Текст книги "Бастион"

Автор книги: Дмитрий Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– У нас была отличная, доходная фирма! Ты не захотел ждать постепенного подъема! Тебе надо все и сразу. Паша, объясни мне: зачем ты дал каким-то неизвестным тебе “московским чиновникам” взятку в пять миллионов?!

– Ты знаешь: они пробьют для меня безвозвратный кредит в сорок пять миллионов!

– Ты сказку про Буратино читал?! Про пять золотых, которые надо было зарыть, что б выросло дерево, усыпанное золотыми монетами?!

– Сережа, не разрывай мне мозг! Я давно пожалел, что взял тебя директором! У тебя нет способностей к бизнесу! Ты что, не знаешь, какие у меня связи?! Да никто просто не посмеет меня кинуть!

– У тебя связи – пока есть деньги! У тебя друзей нет. Ты же их презираешь. Ты осознанно и демонстративно ищешь партнеров – мошенников, которые дадут тебе “тему” для мгновенного обогащения. Сажи: зачем ты купил порт на канале, который давно не судоходен?! Кому ты его перепродашь?!

– Я уже сказал тебе: ты ни фига не понимаешь в бизнесе. Хочешь уходить – уходи. Я не держу.

– Я прошу только об одном. Остались старые кредиты, де я и мои друзья выступали у тебя поручителями. Закрой этот вопрос. Не подведи. Ты знаешь, что нас ничего нет и отдать их мы не сможем… И… Одумайся, Паша! Оглянись, остановись на минутку, представь, что в этом мире деньги на мгновение исчезли, и ты видишь, что происходит на самом деле. У тебя старые родители, они живут на нищенскую пенсию. Рядом с тобой жена, у которой изумительные вокальные способности, и ей не хватает только финансов, что бы заняться любимым делом. У тебя подрастает ребенок – что ты подготовил для его будущего? Когда ты начинал, ты обещал всем золотые горы, и сам верил в это, но как только ты что-то получаешь, ты забываешь обо всех обещаниях и помнишь только о себе. Даже я перестал понимать – кто ты и что делаешь…

– Я это заметил, – усмехнулся Павел. – Все, твои десять минут истекли. Извини, но у меня на тебя больше нет времени. Прощай. Может, свидимся…

…– И что ты хотела мне показать? – разочарованно спросила Баста. – Ну, хамоват и самовлюблен, но ведь и без этого удачи не бывает. Он верит в себя и четко идет к своей цели. Просто у него запросы больше, чем у других. А вот все эти “бла-бла-бла” о “добре и зле” – из арсенала неудачников…

– Не торопись, девочка. У нас с тобой много времени. Мы имеем возможность досмотреть этот спектакль до конца, никуда не торопясь, и никуда не опаздывая. Что для нас год или столетие? Мгновение…Это для них, для людей, год может показаться настоящей вечностью…

…Человека в сером костюме, разговаривавшего с бизнесменом, они встретили ровно через год, в том же самом клубе. Он сидел за соседним от них столиком, и кого-то ждал. Девушку, которая подошла к нему, Баста узнала без труда – именно она сидела в тот вечер рядом с бизнесменом. Кажется, это была его жена.

– Здравствуй, Сережа, – сказала она, присаживаясь. – Извини, я немного опоздала…

– Ничего страшного. Я только хотел попрощаться. Что-то у меня, в последнее время, это становится недоброй традицией… Но теперь уже точно уезжаю надолго. Скорее всего – навсегда…

– Да, я слышала, про то, то произошло с тобой…

– До сих пор понять не могу: с одной стороны, я сделал то, что должен был сделать, а с другой… Опять приходится прощаться…

