Текст книги "Одесса-мама книга 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 20

Шора тоже пришлось поднимать с постели, которую он любезно разделил с полноватой блондинкой. Прежде я эту женщину никогда не видел и даже не подозревал про её существование, но устраивать расспросы по этому поводу не стал. Осип – мужик видный, узами брака не связан и может устраивать личную жизнь как хочет

Судя по осоловелому виду и красным глазам, ночка у него выдалась, что надо.

Только известие о взрыве в угро заставило его проснуться и отбило желание беспрестанно зевать.

– Ничего себе… – озадаченно протянул он. – Дай догадаюсь… Панов⁈

– А кто ж ещё! – произнёс я. – Даже записку нам оставил. Дескать, привет от «Комитета справедливости». Так что я на все сто процентов уверен – Панов и его компания.

– Эх, надо было тогда пристрелить этого гада! – сжал кулаки Осип.

– Ну да, ну да, – хмыкнул я. – И заодно взлететь вместе с ним на воздух!

– Хорошего без плохого не бывает. И – наоборот, – философски заметил Осип. – А, ладно! Хрен с ним! Сделанного назад не воротишь! Представляю, что сейчас там, на месте, творится!

– Да уж точно ничего хорошего! – согласился я.

Тут и Вангой быть не надо. Не каждый день гремят взрывы возле губернского уголовного розыска. Шуму и криков будет на весь Советский Союз.

Естественно, событие сразу привлекло к себе толпу зевак. Скоро наступит рассвет, народа на улицу хлынет ещё больше.

Последние сто метров мы не ехали, а катили со скоростью беременной улитки. Не вытерпев, я соскочил на землю и пошагал пешком. Осип быстро догнал меня и пошёл сбоку.

– Как думаешь с чего этот «комитет» так раздухарился?

– Не знаю. Найдём и спросим, – сказал я.

Долго искать Барышева не пришлось. Он что-то горячо обсуждал с Дерибасом. До нас долетели обрывки их речи:

– Даю вам неделю!

– Терентий Дмитриевич…

– Я всё сказал, товарищ Барышев! Неделя и ни часом больше! Не уложитесь в срок – поставим вопрос ребром!

– Какой вопрос?

– Ясно какой – о вашем соответствии занимаемой должности!

– Я за неё не держусь!

– И зря! Где это видано, чтобы всякая шваль позволяло себе такое! Да я б на вашем месте от стыда сгорел!

Мы с Осипом благоразумно не стали подставляться под горячую руку сразу двух больших начальников, постояв пару минут в сторонке.

Лишь когда Дерибас убежал к своему служебному автомобилю, рискнули подойти к Барышеву.

– Дмитрий Михайлович… Вызывали?

Тот окинул нас хмурым взглядом.

– Я? Неужели?

Осип слегка опешил.

– В смысле… Нам сказали, что всех собирают. Разве не так?

– Конечно так! Вы понимаете, что вот это всё из-за того, что вы отпустили бомбиста. Этого, как его…

– Панова, – подсказал я.

– Да, Панова! – буркнул Барышев.

Он насупился ещё сильнее.

– Значит так, орлы: чтобы через пять дней этот Панов и вся его камарилья сидели у нас в камере и давали признательные показания!

– Так ведь неделю на поиски дали, – снова неудачно встрял Осип.

– Ясно! Выходит, слышали наш разговор с Дерибасом, – зловеще улыбнулся Барышев, и от этой улыбки нам с Шором тут же стало не по себе. – Так вот, начальник для вас я, и это я даю вам пять дней на поиски! Вопросы есть?

– Нет вопросов, – понуро ответили мы.

– Тогда хватит тут толкаться. Давайте, работайте! Жду вас сегодня с результатами!

– Есть! – по-военному козырнул я.

Барышев собрался уходить, но я его остановил:

– Дмитрий Михайлович…

– Что, Быстров?

– Можно с вами поговорить?

– О чём? О том, как Панова на свободе оставил? – упрекнул Барышев.

Я возмутился:

– Дмитрий Михайлович, вы же знаете, почему я так сделал!

Он сокрушённо махнул рукой.

– Да знаю я, Георгий! Знаю и полностью поддерживаю тебя.

Я с любопытством посмотрел на начальника.

– Будь на твоём месте, поступил точно так же, – заверил он. – Прости. Не хотел на тебя сорваться!

