Текст книги "Одесса-мама книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 22

Ухмылка режиссёра мне сразу не понравилась. Нутро сыщика не подсказывало, оно кричало на всю Ивановскую с хвостиком – добром это не закончится, жди проблем, товарищ Быстров!

И эти проблемы дали о себе знать с самого начала следующего дня.

Какое-то время всё было как обычно. Я прикинул сколько мне ещё осталось из отпущенного срока. По всему выходило, что чуть-чуть, но на горизонте не маячило ничего, никаких перспектив.

Наступил тот самый классический тупик, когда ты упираешься в глухую стенку и, устав колотить по ней кулаками, опускаешь руки.

Сдаваться я не хотел. Даже если всё шло наперекосяк.

Я только-только успел провести летучку и распустить парней, как в кабинет ко мне пожаловал Барышев.

Мне сразу не понравилось выражение его лица. Оно было кислым как долька лимона и не предвещало ничего хорошего.

Осталось только выяснить – для кого конкретно.

Хотя, если он заглянул не к кому-то другому, а ко мне, ответ напрашивался сам собой.

– Дмитрий Михайлович? Что-то стряслось? – сразу напрягся я, прикидывая все мыслимые и немыслимые грехи за вчера и сегодня.

Мои чем-то накосячили и «забыли» предупредить? Или я где-то конкретно налажал?

Ладно, чего тут гадать.

– Стряслось, – без обиняков заявил начальник уголовного розыска. – Лучше скажи, что у тебя за дела такие с киношниками. И почему я о них ничего не знаю?

Я нервно сглотнул. Глупо было ждать, что эта история не всплывёт. Тем более до товарища Дзержинского дошло.

По идее никакого криминала, но всё же…

– Да вроде ничего такого серьёзного… – стал оправдываться я. – Помните, когда выходили на Краснопролетарского?

– Ну, – буркнул Барышев.

– Мне понадобился уважительный повод, чтобы почаще бывать на кинофабрике. Вот я и высунулся с идей снять фильму о работниках уголовного розыска. А оно потом как-то само закрутилось-завертелось…

– Закрутилось, говоришь. Завертелось… – фыркнул Барышев. – Тогда плоды пожимай. Сам напросился на свою голову. Мне только что позвонил товарищ Иванов. Знаешь такого?

– Председатель губисполкома? – догадался я.

– В точку, Быстров! Так вот, Андрей Васильевич настоятельно потребовал, чтобы мы оказывали всяческую помощь и поддержку киношникам. Дескать, дело государственной важности.

– Раз надо – окажем, – кивнул я.

– А куда денемся, – усмехнулся Барышев. – Ситуация следующая: слышал про такого актёра Фогеля?

– И слышал и видел, – сказал я, не став уточнять, что видел его вживую, а не на экране.

– Так вот: с сего дня товарищ Фогель временно находится у нас в угро в творческой командировке и закреплён непосредственно за тобой. Отвечаешь за него головой!

– Дмитрий Михайлович… – взмолился я.

– Нечего смотреть на меня большими глазами! Сам виноват. Проявил инициативу, теперь расхлёбывай последствия. И не пытайся его сбагрить кому-нибудь другому! – предупредил Барышев.

– А нельзя что-нибудь придумать?

– Нельзя, – вздохнул Барышев. – Андрей Васильевич у нас, увы, сильно пьющий. Я сразу по его голосу понял: вчера он крепко так посидел с кем-то из кинофабрики. Видать, там, за бутылкой, и порешали.

– Но вы же сами понимаете – он будет мне только мешать, под ногами путаться! – горячо воскликнул я.

– Я всё понимаю, и где-то даже жалею тебя. Только помочь ничем не могу. Раз попал в колесо – пищи, но беги!

– И когда мне ждать этого «подарка»?

– Речь случаем идёт не обо мне? – в дверной проём просунулась голова Фогеля и с любопытством осмотрелась по сторонам.

– Оставляю вас наедине с товарищем Фогелем, – покинул «поле битвы» Барышев.

– Так я могу войти? – спросил актёр.

– А у меня есть выбор? – с иронией спросил я и продолжил, не дожидаясь ответа:

– Заходите. Чего уж там…

Фогель вошёл. Я сразу отметил, что на нём надет костюм очень похожий на мой, вдобавок, он изменил причёску, и я невольно отметил её сходство с моей.

