Текст книги "Ошибка сценария"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Что? – девушка даже заерзала на стуле.

– Пока у меня пробки не вышибает, я ведь вижу… – Нерон, сосредотачиваясь, положил руку на мышь и двинул колесико прокрутки. – Не вспышку… А как бы коротенький сон… Да, точно. Это как бы обрывок сна…

– Про что сон? – вопрос за Галиной не заржавел.

– Да фигня всякая. Разная. Каждый раз разная…

– Ну, например. Вот последний раз, что ты увидел? Пять минут назад.

– Пять минут назад? – Сергей задумался. – Пять минут назад я ничего толком не видел. Смутно, как в тумане. На кого-то что-то падает… Нет, не знаю даже. Но пять минут назад у меня и голова не особенно болела.

– Не особенно?! Да ты крючился тут, как креветка в кастрюле! Это называется «не особенно»?!

– Да, это называется именно так, – ответил Сергей не без гордости, хотя и не понял, чем горд.

– Ну а раньше что ты видел? Что это за обрывки снов?

– Ну, например… – Сергей наморщил лоб, вспоминая, – я видел, как какого-то мужика душат то ли веревкой, то ли шнуром.

– Ага, – кивнула Галина, – а еще?

– Какому-то парню стреляют в затылок… – Сергей и сам был несколько обескуражен такой тематикой своих «как бы снов».

– А еще?

Перед Сергеем пронеслось еще несколько мимолетных видений, которые не назовешь чудными и которые вряд ли опишешь в стихах. Кого-то убили из ружья, кого-то зарезали, кому-то вообще затолкали в рот осколочную гранату. Грезы маньяка, а не сны.

– И все в том же духе, – недовольно ответил Сергей. – Ладно, давай делом займемся.

– Подожди! – взмахнула руками девушка. – Это же очень интересно!

– Интересно, – посмотри криминальную хронику или «лики смерти». Там такого отстоя полно. Есть даже похлеще феньки.

– Да я не про убийства, как таковые! Ты о теории сновидений слышал?

– Это про то, что лучше переесть, чем недоспать?

– Я серьезно! Наши сны – это зеркало нашего сознания. Возможно, твои боли вызваны каким-то воспоминанием или каким-то комплексом, который подсознательно тревожит тебя, мучает. Сам видишь, все твои микросны имеют одну и ту же тематику и все они провоцируют приступ боли. Если ты разберешься в этом явлении, найдешь закономерность…

– Слушай, ты извини, конечно, но ты за сумасшедшими никогда не приглядывала? А то твои познания в области давления понятны, а с теорией сновидений ты вроде никак не связана?

– А чего ты злишься-то?

– А ничего! Просто нехорошо копаться в чужой голове, если тебя об этом не просят. Невежливо. Неэтично. Слышала такие слова?

Галина наморщила лоб.

– Кажется, слышала. Невежливо подсовывать гостям что похуже, а себе оставлять, что получше. Неэтично устраивать людям проверки исподтишка. Я правильно уловила смысл этих мудрых терминов, господин учитель?

Крыть было нечем.

Глава 4

Сергей прекрасно обходился без телевизора. При помощи тюнера он ловил даже больше каналов, чем предлагала коллективная антенна, любой фильм можно добыть в электронном виде гораздо дешевле, чем на самой подпольной кассете, а качество изображения на плоском мониторе на голову превосходило любой супертелевизор. Определенно не стоило жалеть о «Филлипсе», если только не рассматривать американскую технику как материальную ценность.

Обычно Сергей не смотрел никаких телепередач. Зачем? Все новости в компактном, удобном и «горячем» виде покоились на новостных серверах, живой чат во сто крат интереснее любого ток-шоу. А что еще там смотреть? Сериалы?

Исключение составляли минуты, когда Сергей перекачивал готовый материал на нужный сервер. Тогда он, как правило, прерывался для трапезы разной тяжести, откидывался на спинку своего верного кресла и жевал, перелистывая каналы движением указательного пальца.

– Это – моя рука, – вещал голос за кадром рекламного ролика. – Это – ее рука. Это – моя нога…

Движение пальца пресекло этот анатомический анализ.

