Текст книги "Ошибка сценария"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Трубку сняли. Сиплый мужской голос недовольно и невнятно представился, потом уже более четко произнес «Слушает!».

– Здравствуйте, – неуверенно сказал Сергей, с восторгом от собственной тупости соображая, что у русской милиции наверняка уже стоит на вооружении такое чудо техники, как определитель номера. Впрочем, никакого преступления Сергей пока не совершил и даже не планировал.

– День добрый, – через силу проявил корректность сиплый человек.

– Я по поводу вчерашнего репортажа, – заговорил Сергей, слабо надеясь, что удачное продолжение возникнет на ходу, в импровизации. Так бывало не раз, но не с милицией.

– Опознание? – в сиплом голосе прозвучал интерес.

– Да… Вроде… – здравый смысл подсказывал, что неплохо бы скомкать разговор, пока он не зашел слишком далеко. – Вот тот убитый… Его еще не опознали?

– Нет. А вы его узнаете? – голос с каждой буквой звучал мягче, дружелюбней. Так, наверное, менялся голос волка в ходе переговоров с наивными козлятами. Сип куда-то уходил, словно в шестеренки гортани хлынули ради ценного собеседника ручейки дорогого машинного масла.

– Я не уверен… Плохо рассмотрел… И не очень удачная фотография… Его не Вася Букин зовут?

– Личность не установлена, – напомнил сиплый голос. – Не могли бы вы подъехать к нам на опознание или указать какие-то особые приметы…

Вот он, дивный шанс попрощаться и повесить трубку со спокойной совестью!

– У него татуировка должна быть на правой руке, – начал врать Сергей первое, что пришло на ум. Чтобы не сбиться он решил описать татуировку и впрямь виденную им как-то на пляже. Мощная картина украшала чей-то накачанный бицепс.

– Что за татуировка?

– Большая такая, красивая, цветная. Змея обвивает девушку… – Сергей ожидал, что его тотчас перебьют, скажут, что никаких, мол, змей, никаких девушек, ни цветных, ни монохромных, но трубка молчала.

– Алло?

– Я записываю, записываю.

Сергею сделалось тоскливо. Что тут записывать? Или у парня в самом деле есть татуировка?

– Так у него есть татуировка? – в лоб спросил Сергей.

– Есть следы недавно выведенной татуировки, – подтвердил голос. – Поэтому я попрошу вас подъехать…

– Татуировки на запястье? – Сергей в отчаянном броске попытался спасти положение.

– Нет… на плече…

– Значит это не он! – радостно почти выкрикнул компьютерщик. – Извините за беспокойство!

Бросив трубку, Сергей с облегчением выдернул провод из розетки, потом повыключал все устройства, отключил компьютер, перешел в спальню, проворно разделся и лег спать, преисполненный чувства заметного облегчения.

Глава 6

– Есть заказ на сайт для одного бильярдного клуба.

Подсаживаясь за столик, Илья никогда не ставил свой стакан рядом. Напротив, он держал его как можно дальше, словно опасаясь, что напиток украдут или непременно попытаются отпить. Зато головой своей Илья едва не касался головы собеседника, что еще можно объяснить в шумных барах, но в нормальных условиях не приветствуется. У Сергея столь тесное общение всегда вызывало некоторый дискомфорт, и он старался провести разговор побыстрее, чтобы спокойно отсесть или хотя бы откинуться на спинку стула. Может статься, Илья использовал это стремление, чтобы вернее добиться своего: чем меньше партнер расположен тратить время на споры, тем ближе соглашение.

– Я примерно прикидывал, во что это встанет. Они не против. Куча всяких эффектов, но по большому счету все сводится к перекатывающимся шарам. Ничего особенного, для тебя вообще как два пальца…

– Илюх, не грузи, а? Давай не сегодня? – Сергей указал на стоящую перед ним длинношеюю бутылку дорогого пива. – Я же сказал, что сегодня никаких дел.

– Понял, понял я, – поспешно согласился Илья. – Редкие, надо сказать, кадры: пьяный Нерон. Кстати, может, просветишь, по какому поводу?

