Текст книги "Лохо Эректус"

Автор книги: Дмитрий Бычков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Да, слушаю! Кто это? – раздался грубый прокуренный голос, когда взяли трубку.

Я представился и попросил Егора.

– А, от Джорджа, здоров! Это я! – ответили мне. – Ты по поводу слона звонишь, что ли?

Я удивился информированности собеседника и подтвердил догадку.

– Да я в курсе уже, – продолжал байкер. – Джордж СМС мне с утра прислал. Но пока, брат, инфы для тебя нет. Не занимался еще этим вопросом.

– Егор, – спросил я его как можно вежливей. – А вы как сами думаете, это реально?

– Не знаю, братан… А вообще, так на вскидку, вряд ли что, конечно, получится. Это же центр, понимаешь, там ФСО. А у меня таких концов нет. Но я попробую.

– Я понял, Егор. Слушайте, – продолжал я вкрадчивым голосом, а вы могли бы подтвердить, пожалуйста, что я звонил, если Джордж будет вас спрашивать. А то он меня может проверить. Хорошо?

– Не вопрос, – засмеялся Егор. – Понимаю. Видел однажды, как он вас имеет. Жесть! Не бойся, скажи, что я сам ему наберу, как будет инфа. Сейчас вот один свой вопрос порешаю и вашим займусь. Ну, все, братан, до связи! Салют!

– Да, и мне с Вами было тоже приятно пообщаться! До свиданья, Егор!

Я выдохнул. Кажется, история со слоном откладывалось на неопределенное время. Но только я успел положить на стол мобильный, как снова раздался звонок. Это была еще одна знакомая Джорджа – с ней я уже пересекался пару раз на тусовках.

– Привет, Ник, это Марина! Можешь говорить?

– Привет, привет! Конечно! Готов ловить каждое слово!

– Слушай, мне Джордж вчера ночью звонил, про слона какого-то рассказывал, – начала сходу она. – Объясни поподробней. Я толком спросонья не поняла, о чем он конкретно.

Я сделал вид, что не понимаю, в чем суть вопроса.

– А… А я тут причем, не знаешь? – продолжала Марина.

– Не знаю, Марин. Не в курсе. Да ты, слышь, не парься! Сама знаешь, он как что-нибудь придумает, так сразу всем названивать начинает. Давай, типа, сделаем. Будет круто. А потом… Уедет в Монако, и привет. Слушай, прости, тут ко мне кто-то по второй линии ломится, попозже продолжим. Лады? – намекнул я, что пора бы нам попрощаться.

– Хорошо! Счастливо! Звони, как узнаешь! – Марина отключилась.

Похоже, о новой выдумке шефа вся Москва уже знает. Я повернулся и хотел что-то сказать по этому поводу Ольге, но увидев, как та что-то втирает дрессировщику Дурову, не стал отвлекать. Часы показывали двенадцать. А стрелка с экспертом была назначена на час. Так что не пойти-ка ли мне, в конце концов, на обед, подумал я. Как раз пока доберусь, пока похаваю… Я резко встал из-за стола и вышел с портфелем из комнаты.

– На ланч, – бросил я девочке на ресепшене. – Если что, звони на трубу!

Откровенно, трудиться сегодня охоты не было не только по причине не лучшего расположения духа, но и еще и потому, что у меня имелось гораздо более важное, чем гениальные планы Джорджа личное дело. Когда я вскрыл вчера дома свой злополучный кейс, то к удивлению не обнаружил внутри ни денег, ни, на худой конец, даже наркотиков, которые при желании можно бы было со временем в них превратить. Что таить, кое-какие связи в соответствующих кругах у меня когда-то имелись. Вместо ожидаемой мной кучи зеленых денег там лежала небольшая, примерно сорок на сорок сантиметров картина с неопределенным морским пейзажем в толстой раме и разрешительные документы на ее вывоз за рубеж. В бумагах было указанно, что данное произведение не является культурной ценностью и автор его не установлен. Что, безусловно понимал я, было полнейшей чушью. Ведь из-за мазни неизвестного автора навряд ли бы застрелили человека. А значит, логично рассудил я, полотно, наоборот, обладает немалой стоимостью. Но какова хотя бы приблизительная сумма навара и что это за гений, я, разумеется, знать не мог.

