Текст книги "Конкистадоры"

Автор книги: Дмитрий Светлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7
АМАЗОНИЯ

Как братья ни пытались сбежать из Картахены под предлогом встречи с вождями южноамериканских племен, рутина обязанностей заставила задержаться еще на две недели. Следствие дало неожиданный результат: оказывается, южнее Маракайбо находился маленький порт под названием Гибралтар. От него до месторождений аметистов было буквально сорок километров. Конкистадоры облюбовали этот порт и контролировали все прилегающие земли. Дон Хуан де Энарес выпросил разрешение на временное усиление гарнизона за счет солдат из Гваделупы и энергично готовился к карательной акции. В городе начались экзекуции в разновидности четвертовать или просто отрубить голову. Желая увильнуть от неприятного для себя процесса, братья пытались прицепиться к факту отсутствия официального палача. Какое там! На следующий день собралось более десятка добровольцев со своими топорами.

Казни проходили под вечер, за час до захода солнца. Поглазеть собирался весь город, не составляли исключения и наставники. Для священников стояли специальные кресла на балконе губернаторского дворца. Братья вынужденно сидели рядом в окружении своей свиты. Приговоренные к смерти по очереди поднимались на помост и сами становились на колени, толпа радостно гудела, палач осматривал топор и набрасывал на голову капюшон.

– Я как-то был уверен, что балахон и капюшон палача предназначены для сокрытия личности столь зловещей профессии, – белыми губами прошептал Вова.

– Спецодежда, – с трудом прошипел Саша, – чтобы кровь не забрызгала одежду и лицо.

Топор с хрустом перерубил кости, толпа радостно взвыла, из перерубленных артерий фонтаном ударила кровь. Палач аккуратно протер топорище и стал дожидаться следующего. Саша поднес к губам надушенный платок, ему стало дурно. Священники, что русские, что испанские, смотрели на преступников с суровым осуждением. На лицах ни малейшего намека на сострадание, а залитый кровью помост воспринимался как что-то само собой разумеющееся.

– Разве так можно! Кровища ручьем, а народ аплодирует, как в цирке.

Вова покосился на брата, надо выручать.

– Слышь, Саша, скажи честно, откуда у тебя такие познания в парфюмерии? Не мог тебе Филиппок столько рассказать.

Вместо ответа Саша промычал что-то нечленораздельное.

– Только не увиливай, – настаивал Вова, – у филиппков общее образование ниже некуда.

– Помнишь Таньку Шубину? – сделав несколько глубоких вдохов, ответил брат.

– Не очень, ее же быстро удочерили.

– Я в нее сразу влюбился, а она – ноль внимания.

– А при чем здесь парфюмерия?

– Детские фантазии, решил стать великим парфюмером и завоевать ее сердце.

– Забавно! Ты стал заучивать состав губной помады? Зачем?

– Действительно забавно. – Саша улыбнулся, воспоминания детства отвлекли от неприятного зрелища.

– Не увиливай, давай колись.

– Чего тут рассказывать? Пошел к директрисе и заявил о желании стать парфюмером.

– А она что?

– Долго расспрашивала, почему да как дошел до этой мысли. Через неделю принесла всякие забавные книжки.

– Я-то грешным делом заподозрил тебя в заучивании надписей на тюбиках да баночках, – усмехнулся Вова.

– Да нет, книжицы из серии «Хочу все знать». Я даже проводил опыты по созданию лосьонов и кремов.

– Никогда бы не подумал. Неужели у нас была своя косметическая лаборатория?

– У нас много чего свалено в кладовках. Говорят, при ликвидации Выборгского дома пионеров к нам много полезных вещей привезли.

Священник провел свой обряд над последним на сегодня приговоренным, взмах топора, и публика начала нехотя расходиться. Мда, любителям средневековых балов и сонетов не помешало бы посмотреть на массовые казни.

– Что-то вы смурые, бояре? – К братьям подошел отец Филофей.

– Чему во время казни веселиться? – буркнул Вова.

– Как чему? – Наставник насмешливо посмотрел на юношей. – Врагов извели, разве не повод для веселья?

– Слишком много крови, – вступился Саша, – вот и мутит от запаха.

