Текст книги "Королевство (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хмурый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Зря ты, Люция, отвергаешь столь чистые чувства этого молодого человека. Посмотри, какие у него честные и серьёзные намерения! Будем считать, что любовь затуманила твой хрупкий девичий рассудок. С этого момента я нарекаю тебя Люция Шмидт и объявляю вас мужем и женой.

Люция опустилась на колени и, закрыв лицо руками, заплакала.

Я поблагодарил епископа за его «честность» и мудрость и мы попрощались.

* * *

Дальнейшие события развивались по планируемому сценарию.

Армия Монси, во главе с их генералом, на рассвете проснулась, переглянулась, посмотрела на одиноко стоящие требушеты и рванула в Рорберг.

Зайдя в город, генерал не понимал ровным счётом ничего.

Город цел, жители как занимались своими делами, так и занимаются, но только периодически перешёптываются, озираясь по сторонам. Кучи трупов нет, но и стражников на улицах нет. Вот только за ночь сменили всю геральдику и по городу вместо флагов и вымпелов с гербом Монси всюду висели флаги и вымпелы с гербом Шмидта. Там, где флагов не хватило, были просто пустые места.

Дойдя до центральной площади, генерал увидел тлеющий костёр из догорающих флагов дома Монси.

Бывалый вояка дошёл до замка и здесь тоже всё было спокойно. Только, опять же, стражи не было.

Зайдя внутрь и пройдя по коридорам, генерал вошёл в зал, в котором в большом кресле спокойной сидел барон Шмидт, закинув ноги на стол и читая какую-то книгу, покуривая при этом трубку.

– Ты… – зло прошипел генерал и направился к подлому оккупанту.

* * *

– Ты кто? – спросил я разъярённого мужика, широкими шагами направляющегося к моему креслу.

– Я генерал армии графа Монси, виконт Крейв Майер! – представился он, остановившись в двух шагах от меня.

– Так, мужик, давай расставим всё по своим местам. Графа Монси больше нет, он мёртв. Как и его сын. – Воин нахмурил брови и впился в меня тяжёлым взглядом. – Их тела через несколько часов будут вывешены на центральной площади. Ты больше не генерал, так как мне нужны верные мне люди, а ты под эту категорию не попадаешь. А я новый лорд этих земель, как победитель, да к тому же уже больше десяти часов женатый на старшей дочери и, соответственно, единственной приемлемой наследнице твоего бывшего лорда. Вопросы?

Дальше было скучно. Мужик высказал мне всякую ерунду о нечестной победе и прочих вещах, вызывающих в нём изжогу, но вёл себя благоразумно и не кидался в драку. Когда он стравил пар и немного успокоился, то в конце беседы поблагодарил меня, что я не убил всех его солдат, после чего ушёл.

После ухода генерала в зал зашла заплаканная Эрика.

– Ну и чего ты мне вчера устроила? Куда сбежала?

Девушка лишь потупила взгляд, но не ответила.

– Ладно, подходи позавтракай, мы со вчерашнего обеда не ели.

– И как она Вам, Милорд?

– Кто? – устало спросил я, потирая глаза.

– Люция.

– Да дура она набитая. Мозгов, как у павлина, только и умеет, что красиво себя подавать и хвост распушать.

– Я про другое спросила.

– Знаешь, Эрика, на самом деле то, о чём ты спрашиваешь, тебя не касается. Но я тебе всё равно отвечу – ничего не было.

– Как?! – чуть не выкрикнула девушка от удивления – А первая брачная ночь?

– Блин, постельных утех мне более, чем хватает, так что на каждую бросаться я не собираюсь. Да, Люция красива и даже очень, этого не отнять. Но стоит с ней заговорить, как она душит на корню любое влечение к ней. Я попытался с ней немного поболтать, расспросить, жена теперь, как-никак. Только вот, она меня в тоску загнала за первые десять минут своих наивных суждений и идиотских принципов. В итоге я её отправил спать, а сам спустился сюда изучать казначейские книги графа и журналы учёта. Нужно же разобраться со своим новым имуществом.