Повод, по которому Сергей решил немного погулять, банальный. Едва не лишившись своей кассы «на черный день», компьютерщик решил, что стоит отметить счастливый финал этой истории. Честный труженик «клавы» и мышки порядком понервничал, почти уже попрощавшись со своими накоплениями, с тоски перебрав в уме столько вариантов их использования, что впору записывать столбиком. Впредь не стоит отказывать себе в радостях жизни, давясь за каждый цент, чтобы складывать денежку к денежке, складывать, копя неизвестно на что, а потом оказаться у разбитого корыта вследствие какого-нибудь непонятного экономического катаклизма. На фиг надо! Лучше жить, как живется, надеясь на завтрашний день и свои мозги, а если что останется неистраченным, пожалуйте в кубышку.

Вслух Сергей свою концепцию не высказал, ограничился лишь конспективным и неконкретным:

– Новую жизнь начинаю.

– Новую жизнь? – Илья обдумал услышанное. – Надеюсь, это не жизнь священника или террориста? В новом воплощении ты остаешься дизайнером?

– Непременно, – улыбнулся Сергей. – Только это будет другой дизайнер.

– Другой?

– Да, будет ряд существенных и несущественных отличий от предыдущей версии.

– Каких же? Обозначь хотя бы основные?

Сергей сделал большой затяжной глоток, блаженно пропуская волну имбирного напитка вдоль выгнутого языка, строго следя за тем, чтобы каждый вкусовой рецептор был омыт. Довольно причмокнув, он медленно повернул голову и посмотрел на друга и работодателя, хитро прищурившись.

– Это будет высокооплачиваемый дизайнер, – сказал он, без меры растянув длинное слово.

Илья на секунду растерялся, засуетился, но потом построил понимающую улыбку.

– Мы как раз к этому подошли, – затараторил он, почти утыкаясь лбом в висок Сергею. – Сейчас мы уже выходим на такой уровень, что вполне можем выбирать себе заказчиков и выбирать не из самых левых, а из тех, что побогаче. Вот этот клуб, например…

Сергей поднял руку, с сожалением оторвав ее от холодной бутылки только для того, чтобы оградить себя от лишних слов.

– Не сегодня, Илюх!

– Да-да, конечно, – Илья сгреб свой коктейль и отвалил с явным облегчением, чтобы, надо полагать, обдумать важную новость о новой жизни своего главного работника.

Ровно двадцать четыре и тридцать пять сотых секунды Сергей сидел в одиночестве, смакуя очередной глоток. Потом рядом с ним стукнул о стойку высокий стакан с газировкой. Что делать, бар заполнялся людьми, и свободных мест оставалось все меньше и меньше. Сергей чуть подобрал локоть, удаляясь от незнакомца.

– Не помешаю? – проявляя ответную вежливость, осведомился тот.

Сергей, не глядя, мотнул головой.

– Как продвигается работа? – задал следующий вопрос незнакомец.

Сергей повернулся. Сидящий рядом мужчина явно незнаком. Лет под сорок, невысок, не спортивен, одет скучно, лицо скорее слесаря, чем академика. Вряд ли их пути пересекались раньше, хотя, если вдуматься, такой персонаж не оставит в памяти заметного следа. Впрочем, по одежке только встречают…

– Вы меня не знаете, Сергей, – предупредительно пояснил неизвестный. – Меня зовут Дмитрий Андреевич.

– Замечательное имя, – прозвучало не слишком дружелюбно, но что вы хотите услышать, доматываясь до парня после полутора бутылок имбирного пива?

– Может быть, старший следователь Поршев понравится тебе больше? – спокойно спросил незнакомец.

Сергей вздрогнул. «Дозвонился!» – просвистело в голове.

– У меня к тебе есть разговор, – продолжал следователь Поршев. – Может статься, на пару слов, но может и затянуться надолго. Все зависит от тебя.

Сергей сглотнул оставшееся под языком пиво:

– О чем?

– У меня есть пару вопросов относительно одного человека. Владимир Бояршинов.

– Кто это?

– Ты никогда не слышал этого имени?

