Текст книги "Древние славяне"

Автор книги: Дмитрий Шеппинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава IV
ДОМОВЫЕ ДУХИ

В предыдущей главе мы рассматривали богов общего закона плодородия, теперь нам остается еще исследовать ряд частных злых и добрых духов индивидуальной жизни человека, в особенности понимаемых у нас под общим, но весьма неопределенным названием домовых. Эти божества разделяются на две главные категории: духов субъективной внутренней жизни человека и Ларовего семейного домашнего быта; славянин, обоготворяя в своем религиозном миросозерцании все явления внешней природы, необходимо должен был обоготворить в своем религиозном понятии проявления своих личных, индивидуальных ощущений, постигаемых им через самосознание своей внутренней духовной жизни. Поставленный в вечной коллизии между совестью и страстями, он, естественно, принял их таинственные голоса за высшую силу божеств, управляющих его внутреннею жизнию, и, стыдясь невольных чувств страха, робости и всяких низких побуждений, охотно стал их приписывать независимой от него, таинственной, сверхъестественной власти злых духов. Таким образом, выразилась в нашем мифе эта внутренняя борьба совести с страстями и духа с телом в двойственной форме двух гениев добра и зла, сопутствующих каждому человеку от его рождения до самого гроба. Об них доселе сохранилось поверив, что у каждого человека в правом плече сидит его добрый гений, а в левом злой дух его жизни.

Когда ребенок родится, его будущая судьба записывается в книгу рода,или, у хорватов, в книгу рожденники все, что на роду написано, того ему не миновать; в небе является его звезда, а на земле его Роженица (Роиеница), Ведогона, Соркаили Братек,гений, сопутствующий ему во всей его жизни. Роиеницыизвестны в преданиях хорутан и хорватов, а в России встречаем их под именем рожаниц,в слове Христолюбца: «молятся и родуи рожаницам»,также и в вопрошаниях Кирика: «а же сей родуй рожаницекрают хлебы и сыры и мед». У черногорцев и сербов эти гении известны под именем ведогон.Они во время сна человека выходят из него и хранят его имущество от воров и жизнь от неприятелей или других ведогон. Между собой ведогоны страшно дерутся, и когда ведогона убита, то и человек умирает. Замечательно, что, когда ветер срывает листья с деревьев и они, колыхаясь, несутся по воздуху, в народе говорят: «дерутся ведогоны». В Белоруссии верят, что каждый человек получает при рождении сестрицу, или сорку, каждая девушка братца, или братека, которые охраняют их от несчастий и искушений. В марковском ономастиконе краинских божеств, приведенном Венелиным, встречаем мы также название братека с переводом genius.

Большая часть духов внутренней самосознательной жизни человека относится к дурным и постыдным его качествам и наклонностям, что весьма естественно, ибо человек добрые свои поступки любил приписывать самому себе, дурные же охотно слагал на других.

Боги мрака и смерти, смешавшись в воображении человека, по причине их грозной таинственности, с неприятными ощущениями тревожного сомнения и невольного смущения, вскоре перешли в его религиозном понятии в олицетворения самых ощущений его душевного страха и треволнений; и хотя позднее они отчасти возвратились из этого таинственного мира субъективных ощущений, однако все–таки удержали свое частное значение страшилищ и пугалищ человека. Такое значение имеют у нас ведьмы, привидения и все враждебные и тревожные духи ночи и сна. Робость и малодушие олицетворялись в духах страха; отсюда Стражники, Страшило,польское Страшидло, уВенелина Страшницыили Дражницы,которых он называет славянскими фуриями, тогда как Стредовский этим именем переводит чешских Тассаниили Драчиц;наконец, принадлежит сюда еще и Трас,являющийся в одной из песен кроледворской рукописи:

 
(Тут погнал их с тылу Тряс могучий
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
В ту же пору Тряс на сопостата
Налетел из–за деревьев частых.)
 

