Текст книги "Ниочема 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Макферсону всё сразу стало ясно: запахло жареным, и уже начались поиски крайнего. А его кандидатура в списке козлов отпущения значится на первом месте. Странно, но это понимание внезапно придало ему спокойствия.

– Полегче, господин министр, – прищурился он.

Слово «премьер» он намеренно опустил, чтобы сильнее разозлить главу правительства. Этот шпак никогда ему не нравился, и теперь возникла возможность пусть пока еще не отомстить, но чувствительно тюкнуть по самолюбию.

– Я вам сколько раз говорил, что размеры нашей армии катастрофически малы? У меня сохранены копии каждого рапорта. И что было сделано? Выделены деньги на развитие и укрепление войск? Увеличена их численность? Принято на вооружение более современное оружие? Нет. А теперь вы впадаете в панику при одной лишь мысли об имперских супермагах. Вы уверовали во всемогущество тайных операций и шпионских игрищ, а теперь сами проморгали шпиона. Ваши службы проверяли всех людей, отправляемых в координационный центр. Всех, до единого. Но справились они откровенно хреново. А теперь шпион русских устроил в штабе бойню и уничтожил связь. К счастью, полковник Фицджеральд в последние секунды жизни успел позвонить и предупредить меня о катастрофе. Я отправил группу спецназа для выяснения ситуации, но готовьтесь к тому, что централизованное управление операцией более невозможно. И неизвестно еще, какие секретные материалы из числа имеющихся в штабе попадут к русским.

Генерал сделал беспроигрышный ход. Запись звонка сохранилась, голос Фицджеральда на ней легко подтвердить. А пережить «бойню, устроенную русским шпионом» полковнику не удастся. Скоро сеанс связи, и капитан Страйк получит на этот счет вполне определенные инструкции.

Глава 16

Где-то в окрестностях Караим-кала

Грузовик остановился у подножия холма.

– Лис, Заяц, осмотритесь.

Две тени метнулись к вершине, залегли. Спустя пару минут в гарнитуре прозвучал доклад:

– На первый взгляд, всё чисто. Но кэп, лучше тебе глянуть самому.

Соловьёв поднялся на холм, поглядел в бинокль. Включил ноктовизор, поглядел еще. Переключил режим на инфракрасный, опять глянул. Озадаченно хмыкнул.

Прямо перед ними, примерно в трех километрах, начинался город, о чем недвусмысленно свидетельствовала полуразрушенная стена Караим-кала. Собственно, «кала» как помнилось капитану, как раз и означает «крепость». А между холмом и стеной стояли надувные купола военной базы. Полноценной такой базы, в полной конфигурации, в желтом пустынном камуфляже. Набор антенн тоже впечатлял: ближняя связь, дальняя связь, радары и еще Предки знают что. Вокруг базы тянулась цепочка полутораметровой высоты столбиков с шарами на макушке.

– Похоже, штаб европейцев, – пробормотал Соловьёв. – Но нам туда хода нет. Их магический купол не прошибить. Ни силой, ни взломом. Никак.

И вполголоса добавил:

– Лис, остаешься здесь на фишке. Заяц, на тебе во-он тот холмик. Поставим лагерь, вас сменят.

Пока капитан спускался с холма, уже был растянут маскировочный полог. Замаскировали и грузовик: в его кузове среди груза нашлась штатная маскировочная сетка. Бойцы по-быстрому перекусили, поменяли на посту Лиса и Зайца. Соловьёв распределил ночные караулы и приказал свободным отдыхать. Всё равно до утра что-либо делать было бесполезно. В такой темноте искать человека совершенно бессмысленно. Кроме того, этот Песцов, если не дурак, сейчас тоже заныкался в норку и спит. А дураком его считать никак нельзя. Скорее, наоборот: чересчур прошаренный мальчик.

– Скажи, командир, – начал свои ритуальные подколы Заяц. – мы сидим глубоко в степи, где летают одни только птички. Но при этом ставим полог для укрытия от воздушного наблюдения. Где логика?

– Логика в том, Зайчик, что есть такие действия, которые следует выполнять в любом случае. Даже в голой степи, над которой не летают самолёты. Поскольку никогда нельзя знать заранее, пролетит что-то над тобой или нет.