– Владимир – еще куда ни шло, Ленина так звали, еще князя одного, но ни одного Бояршинова не помню даже из курса истории.

– Несерьезный у тебя подход к делу, Сергей, – следователь покачал головой.

– Несерьезный? А подсаживаться к человеку и вести допрос за кружкой пива, серьезно? Кстати, откуда я знаю, следователь вы или не очень?

Поршев усмехнулся.

– Могу предъявить тебе документы. Но, думаю, раскрытая книжечка привлечет к нам слишком много внимания. Ни мне, ни тебе это ни к чему, верно?

Сергей согласился.

– Так что там с этим Бояриновым? – спросил он, безо всякого удовольствия делая новый глоток.

– Бояршиновым, – поправил следователь. – Так ты не был с ним знаком? Нет? А у тебя хорошая память на людей? Вот, скажем, своих одноклассников ты всех помнишь?

Сергей перебрал в уме бывших однокашников.

– У нас не было никакого Бояршинова.

– А я и не говорю, что был. Это я к примеру спросил. Часто бывает так, что один человек вроде бы и не помнит другого человека, а потом вдруг находит просветление: Ба, я ж с ним восемь лет на одних нарах!

Сергей посмотрел на следователя хмуро.

– Неудачный пример.

– Почему же? Я, например, имею все основания полагать, что ты с этим Бояршиновым общался и даже располагаешь информацией о нем, которая весьма интересует следствие, а ты тут открещиваешься ото всего.

Сергей хмыкнул.

– Мало ли кто с кем общается и как! Я может, и общался с ним по «аське» или «мылу», а он подписывался Наполеоном или Б. Гейтсом!

– Что за Аська? – насторожился Поршев.

– Ну, через Интернет я с ним мог общаться. Если вы так уверены, что я его знал, то остается только этот вариант. Вы вообще с компьютером как?

– Я, в основном, с печатающей машинкой.

– Понятно, – Сергей почувствовал заметное облегчение. Заманить опасного противника в электронные джунгли, намотать его извилины на золоченые шлицы и так оставить не составляло особого труда. – Короче, в сети все общаются не под нормальными именами, а под псевдонимами, «никами». Есть, конечно, официальные лица и всякие дауны, которые пишут настоящие имена, но это редкость. Это не принято. А так все придумывают себе «ники» и под ними вылезают в сеть. Кстати, если ты с кем-то поссорился, то можешь элементарно сменить ник, и концы – в воду. Можешь даже продолжать дружить с этим обиженным, и он будет думать, что ты – другой человек. Я, например, всем в сети известен как Нерон…

– Нерон? Историю любишь? Или диктатуру?

– Фамилия у меня Неровкин. НеРОвкиН, понятно? – Более или менее.

– Ну, так вот этот самый Боярышнов тоже может не знать, как меня зовут, хотя мы с ним переписывались пять лет. Такова специфика работы в сети.

– Так можно и деньги занимать, и информацию вытягивать… – задумчиво произнес следователь, сосредоточенно глядя в свой стакан.

– Так многие этим и живут! Собирают бабки неизвестно за что, толкают порнуху, рекламой пробавляются, стишки свои и картинки выкладывают! Жулья при этом – пароходы, и никаких следов не остается!

– Значит, ты с Бояршиновым общался по Интернету?

– Да не общался я с ним! – мимолетный глоточек пивка снова обрел вкус. Сергей плавно выскальзывал из расставленного силка. – То есть, мог общаться, но не знать, что это Бояршинов. Может, у него ник – Ростропович!

– Понятно, – бесцветным голосом сказал следователь. – А почему ты говоришь об этом Ротроповиче в прошедшем времени?

– Как в прошедшем?

– Ну, ты сказал, что общался с ним? Если ты не знаешь, о ком идет речь, то как ты узнал, что общался, а не продолжаешь общаться до сих пор?

Сергей посмотрел на собеседника, скажем так, без уважения.

– На слове меня ловите? Думаете, я набрался тут пива и…

Следователь вдруг резко подался вперед, совсем как Илья приблизившись к Сергею.

– Если бы я хотел поймать тебя на слове, то поймал бы, умник, не сомневайся!