Он правильно истолковал мой взгляд.

– Я же сразу предупредил, что постараюсь копировать ваш внешний вид и поведение. Кстати, я немного пройдусь тут взад-вперёд с вашего позволения. Скажите, как походка – смахивает на вашу? Хотя бы в первом приближении…

Он промерил мой кабинет шагами от стены до стены, затем замер и пытливо посмотрел на меня:

– Ну как?

– Понятия не имею. У других лучше спросить. Я себя со стороны не вижу. И вообще – мне кажется, это не самая лучшая идея обезьянничать и копировать меня. Может, найдёте что-то своё, Валерий…

– Георгий Олегович, давайте на «ты»…

– Ну давай, – согласился я.

Его губы расплылись в улыбке.

– Спасибо, Георгий! А что касается того, что я вроде как обезьяничаю и леплю с тебя слепок… Так это моя работа. Ты жуликов и бандитов ловишь, а я ловлю повадки и манеру речи других людей. И на мой взгляд лучше тебя в прототипы моего персонажа не найти. Так что не взыщи, Георгий: я буду за тобой наблюдать и копировать. И это…

Он замялся.

– Чего? – спросил я.

– Может мне это… какой-нибудь шпалер на время положен? – выдавил Фогель.

Я отрицательно покачал головой.

– Насчёт шпалера – это не ко мне. Будь моя воля – я бы тебе пулемёт «максим» дал.

– Издеваешься?

– Шучу.

Внезапно у меня появился ещё один гость. Правда, на этой раз – свой. На «огонёк» заглянул Осип. Похоже, новости, что к нам прислали актёра и приставили его ко мне, уже успели распространиться в угрозыске со скоростью света.

– Здравствуйте! – заулыбался Осип, разглядывая актёра. – Это вы – товарищ артист?

– Я, – самодовольно произнёс Фогель.

Как многие творческие люди он не был лишён тщеславия.

– Агент уголовного розыска Осип Шор, – представился оперативник.

– Валерий Фогель, актёр.

– Товарищ Шор! – повысил голос я.

– Да, товарищ начальник! – усмехнулся он.

– Вы же по делу пришли?

– Так точно… По делу.

– И?

– Ну, в общем, ничего радостного сказать не могу. Эксперт дал заключение по бомбе, которую взорвали возле угро. В обоих случаях состав идентичный.

– Мы и вчера знали об этом, – заметил я.

– Теперь получили официальное подтверждение. Одно плохо – мы так и не узнали, куда спрятался Панов и как глубоко он забился. Со слов его сослуживцев удалось составить портрет этой самой Нюры-Аглаи. Вот, художник эскиз набросал.

Осип протянул мне карандашный рисунок. На нём была изображена внешне малопримечательная девушка. Таких на улицах Одессы тысячи. Глазу не за что зацепиться.

– Это кто? – заинтересовался Фогель.

– Про взрывы недавние слышали? – спросил Осип.

– Весь город слышал.

– Не выдам военную тайну если скажу, что это его подружка, – произнёс Шор, после того, как я разрешающе кивнул. – Есть предположение, что сейчас бомбист прячется у неё. А что – кого-то узнали?

– Сразу человек пять, – усмехнулся Фогель. – Типаж, знаете ли, распространённый.

– Именно что распространённый, – вздохнул Осип. – Думаю, нет смысла эскиз постовым показывать. А то к вечеру половину девчат пересажаем.

– Кстати, а почему у неё сразу два имени? – продолжил расспрашивать Фогель.

– Сами не знаем, но она почему-то представлялась то как Аглая, то как Нюра. Женщина… – пожал плечами Шор.

– Загадочные существа, – поддакнул ему артист.

Я задумчиво посмотрел на своего двойника, потом на Шора. В голове мелькнула шальная идея. Поначалу я её отвергнул, но потом, взвесив окончательно, решил, что в ней что-то есть. Тем более ничего лучше на горизонте не вырисовывалось, а будет ли результат от Крюка и его бандосов – ещё бабушка надвое сказала.

Надо отдать должное Осипу. Он уже успел изучить все мои реакции и сходу определил, что у меня появились какие-то соображения.

