Текст книги "Одесса-мама книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Мент. Одесса-мама книга 2

Глава 1

Из всех времён года – весна мне нравится больше всего. Есть в ней какой-то позитив что ли, уверенность, что самое лучшее ещё впереди.

Тает снег, бегут первые весёлые ручьи. Дети пускают по ним кораблики из щепок. Господи, да я сам когда-то находился на их месте!

Природа постепенно оживает, разбухают почки, пробивается первая травка, возвращаются птицы из тёплых краёв. Женщины начинают примерять легкомысленные наряды…

Вот только Осип Шор не разделял моего оптимизма. Он только что вляпался в собачьи экскременты и, вооружившись отломанной веточкой, пытался привести подошвы явно дорогих штиблет в порядок.

А ещё он крайне скептически отнёсся к моей идее – выйти на Папу и его арестовать.

– Гриша, ты, верно, сошёл с ума… Это на тебя, наверное, так наш воздух действует! – качал головой мой друг и напарник.

Я усмехнулся.

– Воздух у вас в Одессе и впрямь шикарный, только он тут не при делах.

Осип закончил возиться с обувью и отбросил ветку в сторону.

– Тогда я тебя решительно не понимаю! Ты что – действительно собираешься вязать Папу единолично, так сказать – в одну харю⁈ Так тебе её мигом разобьют… Умоешься кровью, Гриша, а мне лично этого не хочется.

– Самому не хочется! – заверил я.

– Вот видишь!

– Вижу. Но всё равно, что-то делать нужно. Иного выхода на Папу у нас нет. Или бросить всё?

– Ничего бросать не нужно. Свяжусь с Москвой. Пусть они там думают…

– Времени в обрез. У нас несколько дней, максимум – неделя… А местным кадрам, увы, доверять нельзя.

В этом я успел убедиться уже несколько раз, причём на собственной шкуре. Меня прессовали, пытались подставить и арестовать… Причём, как выяснилось, на Папу работало и одесское ГПУ и, к глубокому сожалению, мои коллеги из уголовного розыска.

– Недели хватит! – объявил Осип.

– Хватит так хватит. А мне что прикажете делать?

– Делай, что обещал – ищи злодея, который перебежал папе дорогу. Без него нам Папу не видать как своих ушей. Даже если прижучим Френкеля и станем давить его пальцы дверями, он ведь всё равно Папу не сдаст.

– Не сдаст, – вздохнул я.

Папу Нафталий Аронович Френкель, будущей генерал госбезопасности в известной мне истории, боялся как огня.

Я нутром чуял, что дело про ограбление финдиректора Акопяна, убийство его любовницы – Марии Будько, загадочный инвалид Диня-Денис, а теперь ещё и явление в Одессу двойника батьки Махно – звенья одной цепи, и если я смогу распутать этот непростой клубок, то найду обидчика Папы, а это обеспечит мне личную встречу с ним.

А дальше… Дальше пусть работает «ОМОН», которого, правда, ещё не существует, но я очень надеюсь, что Москва сподобится и пришлёт сюда группу захвата.

Вот только как подступиться к этому самому клубочку, с чего начать…

Идей было много, но ни одна из них не успела окончательно оформиться.

Я снова стал перебирать факты, пытаясь выстроить более-менее стройную концепцию.

Итак, по всем признакам в городе орудует банда, во главе которой стоит довольно необычный человек, а его необычность заключается в мастерском перевоплощении. Я не сомневался, что священник, которого видели супруги Акопяны, одноногий солдат, псевдо Махно и… вполне вероятно, что и некая загадочная женщина, которая бывала у Марии Будько – это всё один и тот же человек, причём весьма одарённый, просто какой-то талант-самородок. Или… или профессионал.

Если второе – уже легче. Конечно, придётся всё равно искать иголку в стоге сена, но хотя бы понятно, в каком.

Либо театр, либо синематограф. И того и другого в Одессе с избытком: не считая гостеатра, в городе туча всяких кружков самодеятельности, а ещё есть и легендарная Одесская киностудия, на которой когда-то сняли кучу моих любимых фильмов.