Весь вчерашний вечер я копошился в Интернете, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Тщетно. Ничего. Я посетил десятки сайтов музеев и разных коллекций, просмотрел массу каталогов и галерей. Но ни один из мастеров не показался мне и близко похожим на то, что я вытащил из "дипломата". И ни один пейзаж не подходил к картине по стилю. Поэтому я решил обратиться за помощью к специалисту. Своему однокласснику-художнику, работавшему, как я знал, экспертом в Пушкинском музее.

Насколько я помнил, одноклассник мой был человеком независтливым, незлым, и довериться ему в этом плане можно было спокойно. На случай же расспросов у меня была приготовлена легенда о том, что я приобрел эту штуку на барахолке в Брюсселе и вот теперь, наконец, решил оценить. К тому же за экспертизу я пообещал приятелю целых пятьдесят американских долларов, что даже для старшего научного сотрудника за полчаса потраченного времени было вполне "ничего".

Встретиться решили недалеко от моего офиса в "Кофе Хаусе". Там достаточно недорого (иначе бы он не пришел), людно и, главное, светло. Я пришел на место немного раньше и успел слегка перекусить. Ровно в час в дверях показался Серый.

Я узнал его сразу, несмотря на то, что не виделись лет семь. По походке, нелепому повороту головы куда-то вправо, который я объяснял для себя чисто профессиональной привычкой, и заметной заторможенностью. Помахав остановившемуся в нерешительности на входе однокласснику, я отодвинул в сторону недоеденный суп и встал как можно радушнее навстречу. Серый неуверенно приблизился, мы пожали друг другу руки и только после секундной паузы по-приятельски обнялись.

Да, я был прав, он практически не изменился со школы. Все такой же скромный очкарик Серега в лоховатом костюме, несвежей сорочке в крупную клетку и старом измученном галстуке. Рассмотреть обувь я от волнения не успел, но это было уже ни к чему. Мне и так все было ясно. Наконец я мог успокоиться, что не ошибся в своем выборе, и таившийся до последнего момента страх вмиг исчез. Этот ученый сухарь с бюджетной зарплатой был мне не опасен, и явно специалист. На радостях я даже заказал нам обоим по чайнику чая. Затем, взяв инициативу в разговоре на себя, задал старому знакомому пару стандартных вопросов о жизни и семье и, кратко посвятив в подробности собственного существования, заговорчески кивнул на портфель. Затем, внимательно оглядевшись по сторонам и убедившись, что за нами никто не наблюдает, аккуратно извлек из него и положил на стол свою непонятную вещицу.

Серый тут же преобразился и, приняв сосредоточенный вид большого знатока и небрежно отодвинув чашку, бегло оглядел пейзаж. Затем, подняв на лоб очки и достав из пиджака карманную лупу, принялся более внимательно и, я бы сказал, даже жадно изучать полотно.

– Откуда она у тебя? – не отрывая взгляда с картины, быстро спросил он.

Я озвучил придуманную версию с Брюсселем.

– Да, там такого барахла, точно, хватает… – одобрительно быстро буркнул Серый и осторожно поскреб ногтем поверхность холста. Затем поднес палец к лупе и скосил левый глаз. – Много дал?

– Двести евро, – спокойно ответил я.

Одноклассник оторвался от пейзажа и опустил очки на прежнее место.

– Ну, правильно, она больше не стоит. Я, знаешь, грешным делом сначала подумал, что это Тернер. Но когда лупу взял… Видишь, – он кивком указал на желтоватое пятно посреди картины, – этот необычный эффект с упором на желтое… Такая потребность в чистых, несмешанных светлых красках была свойственна именно Тернеру. Но характер мазка и пространственные планы… Нет, однозначно, это грубая стилизация. А вот рама интересная… – постучал он костяшкой пальца по дереву и перевернул картину задней стороной, – я таких что-то давно не встречал. Она одна стоит, наверное, столько же, сколько вся эта мазня. Широкая, с инкрустацией. Посмотри… Коль, ты чего? Расстроился, что ли?