Шор тут же принял стойку как гончая, завидевшая добычу. Осталось только дождаться команды от хозяина.

– Жора… – многозначительно произнёс он.

– Ну?

– По глазам вижу – придумал чего? – в его голосе было столько надежды, что я решился:

– Да так… Есть одна мысль.

– Поделишься? – нетерпеливо спросил он.

– А чего б не поделиться! – сказал я и стал развивать дальше:

– Я по поводу этой подружки Панова. Что если, это на самом деле не одна девушка, как мы с тобой думаем, а две очень похожих. И не просто похожих, а таких, что их регулярно путают. В общем, это сёстры-близнецы. Одну зовут Нюра, вторую – Аглая.

– Иди ты! – восхищённо качнул подбородком Осип.

– Ну уж нет! – засмеялся я. – Я, пожалуй, останусь пока тут, с товарищем артистом. Это ты – иди и ставь задачу нашим. Пусть ищут сестёр-двойняшек, которые работают продавщицами в бакалейных лавках. Мне что-то подсказывает – это значительно сузит круг наших поисков.

– Разрешите выполнять? – подмигнул Осип.

– Дуй уже! – напутствовал Шора я.

– Дую!

Осип вышел, притворив за собой дверь. Мы остались вдвоём с артистом в моём маленьком тесном кабинете.

Я вернулся за свой стол.

– А мы что будем делать? – поинтересовался Фогель.

– Мы⁈ – Я прикинул чем бы полезным и не шибко опасным занять актёра, пока «Чапай», то бишь я, будет думать. – Шилом и иголкой с ниткой владеешь?

– Владею, конечно. А что – у вас тут вроде как швейная или обувная мастерская? – хмыкнул он.

– Вроде того, – кивнул я. – Сейчас буду учить тебя самому важному в нашей работе.

– Ух ты! – восхитился Фогель. – И чему же?

– Наводить порядок в делах и подшивать материалы, спустил его с небес на землю я.

– Но…

– Нет, ты всегда можешь отказаться… Я никого не держу… – Я был сама вежливость, всё-таки за спиной Фогеля стоял председатель губисполкома, а с такими людьми приходилось считаться.

– Ну нет! Так легко ты от меня не отделаешься. Раз шпалер не даёшь, обойдусь шилом, – стоически произнёс Фогель. – Показывай, где что лежит.

– Обязательно покажу! – заверил я.

Работы моей персональной «тени» предстояло много. Кабанов, мой предшественник на этом посту, мало того, что оказался оборотнем… нет, не в погонах, а в скажем – будёновке, так ещё и откровенно запустил делопроизводство.

И этот косяк мы будем исправлять в ожидании благих вестей.

А они обязательно появятся, в этот я ни капли не сомневаюсь.

Глава 23

Я посмотрел на часы. Поздно, уже половина девятого вечера. Пора домой… К теплу домашнего очага, к любимой супруге, Степановне, вкусному ужину и постели.

Вот только птичка с информацией в клювике никак не желала прилетать. Видимо, сегодня уже не судьба.

Посмотрим, что день грядущий нам готовит. Может, опять вытянем пустышку. И тогда в активе у нас останется только одесская братва, а это – тот ещё надежный источник.

Фогель как раз закончил подшивать очередное дело. Каюсь – была робкая надежда, что он плюнет на всё и сбежит как можно дальше от меня и моего кабинета, но… я недооценил его характер.

Актёр был само усердие. За эти несколько часов я не услышал от него ни одной жалобы. Он прилежно трудился аки пчела, делая редкие перерывы на перекур, да потом сбегал со мной в столовку.

Эх, люблю упёртых! Наверное, потому что сам такой.

Вот артист, ну зараза! И что прикажешь с тобой делать⁈ Гнать прочь не имею права. Остаётся уповать, что уйдёт сам, только тут тот случай, когда коса нашла на камень.

– Товарищ Фогель? – позвал я.

– Давайте уже без официоза. Можно коротко и просто – Валера. Если хотите – Валерий… – откликнулся он, перекусывая суровую нитку.

– Вот что, Валерий… На сегодня вы уже достаточно поработали. Продолжите завтра. Если, конечно, не передумаете… – многозначительно заметил я.

