Текст книги "Конкистадоры"

Автор книги: Дмитрий Светлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Дуэль беспощадная? – Вова повернулся к стоящей в напряжении четверке.

Не дожидаясь ответа, вытащил из-за пояса поверженного противника кинжал и ударил под затылок, метя в четвертый позвонок. Это не садизм, а жалость, избавление человека от длительных мучений.

– Мы не имеем к вам никаких претензий. – Выступил вперед старший из четверки. – Позвольте откланяться.

– О нет! – хищно улыбнулся Вова. – Такой хор петь не будет! Арестовать!

– За что? Мы исполняли дворянский долг чести, всего лишь откликнулись на просьбу друзей!

Однако плотоядный оскал и резвость, с которой плантаторы начали вязать конкистадоров, убедили юношу в правильности принятого решения. По всей видимости, это была самая обычная местная братва. Вова передал окровавленную шпагу слугам и дождался выполнения своего приказа.

– Сеньор, мы их связали. – К Вове подошел седовласый пожилой мужчина. – Что прикажете с ними делать?

– Надо допросить. Выяснить, кто их послал, кто заплатил и прочее…

– Что вы, ваша милость! Это вам любой расскажет! Беспредельщики Беззубого. У него здесь недалеко, в горах де Мерида, две шахты аметистов.

– Так зачем он к вам лезет? – удивился Вова.

– Денег ему мало или власти захотел. Никому жизни нет, десятину со всех собирает.

– Только десятина слишком велика, – добавил полненький мужичонка.

– Повесить!

Приказ восприняли хриплым «ура». Бандитов дружно выволокли за пределы латифундии.

Эксцесс с братками Беззубого требовал логического завершения. Уничтожить одну «бригаду» и спокойно уехать значило поставить плантаторов под ответный удар. Близнецы чувствовали симпатию со стороны собравшихся владельцев латифундий и хотели оказать им максимальную пользу и поддержку. Саше и Вове было невдомек, что симпатия вызвана их поведением. Бывшие испанские крестьяне привыкли к пренебрежительно-высокомерному отношению со стороны господ. А тут герцоги, сам губернатор с братом общаются с ними на равных! Если для братьев подобный стиль общения был привычным, обычным для людей XXI века, то бывшие землепашцы видели в этом признание их нового статуса.

– Что будем делать с этим Беззубым? – перед сном спросил Вова.

– Что-что, вешать надо. Он же отомстит им за гибель своих людей.

– Вчетвером пойдем на штурм с криком: «Выгляни в окошко, я пошлю тебе пулю в лоб»?

– Надо что-то придумать. Провести расследование, вызвать на допрос, осудить.

– Размечтался! Так он и приедет, да еще привезет с собой веревку.

– Непростая ситуация. Ты что там делаешь? – Саша услышал звон монет.

– Деньги считаю.

– Зачем? Побежишь в магазин за лимонадом?

– Ага. Значит так, слушай сюда! Премия за голову конкистадора – двадцать золотых рублей, премия за голову его бандюка – пять рублей серебром.

– Интересная мысль! А не мало?

– Платить придется завтра-послезавтра, а у нас с собой не очень много денег.

Спонтанное решение принесло феноменальный результат. К вечеру второго дня к ногам губернатора бросили целый мешок отрезанных голов. Более того, «сарафанное радио» быстро разнесло решение губернатора. В округе началась настоящая охота за конкистадорами, причем аборигены приняли активное участие в «охоте за головами». Оставалось надеяться, что убивают только «неправильных» колонистов.

Картахена встретила губернатора, как и подобает: почетный караул, салют крепостных пушек и радостные приветствия горожан. Казалось бы, смена власти произошла совсем недавно, а какие разительные изменения. Люди почувствовали твердую руку закона, ушли в прошлое наезды беспредельщиков, поборы и «понятия». Основная торговля ушла с рынка, на площадях и улицах открылись магазины, ювелиры выставили напоказ свои украшения. Сразу бросились в глаза вывески казино, кабаре и ресторанов. Ресторатор из Тулузы Никола Сульт сумел быстро развернуть прибыльный и полезный бизнес. Как и в Нассау, ближе к причалам открылись простенькие забегаловки с дешевым пойлом. В порту всегда стояло не менее пяти пиратских кораблей. Впрочем, это для испанцев они пираты, а здесь Россия, о чем недвусмысленно напоминала городская стража. Любая попытка нарушить покой горожан немедленно пресекалась и заканчивалась в подвале городских казарм. А так как штраф налагался на капитана корабля, то буйство пиратов быстро тонуло в стакане или цепном ящике стоящего на рейде парусника.