Я не ответил. А просто тупо продолжал смотреть на пейзаж, не в силах понять, что происходит. Нет, разумеется, я не был расстроен, что это не Леонардо или Веласкес, просто мне было совершенно неясно, за что я, собственно, рисковал. Причем ни чем-нибудь, а собственной жизнью всего день назад. За что замочили узкоглазого… И вообще что происходит… Ну, почему, почему, закричал про себя я, почему мне все время так не везет? Почему именно у меня никогда ничего не выходит? Не скрою, в тот момент я готов был прямо в кафе разрыдаться.

– Да ладно тебе! – Серый хлопнул меня по плечу и отхлебнул чаю. – Повесь ее в комнате. Все лучше, чем голая стена. Будешь говорить, что ученик Тернера. Ведь похож же. Немного. А там… Кто его знает?

Я молчал. Рой мыслей не давал мне покоя.

– Спасибо, Серый. Выручил. Очень, – наконец произнес я и достал бумажник. – Я тебе должен. Вот, на. Возьми.

– Да брось ты, в самом-то деле, Колян! – возмутился тот. – Мы друзья или кто? К тому же мне это совсем ничего не стоило. Подумаешь, фигня какая! А ты думал, тебе за двести евро шедевр продадут? Знаешь, – снизил он интонацию, – если ты действительно хочешь приобрести что-нибудь стоящее, я могу познакомить тебя с одним антикваром. У него и цены божеские, и вещи интересные попадаются…

– Да, нет, Серый, спасибо. Мне ни к чему, – печальным голосом произнес я. – Ты выпить, кстати, не хочешь?

– Не, Коль, нельзя, мне с людьми еще целый день работать. В другой раз как-нибудь, ладно?

– Как хочешь. А я, пожалуй, возьму. Девушка, у вас бармен "Лонг Айленд" делает? Будьте добры, сразу два. И без льда. Побыстрее…

Зазвонил мобильный. Я посмотрел на дисплей. Заколебала. Марина.

– Да, привет еще раз! Говори! – крикнул я.

– Ник, а скажи, Джордж приехал уже? А то трубку чего-то не берет.

Я посмотрел на часы.

– Нет еще. Он после шести только будет. Что передать?

– Слушай, у меня тут знакомые в ГИБДД ЦАО имеются, нормальный уровень. Вам же все равно разрешение получать на слона…

– Ну, – почуял недоброе я.

– Могу посодействовать за десять евро. Девять – им, ну, и одну мне. За помощь.

– Я понял. А ты уверена, что люди сумеют решить наш вопрос?

– За девять штук, уверена, смогут.

Я с секунду подумал.

– Марин, знаешь, ты вот что, Джорджу лучше пока не звони. Он такие вещи не любит, – начал я. – И так на нас на всех смотрит, будто все кругом только и думают, как его развести. Я ему сам эту тему озвучу. Надеюсь, ты понимаешь… Тем более что это кэш. А как будут новости, сразу дам знать. И спасибо, что помнишь. Договорились?

– Ну, хорошо. Поняла. Жду звонка.

– До связи, – я убрал трубку в карман.

Вот же тварь! И откуда взялась эта дура? И без нее тут проблем невпроворот. Вечно лезет, когда не просят. Хорошо хоть, не дозвонилась еще, а то неизвестно, чем бы все это кончилось. Я нахмурил лоб. Все, надоело! Пора с этим слоником кончать! Мне этот бред надоел! Расшибусь, а тему сегодня закрою!

На столе возникли заказанные коктейли. Сергей, с жалостью поглядев на меня, допил свой чай и начал потихонечку собираться. Я не препятствовал – настроение было на нуле. На работу было насрать и хотелось тупо нажраться. Пожав друг другу руки, мы вновь тепло обнялись и, договорившись созвониться как-нибудь, расстались.