Более-менее в прошлом актер кино с видом раскаивающегося осквернителя могил говорил что-то о вреде пьянства вообще и применительно к артистичным натурам особенно.

Движение пальца.

– Песня не песня, если не вместе!.. – завопило что-то яркое.

Движение пальца.

– …был обнаружен труп молодого человека со следами насильственной смерти. Опознавших просьба позвонить… – и помятое лицо в полумраке подвала, одинаково похожее на посмертную маску Пушкина и раздавленный верблюдом зефир.

Движение пальца.

– Ты не-е-е панимаишшь, Игнасио! – гнусавым голосом дублера выговаривал какой-то латиноамериканский мен другому латиноамериканскому мену, чем-то походившему на удивленного пингвина.

Движение пальца.

СТОП!

Палец лихорадочно закрутил колесико, прокручивая каналы в обратном порядке. Где же это? Где?

Нужный фрагмент уже закончился. Так часто бывает: какая-нибудь ерунда промелькнет перед глазами, спустя мгновение вспыхнет в мозгу сверхновой звездой в виде какой-то идеи, ты руками хвать-похвать, а нужная картинка, вдохновивший образ уже растаял, затерялся в прочей пакости.

Где же это? Где же? Где?

Палец крутил колесико, хотя ясно уже, что нужная картинка исчезла. Исчезла… Досадно, что память человеческая не компьютерные мозги, нельзя сохранить нужную информацию быстрым щелчком нужной клавиши.

Тем не менее Сергей напряг свои несовершенные извилины. Ему нужен сюжет о «трупе молодого человека». Потому что, кажется, Сергей мог опознать этого парня. Вернее, не опознать, ибо ни имени, ни других данных о нем программист не знал. Дело в том, что Сергей однажды видел этого парня и не где-нибудь в метро или на улице. Он видел его в одном из мини-снов, когда некто стрелял этому парню в затылок. Некто в черном, как бы оставшийся за кадром видения.

Точно видел. В ту самую ночь, которую провел с проституткой по имени Ира.

Сергей быстро открыл программу передач, нашел время повтора. Стоит иногда убедиться, что с головой у тебя просто какой-то паранормальный катаклизм, а не серьезная авария. Одно дело, если ты просто видишь – пусть и наяву – вещие сны, и совсем другое, если тебе, вдобавок к мигреням мерещатся знакомые трупы. Вещие сны, конечно, тот еще «глюк», но хуже паранойи только замедленное падение под асфальтовый каток, атомная война с китайцами, повтор «Санта-Барбары» и трехнедельный запор.

Креза – это, как говорится, и в Африке креза. Даже кто-то из школьной программы больше всего опасался помешательства, что отразилось маленько в его стихотворном творчестве. Креза – это когда в мозгу у тебя подлый неистребимый вирус, долбающий программу за программой, «глючащий» устройство за устройством. Ты перестаешь нормально соображать, память выворачивается наизнанку, глаза видят то, чего нет, уши слышат примерно то же, что видят глаза. Твой мозг рассыпается на всякую чушь, а ты даже не понимаешь, что жизнь прошла, не успеваешь ни завещание написать, ни долгов наделать, ни кутнуть напоследок. Не дай мне…

Точно! Так и написано в какой-то хрестоматии: «Не дай мне Бог сойти с ума! Нет, лучше посох и сума!»

Автора Сергей не помнил, за точность цитаты не ручался, но стих довольно верно передавал суть проблемы: сходить с ума не хотелось очень.

Хотя и всякие непонятные дары, вроде левитации, предвидения будущего, способности поджигать предметы взглядом, тоже чреваты неприятностями. В средние века за такие трюки сжигали на кострах, в наши дни так дешево не отделаешься. Загонят на двадцать этажей под землю, в секретную лабораторию, под интимный, но мощный луч рентгена, и будут мариновать там остаток жизни, отщипывая от тебя по молекуле. В американских фильмах это называется «работа на правительство», на Руси родные и близкие встают, негромко напевая «Родина слышит, Родина знает…»

Повтор передачи Сергей посмотрел крайне внимательно. Даже записал его на диск.

Никаких сомнений: труп принадлежал именно тому парню из сна.

