Текст книги "Одесса-мама книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Нам повезло, что тип в шинели зарезал нашего шофёра «не больно», если серьёзно – рана оказалась пустяковой, много крови водитель не потерял и после перевязки смог спокойно сесть за руль.

– Надеюсь, больше сюрпризов не будет? – спросил я у Лосева.

Тот угрюмо кивнул.

– Только без обид. Вы же понимаете – я должен был вас проверить. Иначе меня бы не поняли.

– Да какие обиды! Просто в следующий раз не стану сдерживаться и перестреляю вас как бешеных собак, – заверил я.

– С вас станется, – вздохнул чекист.

Мотор нашего «фиата» зафырчал, мы выбрались из трущоб и вновь покатили к центру города. Я время от времени равнодушно поглядывал по сторонам, имитируя беззаботность.

Машина то и дело лавировала, объезжая выбоины, пока не подъехала к большой двухэтажной даче с крышей из красной черепицы.

Я понял – нам сюда. Место что надо: и вполне прилично и незаметно не подберёшься, вся округа словно на ладони… Эх, Осип-Осип, надеюсь, у Дерибаса достаточно опытные бойцы, иначе положат тут всех как миленьких.

То, что ребята нас «вели», я знал с самого начала. Стоит отметить – выходило у них неплохо. Если заранее не знать – хрен догадаешься.

Возле дома на террасе стояли двое: высокие, плечистые, в тёмных гражданских пальто, однако выправка выдавала в них военных. Руки держали в карманах, будто пряча от холода. Но я не сомневался – на самом деле в карманах оружие. При малейшей опасности, эти бравые ребята пустят его в ход, не задумываясь.

В окошке на чердаке мелькнул ещё один силуэт, сомневаюсь, что это единственный обитатель дачи. Не удивлюсь, если внутри ещё взвод рассредоточился.

Я имею дело с серьёзным и очень опасным противником, который думает о собственной безопасности.

– Приехали, – сказал Лосев.

Мы вышли из авто. Я заметил, что другого транспорта, кроме нашего «фиата» не имеется, ни с мотором, ни конного. Вряд ли фигура масштаба Папы передвигается на своих двоих – значит, на даче преступного авторитета ещё нет. Разумная предосторожность с его стороны,. Ну да ничего – мы тоже щи не лаптем хлебаем. Такой вариант я тоже предусмотрел, когда давал инструкции Осипу.

Двое «гражданских» оживились, подошли к нам.

– Бодров?

– Я.

– Руки поднимите, – потребовал один из них.

У него был цепкий пронзительный взгляд, такой бывает у опытных телохранителей и оперов, привыкших примечать любые мелочи. При этом абсолютно невыразительная внешность, из особых примет разве что вислые усы запорожского казака. Сбрей их и никогда в жизни не составишь его фоторобот. Уверен, хозяин этого «богатства» в курсе таких обстоятельств.

– Пожалуйста, – добавил с улыбкой второй – обладатель кряжистой фигуры борца и густых бровей, похожих на две мохнатые гусеницы.

Я послушно вздёрнул руки, позволив себя обыскать. Само собой, ничего криминального при мне не обнаружили.

– Можете опускать.

– Благодарю.

– Ступайте в дом, я вас провожу, – сказал усатый.

Его напарник преградил Лосеву дорогу.

– В чём дело? – удивился чекист.

– Папа сказал, что вы ему сегодня не нужны. Если что – он с вами свяжется.

– Хорошо, – покладисто произнёс Лосев и вернулся к машине.

«Запорожец» услужливо распахнул двери.

– Вам сюда.

Я оказался в длинном хорошо освещённом коридоре, где на стульчике сидел плечистый мужчина с перебитым носом. На его коленях покоился массивный браунинг.

Стоило нам войти, и мужчина поднялся со стула, пистолет упёрся в меня.

– Только без шуток.

– Да уж какие тут шутки… – честно сказал я.

Меня обыскали во второй раз и снова ничего не нашли.

– Куда его? – спросил мой сопровождающий.