– Я смотрю, вы чем-то расстроены, – то ли и впрямь хмель ударил в компьютерную голову, то ли что-то еще произошло, но Сергей почувствовал себя как-то увереннее, спокойнее, словно он не с настоящим ментом беседует, а с каким-нибудь монстром из «квеста».

– Да, расстроил ты меня, парень, – согласился следователь. – Мне тебя рекомендовали как хорошего человека, разумного и воспитанного, а ты, я вижу…

– Совсем не дурак и не рвусь в стукачи? – усмехнулся Сергей.

– Ты рвешься в подозреваемые, Нерон Неровкин, – тяжело произнес следователь. – Твой Ростропович убит. И не морально убит остряками вроде тебя, а физически убит специалистом в своем деле. – Он сделал символический глоток и продолжал еще тише, удивительно даже, как Сергей его слышал: – и ты что-то знаешь об этом, но держишь рот на замке. Держишь с трудом и время от времени рвешься рассказать кому-нибудь то, что знаешь. Большой для меня вопрос: почему? Полчаса назад я думал, что ты случайный свидетель и обоснованно дрожишь за свою шкуру. А теперь мое мнение быстро меняется с твоей помощью. Теперь мне кажется, что ты говнюк, который замешан в этой истории и пытаешься извлечь из ситуации какой-то барыш, – короткая пауза. – Так что? Будем разговаривать или мне пригласить тебя повесткой?

У Сергея пересохло во рту. Двух секунд не понадобилось ему, чтобы просечь ситуацию, сообразить, что происходит, кто такой этот Бояршинов и почему следователь задает тут свои вопросы. Еще столько же времени потребовалось, чтобы выстроить линию защиты.

– Слушайте, я ничего не знаю ни о каком убийстве, – заговорил он быстро, шепотом. – Просто лицо показалось знакомым. Не помню, откуда. До сих пор не помню. Я решил позвонить. Не знаю почему. Какой-то импульс… Я помочь хотел… Вот, – выговорившись, Сергей выпрямился и жадно высосал из тяжелой бутылки остатки пива.

– А про сон зачем придумал? – небрежно как-то спросил Поршев.

– Про что?! Какой сон? Ах, сон… – Сергей понимающе закивал. Так его не вычислили по номеру телефона! Его элементарнейшим образом заложила Галина, провинциальная умница, перспективный дизайнер, змеюка подколодная! Она заложила своего учителя, и менты пришли именно к тем выводам, каких ожидал от них Сергей: решили, что Сергей что-то знает, а видения – это все антураж. Что ж, теперь его повезут в темницу, посадят на стул и станут стучать по голове свежим номером «Желтых страниц», требуя рассказать то, чего он не знает, и заодно признаться в паре-тройке нераскрытых преступлений за прошлый год, тянущих по совокупности на восемнадцать лет строго режима. Его просто заложили, а он пытается разыгрывать психологические этюды, отвирается, как мальчик, попавшийся со шпаргалкой, юлит на потеху следователю, который знает гораздо больше, чем можно себе представить.

– Ты зря так напрягся, – без труда перехватив ход мыслей парня, сказал следователь. – Галка тут ни при чем. Почти. Просто мы с ее отцом старые приятели. Она пошла к папе рассказать о великом ясновидящем, перед которым открываются глубины грядущего, испросить, так сказать, отеческого совета. Ну, а мы, люди не столь наивные, быстро вытянули из нее все о тебе. Расслабься. Обвинение против тебя пока не выдвигается. С одной стороны, я обещал это Галке, но, главное, мне нечего тебе предъявить. Ты слишком мелкая сошка, чтобы участвовать в убийстве. Ты что-то знаешь – факт, но вытянуть из тебя клещами неизвестно что… – Поршев разочарованно цыкнул зубом. – Я только хочу тебя предупредить, парень, что ты вляпался в серьезное дело. Вляпался, наверное, неглубоко, но любой неверный шаг может стоить тебе жизни. Даже если будешь сидеть на месте: не факт, что уцелеешь. Тебя, скорее всего, вычислят и уберут. Так что ты подумай хорошенько. Еще не поздно рассказать мне все, и тогда, возможно, я тебе помогу сохранить твою компьютерную голову. А нет – составишь компанию Бояршинову. Будете общаться по загробному Интернету и являться на земных экранах в виде демонов и вирусов. Подумай, парень, пошевели своими электронными мозгами.