Сомнения возникали по другому поводу. По другим поводам. Во-первых, можно ли считать, что труп принадлежит кому-нибудь, кроме могильщика? Насколько видения можно считать снами, пусть даже снами наяву? Наконец, что первично: сон или передача? По телевизору показывали парня из сна или во сне был парень из передачи?

Но это теоретические сомнения. В теории Сергей с первого курса был не силен.

С практической стороны очень интересно узнать следующее.

Какая связь между сном наяву и произошедшим убийством?

Что это за люди, которые появляются перед глазами на несколько мгновений, чтобы умереть?

Еще интереснее: что это за люди, от которых в кадр попадает только рука с пистолетом, топором или ножом? Не пронюхают ли они о виртуальном свидетеле?

Не связана ли вся эта ерунда и впрямь с компьютером? Что если… (пофантазируем немного?) Сергей влез каким-то образом в глобальную сеть, типа Интернета, где обмен информацией происходит не по проводам, а телепатически между каким-то суперлюдьми? Хреновая версия. Хреновая, потому как права доступа в этой сети у Сергея самые скромные, а администраторы суперсети наверняка уже засекли несанкционированное подключение. А администраторы любой сети – публика угрюмая и кровожадная. Обойдемся пока без фантастики.

Интересно, кстати, за сколько часов или дней Сергей может предвидеть готовящееся или зреющее убийство?

Можно ли, между прочим, как-то повлиять на ситуацию? Ну, скажем, в кадре окажется Жан Рено? Жалко мужика, хороший актер. Или… да много кого не хотелось бы видеть с демонтированным черепом или отдавленными по самое горло ногами. Так можно что-то предпринять?

И самое главное: какого черта?! Почему Сергей видит всю эту фигню да еще с такими внутричерепными перегрузками? Он не просил, не молился, не принимал наркотиков (пара косячков не в счет! Даже пяток самокруток с травой никому еще не пробивали третьего глаза!), не тренировался, не развивал в себе сверхспособностей, и даже родословная его не запятнана душевнобольными или еретиками! Что это за дар, будь он неладен, во что он выльется, и как от него избавиться?

Вопросов образовалось, сами видите, даже сверх того. Попутно набегали всякие идеи и ассоциации, которые не приведены ни в этой главе, ни далее по тексту.

Сергей решил, что имеет смысл как-то систематизировать роящиеся в голове мысли. Когда мысли плавают себе, как рыбки в аквариуме: кто куда, на разной глубине, по разным делам, с одинаково тупыми мордами – это непорядок. Мысли нужно построить, как сектора на «винте», бит к биту, байт за байтом, тогда будет порядок.

Но не успел программист со всей имевшейся в нем педантичностью переписать вопросы, как в дверь позвонили.

Глупо было бы думать, что за ним уже пришли от злых супер-администраторов, и не открывать. Опять же, закрытой дверью этих ребят не остановишь. Любая грубость, и в следующем минисне ты увидишь самого себя, медленно опускающегося под асфальтовый каток с лицом человека, страдающего долгим запором, предчувствием атомной войны в глазах, а в конце сна побегут титры: авторы сценария Джером Добсон, Бриджит Добсон. Кстати, очень любопытный момент: увидит ли он, желательно очень задолго, сцену нападения на самого себя?

За дверью стоял вовсе не администратор, но – час от часу не легче – Витька. Или Виктор. Или как еще можно обозначить того самого братка, который привозил к нему девушку? Во всяком случае не по имени-отчеству, а клички его Сергей не помнил, так что на вопрос: «Помнишь меня?» – Сергей ответил неопределенно:

– Конечно.

Удовлетворенно кивнув большой и вопреки бандитской моде лохматой головой Витек полез за пазуху и бережно извлек из кармана коробочку с оптическим диском.

– Тут это… Ну, еще девки. Фотографии, текст. Илья сказал, что можно теперь прямо тебе все передавать. Я и привез.

Сергей четверть секунды помечтал о том, чтобы с размаху опустить большую тефалевую сковородку на Илюхину переносицу, потом невозмутимо кивнул и взял коробочку.

– Сделаем.