Братьям понравилась инициатива дона Джулино ди Аррабаль. А из нового губернаторского дворца открывался прекрасный вид на порт и центральную площадь. Удобные комнаты с открытыми переходами традиционного испано-арабского стиля. Канцелярия и управление делами находились в соседнем здании, не мешали частной жизни и не смущали посетителей непосредственным присутствием «шефа». Ну а дом мэра перешел в руки нового градоправителя, коим назначили бывшего начальника городской стражи.

– Ну какой из меня чиновник? – пытался сопротивляться дон Хуан де Энарес.

– Самый что ни есть обычный, – улыбнулся Саша. – Кто, кроме вас, знает Картахену?

– Так сколько осталось торговцев! Они умеют дела проворачивать, я самый обычный дворянин, всю жизнь со шпагой в руке.

– Вы правильно заметили, что торговцы «проворачивают дела». Городом нужно управлять, заботиться о жителях.

– Я не умею заботься, – неожиданно всхлипнул бравый начальник городской стражи. – У родителей было только четыре крестьянских семьи.

– Это поправимо, – сказал Вова бодро. – Мы же рядом, всегда поможем.

Поможем! Юноша кисло улыбнулся брату. Сами-то кто? С корабля на бал с годичным опытом руководства в роли сержанта.

– Как мэр вы имеете право выбрать для себя любую шахту изумрудов. – Саша решил выступить в роли соблазнителя.

Аргумент неожиданно сработал, город получил строгого и порядочного мэра. Только дон Хуан де Энарес захотел взять близлежащую сахарную плантацию. Картахена стремительно менялась, быстрыми темпами строились новые жилые дома и магазины. Центральная площадь представляла собой сплошь конторы русских, голландских и испанских торговых компаний. Забавные вывески на русском языке сообщали об оптовой покупке-продаже всяких разностей. Конечно же, русский язык знало всего несколько человек, но вывески с кириллицей стали модными.

Визит к отцам-наставникам привел к новой встрече с Менфреном. Египтянин и Филофей с Филаретом увлеченно обсуждали какую-то тему.

– О! – воскликнул Вова. – Откуда здесь взялся обитатель долины пирамид?

– Я все время был с вами, – смущенно ответил Менфрен.

– Как это с нами? Мы тебя не видели.

– Мы, это, как его, а! Не мозолили вам глаза!

– «Мы» – это кто? – уточнил Саша.

– Как кто? – искренне удивился Менфрен. – Иван Сусанин, Максимка и я.

Ни фига себе! Эта троица все время была рядом, а они их в упор не видели! Близнецы переглянулись, вывод один – надо быть внимательнее к окружающим их людям.

– Кстати, на каком языке вы разговаривали? – Саша вспомнил услышанный обрывок беседы.

– На греческом, – пожал плечами Менфрен. – Ваши наставники отлично знают этот язык.

Саша с Вовой как-то сразу почувствовали свою ущербность, необразованность. Какие у них знания? Да никакие! Включить-выключить «лентяйкой» телевизор, да профессиональные знания на уровне филиппинца. Они развернулись, дабы выйти, но Филофей остановил вопросом:

– Зачем приходили?

– Через неделю двенадцать флейт будут готовы к плаванию в Белое море.

– Это хорошо! Добавь два корабля, загрузим дарами патриарху да игумену Соловецкого монастыря.

– Не вопрос, дадим, сколько надо.

– Кораблей много не надо, монастырю нужны пушки да зелье.

– Зачем? С кем это Соловки собрались воевать?

Филофей с Филаретом аж подпрыгнули и готовы были осыпать близнецов бранью, а то и побить. Затем тяжело вздохнули и сели.