Он сокрушённо махнул рукой, показывая, что и впрямь раскаивается.

Я тоже не стал разыгрывать из себя обиженку. Работа есть работа. У всех есть нервы. Даже у начальства.

– Всё в порядке, Дмитрий Михайлович. И, уж извините, что не вовремя и не к месту, но потом будет совсем некогда. В общем, я тут с моими ребятами переговорил, и у нас появилось предложение организовать ведомственный детский сад.

– Понял, к чему клонишь! – заволновался Барышев. – Да, действительно, разговор ты завёл не вовремя и не к месту. Сам видишь, что у нас творится!

– Товарищ Барышев, работы у нас всегда будет по самое горло! А с ситуацией всё равно надо что-то делать…

– Ну до чего ж ты приставучий, Быстров! – в сердцах воскликнул он.

– Какой есть! – легко согласился я.

Начальник угро сдался.

– Давай так сделаем: найдёшь мне этих уродов-бомбистов, будет у нас при угрозыске детский сад. Костьми лягу, но фонды и помещение из губернии выбью.

– А если нет? – осторожно спросил я.

– А вот этого «нет», я от тебя чтобы не слышал! – сделал угрожающие глаза-щёлочки Барышев. – Пять дней, Быстров! Пять дней!

– Есть, пять дней. Разрешите выполнять?

– Да уж сделай милость! – благословил меня на служебный подвиг начальник.

Я снова вернулся к Шору.

– Слышал?

– Про пять дней?

– Про детский сад…

Он сокрушённо вздохнул.

– Не о том думаешь, Жора! Тебе начальство можно сказать причинное место в тисках крутит, а ты про детские садики болеешь…

– Ты за моё причинное место не боись! Найдём мы Панова! Но сначала поищем Халецкого. Я его неподалёку видел.

– А чего меня искать⁈ Вот он я! – как гриб из-под земли вырос эксперт. – Что-то хотели узнать?

– Хотел. Предварительное заключение по взрывчатке дать можете?

– Только очень предварительное…

– Мне пока и такого хватит, – заверил я.

Беспомощно щуря воспалённые глаза (а ведь не только Осип славно оторвался этой ночью!), Халецкий уверенно заговорил:

– Точно такая же кустарщина, как и в случае возле дома Шапиро.

– Полагаете, дело рук одного человека? – спросил Шор.

– Не полагаю. Знаю твёрдо. Рецепт один и тот же.

– Спасибо, товарищ Халецкий. Я вас больше не держу, – отпустил эксперта я.

Ну вот… Не то чтобы я сильно сомневался в вине Панова, пока не услышал авторитетное мнение Халецкого, но зато теперь знал наверняка.

Желудок подозрительно заурчал. Естественно, меня вытащили из постели, причём всё срочно-срочно, бегом-бегом. Какой тут завтрак! Настя даже бутербродов с собой для меня собрать не успела.

А тут свежий воздух, улица, куча неотложных дел… Молодой растущий организм опять же.

Короче, есть охота до потери пульса.

– Ось, – позвал друга я.

– Чего?

– Вопрос есть.

– Какой?

– Где тут пожрать можно в спокойной обстановке и недорого?

Шор понимающе кивнул.

– В правильном направлении думаете, товарищ Быстров. Пошли, покажу одно приличное местечко.

– Так рано же на улице… Уверен, что оно успело открыться?

Осип хмыкнул

– Господи, Жора! Ты прямо как ребёнок и ничего не знаешь про ночную жизнь Одессы. Я лично уверен, что оно ещё не успело закрыться. Это ресторан, друг мой!

– У меня на ресторан денег не хватит, – честно предупредил я, но Шор меня успокоил:

– Не кипишуй! Для нас с тобой из ресторанного будет только сервис. А цены как в нашей столовке. Главное, красную икру, рябчиков и ананасы в шампанском не заказывай!

– Что-то не тянет меня сегодня на рябчиков…

– Вот и меня тоже, – хохотнул он.

– Далеко твой ресторан?

– А ты сильно спешишь?

– Мы оба сильно спешим, – поправил его я.

– Десять минут!

– Идём.

Вид ресторанной вывески всколыхнул в душе воспоминания, как ещё относительно недавно меня выперли из губро, и я стал работать кем-то вроде начальника безопасности в похоже вертепе. Правда, это заведения общепита было классом повыше моего.