– На второй этаж в красную комнату. Вот ключи…

– Вы слышали, Бодров? Нам выше.

Я кивнул.

Мы поднялись по скользким ступеням на следующий этаж. Обстановка тут напоминала гостиницу: широкий коридор, покрытый дорожкой, по сторонам комнаты.

В нишах на постаментах какие-то чаши и сосуды, на стенах картины – преимущественно морские пейзажи, и позолоченная лепнина. В конце коридора окно, сейчас оно занавешено тяжёлой бархатной шторой.

Ни дать ни взять – провинциальный отель «три звёзды», не хватало разве что горничной в белом фартучке и косынке. Хотя, ещё не вечер…

– Вперёд, вторая дверь направо, – скомандовал мой конвоир.

Я подошёл к указанной двери, подёргал.

– Тут заперто.

Вместо ответа «запорожец» открыл дверь ключами.

– Прошу.

– Благодарю вас…

Стоило переступить порог и сразу стало ясно, почему комнату назвали красной. Каждый элемент обстановки: от ковров, обоев, до мебели и штор был выдержан в оттенках этого революционного цвета. Интересно, кому в голову пришло такое странное решение – наверное, какому-то любителю страстных отношений. Не секрет, что красный резко усиливает многие эмоции, включая гнев и власть.

Внутри естественно никого не было. Эдакое Чистилище, в котором меня подержат перед тем, как представят перед очами самого Папы.

Дверь за моей спиной захлопнулась, щёлкнул хорошо смазанный замок.

Я не стал с воплем кидаться на неё, молотить кулаками, звать о помощи – к чему такая бурная экзальтация? Я ж не беременная курсистка, а мент.

Спокойно присел на уютный диванчик, поудобнее устроил под спину и голову мягкие подушки и закрыл глаза.

Хрен его знает, сколько меня будут здесь мариновать, час-два, а то и целые сутки. К тому же не исключено, что за мной наблюдают через какую-нибудь скрытую дырку в стене. Пусть думают, что я тут изнываю от скуки и завидуют моей выдержке.

А я, тем временем подремлю. Или сделаю вид, что прикорнул. Кстати, спать действительно хочется.

И пусть для наблюдателя со стороны я казался безмятежно дрыхнувшим человеком, в действительности мозг и органы чувств контролировали всё, что творится в комнате и снаружи.

Я сразу сообразил, что в помещениях по обе стороны от красной комнаты есть люди, хотя они старались не выдавать своё присутствие, дышали и то через раз. А по коридорчику снаружи кто-то ходил с завидной регулярностью, скрип половиц не могли заглушить даже толстые дорожки. И этот кто-то время от времени баловался, взводя и щелкая курком револьвера. Что ж, каждый развлекается как может.

Логично предположить, что под окном тоже есть охрана. Проверить? А смысл? Бежать отсюда в мои планы не входило, мне нужен тот самый главбосс, ради поимки которого и устроен весь этот спектакль.

И я не удивился, когда вместо входной двери распахнулась другая, которая вела в смежное помещение. По скромному виду её можно было бы принять за дверь в чулан.

– Бодров, вас ждут.

– Наконец-то, – поднялся с дивана я.

У дверей стоял добрый молодец в новенькой форме пехотного краскома, сидевшей на нём как влитая, его сапоги были начищены до блеска так, что в них можно было смотреться как в зеркало.

– Обыскивать будете?

– Зачем? Разве вас уже не обыскивали? – удивился он.

– Обыскивали…

– Тогда зачем спрашиваете?

– Ну так… Для порядка…

– Лучше идите за мной. И да, попрошу вас…

– … без глупостей, – опередил его я. – Можете не переживать.

Оказывается, многие комнаты на этаже были смежными, и я последовательно прошёл через несколько, прежде чем оказался в кабинете, где за солидным письменным столом сидел невысокий худой мужчина с ввалившимися щеками, широким носом, гладко бритым черепом и густой щёточкой усов. Одет он был в английского кроя френч со стоячим воротником.