– Кэп! – прозвучало из рации. – Наблюдаю самолёт с запада. По силуэту похож на европейский военный транспортник. Идет в нашу сторону.

– Вот видишь, Заяц, – назидательно поднял указательный палец Соловьёв, – ты сейчас сидишь спокойно и не греешься. А иначе подорвался бы судорожно ставить тент или хотя бы раскинуть по земле и заползти под него.

Тот машинально кивнул, ошарашенный таким внезапным ответом на свой, казалось бы, каверзный вопрос. Минут через пять капитан осторожно выглянул из-под тента. На фоне сумеречного неба силуэт самолёта виднелся предельно отчетливо. Да, тут двух мнений быть не может: европейский транспортник.

Самолет снизился до трехсот метров. Из объемистого брюха вывалились одна за другой две чёрные коробочки, над ними раскрылись чёрные гроздья грузовых парашютов. Следом просыпалось еще несколько точек.

– Тревога! – вполголоса объявил Соловьёв. – Десант европейского спецназа. Их сейчас ветром снесет прямо на нас. Нужно валить их в воздухе. А тех, кто всё-таки приземлится, отсекать от техники, иначе нам всем кирдык. Действуем! Фишки остаются на своих местах.

Силы были примерно равны: десять на десять человек. Только буржуинский спецназ сейчас четко выделялся на фоне неба, а бойцы Соловьёва практически сливались со степью.

– Бер, ты сейчас наша главная надежда. И ставь спецбоеприпас, не время экономить.

Снайпер группы кивнул и поменял магазин. Таких у него было всего две штуки, по двадцать патронов каждый. И магазины, и патроны выглядели совершенно обычно. Но только каждая пуля в этих магазинах была, по сути своей, артефактом и стоила запредельно дорого. На полигоне такой артефакт пробивал магическую защиту до седьмого ранга включительно.

Бер упер приклад снайперки в плечо, и послышались тихие, на грани слышимости, размеренные щелчки. Остальные бойцы рассыпались по долине и, взяв на прицел парашютистов, ждали команды. Вот один из врагов обвис на стропах, другой, третий. В тот момент, когда до земли десанту осталось не более пятидесяти метров, Соловьёв скомандовал:

– Огонь!

И дал очередь по черной фигуре, которую как раз держал на прицеле.

Шквал огня, открытого с точки приземления, был для десантников полной неожиданностью. Никто из них не успел не то, что выстрелить, но даже схватиться за оружие.

– Погасить купола, произвести контроль! Шам, проверь технику.

И через пять минут доклад:

– Командир, один ушел!

* * *

Капитан Страйк не хотел идти на это задание: уж больно тухлым оно выглядело. Но и отказаться без последствий для карьеры он не мог. И потому прежде, чем покинуть самолет, набросил на себя магическою защиту. Невелика сила – девятый ранг, но лучше с ней, чем без неё.

Когда летевший неподалёку Бред Кофман вдруг дернулся и безжизненно повис на ремнях подвесной, Страйк понял: началось. Видимо, русские и впрямь захватили штаб. Увидели на радаре самолёт и выслали группу на перехват. Значит, задание можно считать выполненным. Идти к штабу и пытаться войти внутрь нет никакого смысла. Осталось только доложить об этом Макферсону.

Капитан притворился мертвым, обвиснув на ремнях, как и бедняга Бред. Но при этом поддернул правый строп, разворачивая своё крыло и понемногу уводя его в сторону, в темноту. И лишь когда до приземления осталось всего ничего, он сгруппировался и напружинился. Земля привычно ударила в ноги. Руки сами потянули за стропы, гася купол. Страйк сбросил подвесную, собрал в охапку парашют и придавил его подходящим по размеру камнем. Главное, чтобы в ближайшие полчаса его не хватились. Потом ловить будет уже бесполезно. Он сориентировался по сторонам света, определил нужное направление и побежал в экономном, неспешном ритме. К утру он будет далеко отсюда.