Швейцар у входа хорошо знал моего напарника.

– Товарищ Шор… Давненько вы к нам не заходили! – радостно осклабился он.

– Кто сегодня из старших?

– Лизонька.

Осип многозначительно подмигнул мне.

– Кажись, Жора, нам сегодня подфартило конкретно. У нас с Лизонькой особые отношения…

– И что это значит? Могу заказать кусок мяса по цене картошки?

– Всё может быть!

Мы вошли в ресторан. Тихо играла музыка, какой-то густой прилипчивый джаз.

Посреди зала топтался мужчина в буржуинском долгополом фраке, который делал его похожим на толстую ласточку. Компанию мужчине составляла дамочка в состоянии хорошего подшофе. Не стоило большого труда определить в ней «ночную бабочку».

К нам подошла другая женщина: стройная, холёная, в струящемся длинном платье. В руке у неё был длинный мундштук с папироской. На голове причёска в виде каре с изогнутыми кончиками.

Она была не молода, знала об этом и прятала следы увядания за косметикой. Но всё-таки это была очень привлекательная женщина.

Когда я её только увидел, то почему-то решил, что у неё будет хриплый прокуренный голос и потому удивился, когда услышал, как она задорно и мелодично пропела:

– Ося-солнышко! Дай я тебя расцелую!

Женщина коснулась его щеки губами и тут же отстранилась.

– А этот молодой приятный человек с тобой – он кто? Только не разбивай мне сердце и не говори, что он тоже работает в вашем кошмарном уголовном розыске!

– Ну почему сразу кошмарном⁈ – улыбнулся я. – Мы строги только с теми, кто нарушает закон. Вы ведь ничего не нарушаете… Лиза…

– Значит, ты уже успел рассказать своему спутнику обо мне! – сверкнула глазами женщина. – Лиза.

Она протянула руку, чтобы я её поцеловал.

– Георгий Быстров, – спокойно произнёс я.

Можно было бы поиграть в джентльменство, но утро сегодня явно не задалось, и я не был в хорошем настроении, поэтому, вместо поцелуя, сжал её кисть в своей ладони.

– А вы мне нравитесь! – задумчиво протянула Лиза. – Где желаете сесть, господа… Простите, товарищи. В общем зале?

Осип оглядел зал. Несмотря на приближающееся утро, посетителей разной степени алкогольного опьянения хватало.

– Зачем в зале! Неужели для нас отдельного кабинета не найдётся⁈

– Для тебя, Осечка, найдётся всё! И, конечно же для твоего симпатичного, но явно безнадёжно женатого спутника тоже, – точно определила мой статус Лиза.

Она провела нас в кабинет, посадила за тяжёлый дубовый стол и сама приняла заказ. Я выбрал яичницу с колбасой и кофе – незатейливый, но сытный завтрак. Осип выбрал баранину.

Лиза ушла.

Без порции утреннего кофе, я почувствовал, что меня сковывает усталость, стало клонить ко сну. Стоило больших трудов не заснуть, пока на столе не появилась заказанная яичница.

Баранину Осипу принесли чуть позже, когда я уже допивал свой напиток богов.

– Что скажешь, шеф? Есть какие-то идеи насчёт Панова?

– Идеи есть, – подтвердил я.

– Поделишься.

– Обязательно поделюсь. Но сразу после того, как ты покончишь с едой.

Я осторожно огляделся.

– Нас не подслушивают, – тихо произнёс Шор. – Я знаю Лизу. Не раз мне помогала. Она не позволит.

– Поверю на слово. Но всё равно поговорю потом, когда ты поешь. И на улице.

Лиза вышла провожать нас, когда мы покидали ресторан.

– Надеюсь, вам у нас понравилось, мальчики?

– Очень, – кивнул я.

– Тогда приходите к нам ещё. С женой, – лукаво стрельнула в меня глазками она. – И ей будет приятно, и мне интересно, какая ж это красотка смогла охомутать такого, как вы!

– Как-нибудь обязательно удовлетворю ваше любопытство, – пообещал я.

Мы отошли на изрядное расстояние от ресторана.

– Ну, давай. Не тяни… конспиратор! – хмыкнул Осип.

– Обязательно. Ты должен знать все расклады в местной мафии. Френкеля мы арестовали. Как считаешь, кто сейчас за него?