И там, и там работают сотни людей… Короче, задачка ещё та, отыскать нужного человечка.

И тут я вспомнил свой визит к соседям погибшей Марии, странное поведение Оли – маленькой симпатичной супруги бывшего прапорщика царской армии. Уже тогда мне показалось, что Ольга чего-то не договаривает. Сдаётся, что она знала о таинственном «инвалиде» намного больше, чем рассказывала, но в присутствии мужа держала рот на замке.

Я дал себе зарок переговорить с ней при более удачных обстоятельствах, но потом всё так закрутилось и завертелось, что мне реально стало недосуг. И немудрено: на какое-то время я сам примерил на себя шкуру беглеца, скрывающегося от закона.

Что ж, Оленька… Пришла пора нанести вам визит вежливости и, если получится, а иного и быть не может, разговорить.

Только беседа эта должна проходить тет-а-тет и в располагающей обстановке.

Я уже примерно догадывался, что за психотип у этой барышни и представлял, что необходимо делать.

У меня в кабинете или на кухне коммуналки, душу мне она точно изливать не станет.

После того, как я раскрыл ограбление портового склада и вывел на чистую воду оборотней Полякова и Шешеню – начальство в лице Кабанова дало мне некоторый карт-бланш. Мне было совершенно необязательно согласовывать с ним свои действия.

Предупредив Рому Савиных (а я продолжал считаться его подшефным), что меня, возможно, не будет до вечера, я отправился к дому, где когда-то жила Маша Будько, морально настраивая на нужный лад.

К Олечке можно было подкатить только одним способом – изобразить кавалера.

Само собой, далеко заходить я не собирался. Так, изображу поддавшегося её чарам, слегка пофлиртую… Ничего серьёзного, Настя может не переживать.

Я подкараулил женщину, когда она выходила из дома. В руках у неё была большая холщовая сумка, очевидно, собиралась на базар.

– Здравствуйте, вы меня узнаёте?

Она замерла, глядя на меня попеременно то с испугом то с любопытством.

– Если не ошибаюсь, вы из уголовного розыска, да? Товарищ Бодров?

– Ну зачем так официально⁈ – воскликнул я.

– А как мне вас называть? – смутилась она.

– Такая красивая барышня смело может звать меня Гришей. А я, с вашего позволения, конечно, будут звать вас Олей. Вы ведь не против?

– Что… Я… Да, не против, – быстро вышла из ступора женщина.

– Вы за покупками собрались?

Ольга кивнула.

– Тогда позвольте вас проводить? Сами знаете, какое нынче время…

– Время нынче неспокойное, – произнесла она задумчиво.

– Вот видите! Позвольте… – Я выставил вперёд левый локоть, и Ольга охотно взялась за него. – Куда идём?

– Туда, – показала она в сторону ближайшего рынка.

За время пути к нему я превзошёл сам себя, рассказав с дюжину смешных историй и анекдотов. Сначала Ольга тушевалась, не понимая, как стоит реагировать, потом начала улыбаться, а в конце уже вовсю хихикала после почти каждой моей реплики.

Ей откровенно льстило мужское внимание, я понял, что не ошибся с её характеристикой.

Через четверть часа мы уже стали чуть ли не друзьями, она уже вовсю прижималась ко мне и не сводила с меня глаз, а я продолжал её смешить.

Наш путь пролегал мимо небольшой кондитерской, я решил брать быка за рога.

– Олечка… – именно так я звал её последние несколько минут, и она явно была не против, – не возражаете, если мы с вами ненадолго зайдём вот сюда… – Я кивнул на двери заведения. – Признаюсь вам по секрету: я – жуткий сладкоежка!

– Я тоже, – улыбнулась спутница.

– Ну так как? Позволите угостить вас чашечкой кофе и пирожным⁈

Она благосклонно кивнула.

Я услужливо распахнул перед ней дверь кондитерской, пропуская внутрь, и зашёл следом.