– Эко неженки, как девицы из светелки! Вам бы одну настоящую сечу пройти, да порадоваться, что живы остались!

– Сеча и казнь – то разные вещи, – возразил Вова.

– Не вещи, а дела! – поправил священник. – Пленный враг другом не станет. Или ты его, или он тебя.

– Мы привычные к морю, где с врагом лицом к лицу редко сходишься, – ответил Саша.

– Вы же в Африке были и сечу видели!

– И что?

– Или там пленных пощадили?

– Нет. – Мотнул головой Саша. – Пленных мы забрали и сюда привезли.

– Ах, да, запамятовал. Раньше с живых шкуру снимали.

– Где? В Африке? – Братья остановились.

– Не только, и в Европе, и в Азии. – Глаза наставника смеялись.

– Нельзя издеваться над пленными, – резко ответил Вова, – это садизм.

– Садизм? – рассмеялся отец Филофей. – Нет, бояре-неучи, таким способом устрашали врагов и повышали свою воинскую силу.

– Сдирая кожу с живых людей? – выкрикнул Саша.

– Кожу пленных военачальников и вождей натягивали на барабаны. Чем гуще бой барабанов, тем выше дух войска.

– Логика живодеров, – зло ответил Вова.

– Правитель должен вести за собой людей, а не сидеть с бледным видом, нюхая надушенный платочек, – так же зло ответил наставник.

Он прав, нечего сказать. Это не их мир, они должны следовать принятым правилам, если хотят остаться на ведущих позициях.

– Спасибо, – признавая чужую правоту, ответил Вова.

– Отправляйтесь в свою Амазонию, – продолжил наставник. – Здесь мы справимся и без вас, а тамошним вождям пора присягнуть власти.

Однако сразу отплыть не удалось. Четыре шхуны водолазов Мопти вошли в порт уже в темноте. Мажордом привел водолазного старшину с несколько озадаченным видом. Испанцев нельзя обвинить в расовой сегрегации. Но свойский визит незнакомого негра к губернатору – это уже чересчур.

– О! Мопти! Рад тебя видеть! – Обрадованный Вова обнял нового вождя американских негров.

– И я рад видеть достопочтенных хозяев. – Сверкнул белозубой улыбкой водолазный старшина.

– Как ты смог в потемках найти вход в порт? – спросил Саша.

– Мы пришли утром, весь день с рыбаками смотрели брошенные и затонувшие корабли.

– Вот как? Молодцы! Что скажешь, господин главный специалист?

– Все поднимем! Мои люди это сумеют. Даже шесть старых топляков поднимем.

– Каких старых? – удивился Саша.

– Чуть западнее подходного фарватеры мачты торчат, – вставил Вова.

– Откуда знаешь? – Саша строго посмотрел на брата.

– Пока губернатор правит народом, брату-бездельнику приходится зарабатывать на хлеб рыбной ловлей.

– Вот оно что! А я-то никак не мог понять твоего дикого маневра между прибрежных камней.

– Там хорошо клюют толстолобик и барракуда, иногда попадаются полутораметровые мурены.

– У нас на столе были мурены?

– Не хуже угря, ты сам трескал за обе щеки.

– Ладно, давай к теме. Мопти, те корабли с грузом?

– Индейцы и рабы сказали, что испанцы загрузили дань вождя Атауальпа и затопили вместе с кораблями.

– Сами? Специально? – недоверчиво спросил Саша.

– Люди говорят, что специально топорами рубили днище.

Саша позвонил в колокольчик, в комнату тотчас вошел слуга.

– Позови дона Хуана де Энарес.

Через несколько минут появился мэр и сразу же увидел стоящую на столе статуэтку ламы, которую принес Мопти. Впрочем, грубая работа позволяла принять ламу и за жирафа, и за верблюда.

– Все-таки достали! Говорил, что затопить надо подальше от берега, а им, видишь ли, далеко грести обратно.

– Что это? – спросил Саша. – Зачем затопили, да еще вместе с кораблями?

– Индейцы привезли золото в дань, а алхимики определили фальшивку. Это не золото и не серебро. По приказу Карла Пятого все затопили в море.