– Спасибо, что помог…

– Не за что… Когда случилась та история… я имею виду нападение на Павла, сразу после его возвращения из Бразилии (кстати, сильно подозреваю, что именно это турне вывело его кредиторов из себя), он приехал ко мне в санаторий. Трясется весь: “Убивают! Я же труп! Покойник!”. Я его спрашиваю: “Где жена и ребенок?” А он даже не очень понимает, о чем идет речь. Заставил его прятать вас, пока все не затихнет… я в жизни не видел, что б взрослый мужик так трусил. Это был даже не страх – какая-то паника, животный ужас… Все равно жалко стало, дурака. Вдруг и впрямь убьют, или сам повеситься, из-за того же страха…Приютил в своей коморке… Я ведь там неплохо устроился, – улыбнулся он воспоминаниям. – зарплата небольшая, но постоянная, свежий воздух, лес, рыбалка, спорт… Даже свои почки почти вылечил… И его выхаживал. Избили-то его несильно, а вот напугали так, что… Тяжело падать с собственного постамента. Он же в воем, выдуманном мире жил, как в “Матрице”. Дали в лоб, шнур, соединявший с иллюзорным миром и отвалился. Он видел мир в истинном свете… и это его напугало… Вроде привел я его в норму, но… Человеку сложно осознавать свои ошибки. Легче придумать новую “матрицу”. Кто захочет жить с осознанием, что он долгие годы вел себя как подлец? Вот он и убедил себя, что пострадал за свою щедрость и доверчивость к людям… Набрался сил и уехал… а кредиты повесил на меня. Суды я, естественно, проиграл. Все потерял…Он больше на связь не выходит.. Но я не думаю, что от стыда. Просто я – опять “пройденный этап”. И наверняка, где-то в глубине души, он оправдывает себя мыслью, что “все отдаст, как только разбогатеет”. Ну, в общем, я опять вырастил паразита и дал набраться ему сил… Хотел как лучше, а получилось “как всегда”… Теперь меня здесь больше ничто не держит. У меня нет ничего и никого. А это место мне стало неприятно – слишком много нехороших воспоминаний…

– И куда ты теперь?

– За Урал. Я был в тех краях в командировках, мне понравилось. Найду работу, может удастся, со временем, купить дом…

– Что тебе сказать? Ты сам все знаешь… Так уж сложилось… Удачи тебе.

– И тебе. Прощай.

Он поднялся и вышел.

…Баста пожала плечами:

– И что? Это ни о чем не говорит. Один, как я поняла, все еще борется, другой, разочаровавшись, уходит. Нет, прости, но из-за этого эпизода я не склонна менять свое мнение…

– Потерпи минутку, – попросила ее Смерть. – Я же говорила, что тебе лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот и смотри…

Девушка, между тем, не спешила уходить из клуба. Теперь уже она явно ждала кого-то. Примерно через пол часа, в слегка приоткрывшуюся дверь проскользнул тот, на кого Баста дела ставку. Только теперь узнать его было куда сложнее. Худой, одетый в какой-то несуразный парик (для “конспирации”, а как же иначе), с бегающими глазками на осунувшемся лице. Держа руку под полой пиджака, он опасливо осмотрел зал и подсел за столик к жене.

– Хвост за собой не привела?

– Что?

– Слежки не было? Проверялась, как я учил?

– Вроде не было…

– В таком деле, осторожность лишней не бывает. А я как раз по делам в город приехал, вот, решил и тебя навестить. Как дела?

– Да как тебе сказать…

– Понимаю, все понимаю… Но ты мне поверь: все будет нормально! Я уже все продумал! Сейчас я делаю справку, то я – сумасшедший, и государственные кредиты с меня уже не возьмут. А остальных кредиторов я объеду, и с каждым, в отдельности, поговорю. Объясню, что меня жулики кинули, а я готов отдать долги, и новые темы есть, только для них деньги нужны… Дадут! Захотят вернуть убытки – дадут! Жадность, это – ого-о! Сила! Ты же не думаешь, что я руки опустил и сдался? Я еще всех объегорю и обойду! А потом и счета с кем надо подведем. У меня целый список своих, личных, должников накопился. Я их всех кормил – поил, а они… Наука мне впредь будет: нельзя быть таким добрым…

– Я тут Сережу видела…

– Он сам во всем виноват!

– В чем?

– Во всем! Ты не знаешь… Я знаю! Я его вообще зря на работу взял. Не надо было смешивать дружбу и деньги. А то я всех кормил – поил, вот и… А я все равно всех обставлю! Надо только сейчас красиво все разыграть. И быть очень осторожным… А уж потом… И у тебя все будет, и у ребенка…. Вот сейчас, только, разбогатею… Это не трудно… Я уже все продумал…

… Баста разочарованно вздохнула и отвернулась:

– Ладно, чего уж там… В этом случае я с тобой спорить не стану. Но это ведь и не “победитель”, о котором мы говорили. Это так… Пашка – чебурашка…

– Почему – “чебурашка”? – удивилась Смерть.