Он встал, не положив даже, а припечатав к столу сложенный листок бумаги, на котором, надо полагать, значились его координаты. Встал и, не прощаясь, чтобы не осквернять театральности своего ухода, зашагал к выходу. Если бы не в дым обкуренная девица в кислотном мини, налетевшая на следователя у самых дверей и с глупым смехом обсыпавшая его конфетти, Поршев ушел бы не менее драматично, чем тень отца Гамлета из одноименного блокбастера Шекспира. Обсыпанный разноцветными бумажками, старший следователь Поршев смотрелся не столь значительно, но это слабо утешало Нерона.

Глава 7

Грохот автоматной очереди заставлял трепетать стекла серванта и мерзко звенел, отражаясь от стен. Можно было бы пощадить соседей и надеть наушники, но Нерону хотелось создать побольше шума. Побольше шума, побольше треска, разрушений и крови. Он лупил компьютерных противников, разряжая оставшиеся в обойме пули в уже распростертые и даже исчезающие с экрана тела. Пальцы сжимали мышку, как рукоятку боевого оружия, указательный палец буквально влип в клавишу, посылая беспрерывные очереди во все, что казалось движущимся объектом. Десятки уровней, сотни измочаленных трупов, три часа беспрерывной игры, а злость все не выветривалась.

Добраться бы до этой серой мышки Галины! Нет, он, конечно, не поднимет руку на девушку, но ему есть, что сказать. Наплевать на ее папашу, тем паче плевать на протекции Ильи, Сергей выдаст этой стукачке такую трель, покажет такие глубины великого языка, что у девочки уши свернутся в бутоны и втянутся в голову! А еще он безо всяких сантиментов и дипломатичных формулировок объяснит ей, какой из нее дизайнер, расскажет, откуда растут ее тонкие кривенькие ручки, и на сколько (в штуках) извилин тянет ее причесанная раскрашенная головка, забитая мусором.

Понятное дело, в этот день Галина на горизонте не появилась. Надо полагать, догадывается о готовящемся приеме. И поделом! Поделом! Стукачей никто никогда не жаловал.

Игра неожиданно закончилась. На фоне последнего скрючившегося на каменном полу врага загорелись строчки статистики игры. Блестящие, надо сказать, результаты, если не считать явного перерасхода боеприпасов и потерь среди союзников. Союзников Нерон сам и перебил – чем не мишень?

Свернув окно игры, Сергей отхлебнул остывший кофе и с досадой посмотрел в правый нижний угол экрана, где мигали, пытаясь привлечь к себе внимание, индикаторы полученных сообщений. Как обычно «загасив» большую часть из них, Сергей оставил для прочтения пять посланий.

Первое от одного типа, хакера, еще месяц назад обещавшего взломать одну нужную программку. Оплачивать эту работу должен Илюха, а поднимать эту тему и вообще просить что-нибудь у своего работодателя Сергею не хотелось. Хотелось сказать ему пару ласковых слов по поводу подсунутой стажерки. Хотя на фоне предстоящего разговора о деньгах портить отношения не стоит. Или, наоборот, стоит? Начать с того, какая гниль эта Галина, как он, Сергей, пострадал, и затем плавно перейти к проблеме оплаты труда. Черт его знает, как поступить; дипломатия, политика, психология – тонкий лед, скользкий. Сергей никогда не умел плести интриг.

Так что хакер? Опять канючит, просит дать еще неделю. Скукота.

Второе сообщение – срочное – от OkoOno, Машки Окуниной. Сергея спрашивал в баре какой-то мужик, похоже, что мент. Опоздало сообщение, хотя что изменилось, прочти его Сергей вовремя?

Третье прислал Илья. Материалы для бильярдного клуба, жалобы по одному предыдущему сайту, ссылка на неработающую картинку, пару слов о перспективах. Ни слова о деньгах. Затаился жук, выжидает.