– Я Вам помогу, Милорд! – радостно сказала Эрика, подсаживаясь рядом и хватая одну из книг, сложенных передо мной большой горой.

– Ты лучше иди и распорядись, чтобы приготовили телегу-клетку и отвезли семейство Монси в Азур, сопроводив всеми теми распоряжениями, которые я ранее дал на их счёт.

Девушка недовольно встала, освободив место рядом со мной, и отправилась к командиру стражи.

* * *

Мне пришлось пробыть в Рорберге ещё четыре недели.

Через три дня после захвата мной власти, в город прибыли Аббас и его помощники, а также огромное количество разных служащих из Азура. С ними пришло ещё пятьсот солдат, так что из моей армии в городе присутствовала уже тысяча. Они добрались так быстро потому, что никаких новостей и распоряжений не ждали, а просто выдвинулись со всем им необходимым ровно через три дня после моего отбытия.

Аббасу было поручено разобраться с ведением дел на территории графства и привести все законы, правила и порядки к отработанной на моём баронстве схеме.

Я вызвал к себе виконта Майера и снова назначил его руководить стражей.

Он был вполне умным мужчиной, а после расспроса солдат графа я выяснил, что они своего генерала уважали, хоть и побаивались. Просто, при нашей предыдущей встрече в нём говорил не разум, а горечь поражения. Но даже при этом он смог сохранить благоразумие.

Майер хоть и был выше меня титулом, но своё положение и будущие перемены осознавал, поэтому не кичился, а молча слушал новые правила и наставления.

Разобравшись со всей имеющейся отчётностью, мы с Аббасом долго обсуждали разные варианты, но решили, что новой столицей графства будет Азур. Проблемно, конечно, столько всего переделывать в документах и правилах, но уж слишком много на Азур завязано во всей моей деятельности. Рорберг же останется просто крупным городом и промежуточным центром по контролю за отдалёнными территориями.

На следующий день после свадьбы с Люцией, я направил герцогу Севелину письмо, в котором подробно описал произошедшее, причиной войны указал личное оскорбление, а также попытки угнетения торговой деятельности моего баронства со стороны графа Монси. Добавил, что у нас с Люцией возникла любовь с первого взгляда, что может подтвердить епископ Клее, в связи с чем мы в порыве настигнувших нас чувств сыграли свадьбу. В конце письма попросил дать благословение на управление этими территориями.

И вот, месяц спустя, в замок Рорберг было доставлено письмо от канцелярии герцога, в котором было прописано требование прибыть через три недели в его замок в Вилуре.

Глава 16 (66)

Перед отъездом в столицу я вернулся в Азур.

Чтобы не растягивать время пути, карету брать не стали, а сели верхо́м и двинули. Со мной была Эрика и десяток кавалеристов. Также я прихватил с собой свою свежеиспечённую благоверную.

Для аристократки путь в два дня верхом оказался тяжёлым, потому что она в жизни не проводила в седле больше получаса. Она безостановочно жаловалась всю дорогу, причём начались её причитания, как только мы выехали за стены Рорберга, то есть через двадцать минут после того, как мы выдвинулись.

Когда добрались до Азура, моя жёнушка наконец-то перестала скулить и стала внимательно осматриваться по сторонам.

– Это точно Азур? – удивлённо спросила Люция Эрику, на что та в ответ лишь фыркнула и пришпорила свою кобылку, догнав меня.

Удивление аристократки можно было понять.

Город, который ещё три года назад был на грани развала и население которого составляло всего пять тысяч разумных, сейчас кишел жизнью, как потревоженный муравейник.

Огромные очереди из десятков немаленьких караванов, двигались в разные стороны, издали создавая впечатление ползущих стен, или поездов. Толпы снующих всюду людей громко кричали, предлагая свои услуги или товары, из-за чего получался единый гул, напоминающий жужжащий улей. Множество солдат, стоящих ровными рядами в ключевых местах, контролировали порядок, не позволяя нарушать очереди или двигаться против направления движения, а также пресекая назревающие конфликты.