Бандит вздохнул с плохо скрываемым облегчением. По какой-то причине миссия эта была ему в тягость. То ли роль курьера ему не очень нравилась, то ли он испытывал неловкость от общения с таким маститым специалистом в волшебной области высоких технологий. Вторая версия, как ни далека она была от реальности, пришлась Нерону особенно по душе.

Витька сделал движение в направлении лестницы, но что-то вспомнил и вскинул руку, прося толику внимания:

– Кстати, там телефон есть, – он кивнул на диск, – если чего, то можешь прямо по нему звонить.

– Зачем? – не понял Сергей.

Бандит расплылся в лукавой улыбке.

– Мало ли… Может, приглянется кто. Кредит-то у вас открыт нехилый! – он по-приятельски хлопнул Сергея по плечу, этой фамильярностью совершенно разрушая иллюзию преклонения перед магистром виртуального мира. – Кстати, как тебя обтяпали в прошлый раз?

– Обтя… что? Это ты про Ирину?

– Да как хочешь, – пожал плечами Витек. – Хочешь, Ирина, хочешь, Арина, хочешь, Мадонна, хочешь, Манделла. Клиент всегда прав!

– Манделла – это мужчина, – механически сказал Сергей.

– Не вопрос. Клиент всегда прав! В общем, ты понял: звони, заказывай. Скажешь «Монах в курсе.» Монах – это я! – и снова хлопнув Сергея своей медвежьей лапой, сутенер пошел вниз по лестнице.

Сергей закрыл за ним дверь, и, едва щелкнул замок, на черной обшивке вспыхнуло видение: вскинутый ствол обреза выплевывает в чью-то спину сноп огня, и голова над спиной разлетается на манер подпаленного сигаретой воздушного шарика.

А потом Сергея опять скрутило. Десяток алмазных буров вгрызлись ему в череп и принялись прокладывать себе путь через бедные полушария, наматывая извилины и кроша серые клеточки…

Сергей упал на колени и ткнулся лбом в дверную раму в тщетной надежде, что холодный металл смягчит боль.

– Дайте что-нибудь от головы.

Тетя-аптекарь оторвалась от повести про сердобольного дядю Митю и с сомнением посмотрела сквозь толстое стекло.

– Что именно?

– Ну, – Сергей махнул рукой, – что-нибудь просто от головы.

– Просто от головы хорошо помогает гильотина. Проверенное средство.

– Нет, мне что-нибудь посовременнее, – вежливо улыбнулся шутке программист.

– Посовременнее – метро. Ждете, когда поезд вылетит из туннеля… Самое сложное – попасть точно шеей на рельс, – посчитав, что наострила достаточно, тетя просветила начинающего хронического больного. – Голова может болеть или от повышенного давления, или от пониженного. Или человек гипертоник, или гипотоник. В зависимости от этого и лекарства пьют. Ты что обычно пьешь?

– Обычно я пью молочный коктейль или кофе, – хмуро сообщил Сергей. – Я в жизни таблеток не пил.

– Никогда не поздно, – авторитетно сказала тетенька. – Наверстаешь, стоит только начать. Рекомендую начать с папазола. Несильное средство, проверенное, недорогое. Обладает нейтральным действием, стабилизирует. Потом перейдешь на более сильные, потом на убойные и так до самого инсульта. Или рельсов метро. Так что, папазол?

– Он горький?

– Не в кондитерской, – тетенька бросила на прилавок бумажную пачку. – Четыре сорок.

– Четыре чего?

– Четыре рубля и сорок копеек, – с завидным для работника торговли спокойствием пояснила продавщица.

Удивленный такими антикварными ценами, Сергей вытряхнул на ладонь мелочь.

– Дайте еще аскорбинку, – ткнул он в знакомую с детства «конфету» из сладких белых таблеток.

– Не ляпай пальцами стекло, – справедливо одернула его продавщица.

Очень справедливое замечание. Сергей и сам терпеть не мог, когда кто-нибудь тыкал в его монитор, оставляя мутные жирные пятна. Такое родство проблем вселило в программиста уверенность, что рекомендованные таблетки непременно помогут.