Два оставшихся сообщения были неизвестно от кого. Отправители подписались Garpia и ssPorsh. Обычно сообщения от неизвестных Сергей стирал, не читая, но эти два явно не были случайными. Проверив послания на вирус, Нерон открыл первое.

Гарпией оказалась всего-навсего Галина. ГАлина Романовна ПИшина. Неплохой ник. Не самый пошлый. Само письмо оказалось гораздо менее оригинальным. Шесть абзацев извинений, четыре абзаца с изложением трагической истории о хитрых дядьках, выудивших из несчастной девочки подробности о мнимом медиуме, два абзаца про то, что встретиться на этой неделе не придется, потому как сама Гарпия сильно переживает случившееся и смотреть в глаза Сергею пока не может. Имелся постскриптум на два абзаца про то, что Дмитрий Андреевич Поршев слово дал и никоим образом не станет Сергея прижимать.

Ладно сложенная песня. Гарпия очень даже подходящее имечко для этой особы.

Нерон порывался ответить и даже набирал несколько букв, но пальцы замирали над клавиатурой, как висящие с крыши сосульки. Заготовленные для устного изложения ругательные слова никак не хотели набираться в электронный текст, таким образом, лишний раз подтверждая свою непечатность. Грязно ругаться в письменном виде – минимум – глупо. Хотелось ответить едкой остроумной фразой, но ничего изящного на ум не приходило, да и смиренный тон извинительного письма не оставлял надежды воткнуть шпильку.

Бесплодно поводив руками над клавиатурой, Сергей оставил послание без ответа, отложив выяснение отношений до лучших времен.

Сообщение от ssPorsh умилило своей прямотой и лаконичностью. Две строчки – точная копия записки с координатами, оставленной на столе бара господином следователем. Точная копия клочка бумаги, который был смят непрочитанным и брошен в массивную пепельницу. SsPorsh – старший следователь Поршев. Излишне задумываться, откуда у господина следователя номер «аськи».

Нерон уже подвел курсор к размашистому крестику на панели инструментов, готовый отправить визитку Порша в небытие, но передумал. Сам не понял, почему передумал, но не стер. Просто закрыл, оставив «пылиться» в безразмерной папке. От одного письма места в ней не убудет.

Пора бы заняться делом. Три часа, убитые на игру, – непозволительная роскошь для человека, привыкшего проводить в работе за компьютером от десяти до восемнадцати часов в сутки. Нерон вернулся к письму Ильи, щелкнул по приведенной ссылке, вышел на нужную страницу. На большом мониторе картинка выглядела идеально, на маленьком основательно срезался заголовок. Типичная ошибка. Это, строго говоря, не его ошибка, сайт верстали другие, но так уж повелось в их бригаде, что все кляксы приходилось заделывать Нерону. Нетворческая, тупая работа, но для программиста такого класса – пара пустяков. Очень выгодная с точки зрения оплаты.

Сергей уже заканчивал с этой работой, когда в правом виске шевельнулась ржавая шестеренка.

Что-то слишком часто начали накатывать на него эти проклятые мигрени. И ведь опять это случилось за компьютером! Может, все-таки дело в полях?

Но в тот момент рассуждать было некогда. Сергей судорожно обшарил карманы, отыскивая бумажную упаковку, надорвал, бросил в рот таблетку, проглотил. Немного подумав, прислушавшись к нарастающему в виске скрежету, он отправил в рот вторую таблетку.

Минуту или больше молодой человек сидел, прислушиваясь к своему организму. Боль приближалась. Но это был необычный приступ. Боль не набросилась на беззащитную голову, как голодный хищник, а проникала в мозг постепенно, вгрызаясь в правый висок, как хомяк вгрызается в яблоко: прихватывая с каждым разом все больше, цепляясь маленькими зубками все удобнее.

Сергей заглотил третью таблетку. Конечно, не стоило так сразу накачиваться медикаментами, но очень уж неприятно сидеть и чувствовать, как пытают твой собственный мозг. Точно палач-садист, не отрубающий приговоренную голову, а отпиливающий ее тупой пилой.