На столе были стакан с чаем в металлическом подстаканнике и сахарница с крупными кусками колотого сахара и стальными щипчиками.

Не узнать сидевшего было сложно, я слишком часто видел его портреты в газетах, чтобы ошибиться.

– Товарищ Ягода…

Вместо ответа он посмотрел на «краскома», а если быть точнее – переодетого сотрудника ГПУ.

– Чего стал столбом? Выйди и закрой дверь с той стороны. Дай нам с товарищем поговорить…

Чекист по-уставному, словно всю жизнь служил в гвардейском полку царской армии, склонил подбородок, щёлкнул каблуками и вышел, оставив меня с по сути третьей фигурой в ГПУ после Дзержинского и Менжинского, а если учитывать факт, что оба этих товарища по состоянию здоровья удалялись от дел всё дальше и дальше, по сути я имел дело с пока ещё неофициальным главой «конторы». Ну и по совместительству – с Папой, по законам которого жил воровской мир Одессы и не только.

– Вижу, вы не очень удивлены, – усмехнулся Ягода.

– Предполагал что-то в этом духе, – признался я, не раскрывая деталей.

На самом деле, когда Осип упомянул фамилию Ягоды, я сразу сложил два плюс два – спасибо историческому послезнанию. Ну кто ещё мог долго и успешно отмазывать Френкеля от правосудия, а когда всё всплыло – не просто спас от пули, а помог совершить головокружительную карьеру, стать архитектором знаменитой структуры ГУЛАГа и по совместительству генерал-лейтенантом инженерно-технической службы?

Только очень могущественный человек – и этот человек сейчас сидел перед мной и пил чай вприкуску.

– Присаживайтесь, – показал он на один из свободных стульев.

– Спасибо.

Ягода сделал ещё один глоток и с недовольной гримасой отставил стакан в сторону.

– Извините, чай не предлагаю. Да собственно, то, что тут выдают за него – и чаем-то не назовёшь. Подкрашенная водичка и только.

Он усмехнулся.

– Георгий Олегович…

– Григорий, – поправил я.

Собеседник не сдержал улыбки.

– И всё-таки я настаиваю – Георгий Олегович… Неужели вы полагаете, что человек моей должности не в курсе событий, и не знает, за кем охотится половина моих сотрудников? Это просто смешно…

Хм… да, он знает, кто я, но не упомянул самое главное – что Сталин жив. Это ещё ни о чём не говорит, но всё же…

Я вздохнул.

– Вы правы. Урок мне на будущее – нельзя недооценивать противника.

– Урок на будущее⁈ Даже так⁈ Вы верите, что у вас оно есть – это будущее? – мрачно осведомился Ягода.

– Почему нет? Если вы с самого начала знали, кто я, зачем тогда этот спектакль? – удивился я.

– Действительно… – с иронией произнёс он. – Готов выслушать вашу точку зрения. Интересно, насколько она совпадает с моей…

– Я вам нужен.

– Ого! Вы настолько самонадеянны? – воскликнул он.

– Судите сами: вы знаете, что Бодров – не моя настоящая фамилия, тем не менее идёте на это рандеву. Вывод – я вам нужен. Ещё не знаю почему, но нужен…

– Да вы прямо Шерлок Холмс и комиссар Мегрэ в одном флаконе.

– Что?!! – услышав вторую фамилию я едва не подскочил на месте.

Готов дать голову под заклад – Жорж Сименон ещё не написал и строчки про своего будущего героя. А это значит…

Я замер, сердце бешено забилось, во рту пересохло.

– Спокойно, Георгий Олегович! Спокойно! – ухмыльнулся Ягода или тот, кто себя за него выдавал. – Вы не ослышались, насчёт комиссара Мегрэ. Хотите, я удивлю вас ещё больше?

Я взял себя в руки. После всего, что со мной приключилось, этому «фрукту» придётся порядком попотеть, чтобы я озадачился.

– Попробуйте. Я весь внимание.

Он расстегнул верхнюю пуговичку френча.