– Песенку из мультфильма помнишь: “Если мы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист, к новым приключениям спешим, друзья, эх, прибавь как ходу, машинист!” Деньги сыграли с ним злую шутку. Был бы каким – нибудь крестьянином или плотником, глядишь, был бы неплохим человеком… может быть… Может быть, даже счастливым человеком…Но этот – не победитель. А что есть настоящие победители – я уверена. Наверняка есть и пираты-победители, и политики – победители, и бизнесмены – победители…

– Увидишь – скажешь, – попросила Смерть. – С удовольствием посмотрю…

…– Ладно, мне пора бежать, – заторопился за соседним столиком экс – бизнесмен. – Ты меня не ищи, я сам с тобой свяжусь. Ну, до встречи!

– Береги себя, – тихо сказала девушка, и глядя вслед уходящему мужу, добавила что-то, еще тише, что из-за расстояния и разобрать-то было невозможно.

Смерть вздохнула и тоже поднялась.

– А ты куда? – удивилась Баста.

– За ним. Его уже ждут… Везде…

– Вот как… Постой! Подожди минутку! Я не расслышала: что она ему сказала на прощание?

– “Береги себя”.

– Нет, потом… Она сказала что-то еще, только очень тихо.

– Она сказала: “Береги себя”… и добавила – “Это у тебя получается лучше всего”…

Маскарад

“Лучше быть, чем казаться”

Библия – Мир становится все проще и примитивней, – вздохнула Баста. – Парадокс: между духовным и материальным, выбрав материальное, люди даже телесные развлечения свели к примитивизму. Раньше прогресс был направлен на открытие тайн Вселенной, постижение загадок космоса и океана, а во что се вылилось? Интернет, авто, кровать с водным матрасом. Гора родила мышь. Люди опять обманули сами себя. Я еще могу понять, что вместо религии духовного они выбрали религию материального и строят государства на принципах экономики, воюют ради ресурсов за деньги и за деньги же любят. Но на что они тратят эти деньги? Вот скажи мне: имея деньги ты выберешь отдых на Кипре, Канарах и прочих “обгрейдженных” “геленджиках” ли посмотришь Китай, Индию, Тибет, Францию, Японию? Кино начиналось как грандиозный духовный подарок для человечества, а вылилось в средство для убийства времени. Развлечения становятся все примитивней и примитивней. Люди, получившие свободу от всего, стараются стать рабами: ешь, пей, развлекайся и рожай новых рабов…

– Ты это к чему? – удивленно посмотрела на нее Смерть. – Ты меня начинаешь пугать. До сей поры я не замечала в тебе тяги к философии… Что послужило катализатором мыслительного процесса?

– Скучно, – пояснила Баста. – Я чувствую, что начинаю сходить с ума от суки. Мне не нравится примитивизм современных развлечений. Вот мы сидим с тобой в стриптиз – баре, ждем пока накаченные мужики начнут смешить нас, многоопытных… А альтернативы – нет. Чем прикажешь еще заняться в среду, в полночь?

– Бог создал ночь, что б человек не видел никого, кроме того, кто рядом с ним, – казала Смерть.

– Экспромт? – съехидничала Баста. – Оставим любовь в покое. Ты знаешь – я не умею любить. И что остается?

– Найди себе дело по душе… Ах да, прости, я забыла… Тогда просто найди себе дело.

– Найди себе дело, найди себе дело, – передразнила Баста. – Когда я была богиней, у меня было много дел. А сейчас я тупо убиваю время. Судьба многих женщин… Нет, ну сколько развлечений было раньше! Неизведанные страны, интеллектуальные салоны, гладиаторские бои, балы, карнавалы…

– Никогда не любила карнавалы, – призналась Сметь. – Напоминает современный интернет: черт его знает, что за поручик скрывается под массой мадам де Сталь… Балы – да, а карнавалы…

– Так в этом вся и прелесть!

– Прелесть – в дословном переводе означает “обман”, – отмахнулась Смерть. – Знакомишься с человеком: “чемпион мира по борьбе без правил, с миллионами Рокфеллера и интеллектом Эйнштейна”. Снимает маску: “Здравствуйте, сантехник Иванов!” А ведь могли бы полюбить и сантехника. Если б не разочарование.