Где-то в подземельях Караим-кала

Олег шел не спеша. Дар песца, конечно, давал общую картинку: очертания стен, крупные камни, провалы, если они есть. Но для комфортного и безопасного путешествия этого было недостаточно. Светляк, конечно, решал эту проблему. Но отблески света в полной темноте подземелья видны издалека. И кто знает, какие люди или нелюди могут выйти на свет? Опять же, после отключения конструкта некоторое время уйдет на то, чтобы адаптировать глаза к темноте. Нет уж, лучше двигаться без спешки, зато без неприятных сюрпризов.

В подземелье пахло сыростью. Гнили не ощущалось: видимо, за столько лет все, что могло сгнить, уже рассыпалось в труху, а запах успел выветриться. Наверное, стоило опасаться ловушек, но как их отыскать в полнейшей темноте? Разве что успеть отреагировать на звук. И Олег старательно прислушивался ко всему, что происходило вокруг. К счастью, единственным источником звука оставались его собственные шаги.

Время от времени путь преграждали то паучьи тенета, то свисающие сверху гроздья пыли. Не смертельно, но до крайности противно. Мягкие липкие нити падали на лицо, заставляя брезгливо отмахиваться. Запулить бы вперед по ходу файрбол, чтобы выжечь всю эту мерзость. Но кто знает: не вернется ли огненный шарик обратно, направленный вражеской рукой?

Часы у Олега отсутствовали, телефон тоже, но время, тем не менее, шло. А понять, сколько уже прошло этого самого времени, не представлялось возможным. Единственной меркой стал желудок, вернее, степень его пустоты. Олег, вопреки собственным правилам, к выходу из базы отнесся до крайности халтурно. Даже упаковку сухпая с собой не взял. И вот теперь в животе образовался вакуум, а заполнить его было нечем. С другой стороны, это означало, что прошло от четырех до шести часов. Значит, он своим неспешным шагом прошел… Да кто его знает, сколько прошел! Ход был отнюдь не прямым, поворачивал в разные стороны, опускался и поднимался, а компас находился примерно там же, где часы и телефон. Где он, под какой частью города, или уже давно вышел за его пределы – неизвестно.

Несколько раз попадались боковые ходы, но все они были завалены либо сразу, либо метров через десять после поворота. В другое время было бы интересно обследовать эти отнорки. Укрепить своды тоннелей, расчистить завалы, поискать тайники. Ведь не может быть такого, что в настолько древних галереях нет ни одного тайника! Но сейчас было не до сокровищ, и хотел Олег лишь одного: дойти хоть куда-нибудь.

Усталый Олег брел, уже не особо прислушиваясь, и лишь машинально отмахиваясь, когда очередная паутина падала ему на лицо. В этом подземелье он явно был один. Даже крыс и мышей не было слышно. И он едва не пропустил скрытую в стене дверь.

На самом деле, он прошел мимо и сделал еще с десяток шагов прежде, чем до него это дошло. А едва дошло, усталость как рукой сняло. Он метнулся назад: так и есть, дверь. Качественно замаскирована магией. Если бы не его родовой дар, он бы так и прошел мимо, как, наверное, проходили многие до него. И кто знает, сумел бы он в итоге выбраться наружу!

Усилием воли подавив острый приступ жалости к себе, Олег осмотрел дверь, ощупал и попытался открыть. Ничего не вышло. Может, заперто? Но никаких следов засова или, скажем, замочной скважины не обнаружилось. Может, это магический замок? Может, надо в дверь магию подать?

Олег приложил руку к двери и попытался ощутить хоть какое-то движение энергии – бесполезно. Отправил чуток сырой маны прямо в дверь, потом в то место, где предположительно должен был находиться замок – никакого толку. Невозможно было даже понять, в какую сторону эта дверь открывается. А, может, она вообще сдвигается? В сторону, например. Или вверх.

Отчаявшись открыть по-хорошему, Олег решил просто и незатейливо дверь вырезать. Кидаться воздушными лезвиями не хотелось: вдруг не рассчитает, и попортит что-нибудь важное там, за дверью. Но, помнится, давеча на гимназической олимпиаде он использовал плазменную резку. Самое время освежить навыки.