– Зачем? – Вова поцарапал статуэтку ножом. – Это не серебро, но и не никель или мельхиор. Слишком тверд.

– Так полторы тысячи тонн! Жулье вывезет в Испанию и продаст как серебро.

– Так, – решительно начал Вова, – поднимаем и под запор. Со временем разберемся.

– Чего разбираться? – возразил дон Хуан де Энарес. – На золотых приисках много этой дряни.

– И что с ним делают?

– Ничего, сначала верили аборигенам, принимали за белое золото, но самородки и песок очень трудно плавятся.

– Может, платина? – предположил Саша.

– Платина? – переспросил мэр. – Не знаю такого металла. Но не золото и не серебро, алхимики не ошибаются.

На самом деле это была платина, но до открытия тугоплавкого благородного металла еще более двухсот лет. Испанцы действительно получили дань в изделиях из платины общим весом в полторы тысячи тонн. Алхимики признали дары за «недосеребро» и по приказу короля драгоценный металл затопили недалеко от Картахены. Платину выделили только в 1741 году, когда Альфонсо де Ульоа привез в Европу южноамериканские образцы, а ценность установили только в 1783 году. Тогда же вспомнили про затопленные корабли, но было поздно. За двести пятьдесят лет от топляков не осталось и следа. Вполне понятно, что братья не знали этой истории, в то же время не сомневались в способности аборигенов отделить благородные металлы от всякого там недосеребра.

Снова форштевень разрезает лазурные воды Западной Атлантики. На этот раз близнецы выбрали «Аврору», где строители постарались и сделали просторные, даже шикарные каюты. «Варяг» шел рядом, по его элегантному корпусу и стройным высоким мачтам можно было судить о том, как их «Аврора» смотрится со стороны. Красиво, ничего не скажешь, впрочем, и не воинственно. Даже глаз опытного моряка не мог заметить пушечные портики, не говоря о таящихся за ними мощных орудиях.

– Саш. – Вова подошел к любующемуся красотами брату. – Пушечные портики надо выделить цветом.

– Зачем? Вечно ты что-то выдумываешь!

– Я не выдумываю, а придумываю. Где твои минометы?

– Не будет никаких минометов.

– Это еще почему?

– Получилась какая-то мортира, а мины не летят дальше трехсот метров.

– А давай бомбы сделаем, да еще с толстым корпусом.

– Зачем? – Саша перестал любоваться веером летучих рыбок, что почти непрерывно взлетали из-под форштевня.

– В пушки зарядим и по врагу!

– По какому врагу?

– По вражеским кораблям. Бац внутри – и конец галеону!

– Не вижу смысла. С нашими пушками и так конец любому галеону.

– Так можно уменьшить калибр, вместо этих мастодонтов поставить более легкие.

– Ты литье знаешь? И я не знаю, да и порох у нас хилый.

– Не скажи. Антрацит нашли, сера есть, марганец добавляем.

– Вот сделаем хороший порох, тогда и про бомбы думать начнем.

– А сухопутное сражение? Бомба улетит дальше ядра.

– С кем это ты собрался воевать? – Саша подозрительно посмотрел на брата.

– Ни с кем, но вдруг нападут на наши города, а мы им сюрприз…

– Кончай фантазировать, лучше займись отчетом банкира.

– Не хочу. Жуть! Наши деньги потекли рекой, армия, флот, крепости, городская стража… – Вова тяжело вздохнул.

– Постой, сам обещал миллионные прибыли от губернаторства.

– Должны быть, только как это сделать?

– Вот вернутся корабли из Европы, тогда и разберемся.

– Ага, они еще рекрутов и крестьян привезут, а это снова расходы.

– Да какие у нас расходы? Все дармовое или украденное у испанцев.

– Не украдено, а взято честным грабежом. – Вова поднял палец. – Не обвиняйте напрасно своего адмирала.

– Тоже мне адмирал! Где твое адмиралтейство? Где штаб? Флот бродит незнамо где.

– Да, так мы все свои деньги профукаем!

– По-другому вообще все потеряем!