– Ух… сразу стало легче дышать… А насчёт удивления – главное, чтобы ты опять не подох как в тот раз. Всмотрись в меня повнимательнее, гражданин начальник!

– Смотрю.

Ягода подмигнул.

– Ну, майор? Признаёшь крестника?

Глава 11

– Аллигатор? – заскрипел зубами от злости я.

Ягода кивнул.

– Он самый, майор.

Волна воспоминаний накрыла меня с головой.

Аллигатор – невысокий крепыш в китайском пуховике и джинсах с вытянутыми коленками, осторожно повертел башкой и, не заметив меня, пошагал, низко склонив голову. Он горбился, а его подбородок практически лежал на груди.

В руках была объёмистая спортивная сумка.

Эх, не успела моя «кавалерия». Значит, сам. Но это даже к лучшему – хочешь, чтобы было хорошо, сделай лично.

Пистолет давно был снят с предохранителя, а в ствол, вопреки всем инструкциям, «загнан» дополнительный патрон. Фишка, перенятая от вояк, которая спасла жизнь не одному оперу.

Сердце предательски кольнуло. Я невольно поднёс руку к груди.

Слышь ты, четырёхклапанное, не вздумай подвести. Мне, пока дело не завершу, на тот свет никак нельзя.

Моторчик словно услышал обращённую к нему просьбу, меня отпустило.

Слава богу! Как хорошо…

Я уверенно преградил Аллигатору дорогу.

– Стой, сука! Ты задержан. И даже не вздумай рыпаться.

Тот замер. Рот открылся, вытягивая и без того длинное некрасивое лицо. Сейчас он чем-то напоминал мужика со знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик». Не хватало разве что рук, сжимающих голову словно тисками.

– Гражданин майор, вы? – с непередаваемой тоской в голосе воскликнул он.

Нет, с Аллигатора точно надо картины писать. Столько выразительной мимики на каждом квадратном сантиметре «фейса» – звезда МХАТа с зависти помрёт! От ужаса и паники до лихорадочной работы мозга.

Спасать свою шкуру Аллигатор умел. Я всегда помнил об этом и потому не спускал с него глаз.

Я бросил на асфальт перед ним наручники.

– Аккуратно нагнись и надень «браслеты». Повторяю, не вздумай хоть что-то выкинуть – первый выстрел в тебя, второй в воздух.

Он покладисто кивнул и потянулся за «украшением».

В этот момент в сердце даже не кольнули – кто-то будто загнал в него осиновый кол. Матерь божья! Как мне хреново.

В глазах помутилось, стало не хватать воздуха, ноги подкосились.

Бандит уловил произошедшие со мной перемены. Он мог бы совершенно спокойно убежать – у меня просто не оставалось сил, чтобы выстрелить, пистолет превратился в двухпудовую гирю, просто невероятно, что он ещё не выпал из руки.

Однако на Аллигатора что-то нашло.

Отбросив сумку, он кинулся на меня, сбил с ног и вцепился стальной хваткой в горло. В эту же секунду мой палец сам по себе лёг на спусковой крючок. Грохнул выстрел.

Я очнулся, сбросив с себя наваждение, вызванное горькой памятью.

– Как ты здесь оказался?

– Так же, как и ты… Моего мнения никто не спрашивал, – зло произнёс Аллигатор. – Но скажу тебе как на духу: лучше уж так, чем гнить в могиле.

– Знаешь почему это произошло?

– А ты уверен, что хочешь услышать ответ?

Я кивнул.

Ягода-Аллигатор заговорил:

– Не знаю, как тебя, а меня отправили с конкретной целью – ставить тебе палки в колёса.

– Кто? Ты видел их?

– Они называют себя корректорами реальности[1]. Я видел одного и даже разговаривал с ним, если это можно так назвать, – усмехнулся Аллигатор. – Внешне он такой же человек как ты или я: две руки, две ноги, башка. И как у нас с тобой, у этих корректоров всё не по-людски. Одни тянут в одну сторону, другие в другую. Ты типа чистишь авгиевы конюшни, калёным железом жжёшь всякую нечисть вроде меня, ну а меня направили те, другие – они посчитали, что баланс качнулся куда-то не туда.