Дальше – больше. Когда мы проехали ворота внешнего города, Люции открылся вид ровных широких дорог мощёных тёсаным камнем, обрамлённых с двух сторон пешеходными дорожками и разными зелёными насаждениями. Здесь тоже было шумно, но уже по другой причине – всюду велась стройка, так как внешний город возведён ещё только на четверть, но при этом на улицах было достаточно чисто. Вдоль центральной дороги стояли ряды аккуратных четырёхэтажных каменных домов, между которыми можно было заметить ведущуюся за ними активную застройку.

– А где все нищие и попрошайки? – спросила моя жена скачущего рядом солдата.

– Так вот же они, Миледи. – указал он на разбросанные группы строителей, занимающихся мощением дорог и возведением стен.

Люция посмотрела на указанных солдатом людей. Это были не худые, грязные и вонючие оборванцы, а вполне обычные жители, одетые в нормальную, но почему-то абсолютно одинаковую грубую хлопковую одежду.

– А это разве не нищие? – девушка указала на группу детей шести-восьми лет, которые бегали вокруг рабочих и дразнили их.

Строители отгоняли ребятишек хмурым взглядом и крепким матом, но этих непосед напугать было не так-то просто.

– Ваша Милость, это всего лишь дети. Они ведь всегда чумазые бегают. Теперь у ребятишек новая игра в городе – они повадились лазить по стройкам и донимать рабочих. – весёлым тоном ответил солдат.

Девушка отвернулась от солдата, решив, что он её просто дурит. Но внимание аристократки тут же привлекла очередная странность.

– А? – графская дочка посмотрела на группу людей, с обречённым видом тянущих огромный обоз, доверху заваленный мусором и вонючими отходами. Лошади и них не было, поэтому люди волокли обоз сами, пыхтя и спотыкаясь. – А чем эти рабы занимаются?

– А, эти… – солдат довольно хмыкнул – Это не рабы. Это те, кого осудили за кражи, мошенничество и прочие мелкие нарушения. Они собирают в городе мусор и вывозят его.

– Собирают мусор? У нас обязанность жителей самих носить свой мусор на реку. Хотя, папенька всегда говорил, что этим свиньям-простолюдинам, законы чистоты не писаны, поэтому объедки и помои выбрасываются прямо в переулки.

– У нас тоже так было, Миледи. Но Лорд Шмидт изменил законы. В реку больше мусор сбрасывать нельзя, только сжигать за городом. Выбрасывать на улицах тоже нельзя. Можно только оставлять в специальных ящиках, расставленных по городу. Вот эти самые ящики осуждённые и чистят.

– И что? Как будто кто-то слушается? – саркастично спросила Люция, будучи уверенной, что если приказы её отца, целого графа, люди не исполняли, то какого-то барона и подавно слушать не будут.

– А как не слушаться, Миледи? В указе прописано, что пойманного нарушителя пороть розгами на площади невзирая на чин и положение. – солдат усмехнулся и добавил – Вот полтора года назад был у нас весёлый период, я Вам скажу. Вся площадь в крови была и визг да стоны целыми днями из центра раздавались. Тогда на площади и казначей Его Милости визжал, и священник наш на пару с женой, и дельцы-торговцы разные там побывали. Да что уж таить, даже мой командир оттуда с окровавленным задом ухромал. Но потом быстро всё прекратилось. Свой зад, он ведь дорог, как-никак. Проще уж лишний десяток шагов пройти, нежели на площади в нагибочку стоять потом, да постанывать.

Люция начала высматривать в городе мусор, чтобы доказать собеседнику, что указ всё-таки не исполняется, но ничего не увидела.

Зато увидела ту саму центральную площадь, посередине которой стоял большой каменный фонтан, украшенный цветами, сделанными из цветного стекла. В центре фонтана из огромной головы волка, выполненной из того же разноцветного стекла, высоким столбом били три струи воды. А вокруг этой головы довольно замысловатым образом струйки воды выпрыгивали из одних отверстий и аккуратно запрыгивали в другие, даже брызг не создавая.