– Ты ничего е понимаешь в играх!

– Со счастьем не играют. Оно не умет “выигрывать”.

– Еще один экспромт? – “умилилась” Баста.

– Гигантский опыт за плечами, – усмехнулась Смерть. – Мне-то не скучно, потому что я не только завалена работой, но еще и изучаю людей. Это мое хобби. Люди – лучший генератор комедий, трагедий, возможностей и случайностей во Вселенной. Все миллиарды ангелов и демонов – ничто по сравнению мудростью и глупостью дюжины людей… Хочешь видеть – смотри!..

Она кивнула на группу стриптизеров, отдыхавших за одним из столиков перед ночным выступлением.

Один из них, высокий, темноглазый, с развитой, рельефной мускулатурой, давно присматривался к одиноко сидевший у окна женщине лет тридцати с небольшим. Его внимание было оправдано: невысокая, но очень гармонично сложенная, она напоминала статуэтку из слоновой кости, вышедшею из-под резца гениального мастера. Каштановые волосы до плеч обрамляли милое, с очень правильными чертами лицо. Но больше всего притягивали ее глаза. Огромные, необычайно яркого василькового цвета, они делали е лицо таким наивным, трогательным и беззащитным, что даже сердце щемило.

Она явно скучала, неторопливо потягивая минеральную воду из высокого стакана, и с любопытством разглядывала чрез окно людей в милицейской форме, что-то азартно обсуждавших возле самого хода в клуб.

Наконец молодой человек не выдержал. Встал, подошел к незнакомке, вежливо поклонился:

– Не помешаю?

Она быстрым взглядом окинула спортивную фигуру, мужественное, волевое лицо своего собеседника, и благосклонно кивнула:

– Почему бы и нет? Прошу, присоединяйтесь.

– Позволите вас угостить чем-нибудь?

– Нет, благодарю. Сегодня я не пью. У меня скоро небольшой… концерт. Необходимо иметь трезвую голову.

– Вы – певица? – догадался мужчина. – Или… выступаете с другими.. кхм… номерами?

– Скорее, с другими номерами, – улыбнулась она.

– Стесняетесь говорить? Неужели танцовщица? Судя по вашей фигуре… Работаете соло, или в подтанцовке?

– Скорее что-то вроде “оригинального жанра”.

– Понимаю, – расплылся он в хитроватой улыбке. – А сюда заглянули в поисках работы?

– нет, здесь я просто коротаю лишние пять минут. Сейчас за мной должна приехать машина.

– то есть, на ночное шоу не останетесь? Понятно… Да, совсем забыл представиться: Юра.

– Очень приятно. Лена.

– Ну, если вы не можете пропустить со мной бокал – другой вина сейчас, может быть, найдете время завтра? Завтра вы свободны?

– Возможно… Отдыхать-то когда-то надо… Если не секрет: кто вы?

– Правильно, – понимающе кивнул он. – Сразу надо выяснять статус мужчины. А то вокруг только хануриков…

– Не в статусе дело, – сказала она. – Просто я предпочитаю знать, с кем имею дело. А статус для меня не важен.

– Это вы зря, – покачал он головой. – Статус – не только вопрос денег и престижа. Он еще показывает суть человека. Сейчас такое время, то се перепуталось. Мужчины занимаются женской работой, женщины – мужской. Человек выбирает, к чему у него лежит душа, и это высвечивает его внутренний мир…

– И кто же вы?

Мужчина бросил быстрый взгляд за окно, покосился на своих друзей…

– Мы – оперативники, – сказал он, глядя в наивно-васильковые глаза девушки. – Сериалы про милицию смотрите? Сейчас собираемся ехать брать банду. Ждем ОМОН. Вы ничего не имеете против оперативников?

– С чего бы? Вполне достойная профессия.

– Я вам завтра много чего расскажу про нашу работу. У меня это вообще наследственная профессия. Отец был опером, дед в милиции работал…

Тут он заметил, что его друзья поднялись и пошли в служебное помещение, переодеваться для выступления.

– Пора, – вздохнул он. – Видимо, по рации передали, что ОМОН прибыл. Мы – через черный ход, что б лишний раз не светиться рядом с людьми в форме. При нашей работе это лишним не бывает… Вот вам моя визитка. Так как насчет завтрашнего дня? Часиков, этак, в шесть вечера?