Говоря слово «мафия» я не боялся, что Осип меня не поймёт. Этому термину давно уже перевалило за полвека. Не сказать, чтобы он был в широком ходу, но сыщики из отечественного уголовного розыска понимали о чём речь и не связывали исключительно с сицилийской оргпреступностью.

– Есть пара кандидатов, – откликнулся Осип. – А тебе на что?

– А на то! Пусть помогают искать Панова и этих «комитетчиков». Интуиция мне подсказывает, местным деловым они точно не по душе, – сказал я.

Глава 21

Я уже был в этом помещении, когда на меня пытались повесить вооружённое нападение на милиционеров Малинкина и Чупахина. Пришлось удрать от неминуемого ареста и обратиться за помощью к Френкелю.

Да уж, сюрприз для Нафталия Ароновича вышел что надо. Он долго приходил в себя…

И вот я снова здесь.

Обстановка в его бывшем кабинете не изменилась, всё было как тогда, если не считать того, что сейчас за огромным письменным столом с двумя телефонными аппаратами восседал совсем другой человек. И этот человек был полным антиподом Нафталию Ароновичу: даже ни намёка на интеллигентность в облике и поведении. Квадратное грубое лицо, жестокие глаза убийцы, короткие чёрные волосы, подстриженные ёжиком, широкоплечая фигура портового грузчика, мускулистые руки – словно их обладатель сутками не вылезал из спортзала и при этом давно «курсил» химией.

На этот раз мне не пришлось вырубать охрану, достаточно было показать удостоверение.

Меня беспрекословно отвели к Симону Хейфецу по прозвищу Крюк. Осип рассказал мне, откуда взялось это прозвище: на заре своей бандитской карьеры Хейфец расправлялся с врагами, втыкая им под рёбра огромный мясницкий крюк.

Обычно рядовые быки вроде него долго не живут, но, видимо, у Симона нашлись и другие таланты, раз его поставили на должность криминального смотрителя Одессы.

Осип хотел идти к нему вместе со мной, но я убедил, что будет гораздо лучше, если отправлюсь в одиночестве и пообщаюсь с Крюком тет-а-тет.

– Чем обязан, гражданин начальник? – окинул меня взглядом исподлобья новый владелец кабинета.

– Дело к тебе есть, Крюк.

– Вы хотели сказать – Хейфец? – недобро прищурился он.

– Не пыли, Крюк. Я сказал ровным счётом то, что хотел сказать.

Бандит ухмыльнулся.

– Не очень-то вы вежливы, Георгий Олегович.

– Не когда мне с тобой политесы разводить. Я же сразу предупредил – дело у меня.

Я сел на кресло напротив.

– Насчёт взрывов? Так это не ко мне, Георгий Олегович. Наши так не работают. К тому же, насколько мне известно, бомбист из бывших политических. Левый эсер… Разве не так?

– Всё так, Крюк. Бомбу действительно изготовил Панов, в прошлом участник террористической ячейки левых эсеров, – подтвердил я.

Крюк ухмыльнулся.

– Ну вот и я о чём. Мы здесь не при делах, Георгий Олегович. И повесить эту историю на нас не получится.

– Я ничего не собираюсь вешать на вас. Пусть каждый отвечает по грехам своим.

– Тогда что вы от нас хотите? – удивился Крюк.

– Сущую мелочь. Панов где-то прячется. У вас везде есть свои глаза и уши. Помогите найти.

Крюк фыркнул.

– Георгий Олегович, у вас репутация серьёзного человека. Вы не успели приехать, а уже такой шум-гай в Одессе учинили… До сих пор город потряхивает! Вы же должны понимать – если я начну для вас каштаны из костра таскать, на меня всё общество косо посмотрит!

– Общество начнёт на тебя косо смотреть, если взрывы продолжатся, – резонно заметил я. – К тому же эти бомбисты и их «Комитет» стригут вашу же добычу. Неужели спустишь это им с рук⁈

– Уели, Георгий Олегович! Как есть уели! – вздохнул Крюк. – Правда ваша: нам эти террористы как гость поперёк горла! Устали от обиженных людей жалобы принимать.

– Это ты на Шапиро, Хосудовского и Аграмяна намекаешь? – догадался я.

– Есть и другие, Георгий Олегович. Только они боятся и говорить с вами не будут.

– Даже, если ты им прикажешь?

– Даже, если я, – кивнул он.