– Неучи вы и безбожники, – огорченно промолвил отец Филарет, – прописных истин не знаете.

– Пушек нам не жалко, – осторожно вставил Саша, – вы только назовите количество.

– Считай каждый год Соловецкий монастырь подвергается испытанию. То шведы, то тевтонцы, то мурманы.

– Пятьсот пушек хватит? – решительно спросил Вова.

– Хватит и Валааму, и Олонцу. Всем монастырям севера будет спасение.

– А тевтонцам зачем Соловецкий монастырь? – поинтересовался Саша. – Там же север, ничего нет.

Филофей только отмахнулся.

– По-вашему, все богатство в золоте? – фыркнул отец Филарет. – Там же бьют морского зверя!

– Ну и что? Мясо несъедобно, с моржового уса много денег не получишь.

– Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнул отец Филофей. – Шкура морского зверя не промокает, за моржовую юфть в Новгороде золотом платят.

– Топленым жиром один раз сапоги смажь, год не промокнут, – добавил отец Филарет.

– Есть еще много просто очень дорогих компонентов, – начал говорить отец Филофей, но, глянув на коллегу, закончил: – Вам этого не понять.

– Как раз понять я смогу, – пожал плечами Саша, – только как тевтонцы доберутся до Соловецких островов?

– Вы где родились? – усмехаясь, спросил отец Филарет.

– В Выборге, – почти хором ответили братья.

– Ну и?

Юноши переглянулись.

– У нас крепость.

– А зачем? – продолжил допрос отец Филарет.

– Чтоб русских на Балтику не пускать.

– Это как? – искренне изумился священник. – Не вижу связи между Выборгом и выходом в море.

– Они не знают о запрете Ганзы, – вставил отец Филофей.

– Каком запрете? Сел на корабль и вышел в море, – вздернул подбородок Вова.

– А дальше? – священники смотрели на братьев, не скрывая улыбок.

– Что дальше? – не унимался Вова. – Плыви, куда тебе надо.

– Вот-вот. – Оба наставника весело захохотали. – А приплывешь, корабль заберут, тебя – в темницу, и вся недолга.

– В Выборге – Сайменский канал, по нему можно плыть в Финляндию. – Саше было неприятно обвинение в невежестве.

– Вашей Финляндии я не знаю, – строго ответил отец Филарет. – Только от Выборга прямая лодейная дорога на Кемь. А там до монастыря рукой подать.

– По этой причине новгородцы и бьются за Выборг, – добавил отец Филофей. – Хотят перекрыть отступникам путь.

– Почему вы назвали их отступниками? – заинтересовался Вова.

– По канонам Ватикана, рыцарские ордена не должны иметь имущества и постоянных доходов.

– Их обязанность в миссионерстве и помощи инквизиции, – скривился отец Филарет.

– Разве? – удивился Вова. – Я думал иначе.

– Думал. – Улыбнулся наставник. – Чтобы думать, для начала надо хоть что-то знать.

– Вы совсем нас за дураков держите! – обиделся Саша.

– Вы и есть неучи, – отрезал отец Филарет. – Мы вот с Менфреном говорили об Антонии Великом. Не хотите рассказать о его деяниях?

– Был в Риме такой император, – бодро ответил Вова.

Теперь уже смеялись и Менфрен, и служки.

– Ты хотел сказать о Марке Антонии, муже греческой царицы Клеопатры Птоломей, – утирая слезы, сказал священник.

– Антоний Великий, – отец Филофей назидательно поднял палец, – основатель монашества. Его подвигом в третьем веке в Египте созданы первые монастыри.

– Нас не учили церковным премудростям! – с вызовом ответил Вова.

– Вот и молчи, неуч! А теперь марш отсюда! Да не забудьте про корабли и пушки!

– Спасибо за шоколад! – крикнул вдогонку отец Филарет.

Близнецы пристыженно вышли, не виноваты они в своем незнании. Они люди другого времени, других ценностей.

– Что там с шоколадом? – спросил Саша.

– Я просил Николу Сульт поэкспериментировать с какао-порошком, молоком и сахаром.

– Каков результат?

– Батюшка доволен, сам же слышал.