3.3. В офис вернулся я где-то в районе семнадцати. Пьян был не очень, так, слегка навеселе, так что работе мое состояние помешать не могло. Войдя в комнату, первым делом я кинулся к милой Ольге, узнать, как дела у Дурова. Результаты меня порадовали. То ли в пику именно моим сокровенным желаниям, то ли в связи с объективными обстоятельствами ни уголок Дурова, ни оба цирка, ни устраивающие мероприятия с животными агентства не соглашались взяться за заказ. И аргумент был у них всех железный. Поскольку элефант по сути своей не домашнее, а вполне дикое животное, ни один дрессировщик не возьмет на себя ответственность пойти на столь рискованный шаг. Ни за какие, так сказать, даже очень большие деньги. Потому что весящий несколько тонн гигант в потоке машин может попросту испугаться и стать неуправляемым, а с этим, как вы понимаете, шутить нельзя. Ведь дело может кончиться жертвами. Вот, если где-нибудь на огороженной территории, в свободном от посторонних раздражителей пространстве, тогда, как говорится вэлкам, ноу проблем. Но в данном конкретном случае – категорически нет.

Именно этого я, если честно, и ждал. Но как потактичнее и мягче сказать это Джорджу? Ведь он не поймет. Ведь для него никаких границ не существует. И купить можно все. В конце концов, он может попросту приказать нам с Ольгой сделать так, чтоб ради этого слона менты перекрыли движение. А заодно организовали эскорт. А каким образом мы это все будем устраивать, проблемы уже не его. "Да нахуй ты вообще тогда нужен, если не можешь!", – говорил он обычно в подобных случаях.

Я призадумался.

– Ольга, персик, ты вот что это пока… Не звони. Не звони ему, ради бога, – обратился я к милой коллеге по офису. – Может, он и сам уже догнал, что нереально. А там, глядишь, и у Егора с ментами не сложится. Как думаешь, а?

Ольга согласно мигнула. Видимо, она сама была в шоке от разговора с Дуровым.

К нашей радости ни к семи, ни к восьми генеральный не появился. Видимо, он вчера так хорошо погулял, что теперь как тюлень отлеживался. Что, в общем, тоже было привычно. В девятом часу я набрал ему для отмазы. Легенда для звонка была следующая. Мол, типа, я беспокою его по поводу утверждения макета в один профильный журнал, в котором мы размещаем рекламу.

На мое счастье трубку никто не брал. Что, разумеется, нас с Ольгой очень и очень порадовало. Ведь если бы он был реально чем-то недоволен, то давно бы нас уже сожрал. А мы до сих пор были живы. Тем не менее, во избежание возможных наездов, мы решили досидеть до девяти. Так, на всякий пожарный. Вдруг все же объявится. Позже этого времени он, как правило, уже не приезжал.

Я потянулся, более или менее довольный тем, что, видимо, навсегда избавился от этого слоновьего говна, и сбросил на почту шефу несколько слов про журнал. Затем набрал в Google "художник Тернер" и принялся серфить пространство. Про животное в письме, разумеется, упоминать не стал.

Время бежало к намеченной цифре стремительно. Ольга болтала с подружкой и наводила марафет, я продолжал читать про британского гения и рассматривал полотна. Прикрыв трубку рукой, коллега взахлеб рассказывала, что за ней заедет мачо на Ниссане, и она от него без ума. Я в этот бабский разговор особо не вслушивался, меня интересовало иное.

Выяснилось, что пейзаж на моей картине действительно похож на какие-то творения Тернера, но настолько приблизительно, что это лишь усугубляло мой мрачный настрой. Как быть теперь со всей этой ситуацией я не ведал. И поделиться этим мне тоже было не с кем. Не с Ольгой же, в конце концов! Только смутное предчувствие того, что у картины должна быть все-таки какая-то тайна, продолжало вяло поддерживать меня к жизни. В противном случае все произошедшее со мной за эти дни противоречило бы здравому смыслу.

Я в низком старте лихорадочно посмотрел на часы – все, девять, аллес – и вырубил комп. Затем взял портфель и, попрощавшись с Ольгой, вышел из комнаты.

Возвращаться домой сегодня захотелось не на метро, и я бодро вышел на трассу. Как заправский нелегал, я решил ехать на четвертой по счету тачке. Избранницей оказался старенький ржавый "Москвич", но менять своего решения я не стал и, немного поморщившись, осторожно загрузился в салон. И тут же, разумеется, пожалел об этом. Мало того что этот гроб громыхал на каждой кочке и тащился как вол, к моему большому неудовольствию у него совсем не работала вентиляция (про кондишн мы вообще молчим). Поэтому, едва мы отъехали с километр, я начал сильно расстраиваться по поводу того, что в принципе включился во все эти шпионские игры. Плюс ко всему, несмотря на то, что была не пятница, а всего лишь банальный вторник, на улицах творилось что-то невообразимое. Москва стояла везде, и жалкие ручейки машин с трудом выползали из города. В "Москвиче" было жарко и душно, водители по обеим сторонам от нас были угрюмы и злы, и я тоже изрядно нервничал.