Тут было пусто, когда нам принесли меню, и я посмотрел на ценники – стало ясно почему. Хорошо, что карман продолжали греть остатки экспроприированных мной у Ромы Савиных червонцев, так что разок посидеть тут я мог себе позволить.

Хотя, конечно, я бы предпочёл, чтобы вместо чернявой Ольги место напротив бы занимала моя любимая Настя. Но… Работа есть работа!

Мы продолжили мило болтать на пустяшные темы, пока готовился наш заказ. Ольга остановила выбор на миндальных пирожных и чашечке горячего шоколада, я же выбрал кофе покрепче и эклеры, до которых ещё с прошлой жизни был сам не свой.

Не зря говорят, что совместно принятая пища, сближает людей. Разговоры становились всё более раскрепощённей. Оля по большому секрету сообщила мне, что её драгоценный супруг часто ведёт себя как какой-то варвар и доставляет ей массу неудобств, вечно ревнует по каждому пустяку…

– А что, действительно есть повод для ревности? – с невинной улыбкой поинтересовался я.

Оля лукаво стрельнула в меня глазками и тут же опустила взгляд вниз. Этот ответ был красноречивей любых слов.

– Кажется, теперь и я начинаю вас ревновать!

– И к кому же?

– Ну… Скажем к тому одноногому, который часто ходил к вашей соседке. Вы ещё говорили, что он очень хорошо поёт…

– И не только поёт… – пытаясь изобразить из себя femme fatale, произнесла она.

– Ну вот! – расстроенно протянул я. – Теперь вы разбили и моё сердце… Может, отметим нашу встречу бокалом шампанского?

Не давая Ольге опомниться, я позвал официанта и заказал бутылку шампанского. Гулять так гулять. Пока я не узнаю всё, что нужно, мне и дальше предстоит изображать из себя эдакого влюблённого гусара.

Шампусик сыграл свою коварную роль, и после второго бокала Ольга призналась, что у неё действительно был короткий («ах, право слово – вам не стоит ревновать!») и мимолётный роман с этим самым Денисом, который, на самом деле оказался мужчиной, лишённым изъянов: то есть имел штатное количество рук и ног.

– И где же вы с ним встречались? Думаю, я, после всего, что с нами произошло, имею право на откровенность с вашей стороны, Олечка?

– Ах, это было так романтично! Мы встречались с ним на Французском бульваре! Как с вами гуляли по улице, он покупал мне цветы… Только, Гриша, не вздумайте мне тоже их дарить – муж не поймёт, если я вернусь с рынка с букетом… Так вот, он был безудержным романтиком, рассказывал мне удивительные истории, рассыпался в комплиментах, а как-то раз показал мне, как снимается кино, и сказал, что я тоже, возможно, рождена для искусства…

Из всего сказанного, я уловил главное – про киносъёмки. Знаменитая Одесская киностудия – жди меня!

Глава 2

Чтобы не спугнуть преступника, нужен предлог для визита к киношникам. Если просто заявлюсь и начну доставать народ расспросами – умный злодей (а нам явно противостоит далеко не дурак) заляжет на дно. И тогда хрен его найдёшь, особенно если смотает удочки из города.

Очень даже быть, что география его «подвигов» не замыкается только лишь на Одессе. Такие широким натурам всегда тесно в одной локации, но пока сложно понять, где и когда он приложил свою руку. Полагаюсь исключительно на интуицию и подозрения, только к запросу в другие губернии это не приложишь, а копаться в сотнях уголовных дел… Нет уж, увольте!

Видимо, я чересчур погрузился в размышление на эту тему, что отразилось на ходе нашего «романтического» свидания с чаровницей Оленькой. Мои шутки заметно потускнели, былой задор погас. Мне стало скучно, труба звала к совсем иным свершениям.

Будучи дамочкой далеко не глупой, она моментально сообразила, что я потерял к ней всяческий интерес, и приняла верное решение – вот что значит большой опыт в таких вопросах!

Когда кофе был допит, а пирожное съедено, она распрощалась со мной достаточно холодно и сухо, даже не позволила помочь отнести покупки домой.