– Настолько напуганы?

– Очень, Георгий Олегович! Очень!

– Ну вот видишь – вот тебе и резон со мной посотрудничать. Помоги напасть на след Панова и его сообщников. Только сразу хочу предупредить: не вздумай никого трогать. Мы эту шайку сами возьмём.

Долго размышлять Крюк не стал.

– Хорошо. По рукам! Сразу могу сказать насчёт Панова: мы ведь тоже стали его искать. На хазах и малинах его нет – это точно говорю.

– То есть прячется где-то по знакомым?

– Мне пока нечего добавить, Георгий Олегович! Но даю слово: если что-то узнаем, обязательно сообщим.

– Спасибо, Крюк! Тебе это зачтётся! – встал я.

Хорошо, что гражданин Хейфец не стал уточнять, как именно, потому что я пока и сам этого не знал.

Стоило мне только покинуть контору Крюка, как рядом остановился служебный экипаж, и я увидел внутри взволнованное лицо друга.

– Всё путём! – успокоил его я.

– Крюк согласился?

– А куда денется⁈

– Ну да, деваться ему некуда… Кстати, как он тебе?

– Знаешь, классический случай, когда внешность бывает обманчивой. На вид тупая горилла, а по факту не дурак.

– Дурака на такой пост не поставили бы.

– Это да. Кадровая политика у деловых не чета нашей, – вздохнул я.

– Крамольные мысли излагаете. Нехорошо, товарищ Быстров! – усмехнулся Осип.

Несмотря на весь переполох, устроенный «комитетом», текучки ещё никто не отменял, а я, как ни крути, был небольшим, но начальником. Пришлось на время заскочить в угрозыск, чтобы провести очередной разбор полётов и нарезать задач подчинённым.

Само собой, ставку только на уголовный мир я не делал. Люди Крюка ищут Панова по своим каналам, мы, опера, будем искать по своим.

Но пока было не очень понятно, за что ухватиться.

Мои ребята плотно поработали с окружением Панова, однако ничего существенного не нашли. Прежней загадкой оставалась таинственная пассия взрывника – то ли Нюра, то Аглая.

Что самое странное – в именах девушек путались все, кого допросили. Что это – издержки конспирации? Или девица со странностями, у которой семь пятниц на неделе и минимум два разных имени… В зависимости от настроения что ли⁈

От размышлений отвлекла телефонная трель.

– Быстров у аппарата.

– Мне бы товарища Бодрова, – несмотря на некачественную связь, я узнал голос режиссёра Лоренцо.

– Борис Яковлевич, здравствуйте… В общем, это я – Бодров.

– Вы⁈ – на том конце трубки замерли. – Но как же…

– Долгая история, Борис Яковлевич. Так было нужно для работы. Я потом, как-нибудь, всё объясню.

– Хорошо, Григорий Олегович или как вас правильно?

– Георгий Олегович. Это моё настоящее имя.

– Что ж, теперь буду знать… Георгий Олегович, можете подъехать на кинофабрику?

– А по какому вопросу?

– У меня радостное известие: картина запустилась. Мы сами в шоке – всё завертелось так быстро! Нам по секрету сказали, что сам товарищ Дзержинский лично одобрил и сказал, что будет оказывать всяческое содействие.

– Спасибо за отличные новости! – обрадовался я.

Известие меня и впрямь порадовало. То, что начиналось как игра, вдруг обрело чёткие очертания. Да ещё и поддержка со стороны самого Феликса Эдмундовича! Уверен, он сразу оценил, какую пользу нашему делу может принести кинематограф, у скольких молодых людей загорятся глаза.

– Это вам большое спасибо, Георгий Олегович! Ну так как – придете? Надо уладить кое-какие формальности.

– Смогу быть у вас где-то через час. Устроит?

– Вполне. Жду вас, Георгий Олегович.

На кинофабрике мне сказали, что у Бориса Яковлевича Лоренцо теперь появился собственный кабинет.

Я вошёл в административный корпус и сразу столкнулся в коридоре с парой грузчиков, пытавшихся занести в двери огромный кожаный диван. Он категорически не желал вписываться в габариты дверного проёма.

Рядом стоял мокрый от пота Лоренцо. Он то и дело промокал покрасневшее лицо платочком.

– Борис Яковлевич, – окликнул я его.

– Ещё раз здравствуйте, Георгий Олегович.

