Текст книги "Одесса-мама книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

Дальше события развивались как в тумане. Ян предложил перекочевать в другой кабак – «более подходящий для двух приличных граждан». Я согласился, но не сразу – слегка покапризничав для виду, но потом сдался на его уговоры.

– Увидишь – тебе понравится! – пообещал новый знакомый.

Он продолжал строить из себя человека широкой души, но я знал: в нём сейчас гуляет кураж. Ему было интересно провести опера вокруг пальца, чтобы тот даже не заподозрил, что чокается и пьёт чуть ли не на брудершафт с грабителем и убийцей.

А я лишь с каждой секундой убеждался, что не ошибся, но при этом старательно подыгрывал. Главное – не перестараться и вести себя максимально естественно.

Краснопролетарский на улице высвистал извозчика, который домчал нас до ресторанчика в центре. Заведение и впрямь было не из последних: тут тебе и оркестр, игравший что-то джазовое-танцевальное, и вышколенные официанты, и куча богатых нэпачей, соривших деньгами направо и налево.

Ну и шикарная обстановка подстать: люстры в позолоте, роскошная лепнина на стенах, картины в тяжёлых рамках.

Вокруг бурлила и шумела пьяная жизнь, совершались деловые сделки и тут же проматывались большие бабки.

Звон бокалов, женский смех, громкая музыка, яркие наряды, фривольный макияж на дамах, строивших из себя женщину-вамп, клубы табачного дыма до потолка…

Несмотря на то, что яблоку было некуда упасть, администратор при виде моего компаньона расцвёл как майская роза, отдал короткие распоряжения, и вот нас уже посадили за столик с накрахмаленной скатертью и салфетками, выложенными пирамидкой.

Я открыл меню и присвистнул.

– Гриша, спокойно! Я плачу.

– Ян, я как-то не привык гулять за чужой счёт…

– Гриша, ты мне друг?

– Друг! – пьяно кивнул я.

– А разве друг не может угостить друга?

– Может!

– Ну тогда выбирай, что тебе нравится, и не забивай голову пустяками.

– Хорошо, не буду.

Снова водка и закуска, на сей раз самая разнообразная: какие-то аппетитно пахнущие кусочки колбаски, мясная нарезка, солёные грибочки.

Официант разлил водку по стопкам, Ян отпустил его.

– Дальше мы сами! За что пить будем, Гриша?

– За дружбу!

– Отличный тост, поддерживаю! – Мы чокнулись.

Я опрокинул стопку в себя. Горячая волна пробежала по всему телу.

Потянулся вилкой за солёным грибком, положил в рот и прожевал.

Краснопролетарский довольно крякнул.

– Хорошо пошла, зараза! Ну, между первой и второй – перерывчик небольшой… Есть ещё тост, Гриша?

– Конечно! За справедливость!

– В точку! За справедливость!

Мы хлопнули ещё по рюмашке. Ян склонился ко мне:

– Гриш, этот тост – за справедливость… Что-то лично?

– Личное… – заплетающимся языком произнёс я.

– У тебя что-то стряслось? Дома? На работе? Нет, Гриш, не хочешь – можешь не говорить… Я ж всё понимаю – служба! – понимающе произнёс он.

– Да пошла она на хрен такая служба! Давай ещё выпьем?

– Давай!

После третьей я сделал вид, что лёд недоверия между нами растаял и что мы – друзья, не разлей вода…

– Ян, дружище… Знаешь, как иногда обидно бывает…

– Как не понять – понимаю! Что – не ценят тебя?

– Хуже! У меня вообще такое чувство, что кругом засели сплошные враги!

– Это как, Гриша?

– Да так! Только тс-с-с

Краснопролетарский перекрестился.

– Я могила! Вот те крест!

– Даже не сомневаюсь. Ты про такого Фарини – циркового силача слышал? – спросил я.

– Был пару раз на его представлениях, а что?

Я рассказал ему историю, как мы с напарником – Ромой Савиных побывали в квартире атлета, как я нашёл в его гирях золото, которое тот собрался вывезти в Румынию, как арестовал атлета, а моё начальство взяло и спокойно выпустило контрабандиста на свободу.

– И знаешь почему, Ян?

– Не знаю, Гриша! Честное слово – не знаю! – искренне произнёс актёр.