Да я и не настаивал, даже не изобразил глубокую скорбь. Ничего нового для нужд следствия уже не узнаю, продолжать отношения не имеет смысл. Да и собственно не было никаких отношений – так что совесть моя чиста: «матросить», перед тем как бросить, я с самого начала не планировал. Не в моих это правилах.

Поцеловав красавице ручку и галантно раскланявшись, помчался назад в угрозыск, а в голове тем временем вертелась очередная умная мысль, из тех, что всё-таки могут прийти в нужное время.

Ахметджанов, он же между своими – Ахметка, только что вернулся с очередного допроса шайки, обчистившей портовой склад. Вид у него был уставший, лоб прорезали задумчивые складки – знакомое выражение лица. Это только кажется, что поимкой злодеев заканчивается работа опера, в действительности – впереди ещё куча нервотрёпки, включая тонны писанины.

Бюрократия всегда была, есть и будет важной составляющей любого сыска.

Эх, придумать бы какой-нибудь искусственный интеллект, который бы вёл всю эту тягомитину за нас!

Я подошёл к коллеге, когда он медленно опустился на стул и полез в выдвижной ящик стола.

– Есть вопрос…

– Гриша, давай потом. Честное слово – некогда! – жалобным голосом попросил он.

– Да я ж тебе помочь хочу.

– Интересно – как? – без особого энтузиазма отозвался Ахметджанов.

– Помнишь, ты рассказывал, про Кольку Золотого Зуба… Ну, что у него были какие-то трения с конкурирующей организацией и что на разборки с ним противоположная сторона прислала броневик с пулемётом?

– Ну помню, а что? – по-прежнему безжизненно спросил он.

– Ты собирался ещё к военным съездить, разобраться, кто это такой добрый подогнал броневик бандитам… – продолжал напоминать об этой истории я. – Съездил?

– Ну…

– Что – ну? – флегматизм Ахметджанова начала и меня утомлять.

– Ну, значит – не фонтан…

– Что⁈ – мои глаза округлились.

За время нахождения в этом времени я привык «фильтровать базар», и, если какие-то жаргонные словечки и вырывались порой в порыве чувств, то, насколько я помню, именно этого выражения я ещё не использовал.

Рома Савиных, дотоле не вмешивавшийся в наш разговор, пояснил:

– Ты не здешний, поэтому не знаешь: «не фонтан» – это вроде как так себе, не очень. У нас давно говорят, когда что-то не лучшего качества…

– Вот как, – удивился я.

Мне прежде казалось, что это выражение родом из моего будущего. И, признаюсь, я был порядком удивлён, услышав его в устах одесского опера начала двадцатых прошлого века.

Савиных продолжил ликбез:

– В Одессе долго не было водопровода, и биндюжники возили воду из подземных источников. Самая лучшая была в «Фонтанах». Ну и потом, когда водопровод построили, люди сравнивали его с прежней, привозной, и говорили – «это не фонтан»…

– Буду знать.

Я вернулся к Ахметджанову:

– Так что военные-то сказали?

– Сказали, что все броневики на месте, в частях…

– Точно все?

– Да точно!

– И никому в аренду не отдавали?

Он замер.

– Погоди! Я об этом, пожалуй, и не подумал… Позвоню в штаб, узнаю!

Он взялся за телефонный аппарат.

– Алло, барышня… Соедините меня…

Я сел напротив и принялся ждать.

Минут через десять, Ахметджанов закончил переговоры.

– Такое дело – оказывается, один броневик они сдали в аренду киношникам на студию. Какая-то новая революционная фильма снимается.

– Броневик им вернули?

– Пока нет. Он в аренде до конца месяца.

Вот и повод наведаться на киностудию.

– Собирайся, Ахметджанов…

– Куда?

– Ну как – куда? На встречу с работниками важнейшего из искусств – кино.