Глава 5

Объективно Галина произвела на Сергея неплохое впечатление. Умная девчонка, в меру честолюбивая, готовая учиться, с юмором. Вот только немного утомительная. Слишком много восторгов по разным поводам, сверх меры ярких впечатлений от окружающего мира, которые она так и норовила излить каждому собеседнику, нездоровый, деревенский такой интерес к чужой жизни. Есть шанс списать все это на молодость и бессистемное воспитание, обозвать непосредственностью или еще более длинным словом, но не тогда, когда вам приходится общаться с ней больше получаса в неделю. Сергей общаться был обречен, и забавлявшая поначалу черта характера помаленьку действовала на нервы.

Взять Илью. Человек выслушал про головные боли, намотал на ус, прислал стажерку в помощь, подкинул дровишек (в смысле выгодной халтуры), просил, по возможности, не перенапрягаться. Он спрашивал при встрече о здоровье, но ненавязчиво, без трагизма во взоре.

Взять Кирилла. «Сдыми косячок на ночь!» Дельный, практический совет. Такой же дельный, как и Машкин: «Завязывай с кофе по ночам!»

Никому из нормальных людей и в голову не придет потом проконтролировать, воспользовался ли Сергей их рекомендациями, напрягается ли по-прежнему, «сдымил» ли хоть щепотку травки, пьет ли ночами кофе из большой кружки. Нормальный человек не лезет в жизнь другого нормального человека. По крайней мере, без крайней необходимости.

Галина смотрела на мир иначе. Она, похоже, начиталась в своей библиотеке не тех книжек. Попался девочке в руки том сказок Горького, который не успели снести в макулатурный пункт, врезался в неокрепшую психику образ пламенного сердценосца Данко. Девушки из благополучных семей читают про сердцеедов от Дюма и Сабатини, из неблагополучных – про знаменосцев и барабанщиков, а Галина взяла почему-то равнение на героя, предпочитающего светить другим, причем доводить дело до конца, то есть убеждаться в том, что свет дошел до потребителя.

Через день после того, как Сергей отключился, едва не загнувшись у нее на руках, девушка явилась к нему с пакетом.

Сергей, ожидая ее прихода, битый час подбирал слова, чтобы помягче разнести в пух и прах ее «анимашку» для фирмы, торгующей петардами. Бенгальский огонь в исполнении Галины горел кондово, пестро, каким-то адским пламенем, искры не разлетались в стороны подобно маленьким кометам, а отмечали свой путь жирным пунктиром, как трассирующие пули. Были и положительные моменты, которые, из соображений педагогики тоже стоило отметить. Но рта Сергей раскрыть не успел.

– Это тебе, – Галина, еще не переступив порога, сунула ему в руки пакет.

– Что это?

– Конфеты «Осенний вальс»?

– Это – книги, – бросила девушка, разуваясь. – Одна книга – Фрейд. Но это довольно сложно и неконкретно. Вторая книжка интереснее. Там много практических примеров, истории болезни. Там много ссылок на Фрейда, на Юнга, на других…

– Галь, – не повышая голоса, перебил ее Сергей, – у вас в подъезде стены не красят?

– Стены?

– Да, знаешь, всякие там запахи растворителей, клея, олифы… Подростки специально ищут такие дома, чтобы не тратиться на «Момент» и не возиться с пакетами.

– Нет, не красят, – пожала плечами. – Это очень полезные книги. Там, кстати, целый раздел есть по мигреням. Большинство описанных случаев как раз замыкаются на воспоминаниях и на сновидениях, которые ими провоцируются. Там, например, есть очень похожий случай…

– На что похожий?

– На твой!

– Угу! – Сергей саркастически кивнул и сдвинул брови. – Очень интересно.

– Так вот, один мужчина обратился к врачу с жалобами на резкие приступы головной боли. Приступы длились от нескольких секунд до минуты и сопровождались яркими сценами эротического характера…

– Что ж, мужику повезло больше, чем мне.

– По ходу пьесы, – невозмутимо продолжала Галина, – выяснилось следующее. Пациент в детстве часто мастурбировал, и эти образы – отражение тех фантазий, которые сопровождали…

– Слушай, – Сергей бросил пакет на галошницу, книги хлопнули о крышку, – тебе надо чаще бывать на воздухе что ли…

– Я же помочь хочу, – слегка обиделась девушка.