Я с горечью пояснил:

– Потому что Фарини заплатил кому надо, и всё… Здравствуй, заграница! Послезавтра поездом отбывает в Москву, а оттуда в Румынию! Прости-прощай золото!

Я взял кусочек колбаски и стал его с остервенением жевать.

Наступил тот самый тонкий момент, когда рыбка увидела наживку.

Клюнет или нет?

– Гриша, ты – серьёзно?

Йес! Клюнуло.

Но мне предстояло отыграть эту партию до конца.

– Ян, я похож на клоуна? – насупил брови я и даже откинулся на спинку стула.

Краснопролетарский приложил руку к сердцу.

– Не похож. Извини, не хотел обидеть! Не знал, что у вас вот так – плохо!

Я простонал:

– У нас не просто плохо, дружище! У нас хреново! Если и впрямь дело со сценариями пойдёт, уволюсь из угрозыска и свалю на вольные хлеба…

– Ну вот! А бандитов кто ловить будет? – огорчился актёр.

– А какой смысл их ловить, если они дают взятку и снова на свободе! Нет, приятель, с меня хватит!

Когда мы окончательно наклюкались, Ян предложил навестить знакомых «девочек», расписывая их красоту и прелести, но я проявил твёрдость.

– Не могу! И рад бы – но не могу! Я женат!

– Уважаю!

– Спасибо, Ян! Я тебя тоже уважаю! Ты – настоящий! А вот они, – я обвёл зал взором, – они последние деньки жируют… Ничего, пройдёт время, все получат по заслугам!

Домой я доехал на извозчике, с огромным трудом вошёл в подъезд, поднялся по ступенькам, надавил на кнопку звонка и практически сразу отрубился.

Я не помнил, как меня довели в комнату, раздели, разули, уложили на кровать. Мозг просто отключился.

Проснулся я уже сам, утром. Повернул голову и увидел Настя. Она сидела в ночнушке на краешке кровати.

– Привет! – произнёс я.

Во рту было сухо, язык еле-еле двигался. Да и голова категорически не желала делать то, для чего собственно и нужна – думать. Любой мыслительный процесс доставлял мне сейчас кучу боли и мучений.

И не только он. Я будто весь состоял из кучи нервных окончаний и каждому из них сейчас было очень хреново.

Настя повернула голову. Я увидел на её глазах слёзы и почувствовал горький стыд. Да уж… можно представить каково ей сейчас. Она прежде никогда не видела меня… такого. Ни капли не сомневаюсь – ещё то зрелище.

– Извини, солнышко, – прошептал я. – Так было надо… Для работы…

– Для работы? – изумилась она и часто заморгала.

Кхм… И ведь я сказал чистую правду. Ну как ещё иначе можно было вложить нужную мысль в голову Яна? Только выболтав ему ценную информацию по пьяни. В противном случае он бы мне не поверил.

– Для работы. И я рад бы тебе обещать, что такого больше не повторится, но… не могу. Прости, пожалуйста!

Она внимательно посмотрела на меня. Я спокойно выдержал её взгляд, да и чего собственно мне бояться: правда есть правда. Мне не пришлось играть.

К тому же Настя знала: я обманываю её только в тех случаях, когда хочу уберечь от неприятностей. И что я никогда не позволю себе изменить ей… Даже в мыслях.

– Да уж… хорошая у тебя работа! – наконец, произнесла она.

И я понял – она больше на меня не дуется.

На душе разом стало легко и спокойно, заиграла музыка.

– Лучшая на свете! Как и ты! – сказал я и подтянул её к себе, чтобы поцеловать.

Она отшатнулась:

– Фу, Гриша, от тебя водкой пахнет!

– Подожди секунду! Сейчас зубы почищу и вернусь.

– Жду с нетерпением!

С утра я отправился на работу, поздоровался с мужиками и попросил Рому Савиных ненадолго выйти со мной – поговорить.

Тот хоть и неодобрительно взглянул на мой слегка помятый вид (как я ни старался, избавиться от всех следов ночной гулянки не получилось), но всё-таки кивнул.

– Ну пошли.

Мы вышли из угрозыска. Рома закурил.

– Рассказывай, Григорий, в какую авантюру ты хочешь меня втянуть…

– Есть шанс взять гада, который грабанул Акопяна и убил его любовницу. Думаю, и батьку Махно тоже косплеил… то есть изображал он.

– Здорово! – обрадовался Рома. – Тогда пошли к Кабанову, расскажешь ему, какой у тебя план.