У Моне встречаем между польскими домовыми имя Slotraz,вероятно злой Трас.Сюда примыкает, как изображение ощущения страха, русское выражение: мурашки по коже дерут.Это слово мурашкине что иное, как уменьшительное Мураили Мора,богиня смерти, которая в субъективной жизни славянина получила значение духа тревожного сна; быть может, это было аллегорическое изображение укоризны и нечистой совести, какое, по крайней мере, значение у всех славян имели Мара, Мура, Мораи Кикимора.Более в благородном значении этого чувства совести является она в нашем русском слове моркотно,грустно, тяжко, которое легко могло произойти от духов этого имени, тем более что в литовском мифе мы встречаем почти подобное название лесных Маркотили Маркопет. Мурашкии марашки,переходя в рарашки,сделались аллегорическим выражением денег, – рарашки так малы по народному поверию, что всякий человек носит своих рарашек в кармане, вот причина, почему они являются духами счастия и несчастия, в особенности в игре; эта же мысль выразилась у нас в поверье, что лешие играют между собою в карты и проигрывают друг другу дичь и зверей своих лесов. Почти такое же значение имеют, судя по названию, и наши Матохи, Мехиили Махи,беспокойные духи, производящие всякого рода беспорядки в домашней утвари и всякого рода суматохив семейных делах человека, – это ясный намек на лень и беспечность человека, причиняющие денежное расстройство и вообще всякие неприятности.

Отсюда переходим мы к пугалищам человечества. Они известны у чехов под названием Бобакили Бубак,при котором нельзя не заметить нам странной аналогии корня этого слова, боб, сименем бабы,хотя Бобаки нигде в женской форме не встречается; в Дубровне Бамбел;у поляков ВоЬопили Бука;литовское Буббулис,которого настоящее значение для нас совершенно утрачено; но собственно же привидением и грозным Вампиромявляется у сербов Вуколак, Валколакили Вулкодлак',т. е. человек, в которого через 40 дней после его смерти входит нечистый. По истечении этого срока он во время ночи оставляет свой гроб и ходит сосать кровь и мозг сонных людей; посему когда народ подозревает какого–либо покойника в этих ночных прогулках, его выкапывают из могилы, бьют кольями и, наконец, сожигают. В России, замечает Д. Языков, существует и доныне почти тот же обычай относительно умерших чародеев и колдунов, в сердце которых из предосторожности вбивают осиновый кол. По имени же своему Вулкодлакили происходит от какого–нибудь поверия о древнем волхве, или принадлежит к общему южноевропейскому поверию о морском волке, означающем также человека, в которого ночью вселяется бес.

Переходя теперь к злым духам внешнего мира, ведьмам и колдунам, мы необходимо должны заметить, что в этих повериях, кроме чисто мифических созданий испуганной фантазии простолюдина, смешиваются еще и искаженные исторические предания о волхвах и чернокнижниках, которых мы считаем, как заметили [9]9
  У Гануша Вилкодлакили Вилкодлачь; уПушкина же (в «Песнях западных славян») Вурколак;но на чем основано это изменение л в р, неизвестно.


[Закрыть]уже выше, за древних священников язычества в России. Имея, вероятно, некоторые сведения о физике, астрономии, медицине и в особенности некромантии, они легко приобрели между суеверным и необразованным народом славу знахарства и чародейства, которыми они старались воспользоваться для обращения новых христиан к богам язычества, с которыми связывалась и прежняя их власть над народом. Здесь было бы слишком долго и вне цели этой книги распространяться более насчет этого предположения, но, читая внимательно предания о новгородских, ростовских и пр. волхвах, сообщенные нам нашими церковными летописцами, мы найдем в них полное подтверждение этого мнения, отделяя при этом в рассказах самое предание от колорита, приданного ему христианскими летописцами, смешивающими из ненависти к недавно искорененному язычеству мифические понятия древних богов с понятием адской силы демона. По примеру жрецов западных славян можно допустить, что волхвы занимались пророчеством, истолкованием гаданий и небесных знаков, почему они и встречаются у южных славян исключительно под именем ведомцев [10]10
  Карамзин говорит, что волхвы нередко играли на гуслях, почему и получили имя гусляров; быть может, относится к ним и имя Гуслава, встречающееся в песнях южных славян и которого Венелин почитает славянским Орфеем.


[Закрыть], которым соответствует и русское их прозвание Вещий, Вещун, Ведоведи все вообще происходящие от слов вещать, ведать,перешедшие у простого народа в синонимы колдунов, чародеев, знахарей и проч.