– Я понял. Спасибо. Но пример, кажется, неудачный.

– Почему?

– Да потому, – Сергей сплеснул освободившейся от полезной литературы рукой, – что… что… что я вижу убийства, мордобой и прочую муть, понимаешь? Мои яркие сцены не носят эротического характера!

– Не надо принимать все так буквально, – стала терпеливо объяснять Галина. – Я не утверждаю, что твои боли напрямую связаны с мастурбацией в подростковом возрасте, но вообще психика ребенка очень ранима, и последствия травмы могут сказываться много лет спустя самым неожиданным образом…

– Нет у меня ни травмы, ни последствий, ни дурных привычек, ясно? Если хочешь знать, то одного парня, которого я видел неделю назад, как раз нашли мертвым!

Несколько секунд Галина переваривала услышанное. По мере переваривания лицо ее вытягивалось, глаза округлялись и, как показалось Сергею, даже чуть сменили цвет с болотного на более благородный, изумрудный.

– Колоссально! – выдохнула Галина с таким искренним восхищением, что сразу возникли сомнения в его подлинности. Обычно люди так восторгаются вашей новой прической, чтобы тотчас отбежать к приятелям и вместе покрутить пальцами у виска.

– Что тут колоссального?

– А ты его знал, этого парня?

– В глаза никогда не видел. Если бы я его знал, то так бы и сказал, что видел глюко-клип с участием Васи Бякина.

– А его зовут… звали Вася Бякин?

– Я понятия не имею, как его звали, кто его звал и откуда. Вася Бякин – это как Ваня Пупкин или Иванов Иван Иванович, собирательный образ. Я просто увидел в новостях фотографию. Просили опознать убитого парня. Я и опознал.

– Колоссально!

– Что за слова такие ты находишь? То «опричь», то «колоссально»! У тебя в кармане нет вырванных страниц из Даля?

– Слово как слово, – недовольное движение плечиком. – Но подожди, а ты уже позвонил?

– Куда?

– Как куда?! Если они просили опознать труп, то ведь телефоны, наверное, давали? Надо же позвонить, сообщить…

– Ты случайно чернила не пьешь по утрам? Куда звонить? Какие телефоны? Я похож на честного гражданина и прилежного налогоплательщика? И что я им скажу?

– Ну, расскажешь, как ты это… Увидел убийство.

– Ага! – Сергей звонко хлопнул ладонью по колену. – И мне сразу предложат общую палату или отдельную камеру, где начнут стучать по балде «Желтыми страницами», пока я не сознаюсь в шести убийствах и одиннадцати угонах.

– Почему «Желтыми страницами»?

– Чтобы синяков не оставалось! Слушай, ты не обижайся, конечно, но тебе приходится разжевывать такие вещи, что я начинаю думать о Питере, как о глубокой провинции похлеще Чукотки. Мне никто не поверит ни про видения, ни про головные боли. Поверят только в то, что кое-что знаю про нераскрытое убийство, а это уже полный «формат Ц»!

– Да, – Галина задумалась. – Пожалуй, ты отчасти прав… Но нельзя же все это так оставить.

– Что ЭТО? У меня время от времени болит башка. С кем не бывает? Я вот таблеток купил. Папазол. Потом куплю мамазол, дедазол и бабазол. Что-нибудь да поможет. И все. А сны у каждого свои.

– Но ведь…

– Слушай, может, поговорим лучше про твои бенгальские огни? – не скрывая раздражения, сказал Сергей. – Хочу тебя огорчить, что огоньки получились не фонтан.

– Но не безнадежно?

– Надежда умирает последней, – хмыкнул Сергей, довольный, что бой переместился на его поле.

– Ладно, – кивнула Галина. – Слепи, пожалуйста, попить, и я готова внимать критике.

– Кофе?

– Чего-нибудь полегче. Можно просто чаю. Можно даже из пакетика.

Вернувшись с двумя чашками, Сергей обнаружил, что его гостья без тени смущения копается в проводах устройств. На недовольное восклицание Галина развела руками.