Я поморщился.

– Что-то не так? – нахмурился Савиных.

– Всё не так. Этот урод перебежал дорожку Папе… В общем, мы будем брать его неофициально.

– Это как?

– Да так! Схватим, но в камеру для допроса не отправим. Сдадим его людям Папы. Пусть сам с ним разбирается.

– Гриша, а ты не того? Не ку-ку случаем? – Он выразительно покрутил пальцем у виска.

Я сплюнул.

– Струсил, да?

– Я похож на труса?

– Сейчас да.

– Гриша, не надо меня на понт брать! – разозлился он.

– А я и не беру. Ну, скажи, разве это плохо, если мы с тобой окажем Папе услугу? Жизнь – она штука такая, по-разному повернуться может. Сегодня мы Папе помогли, завтра он нас выручит… К тому же, вдруг этот гад заплатит Кабанову, и тот его отпустит. А так, хоть какая-то, но справедливость. Пусть зло наказывает зло.

Он задумался.

– Хорошо, Гриша, я в деле. Но ведь этот гад был не один… С ним как минимум трое-четверо сообщников. Может и больше.

– Это ничего не меняет. Возьмём всю шайку оптом! – горячо заявил я.

– Вдвоём? – изумился Рома.

– Втроём, – поправил я.

– И кто третий?

– Осип.

– Шор? – напрягся Савиных.

Ему явно пришлись не по душе мои слова.

– Да, Шор. Мой троюродный брат. Тебя что-то смущает? – спросил я.

– По честному, Гриша?

– Говори как есть…

– Хорошо. Осип – он ведь какой-то правильный… Ты в нём уверен? – резонно спросил Роман.

Я хмыкнул.

– Он мой родственник. И согласился помочь по-родственному. К тому же Осип не дурак, он сам прекрасно понимает, насколько полезно иметь за собой такое прикрытие как Папа. Не переживай за него, он с нами.

Тут я слегка опережал события. Осип пока ещё не был в курсе моих планов, но, вряд ли его придётся долго уламывать.

Роман облегчённо вздохнул.

– Что ж, тогда я спокоен. Когда приступаем?

– Сегодня вечером, – сказал я.

Глава 8

Циркач встретил нас откровенно враждебно, встал на проходе, уперев руки в боки, и гневно заявил:

– Я вас не впущу.

– Серьёзно? – удивился Осип.

Не вдаваясь в пояснения, он саданул маэстро Фарини в солнечное сплетение, а поскольку силушкой мой названный братишка обделён не был, ему легко удалось пробить накачанный пресс циркового атлета.

Фарини зашипел как гусак, согнулся и полетел в глубь комнаты от толчка Осипа.

Мы трое вошли внутрь. Я, как человек воспитанный, сам запер за собой дверь, даже накинул цепочку.

Атлет остался лежать на полу, его лицо покраснело.

– Вы! Вы хоть понимаете, что наделали!

– Привет от Папы! – усмехнулся я.

– Какого папы⁈

– Ваньку не валяй! Ты прекрасно знаешь, о ком речь! Сегодня тебя будут грабить…

Фарини заелозил руками и ногами, попытался схватиться за швабру, стоявшую в прихожей…

– Да погоди, дурак! Грабить будем не мы! Наоборот, мы спасём тебя от налётчиков! – прикрикнул на него я.

– Да⁈ А чего дерётесь? – неожиданно плаксиво произнёс огромный мужчина.

– Потому, что ты, придурок, слов не понимаешь, – популярно пояснил Осип. – Вставай, к тебе разговор есть.

Проведённая им профилактическая «беседа», возымела действие. Маэстро моментально проникся к нам уважением и сразу согласился принять в нашем мероприятии самое активное участие.

– Скажите, а они не станут стрелять? – на всякий случай уточнил он в конце.

– Боишься, что шкурку продырявят? – понимающе спросил Рома Савиных. – Не бойся, ты налётчикам нужен живым. Они после себя трупы не оставляют… Почти…

– Почти⁈ – глаза циркача округлись, прямо как у мышки из известного анекдота.

– Да ты не ссы, тебя это точно не коснётся! – успокоил Осип. – Да и нам пальбу устраивать не с руки…

Он оглядел роскошные по всем меркам апартаменты артиста.