Ещё во времена моего детства многие кинотеатры украшала табличка с цитатой из Ильича «Важнейшим из искусств для нас является кино». Только спустя много лет я узнал, что в действительности это выражение появилось с лёгкой руки товарища Луначарского, который в одной из своих статей упомянул, дескать в одном из разговоров с Лениным, тот отметил важность кинематографа. А потом пошло и поехало…

Ну, а мы поехали на Одесскую киностудию.

У меня уже давно не было трепетного отношения к фильмоделам, я в курсе, что это коллективный и очень непростой процесс, что шедевры зачастую рождаются не благодаря, а вопреки, ну, а актёры, несмотря на звёздный статус некоторых из них, отнюдь не являются мерилом тонкого ума и нравственной чистоты.

Вдобавок, ещё в Ростове я обезвредил целую банду, орудовавшую под видом киношников…

И, несмотря на всё это, включая откровенный цинизм некоторых деятелей культуры, я испытывал эмоциональный прилив, когда мы подъехали к воротам киностудии.

Вернее, самих лавных ворот с колонами и львами ещё не было: нас встречала кирпичная кладка в строительных лесах, сама же работа шла ни шатко ни валко. Несколько рабочих неспешно возводили кладку и лениво размешивали раствор.

Такое ощущение, что платили им не за результат, а за потраченное время.

Зато был виден высокий стеклянный павильон, в декорациях которого и творилось чарующее таинство кино. Размах строения впечатлял. При желании там можно было снимать хоть «Титаник».

Ну, а директор студии, к которому мы направлялись с вполне официальным визитом, занимал солидный кабинет в двухэтажном особняке с лепниной и облупившейся штукатуркой.

Пока шли по коридору, то и дело натыкались на заинтересованные взгляды встречных, преимущественно бойких молодых людей в щегольских костюмах, или очаровательных и при этом ярко-накрашенных женщин.

На стенах в рамках висели фотопортреты «звёзд». Один из них сходу привлёк моё внимание, но я решил рассмотреть его получше чуть погодя.

На нём был изображён актёр в незабвенном образе батьки Махно, и я сразу понял, что двигаюсь в правильно направлении.

Директор, то есть – заведующий Одесской кинофабрикой Яков Абрамович Корн, оказался невысоким худощавым мужчиной лет сорока с острым выразительным лицом, густыми чёрными бровями и большими залысинами, обрамлёнными рано поседевшими волосами цвета вороньего крыла.

Несмотря на откровенно замороченный вид, чувствовалось, что в нём буквально кипит энергия, перехлёстывая через край.

– Вы с уголовного розыска! – обрадованно протянул он. – А ведь я давно вас ждал.

– Неужели? – удивлённо произнёс Ахметджанов.

– Да-да! Уже третью неделю! Я имел честь разговаривать с вашим непосредственным начальником товарищем Барышевым, и он обещал со своей стороны всяческое содействие…

– Содействие в чём? – по-прежнему не понимали ни мой коллега, ни я.

– Как в чём! У нас в планах на этот и будущий год стоит фильма «Беня Крик» по мотивам произведений Бабеля! Не просто рядовая фильма, наподобие американских боевичков, нет, это будет киноповесть в шести частях! Вы читали Бабеля?

– Нет, – признался слегка ошалевший от напора киношника Ахметджанов.

– Я читал, – сказал я.

Правда, случилось это довольно давно, и не могу сказать, что остался под большим впечатлением. Похоже, Исаак Бабель – просто не мой автор.

Корн ободряюще кивнул в мою сторону.

– Приятно иметь дело с интеллигентными сотрудниками угро.

Ахметжанов нахмурился.

– Некогда нам читать… Работы много.

Кинодеятель сделал вид, что не слышит его реплику.

– Так вот, как я и сказал – у нас запланирована фильма по его произведениям. Знаете, такой трагически-лирический рассказ о страшном прошлом. О том, как калечила судьбы людей прежняя власть, как царизм заставлял обычного человека встать на путь преступления… Это такая, если хотите, суровая правда жизни! И, если мы хотим показать эту самую правду, нужно сделать так, чтобы всё было снято максимально реалистично… – Выдав этот спич, он взял небольшую паузу, чтобы продолжить:

– Поскольку в фильме речь пойдёт о бандите, и отнюдь не рядовом налётчике, а вожаке целой шайки, мы бы хотели, чтобы нас консультировали специалисты из уголовного розыска.