Вова обреченно махнул рукой и пошел на бак. Вскоре должны были показаться устье Ориноко и крепость Одесса. По пути на Амазонку братья решили зайти во все основанные ими форты, рядом с которыми должны уже были вырасти небольшие поселения и порты. По факту так оно и получилось. Благодаря усилиям управляющих торговля с кораблями других торговых домов везде шла с огромным плюсом. За поставки из Европы расплачивались черным деревом и сахаром. В результате добытое золото шло на монетные дворы Нассау и Картахены. Береговые укрепления находились в стадии завершения. Однако по требованию генерала Филиппа Рамиро добавили равелины, что практически ликвидировало угрозу высадки десанта.

Не обошлось и без сюрпризов. Разделились поселившиеся вдоль Ориноко негры. Первоначальная идея скотоводства и сахарных плантаций понравилась далеко не всем. Братья отправились на плоскогорья южнее реки, где началось интенсивное строительство рудников и заводов. Впрочем, завод – это слишком громко, крошечные домницы да кузницы с приводом молота от водяного колеса. Тем не менее залог независимости от Европы и, чего греха таить, серьезная экономия денег. Осматривая зарождающуюся «черную металлургию», братья среди рабов неожиданно узнали чернокожих первопоселенцев.

– Как ты здесь оказался?! – воскликнул Вова, узнав среди работающих одного из бывших жителей «черной» деревни.

– Здравствуй, хозяин. – Улыбнулся бывший стеклодув. – Мы ушли сюда по доброй воле.

– Сами! Но почему? Или у реки вас обижали?

– Кроме нас там никто не живет, некому обижать. Я не охотник, не пастух и в земле никогда не ковырялся. Не нравится мне там.

– Может, тебя вернуть в Африку? – спросил Саша.

– Мне здесь нравится. Ваш управляющий обещал поставить меня кузнецом.

Трудно понять логику поступков другого человека, особенно если у него совсем другие основы воспитания и жизненные традиции.

– Слышь, Саш. – Вова дернул брата за рукав. – А у нас тут бардак. При такой жизни возникнет новый бандитский беспредел.

– Какой еще беспредел? – удивился брат. – Конкистадоров душим одной левой.

– А ты вспомни фильмы про Дикий Запад, где закон – это револьвер. Кто первым выстрелил, тот и прав.

– Ты к чему это клонишь?

– У нас мэр и стража только в Картахене, в крепостях командуют офицеры, а дальше – «правовой вакуум».

– Чего раньше молчал? Что я сейчас могу сделать?

– Раньше интересовался танцами да рыбалкой. Надоумил бывший стеклодув из Нассау.

– Что теперь? Прикажешь возвращаться в Картахену?

– Снова трясти кошельком. Пиши указ о назначении наших управляющих временными местными начальниками с правом набора стражи.

– А там, где их нет? Например, у тех же хлопковых плантаторов.

– Озадачь дона Джулино ди Аррабаль. Пусть посылает сержанта с десятком солдат.

– Оригинальная мысль, сержант в роли уездного правителя.

– У тебя есть идеи получше? Вот выберут кортесы, и начнется полная анархия.

– Сержанты будут править по неведомому нам уставу, а надо по закону.

– Да, с законом плохо, – вздохнул Вова. – От Панамского перешейка до Антарктиды только один комплект «Соборного уложения».

– Пошли к учителям.

– Зачем? Как они нам помогут?

– Напишут письмо Филофею с Филаретом. – И, заметив недоуменный взгляд брата, продолжил: – Книги отправим в типографию.

Братья отправились на поиски Амвросия и Никодима, которые являлись официальными учителями Закона Божия и прочих премудростей XVI века. Ох, нелегкая это работа, учиться непонятно чему! Деваться некуда, положение обязывает. Поневоле приходится вникать в совершенно иную трактовку истории России, ибо кроме житий святых пришлось заучивать деяния князей, воевод и витязей. Привычная история призвания Рюрика оказалась проходным эпизодом. Всего-то умер новгородский князь Гостомысл, а по лествичному праву наследования власть переходит к старшему в роду, а не старшему сыну. Таковым являлся Рюрик, владелец крепости Ладога, сын старшей дочери Умилы и князя Годлава. Другое дело, что правление Рюрика отмечено объединением земель. Путь из варяг в греки получил защиту в виде новых крепостей. Экспансия Новгорода докатилась до юга и послужила основанием для строительства Киева. Фактически с 845 года Рюрик значительно расширил границы русского государства. В Европе того периода кроме Византии и России были только мелкие феодальные образования. И какой смысл новгородцам призывать импортного мелкого князька, когда от Белого моря до Волоколамска своих хватало.