– Надо прикинуть, кто где разместится…

План действий был примерно такой: Фарини впускает к себе в квартиру бандитов, я и Осип встречаем их в зале, Рома прячется в санузле и, когда начинается жара – выскакивает в коридор, чтобы перерезать налётчикам путь к отступлению.

Брать предстояло всю шайку оптом, тащить куда-то за город такую ораву людей – опасно, кому-то обязательно попадёмся на глаза и очень плохо, если этот кто-то из своих, обязательно пойдут ненужные вопросы, поэтому квартире циркача выпала сомнительная честь – стать до встречи с Папой арестантской камерой.

Фарини к этому мы тоже подготовили.

– А поездка в Румынию? – спросил он. – Мне ведь завтра уже надо быть в поезде.

– Никуда не денется твоя Румыния, – сказал я. – Я сам тебя посажу…

– … на поезд, – добавил Осип.

– На поезд, – кивнул я.

То, что «поезд» держит прямой путь в тюрягу, говорить было рано. Зачем тревожить человека раньше времени? Пусть и дальше думает, что мы работаем на Папу. Для нервов полезней.

– Надеюсь, гири не здесь? – подмигнул я Фарини.

– Конечно. Их подвезут перед погрузкой.

Я перевёл взгляд на Осипа, тот понимающе кивнул. Надо учесть и этот момент… Надеюсь, завтра люди Дерибаса окажут нам помощь. Втроём не разорваться, да и Рома – сомнительный союзник, который ещё не знает, что мы используем его втёмную.

Он словно почувствовал, что я о нём думаю, вопрошающе вскинул голову.

Вот зараза… И что мне с ним делать? Посадить вместе с остальными продажными ментами, включая Кабанова? С одной стороны – да, заслужил. Он ведь и сейчас полагает, что выслуживается перед криминальным авторитетом.

С другой… Никогда б не подумал, что скажу такое, но чисто по-человечески мне его жалко. Не самый пропащий мужик. Если крепко прочистить мозги и дать хорошего подзатыльника от всего размаха русской души, есть надежда, что исправится. Савиных – опер толковый, опытный…

Дилемма, ёрш твою медь!

Вот как поступить: по закону или по совести? И могу ли я довериться ему, после того, как возьмём шайку налётчиков… Ещё один штык нам с Осипом не помешает.

Ладно, посмотрим по поведению.

– Как думаешь – когда нагрянут? – внезапно спросил Роман.

– Эти – наглые, в любой момент могут, – сказал я. – Рассосались по местам, ждём. А ты, Фарини, веди себя как ни в чём не бывало… Если начнёшь дёргаться и провалишь нам операцию, папа с тебя живого кожу сдерёт!

Циркач уныло вздохнул.

– Можно я позанимаюсь? Гирю побросаю…

– Если поможет успокоиться – побросай.

Сегодня я был сам доброта.

Фарини радостно вцепился за огромную гирю.

Осип напрягся – вдруг тому в голову придёт нехорошая мысль, но я подал успокаивающий знак: циркач хоть и не великого ума, но мозгов не идти против Папы у него хватит. Вряд ли стоит ждать неприятных сюрпризов с этой стороны.

Теперь у руках у Фарини были две гири, и он ловко начал ими жонглировать. Потел при этом неимоверно, скоро в комнате запахло как в конюшне.

Осип недовольно повёл носом, но ничего в адрес атлета не сказал.

Мы сели за стол, над которым висела керосиновая лампа-молния в красном железном абажуре, и настроились на долгое томительное ожидание.

Вряд ли с лестничной площадки будет слышно, что в квартире есть посторонние, но мы всё равно старались говорить шёпотом.

Совсем скоро Осип откинулся на спинку стула, сдвинул на глаза кепку и расслаблено вытянул ноги. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но я знал, что Шор бдительно мониторит обстановку и в любую секунду готов вступить в схватку с врагом.

Рома достал из кармана пиджака замусоленную газетку, положил перед собой и принялся читать. Не удивлюсь, если уже по третьему или четвёртому разу.

Газет у меня не было, книг в квартире циркача не водилось в принципе, спать не хотелось, хоть эта ночка и выдалась не из простых… Осталось одно: наблюдать как Фарини управляется со своими снарядами.

Он заметил мой взгляд, кивнул на одну из гирь.

– Попробуете?

– Смерти моей хочешь? – улыбнулся я. – Пупок развяжется…

Атлет усмехнулся. Ему доставляло удовольствие чувствовать себя физически сильнее остальных. То, что большой шкаф громче падает, он, видимо, ещё не догадывался.