Боль нарастала, принимая все более знакомые формы, начиная загонять между извилин стальные иглы. И эта привычность одновременно пугала и успокаивала.

Сергей опустился на пол и лег, закрыв глаза и раскинув конечности. Так он, по крайней мере, ничего не разобьет и не сломает, если надумает кувыркнуться из кресла.

Перед глазами еще маячили интерьеры бара, которые он пять минут назад учил одинаково хорошо возникать на мониторах разного формата. Голова сделалась необычайно тяжелой, головокружение и мерзкая тошнота, будто укачало в машине, легкое покалывание в кончиках пальцев – все это непривычно, необычно, должно быть, так действуют таблетки.

Сергей лежал на полу, чувствуя себя, как в кресле стоматолога: сейчас будет больно, и с этим ничего не поделаешь. Сейчас будет больно, вот сейчас…

А потом боль вдруг притупилась. Не исчезла вовсе, но сделалась много терпимей, чем прежде. Но Сергею не удалось изучить эти новые ощущения, потому что перед глазами его вспыхнуло вдруг видение. Яркое, четкое. И на сей раз, видение не промелькнуло короткой вспышкой, а позволило погрузиться в себя, пройти без суеты от начала до конца, рассмотрев детали.

И вот что увидел Сергей, разложившийся на полу, как заправский йог-медитатор.

Подъезд. Нехарактерный для России подъезд – чистый, светлый, ухоженный, но именно российский. Даже столичный, в крайнем случае, Питерский. Один из тех домов, что строили в сталинские времена немцы. То ли пленные, то ли наоборот, Сергей никогда не задумывался на этот предмет, когда слышал привычное уху «немцы строили».

Итак, подъезд. Сергей словно видит его глазами неизвестного человека, который поднимается по ступеням быстрой бесшумной походкой. Взгляд этого неизвестного шарит по дверям, изучая дверные глазки. Черт его знает, как он определяет, наблюдают за ним или нет, – прочитать мысли в этой голове Сергею не удавалось.

Человек минует один этаж, второй, третий. Почему бы не подняться на лифте? Этажи-то высокие…

Ощущения потрясающие. Как будто Сергей сам идет по лестнице, сам пялится по сторонам. Потрясающе! Ни в одной компьютерной игрушке не получишь такого эффекта присутствия. Сергей даже попытался самостоятельно покрутить головой, сказать что-то вслух – не вышло. Он лишь следовал за неизвестным, оставаясь беспомощным наблюдателем.

Поднявшись на площадку четвертого этажа, неизвестный подошел к высокой, отделанной под дуб двери и нажал кнопку звонка. Почему-то левой рукой, что довольно неудобно, поскольку кнопка звонка располагалась справа от двери. Кстати, рука была в перчатке. Резиновой медицинской перчатке, полупрозрачной и почти незаметной для праздного взгляда.

Еще одна деталь. Хотя Сергей и слышал все звуки, наполнявшие подъезд – шум машин, пение птиц, легкий скрип кожаных ботинок, – но трели звонка за дубовой дверью он не уловил. Почему бы?

Дверь открылась, и на пороге возник мужчина в пышном домашнем халате, из которого торчала донельзя знакомая голова. То ли политик какой-то, то ли журналист, то ли…

Пока Сергей тужился вспомнить, где видел эту голову, перед его носом взметнулась правая рука, облаченная в такую же медицинскую перчатку. В руке этой, протянувшейся почти к самому носу головы в халате, оказался пистолет с глушителем. Не навороченный ствол, какими любят пользоваться супермены в америкосовских киношках, а нечто черное, неказистое, похожее на черную дрель. Но «дрель» дернулась, и возвышавшуюся над халатом голову разнесло в хлам, словно помидор об асфальт шлепнулся. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев.

Сергей никогда не видел, как стреляют в живого человека. И не рвался, не проявлял особого интереса к подобной экзотике, свободно продающейся теперь в электронном виде. Однако и ему, пацифисту, показалось нереальным, ненастоящим, что пистолетный выстрел вот так вчистую лишает человека головы, обращает в кровавый компот не только плоть, но и кости черепа. Даже гранатомет в Unreal[3]3
  Популярная компьютерная игра, «стрелялка», изобилующая натуралистическими эффектами.