– А вам конечно бы хотелось, чтобы я передумал? – усмехнулся он.

Я кивнул.

– Да.

– Спасибо за откровенность, – спокойно, я бы даже сказал – флегматично, произнёс Фогель. – Придётся вас огорчить, Григорий Олегович. Так легко вы от меня не отделаетесь.

– Интересно, почему?

– Хотя бы потому, что я привык работать на совесть. Знаете, с малых лет не переношу халтуру и в жизни и в искусстве.

– Тут я с вами полностью солидарен.

– Вот видите, как много между нами общего. Думаю, я не ошибся, выбрав вас в качестве прототипа моего персонажа.

– Если вы не забыли – этого персонажа так-то придумал я, – с лёгкой ревностью сказал я.

– Конечно. Но в кино очень важна фактура, нужны яркие запоминающиеся детали, какие-то особые интонации.

– И что – много фактуры успели набрать?

Фогель ответил слабой улыбкой.

Я спрятал дела в сейф, накинул на плечи пальто.

– Значит, до завтра?

– До завтра,– подтвердил он.

Мы вместе вышли на улицу.

– Где вы живёте? – спросил актёр.

– Господи, а это вам ещё за каким лешим понадобилось?

– Не сочтите меня за невоспитанного человека или нахала, но… Не могли бы вы пригласить меня в гости? – без тени смущения на лице попросил Фогель.

– Это ещё зачем?

– Я видел вас на работе, и теперь хочу видеть вас в быту.

– До свидания! – коротко бросил я, развернулся и пошагал домой.

По пути я несколько раз проверился на предмет слежки. У Фогеля хватило ума не идти за мной.

За ужином я рассказал Насте и Степановне, что у меня теперь вроде как появился «двойник».

– Мало того, что он пытается копировать меня, даже оделся как я и сделал похожую причёску. Так он ещё и таскается за мной везде как собачка! Представляете, весь день проторчал со мной в кабинете, а потом ещё и стал напрашиваться в гости!

– Жора, подумаешь, какая беда⁈ – всплеснула руками Настя. – Чего ты, честное слово⁈ Пригласил бы парня к нам. Посидели бы, поговорили… Всё-таки артист, человек интеллигентный.

– Вот-вот, правильно тебе жена говорит, – поддакнула Степановна. – Нешто у нас бы на ещё одного человека тарелка супа бы не нашлась⁈ Мы б с Настюшей блинчиков вам нажарили. Правильно говорю, Настя?

– Правильно, – подтвердила моя вторая половинка.

Я выразительно кашлянул, привлекая внимание.

– Мои дорогие и любимые! Давайте пока не станем спешить с приглашением к столу в сущности малознакомых нам людей. Тем более артистов!

– Милый, а чем тебе артисты не нравятся? – удивилась Настя.

Я понуро опустил плечи. Ну вот как объяснить своим женщинам, что актёр – есть актёр. Даже если он блистает на театральных подмостках и ярко светит «таблом» на экране кино, это ещё не значит, что перед нами действительно умный человек, к мнению которого стоит прислушаться.

И сколько ярких звёзд кино и эстрады в моей прошлой жизни оказались в сущности обыкновенными пустышками, а некоторые так расчехлились, что при взгляде на их гламурные физиономии, руки невольно тянулись к служебному ПМ.

Особенно удручали те советские артисты, что всю жизнь купались в лучах славы, были обласканы властью, но, как выяснилось, при этом их пальчики всегда были сложены в кукиш. Просто эти лицемерные твари не подавали виду… до поры до времени…

Валерий Фогель вроде бы не из таких, но я его знаю всего ничего, так что пока не вижу смысла заводить с ним дружбу. И пока он для меня скорее пятое колесо, за которым ещё и нужен глаз да глаз.

Утром я застал его возле дверей моего кабинета.

– Как спалось, Георгий Олегович?

– Нормально спалось. Заходите.

Я впустил его внутрь.

– Мне как – снова к станку? – с улыбкой спросил Фогель. – Ну, в смысле, снова за иголку и нитку?

– Да вы прямо как Нострадамус! Умеете предсказывать будущее.

– Хорошо! Побуду вашим предсказателем.

– Через десять минут начнётся летучка, – заметил я.