– Я смотрю у тебя ТВ-тюнер, хотела посмотреть новости. У тебя, кстати, телевизор-то есть?

– Телевизора у меня нет, – Сергей гулко поставил чашки на край стола. – Зато у меня есть некоторые правила…

– Я все поняла! – девушка вскинула руки, как сдающийся немец. – Без спроса ничего не трогать.

– Лучше вообще ничего не трогать. Особенно здесь.

– Слушай, а ты телек вообще не смотришь, что ли? – Галина удивительно легко уходила от конфликтов на смежные территории, вроде бы и меняя тему, но как-то органично, без заметного прыжка.

– Смотрю иногда. Через тюнер. А что?

– Ну, может, посмотрим еще раз про этого… неопознанного Васю Бякина?

– Чего на него смотреть?

– Ну, как ты не понимаешь! У тебя ведь открылись такие способности! Уникальные! Тысячи шарлатанов перекатываются по миру, развешивая людям лапшу на уши, а ты сидишь тут с таким в голове!

– Я уже объяснил. Если я приду в ментуру…

– Да плюнь ты на ментуру! Тебе надо исследовать свои способности, возможно, развить их, направить в другое русло. Ты мог бы искать пропавших людей, спасать заблудившихся в тайге, оставшихся под завалами, шахтеров спасать, наконец! Или еще что-то. Это же бесценный дар – предвидение! Ты и пользу людям принесешь, и знаменитым станешь, богатым. Хочешь быть знаменитым и богатым?

– Хе, – тряхнул головой Сергей, – странно еще, что ты не спросила для начала, хочу ли я нести людям пользу, сразу перешла к низменным страстям. Знаменитость мне как-то по боку, а к деньгам у меня давняя пламенная, но безответная любовь. Я как-то привык зарабатывать их своим горбом, и меня такое положение вещей вполне устраивает.

– Ты не хочешь даже попытаться? – в голосе девушки прошипело что-то похожее на презрение.

– Что пытаться-то? – Сергея от этого шипения аж передернуло. Не то, чтобы девочка взяла его на слабо, но небо защекотало от желания восстановить реноме.

– Ну, давай хоть глянем на этого убитого. В какой это было программе? Какой канал?

– В какой бы ни было, сегодня этого уже не покажут. На сегодня у них новая пачка трупов.

– Так может, ты еще кого-нибудь узнаешь?

– Что же мне теперь вместо зарядки по моргам бегать, трупы осматривать? Нет уж. Васю я тебе покажу, но дальше мы садимся за огоньки. Такую халтуру сдавать нельзя. Сейчас пробежимся по новостям. Глядишь, где-то зацепилась эта фотка…

Галина была так увлечена мыслью изучить способности настоящего медиума, что пропустила мимо ушей столь обидную рецензию на свою работу. Пока Сергей искал нужные ссылки, она, не отрываясь, следила за сменяющимися на экране монитора картинками.

– Вот. – Сергей выловил достойный сайт новостей. – Здесь можно и поискать… Что за хрень?!

– Что за выражения! – не слишком всерьез возмутилась девушка.

– Да ты смотри! Террористы Пентагон подорвали!

– Шутка?

– Какая шутка! – пальцы компьютерщика обхватили мышку, и курсор заметался по экрану, открывая сноски в новых окнах. – Всемирный торговый центр… Захват самолета… Сан-Франциско… Бен Ладен, будь ты неладен… Офигеть можно!

– Да уж!

Следующие четверть часа Сергей и Галина жадно прочитывали короткие сообщения, заглатывали возбужденными взглядами фотографии, время от времени выдыхая разного калибра реплики.

Начитавшись достаточно, Сергей двинул по новостям экономики. Отечественные аналитики обещали крах, бардак и падение доллара до уровня мятого ботсванского пула. Сергей с тоской подумал о полутора тысячах баксов, хранящихся в недрах книжной полки. Черт, лучше бы он купил себе хорошие джинсы и стильные шузы. Пропадут теперь кровные сбережения ни за грош…

Галина оторвала его от трагических мыслей, ткнув в бок.

– Слушай, а ты, когда в последний раз головой мучался, ничего похожего не видел?