– Что значит не туда?

– Спроси что полегче, начальник! Думаешь, передо мной распинались? Да на меня смотрели как на дерьмо, прилипшие к подошве, и обращались точно так же! Это ты ж у нас… ерой, штаны с дырой! – Аллигатор наливался ненавистью. – А я – так, отбросы!

– Другими словами, мы тут не случайно, – перевёл тему я.

– Естественно! Неужели ты не замечал, что как магнит тянешь к себе нашего брата? Стоит тебе сделать шаг и началось: либо шлёпнешь кого-то, либо на нары отправишь…

– За дело, – заметил я.

– Да мне плевать! А вот вторым корректорам почему-то нет. С какого-то перепугу они посчитали тебя чуть ли не главной угрозой, дёрнули меня, сделали большой шишкой и велели стереть тебя с лица с земли.

– А ты?

– А что я? Ты мне и в той жизни не шибко нравился, а в этой так и вовсе достал, – фыркнул Аллинатор. – Так что наши интересы с корректорами совпали. Сначала я стал давить тебя через Кравченко. Помнишь такого?

– Как не помнить… Начальник губотдела ГПУ…

Я вспомнил наше с ним противостояние. Что только он не пытался со мной сделать: и убийц подсылал, когда покушение провалилось, добился, чтобы меня уволили из угрозыска по сокращению штатов, чуть было не засадил в тюрьму…

Не зря многие говорили, что у Кравченко серьёзная крыша в Москве. Теперь понимаю, какая…

– Этот придурок облажался, – вздохнул Аллигатор.

– Но своё отработал на все сто. Столько крови у меня выпил…

Если бы не товарищ Маркус, думаю, Кравченко в итоге меня бы сожрал, но не думаю, что Аллигатору нужны такие подробности.

– Радек? Тоже твоя креатура? – поинтересовался я.

– Слышь, командир, не кидайся такими словами! Думаешь, у меня было время умные книжки читать? – возмутился он.

Я внимательно оглядел его. Этот Ягода-Аллигатор ни капли не походил на обычного уголовника.

– А мне почему-то кажется, что читал. Только не знаю – по своей воле или заставили…

– Ну и сука же ты, опер! – хмыкнул Аллигатор. – Ничего от тебя не скроешь… Да, пришлось маленько заняться самообразованием, чтобы, значит, соответствовать….

– Я тебя про Радека спросил?

– А что – Радек? Он сам, я лишь его слегка подтолкнул. Даже особо натравливать на тебя не пришлось, вы с ним как кошка с собакой схлестнулись… Кстати, майор, какого хрена ты вызвался Сталина замочить? – спросил он. – Нет, понятно, что за жену переживал, но я тебя знаю – тут ведь было что-то ещё… Небось всяких «Огоньков» перестроечных перечитал про негодяя, лично замучившего сто тыщ мильёнов? Думал, что благое дело делаешь?

При этом у него был такой вид, словно он переиграл меня, заманил в ловушку и поймал на чём-то предосудительном.

– Тебе-то зачем?

– Просто хочу знать, что ты чувствовал, когда давил на спуск и расстреливал вождя народов, лучшего друга советских физкультурников⁈ Наверное аж гордился собой! Какой ты весь правильный! Какую услугу оказываешь стране! Избавляешь людей от террора и сталинских лагерей! Архипелаг Гулаг – Гулаг Архипелах и всё такое! – он криво ухмыльнулся, вспоминая анекдот брежневских времён.

Я с трудом удержался от усмешки. Ай-да Трепалов, вот так чудо начальник! Снимаю шляпу в восхищении!

Сумел всё провернуть так, что даже третий человек в ГПУ не в курсе, что покушение липовое… Хотя, скорее всего, тут ещё и Иосиф Виссарионович позаботился. Пусть Ягода в реальной истории почти без колебаний встал под руку Сталина в его схватке с Троцким, гнильца Генриха Григорьевича уже давненько давала о себе знать. А сейчас, когда в Ягоду вселился уголовник из моего будущего, наверняка совсем уж зацвела и запахла. При всей хитрости и изворотливости Аллигатора, он как был бандосом, так им же и остался.

