сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
- Эй, верните эту куклу на сцену! Верните эту кривоножку! Верните эту вишненосую! Это смешнее, чем все клоуны всех цирков мира!
Карабас-Барабас опустил Искру на пол:
- Благодари почтеннейшую публику, что она вызывает тебя! Марш на сцену!
- Я не пойду! - прокричала Искра. - Я не могу!.. Я опозорена!.. Они смеются надо мной!
- Ты ещё будешь спорить!!! - взъярился Карабас-Барабас и, не в силах справиться со своим бешенством, пнул Искру ногой, обутой в ботинок из чёрной кожи, рискуя уничтожить хрупкую куклу. Но Искра только вылетела на середину сцены, проехавшись на подмостках на животе, под оглушительный хохот зрителей и осталась жива.
Она с трудом поднялась на ноги, ощущая себя так, как будто её тело перемололи в ступе. И опять ринулась к выходу за кулисы. Но Карабас-Барабас вновь вытолкал её на сцену с грозным окриком:
- Искрррра! Не вынуждай меня взяться за семихвостую плеть!!!
Искра видела эту плеть, когда убиралась в спальной своего хозяина. Она висела на гвоздике - страшная, чёрная, зловещая. Сам Карабас нередко рассказывал о том, как он порол ею первых кукол и объяснял, что удары плёткой очень болезненны. И подчёркивал, что новые куклы должны быть ему благодарны за то, что не терпят на себе эту плеть.
Искре тоже не хотелось узнать, насколько больно получить хотя бы один удар этой плетью и поэтому вышла на середину сцены и просто стояла там, слушая, как над ней смеются сотни людей. И ждала, когда кончится этот "номер".
Наконец, зрители вдоволь насмеялись и принялись ей аплодировать, как будто она по-настоящему выступила перед ними и им понравилось. Искру оскорбили эти овации. Ведь она была ими награждена не за талант, не за способности, а только за то, что послужила всеобщим посмешищем.
Следующим номером программы должны были выступать танцоры и танцовщицы и Искра с трудом доплелась до кулис и там упала, потеряв сознание.
Добрая Квадратная Донна, подняв её на руки, как пушинку, донесла её до кровати и уложила на неё.
Новые куклы Карабаса спали теперь на кроватях, в отличие от первых, которые были вынуждены ночевать в одном большом сундуке, лежать на досках. И Карабас постоянно тыкал это под нос новым куклам, навязывая им понятие о том, какой он милостивец, что позволяет каждой из них спать на самых настоящих кроватях, даже этой отщепенке Искре.
И вот, теперь Искра лежала на своей кровати, находившейся с краю у двери и никак не приходила в сознание - не помогал даже нашатырный спирт, который ей то и дело подносила к носу Шушара.
Карабас-Барабас стоял над её кроваткой, как грозная туча, скрестив огромные руки на груди и скаля от злобы кривые зубы:
- Смотрите мне, чтобы она не сдохла! Она мне пока нужна. Её можно теперь выпускать на сцену, как клоуна. Зрители, кажется, получили удовольствие от того, что посмеялись с неё. Теперь они будут требовать её выхода, а значит, лучше и быстрее раскупать билеты. Это поможет нам выгадать время.
========== Глава 15. Карабас-Барабас требует, чтобы куклы обновили репертуар ==========
Он повернулся к куклам, топившимся поодаль и с любопытством наблюдавшим за тем, как Шушара пытается привести в сознание Искру.
- А вы, - грозно проговорил он, - обязаны за это время во что бы то ни стало обновить репертуар! Зрителям надоели одни и те же песни, танцы и трюки. Вы должны придумать что-то новое или смотрите у меня!
- Синьор, но мы не умеем придумывать! Мы умеем делать только то, чему нас обучил ещё синьор Джоакино!
- Ерунда! - махнул рукой Карабас. - Если уж эта кривоногая сумела сама и на лютне выучиться играть и стихи сочинить, и музыку и песню спеть, то и вы сможете. Да, вы можете, но вы не хотите! Вы неблагодарные лентяи, дармоеды, тупицы! Я сказал, вы будете обновлять репертуар или мне придётся простимулировать вас семихвостой плёткой!!! - заорал он, бешено выкатив и без того выпуклые глаза.
Искра открыла глаза и огляделась кругом.
- Синьор! - радостно прокричала Шушара. - Она очнулась, очнулась!
Карабас повернулся к кровати, на которой лежала Искра и, радостно потирая ладони, склонился над ней.
- Аааа, моя золотоносная куколка, наконец, и ты на что-то сгодилась! - довольно проговорил он. - А я уж думал, ты ничего не сможешь, кроме как помыть полы и приготовить спагетти. Вот теперь ты точно будешь выходить на сцену, это я тебе обещаю.
Искра села на кровати.
- Что-то меня не радует это ваше обещание, синьор, - промолвила она. - Я чувствую в этом какой-то подвох.