Сергей, все мысли которого были в тот момент поглощены стремительно обесценивающейся мировой валютой, не понял вопроса.

– Похожего на кого? На Гранта или на Вашингтона?

– Ну, может, ты видел, как самолет врезается в башню? Или, там, как неизвестный убивает командира экипажа? Или взрыв?

Сергей обалдело уставился на девушку.

– Нет, – сказал он, вернувшись к теме дня, – когда я в последний раз головой мучался, никакие самолеты не захватывались, и небоскребы не рушились.

– Жаль, – вздохнула Галина.

– Понимаю, – кивнул Сергей. – Но ты даже представить себе не можешь, как мне самому жаль…

Он не прикалывался. На самом деле ему пришла в голову мысль, что если бы пару дней назад ему приснился взрыв небоскреба и паника на бирже, то сбережения были бы спасены. Да что там полторы тонны баксов? Если бы знать о предстоящих покушениях на крупные фигуры, о войнах, переворотах, то можно так нажиться, что на калькуляторе делений не хватит! И не надо никуда идти, не надо никаких ментов или психиатров! Просто смотри и делай выводы. Биржа, тотализатор, большая и маленькая политика – на любом поприще будет туз в рукаве. Кабы и впрямь разобраться, чьи лица мелькают в его бреду, понять систему и суть происходящего! Эх, голова кругом!

Внезапно возникшая идея настолько захватила Сергея, что он позабыл горевать о погибших долларах. И Галина вместе со странными щекотными чувствами, походящими то на ревность, то на интерес, то еще на какую-нибудь лирику, провалилась далеко на задний план.

– Слушай, – сказал он девушке, – давай на сегодня завяжем. Я потом кое-что конкретное состряпаю к этим огням и тебе на примере покажу, а пока… Давай на сегодня разбежимся?

– Побежишь доллары сдавать?

Минутой раньше этот вопросик пришелся бы точно в цель, но сейчас он даже не задел мишени.

– На что их менять? – усмехнулся Сергей. – На соль и спички? Нет, у меня просто возникло непреодолимое желание поплевать в потолок. На точность. Сейчас прямо и начну. А ты иди пока, подумай над своей анимацией. Или новости посмотри. Криминальные.

Выставив свою стажерку за дверь, Нерон прыжком вернулся к компьютеру. Он пока еще смутно представлял себе, что ищет. Калейдоскоп фотографий, столбики имен, сливающихся в арабские орнаменты, непаханые поля информации. Имена, лица, факты, килобайты. Бездонен Интернет; даже если знаешь, что ищешь, случается безрезультатно пролазить в сети сутки, а тыкаться наугад, почти вслепую, как делал это Сергей, можно годами.

Просмотрев еще раз запись передачи, Сергей сравнительно быстро отыскал фотографию убитого накануне парня. Труп все еще не опознан. Смерть насильственная. На этом тропинка обрывалась. Дальше – дебри. Как искать остальных? Как найти связь между неизвестным трупом и скромным парнем Сергеем Неровкиным? Как хоть что-то понять в происходящей чертовщине?

Кстати о чертовщине. Сергей пробежался и по сайтам всяких заученных ученых, специализирующихся на паранормальных явлениях, по ресурсам разных шарлатанов, обещающих снять сглазом порчу, по страничкам явных психов, считающих себя непонятно кем. Сложно говорить об успехе предприятия, если не ясна цель, но, кажется, эта экскурсия не очень удалась.

Кстати о долларах. Сергей не удержался от того, чтобы краем глаза последить за состоянием рынка. Поначалу новости вышибали крупный пот – родной бакс махом подешевел на треть, но потом море успокоилось, и президенты даже подорожали на долю копейки.

К утру, окосев маленько от своих метаний по сети, Нерон снял трубку и набрал номер, указанный для тех, кто опознает упомянутого покойника. Только услышав гудок, Сергей сообразил, что не слишком готов к разговору. Он примерно так же представляет себе канву предстоящей беседы, как и маршрут своих ночных поисков. Ясно, что стоит попытаться выяснить что-то об убитом, но не спрашивать же в лоб, и уж тем паче не стоит заталкивать по телефонному проводу историю о головных болях.