– Я позвоню, – улыбнулась она.

– Ужин за мной! – пообещал он и поспешил вслед за товарищами.

Не успел он скрыться за дверью, как в зал вошел пожилой мужчина, в недорогом, изрядно помятом костюме. Оттискав взглядом женщину у окна, приблизился и доложил:

– Елена Викторовна, ОМОН прибыл. Можно начинать. Вся банда в сборе, на хате. Наружка докладывает, что они закупили спиртное и продукты. Видимо, собираются отмечать удачное дело. Не ожидали, что вы так быстро на них выйдете.

– Слава, – задумчиво глядя на визитную карточку, спросила женщина. – Помнишь, у тебя выл внештатный сотрудник… Кажется, Юра Акимкин?

– Да, – вздохнул оперативник. – С его отцом еще работали, Царство ему небесное… Пытался я мальчишку к нам приобщить, но… “статус” ему, видите ли, не подошел… Денег у нас мало платят… Стыдно сказать, но сейчас где-то в стриптиз – баре танцует. Впрочем, может это и к лучшему. Пусть лучше ему там деньги в трусы суют, чем в отделе. За отца его обидно. Настоящий был опер.

– Я слышала о нем, – кивнула женщина. – Действительно жаль. И его жаль… и сына его жаль… Ладно, Слава, поехали, а то “концерт” без нас не начнется…А мне еще всю ночь работать… “в оригинальном жанре”…

– Вы это о чем?

– Так… Шучу неудачно. Видимо, от усталости. Поехали, Слава.

А визитная карточка так и осталась лежать на столе, намокая от сползающих на нее с запотевшего стакана капель…

…– Но хоть стриптизер-то он хороший? – со вздохом спросила Баста.

– Стриптизер – хороший, – заверила Смерть. – Этого у него не отнять. Сегодня он будет менять много масок и нарядов, так что приготовься: шоу начинается…

Соседи

Свобода – это право выбирать,

С душою лишь советуясь о плате,

Что нам любить, за что нам умирать,

На что свою свечу нещадно тратить.

И. Губерман. …– Все равно не получится, – покачала головой Смерть. – Человека нельзя “делить” ни с чем. Его можно только “умножать”.

– Все равно не понимаю, – призналась Баста. – Мужчина любит женщину. Допустим. Ну, а если он, скажем, военный? Талантливый полководец. Как он будет это совмещать?

– Постарайся взглянуть на это шире. “Совмещать” ничего не получится. Это только Цезарь мог одновременно смотреть хоккей, вязать носки, запивать чипсы – пивом, и при этом еще и напевать “Летят перелетные птицы..” Любовь и дело лежат в разных плоскостях, и даже дополняют друг друга насыщенностью жизни, до тех пор, пока не сталкиваются… Кто-то из умных сказал, что “счастье – это когда ты с удовольствием идешь из дома на работ, а с работы – домой”. Не сможет твой “талантливый полководец” воевать по средам, а любить по субботам. Иначе по средам он будет проигрывать в любви, а по субботам – в битвах.

– Как же быть? Выбрать что-то одно?

– Ну как же тебе это объяснить, если ты смотришь на разные вещи в одной плоскости?.. Вот как Христос мог иметь в себе две сути: Божественную и человеческую? Он же не пользовался ими “по очереди”. Вот лежит нож – видишь? Одна ипостась, одна суть. А теперь представь, что мы раскаляем его на огне. И нож, оставаясь ножом, приобретает еще и свойства огня. Так и с этим вопросом. Если любимое дело и любимого человека противопоставлять – ничего не получиться, если же они дополняют друг друга, то увеличивают полноту жизни, и помогают друг другу. Отними у человека дело – что останется? Бездельник, паразитирующий на окружающем мире. Отними любовь – станет простым механизмом для выполнения какой-то задачи. Ты даже представить не можешь, кошка, как я тоскую по любви! У меня есть дело, но… А люди не ценят того, то имеют. И чем больше им дается, тем больше не ценят. Они ссорятся не из-за того, что им мешает увлечение другого, а из-за недостатка внимания к себе… или недостатка внимания к тому, кого любишь.

– Но ведь постоянно ссорятся!