Может быть, даже существовали в нашем язычестве волхвы женского пола, жрицы и оракулы, как было это в Греции, Риме, Германии и Галлии, и от которых могло произойти наше поверье о ведьмах, сербских Вещих и Вещинах. В России славятся ведьмы киевские, разгуливающие, подобно германскому поверью о Блоксберге, в особенности в ночь перед Купалом на Лысой горе. Главная из ведьм знаменитая Яга баба:

 
Баба Яга,
Костяная нога,
В ступе едет,
Пестом погоняет,
След помелом заметает.
 

Перейдем теперь к Пенатами Ларамдревних славян. Сюда могут быть отнесены отчасти почти все полевые, лесные и даже речные духи плодородия, первых эпох нашего мифа, как частные хранители полей, огородов и палисадников каждого крестьянина. Дом же, изба или хата принадлежит особенному покровительству собственно домовых: у чехов Господаринок,или, по Стредовскому, Скрытоки Ссетек,по хорватскому ономастикону Сидеки Скритекили Shkzateh,у сербов Момадух спокойного сна и отдыха, которому противоположны давящие (наваливающиеся) домовые, моры и кикиморы; почти подобное значение имели, вероятно, наш Осладили Услади польская Ниега (Нега),быть может, боги чувственных наслаждений.

Сюда же принадлежат еще и некоторые частные поверив о Змокахили лучше Цмоках,от слов чмокать, цмокать– свистеть, подобно звуку поцелуя; они прилетают к своим приверженцам под видом кур, ящериц или огненных змеев и дают им деньги. Также считаются домовыми и все боги, хранители разного рода скота или домашних зверей и птиц, о которых упомянем при богах животного плодородия.

Наконец, Ваструхаи Чурили Пан Чур(переделанный у нас в невежливое слово Чурбана)олицетворяют понятие права собственности и владения имуществом. В этом значении примыкают к ним боги земных кладов и вообще богатства, как: Эмоло, Дзиедка, Рарашкаи латышская Земма. Ваструхаживет в доме и караулит воров. Ничто не утаится от ее острого слуха, и потому поверье – где она живет, там ничего пропасть не может; даже девическое целомудрие, как честь и клад дома, естественно, подлежит ее охранению. Пан Чуродним своим появлением в какой–нибудь дом изгоняет из него всех нечистых духов, которые всегда при входе в доме чурются, чтоб узнать присутствие в нем или отсутствие Чура.Вот почему при появлении беса или домового стоит только назвать Чура(зачураться), и призрак тотчас исчезнет; как хранитель имущества является Пан Чуру многих славян богом границ. Имя Чураживет до сих пор во всех славянских наречиях во множестве слов, как – чуровать, чуритьсяи пр. и приговорок: чур ми, чур ти, чурне трогать, не делать, наконец, и в поговорке: чур ти на язьис– все это показывает ясно добрую силу, приписываемую язычеством благодетельному богу, охраняющему не только всякое вещественное имущество, но даже, как показывает пословица, духовные тайны и мысли человека как собственную его принадлежность.

Польские и сербские писатели сохранили нам, кроме этих домовых духов и божеств, еще множество других имен, которые отчасти, быть может, и в самом деле принадлежат нашему язычеству, но между которыми, однако же, многие или по неславянскому звуку своих имен, или по натянутости своих названий и значения легко могут быть подозреваемы в действительности их существования в религии древних славян. Поэтому мы здесь ограничимся выпиской этих имен, оставляя в стороне всякий критический разбор, излишний здесь по самой очевидности сомнений, возбуждаемых этими названиями и понятиями.

Сюда принадлежат польские домовые духи, упоминаемые Ткани и Моне: Algis– посланник богов (Меркурий); Krixtos– хранитель крестов на дорогах; Бенкис– бог путешествий, отыскивающий спутников и сохраняющий от всяких несчастий; Трититаси Кирбикстутушат свечи и хранят от пожара; Prigisfitis– хранитель тишины в доме, малейший шум его оскорбляет; Буднитайбудит заспавшихся; Аспеленияживет в углу хаты и охраняет ее жителей; Убланичьхранит домашнюю посуду; Дугна– хранительница теста; Поленгабияи Выгорексмотрят за домашним очагом; Датанси Товалс– боги изобилия в доме; Лигичьи Дерсинтус– примирители ссор и хранители семейного счастия; Пизии Гонду– боги любви и брака.