[Закрыть] не разносит противника под ноль, все-таки падают по углам окровавленные шмотки мяса. А тут даже скальпа не осталось. Фига себе оружие! Таким шпалером и пользоваться-то небезопасно: срикошетит что-нибудь или сдует взрывной волной в соседний подъезд через две капитальные стены, германцами на века сложенные…

Вдруг все «кино» пошло сначала. Сергей даже вздрогнул от неожиданности. Снова «немецкий» подъезд, снова крадущиеся шаги, осторожные взгляды в сторону глазков, шум машин. Тюля в тюлю компьютерная игра, которая в случае неудачи отбрасывает вас в начало. Только в этой игре вроде все получилось? Башку ведь мужику снесли чуть не по колено.

Второй этаж, третий, четвертый. Опять облицованная дубом дверь. Забавно даже! Левая рука трогает пипку звонка. Снова, кстати, не слышно трелей за дверью. Явный прокол программиста, писавшего этот непонятный квест[4]4
  Разновидность компьютерных игр, заключающихся в выполнении определенных алгоритмов.


[Закрыть].

Дверь открылась, но не так размашисто и широко, как в первый раз, и в открывшемся проеме возникла сильно пожилая сухонькая дама в толстенных очках и со старомодным шиньоном на макушке.

Правая рука убийцы поднялась столь же стремительно и отправила свой жуткий заряд прямо между круглых стекол. Излишне описывать, что случилось с головой старушки: брызги во все стороны, жуткий чавкающий звук. В одно мгновение голова исчезла. Остались только плечи внизу и шиньон, зависший в воздухе точно там, где находился за миг до выстрела.

Тут что-то случилось с видением. Сначала подъезд словно затрясло крупной дрожью, потом исчезли звуки, и наконец «картинка». Игра закончилась столь же неожиданно, как началась.

Сергей полежал какое-то время неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ощущения не радовали: тяжелая голова, дрожь в руках, неприятный привкус на зубах.

Поняв, что второй серии не будет, он медленно встал, пересел на стул. Обмозговать.

Что же он видел? Вещий сон? Тогда уж два вещих сна: оригинал и кавер-версию. Причем, вторая, принимая во внимание феньку с шиньоном, отличалась нездоровым чувством юмора. В то же время, труп, который показывали в новостях, действительно существует, с этим не поспоришь, тем паче, что SsPorsh решил забодать напоминаниями по всем доступным каналам. Интересно, этого Бояршинова просто убили или тоже с чернушными шутками?

В общем, вопросов родилось сразу великое множество, но сквозь разнокалиберные «что?», «как?» и «почему?» проступил главный: кто тот человек, открывший убийце свою дубовую дверь?

Сергей напряг память. Кто-то очень знакомый, очень известный. То ли политик, то ли журналист, то ли болван из рекламного ролика. Имя маячило, как морковка перед ослиным носом, но, как и положено морковке, в руки не давалась. Кажется, впервые в жизни компьютерный гений Нерон пожалел о том, что не пялится регулярно в телевизор, не интересуется политикой. Хрен редьки не слаще, и он снова полез в сеть, чтобы в слепых блужданиях по русским сайтам новостей попытаться обнаружить это лицо. Попутно мозг усиленно перерабатывал, пытался переработать прочие возникшие вопросы, как то:

Что означают разные концовки этих двух видений?

Почему так ненатурально выглядело собственно убийство?

Почему, на сей раз, обошлось без припадка, а «кино» крутилось по полной программе с ДВД-качеством?

Какого рожна Сергей должен смотреть эти боевики?

И наконец, глупый вопрос, почему-то не оставлявший в покое: почему во сне были слышны все звуки, кроме дверного звонка?

Вопросы топтались вокруг, как вороны у помойного ведра: неназойливо, но ни на секунду не забывая о цели. Стоит ли говорить, что вопросы эти оставались без ответа?