Олег создал небольшой файрбол и, направив тонкую струйку плазмы на дверь, принялся выжимать силовыми полями огненный шарик, как резиновую грушу. Раскалился добела металл, полетели искры, но отверстие образовываться не хотело. Олег поднял давление, сжал струйку в огненную иглу – безрезультатно. Вернее, процесс шел чересчур медленно. Файрбол исчерпался, а удалось проделать лишь сантиметровое углубление. Но в запасе был еще один фокус: подать на раскаленный металл немного холода, стукнуть, и вот уже по дверному полотну побежали трещины.

Это была уже почти победа. Олег собрался создавать следующий файрбол, как услышал голос:

– Остановись!

Он не сразу понял, что голос звучит в его мозгу и ответил вслух:

– Вот ещё! Почему это я должен останавливаться!

– Остановись, смертный, – пафосно возопил голос, – или я повергну тебя во прах!

Откуда-то снизу, не то из-под двери, не то прямо из пола потянулась вверх струйка дыма. Дым довольно быстро собрался в облако между Песцовым и дверью. Облако несколько уплотнилось и приняло вид человеческой головы. Голова явно принадлежала старцу и обладала, помимо прочих обязательных компонентов, чалмой, длинной седой бородой и выдающимся шнобелем.

– Ух ты! – не удержался Олег. – Хоттабыч!

После этих слов голова вдруг оживилась. Глянула на незваного гостя с интересом и все с тем же пафосом спросила:

– Смертный, ты собираешься дать мне имя?

При должном желании в голосе можно было уловить надежду. А желание у Олега было. Но имя для нежити – штука весьма и весьма ценная. А потому стоило как следует поторговаться.

– С каких это щей я должен давать тебе имя?

– Ну как же? – смутилась говорящая голова, – ты назвал меня по имени.

– Это не имя, это, скорее, отчество. А имя… я, конечно, дать могу. Но зачем я это буду делать? Кстати, ты вообще кто?

– Я, – голова гордо вздернула бороду, – бессменный хранитель ханского дворца, что стоит в вечном городе Караим-кала!

– Видал я этот вечный город. Сплошь руины да развалины. Стена наполовину обвалилась. А ты тут сидишь, людей пугаешь.

– Моих сил недостаточно для того, чтобы укрепить стену, – пригорюнился хранитель. – Вот если бы у меня появилось имя!

– Так-так… – протянул Песцов. – Что мы имеем? Имеем хранителя, у которого есть облик, но нет имени. А почему твой хозяин не стал давать тебе имя? Чем же ты провинился перед ним?

Голова погрустнела.

– Мой хозяин не успел этого сделать. Его вызвали на поединок, которого он не пережил. Теперь у меня нет ни имени, ни хозяина.

– Так-так… – повторил Олег.

Теперь он был изрядно подкован в этих тонкостях.

– А скажи мне, хранитель, почему новый хан не провел церемонию смены владельца?

– Новый хан…

Голова, казалось, готова была сплюнуть.

– Он ничего не знает ни обо мне, ни о других, мне подобных, и даже не хочет знать. И рассказать ему об этом некому. Когда я предстал перед ним, чтобы поведать о главной тайне этого дворца, он решил, что я – привидение, плод галлюцинаций, порожденный дымом гашиша. Ты представляешь, смертный? Он назвал меня призраком, иллюзией! Он нанес мне такое оскорбление, какое живые смывают лишь кровью.

Хранитель замолчал на несколько секунд, заново переживая свою обиду, и с горечью продолжил:

– Он не наполняет кристалл своей силой. Домовые и прочая нежить давно заснули. Скоро и я уйду в небытие, и тогда этот прекрасный, величественный дворец рассыплется по камешку. Ибо некому будет беречь и укреплять древние стены, помнящие многих и многих властителей. Разные ханы владели этим дворцом. Одни были великими и могучими, другие – слабыми и ничтожными. Но видит небо: не было до сего дня правителя худшего, нежели нынешний хан.

Олег внимательно слушал проникновенную речь хранителя. В паре мест чуть было не всплакнул. А когда тот замолчал, заговорил сам:

– Слушай, у меня есть к тебе деловое предложение. Раз не было церемонии смены владельца, значит, стать этим владельцем может любой. Так?

– Так, – заинтересованно подтвердил хранитель.