Наконец, к этому разряду относятся еще имена совершенно неизвестного значения: Tikli, Sala, Slotraz, Birsuli, Atleibos, Siricz, Klamals, Dvaigunth, Raugusemapath, Matergabiaи Luibegeld.Также и частные божества городов, областей и семейств: Devoitis, Velustis, Guboi, Tverdicos, Kirnis, Simonait, Sidy (Дзидзилия?), Rekiczovи пр. В Богемии Текта, дочь Крока, обожала кумир Климбы;князь Пржимысл – Дирзу,князь Банка – Kuhalo (Купало?),князь Недомысл – Красотинуи княгиня Людмила – Красину,вероятно Красопаню,т. е. Живу.У сербов встречаем мы понятия Муз—Грации, Фортуны, Купидона, Вакуны и Минервы под именами: Марливки, Милиты (Милита– Милуша– Милица), Среча, Любичек,или Срдичек, Намарнеза,или Помарнеза,и Мадрица,или Мудрица.

Глава V
ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ИДЕИ ПЛОДОРОДИЯ В ЦАРСТВЕ ЖИВОТНЫХ

Идея плодородия и размножения животных, птиц, рыб и зверей, несомненно, также имела, как и плодородие человека, свое особенное олицетворение в славянской религии. Но когда со временем боги животного плодородия достигли степени кумиров, покровительствующих этим животным, тогда они отчасти потеряли свое первобытное значение и, подобно переходу Мореныв растительном царстве из богини смерти в богиню осенних плодов, сделались из божеств размножения зверей богами их смерти, т. е. богами охоты и звероловства.

Причина этого перехода заключается в том, что человек, взирая на закон плодотворения животных с своей субъективной точки зрения, в этом размножении видел только свою частную выгоду, до которой он большею частию достигает посредством убиения самих животных, добывая этим себе пищу, меха и пр. Таким образом, понятие размножения соединилось в уме человека почти неразрывно с понятием убиения животных, и боги, олицетворяющие их плодородие, сделались в то же время богами смерти животных и обогащения человека. Вот почему понятие Живыи Морыотносительно зверей слилось в одно представление славянской Дианы–Ж ивонны (Дивонны, Дзиевонны)или Марцаны (Маржаны).Имя Живонны,как имеющее своим корнем слово жив,ясно намекает на первоначальное ее значение богини плодородия; прибавление же буквы о, вероятно, можно отнести к тому, что она образовалась не от слова жив– жизнь,но от слова живот(животное).

Живонна,или Зевонна,почиталась в особенности в Польше и у полабских вендов; у чехов же занимала ее место Маржана,которую Вацерад считает Дианою; Живоннабыла богинею плодородия всех животных вообще, позднее же перешла в покровительницу охотников и лесов. Но достигла ли она полного своего развития и имела ли кумиры, определенно сказать нельзя, хотя Кайсаров и упоминает о каком–то разрушенном ее храме в 965 году в Польше. Здесь же должно упомянуть о Елевце,как о славянском Актеоне, которого Венелин приводит в своем списке хорутанских божеств; но так как это имя более нигде не встречается, то трудно решить, кто именно был Елевц.Может статься, это было собственное имя знаменитого полководца или охотника, перешедшее в народные песни и почитаемое позднее за имя языческого божества, подобно чешскому Мичиславу, заменившему в Богемии лицо бога войны и другие подобные примеры. С другой стороны, имя Елевцалегко могло произойти от искажения имени Волоса,или Велеса,через отнятие буквы в, что в славянских наречиях подтверждается многочисленными примерами.

Скотоводство было одним из главнейших богатств земледельческих славян, посему и развилось в их религии понятие скотного бога до степени одного из главнейших их кумиров. В первой эпохе нашего мифа соответствовали, вероятно, судя по аналогии звуков, скотному богу Волосу,или Велесу,русские великаны – Волоты,которые, как олицетворение физической животной силы, могли принять позднее значение богатырей.

Волос, или Велес,обоготворяем был как бог стад и скота не только во всей России, но и у чехов, моравов и болгар. Из наших летописей известно, что главные кумиры его находились в Киеве, Новгороде и Ростове. Им и Перуномклялись наши предки в договоре Святослава с греками: «Да имеем клятву от Бога, ему же веруем, в Перунаи Волоса,скотья бога» и пр. Об нем упоминается также в «Слове о полку Игореве»,где вещий Боян называется Велесовым внуком.Вацерад в своей «Mater Verborum» переводит Велеса через Пана; Добровский же утверждает, что имя Велесанередко и встречается даже в чешских книгах XVI века, хотя ныне оно совершенно забыто. Наконец, как замечает Болонский, существует еще некоторое родство между богом стад и названием валахов, или влахов, которые сами зовут себя волосами. Это подтверждается, по его мнению, гербом валашского княжества, который состоит из бычачьей головы, намекающей на прежнее поклонение Волосу,от обоготворения которого этот край, столь богатый скотом, и мог получить свое название. Это мнение подтверждается еще тем, что в Валахии, как и в России, св. Власий почитается народом за покровителя скота.