Однако лицо водилы – ну, прямо Лев Толстой! – было невозмутимо. Дедок лет шестидесяти, казалось, был где-то не здесь и не поддавался всеобщему психозу. Он просто спокойно и уверенно вел свой тарантас. Сначала я смотрел на него и его агрегат с неприязнью и даже отвращением, ни до чего не дотрагивался и старался не замечать терпкого тяжелого духа, исходившего от старика, засаленных сидений, и даже, казалось, грязных стекол авто. Но затем, постепенно пропитавшись всей этой нищебродской аурой, понял, что напрасно грущу, и к удивлению успокоился. Главное ведь было в том, что я живой и здоровый ехал домой, как сам задумал, а поскольку по пути не предвиделось ни одной из станций моей ветки метро, я решил почем зря не тратить нервные силы. А вместо этого смириться и постараться, как возница-дед, воспринимать действительность отрешенно.

Мы ехали, почти не разговаривая и думая каждый о своем под православные песнопения и звон колоколов, доносившиеся из старенькой магнитолы. Почти? Да, почти, потому что иногда, нарушая гармонию внутренней тишины, мне все же приходилось прерывать псалмы и благовесты. Судя по номерам, водитель мой не принадлежал к числу москвичей, и я периодически был вынужден подсказывать дорогу. Слушая же мои прямолинейные указания, дед искося поглядывал на меня и, явно изучая, послушно кивал и заговорчески щурил один глаз.

Наконец, через пару часов мы добрались до места. Помня о риске, я попросил притормозить за пятьдесят метров до дома, и, повернувшись к деду, вдруг в первый раз за все время увидел его лицо очень близко. Теперь мне показалось, передо мной сидел не просто Лев Толстой, а этакий сельский гуру. Что я имею в виду? Что-то верное и правильное сквозило в умудренных жизнью морщинах и самом взгляде старика, будто бы он точно был гораздо лучше, чем я, и мудрее. То есть, я бы назвал его для себя просто – старцем.

И тут же, как только я осмыслил и проникся этой мыслью, мной овладела несвойственная таким, как я, неуверенность, и я буквально засуетился в поисках денег. Однако, не найдя в карманах мелких купюр, с нескрываемой досадой протянул деду бумажку в тысячу. Обычно подобная проездка обходилась мне рублей в шестьсот-семьсот, но ожидать от нищего сдачи, увы, не приходилось. И все же я нарочито подчеркнуто продолжал с надеждой протягивать руку. Жаба продолжала давить, не отпуская.

– У меня сдачи нет, – негромко и как бы предугадывая ход моих мыслей, ответил дед, сверля одновременно меня хитрым взглядом. – И вообще, Микола, мне денег не надо. Иди себе с миром.

Что? Я закусил от злости губу. То есть это он меня так сейчас опускает? Да кто он такой! И вообще, откуда знает, как меня зовут?

– Ну, что вы, – осклабился я в ответ, небрежно кладя купюру на приборную доску, – какая может быть сдача! Вы заслужили свой гонорар хотя бы тем, что не пытались меня грузить по дороге. И кстати, вы часом не телепат? Откуда вам известно мое имя?

– Я много какие вещи знаю, – спокойно ответил дед, поглаживая честно заработанную тысячу. – Ну вот, например, хотя бы то, что ты сам не знаешь, как тебе дальше жить.

Спокойно, спокойно, пробормотал я про себя. На преступника он не похож, на мента тем более. Обыкновенный колхозник, типичный сельский лох. Ну, обладает, может, там какими-то экстрасенсорными способностями, ну и что. Что теперь с этого? Ведь он же не собирается никуда идти с этой информацией? Я уже с нескрываемой злобой сверкнул в него взглядом. Да и кто его вообще станет слушать? Ведь он на бомжа больше похож, чем сами бомжи с вокзала. Несет за три метра! Одно жаль, знает теперь, где я примерно живу. Но не придумывать же с ним что-то только за это?