– Значит, кто-то из них – эгоист, – пожала плечами Смерть. – И совсем не обязательно, что это тот, у кого есть любимая работа или увлечение.

– А если дело по душе есть у них двоих?

– Что это меняет? Люди либо любят друг друга, либо не любят. Собаке все равно, кем работает ее хозяин, а человеческая любовь куда мудрее собачьей привязанности. Любят ведь не за что-то, а вопреки всему. Это огромная тайна – родство человеческих душ. Если этого нет, то все остальное – сухая статистика. Тогда и работа мешает, и хобби, и бытовые условия, и.. и сам человек. Ну, и нельзя забывать про вопрос приоритетов. Помнишь старую притчу про банку с камнями? Если взять крупные камни, представив, что это важнейшие для человека ценности: любовь к женщине, к детям, религия, духовность, образование и воспитание, и сложить их в банку, то сначала покажется, что она полна, но там хватит места и для более мелких “камешков”: хобби, фильмами, книгами, посиделками с друзьями – все это наполняет “банку” жизни. Но и теперь она не пола. Все равно можно найти место для мелкого “песка”: рыбалки, игр, развлечений, веселых пирушек, флирта с девушками, разговорах о пустяках и блаженного лежания на диване… Но если поменять приоритеты и засыпать сперва “песок”, или мелкие “камни”, то ни для чего более крупного просто не останется места. Люди знают об этом, но предпочитают раз за разом ломать жизнь себе и другим, подменяя эти приоритеты.

– Почему?

– Жадность. Определять приоритет – значит делать выбор. А хочется не выбирая, получить все. Но получить “все” можно только правильно сделав выбор и заполнив эту “банку”… Тогда останется место еще даже для бокала вина… Что б уж жизнь была сосем полной…

– Как у тебя все сложно, – поморщилась Баста.

– Проще – у мышей и лягушек, – парировала Смерть. – Им думать не надо. Чем совершенней существо, тем больше у него дорог. А значит, сложнее и выбор.

– Лабиринт?

– Для лягушек – да. А поднимись выше и видишь дорогу. Человеком быть тяжело кошка. Тяжело, но прекрасно… Ах, как бы я хотела быть человеком. И просто любить…

Неожиданно Смерть прислушалась, и, покосившись на соседний столик, незаметно подала Басте знак, призывающий к молчанию и вниманию.

В двух метрах от них, за богато сервированным столом сидела очень красивая пара средних лет. Русоволосый мужчина, в модном костюме и галстуке – бабочке и девушка лет тридцати, со внешностью и манерами фотомодели.

– И в честь чего этот праздник? – спросила девушка своего спутника. – Ты получил, наконец, новую роль? Мы начали выбираться из ямы?

– Наоборот, – улыбнулся он. – Мы на самом дне. Я понял, что работы мне не найти. Во всяком случае, приличной работы, на которую мы с тобой могли бы просуществовать. Но я понял не только это… Потому и праздник.

– Интересно, – удивилась она. – То есть, мы отмечаем падение на дно?

– Нет, начало новой жизни, и… Этот вечер – мое извинение за то, что я так долго был жалким, слепым идиотом. Когда я сегодня проснулся, собираясь вновь бегать в поисках роли, упрашивать, уговаривать, умолять… я вдруг понял, что больше не хочу. Не хочу такой жизни. Это обман. Ловушка. Глупость, на которую я потратил лучшие годы своей жизни. Посмотри сама: я закончил театральное, работал в разных театрах, озвучивал радиоспектакли и мультфильмы, играл в массовках и дурных сериалах… Но я не стал актером. Я искренне хотел играть так, что б люди наслаждались, проникались, становились лучше. Работал, как вол, но… Даже не важно, что мне просто не повезло. Таких как я – сотни и сотни. Важно другое. В той гонке я едва не упустил самое важное – тебя. Тебя и себя. Сколько мы с тобой женаты? Больше десяти лет. А если сложить только то время, что мы проводили вместе? Меньше полугода? Ты – модель, постоянно в разъездах. Я – актер, у меня бесконечные съемки, дубли, озвучки… Мы общаемся через записки на холодильнике и телеграммы из разных стран и городов. Мы даже позвонить друг другу не можем, потому что тем самым рискуем отвлечь другого от работы. У нас нет детей. У нас даже практически нет общего прошлого. Мы живем, как соседи. Мы с тобой даже не ссорились ни разу! И только потому, что было некогда… и не из-за чего. И я испугался. Сначала испугался, а потом обрадовался! Ведь это сама судьба толкает нас к важнейшему для нас! Отнимает игрушки, которые мы переросли, но за которые так упорно цепляемся. Да все эти деньги, слава, аплодисменты – просто мишура! Я помню, как влюбился на том банкете в тебя с первого взгляда…