– Я тут думаю об обмолвке священника, – задумчиво сказал Саша.

Братья остановились возле фонтана, где детвора кормила гекконов. Крупные ящерицы под визг детворы проворно гонялись за кусочками хлеба. Ну прям привычные городские голуби!

– Почему он не договорил о полезных свойствах тюленей?

– Он же объяснил, – пожал плечами Вова, – мы олухи и неучи.

– Нечего обижаться, мы действительно узнали всего чуть-чуть.

– Пошли в офис торгового дома.

– Зачем?

– Спросим. На нас работают настоящие дельцы, профи шестнадцатого века, они должны знать.

– Или узнают, – вздохнул Саша.

Идти всего ничего, каких-то сорок шагов. Навстречу выскочил один из письмоводителей и с поклоном повел хозяев в кабинет управляющего. Жилистый сорокалетний мужчина по имени Ханс Коппель встретил своих работодателей без угодливого низкопоклонства.

– Не угодно ли кофе с шоколадом? Ваш рецепт пользуется в городе большой популярностью.

– Конечно же, все хвалят, а мы еще не попробовали, – ответил Вова.

Вскоре принесли дымящийся кофейник и две вазочки шоколада, больше похожего на густой кисель. Аромат! Вкус! Настоящий черный шоколад! Братья зажмурились от удовольствия.

– Жидковат, конечно, но вкусно! – довольно мурлыкнул Вова.

– Поправимо, изобрети молочный порошок и холодильник, – ехидно ответил брат.

Управляющий Ханс Коппель с улыбкой наблюдал за юношами и заговорил, когда ложки застучали по донышку:

– С шоколадом возникла одна заминка. После отжима какао-бобов остается много масла, а что с ним делать, никто не знает.

– В парфюмерию, – облизывая ложку, ответил Саша.

– Откуда знаешь? – встрепенулся Вова.

– Ну ты даешь! Мы же каждый рейс возили рефконтейнеры с какао-маслом.

– И что? В наши обязанности входил контроль температуры.

– Вот я и расспросил старпома, когда относил листочки с температурой.

– Хочешь сказать, что Филиппок рассказал тебе рецепт тонального крема?

– Господин Коппель, – Саша проигнорировал реплику брата, – какао-масло является основой многих косметических препаратов.

– Поконкретней, пожалуйста. – Управляющий открыл тетрадь для записей и взял в руку карандаш.

– В первую очередь – губная помада. Ну, женщины же подкрашивают губы, – заметив недоуменный взгляд, пояснил Саша.

– Хорошее название: «Губная помада». А теперь, пожалуйста, состав.

– Какао-масло, воск, глицерин, краситель, размешивается на спирту.

– Отлично! Что еще посоветуете?

Саша вдохновлено начал диктовать состав крема для тела и лица, увлажняющие и корректирующие добавки. Вова с интересом смотрел на брата, подозревая его в явно ненормальном интересе к парфюмерии. Не мог старпом Филиппок рассказать такие нюансы и подробности. Когда же брат перешел на духи, подозрения перешли в уверенность. Брат явно темнил!

– Великолепно! – закончив писать, воскликнул управляющий. – Только нам лучше организовать производство здесь.

– Почему?

– Перевозка готовой продукции намного выгодней, потом… – Ханс Коппель почесал переносицу. – Отсюда секрет состава труднее выкрасть.

Об этом близнецы даже не думали. Хотя как еще в это время можно стать монополистом? Тут же вспомнили первую встречу с венецианцами и принялись наперебой диктовать присадки для осветления стекла и составы для придания цвета. От такого потока важной информации управляющий вспотел, у него затряслись руки. Это многие и многие миллионы! Незамутненное цветное стекло стоит дороже сапфиров и изумрудов! А с добавками свинца оно еще и сверкает! Венецианцы делали стекло на острове Мурано. Мастерам-стекольщикам и членам их семей запрещалось покидать остров под страхом смерти. А здесь? Достаточно найти удобное место, да привезти из Африки рабов.

Ханс Коппель бережно положил тетрадь в стол и восторженно посмотрел на своих хозяев.

– Все вами сказанное я возьму под личный контроль и ограничу доступ посторонних людей. Такие знания не подлежат разглашению!