– Это наша гордость. – солдат поймал удивлённо-заинтересованный взгляд аристократки и решил пояснить. – Таких фонтанов даже в столице нет! Помощник его милости, гном из семьи Тронколт, придумал какие-то рунические механизмы, которые и создают все эти замысловатые движения, отчего вода не просто льётся, а скачет и танцует. А после заката фонтан светится всеми цветами радуги. Прямо сказка!

* * *

– Где наша спальня? – задала мне вопрос супруга, как только мы переступили порог замка – Я устала и хочу отдохнуть с дороги.

– Наша? – переспросил, не понимая, что она имеет в виду.

Честно сознаюсь, затупил, причём надолго. Но потом до меня дошло, что я теперь женат и теперь моя спальня, вроде как, должна стать «нашей» спальней.

– Эм… Знаешь, дорогая…

Хотел сказать Люции, что ей будет выделена отдельная комната, но задумался. Спальней я ведь и не пользуюсь почти. Потребности во сне у меня нет, в связи с чем если и нахожусь в замке, так сижу в кабинете с документами, или в банкетном зале с гостями. Если мне требуется женская ласка, то иду в свои бордели. В общем комната моя пустовала.

– Я тебя провожу. – ответил после этих размышлений.

В сопровождении супруги поднялся на второй этаж и показал её покои.

– Приветствую Вас, Ваша Милость! – обернулся я на громкий запыхавшийся голос, раздавшийся из коридора.

В проходе незакрытой двери стоял управляющий замком и тяжело дышал, опираясь на косяк.

– Привет. Тебя будто черти гнали. Что случилось?

– Я не встретил Вас у ворот, как положено, Ваша Милость. Мне не доложили о Вашем прибытии, поэтому…

– Да не переживай. – перебил нервничающего управляющего – Лучше вот сюда посмотри. Размеры видишь? Рост, вес, грудь, бёдра?

Я указал на Люцию, отчего та руками прикрыла и так закрытую платьем грудь и зло на меня зыркнула.

– Да, Милорд!

– Чтобы через час у Леди был новый гардероб! А то мы без багажа прибыли и переодеться здесь не во что. И распорядись приготовить купель для меня. Хочу, наконец, снять эти надоевшие доспехи и смыть с себя вонь и дорожную пыль.

После почти часа плесканий в горячей ванной, я чувствовал себя новым человеком.

Выйдя, распорядился организовать ужин для нас с Люцией.

Нужно было многое с женой обсудить, поэтому решил остаться с ней наедине.

За месяц пребывания в Рорберге мы с супругой разговаривали несколько вечеров, хоть и недолго.

Люция была не очень умной девушкой, но и не последней дурой оказалась. Просто её воспитали паршиво. Она занималась вышивкой, танцами и ещё какой-то девичей фигнёй. В отличие от большинства других дворян, Монси не тренировал дочерей вообще – Люция монстров в глаза не видела, только слышала о них сказки, да бравые истории от рыцарей. Всё, что она знала об обществе – это аристократические приёмы, балы, сплетни и дворянские забавы. Она почти ничего не понимала в вопросах веде́ния дел и управления, не знала структуры земель отца и его источников дохода, даже не представляла себе быт простых людей. Кроме этого, девочка совершенно не могла рассчитывать свои расходы, поэтому дурно тратила всё, что есть и просила дать ей ещё. Однако, Люция получила неплохое образование и владела несколькими языками.

Всё представление Люции о работе её отца заключалось в сборе налогов и придумывании способов, как содрать ещё побольше налогов. Девочка совершенно не понимала, что папа тонко балансирует между интересами соседей-графов и вышестоящих маркизов, обеспечивая защиту своей территории. Тот просто не посвящал своих детей во все эти подробности. Но всё это уже не важно.