– Тогда был пик моей славы, – с грустью припомнила она. – Век модели короток… Но ведь и я полюбила тебя с первой встречи. К тому же, сразу после знакомства с тобой я получила самый крупный контракт в моей жизни, а ты знаешь, как суеверны модели. Я думала, что ты приносишь мне удачу, а надо было мечтать о простом счастье… Ведь это действительно была самая верхушка пика. Потом началось неумолимое движение вниз, Ты даже представить себе не можешь, как тяжело давались мне последние заказы… Вокруг толпа молодых, симпатичных, амбициозных, готовых на все, а я… Я моложе не становлюсь. Я уже начала подыскивать себе другую работу, или курсы… Ты у меня умница, дорогой. Мы и впрямь едва не сломали себе жизнь. Да и жизнь ли это была? Если вдуматься, то у меня никогда не было дома. Гостиницы, вокзалы, аэропорты… Я только недавно заметила, что у нас в квартире нет ни цветов, ни животных…. А я соскучилась по дому. Обжитому, уютному дому, с домашними тапочками, с запахом кофе по утрам, с ворчанием телевизора и…

Телефонный звонок оборвал ее речь. Она извиняющее улыбнулась мужу и поднесла трубку к уху:

– Да… а… Вика, говори помедленнее.. Да ладно?! Это – розыгрыш?! Кто?.. И что?.. А он?.. Так… так… Фантастика! Это просто сказка! Сон! Я выезжаю! Выезжаю прямо сейчас! Жди!

Она повернулась к оторопевшему от такой волны эмоций мужу:

– Солнышко! Ты и вправду приносишь мне удачу! Звонила мой агент. Какой-то крупный парфюмер из Штатов открыл новую линию и требует, что б я и только я была “лицом” его товара. Он, оказывается, давно следит за мной: я напоминаю ему то ли дочку, то ли внучку, то ли правнучку… В общем, совсем из ума выжил! Он нашел моего агента и готов подписать долгосрочный контракт! Все, заинька, прости, но мне надо бежать! Чмоки тебя! Созвонимся! Спасибо за ужин! Бай!..

Мужчина долго смотрел ей вслед, потом налил себе полный бокал вина и залпом выпил. Растер ладонями лицо, вздохнул, нехотя поднес к уху трезвонящий телефон:

– Слушаю. Да, Гена, это я… Нет, просто настроение неважное… Ну, попытайся… нет, прыгать я точно не буду… Что?! Кто предложил?! А почему именно я? Ну, типаж – да… Совместные съемки?.. А сколько серий? Да ладно!… Условия контракта? Так… так…. Все, можешь не продолжать, дальше я сам прочитаю.. Что? Ну и что, что в Италии?! За такие деньги я готов играть хоть шамана в Зимбабве!.. А это… Нет, она поймет, у нее ведь тоже работа… Жди, выезжаю!..

…– А ты говоришь, что это я не умею любить, – возмутилась Баста. – Зачем Он дает людям столько любви?1 Они же ее не ценят! Ее слишком много! Надо было по ложечке, по грамму, по карату!.. Раз в жизни – по пол часа! У Него ее много?! Ну что ты молчишь?.. Эй, ты чего?.. Ты это… Тебе, наверное, соринка в глаз попала…. Вот, возьми мой платок…. Ну я даже не знаю… Может у тебя, это… все еще впереди… Я понимаю, что опять говорю глупость, но… Ой, в смысле я не это хотела сказать… Ну, в конце – концов, у тебя я есть… Ладно! Давай все сначала! Что ты там говорила про приоритеты? Если сложить их в банку и накалить на огне, то что там будет со второй ипостасью?…

Мальчики

Какое это чудо —

Человек!

Какая

Это

Мерзость —

Человек.

Р. Рождественский. – Пусти! Пусти, кому говорю! – бесновалась Баса. – Отпусти руку сейчас же!