Раздался звонок. Осип сразу встрепенулся, снял кепку с головы, а Рома на цыпочках прошагал в санузел.

Я посмотрел на Фарини.

– Ждёшь гостей?

– Нет, – его лицо приняло мертвенно-бледный оттенок.

– Открывай.

Тот вздохнул, отставил гири и понуро поплёлся в прихожую. Мы с Осипом встали в разные стороны от дверей в гостиную. Каждый держал в руке револьвер с взведённым курком.

– Кто? – спросил Фарини.

– Жилотдел! – ответ был произнесён уверенным женским голосом. – Фролов Антон Павлович?

– Да.

– У вас долг перед жилтовариществом. Потрудитесь его оплатить до того, как уедете из страны!

– Долг? Какой ещё долг?

– Откройте, и мы во всём разберёмся.

– Секунду…

Звук отпираемого замка, скрип дверей, глухой удар.

– Молчать, сволочь! – прямо на середине фразы голос из женского превратился в мужской.

Чудеса да и только!

В зал стремительно ворвались четверо в масках и… женщина, высокая, с квадратными плечами, не самая привлекательная, но… женщина.

Мы с Осипом одновременно шагнули из укрытий.

– Бросай оружие! Лапы кверху!

Бандиты оцепенели, двое из них были вооружены револьверами…

– Ну! – потребовал я.

Оружие глухо упало на паркет. Грабители вздёрнули руки к потолку.

Я с интересом посмотрел на дамочку. Было в ней что-то… неестественное. Какая-то фарфоровость лица, неуклюжесть поведения… Нет, если нарочито не присматриваться, она ничем не отличалась от многих представительниц своего пола, разве что выглядела чуть грубовато… Но для меня всё сразу стало ясно.

– Привет, Ян! – усмехнулся я. – Смени парик – этот тебе не идёт!

– Гриша… ты?

Роман бросил на меня удивлённый взгляд. Ну да, я не посвящал его во все детали, не говорил, что во главе шайки будет артист Ян Краснопролетарский, способный на чудеса перевоплощения: священник, батька Махно, одноногий солдат, теперь ещё и дамочка средних лет и наружности.

– Я!

На актёра что-то нашло, он вдруг ринулся на меня – даже не знаю, задушить, вырвать из рук наган… может и вовсе с отчаяния.

Осип опередил меня, встретив деятеля искусств мощным джебом в переносицу. Ян словно влетел в каменную стену, замер и упал как подкошенный, на его лице сразу выступила кровь.

– Есть ещё желающие? – мрачно осведомился Шор.

Желающих больше не было.

Я стянул маску с одного из злодеев. Ничем не примечательная, можно сказать – обычная физиономия. На глаза мне прежде не попадалась.

– Фамилия.

– Наумов, – угрюмо откликнулся он.

Хоть в драку не лез – и то ладно.

– Где работаешь, Наумов?

– Техник на кинофабрике.

– Скажи техник, на чём вы сюда добрались?

– На извозчике.

– И где он сейчас?

– У подъезда. Ждёт, когда вернёмся.

– Понятно.

Я перевёл взгляд на Савиных.

– Рома, сбегай…

– Щаз.

– Только повежливей… Не факт, что извозчик из банды.

– Разберёмся.

Подняв пришедшего в чувство Краснопролетарского, мы посадили его вместе с остальными налётчиками в углу комнаты, связав по рукам и ногам. Я даже засунул им в пасти кляпы. Обошлось без пальбы, надеюсь, дальше пойдёт и без криков.

Савиных привёл с улицы кучера – на вид обычного городского ваньку-лихача.

– Вот, было при нём, – Рома положил на стол финку и кастет. Понятно, время сейчас такое, что мирному обывателю порой приходится брать защиту себя в свои же руки, однако набор всё равно не джентльменский.

– Думаю, он тоже из них, – Савиных покосился на связанных бандитов.

– Ладушки. Тогда определяй его к ним.

– А я! – напомнил о себе циркач.

– Ах да! – сделал вид, что забыл о нём, я. – Вы, Фролов, пока тут посидите – поможете моим товарищам держать шайку под охраной.

– Угу! Если что – я им! – махнул гирей Фарини.

– А вот этого не надо… Не приведи господь, убьёте!