С учётом перечисленного Люция была глуповатой, иногда капризной, но вполне неплохой девочкой. Причём именно девочкой. Внешне, как женщина, Люция уже полностью сформировалась и, стоит отметить, что сформировалась очень аппетитно и выглядела лет на восемнадцать-девятнадцать. Однако по уровню умственного развития она даже своим шестнадцати годам не соответствовала, а была, скорее, четырнадцатилетней глупышкой. Но это тоже ошибка родителей, которые не занимались нормальным воспитанием ребёнка, а относились к девочке, как одуванчику, растущему в теплице.

Про папашу Монси, да и, вообще, их семью стоит добавить ещё кое-что – отношения в семействе были между собой так себе. Не в том смысле, что они ругались и скандалили, или что-то делили. Нет. Им было друг на друга почти наплевать. Не было тёплой семейной атмосферы. Не было вечеров, когда отец проводит время с детьми за задушевными разговорами или наставлениями. Да и три жены графа не отличались общительностью. Как он их только всех троих так подобрал? Как итог – члены семьи друг к другу относились, как к соседям, не более. Это и объясняло слабую эмоциональную реакцию на новость о смерти главы семейства.

На ужин моя жена пришла в красивом чёрном платье, которое вместе с больши́м количеством другой одежды было куплено для неё в магазинах Верхнего Азура.

– Ты, наверное, много налогов собираешь, раз так изменил город. Почему тогда ты не платил отцу?

– На моих землях прямых налогов нет.

От моего ответа Люция уронила ложку, забрызгав себя супом.

– Ты ложку выронила, а вот твой папа бы эту ложку проглотил от удивления, услышав мой ответ.

Я спокойно поднимал эту тему. Девочка уже смирилась с гибелью отца, а также приняла свою судьбу жены его убийцы. Кроме того, в данный момент она первая о нём упомянула.

– Почему у тебя нет налогов? А откуда тогда деньги?

– Нет прямых налогов. За счёт отсутствия огромного числа поборов ко мне из других земель переезжает всё больше и больше разных дельцов и ремесленников, увеличивая количество бизнеса в моём баронстве и число жителей. Они развивают свой бизнес, за счёт чего развиваются и мои земли. Но скрытый налог всё-таки остаётся – это сборы за аренду. Аренда земель, аренда складов, аренда лошадей и телег. Всё это приносит около пяти процентов от дохода казны.

– Так мало? А откуда другие деньги?

– Я торгую.

– Чем?

– Всем. В прямом смысле, абсолютно всем. На территории Санрии моя деятельность ограничивается лишь содержанием довольно большой сети дорогих домов удовольствий. Но там же, рядом с домами удовольствий, можно купить качественные наркотики, редкие алхимические зелья и артефакты. В Санрии много затрат на «поддержание хороших отношений» со всякими графами, маркизами и ещё кое-какую деятельность, но оставшиеся деньги всё равно привозятся в Азур, заполняя ещё двадцать процентов казны.

Девочка задумчиво посчитала что-то на пальцах, а потом продолжила свои расспросы:

– Это получается лишь четвёртая часть. А остальное ты зарабатываешь на своих землях?

– Да, всё, что ты сегодня видела, приносит доход. Караванщики и другие гости пользуются моими гостиницами и постоялыми дворами, торговцы продают свои товары в моих сортировочных пунктах, другие торговцы покупают товары там же, но уже дороже. И все они пользуются моими развлекательными заведениями: борделями, кабаками, ресторациями. Кроме этого, на моей земле любым жителям запрещено продавать зерно и другое продовольствие кому-либо. Всё выкупает специальный комитет, после чего отвозит на склады сортировочного пункта, где всё продаётся торговцам. У меня собственная большая мастерская по производству рунических артефактов, две лаборатории, производящие под надзором первоклассного алхимика разные зелья и наркотики. Год назад была открыта винодельня, которая изготавливает ягодные и плодовые вина. В этом году мой алхимик решил открыть свою мануфактуру по производству стекла. Так мы с ним договорились, что я выделю удобное место и построю саму мануфактуру полностью за свой счёт, а он дальше будет заниматься всем производственным процессом, но далее прибыль мы будем делить поровну. С тех пор у меня ещё и собственное производство прозрачного и цветного стекла и фарфора. Как я тебе и сказал ранее, я торгую всем, чем можно торговать.