Близнецы никогда не интересовались историей, даже в школьный период их больше увлекали математические головоломки. Как большинство мальчишек, они лезли в кабинеты физики или химии, дабы что-нибудь покрутить или взорвать. Всякие там истории о походах римлян или гуннов их не затрагивали. Другое дело стибрить карбид и засунуть его в бутылку с водой. Интересно! Тем не менее рассказ о лествичном праве вызвал у Саши вопрос.

– Скажи, Никодим, почему передача наследства старшему по родству изменилась на старшего сына?

– Хороший вопрос. – Учитель с довольным видом огладил бороду. – Ну а сам как думаешь?

– Что я могу думать, если не знаю, как жили в старину?

– Ленишься, это плохо. Вот под твоей рукой огромные земли, ты кому передашь владение, своему сыну или старшему в роду?

– Старшему по родству, – не задумываясь ответил Саша.

– Почему?

– Как более опытному.

– Видишь, как все просто.

– Почему же изменили принцип наследования?

– Изменил Владимир Мономах, дабы избежать усобицы. Дальняя родня начала жечь друг дружку.

Как все просто, когда знаешь! Науки XVI века не очень-то лезли в голову, но братья упорно стремились понять мир, в котором оказались по воле случая.

Монахов увидели недалеко от водопада, где они заинтересованно следили за монтажом водяного колеса.

– Перенимаете европейский опыт? – пошутил Вова.

– Чего тут перенимать? – откровенно удивились учителя. – Что на Соловках, что на Олонце, ничего нового.

– Может, и пушки умеете лить? – съехидничал юноша.

– Сами не лили, а как делать – научим, – спокойно ответил Никодим.

– По делу пришли или балаболить? – строго спросил Амвросий.

– Письмо наставникам надо написать, – ответил Саша.

– Письмо? – удивился Амвросий. – Что же хотите просить у епископов?

Братья переглянулись. Дела! Они-то наставников держали за простых монахов! Хотя, по зрелому размышлению, учитывая размеры Америки и как лихо они в это дело вляпались, помочь юношам могут только толковые и грамотные люди. Это коммунисты сто лет твердили о «мракобесии попов», на деле у алтаря не бывает случайных людей. Религия – очень тонкая тема, церковь плотно закрыла двери перед досужей публикой. Для широкого обсуждения оставлены экстрасенсы, нетрадиционные лекари и прочие знатоки астрала. Понятное дело, большинство из них самые обычные жулики, в основном перекрашенные цыганки, но есть и спецы. Так вот, все они на контроле у церкви. Та же Ванга несколько раз стояла перед алтарем, а на выходе – пшик. Никто из известных экстрасенсов ничего не смог сделать перед алтарем. А те, кто сумел, сами ушли в монастыри. Сегодня равнодушно слушают рассказы о пустынниках, бросивших сытую жизнь и поселившихся в глухомани или вообще на островах, в том числе и Соловецких. А если подумать? Почему они выбрали такие места и почему к ним потянулись люди со своими бедами? Можно помогать, стяжая деньги и блага, а можно служить.

– Просить? – Саша прочистил осипшее горло. – «Соборное уложение» необходимо отправить в типографию.

– Зачем? – продолжал допытываться Амвросий.

– Зачем, зачем! – вспылил Вова. – Вот здесь скоро будет завод, люди поселятся, а законов у градоправителя нет.

– И думы у вас нет, – продолжил Амвросий, – и дьяков, и головы на плечах. «Соборное уложение» давно разослано по всем церквям.

– Вы привезли с собой так много книг?

– Порой смотришь на вас и удивляешься: не бояре, а малые дети. Вы типографию в голландском Нассау зачем сделали?

– Так вы там печатали!

– Где же еще! Ты у епископа книгу открыл, а что она печатная, не увидел.