– Раз ваше кино про бандитов, вам нужны консультанты немного иного толка, – хмыкнул я. – У нас как раз таких спецов полным полно по камерам сидит.

– Ценю ваш юмор… э…

Я показал удостоверение.

– … Григорий Олегович… Ну как – потрудитесь на благо советского кинематографа?

– Нет, – сказал Ахметджанов.

– Да, – перебил его я. – Давно хотел прикоснуться к прекрасному.

Корн обрадовался.

– Прекрасно, Григорий! Я могу вас звать так – без отчества?

– Да пожалуйста! Мы ж вроде как с вами теперь в одной лодке плывём!

Напарник дёрнул меня за руку.

– Гриша, ты чего?

– Всё нормально. Сам же слышал – Барышев обещал помочь товарищам, – шёпотом произнёс я.

– Мы же здесь по другому поводу! – зашипел он.

– Одно другому не мешает.

Я улыбнулся.

– Яков Абрамович, мой напарник прав: мы оказались тут по совсем иному, довольно деликатному вопросу, но, коли начальство дало вам твёрдую гарантию оказать всяческое содействие съёмкам картины… мы, то есть я, готовы пойти вам навстречу. Обязательно согласуем это с нашим руководством, – последнюю фразу я добавил больше для Ахметджанова.

Директор расцвёл.

– Прекрасно! Вы буквально спасли мне жизнь! Я уже было испугался, что мы сорвём план! Когда приступите к работе, Григорий?

– Да хоть сейчас!

– Но сначала вы должны ответить на мои вопросы! – сказал, как отрезал, напарник.

Глава 3

Дальнейший разговор я слушал вполуха. Яков Абрамович долго и нудно что-то объяснял моему коллеге, показывал какие-то ведомости и журналы, клялся и божился, что броневик стоит на месте, что использовался исключительно для нужд киногруппы и что сам Яков Абрамович готов показать его милиции хоть сейчас.

– А покажите! – тут же отреагировал Ахметджанов.

– Может, сначала чайку? – тут же предложил Корн.

Напарник собирался отказаться, но я его опередил.

– С удовольствием! Любое дело надо начинать с перекура! Или с чая. А если у вас ещё и кофе имеется… – мечтательно зажмурился я.

– Конечно, имеется! – оскорбился товарищ Корн. – Чтобы у нас не было кофе для родного уголовного розыска! Да быть такого не может!

Он громко выкрикнул:

– Галя!

В его устах это произвучали скорее как «Халя».

В дверь протиснулась секретарша – отнюдь не модельной голливудской внешности, а эдакая сорокалетняя бой-баба в гимнастёрке, которая пузырилась и лопалась от налитых арбузных грудей, и чёрной юбке, спускавшейся почти до голенища начищенных до блеска солдатских сапог. Зато на голове была модная причёска а ля каре с подкрученными кверху кончиками волос. Такие сейчас носит почти вся женская часть советской богемы.

– Нам с товарищами из угро две чашечки кофе и… – Он вопросительно посмотрел на Ахметджанова.

– Чай, пожалуйста…

– И один чай, – послушно повторил директор. – И чего-нибудь вкусненького к чаю.

Галя оглядела нас критичным взором, по-военному чётко развернулась и вышла, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, на котором были три чашки с блюдцами из разных наборов. Такая эклектика, похоже, никого не смущала.

К чаю прилагалось угощение: засахаренный мёд, дюжина липких конфет в разноцветных фантиках и баранки, твёрдые как камень.

Ахметджанов попробовал одну и сразу скривился, едва не сломав зуб.

Зато кофе удался: в меру бодрящий, ароматный, терпкий, явно с добавкой каких-то восточных пряностей. Сделав глоток, я оценил кофе по достоинству, восхищённо подняв большой палец правой руки.