– Ты, видимо, не знаешь куда девать деньги, потому что у тебя слишком много остаётся. Зачем ты строишь дома и тратишь на это так много? Пусть жители сами свои дома строят! Лучше бы купил себе большое имение в столице!

– Имение в столице мне нафиг не нужно, нечего там делать. А насчёт трат на строительство… Нет, дорогая, я не трачу, а зарабатываю, потому что дома – лишь временное вложение. Все имения после постройки продаются на аукционах. Апартаменты в многоквартирных домах также продаются на аукционах. Кроме того, если отдать застройку новым собственникам, то город будет выглядеть лоскутным одеялом, а так все дома построены в одном стиле и создают свою уникальную атмосферу.

– А зачем строить столько дорог? Или ты дороги тоже кому-то продаёшь?

– Нет, дороги нужны для того, чтобы жителям и приезжим было удобно перемещаться по городу и добираться до города из других земель. Всё это очень важно, ведь хорошая транспортная доступность, чистота улиц, наличие разных удобств и развлечений, вкупе с огромным количеством рабочих мест и большого торгово-транспортного узла, делают жильё довольно дорогим. Ты знала, что имение в Азуре стоит почти в три раза дороже, чем аналогичное имение в Рорберге, хотя Рорберг в несколько раз крупнее и по площади, и по населению?

Девушка переваривала всё услышанное, а я пока решил продолжить.

– Люция, через пять дней я уезжаю в Вилур. После возвращения пробуду в Азуре совсем недолго и снова уеду в Эммар. Здесь я появляюсь редко. Хоть ты и моя жена, но путешествовать со мной ты не сможешь. Покидать Азур тебе тоже будет запрещено.

– Примерно об этом я и подумала уже. Понимаю, что у меня тут не будет прав, но выбора ты мне не оставил, когда насильно взял в жёны.

– Я не хочу быть каким-то тираном и у меня нет личных претензий к тебе, поэтому нужно подумать, чем ты будешь здесь заниматься. Что скрасит твои будни?

– Ну… – девочка покраснела – Может быть, ты сделаешь мне ребёнка? Я буду его воспитывать, проводить с ним время. Тогда мне не будет грустно и одиноко.

Представив Люцию в роли матери и воспитателя, меня передёрнуло.

«Да тебя саму ещё несколько лет воспитывать нужно! А тебе на воспитание давать ребёнка, тем более моего, в принципе строго противопоказано!»

– Нет, дорогая. Сейчас мне детей заводить не нужно, так что давай подумаем над чем-нибудь ещё.

– Можно, я подумаю несколько дней, а потом дам тебе ответ? У меня ведь ещё есть время?

– Да, у тебя четыре дня. Хорошенько обдумай все свои желания и предпочтения. Даже если что-то впоследствии будет меняться, это не будет большой проблемой, потому что мы всегда можем всё обсудить в письмах. Но лучше основные вопросы решить сейчас.

– Денис, а отведи меня в бордель!

Люция произнесла это шёпотом и сильно покраснела. Теперь настала моя очередь уронить ложку и потерять дар речи.

– Да, как ты… – хотел было возмутиться, но моя жена продолжила.

– Я столько всякого о них слышала. Хочу посмотреть! Хотя бы одним глазком взглянуть, что там внутри… Можно?

Я понял, что сужу обо всём своими испорченными и развратными категориями. Девушка проявила простое любопытство, а я уже подумал наказать её за это.

Немного взвесив все за и против, ответил:

– А почему бы и нет? Сходим после ужина.

Я сначала посчитал тот факт, что мою жену увидят в борделе, будет порочить мою честь аристократа. Но потом решил, что это можно преподнести, как инспекцию, ведь Люция жена хозяина этого дома удовольствий. Да и на местные понятия о чести и достоинстве мне как-то немного фиолетово.