Я направился к выходу.

– Гриш, ты куда? – окликнул Савиных.

– Как куда? К Френкелю, конечно. Расскажу ему о нашем улове.

Глава 9

На этот раз в «офисе» Френкеля меня встретили не в пример спокойнее, «выключать» охрану Нафталия Ароновича не пришлось. Хотя, конечно, порцию недовольных взглядов исподлобья я получил. Уж чего-чего а мой прежний визит тут многим хорошо запомнился.

Сам теневой хозяин Одессы в этот момент был занят переговорами по телефону – это у нас, в угрозыске, не в каждом кабинете стояли аппараты, а у гражданина Френкеля их было сразу две штуки. Шикарно жить не запретишь!

Речь шла о поставке крупной партии апельсинов, и я не применил прибегнуть к классике.

– Грузите апельсины бочками!

Френкель удивлённо заморгал.

– Как ваше ничего, Нафталий Аронович? – продолжил я как ни в чём ни бывало.

Одесский олигарх мгновенно закруглил телефонную беседу и даже соизволил оторвать тощий зад от мягкого кресла, чтобы меня поприветствовать.

– Григорий Олегович… Надеюсь, на этот раз у вас всё в порядке?

– Лучше не бывает! – заверил я и бесцеремонно плюхнулся на небольшой диванчик с изогнутыми резными ножками и высокой спинкой. – Я свой уговор выполнил, жду, так сказать, ответный ход с вашей стороны…

– Хорошие новости! За такие и выпить не грех! Что-нибудь желаете: шампанское, виски, ликёр? – вопросительно посмотрел он.

– Кофе найдётся? – не стал оригинальничать я.

– Конечно-конечно! – Френкель поднял со стола небольшой колокольчик и потряс им, извлекая мелодичный звук.

Мода на барышень-секретарш до преступного мира Одессы ещё не дошла, поэтому вместо длинноногой и большегрудой красотки в дверном проёме нарисовался силуэт совсем недоброго молодца в брюках, свежей рубашке и полосатой жилетке. Волосы у секретаря были наобриолинены как у героя бродвейского мюзикла. В глазах застыло угодливое выражение.

Тем не менее я заметил, что его правая рука подозрительно заведена за спину. Не удивлюсь, если в ней зажат какой-нибудь пистолетик.

– Фима, сделай мне и товарищу кофеёчку…

Френкель снова взглянул на меня:

– Может, всё-таки по паре капель коньячку? Исключительно для согрева…

– Не люблю мешать хорошие напитки, – улыбнулся я. – Только кофе… И без сливок и сахара.

– Слышал? Две чашки кофе… – продолжил Френкель.

Секретарь кивнул и исчез за дверями. Жаль, я так и не рассмотрел, что он прятал за спиной.

– Когда я смогу увидеть ваш… улов? – поинтересовался Нафталий Аронович.

– Э, так дела не делаются! – воскликнул я с немым укором в очах. – Речь шла о том, что я сдаю весь «товар» Папе. О посредниках мы не договаривались.

– Да, но как вы себе это представляете? Не могу же я идти к Папе без предварительной проверки, – вполне резонно заметил Френкель.

– Другими словами, вы обвиняете меня во лжи, – усмехнулся я. – Хорошенькое начало…

– Не обижайтесь, Григорий Олегович, – прижал руку к сердцу Френкель. – Сами понимаете – доверяй, но проверяй.

– Нафталий Аронович, я и без того слишком много поставил на карту. Не вижу резона водить вас и тем более Папу за нос. К тому же я настроен на долгое и взаимовыгодное сотрудничество. Скажу больше: за эту услугу я не возьму ни с вас, ни с папы ни копейки денег.

– А если я отвечу «нет»? Сдадите улов в милицию?

Я демонстративно пожал плечами.

– С какой стати мне облегчать вам жизнь? Наверняка, у вас хватает своих людей и в угрозыске и в милиции… Через них вы доберётесь до обидчиков, а я при этом останусь исключительно при своих интересах и без всякой прибыли. Нехорошо… Как там у Островского в «Бесприданнице» – «Так не доставайся ж ты никому!»…

– Григорий Олегович, да что вы такое говорите⁈ Неужто убьёте негодников⁈

– Полноте, Нафталий Аронович! У меня и так полным полна коробочка, зачем брать ещё один грех на душу? – притворно удивился я. – Отпущу на все четыре стороны… Естественно, не бесплатно. Думаю, у этих людей хватит и денег и ума спрятаться так, что их с собаками не разыщешь.