Смерть держала ее за запястье на первый взгляд не сильно, едва сжимая пальцы, но вырваться из этого железного кольца кошка была не в силах.

– Отпустить? Но что ты сделаешь, если я тебя отпущу?

– Я их порву! На кусочки, на атомы, на молекулы!

– Прямо здесь?

– Да мне все равно – где! Здесь! Сейчас! Отпусти, говорю!

– Это невозможно, – твердо сказала Смерть. – Мы не имеем права вмешиваться в дела людей, и уж тем более убивать их.

– А он имел право шлепать меня по заднице?! Меня?!.

– Нас здесь вообще не должно быть.. И, как бы, нет…

– Значит, он шлепнул несуществующую меня по моей несуществующей заднице, и я за это его порву на несуществующие кусочки! – продолжала яриться Баста. – Быдло! Хам! Человек!

– Успокойся, на нас уже смотрят…

– Да над нами уже смеются! Надо мной! Надо МНОЙ – СМЕЮТСЯ! Я понимаю, если б он сделал это с какой-нибудь подвыпившей студенткой, да и то, если ее парень – ботаник и находится за три километра! Но со мной! Он смертельно ошибся! Лучше было бы, если б он сделал себе харакири прямо сейчас, пока я до него не добралась!

– Ну – дурак, ну хам и быдло, – согласилась Смерть, не торопясь, однако, отпускать Басту. – Но не убивать же его за это. Наказание должно быть пропорционально вине…

– Кастрировать… и придушить! Потом оживить, и еще раз кастрировать!

– Ход твоих мыслей мне понятен, но я взываю к логике, раз уж не могу взывать к твоему милосердию…

– И – на кол! Кастрировать, придушить, и на кол!

– Давай так: я тебя сейчас отпущу, и если мне не удастся убедить тебя простить его… мне на это нужно всего пять минут!.. Тогда я оставлю вас с ним наедине.

– Со всеми! – уточнила Баста.

Смерть посмотрела на группу давно забывших про них солдат – “дембелей”, веселящихся за пару столиков от них, и вздохнула:

– Со всеми…

– Ты обещала!

Смерть убрала руку и Баста опустилась на краешек стула. Вся ее мимика, вся ее поза, выдавали неприкрытое желание перетерпеть эти пять минут, и.. Был бы у нее хвост, сейчас бы он подергивался от нетерпения…

– Ненависть – субъективное понятие, – сказала Смерть. – Сегодня ты его ненавидишь, завтра – прощаешь, а после завтра уже любишь… А бывает и наоборот. И – ох, как бывает!..

– Я их не только прощать, я их даже зарывать не стану, – оскалилась Баста. – Пусть так висят… По стенам…

– Если б ты сейчас успокоилась, и я могла тебя спросить, за что ты способна ненавидеть от всей души, ты вряд ли назвала мне даже пару причин…

– Но одна из них была бы – оскорбление!

– Ненависть парализует мудрость. Бог разрешает защищать и защищаться. Но от кого и против кого – решает мудрость, а не гнев. Разве этот хулиган – твой враг? Настоящий враг бьет не по попе, кошка, а по сердцу. Сколько таких “врагов” вокруг? Один наступил на ногу, другой занял место, третий сказал что-то не так, четвертый… пятый… И скоро мир вокруг тебя превратится в поле боя.

– Жизнь и есть бой!

– Да ну? – удивилась Смерть. – Вот я-то как раз и не знала…Не видела ты настоящего боя, девочка. А ведь все познается в сравнении…

– Пять минут истекли, – напомнила Баста и поднялась. – Если тебе их так жалко, то подготовь для них места получше…

– Что ж, иди, – сказала Смерть и слегка подтолкнула Басту к столику с мальчишками.

Кошка качнулась, поневоле делая шаг вперед… Что-то тихо звякнуло, словно порвалась гитарная струна, свет мигнул…

…– Кошкина, заснула, что ли?! – раздраженно сказал кто-то и подтолкнул ее в спину. – Проходи, командир ждет.

Почти ничего не видя в темноте, и ничего не понимая в происходящем, Баста, пригнувшись, шагнула в какое-то затхлое и сырое помещение, насторожено прислушиваясь и пытаясь разобраться в происходящем.