После ужина мы отправились в мой дом удовольствий. В тот самый, что был сделан в поместье Киндлона и который стал моим самым первым борделем.

Как только мы зашли внутрь, ко мне тут же подскочил управляющий и поприветствовал.

Люция нервничала и смущалась, поэтому натянула капюшон своей накидки так, будто хотела в ней спрятаться.

Когда мы буквально на полшага зашли в общий зал, девочка окончательно залилась краской и осматривалась вокруг смущаясь, а иногда даже закрывая глаза.

Ещё бы! Несколько почти голых женщин эротично танцуют на сцене под музыку из музофона, ещё большее количество полуголых женщин, а местами и мужчин, трётся о посетителей и не скрывая этого ласкает их, периодически уводя клиентов куда-то вглубь здания. Сами посетители пьют, хохочут и беспардонно лапают сотрудниц и сотрудников.

Пока моя жена осматривалась, я общался с управляющим борделем, но в один момент отвлёкся на резкое движение Люции. Супруга буквально скинула с себя капюшон и выпучила глаза, уставившись на что-то.

– Мама?!

Я от произнесённого Люцией слова аж вздрогнул и проследил за её взглядом.

Рядом с одним из столиков я увидел одетую в шёлковый почти прозрачный галабеи третью жену почившего графа, тридцатичетырёхлетнюю Белинду Монси, трущуюся о крупного мужика.

Отойдя от шока, я взял за грудки управляющего, поднял его над полом и, встряхнув, спросил, а вернее прошипел ему в лицо, так и держа мужчину на весу.

– Это что за херня?! Почему она здесь?

– Кто, Ваша Милость? – проблеял бедолага, нервно пытаясь понять, что произошло.

– Она! – я указал пальцем на Белинду – Ты что, не слышал моих распоряжений?

– Каких распоряжений, Милорд? – почти плача отвечал мужчина. – Она раньше работала уборщицей в замке, иногда помогала с уборкой на территории дома удовольствий.

– Вот именно, сукин ты сын! Уборщицей! Кто тебе дал право заставлять её заниматься проституцией?

– Помилуйте, Милорд! Как заставлять? Она сама пришла и попросилась на эту работу!

– Сама?! – хором переспросили я и Люция.

– Конечно, сама! У нас недостатка в желающих здесь работать нет, наоборот, мы отсеиваем большие очереди, из которых оставляем лишь нескольких кандидатов. Зачем заставлять кого-то? Эта женщина, Белинда, сама попросилась на эту работу. Она хоть и немолода, но ещё очень красива и вполне соответствует вкусам многих посетителей. Вот её и взяли. Мы её, как и остальных, две недели готовили, а сейчас она свою первую неделю работает.

– Сама попросилась… Сама… На эту работу… Мама… – шептала жена, а на её глазах наворачивались слёзы – Мне нужно поговорить с ней!

* * *

Как и планировал, через пять дней я направился в столицу.

Дорога прошла без происшествий, и добравшись до Вилура, я разместился в довольно дорого́й гостинице, неподалёку от имения Севелина.

Дата, указанная в приглашении от герцога, должна была наступить только через пять дней, но я решил попробовать напроситься на приём и пообщаться с ним пораньше, поэтому уже на следующий день направился в имение. Думал, что было бы неплохо завязать с герцогом хорошие отношения.

Однако, с этим планом мне не повезло. Как только я оказался перед привратниками, они попросили моё приглашение. А посмотрев на дату в приглашении, отправили меня назад, сказав вернуться через четыре дня. На уговоры сообщить Его Светлости о моём прибытии не отреагировали никак, как и на попытку подкупить их.

Четыре дня я скитался по Вилуру, осматривая достопримечательности.