Принесли кофе, на какое-то время в разговоре возникла пауза. Я нарочно не подгонял Френкеля, пусть думает, что говорю с позиции силы.

– Хорошо! – наконец откликнулся он. – Договор есть договор. Я организую вам встречу с Папой.

– Желательно побыстрее, товар у меня скоропортящийся… Очень знаете не хочется, чтобы протух раньше времени…

– Папа в городе. Думаю, он захочет увидеть вас сегодня.

– Отлично. Где меня искать – вы знаете.

Я допил кофе и с сожалением поставил пустую чашку.

– Благодарю. Замечательный кофе!

Когда покидал контору Френкеля, тщательно проверился на предмет хвоста – от людей его типа можно ожидать всего. Но, кажется, Нафталий Аронович собрался играть по-честному, хотя я бы не стал верить в это на все сто.

По договорённости Савиных остался «пасти» арестантов на хате у циркача, а Осип вернулся в угро, где мы с ним и встретились.

– Как прошло? – спросил он, предварительно отведя в тихое место.

– Пока без эксцессов. Предположительно, встреча состоится уже сегодня.

– То есть Папа в Одессе?

– Да, – кивнул я. – И это меня напрягает… Короче, я тут прикинул кое-что и у меня к тебе будет просьба. Пожалуйста, ничему не удивляйся и не спрашивай…

Часа через два в кабинет зашёл дежурный.

– Кто тут Бодров?

– Ну я.

– Просили передать, – он положил передо мной небольшой конверт.

– Кто?

– Пацан какой-то, – дежурный принюхался. – Духами несёт. Не от бабы письмецо чаем?

– Может, и от бабы, – спокойно ответил я.

Видя, что он не уходит, я продолжил тем же тоном:

– Мне как – вслух зачитать?

Намёк дошёл.

– Ладно, Бодров. Бывай, – ухмыльнулся дежурный и ушёл.

Конверт действительно был надушен. Вряд ли это было любовное послание, тем более, у меня никого, кроме Насти, не было и быть не могло. Скорее всего, маленькая хитрость от Френкеля или кого-то из его подручных.

Я надорвал конверт, в нём оказалась небольшая записка. Текст был написан с почти каллиграфическим изяществом: «Выходите. Вас ждут».

Подписи не имелось, но чего голову не ломать – и так всё было ясно. Меня ждёт аудиенция у Папы.

Я переглянулся с Шором. Он правильно истолковал мой взгляд (приятно иметь дело с профессионалом) и показал условленный знак – скруглённые большой и указательные пальцы правой руки, то есть «о’кей». Этому жесту я научил его заранее и объяснил смысл.

Отлично. Пока всё идёт как и предполагалось.

Я оделся, вышел на улицу. Само собой, человечка с табличкой, на которой красовалось моё имя, там не было, но я физически ощущал на себе чей-то пристальный и настороженный взор.

Ждать пришлось минут пять, хотя я мог и ошибиться – в таких случаях внутреннее чувство времени часто подводит. Тебе кажется, что топчешься на месте чуть ли не час, а по факту и четверти не прошло.

Рядом со мной остановился автомобиль, я поглядел в его сторону и с некоторым удивлением заметил знакомую фигуру в кожанке на соседнем с водительским месте. Это был начальник секретно-оперативной части губернского отдела ГПУ Лосев, правда, на сей раз без бровастого подручного, которому я когда-то накостылял в одесском ДОПРе.

Я вежливо приподнял кепку.

– Товарищ Лосев! Какая встреча!

– Садитесь, Бодров, – Лосев кивнул на задний диван, где находился ещё один пассажир – мужчина примерно моих нынешних лет в шинели, перехваченной скрипучими ремнями. На боку у него висела деревянная кобура от «маузера».

Если честно, я ожидал встречи с кем-то из людей Френкеля…

– Вы уверены? – Я пристально посмотрел на Лосева.

– Мне что – повторить дважды? – нахмурился он.

– Не надо. Я понятливый.

Я открыл дверцу и сел возле чекиста с «маузером».

– Хороший сегодня день – не находите ли?