– Я к печатным книгам привык. Будь рукописная, сразу же обратил бы внимание!

– Чудные вы, бояре, мимо диковинок ходите равнодушно, а на простые вещи смотрите с удивлением.

– Какие есть, – пожал плечами Вова.

– Вот что, бояре, велите своему человеку в Нассау еще буковок отлить, здесь большую типографию поставим.

– Здесь невыгодно, – возразил Саша, – бумагу далеко везти.

– Все о выгоде заботитесь! – начал закипать Никодим. – О пользе думать надо!

– Мы-то как раз думаем, двести километров на юго-восток заложены бумагоделательные заводы.

– А говорите невыгодно! От Москвы до Новгорода все пятьсот по тракту.

– Там много рек и водопадов, – примиряющим тоном вставил Вова, – и для типографии хорошее место нашли.

– Покажите!

– Покажем, без вашего разрешения боимся шаг сделать, – съехидничал Саша.

– Чего боитесь? – Никодим не заметил ехидства. – Или что удумали?

– Удумали, придумали, – фыркнул Вова, – романы печатать будем.

– Какие еще романы? – подозрительно спросил Никодим.

– Вот дон Бобо Карио написал книгу про наш поход в Африку, сейчас пишет про Амазонию.

– Без разрешения его святейшества не позволим.

Вот те на! Зачем разрешение? Сами близнецы на досуге диктовали писарям совместные «мемуары». Уже закончили «Золушку» и «Василису Прекрасную», сейчас писарь расправлял плечи над рукописью «Трех богатырей» и посмеивался над проделками «Кота в сапогах». Забавно, но окружающие воспринимали сюжеты как вполне серьезные «взрослые» истории. Желание сделать книжки более наглядными, с картинками, привело испанских художников в настоящий экстаз. Сами того не подозревая, близнецы «изобрели» литографию.

Путешествие по Десятиречью Гайаны превратилось в настоящую инспекцию. В роли проверяющих выступали учителя, а братья отбивались от сотен вопросов «почему да как». Удивительно, но здесь развитие поселений и крепостей шло более высокими темпами. Многочисленные золотые прииски и отлаженная система снабжения послужила причиной значительного притока добровольцев как из Европы, так и из обжитых районов Новой Испании, Эспаньолы и Кубы. Вместе с тем Амвросий и Никодим начали пенять братьям:

– Уж больно щедро вы раздаете иноверцам свои богатства, – смуро заявил Амвросий.

– Кому же раздавать? Покажите нам православных!

– Поприжали бы добро, подождали приезда наших людей.

– Ага! Собака на сене! – усмехнулся Вова. – Они золото добывают и нам отдают за хлеб и штаны.

– Так вы у них все забираете? – удивился Никодим.

– Как у вас все просто, – усмехнулся Саша, – отобрал, убил, сослал. Мы покупаем золото.

– Неразумно покупать свое золото у чужих людей, – назидательно заявил Никодим.

И что им сказать? Насильно заставить людей работать? Вмиг разбегутся! Принцип «золотой лихорадки» в иллюзии независимости золотоискателя. Зная о чудодейственной силе золотой монетки, человек сам стремиться к бесхозным залежам драгоценного металла. Вот оно, золото! Мол, накопаю с килограммчик и обеспечу себе светлое будущее. Далее – простая схема: скупщики вывозят драгметалл тоннами, а золотоискатели продолжают махать кайлом. Бесполезно объяснять учителям примитивную схему кажущейся свободы выбора. Здесь надо время, обживутся и сами поймут.

Если путешествие в предгорьях Пакарайма утомило братьев, то учителя, наоборот, вдохновились увиденными возможностями. Они были готовы остаться и досконально изучить все плато и долины, но пришлось возвращаться. Прибежал индеец-посыльный с депешей от управляющего Микаэля Тоненнгарн. Он просил своих хозяев срочно вернуться в крепость по причине важных новостей. Обратно возвращались иной дорогой, посыльный взял на себя роль проводника. Никаких намеков на тропинку, небо скрыто кронами огромных деревьев, однако абориген уверенно шел вперед. За время пути к реке Мазаруни маленькому отряду не встретилось ни одного препятствия. Единственным неудобством служил сопровождающий их неприятный вой обезьян-ревунов. Наконец вышли к реке, причем прямо к ожидающим их пирогам, а к обеду другого дня пожимали руку управляющего.