– Здорово! – восхитился он.

– Я не уверен…

– … что мне стоит присутствовать на этом совещании? – продолжил за меня он.

– Вы ещё и мысли читать умеете.

– Я разговаривал с товарищем Барышевым. Он сказал, что я имею полное право быть на всех ваших оперативках. Я даже подписал какие-то бумаги. Если не верите: снимите трубку и позвоните вашему начальнику, – кивнул в сторону телефонного аппарата Фогель.

Я окинул Фогеля изучающим взглядом. Что это – попытка взять меня на понт?

– Обязательно.

Я позвонил Барышеву.

– Дмитрий Михайлович, здравствуйте. Это Быстров.

– Слушаю тебя, Быстров.

– Возник вопрос относительно товарища Фогеля…

– Какой ещё вопрос⁈ – недовольно пробурчал Барышев. – По-моему, я тебе ещё вчера всё объяснил на его счёт.

– Товарищ Фогель утверждает, что вы дали добро на его присутствие на всех наших оперативных совещаниях, включая секретные…

– Всё верно. Это была настоятельная просьба товарища Иванова.

– Может товарищ Иванов ещё и разрешил выдать товарищу Фогелю служебное оружие?

– Быстров, ты, наверное, упал и серьёзно головой стукнулся? Что за бред?

– Это не бред! Товарищ Фогель вчера как раз этим моментом интересовался, вот я и спрашиваю – как далеко зашли хотелки уважаемого товарища Иванова?

– Значит так: чтоб я больше ничего на этот счёт не слышал. Лучше доложи, как продвигается дело этого проклятого «комитета справедливости»

– Надеюсь, сегодня у меня будут уже первые результаты.

– Надеешься? – с иронией спросил голос в трубке.

– Виноват. Уверен.

– Вечером доложишь об успехах.

Я вернул телефон на место.

– Видите, я вас не обманул, – сказал внимательно прислушивавшийся к нашему разговору Фогель.

– Если бы ты попробовал меня обмануть, я б лично тебя в окно выкинул.

– Глядя на вас, даже не сомневаюсь – это не шутка, – кивнул Фогель.

Кабинет стал быстро наполняться людьми. Оперативники с интересом посматривали на Фогеля, который тихо сидел в углу, старался не производить лишних телодвижений и не мешать.

Постепенно к его присутствию привыкли.

– Что по подруге Панова? – спросил я.

– Нашли подходящую кандидатуру. Вернее, если ты прав – подходящие кандидатуры. Мы навели справки. Есть такие сёстры-близнецы Аглая и Анна Перелесовы, родились в 1905-м, в комсомоле не состоят, обе работают в бакалейной лавке на Гаванской… то есть на Степана Халтурина, – сказал Осип.

– Любопытно, – согласился я.

– Я пробил их, – с моей лёгкой руки жаргонные словечки моего времени успешно приживались на благодатной ниве двадцатых прошлого столетия. – Дамочки, несмотря на относительно юный возраст, те ещё штучки. Любят пожить на широкую ногу. Чтоб, значит, рестораны, шмотки, брызги шампанского и всё такое.

– Рестораны, говоришь…

– Да. И, как выяснилось, не раз бывали в заведении Лизы, – подмигнул Осип.

Я понял, о каком кабаке он говорит.

– Так-так… Одни или в компании?

– Лиза сказала, что девушки приходили к ней в обществе одного и того же кавалера. По описанию очень похож на Панова. Жаль, у нас нет его фотографической карточки.

– Ничего, разыщем и без карточки.

– Что будем делать с сёстрами? Брать?

– Успеется. За их домом установили наблюдение?

Осип кивнул.

– Савиных уже на месте. Осматривается. Но вроде говорит, что в квартире Перелесова никого нет.

– А где сами сёстры?

– На работе. Лавка в семь вечера закрывается. От неё до их фатеры четверть часа неспешным ходом.

– Встретим девушек по пути с работы домой и поговорим, – определился я.

– А Савиных сколько возле дома сестёр торчать?

– Товарищ Гаврилов, – перевёл я взгляд на немолодого оперативника.

– Да, товарищ Быстров.

– В тринадцать часов смените товарища Савиных на посту. Если Панов прячется на квартире, постарайтесь его не спугнуть.