Старец, широко улыбнувшись, обнажил на редкость здоровые белые зубы.

– Спасибо, мне пора, – решил закончить эту не очень приятную беседу я и приоткрыл дверь машины. – Желаю всех благ и удачи!

– И тебя спаси бог!

Покинув тачку, я вновь вернулся в тревожный и полный опасностей мир и к своему удивлению заметил, что начинаю смотреть на него совершенно иными глазами. Теперь повсюду меня окружала враждебная действительность, и чтобы не проиграть, надо было превратиться в бойца. Подождав, когда машина отъедет, я внимательнее обычного осмотрелся и, убедившись, что "Москвич" со старцем скрылся с глаз, почти бегом преодолел расстояние до подъезда и мышью юркнул в подъезд.

Придя домой, первым делом пока еще не так темно и много народу я наспех выгулял пса и, только закрывшись на все замки, успокоился. Тревожное ощущение близкой беды накатило сегодня как-то особенно сильно. Нет, чего-либо подозрительного и необычного я за весь день не заметил, но чувство абсолютной уверенности в том, что беда где-то рядом, не покидало. Я разогрел еду и налил себе пива. Однако, едва я только успел удобно расположиться у телека и пригубить стакан, зазвонил мобильный. Только бы не он! – пробормотал я, протягивая руку. – Ведь я уже не принадлежу себе нигде! Даже в собственном доме! Как же я его ненавижу!

– Да, Юрий Борисович! – с позитивом выкрикнул я, нажав клавишу "Вызов". – Слушаю вас! Говорите!

– Ты что, блядь такая, делаешь? Не отрываю? – услышал в ответ шипение я.

– Я дома, Юрий Борисович, – продолжал я на своей волне.

– А я не спрашиваю, тварь, где ты! – перешел с шипения на крик Джордж. – Я спрашиваю, что ты делаешь?

– А я, Юрий Борисович, отдыхаю, – лениво парировал я, – рабочий день у меня закончился.

– Ах ты, сука тупая! Закончился? – донеслось мне в ответ. – Ты совсем охуел что ли, клоун? А, ну, быстро, блядь, встал! И немедленно, сука, ко мне!

Я состроил гримасу, но позитива не растерял. А что, может, послать его прямо сейчас? Чего я тут парюсь? Нет, не вздумай, посоветовал внутренний голос, не время еще. Вот как вопросы с деньгами решишь, тогда действуй.

Здесь уместно добавить, что львиную часть зарплаты я получал в конвертике черным налом, так что при увольнении (а так бывало со всеми, кто уходил неспроста) мог получить только те жалкие крохи, за которые расписывался в ведомости. А положенные две штуки грина остались бы в память о PR-директоре в фирме. Так что ссориться прямо сейчас мне было, действительно, не с руки.

– Юрий Борисович, а в чем, собственно, дело? – прибавил я оптимизма. – Если не возражаете, давайте по телефону сейчас все обсудим!

– Нет, блядь, по телефону не интересно! – ответил тот. – По телефону легко! Ты почему, сука, меня не дождался, уехал?

– Мы с Ольгой ждали вас в офисе до девяти, – перешел в атаку я, – это может подтвердить ресепшн. Но если срочно, то могу сейчас быстро на мыло про слона все вам отправить. Вы у компьютера?

Наиотборнейшая брань обрушилась на меня, и я был вынужден отодвинуть от уха трубку. Похоже, Джордж сегодня был, правда, неимоверно крут и уверен в себе. А раз так, то поеду, взвесил я еще раз все "за" и "против". Как ни крути, два косаря на дороге не валяются!

– Я выезжаю… – прервал его неожиданно я, – Скоро буду.

– Так уже лучше, – отозвался Джордж. – Да… Суку эту тоже с собой прихвати! Тоже мне, блядь, понимаешь!

– Какую суку? – поперхнулся пивом я, не въезжая.

– Да, Ольгу, блядь! Ольгу! И быстро, быстро, давай! Полчаса на разбег! А то сгною! И приготовьтесь оба к увольнению!

– А куда? В офис? – не унимался я, отхлебывая.