В пути Саша и Вова все время косились на учителей, стараясь уловить их эмоции от столь необычного возвращения. Но Амвросий и Никодим с интересом осматривались по сторонам, иногда обсуждая некоторую схожесть местных деревьев с привычными для лесистой России. Их не смутил даже небольшой конфуз. К вечеру первого дня пути пришлось пересекать широкую, но мелководную речку. Бесштанный проводник спокойно перешел на другой берег, воды по колено. Слуги и учителя топали босиком, поэтому только засучили штанины и последовали за аборигеном. Братьям пришлось остановиться, они-то в шелках. Раньше словосочетание «шелковые одежды» вызывало ассоциацию с тонкой, почти прозрачной тканью. В жизни все оказалось иначе, шелк был разный, в том числе и весьма плотный. На братьях – чулки, панталоны с завязочками под коленом, рубашки, шейные платки и камзолы. Одежда очень удобная, практичная и ноская, впрочем, и дорогая.

Так вот, сняв коротенькие сапожки и чулки, близнецы двинулись к воде, потешно вышагивая, словно цапли. Чувствительная кожа ступни заставляла поеживаться от неприятных ощущений склизкой земли, мелких камешков и прочей прибрежной гадости. В голове роились неприятные мысли о пиявках, вредоносных жучках и прочих ужасах тропических водоемов. Они уже вошли в воду и, раскачиваясь, словно на бревне, аккуратно ступали по мягкому глинистому дну. Постороннее шевеление заметили боковым зрением. В воду спускался крокодил! Да их тут десятки!

– Крокодилы!!! – завопили юноши и вмиг вылетели обратно на берег.

Действительно на берегу рядком, словно бревна, грелись на солнышке зеленовато-коричневые рептилии, некоторые из которых достигали пяти метров в длину. Учителя и слуги изобразили подобие галопа взбесившейся кобылы. Только индеец наблюдал за поведением белых с молчаливым изумлением.

– Давайте, давайте. Быстро, быстро. Скоро солнце спать, нам спать удобное место надо.

– Какой нахрен быстро! Ты что, крокодилов не видишь?! – чуть ли не с пеной у рта закричал Вова.

– Крокодил кушать рыба, человеков не кушать, – безмятежно ответил индеец.

– А сами крокодилы об этом знают?

– Знают, знают! – с довольной улыбкой закивал головой абориген.

Слуги энергично готовили оружие, вот только патронов было меньше, чем отдыхающих земноводных. Немного постояв, проводник с глубоким вздохом срубил стебель бамбука и перешел реку обратно.

– Ходите туда. – Показал братьям на другой берег. – Я крокодилы прогонять.

С этими словами индеец сильно ударил ближайшую рептилию по глазам, тот резко взвился и угрожающе раскрыл зубастую пасть. Однако последовал новый удар, и хищник благоразумно скрылся в воде. Берег очистился буквально в три минуты, но если раньше крокодилы мирно дремали на солнышке, то теперь из воды на братьев смотрели гневные глаза. Индеец бросил свое «грозное» оружие и направился через речку. Делать нечего, близнецы перекрестились и пристроились следом.

– В Африке крокодилы нападают на людей, а здесь – нет, – Амвросий задумчиво констатировал факт благополучной переправы.

– Они индейцев не едят! – буркнул Вова. – Вот распробуют белое мясо, так на города начнут стаями нападать.

Напряжение разом схлынуло, отряд дружно рассмеялся.

Братья с интересом рассматривали мелкие, похожие на речную гальку камешки. Рядом с управляющим с довольным видом сидели македонец Кензо Делчев и грек Грегори Леотсакис. Именно их отряды сделали неожиданные и многообещающие находки. Без сомнения, в руках братьев находились алмазы, а рядом на столе небрежной горкой лежали крупные самородки золота.

– Как же вас так угораздило? – с восхищением спросил Амвросий.