– А что если нагрянуть вот прямо сейчас и обшмонать фатеру сверху донизу⁈ – загорелся Осип.

– Забыл, кто такой Панов? – хмыкнул я. – Что, если он превратил дом в бочку с порохом? Не хватало, чтобы после нас на воздух взлетела половина квартала…

– Вместе с нами, – дошло, наконец, до Осипа.

– Именно: вместе с нами. Поэтому действовать, товарищи, придётся аккуратно. Так, чтобы и преступника взять и при этом не превратить дом в развалины. Мне кажется, нам это по плечу? – спросил я, обводя взглядом оперативников.

– По плечу, товарищ Быстров, – ответил Гаврилов.

Остальные подтвердили его слова одобрительным гулом.

– Приятно слышать. Всё, товарищи, расходимся, – приказал я. – Сегодня у нас будет очень трудный день.

Говоря это, я ещё даже не представлял себе насколько он будет трудным и к чему это приведёт.

Глава 24

Осадить Фогеля у меня не получилось.

– Я пойду с вами, – твёрдо объявил он.

– Нет. Это может быть очень опасно.

– Господи, Георгий Олегович – вы серьёзно? Какую опасность могут представлять две девицы? Это даже не смешно! – насупился актёр.

– Жора, плюнь! Ты же видишь, товарищ Фогель сдаваться не собирается! – усмехнулся в его сторону Осип. – Пусть едет с нами, но даст обещание, что не станет путаться у нас под ногами. А если вдруг это произойдёт – пусть пеняет на себя! В конце концов, не маленький!

– Честное комсомольское! Я буду только стоять в сторонке и наблюдать, как вы работаете! – воскликнул актёр.

– Хрен с тобой, золотая рыбка! – сдался я. – Только, как договорились – не отсвечиваете, в разговоры с подозреваемыми не вступаете, никаких действий не предпринимаете.

– Конечно же! А когда едем?

– Лавка закрывается через полчаса. Если хотим успеть – выдвигаться нужно прямо сейчас, – прикинул Шор.

Мы двинулись втроём: я, Осип и навязавшийся на нашу голову Фогель.

Окна в магазине ещё горели, из дверей выходили последние покупатели, так что успели в срок.

– Я загляну, проверю – на месте ли сёстры, – предупредил Осип.

– Давай, – кивнул я.

– А я? – дёрнулся Фогель.

– А вы…

– Лучше на ты, – попросил он.

– На ты, так на ты. Осип пойдёт в лавку один. А ты побудешь со мной. Постоим на той стороне улицы с непринуждённым видом, – сказал я.

Осип потянул на себя дверь и зашёл в магазин.

Фогель достал из кармана портсигар, открыл и предложил мне.

– Будешь?

– Спасибо. Не курю, – отказался я.

– А я всё-таки закурю с вашего разрешения…

– На это как раз моего разрешения не нужно, – хмыкнул я.

Зажигалки у актёра не было, вместо этого он вытащил коробок спичек, прикурил и с наслаждением затянулся.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– А почему ты пошёл в уголовный розыск?

– Зачем это тебе?

Он пожал плечами.

– Должен же я понимать твои мотивы, что тобой движет… Иначе я не смогу сыграть убедительного персонажа.

Я задумался. Вопрос был не из простых, я и сам не знал на него ответа. Вернее, знал, но каждый раз он у меня почему-то выходил разный. Я менялся, а вместе со мной менялось и моё восприятие.

– Даже не знаю, что тебе сказать… Может, это прозвучит немного наивно, но я очень хотел помогать людям. И это вдруг стало моей профессией. и мне стали платить за неё деньги, – после паузы откликнулся я.

– То есть это не было каким-то спонтанным решением?

– Не было, – подтвердил я.

– Чувствуется, – задумчиво произнёс он. – Посмотришь на тебя, и сразу видишь: человек на своём месте. У меня такое чувство, что ты словно рождён быть сыщиком. Тебе. Наверное, даже учиться особо не пришлось.

– Ошибаешься, Валера. Очень даже пришлось. И слишком часто на собственных ошибках, – признался я.

Хлопнула дверь, Осип вышел из лавки и подошёл к нам.