– Напиток богов!

Директор с улыбкой кивнул.

– За то и держим. Ну, а как вам наши фильмы?

– Какие например? – заинтересовался я.

– Как какие… – удивился и даже расстроился Корн. – «Шведская спичка»… Или наша гордость – «Красные мстители». Публика на сеансы валом валила. На всю страну прогремели…

Он мечтательно зажмурился.

– «Красные мстители» – фильм безусловно отличный, – подтвердил я. – Приключения, перестрелки, погони… Опять же революционная романтика…

– Но? – вопросительно поднял брови директор.

Я отставил чашку в сторону.

– Мне, кажется, в стране не хватает хороших фильмов о нас, сотрудниках угрозыска.

Корн хмыкнул.

– Извините, сразу охватить все профессии не получается. Технические возможности не позволяют.

Я понял, что он иронизирует над моими словами. Ну как же, каждый кулик хвалит своё болото…

– Зря улыбаетесь, Яков Абрамович. На самом деле такие картины могут принести много пользы.

– Упаси боже! И в мыслях не было шутить на столь важные темы! – несмотря на серьёзный тон, в его взгляде затаилась лукавая усмешка. – Осталось только понять о какой пользе идёт речь?

Обычно я стараюсь держать себя в руках, но сейчас решил, что можно слегка отпустить поводья.

– Если вам действительно интересно…

– Конечно же, мне очень интересно!

Ахметджанов со скучающим видом стал грызть вторую баранку, а я решил выдать «базу».

– Вот вы, директор кинофабрики, и по вашей должности, вас не может не беспокоить такой аспект, как прибыль от картины. Не так ли?

– Всё так! – подтвердил он.

– Отлично. Едем дальше. Думаю. Не открою вам тайну, если скажу, что публика любит хорошие развлекательные детективы. Не зря все зачитывались приключениями Шерлока Холмса или Ната Пинкертона. И эту свою любовь люди перенесли и на фильмы.

– Допустим. Но вы же понимаете: Шерлок Холмс, Нат Пинкертон… Они же не упали с неба. Эти персонажи хорошо знакомы нам по книгам и уже не один год.

– Согласен. Но мы ведь можем придумать своего, советского Ната Пинкертона. Наделить его привлекательной внешностью, подарить пытливый ум, крепкое здоровье… К тому же наш советский сыщик не будет раскрывать преступления в одиночку, с ним будут его помощники: другие оперативники, эксперты, да просто сочувствующие товарищи… То есть будет команда сыщиков!

– Так-так, – многозначительно протянул Яков Абрамович. – Продолжайте, пожалуйста.

Ему явно нравился ход моих мыслей.

– Итак, у нас есть главный герой…

– Скажем, кто-то вроде вас, – внёс свою реплику директор.

Я поморщился.

– Зачем? Да мало ли у нас в стране отличных специалистов. Вон, приходи в МУУР, выбирай любого – такого кино про его подвиги снимешь, закачаешься! Да и тут в Одессе хороших сыщиков полно. Один наш начальник, товарищ Барышев, чего стоит!

– Простите, неудачная шутка…

– Ничего страшного. Про героя я сказал, теперь про команду. Это должна быть действительно команда – то есть люди, которые буквально горят любимым делом! И, конечно же, мы должны показать разные типажи, нельзя всех причёсывать под одну гребёнку! Отличия как и в жизни не только во внешности, но ив характере: кто-то излишне горяч, кто-то флегматичен, у кого-то душа нараспашку, а кто-то вечно замкнут в себе. Мы разные! Но это не мешает нам работать сообща.

– Наверное есть смысл добавить немного юмора? – предположил Корн.

– А как же! Думаю, у каждого розыскника в багаже есть куча самых разных комичных историй, которые так и просятся на экран.

Я тронул Ахметджанова за плечо.

– Вот, например, ты – с тобой ведь приключались иногда какие-нибудь курьёзы, нелепицы?

– Со мной никогда и ничего не происходило, – официальным тоном объявил он.