Что сказать? Большой город, в котором много всего интересного. Столица государства. Но я всё равно не был впечатлён. Вилур даже близко не стоял по своему уровню развития и красоты с Эммаром. Здесь не было настолько красивых и необычных построек, не было садов и скверов, засаженных разными экзотическими деревьями и цветами. Уровень рестораций и гостиниц уступал тем, что были в среднем Эммаре. В магазинах тоже можно было найти многое, но всё равно ассортимент в столице Санрии был шире. Хотя и здесь я нашёл кое-что интересное для себя.

Когда наступил день встречи, я обнаружил у ворот имения очередь из нескольких дворян в форме высокопоставленных офицеров.

Как позже выяснилось, это был приём не персонально для меня, а совмещённый с благодарственным балом, организованным в честь дворян, получивших в ходе текущей войны значительные заслуги и достижения.

Пройдя по территории и дойдя до дворца, я понял, что встретил ещё одного аристократа, страдающего гигантоманией. Дворец был, как и у маркиза Хортбильда, неприлично огромным. Но он был построен из тёмно-серого камня, а первые два этажа замка были специально заращены вьюнком и плющом. От этого здание выглядело немного пугающе. Я при взгляде на него почему-то вспоминал замок Дракулы, хотя в фильме тот и выглядел совершенно иначе.

Внутреннее убранство дворца было нормальным: большие светлые коридоры, огромные хорошо освещённые и изящно украшенные залы.

Внутри было уже довольно много аристократов. С некоторыми из них я был заочно знаком по докладам шпионов. А с парочкой даже был знаком лично, потому что они присутствовали два года назад на аукционе в Азуре. Почти все присутствующие мужчины и даже несколько женщин, были в военной форме. Верхом женской формы был китель, абсолютно идентичный мужскому, а низом юбка, лишь немного менее пышная, чем обычно. Смотрелось это комично, но тут свои порядки, а со своим уставом в чужой монастырь, как говорится…

Приглашённые были с семьями, поэтому дамы были, как и положено, в бальных платьях, а молодые юноши, судя по всему, сыновья, в традиционных красочных костюмах.

Пройдясь везде, где только было можно, я так и не нашёл герцога.

Примерно через полчаса после того, как в зал перестали прибывать новые люди, глашатай объявил о прибытии Его Светлости герцога Жерара Севелина.

После объявления в зал вошёл сам герцог, одетый в военный мундир, украшенный аксельбантами и множеством орденов.

Жерар двинул недолгую, довольно сухую речь о войне и о необходимости служить государству и объявил свою благодарность отличившимся, упомянув об их награждении, после чего к герцогу подбежала вереница слуг, держащих разные предметы в руках.

Дальше последовала сама процедура награждения.

Севелину слуга подавал свитки, герцог их разворачивал, называл имя награждаемого, который тут же выходил из толпы, преклоняя перед высокопоставленным аристократом колено.

Награды были разными: кому-то жаловали новые земли, кого-то назначали на новые военные должности, кому-то даровали руническое оружие или доспехи.

На этом приёме было присвоено лишь четыре титула. Двое из отличившихся были возвышены с баронетов до баронов, один с виконта до графа. Последним вызвали меня.

Когда были соблюдены все церемониальные формальности, и герцог зачитал, что я с барона возвышаюсь до графа, в зале настала тишина.

Многие из присутствующих слышали о дерзком бароне Шмидте, некоторые знали меня лично. Но все они точно знали, что я не участвую в войне, поэтому не понимали, за какие заслуги меня награждают. Также непонимание, а, скорее, недовольство, вызвало то, что я перешагнул через титул.

Когда герцог надевал на мою шею медальон, подтверждающий титул графа, и вручал верительную грамоту, в зале прозвучали жиденькие аплодисменты, скорее из страха перед герцогом, нежели в качестве моего поздравления.

После поздравлений начался банкет.

Я поймал множество косых взглядов в свою сторону, но меня они не очень волновали. Волновало меня то, что я никак не мог изыскать возможность поговорить с Севелином наедине.

Помогли так нелюбимые мной местные танцы. Когда присутствующие начали танцевать, я смог встать перед герцогом.