– В "Рай", тормоз! В "Рай"! Ты что, совсем охуел, что ли? Какой нахуй офис в двенадцать?

Связь прервалась. Я начал набирать коллеге. Но Ольга… Ольга брать не хотела.

– Да, Ник, привет! Что скажешь ты мне в этот поздний час?

– В клуб "Рай" полетим мы сейчас. Нас ждет там Джордж. И всех грозится уволить… Кстати, милая, – добавил я уже в менее возвышенном тоне, – что-то мне подсказывает, что это по поводу слоника. Кстати, он тебе еще не звонил?

– Да пошел он в жопу со своим животным! Не поеду! – истерично завопила коллега. – Я уже легла! С башкою! Мне укладываться только полчаса!

– Ну, и какие предложения?

– Пусть увольняет! Мне все равно, а ты как хочешь! Так ему можешь и передать! И вообще, пусть денег побольше платит, тогда и будем по ночам к нему ездить! Когда же он сдохнет, наконец!

– Ну, ладно, ты не гони! – огрызнулся я. – Нам с тобой сраться еще не хватало! Лучше я скажу, что не дозвонился, а ты после разговора телефон отключишь. Идет? Только, Оль, точно. А то подставишь меня, нереально. О'кей?

– О'кей! Вырубаю. Завтра расскажешь тогда. И где я – не знаешь.

– Ну, разумеется, солнце. Все, обнимаю. Пока!

Допив прямо из горла бутылку, я начал собираться в дорогу. В голове непроизвольно стал нарождаться план мести. Очень надо, решил я, наконец, наказать придурка по-полной. Прямо сегодня, не откладывая. Так, чтобы запомнил надолго. Я раскрыл шкаф и оглядел свое тряпье.

Вскоре я был неотразим словно бог. Костюм от какого-то Gregory Munitz за две тысячи евро, рубашка, сшитая на заказ в Италии за сто пятьдесят, стильный галстук в тон и обувь за штуку по имени Stefanobi. Сам я, признаться, такого бы ни за что никогда не купил. Это был "подарок" от шефа. После того, как он однажды меня опустил. Дело было в апреле.

Итак, как-то раз наша компания в лице генерального директора участвовала в конференции, проводимой под эгидой РЖД. Мероприятие было знаковым, и засветиться на нем считал своим долгом каждый руководитель более или менее серьезного предприятия, связанного с отраслью. Шеф как всегда сидел в президиуме в конце.

Так вот, в момент проведения заседания мне по какой-то надобности пришлось подойти, когда шумели аплодисменты, к нему прямо на сцену. Он терпеливо выслушал мой горячий доклад себе в ухо и затем, чтобы никто не услышал, прошипел так брезгливо, как только мог.

– Ты чего, придурок, эсэмэску послать мне не мог? Ты чего, блядь, меня тут позоришь! Ты откуда взял этот вшивый костюм? Ну-ка, быстро, сука, исчез! И что б я тебя больше не видел!

Не скрою, я был настолько ошарашен таким подходом, что полностью выпал в осадок и просто тупо моргал. И только спустя несколько секунд, вновь поймав на себе ненавидящий взгляд и поняв, что больше ничего о себе не услышу, сконфуженно поплелся на место.

Штрафовать на следующий день меня никто не стал. Вместо этого шеф, специально приехавший в офис пораньше, лично отвез меня в свой любимый бутик, где, уединившись на чай с директором, отдал в заботливые руки продавца и портного. Работники магазина оказались парнями способными, так что через час я был с их доброй помощью и к удовольствию начальника укомплектован полностью. Два костюма, серый и синий, из тонкой шерсти и шелка. Два галстука. Две сорочки. И две пары отличной обуви в тон. Денег при этом я, разумеется, не заплатил. Этот вопрос взял на себя мой начальник. Но с этого самого дня содержимое моего конверта похудело ровно на треть и так продолжалось, до тех пор, пока я не погасил задолженность. Так что, скажу откровенно, я был не очень доволен покупкой. Но делать мне, подневольному, было нечего, а главное, понимал я вполне определенно, теперь, чтобы не лишиться еще больших денег, надо будет всегда сопровождать генерального в каком-нибудь из этих нарядов. Смотря по погоде.