– Обе на месте, – коротко бросил он.

– Здорово. Тогда всё идёт по плану…

– Красивые, – вдруг протянул Осип. – И на кой ляд спрашивается, связались с этим бомбистом⁈

– Женщины, – вставил реплику Фогель. – Для них это романтика, интерес…

– Вот присядут лет так на несколько, и на этом вся романтика исчезнет, – фыркнул Шор.

– Пока ещё степень их вины не установлена, – заметил я.

– Брось, Жора! Зуб даю – девки в его дела влипли по самую маковку! – засмеялся Шор. – Да чего мы гадаем. Сейчас они на улицу выползут, вот мы их и спросим.

Лавка закрылась, но какое-то время окна в ней продолжали гореть, а сёстры не появлялись: должно быть сдавали кассу, приводили в порядок товар.

Наконец, ночной сторож распахнул перед ними дверь.

– До завтра, Петрович! – весело произнесла одна из девушек.

– И вам до завтрева, вертихвостки! – гнусаво засмеялся тот.

Близнецы бывают разными – эти же были похожи как две капли воды. Они даже одевались одинаково. Немудрено, что в коммуне принимали их за одну.

Девушек на наше счастье никто не встречал. Мы выждали, когда они отойдут от лавки и двинулись за ними. На одном из поворотов я преградил им путь.

– Эй, мужчина! Что вам нужно⁈

– Перелесовы: Аглая и Анна? – не дожидаясь их реакции, показал удостоверение:

– Уголовный розыск.

Сёстры замерли.

– Уголовный розыск… Что-то произошло?

– Произошло, – подтвердил я. – Мы ищем Панова.

– Какого ещё Панова? – пискнула одна из сестёр, и я понятия не имел кто это – Аглая или Анна.

– Не знаем мы никакого Панова! – в такт бросила вторая.

Я нахмурился.

– Хватит врать! Всё вы прекрасно знаете! Вас часто видели вместе с ним, вы приезжали к нему в коммуну. Десятки людей смогут вас опознать.

– Ах, вот вы про кого! Но это было исключительно мимолётное знакомство. Мы давно с ним порвали и не поддерживаем никаких отношений, – заявила писклявая.

– Решительно никаких! – поддакнула её сестра.

Осип выступил вперёд.

– Товарищ начальник, чего вы с ними чикаетесь⁈ Отвезём гражданочек к нам, определим в камеру к каким-нибудь проституткам. Пусть там поспят, хорошенько обо всём подумают. С утра допросим на свежую голову.

– Отличное предложение, товарищ Шор! – удовлетворённо кивнул я. – Не помнишь – Машка-чахоточная ещё у нас сидит или в ДОПРе?

– У нас. Одна беда: говорить не может толком: кашляет да дохает! Того и гляди: лёгкие из себя выплюнет, – подхватил мою игру Осип.

– Ну вот к ней и подселим гражданочек. Чтоб, значит, всем скучно не было. Ну, а если каких бацилл там нахватаются – так это не наша забота!

Перелесовых эта информация проняла. Они заговорили практически в унисон:

– Зачем в камеру? Не надо никакой камеры.

– Тем более с чахоточными!

– Вы лучше тут пораспрашивайте, мы всё вам расскажем!

– Да-да, не арестовывайте нас, пожалуйста, гражданин начальник!

Фогель наблюдал за нами с улыбкой, но, как и обещал, не вмешивался в ход событий.

– Дадим им шанс, товарищ Быстров? – посмотрел на меня Осип.

– Попробуем, – нехотя кивнул я и снова вернулся к девицам:

– Итак, где находится Панов?

– У нас на квартире, – шмыгнула носом писклявая.

– Вы ничего не подумайте про нас такого плохого… Он сказал нам, что его ищут плохие люди, бандиты – вот мы его и схоронили на время.

– Да-да. Аглая всё как есть говорит, – вступила вторая сестра – Анна. – При нас о нём мордатый такой верзила справки наводил. Я как только на него взглянула, сразу поняла – как есть бандит!

Ясно. Крюк сдержал обещание, пустил по следам Панова своих людей, так что сестрички не лгали.

– А вы в курсе, чем занимается ваш Панов? – спросил Осип.