– А процедура смены владельца состоит в том, что новый владелец сливает всю ману из накопителя и наполняет кристалл своей энергией. Так?

– Так.

– Ты ведь можешь оценить мой уровень. Я вполне в состоянии полностью заполнить накопитель. И этого количества энергии тебе и всей твоей нежити хватит как минимум на пару лет.

– Это правда.

Проведи меня к накопителю, я проведу ритуал и всё будет в ажуре. Ты не заснешь, а дворец останется целым. Только есть один нюанс:

– Какой?

Хранитель нахмурился.

– Я ведь пришел сюда не просто так.

Голова внезапно взвилась в воздух. Лицо хранителя покраснело, а изо рта вместе со словами стали вылетать языки пламени.

– Я так и знал! – загрохотал он. – Ты хочешь забрать сокровища! Так нет же, не бывать этому! Твои кости останутся лежать здесь, в подземелье, как и кости всех прочих, кто приходил сюда за золотом.

– Да на кой-мне твоё золото? – отмахнулся Олег. – Я за другим пришел.

– За женщиной? – настороженно поинтересовался хранитель. – Хан забрал твою невесту в наложницы? Увы, но по закону ты не сможешь вернуть её. Она прошла обряд, и теперь принадлежит своему повелителю.

– Вот еще! – фыркнул Песцов. У меня есть три жены, и я считаю, что их слишком много.

– Тогда что же тебе нужно?

– Хан взял в плен моих земляков. Я хочу освободить их и вернуть на родину. Мне сказали, их держат где-то здесь, в этом подземелье.

Хранитель замолчал, видимо, прикидывая варианты.

– Хорошо, смертный. Я помогу тебе. Но ты за это дашь мне имя!

Глава 17

Где-то в Европе

Генерал Макферсон не спал. Уже прошли все мыслимые сроки, а связи со Страйком всё не было. Ему позвонили с аэродрома, доложили о возвращении самолёта. Пилоты сообщили, что на месте приземления видели вспышки выстрелов. Понятно, группу ждали. А ему, Макферсону, ждать больше нечего. Операция провалена окончательно. А виновник, как дал вчера понять премьер-министр, уже назначен. И теперь его, Макферсона, имя будут полоскать все газетные помойки. Отберут всё, что только можно и станут судить за то, что он не совершал. И всё это лишь для того, чтобы прикрыть высокие правительственные задницы. Но у него есть запасной вариант. Всегда был. И, видимо, пришло время этим вариантом воспользоваться. Не только Европе нужны опытные военные, а премьер-министр пускай сам выпутывается из всего этого дерьма. Кроме того, чтобы не стали вешать на него всех собак, имеется хорошая страховка. Пусть эти чинуши сами отвечают за свои мутные делишки.

Генерал достал из ящика стола дешевый телефон, отправил сообщение и, едва увидев уведомление о доставке, разломал аппарат и выбросил в мусорное ведро. Всё, процесс запущен. Обратной дороги нет. Тщательно подобранный пакет информации через несколько минут уйдет по десятку адресов. И ему тоже пора.

Где-то в подземельях Караим-кала

Помещение для отдыха караульной смены устроили в широком тупиковом ходе дворцового подземелья. На самом деле, это был не тупик. Здесь, в самом конце древнего тоннеля была дверь. Крепкая, окованная металлом, она находилась в этом месте с незапамятных времен. Иные любопытные пытались её открыть, но безуспешно. Тянули, толкали, пытались пилить, сверлить, резать, даже взрывать – бесполезно. В итоге насчет двери успокоились, а помещению нашли применение.

Пока дюжина стражей прохаживалась по галереям подземелья и смотрела, чтобы эти вонючие имперцы не устроили бунт, другая дюжина могла перекусить, поиграть на телефоне, или, по старинке, в кости. При желании можно было и вздремнуть, у стены стояла пара удобных диванов. Но мало кто отваживался пользоваться ложем: у коллег фантазия насчет устроения мелких пакостей была потрясающая. Связанные шнурки ботинок и, как следствие, расквашенный нос – это еще самое безобидное. Впрочем, новички об этом не знали, чем опытные стражи с успехом пользовались. Никакого садизма, просто невинное развлечение для себя и своих товарищей.