Начальники поисковых отрядов посмотрели на хозяев и, уловив безмолвное разрешение, заговорили:

– Мы решили проверить берега реки, что протекает восточнее форта, – начал Кензо.

– Буквально через сто километров от устья обратили внимание на маленький ручеек и сделали пробу на амальгаму, – продолжил Грегори.

– И нашли золото? – нетерпеливо спросил Амвросий.

– Нет, – степенно ответил Кензо, – амальгамация показала несколько песчинок золота.

– А дальше? – Учителям не терпелось услышать главное.

– Пошли по ручью и вышли в огромный каньон, где стены блестят от золотого песка, а под ногами, словно камни, валяются самородки.

– Ух ты! – Никодим не сдержал своего восхищения.

– Каменья-то как нашли? – подал голос Амвросий.

– Это дальше на юг, – продолжил Кензо, – после каньона начинаются холмы, которые переходят в горы.

– Аборигены называют это место Рорайма, – вставил управляющий.

– Решили проверить горную речку, – заговорил Грегори, – и уткнулись в водопад.

– Большой? – встрял Амвросий.

– Высота более двухсот метров.

– И там алмазы! – Амвросия прямо лихорадило от нетерпения.

– Нет. – Кензо сохранял невозмутимость. – По реке еще тридцать километров.

– Срочно собираемся и отправляемся смотреть, – засуетился Амвросий.

– Куда спешить? – удивился Саша.

– Еще спрашиваешь? – опешил учитель. – Там же золото! Каменья!

Саша только махнул рукой. Право первой ночи никто не отменял. Вот они, хозяева месторождений. Захотят начать разработки – братья слова поперек не скажут, их право. Но умный человек продаст это право, жадность никого не доводила до добра. А братьям в первую очередь предстоит построить крепость в устье реки. Ну а посмотреть, почему нет, посмотрим, и художников с собой возьмем, и картину пошлем в Толедо. Пусть герцогиня Элеонора Изабелла Пави-Габсбург повесит ее на стену.

Спровоцировав в Европе «золотую лихорадку», братья получат приток рабочей силы. Первоначально народ рванется за золотом, ну и пусть, вреда не будет. Вместе с золотоискателями приедут торговцы, перекупщики и прочие жулики. Кого-то повесят, другие сами остепенятся, а в целом регион заполнится людьми. Рядом, на Ориноко, много приисков, начато строительство рудников, плавилен и кузниц. Людей из Европы надо обязательно завлечь, а золото – наилучшая приманка.

«Варяг» и «Аврора» перешли в устье золото-алмазной реки. Место для закладки береговых укреплений вообще не пришлось искать. Возвышенность на левом берегу не только доминировала над устьем, но и контролировала подходы со стороны моря. Крепость на скале – что еще может быть лучше?

– Необходимо продлить укрепления в сторону гавани, – неожиданно заявил Микаэль Тоненнгарн, – построить несколько равелинов.

– Зачем? – удивился Саша. – Батарея на форте надежно защитит вход.

– Я полностью согласен с генералом Рамиро.

– Интересно, при мне дон Филипп Рамиро не выдавал никаких идей.

– Не могу говорить за других, но я разделяю его опасения.

– Опасения? В чем? Поясните свою мысль.

– За нашей спиной – огромные богатства, забрать которые попытаются очень многие.

– Мы это прекрасно понимаем, для чего и строим крепости, и хорошие крепости, позвольте заметить.

– Господа, не сочтите за дерзость… – Микаэль Тоненнгарн снял с головы свой черный колпак. – Но вы не учитываете возможность подлых приемов.

– Это как? – Вова вышел вперед. – Нас попытаются убить?

– И это тоже, но главная опасность таится в «случайных атаках».

– Не понял? – Вова оглянулся на брата. – Как это можно атаковать «случайно»?

– О, подобные ситуации не редкость, – улыбнулся управляющий, – особенно когда хотят прибрать к рукам чужое добро.

– Все равно непонятно. – Саша почесал свою донкихотскую бородку. – Корабли не смогут пройти мимо форта.

– Наивные, аки младенцы, – встрял в разговор Амвросий, – подлый люд зайдет в твой порт с улыбкой, а на берег сойдут одоспешенные рейтары.