- А я чихал на то, что ты чувствуешь!!! - прогремел бас доктора кукольных наук. - И чихал на то, что чувствуют другие. Ты будешь выступать, но не в длинном платье, а в таком, чтобы зрителю были видны твои вывернутые ноги. И нос не надо пачкать тестом. Почтеннейшая публика должна видеть твои ноги, твой нос, покатываться от смеха и платить мне денежки!
Искра подскочила на кровати, как от разряда электрического тока.
- Как?.. - бледнея, проговорила она. - Я стану всеобщим посмешищем?
- Да хоть чем, лишь бы это давало мне доход! - махнул рукой Карабас.
Искра повалилась ему в ноги, согнув колени так, что ноги её оказались разбросаны вперёд и назад:
- Синьор, помилуйте! Не делайте из меня публичное посмешище! С тех пор, как я появилась в вашем доме, я постоянно терплю унижения, но такого позора вынести невозможно! Разве я этого хотела, когда терпела невыносимую боль, избавляясь от лишних пальцев, чтобы выучиться играть на лютне? Разве я хотела опозориться, сочиняя песню, изготавливая себе платье из бумаги? Я так старалась, синьор, для вашего театра, неужели в благодарность вы отдадите меня на всеобщее посмешище, растопчите моё достоинство?
- Да полно! - надменно бросил Карабас. - Какое там достоинство может быть у куклы? - он презрительно поморщился. И не нужна ни твоя дурацкая лютня, ни стихи, ни песни. Можешь вообще ничего не петь и не изображать на сцене, просто постой там, чтобы зрители как следует с тебя посмеялись - и будет.
- Нет, нет, я не хочу! - Искра обливалась слезами. - Я больше не хочу выходить на сцену! Синьор, позвольте мне, как раньше, просто мыть полы и прислуживать вам, это не так унизительно, как быть всеобщим посмешищем!
- Я сказал, будешь выходить на сцену! - Карабас топнул увесистым каблуком. - И к чёрту, и к дьяволу, и хватит мне тут пускать сопли! А вы, - рявкнул он, обращаясь к другим куклам, - чтоб сегодня же занялись обновлением репертуара, а то смотрите: у меня так и чешутся руки пройтись по вам семихвостой плёткой!
Он развернулся и зашагал прочь из помещения, отведённого для кукол, где они ночевали и репетировали.
========== Глава 16. Искра вдохновляет кукол ==========
Искра закрыла лицо обоими руками и громко зарыдала. Но куклам было уже не до неё, они пришли в смятение от угроз Карабаса-Барабаса. Они начали разом громко и возбуждённо переговариваться между собой, недоумевая, как же им выполнить то, чего хотел от них их мучитель. И только Принц и Роза стояли в стороне и довольно улыбались: общая беда их не касалась, им-то не надо было обновлять репертуар, ведь они просто украшали собой сцену, а значит, им можно было не беспокоиться.
Одна кукла - куклёнок-барабанщик Бум отделился от их толпы и приблизился к Искре, указывая на неё пальцем:
- А это ты, Искра, виновата, что синьор Карабаса требует от нас, чтобы мы обновили репертуар! Это ты доказала ему, что куклы способны на что-то кроме того, чему их кто-то обучит, вот он теперь требует того же от нас! Видишь, Искра, как ты всех подвела!
Искра оторвала ладони от заплаканного лица.
- Но я же не хотела, - тихо пробормотала она, - я не хотела никого подводить! Я только пыталась добиться права выступать на сцене, как все...
- Вот и добилась! - зло бросил Бум. - Как теперь нам выпутаться из этой истории?
- Неужели синьор Карабас начнёт бить семихвостой плёткой меня? - в ужасе произнесла Канарина. - О, я не могу себе этого представить! Ведь меня за всю жизнь никто не ударил! И как я это переживу? Уверена, у меня от переживаний пропадёт голос!
- И у меня, и у меня! - добавил Кантато. - Это просто ужасно, что над нами нависла эта угроза! Нет, определённо мы потеряем голос и не сможем больше петь!
Искра поднялась с колен. Её терзало чувство вины по отношению к другим куклам. В самом деле, получалось, что она сильно подвела всех, сама того не желая. Неужели из-за неё они все будут наказаны? Особенно было жалко Канарину - нежную, утончённую, хрупкую, с таким прекрасным голосом... В самом деле, как можно было бы её ударить той страшной семихвостой плёткой?!
- Не огорчайся, Канарина, - произнесла она. - Бери тогда мою песню, которую я не успела спеть на сцене. Ведь зрители её не слышали. Вот и будет твой репертуар обновлён. Вы можете даже спеть её дуэтом с Кантато.
- А что, это выход! - обрадовался Кантато. - Если Искра в самом деле отдаёт нам свою песню, то наша проблема уже решена!
- А как же ты, Искорка? - участливо спросила Канарина. - Ты останешься без песни?