Вот и нынче сразу двое сопляков, едва перекусив, завалились на диваны. Остальные десять человек смены старательно делали вид, что их это не интересует, но на самом деле с нетерпением ожидали, когда парочка покрепче уснет. И когда по подземелью разнесся душераздирающий не то скрип, не то визг, подскочили все: и шутники, и потенциальные жертвы. Медленно, миллиметр за миллиметром старинная дверь начала открываться.

Отворившись на треть, дверь замерла, а потом рывком распахнулась настежь, громыхнув при этом о стену. Из открывшегося темного проема потянуло холодом. У охранников натурально застучали зубы. А потом из темноты шагнула черная фигура. И за спиной у неё явственно различалась тень жуткого существа, которым матери пугали непослушных детей.

– Ит-кирдык-оглы! – завопили все разом. И так же разом кинулись на выход. Несколько секунд – и в помещении не осталось ни одной живой души, кроме Олега Песцова.

– Уф-ф, – выдохнул он, стряхивая с себя грязь и пыль. – Чуть не надорвался. Хранитель, ты бы хоть раз в десять лет смазывал петли. Мы с тобой вдвоем едва открыли. А ведь не было ни замка, ни засова. Просто дерево разбухло, железо приржавело – и вот результат.

Голова Хоттабыча виновато покивала:

– Да, смертный, это моё упущение. Идем скорее, я проведу тебя ко вместилищу магической силы.

– Погоди, дай немного передохнуть. Тут, вон, и еда имеется. Я кучу времени шарился по грязным коридорам прежде, чем нашел эту дверь. Видишь, измазался, как свинья. И проголодался, как сотня ирбисов.

– Я подожду, подожду. Но ты ведь сам понимаешь: когда столь долгожданное событие оказалось столь близко, терпение мое истощается так же стремительно, как вода в раскалённой пустыне!

– Милка! – позвал Олег. – Извини за беспокойство, но ты не могла бы хоть немного почистить мою одежду.

Домовая тут же проявилась.

– Конечно, могу. Но тебе придется раздеться. А то ещё зацеплю что лишнее.

– Тоже мне, вуайеристка, – фыркнул Олег.

Но послушно разделся и, по-быстрому оглядев имеющуюся в наличии еду, сообразил себе перекус.

Не прошло и пяти минут, как домовая отрапортовала:

– Готово, хозяин! Где ж ты умудрился столько грязи найти?

– А то ты не знаешь! – отбился Песцов. – Вместе по этому свинарнику лазали.

Он засунул в рот последнюю ложку какой-то местной каши и принялся одеваться.

– У тебя есть личная домовая? – в очередной раз изумился хранитель. – Да еще с именем и обликом?

– А что в этом такого? – пропыхтел Олег, шнуруя берцы. – У меня вся нежить имеет имя и облик. Но путешествовать со мной решила только Милка. Остальные сидят по домам, занимаются каждый своим делом.

Глаза хранителя ностальгически закатились.

– Где те времена, когда у каждого достойного человека был домовой, а каждый дом оберегал свой хранитель! Ты готов, смертный? Тогда идем скорее!

Следом за хранителем Олег вышел на открытую галерею. Внизу, метрах в пяти, колыхалась плотная человеческая масса. Он хотел было крикнуть что-нибудь ободряющее, но передумал. Охрана-то ведь сбежала, удерживать народ там, внизу, некому. Не хватает теперь, чтобы и пленники разбрелись по дворцу. А они люди военные, резкие. А ну как начнут ломать да крушить? А то ещё найдут дверь, вылезут в подземный ход, и ищи их потом по всем катакомбам!

Дворцовый накопитель был традиционно спрятан в замаскированной комнатке. Что нужно делать, Олег знал. Нашел на основании кристалла нужную выемку, приложил к ней перстень и через четверть часа вполне буднично, без каких-либо эксцессов завершил процедуру.

– Хозяин, теперь – имя, – напомнил прерывающимся от радости голосом хранитель.

– Погоди малость, – осадил его Песцов. – У меня запас энергии не бездонный. Восстановлюсь, тогда продолжим. Где можно часик отдохнуть, чтобы никто не побеспокоил?