– Что тут у вас происходит?

– Да вот, обживаюсь помаленьку. Мебель с боями в кабинет выбил, – вяло улыбнулся он.

Когда эпопея с диваном закончилась, и грузчики вышли Лоренцо пригласил меня зайти внутрь.

– Прошу вас.

В кабинете режиссёр извлёк из несгораемого сейфа несколько бумаг.

– Это ведомости. Распишитесь, пожалуйста. Кстати, в бухгалтерию сегодня завезли деньги. Можете получить гонорар. Не побоитесь с такой кучей деньжищ ехать?

– А что делать, Борис Яковлевич, – усмехнулся я. – Как-нибудь отобьюсь.

Подписав документы, я засобирался.

– Вы куда? – расстроился Лоренцо.

– Как куда? Сначала в бухгалтерию за деньгами. Закину домой, а потом на службу. Работа, – пояснил я.

В кабинет зашёл парень примерно моего возраста и комплекции. На нём был серый коверкотовый костюм из тех, что носили нэпманы средней руки, обут в тупоносые «бульдоги», начищенный до зеркального блеска. На голове клетчатая кепка.

Улыбка парня была такой же широкой, как радиатор автомобиля. А ещё он был очень обаятельным и знал это.

– Всем салют!

По реакции Лоренцо я догадался, что режиссёр ждал этого визитёра.

– Георгий Олегович, разрешите, я познакомлю вас с Валерием Фогелем. Вы лишили нас одной «звёзд», – намекнул он на арест Краснопролетарского. – Но, незаменимых людей нет. Худсовет постановил, что главную роль будет играть Валерий.

– Смотрели «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков»? – спросил Фогель.

Я покачал головой.

– Нет, а что?

– Валера исполнил там одну из главных ролей, – пояснил Лоренцо. – Буквально блистал.

– Круто, – сказал я. – Рад знакомству с известным актёром!

– А я рад знакомству с не менее знаменитым сыщиком! – протянул руку Фогель. – Мне сказали, что я буду играть вас.

– В смысле? – я перевёл взгляд на Лоренцо.

– Мы решили, что главный герой фильмы – сотрудник угрозыска Павел Знаменский должен походить на вас. Даже типаж аналогичный подобрали.

Я оглядел Фогеля.

– Ну… Я б не сказал, что смотрюсь на своё отражение в зеркале…

– Потом, всё потом! Немного грима, и вас потом даже родная матушка не отличит, – засмеялся Лоренцо.

– Понимаю! Искусство кино и всё такое!

– Да-да! Кино – действительно великое искусство. А ещё мы решили применить в нашей фильме максимально реалистический подход.

– Чтобы в кино всё было как в жизни, – поддакнул Фогель.

– Похвально, – заметил я.

– Зритель не должен почувствовать фальши. Мы хотим, чтобы он верил всему, что происходит на экране, а для этого надо не просто хорошо играть. Необходимо полное погружение в героя, – продолжил Лоренцо.

– К чему вы клоните? – осторожно спросил я.

– Мы хотим, чтобы на время подготовки к сьёмкам товарищ Фогель стал вашей тенью. Чтобы он видел, как вы работаете, вместе с вами ездил на аресты бандитов, сидел в засадах и проводил допросы.

– Зачем?

– Я же сказал: мне нужно стать вами. Научиться вести себя как вы, думать и действовать как вы. Я не хочу играть пародию на персонажа, я должен стать им… Ну то есть в данном случае вами, – горячо воскликнул Фогель.

– Только через мой труп! – ответил я. – Всего хорошего, товарищи. Мне пора.

– Что ж, Георгий Олегович, а нам казалось, что вы – самое заинтересованное лицо.

– А ещё я сотрудник уголовного розыска. И я не хочу, чтобы у меня путались под ногами…

– Я не буду путаться у вас под ногами. Я буду вам помогать! – взвился Фогель.

– У меня достаточно других квалифицированных помощников. Если нужна какая-то консультация – всегда пожалуйста. Расскажу всё, что поможет картине. Но подвергать жизнь Валерия серьёзному риску… Увольте!

– Мы вас услышали. Нет так нет, – вздохнул Лоренцо.

– Спасибо за понимание! – улыбнулся я.

– Но вы же не думаете, что мы так легко отступимся? – тут же продолжил он с лёгкой ухмылкой.