– Мы хотим ознакомиться со списком товаров, которые вы планируете закупить в Московии.

– Вас интересует только Московия? Или желаете посмотреть планы на Новгород.

– А в северных крепостях закупки планируются? – осторожно спросил Вова.

– Желательно, да кто нам позволит? – вздохнул управляющий. – Иностранцы ограничены немецким двором.

– Какие мы иностранцы! – воскликнул Саша. – Мы русские, и ограничений для наших кораблей быть не может!

– Хорошо бы, – снова вздохнул Ханс Коппель. – Вы останетесь в Америке, а капитанам разбирайся с местной властью.

– Что из особо ценных товаров следует закупить? – закинул удочку Вова.

– Эх, вытяжки из морского зверя взять побольше, – мечтательно закатил глаза управляющий.

– Дорогая эта вытяжка?

– Ну, бочка тюленьей желчи на корабль сахара – хорошая прибыль.

– Еще что?

– Да весь тюлень, считай, сплошная выгода. И желудочный сок, и ласты, и жир. Алхимики и аптекари за тюленью вытяжку душу продадут.

Братья с изумлением смотрели друг на друга. Они впервые об этом услышали. Протесты «зеленых» и прочих «защитников» для них были всего лишь проплаченными акциями. Практически весь тюлень уходил на медицинские и фармакологические цели. Вот нефтехимические компании и мутят воду, дабы протолкнуть на рынок свои заменители. В крайнем случае задрать цены на натуральные препараты и сделать свой химсостав конкурентоспособным.

– Так! – решительно начал Саша. – У нас на Эспаньоле управляющий с тех краев. Срочно на остров толкового человека, а Трофима – на родину.

– Этого мало, – не согласился Вова, – возвращаемся к отцам-наставникам, пусть пишут рекомендательные письма.

– И я надиктую письмо для местного коллеги, – улыбнулся Саша. – Да гостинцы подброшу.

– Дело говоришь. Раз мы свои, значит, и поступать будем по-свойски.

– Послушай, а что такое поташ?

– Нашел кого спросить! – Вова равнодушно пожал плечами.

– Ну ты даешь! В Толедо венецианцы этим поташом все уши прожужжали, здесь стоит в списке чуть ли не первым номером.

– И правда! – оживился Вова. – Я об этом как-то позабыл. Слово знакомое, а что обозначает, не знаю. Вот и выкинул из головы.

– Надо наставников спросить.

– Опять на смех поднимут.

– Куда деваться, «надо вникать в реалии жизни», – тоном директрисы продекламировал Саша.

– Лады, завтра идем договариваться о письмах, заодно смиренно попросим подучить «недорослей».

– Заодно спросим о зеркалах.

– Ты чего это? Хочешь отцов-наставников заинтересовать зеркалами?

– Вспомнил про экскурсию в Эрмитаж. Экскурсовод говорила, что зеркала в России появились при Елизавете Второй.

– Да ну тебя! Все знают про завезенные Петром зеркала.

– Однако тогда их высоко вешали. Надо узнать, это примета или запрет церкви.

– Вроде церковные запреты никогда не менялись, – задумчиво ответил Вова.

– А разоблачение Лжедмитрия?

– Ты прав, он прокололся на телятине. Дела! Запрет на телятину сейчас действует! Не проколоться бы.

– Так что, Вова, завтра с утра от дверей ползем на коленях и смиренно просим обучить нас всяким нужностям.

– Брось ерничать, попросим, деваться некуда. Лучше подкинь дельную мысль о товарах для России.

По дороге в свой дворец братья строили планы выгодной торговли с Россией. Перебирали всевозможные варианты «экспортно-импортных» операций, но быстро угомонились, понимая бессмысленность своих фантазий. Чем больше они вникали в современную жизни, тем больше осознавали собственную ущербность. Их знания ограничивались обрывками школьных воспоминаний, еще кое в чем книгами, если там не присутствовал явный вымысел.