Собеседник в ответ скривил лицо и до ответа не снизошёл. От него пахло табаком и селёдкой, а глаза казались выцветшими и пустыми. И ещё я чувствовал, что от него исходит угроза. Убийца он и есть убийца, пусть даже у него в кармане лежат корочки от ГПУ.

Автомобиль тронулся.

– Опять в ДОПР или теперь в другое место? – беззаботно спросил я.

– Узнаете, – коротко бросил Лосев. – И да, не надо производить много шума и лишних телодвижений. Иначе…

– Понял-понял, могу не доехать, – закончил фразу за него я.

Машина свернула с центральных улиц, потянулись какие-то рыбацкие хибары, пустыри… Не надо быть Вангой, чтобы понять – ни на какое рандеву с Папой мы не едем.

Авто притормозило возле небольшого лесочка, в бок мне ткнулось лезвие ножа.

– Вылазь. – Я впервые услышал голос попутчика.

– Что, приехали?

– Приехали, – подтвердил Лосев.

Он первым вышел из машины и теперь смотрел на меня с ехидной насмешкой.

– Слава богу, а то ноги затекли…

Если чекисты и хотели испугать меня, у них ничего не вышло. Внешне я был спокоен как удав, хотя в голове то и дело мелькали тревожные мысли.

Место, куда меня привезли, глухое. Свидетелей нет. Убивай – не хочу.

– Обыскать его, – приказал Лосев шофёру.

Тот ловко обшарил меня, извлёк из кобуры револьвер и спрятал в карман гражданского пальто.

– Больше ничего нет.

Я виновато развёл руками.

– Виноват. Если бы знал заранее, прихватил бы с собой что-нибудь ещё. Например, пулемёт…

– Верующий? – мрачно спросил Лосев.

– С какой целью интересуетесь?

– С практической: дать тебе время помолиться или так шлёпнуть, если тебе всё равно.

– Шлёпнуть? – недоверчиво протянул я. – И за что мне такая честь?

– За всё хорошее. Думаешь, мы не знаем, что ты задумал? – буркнул Лосев. – Снюхался с чекистами из Москвы, хочешь Папу арестовать… А вот хрен тебе, Бодров! Сдохнешь тут и всех делов.

Я замер. Говорил Лосев как будто на полном серьёзе. Учитывая уровень связей Папы, не удивлюсь, если в отряде Дерибаса затесался засланный казачок, который и слил меня бандитам. И тогда мне действительно грозит казнь.

Судя по выражению лица Лосева – версия очень похожа на правду. Я похолодел.

– Это какая-то ошибка!

Вместо ответа шофёр ударил меня по лицу, я даже не успел уклониться.

– Не ври, Бодров! Не надо… А может ты хочешь увидеть, как мы выпускаем кишки из твоей жены?

Я забыл про боль, рванулся к Лосеву.

– Настя⁈ Что с ней?

Меня остановил следующий удар, теперь уже в живот. Лупили со знанием дела, так чтобы пропало всякое желание сопротивляться. На какое-то время из меня словно выбили дух. Я зашёлся в надрывном приступе кашля.

Вот ведь уроды….

– Пока жива. Но только пока… – многозначительно заметил Лосев. – Но это легко исправить. Продолжишь лгать, и она сдохнет у тебя на глазах. Поверь, нам это организовать несложно…

– Догадываюсь. Что вам от меня нужно⁈

Лосев ухмыльнулся.

– Немного. Скажи, кто тебе помогает, и мы её не тронем. Даю слово! – последнюю фразу он произнёс так патетично, словно его обещание действительно что-то стоило.

– А я?

– Ты⁈ Ты умрёшь, но один. Выбирай, Бодров, пока у тебя ещё есть выбор. Ну⁈

Я вздохнул.

– Хорошо, я всё скажу, только не трогайте Настю…

На лице Лосева появилась презрительная гримаса.

– Рассказывай.

Я действовал стремительно, так, как когда-то учили на занятиях. Схватил шофёра, резко крутанул его, насаживая на нож типа в шинели. Треск разрываемой ткани, короткий сдавленный крик…

Лосев не успел ничего понять, как я уже оказался у него за спиной, обхватил правой рукой горло, так, чтобы в любую секунду задушить, левая тем временем уже вытащила его револьвер из кобуры.

– Как вы меня достали со своими проверками… – в сердцах выругался я. – Всё-то у вас не по-людски! Давай, заканчивай эту хрень, и вези меня к Папе! И не переживай: я ему обязательно передам, что вы старались.