Где-то вне пространства

– Ага, явился – не запылился!

Кажется, эта фразочка стала у Песца самой любимой.

– Тут жены твои тебя обыскались. Предков напрягают, чтобы разузнать: где ты, что ты.

– И что? Ты же их просветил, надеюсь?

– А то как же! Расписал в красках, как ты тут геройствуешь, как врагов пачками кладёшь. Прям былинный богатырь: махнешь конструктом – улочка, отмахнешься – переулочек. Девчонки были в восторге, даже прослезились от гордости за такого супруга.

– Это замечательно. Но я нынче буквально на минутку. Надо срочно наполнить ядро, а у тебя тут первичной энергии – море разливанное. Я возьму немного, ты не против?

– Да бери сколько хочешь, мне не жалко. Только заплатить не забудь.

– Заплатить? Я не ослышался?

– А что, тебя в детстве не учили платить за то, что тебе не принадлежит? – язвительно поинтересовался Песец. – Сколько взял, столько и верни.

– Меня учили, что извлекать доход из того, что тебе не принадлежит, чревато. Можно огрести.

– Это ты меня пугать собрался? И что же ты можешь сделать?

– Много чего, – недобро прищурился Олег. – К примеру, могу договориться с каким-нибудь другим Предком, не таким жадным. И за пару клоунов получить доступ к неограниченному количеству энергии.

– Это кто из нас жадный! – возмутился Песец. – Жалкий десяток клоунов для своего предка пожалел!

– Ну-ну! Кто тут совсем недавно требовал обмен один к одному, не подскажешь?

– Не прокатило, – со скорбью в голосе вздохнул Предок.

– Ничего-ничего, добро пожаловать в реальный мир. Кто-то должен время от времени избавлять тебя от иллюзий. И я согласен взвалить на себя эту адскую ношу за скромные… сколько ты там хотел? Два десятка клоунов. Можно сказать, почти даром. Для тебя, как для предка сделаю скидку десять процентов.

Песец совсем поник. Если бы Олег не общался с ним на протяжении последнего года, мог бы и поверить – так искусно было сыграно отчаяние.

– Берите, всё берите! – с надрывом в голосе выкрикнул он. – Зачем нужна энергия маленькому бедному Песцу?

– Обидели юродивого! – в тон ему добавил Олег. – Отняли копеечку!

– Тьфу на тебя, – буркнул Предок. – Мог бы и подыграть, в конце концов. Греби ману, сколь тебе нужно, и проваливай. А я буду скорбеть о несовершенстве мира.

Где-то в ханском дворце

Олег вышел из медитации. Вокруг было темно, и он решился зажечь небольшой светляк. Тусклый желтый шарик освещал пространство не более, чем на пять метров вокруг, но для того, чтобы оглядеться, этого было достаточно. Как оказалось, хранитель привел его в довольно богатые покои. Устланный коврами пол, шелковая драпировка стен, золотые статуэтки на мраморных пьедесталах, фрески на потолке с нескромными сюжетами и прочие элементы вульгарной роскоши.

Не успел он толком осмотреться, как появился хранитель.

– Ты нашел своих соплеменников, смертный. Пришло время выполнить свою часть договора. Сейчас ты вполне можешь это сделать.

Олег прикинул: действительно, может. А потом, не выходя из комнаты, снова сбегает к Песцу и еще разок подзаправится.

– Хорошо. Имя… ну, скажем, Хасан тебя устроит?

– Ты предлагаешь мне выбор, хозяин? – резко убавил спеси хранитель.

– Ну да. На мой взгляд, это правильно: имя должно устраивать нас обоих.

– Э-э-э… скажи, хозяин, а то имя, которым ты назвал меня при первой встрече, оно что означает?

– Ну и вопросики у тебя! Что ж, попробую объяснить. Когда-то давно и не здесь я слышал о могучем джинне. Его звали Хасан Абдурахман ибн Хаттаб. Хаттаб, как ты понимаешь, это имя отца. А на моем языке в неформальном общении это имя можно произносить именно так: Хоттабыч.

– Ты хочешь сказать, что сравнил меня с тем могучим джинном?

Голос хранителя дрогнул от волнения.