Караван кораблей на русский север отправлялся в торжественной обстановке, были даже напутственные речи и пожелания. Кроме глав и представителей торговых домов на причалах собрался почти весь город. Оно и понятно, на успех путешествия в неведомые дали возлагали надежду практически все жители. Будет успех – город расцветет пышным цветом выгодной торговли. Неудача отразится паутиной на стеллажах и пустынными причалами. Негатив несколько преувеличен, торговцы уже ощутили пользу от заходов пиратских кораблей. Голландцы легко расставались с дублонами и охотно принимали в оплату рубли с кабаньей мордой. Торговля велась к взаимной выгоде и взаимному удовольствию. Продавая трофейный груз, пираты за небольшую мзду говорили порт назначения разграбленного корабля. Как следствие, торговцы без промедления загружали купленные товары на судно под русским флагом и следовали в нужное место.

Произошли изменения и в Эспаньоле. Братья не забыли про речку под названием Хайна. Всего-то двадцать километров от Санто-Доминго, а устье абсолютно безлюдно и с хорошими шансами развиться в удобный порт.

Взаимовыгодный договор с губернатором заключил сеньор Рафаэль Айтесис, достаточно известный в Испании человек. Разумеется, он действовал по протекции сеньоров Скопиных. Незатейливая сделка заключалась в покупке земли и строительстве порта. Все абсолютно законно, за исключением маленького нюанса. В порт завозились грузы из русской Новой Гранады, где перегружались на испанские корабли и отправлялись в Севилью. Функции портовых властей исполняли люди Рафаэля Айтесиса, так что испанские капитаны даже не подозревали о контрабандном происхождении погруженных колониальных товаров. Ну а дон Аревало получал свою сиротскую дольку, даже не догадываясь о масштабах разворачивающейся аферы.

Паруса кораблей как-то незаметно скрылись за горизонтом. Горожане, разбившись на группки и обсуждая возможные перспективы от прямой торговли с Московией, отправились по своим делам. Братья пошли в «Дом правительства», где в главном кабинете уже привычно восседал дон Джулино ди Аррабаль. Бывший лейтенант королевских пикинеров неплохо справлялся с рутинной работой. Его управленческие решения не вызывали нареканий. К тому же он отлично ладил с мэром, вместе с доном Хуаном де Энарес создал что-то вроде городского совета, куда пригласил основных городских дельцов. Военная привычка заботиться о подчиненных да советы «деловых кругов» позволили создать хорошие условия для развития города и региона. Только в одном он удивил братьев: из «трофеев» конкистадоров выбрал себе сахарную плантацию. Проклюнулись первые ростки от встречи братьев с вождями племен. Появление глав ближайших индейских кланов не вызвало у горожан никаких эмоций. Зато Саша немедленно приказал начать строительство домов для приема возможных гостей.

Вечера проходили в веселых развлечениях. Внутренний дворик дворца превратился в зал отдыха. Гости собирались с последними лучами солнца, где-то в шесть часов вечера. Со временем произошло разделение по интересам. Самая почитаемая группа состояла из наставников Филофея и Филарета с примкнувшими испанскими священниками. Они чинно сидели в окружении горожан в возрасте и вели «умные» разговоры. К этой группе примкнули двое из трех индейских вождей. Основная часть гостей азартно играла в домино. Удивительно, но эта незатейливая игра мгновенно распространилась по городу и стала неимоверно популярной. Маленькая мастерская, которую, казалось бы, вчера открыли братья, была переполнена заказами хозяев магазинов. Изготавливались всевозможные комплекты, вплоть до золотых. Однажды получили заказ на фишки с глазками из изумрудов. Настоящее ювелирное изделие! Вова без раздумий приказал делать фишки со вставками из разноцветного стекла, что мгновенно вызвало ажиотажный спрос. Не бедные люди жили в Картахене.

Молодежь, понятное дело, увлекалась танцами. Сия премудрость была освоена братьями еще в Нассау и закреплена в Севилье. Герцогиня Элеонора Изабелла Пави Габсбург довела это умение до совершенства. XVI век – время рождения итальянского балета. Взял партнершу за ручку, левая нога в сторону и чуть присел, затем правая нога вперед и два раза ударил носочком по паркету. Шаг в сторону, затем сошлись и прижались бедрами. Был еще менуэт, но самым популярным танцем являлся знакомый с детства «ручеек». Здесь все со смехом бегали, толкались и менялись партнерами. Вопреки опасениям, священники смотрели на танцы с явным одобрением. Случился и сюрприз: юноши не держали своих наложниц за рабынь в гаремах. Девушки легко освоились с новыми условиями и принимали деятельное участие во всех развлечениях.