– Никакой он не наш! Так, случайный знакомый… – сделала вялую попытку оправдаться Анна.

Теперь я различал сестёр хотя бы по голосу.

– Так вы в курсе, чем занимается этот ваш случайный знакомый? – настойчиво повторил Осип.

– Н-нет! – взвизгнула Анна. – Просто он… Ну он весёлый человек, с ним очень легко! А чем он занимается, мы с сестрой не в курсе. Раньше работал воспитателем в коммуне, детишек учил.

У меня сложилось впечатление, что и тут нам не соврали. Да, девчонки молодые, явно с ветром в красивых головах, но на подручных опасного злодея они всё-таки не тянули.

По виду Шора я понял, что он думает то же самое.

– Ладно. Пока задерживать вас не будем, – буркнул я.

– Спасибочки, товарищ начальник!

– Панов точно у вас дома?

– Да-да! Он почти не выходит, – затараторила Анна.

– Всё со склянками какими-то возится! Превратил дом в лабораторию какую-то. Мы его спросили – что он тут нам делает, а он хохочет: эликсир вечности, говорит, готовлю, – добавила Аглая.

– Как можно попасть внутрь и не спугнуть его?

– Чёрного входа у нас нет, дверь он запирает изнутри на замок и цепочку. Кому-то чужому даже не подумает открывать – всех боится, – не порадовала меня Анна Перелесова.

– Он только нам откроет, – вздохнула Аглая.

– А выманить его наружу? Скажем, попросить помочь или сходить куда-то?

Сестрички усмехнулись.

– Он тени своей боится, на улицу нос не кажет… А вы тут такое предлагаете!

– Жаль…

Мы с Осипом переглянулись. По всему выходит, без девчонок нам не обойтись, а это – серьёзный риск. Не знаю, что у Панова в голове, но у меня сложилось впечатление в прошлую нашу встречу, что смерти он не боится и всё-таки не блефовал, когда обещал устроить взрыв.

– Девушки, придётся попросить вас об одолжении, – произнёс я.

– Каком? – не понимая всю опасность ситуации, заулыбались сёстры.

– Кто-то из вас поможет нам войти в квартиру. Главное – не спугнуть Панова. Ну, кто тут самый смелый?

– Я! – оттолкнула сестру в сторону, Аглая.

На какое-то время мне стало не по себе. Конечно, подставлять её под пули я не собирался. Всё, что от неё требовалось: вести себя естественно, чтобы Панов ничего не заподозрил и открыл дверь. Дальше я всё беру на себя.

И, тем не менее, всегда оставалось пресловутое «но». Проклятый фактор внезапности, который невозможно просчитать.

Панов – псих, надо исходить из этого. Поведение психа бывает непредсказуемым, и, не приведи господь, если это приведёт к гибели девушки.

– А может всё-таки я попробую? – прозвучало позади нас.

Мы обернулись на Фогеля. За всё это время, он ещё ни разу не вмешался в наш разговор.

– В смысле – ты?

– Может, я смогу сделать так, чтобы Панов открыл дверь? – без тени смущения произнёс он.

– И каким это образом? – удивлённо спросил я.

– Например, таким. Аглая, как вы обычно называете Панова между собой?

– Мишаня, – недоумённо произнесла та.

Фогель внимательно вслушивался в её слова.

– Ещё раз повторите, пожалуйста.

– Мишаня, – покладисто повторила она.

– Так! Секундочку! – Фогель отвернулся в сторону, а когда вновь обратился к нам – его было не узнать.

Он преобразился, его лицо внезапно приобрело женские черты, появилась раскованная и коварная улыбочка. Теперь это был другой человек.

– Мишаня, привет! Открывай, это мы! – Фогель не проговорил, он будто пропел эту фразу голосом девушки.

Мы открыли рты.

– Обалдеть! – восхищённо воскликнул Осип. – Если бы своими глазами не увидел, решил, бы что это Аглая говорит! Тебе бы в цирке выступать с такими талантами!

– В цирк всегда успеется, – сверкнул глазами Фогель. – А пока мне и кино хватает. Жаль, конечно, что оно всё ещё немое.

– Ничего, – усмехнулся я. – Будет тебе и звуковое, и цветное и даже три «дэ». Только не спрашивайте меня, что это такое!