– Тогда, если ты не против, назови меня именно так.

– Эк тебя проняло-то! Ну да я не против, это будет даже забавно.

Олег принял величественную позу, простер длань в направлении призрачной головы, которая, кстати сказать, после зарядки накопителя стала намного более яркой.

– Хранитель ханского дворца Караим-кала, – с пафосом произнес он. – я даю тебе имя Хоттабыч!

Запас маны тут же стремительно истощился. Осталось лишь несколько жалких клоунов.

– Ха-ха-ха-ха!

Хранитель, обретя имя, нарезал несколько кругов по комнате с громоподобным хохотом.

– Я стану величайшим из хранителей! Я обрету огромную силу! Я…

– Опять ты? – раздался где-то в глубине комнаты недовольный голос. – Убирайся, привидение!

– Хоттабыч, ты куда меня привел? – подозрительно спросил Песцов.

– Как это куда? В твои покои! Владелец дворца должен отдыхать в своих покоях!

– А ничего, что это место несколько занято?

– Ты великий маг, смертный! Тебе ничего не стоит уничтожить этого выскочку!

– А ничего, что я сейчас пуст? Чем я должен уничтожать? И, главное, зачем? Я собирался восстановить резерв, а потом забрать своих и уйти. Этот хан мне вообще никуда не уперся.

– Что значит, не уперся? – громыхнул из темноты гневный возглас. – Назови своё имя, ничтожный. Так и быть, я отправлю твой прах вдове.

«Надо же было так попасть! И этот Хоттабыч, черт бы его подрал. Наверняка сам не смог справиться в своё время, так меня подставил», – подумал Песцов. – «Писец».

– Ты меня звал? – тут же откликнулся Предок.

– Не то, чтобы звал, но ты сейчас очень кстати. Подкинь мне энергии из своих запасов. Срочно. Хотя бы полсотни клоунов.

– Ставка один к десяти! – строго предупредил белый лис.

– Согласен, давай быстрее! – мысленно взмолился Олег.

Обратясь в сторону темного угла, добавил вслух:

– Меня зовут Ит-кирдык-оглы! Этот дворец отныне принадлежит мне, а ты можешь валить. Заодно гарем забирай, я не собираюсь кормить этих дармоедок. Хоттабыч, включи здесь свет. Я хочу поглядеть на последнего хана.

Вспыхнули светильники, и в дальнем конце огромной комнаты, скорее даже, залы, Олег увидел широченную кровать. На ней легко уместились бы пятеро. Но сейчас там находился один единственный человек. Весом он был килограмм двести, не меньше. Огромная туша, облаченная в ярко-красную шелковую пижаму, растеклась на простынях.

– Это что, хан? – спросил Олег у Хоттабыча. – Нет, серьезно. И этот жиртрест собрался меня убивать? Он вообще на ногах стоять способен?

– Увы, это действительно хан. Позор нашего народа…

Хранитель не успел договорить, как через место, где он только что стоял, кометой пронесся файрбол. С оглушительным хлопком он врезался в стену и взорвался, расплескивая во все стороны брызги пламени. Заполыхали стены, и тут же с шипением погасли. Спальня наполнилась было вонючим дымом, но спустя мгновение воздух словно бы заменили.

– Песец! Скоро ты там? – внутренне крикнул Олег, рыбкой сигая за мраморный столбик и, на всякий случай, обновляя защитный конструкт.

– Уже всё, – откликнулся Предок. – Держи!

В магическом ядре ощутимо прибавилось. «Хорошая штука – пространственное воображение» – подумал Песцов.

Пи-и-иу!

Воздушная пуля свистнула и исчезла.

– Ха-ха-ха! – раздался смех со стороны кровати. – Это всё, что ты можешь?

Ба-бах! Файрбол ударил в стену в том месте, откуда вылетела пуля. На обивке остался уродливый черный след, но дым и огонь почти мгновенно исчезли.

– Хоттабыч, твоя работа? – спросил Олег, лёжа всё так же за мраморным укрытием.

– Да, повелитель. Я вынужден тратить силы, чтобы уберечь дворец от повреждений. Этот безумец считает, что здание неразрушимо, и позволяет себе использовать в его стенах боевые заклинания.