Как следствие, вскоре к братьям пришли сваты. Если братья мялись, краснели и стеснялись, то представители женихов действовали торжественно и прагматично, вплоть до выплаты денег, что потратили близнецы в Танжере. Какие-то неправильные нравы в Испании XVI века.

В это утро братья собирались завершить последние приготовления и назавтра отправиться в Амазонию. Намедни пришел гонец от вождей южноамериканских племен. Пора было воплотить в жизнь идею объединения аборигенов в единое сообщество и попытаться создать некое подобие государства с единой властью и армией. Собственно Сашу с Вовой интересовали только деньги и возможность достойно вернуться в Выборг. Ну, может быть, основать город под названием Санкт-Петербург. Южной Америке отводилась роль донора, где в горах хранятся неистощимые запасы серебра, золота и драгоценных камней. Бегать с саблей и стрелять из пушки, конечно же, интересно, но только первое время. Постепенно приходит понимание о палке с двумя концами: убивая других, сам становишься такой же мишенью. Сытая и спокойная жизнь как-то приятнее, благотворнее для нервной системы и здоровья в целом.

Сборы не требовали много времени, «Варяг» и «Аврора» стояли на товсь. Всего делов – оповестить экипаж да погрузить продукты. Отряд советников и прочих сопровождающих лиц с представителями церкви и торгового дома давно сидел на чемоданах. Тем не менее возникли неотложные дела, казначей принес бюджетные расчеты, под которые банк должен выдать деньги. Там надо подписать, здесь утвердить. Дон Джулино ди Аррабаль и дон Хуан де Энарес принесли на согласование различные бумаги, в том числе на увеличение гарнизонов.

– Помилуйте! – всплеснул руками Саша. – Да у нас получается армия в десять тысяч ружей!

– Если господин герцог собирается защищать свои земли крестьянами с косами, то их сначала надо привезти, – ехидно ответил вице-губернатор.

– Дела! – вздохнул Вова, увидев расклад выплат солдатам и офицерам.

– Я не знаю русского языка, – заметил Джулино ди Аррабаль, – но смею уверить, что после выхода на Тихоокеанское побережье наша армия должна удвоиться.

– Почему? – удивился Вова.

– Сейчас у нас только Новая Гранада да несколько невнятных поселений на юге, – улыбнулся вице-губернатор.

– Что же должно измениться?

– Товары, которые вы повезете в Европу.

– Как это? – не понял Саша.

– Как только вы освоите новые земли, торговцы привезут в Европу ваши товары. Новость дойдет до монархов, и кто-нибудь обязательно захочет все отобрать.

Возразить нечего, человеческая сущность не изменилась и в XXI веке. Одни примитивно воруют в автобусе, другие за чужим добром посылают авианосцы. Вывод один – свое добро надо охранять, будь то крепкий замок или мощный форт. Тем паче на носу военный поход в Крым.

– Господа! – В кабинет вбежал взволнованный офицер. – Нас атакуют!

Вова стрелой метнулся к окну с видом на гавань.

– Кто? Какими силами? – прозвучал за спиной деловитый вопрос дона Хуана де Энарес.

– Похоже на флот конкистадоров, испанские корабли подняли красные сигнальные флаги!

Все верно, Вова увидел эскадру в тридцать вымпелов с явным намерением взять город с боем. Картахена может похвастаться самой лучшей гаванью Карибского моря. Удобная бухта шириной в шесть километров при длине в пятнадцать километров протянулась с северо-востока на юго-запад. Вход с северной стороны, где расположилась береговая батарея. На мысе Мазанилло, что находился напротив, не было никаких пушек. Сейчас корабли готовились к атаке и медленно шли вдоль узкой косы, что защищала подход от морского волнения.

– Видишь? – Вова указал брату на этот длинный песчаный остров.

– Кто ж знал? Надо там строить форт.