Я посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. Настоящий гламурный подонок вперил с меня свой наглый взор. И я реально проперся. Бесстрастный, самодовольный, готовый вступить в перепалку с самим сатаной. Правда, не такой тощий, как Павел Воля, и гораздо посимпатичней, но сути это совсем не меняло. Повернувшись полубоком, я засунул руку между пуговиц пиджака и гордо задрал голову. Я излучал феромоны. Позади, показалось, уже заклубился дым. Я был в уверен в себе на двести процентов.

Отойдя от зеркала, я по традиции вышел на балкон для проверки и набрал Ольге. Абонент был недоступен. Внизу у подъезда меня никто не поджидал.

3.4. У клуба царил ажиотаж – все было в норме. Те, у кого жизнь удалась, задерживались на фейс-контроле пару секунд и важно проходили внутрь. Те же, кто еще был только на пути к успеху, мог лишь довольствоваться надеждой и завистью к счастливцам, оставаясь за ограждением. Особенно в толпе неудачников было много девиц. Очевидно, согласно своим убеждениям, они караулили здесь богатых лохов, забывая о том, что сами являлись лохушками.

Приблизившись к ограждению, я заметил припаркованную Ауди генерального с номером 001.

– Привет! Как настроение? – подойдя, окликнул я водителя.

Тот опустил стекло, кивнул и молча поднял большой палец вверх.

– Давно тут, Олег?

– Ну, с час-то точно. А ты че как?

– Работаем, – по-голливудски улыбнулся я и протянул ему руку. – Как Джордж? Про меня вспоминал?

– Не, не вспоминал, – Олег поздоровался и сплюнул на землю. – Но мне от этого не легче. Весь мозг мне сейчас вскрыл пока ехали. То не гони. То давай жми, успеем. То подрезай, то не хами на дороге. Тяжело с ним, пипец. Вчера приказал, чтоб заехал сегодня к двенадцати. А сам вышел из дома только после шести. Ты прикинь? На фига я, спрашивается, столько времени в машине парился? Что, предупредить нельзя было что ли! Если бы сразу знал про такие расклады, ни за что бы к нему не нанялся!

– Это фигня! – парировал я. – Ты бы поездил с ним, когда он сам за рулем. Вот уж точно, без памперсов не обойдешься. Настоящий экстрим! Впрочем, мы теперь вряд ли это снова прочувствуем – права у него отобрали. С тех пор вот водителей и меняет. Ты с марта – десятый. До тебя чувак неделю даже не вытерпел. Прямо на дороге вышел из-за руля – мол, веди сам, если ты такой умный – и даже за зарплатой в офис потом не приехал. Я тебе так скажу по секрету, Олег, ты начинай прямо сейчас альтернативу подыскивать. Кроме шуток. Можешь поверить. Все равно уйдешь или сам выгонит.

– Да, я вот че-то чувствую не то. Три раза меня сегодня на хер послал, – Олег снова сплюнул. – Слушай, Коль, объясни, я вот чего до сих пор догнать не могу… Ведь он вроде же миллионер, правильно? Так? А чего тогда до сих пор как лох без прав ездит? Не понимаю чего-то.

Я начал объяснять.

– Понимаешь, – говорю, – Олег, какая история… Ты представь, что он со всеми так, как с тобой, разговаривает. Тогда и догонишь… Он ведь даже в суд на ГИБДД подавал, чтобы документы вернули. Мол, мусора превысили полномочия и так далее.

– Ну?

– Не получилось. Потому что он, видимо, в суде забылся и во время заседания так нахамил истцу, что судья ему категорический отказ оформил. Ну, а менты еще в догонку пообещали, что возможности получить права в ближайшие три года у него не появится. На принцип, типа, пошли. Так прямо в открытую и сказали: "Такие за рулем представляют угрозу для общества". Дальше – больше. Я раньше думал, что умные люди в подобной ситуации извиняются или пытаются там как-то по-доброму договориться, но теперь понял, что ошибался. Вместо этого он еще больше на бычку попер. Всех послал прямо в зале суда без разбора. И самого судью до кучи. Вот к чему, имей в виду, может привести безраздельное владычество. Вот отчего так круто срывает планку. И вообще, если честно, мне уже не кажется, что у него с башкой все в порядке. Теперь ясно?