Что ж, подыграем ему. От меня не убудет.

– Да, я оказал родине большую услугу! – патетично произнёс я.

– Дурак ты, майор! Круглый, набитый дурак! – не сдержал очередного приступа самодовольства Аллигатор. – С другой стороны я тебе очень признателен.

– За что?

– Хотя бы за то, что ты расчистил мне путь.

– В смысле?

– В коромысле! Ты, сам того не ведая, сделал всё, чтобы я сделал ещё один шаг вперёд и получил ещё больше власти. Сталина больше нет, Троцкого скоро сожрут – и я сделаю всё, чтобы он подох тут, а не сбежал в Аргентину! Делать мне больше нечего, чем за тридевять земель засылать к нему чуваков с ледорубами… Пусть тут сдохнет от пули или яда… – упиваясь своим величием разглагольствовал Ягода.

– А потом?

– Что потом? Конкурентов у меня, считай, больше нет. Дзержинский загибается и скоро отбросит копыта. У Менжинского моторчик барахлит, он половину совещаний в кровати проводит… Чутка помогу товарищу, спроважу на тот свет, организую похороны с почестями… И всё, ГПУ подо мной.

Аллигатор просто упивался своими словами, когда делился планами со мной. Чувствовалось, что ему остро не хватало слушателя, способного оценить грандиозность его замысла. Остапа, как водится, несло.

Я пока молчал, давая ему выговориться.

– Дальше дело техники: кто встанет на пути – сожру с дерьмом и костями, кто будет помогать – приближу и приласкаю. Ну, а там, глядишь, стану во главе всего Советского Союза. Думаешь, у меня хуже чем у Виссарионовича выйдет? Он ведь тоже в какой-то степени наш, блатной – тоже инкассаторов в своё время славно побомбил, – подмигнул псевдо-Ягода.

– Зачем ты всё это рассказываешь? – спросил я, когда он замолчал, явно довольный собой. – Хочешь союз предложить?

– Я? С тобой?

Аллигатор засмеялся.

– Да никогда в жизни! Во-первых мне в падлу иметь дело с ментом, особенно с таким правильным, вроде тебя! Во-вторых, мне союзники не нужны – без них обойдусь.

– Тогда кто тебе нужен?

– Вас ментов что – ни хрена психологии не учили? В стае может быть только один вожак, все остальные ходят под ним и жрут его подачки!

– Меня разному учили. Я просто хочу лучше тебя понять. Допустим, твой план сработает – ты станешь править страной. Через восемнадцать лет на нас нападут, начнётся война…

– Ты про Гитлера что ли? – улыбнулся Аллигатор. – Тоже мне нашёл проблему. Знаешь, а я наверное ему помогу, потом заключу с ним союз: ему одна половина мира, мне – другая. На пару с ним мы таких делов натворим – мало не покажется! Америку в бараний рог свернём, англов сотрём в порошок, остальные на цыпочках перед нами забегают!

– На концлагеря тебе наплевать?

– Господи, нашёл чем пугать ежа – голой жопой? Ну не нравятся ему жиды, пусть жжёт себе на здоровье… И цыган нахрен с пляжа! Как говорится, в добрый путь!

– То есть про план «Ост» ты не слышал?

– Начальник, когда за дело возьмусь я, Гитлеру этот план даже в башку не придёт. Да Аллоизыч у меня с рук жрать станет! Уж можешь мне поверить!

– Да уж… – протянул я. – Твои планы насчёт Гитлера я услышал, а со мной что?

– С тобой? – он на секунду задумался. – У Кравченко с тобой не получилось, у Радека тоже… Бог троицу любит. Хочешь хороший результат – сделай сам. Я сам грохну тебя, майор, вот этими руками!

[1] О корректорах реальности рассказывается в трилогии «Гвардеец».