– Ни хрена мы с тобой не думаем! Делаем два мощных редута, по типу тех, что у Лисьего Носа.

– Хорошо, а форт на мысе Мазанилло?

– По уму нам давно следовало объехать побережье и позаботиться о защите на случай нападения.

– Кто-то предупредил об уходе голландских кораблей. Они же все пошли сопровождать караван до Нассау.

– Нет, нас не сдали, иначе дождались бы завтрашнего дня.

– Какие будут распоряжения? – К братьям подошли офицеры.

– Готовьте коня, – заявил Вова. – Я еду на береговую батарею.

– Передайте капитанам «Варяга» и «Авроры», – вступил Саша, – корабли поставить на шпринг[8]8
  Встать на шпринг – постановка на якорь с креплением к нему дополнительных канатов, с бака и кормы. Регулируя натяжение, можно на месте развернуть корабль в любом направлении. Метод используется в сражениях и для грузовых работ с баржами.


[Закрыть] сразу после батареи.

– Но ваши корабли очень малы! – возразил дон Хуан де Энарес.

Ну да откуда ему знать о мощных пушках, способных враз разделаться с любым галеоном? Он-то судит по размерам кораблей.

– Дон Джулино ди Аррабаль, – заговорил Вова, – возьмите сотню солдат и четыре пушки. Десант с разбитых кораблей попытается высадиться в районе береговой батареи.

Офицер поклонился и побежал выполнять приказ.

– Толкового офицера с полусотней солдат и тремя пушками на противоположный берег. Там обязательно кто-нибудь попытается укрыться, – продолжил Вова.

Дон Хуан де Энарес без промедлений отдал приказ.

– Вы остаетесь здесь и действуете по обстановке. И еще. – Вова что-то написал на бумаге и передал Саше. – Руководи, братик, мне пора.

– У нас есть шанс? – с надеждой в голосе спросил Хуан де Энарес.

– Почти стопроцентный, – бодро ответил Вова, – конкистадоры не могут набрать более тысячи солдат, нас атакуют только торговые корабли.

Мэр попытался выдавить улыбку, а юноши уже занялись своим делом. Вова лихо запрыгнул на своего скакуна и помчался к береговой батарее. Саша велел работникам запрячь две телеги и ехать к складам на окраине города.

Дон Фернандо де Эстеро командовал береговой батареей со дня ее основания. Он не забыл уроки голландских пиратов и приветствовал усиление батареи новыми пушками. Это было практически первое распоряжение нового губернатора. Добавили шесть пушек под пятидесятикилограммовые ядра и дюжину полевых пушек для отражения десанта. Сама батарея получила гарантированную защиту на случай попытки захвата со стороны моря. Но это не означало полную безопасность для города, ширина входа составляла не менее километра, и при желании отважные капитаны имели шанс прорваться в гавань. Вариант прорыва несколькими колоннами не сработает. Наветренные кораблики «заберут» ветер у подветренных. В результате двигаться будет только одна колонна.

Командир батареи приветствовал Вову и доложил:

– Господин адмирал, батарея к бою готова, орудия заряжены. Враги надолго запомнят Картахену.

– Что с полевыми пушками?

– Да вот они. – Фернандо де Эстеро указал на выставленные в ряд пушки. – При необходимости перекатим и зарядим картечью нужного калибра.

Все верно, в пороховом погребе хранится картечь различного размера. Она подбирается перед залпом в зависимости от типа цели и ее удаления.

– Пустые пороховые картузы в достатке? – спросил Вова.

– Да, – несколько озадаченно ответил командир батареи.

Обычно начальство спрашивает о подготовке зарядов, что всегда нервирует артиллеристов. Мешочек для пороха, или, правильнее, картуз, наполняется в зависимости от условий стрельбы. Ядра или картечь, стрельба на максимальную дистанцию или по близкой цели – все это требует разного количества пороха. Для рядового артиллериста достаточно навыков «забил заряд я в пушку туго», офицер обязан выполнить целый ряд предварительных расчетов.

– Приготовьте три десятка пустых картузов самого большого размера. – Вова посмотрел на стройную линию подходящих кораблей. – Пока у нас еще есть время.