Все это достаточно показывает нам, что Волосне только достиг полной степени своего развития как кумир, но что он даже завладел первым местом после Перунав религиозных верованиях восточных славян. Посему и достоверно можно предположить, что Велес впервобытном своем значении принадлежал к богам солнца, тем более что бык и рога во всех вообще делах служили всегда символами богов солнца и самое имя нашего Волоса,как увидим дальше, весьма сходно по значению и звукам с халдейским Ваалом, или Баалом.

В Белоруссии Велесявляется под именем Богана,и тамошние крестьяне говорят до сих пор еще о родившемся или умершем скоте: Боганродил теленка; Боганзадушил овцу и т. д.; у поляков поклонение скотному богу раздробилось на несколько низших личностей, как–то: Горданичь– покровитель телят; Ратайнича– покровитель лошадей; Гардунитис– бог телят; Припаршись– хранитель поросят; Кремараи Крукис– боги свиней; Курвейчин,или Ерайчин,– бог ягнят; Валхина,или Волчина,– покровительница домашних зверей и Гуди– покровительница оленей и богиня лесов. Также у чехов существует поверие, что Пикуликкормит лошадей.

Вообще можно предположить, что в последнее время нашего язычества каждое животное имело, вероятно, своего особенного покровителя, который часто в то же время исполнял должность домового духа. Это доказывается и тем, что в России еще до сих пор разные животные имеют своих покровителей в Святых нашей Церкви. Так св. Стефан наблюдает за лошадьми; св. Власий – за рогатым скотом; Никита – страж гусей; Сергий – покровитель кур; Анастасия – хранительница овец; наконец, св. Савватий и Зосима пекутся о пчелах. Посему, быть может, и ошибочно, Ткани в своем «Словаре славянской мифологии» упоминает о богах Созимаи Зозима,покровительствующих пчеловодству у русских славян; у поляков же они носят, по словам его, имена Аусфеяи Бибилиссы.

У юго–восточных славян, по словам Карамзина, обоготворяли пастухи Генилия(по–чешски Henidio),но этот бог, как увидим далее, по значению своему принадлежит к богам солнца и даже имя его вовсе не славянское.

Богами бесплодия, болезни и смерти животного царства являются Корчун,или Крачун, Бадай,или Бедай, Стршибек,или Трибог,и Маржана.У карпатских словаков до сих пор еще Крачунпочитается особенным покровителем скота и домашних зверей и ежегодно празднуется накануне Рождества Христова. Но как корень его имени кор,так и совпадение его праздника с началом зимы ясно намекают на происхождение его от Хорста,вероятно, в значении бога болезни и бесплодия скота, который со временем, подобно своему первообразу в человеческой жизни, Хорсту,перешел в бога, покровительствующего размножению скота. Совершенно тождествен с Крачуномсербский и хорутанский Бадай, Баднякили Бедай;имя его производят от слова бедныйили бедовый,но по сходству звуков и значения с белорусским Батаном,скорее, должно считать корнем его имени русский глагол наш бодаться, бадать.

Как эпидемические болезни человечества: чума, поветрие и проч. имели в славянском мифе свои особенные изображения, так и эпидемии скота олицетворялись в лице Стршибека, Тршибекаили Трибога (Стрибог?),которого Средовский и Венелин означают латинским lues и немецким Seichgott. Многие считают его за трехголового кумира Трибога,напоминающего штетинского Триглава,но вероятнее произвести имя его от древнего слова Стри– воздух, от которого и славянский эол получил имя Стрибога,быть может, тождественного сначала с Стршибеком,богом ветров и поветрия, что совершенно соответствует значению lues или Seichgott.

Наконец, грозный момент смерти и процесс разложения олицетворялся как для человека, так и для всего животного царства в форме Морены,которая в последнем случае носила преимущественно имя Марцаны,или Маржаны.