– Ладно, с тобой всё ясно! Зато у меня этих историй – полным полна коробочка! – засмеялся я. – Ну и ещё остался сюжет. Как минимум – он должен быть развлекательным, но не глупым. Во всём должна быть своя логика: как в действиях преступника, так и в поступках сыщиков. Чёткая и понятная логика! – повторил я. – Убийца лишает жертву жизни не просто так, а по конкретному и чёткому мотиву: месть, личная неприязнь, жажда наживы… Эта условность, которую нам и зрителю придётся принять. Таковы законы жанра! И, конечно, же: погони, перестрелки, схватки в рукопашную… Мы ведь обязаны думать о нашем молодом зрителе!

Я остановился, понимая, что меня конкретно несёт и, дай мне такую возможность, буду разглагольствовать хоть целые сутки, опираясь на детективные фильмы и полицейские процедуралы моего времени, включая легендарные сериалы «про ментов».

Директор задумчиво крутил в руках конфетку, не решаясь отправить её в рот. Чувствовалось, что я подкинул ему пищу для размышлений.

– Знаете что, Григорий Олегович, – вдруг произнёс он. – А почему бы вам не взяться за это дело?

– За что? – не сразу сообразил я.

– Да за эту картину про советских сыщиков! Вы знаете, что такое сценарий?

Я кивнул.

– Слышал немного.

– Тогда проще. Напишите, пожалуйста, сценарий фильмы… Всё, как вы рассказывали: про героя, про его команду. Про всякие расследования… Понимаю. Что с первого раза может что-то не получится, но я познакомлю вас с людьми, которые – если что – доведут ваш сценарий до ума. Мне почему-то кажется, что у вас должно получиться.

Напарник хмыкнул.

– Гриш, ты слышал – а? Где ты, а где фильмы⁈ Да ты у нас даже отчёты писать не любишь, а тут вона как – синематограф!

– Григорий Олегович, попробуйте, пожалуйста! Чего вам стоит⁈ – взмолился Корн.

Я задумался. Это может стоить мне уймы драгоценного времени, нервов и прочих прелестей творческого труда. Да, я в прошлом немного баловался сочинительством, но то было так… любительство, причём для узкого круга своих.

С другой стороны – у меня ведь реально огромный культурный багаж за плечами, куча просмотренных фильмов, прочитанных книжек, да и собственный опыт ещё никто не отменял.

Что если удастся придумать что-то… ну не уровня «Рождённая революцией», но всё равно захватывающее и нескучное. Я ведь когда-то в милицию во многом пошёл под воздействием книг и кино, только потом проникся настоящей «романтикой».

Сейчас для уголовного розыска наступили не самые лучшие времена: зарплата у нас откровенно копеечная, а беготни и суматохи выше крыше, домой попадаешь поздно, уходишь рано – семья фактически не видит. Часто приходится видеть боль, грязь, человеческие страдания, погубленные души и жизни… Это совсем не просто, требует определённого нравственного стрежня что ли.

Потому в уголовный розыск должны идти не просто так, а по призванию! В идеале с возможностью отбора лучших.

Рекламная агитка? Почему нет! Пусть у молодых так же горят глаза, как когда-то у меня.

Кто как не мент поднимет и раскроет эту тему?

– Хорошо, Яков Абрамович, я попробую. Когда вам нужен сценарий?

– Вчера, – засмеялся директор. – А если серьёзно: чем раньше – тем лучше. Если у вас получится, я найду для фильмы место в следующем финансовом году. И да – с точки зрения гонорара… Как понимаете, тут могут возникнуть трудности…

Понятно, пошли старые песни о главном.

– Договоримся, – хмыкнул я.

– Гриша, ты случаем не с ума сошёл? – покачал головой Ахметджанов.

– Нет. Я же тебе говорил: у меня теперь карт-бланш от Барышева!

Он нахмурился, пристально вгляделся в меня.

– Где бланш? Под каким глазом? Не вижу ничего!

Я улыбнулся.

– Не там смотришь, дружище! Я потом тебе всё объясню.