Та грустно улыбнулась:
- Ну, ты же слышала, как сказал Карабас, что я могу выходить на сцену просто так, без лютни, без песен. Я буду стоять там, как истукан, чтобы надо мной смеялись - этого достаточно. А вам песня нужнее. Кроме того, я могу ещё сочинить песни потом.
Канарина и Кантато принялись наперебой благодарить Искру, они ожили, повеселели - с них свалился тяжёлый груз.
- А мы? А как же мы? А как быть нам? - наперебой заголосили другие куклы. - Что с нами будет? Карабас не простит! Мы пропали, мы пропали, мы пропали!
Искра подняла вверх ладони, как бы давая понять этим жестом, что она просит тишины и хочет что-то сказать. Куклы пошумели ещё немного и постепенно притихли, решив, что если сами они ничего поделать не могут, то надо послушать хоть кого-нибудь.
- А почему вы решили, что вы не сможете обновить репертуар? - произнесла Искра и в глазах её начало разгораться пламя. Она ощущала в себе потребность любой ценой решить общую проблему, чтобы хоть не надолго забыть о своей - кажется, неразрешимой. - Кто сказал, что вы не сможете? - проникновенно произнесла она.
- Но мы умеем только то, чему нас научили! - послышался чей-то унылый голос из толпы. - Мы никогда ничего не придумывали сами!
- Но ведь вы и не пробовали! - Искра улыбнулась. - А почему бы и не попробовать? Посмотрите на меня: я ни на что не годилась, кроме как заниматься грязными работами, я была самой последней и самой негодной куклой, а ведь смогла же! Так почему вы, такие талантливые, красивые, одарённые - и не сможете? - она засмеялась. - Главное, не нужно думать, что вы делаете это для Карабаса-Барабаса. Подумайте о том, что вы просто стремитесь открыть в себе новые стороны, новые возможности, узнать себя, чтобы ещё больше себя уважать, ощутить себя сильнее и достойнее. Преодолеть в себе страх, слабость, инертность. В самом деле, разве вам сами не проелся старый репертуар? Выходить на сцену и каждый раз петь одну и ту же песню, делать одни и те же танцевальные движения, показывать те же фокусы, что были всегда? Признайтесь себе, вы бы хотели чего-то нового, но не поднесённого вам на блюдечке учителем, а того, что создали бы вы сами?
Куклы вновь начали оживлённо переговариваться, но на этот раз голоса их звучали уже более весело и оптимистично.
- А почему бы на самом деле нам, музыкантам, не придумать новые мелодии? - мечтательно произнёс Винченцио. - Я и раньше об этом думал. Просто попробовать играть по-другому на гитаре, на флейте, на барабане, на трубе! Ведь это на самом деле заманчиво! Ну, конечно, если не думать о том, что мы стараемся для Карабаса-Барабаса...
- А мы можем по-другому танцевать! - обрадованно заголосили танцоры и танцовщицы. - Завтра же попробуем делать другие повороты и движения! Может, получится лучше прежнего!
- А я придумаю новые фокусы! А мы придумаем новые трюки! - наперебой закричали фокусник, гимнасты и жонглёры.
Настроение у кукол явно поднялось, все начали бурно обсуждать, как можно выступать по-новому и никому не хотелось спать, они подняли шум и не стихали до тех пор, пока в комнату для кукол не просунулась косматая голова Карабаса-Барабаса и не отдала громовержущую команду немедленно ложиться спать.
========== Глава 17. Да они же дурят нас! ==========
Искра никак не могла уснуть. Снова в голову вернулись мысли о том, что ждёт впереди: её заставят выходить на сцену, чтобы терпеть позор. Как же она этого боялась! Ведь сегодня она послужила всеобщим посмешищем, потому что Принц нечаянно толкнул её и она упала в воду. Разумеется, он сделал это не нарочно. Он же не злобная Роза. Зачем ему делать это умышленно? Он же так улыбался ей, Искре...
Но думать о Принце долго не пришлось. Слишком глодали думы о том, как она перенесёт то, что до конца кукольной жизни теперь над ней будут только смеяться, смеяться, смеяться...
Ей пришло в голову запоздалая мысль, как в поговорке "хорошая мысля приходи опосля": ей надо было не залеплять нос тестом, а покрасить его. В кладовке ведь полно красок для изготовления декораций. Можно было бы развести краски так, чтобы получился розовый цвет ближе к телесному - и закрасить нос. Тогда бы краска в воде не смылась.
И платье не надо было делать из бумаги. В кладовой валялся ломаный-переломанный стул, обшитый плюшем. Можно было бы ободрать с него обивку и пошить длинную юбку. Уж плюш-то не раскис бы в воде!
Душа её погрузилась в страдания и они достигли такого пика, что родили революционную мысль: а возможно ли повернуть всё так, чтобы не подчиняться Карабасу-Барабасу никогда? Что-то сделать, что-то предпринять, чтобы он не имел власти, чтобы быть свободной от его воли? Что можно совершить? Можно было бы, например, уйти из дома, из театра. Правда, за куклами зорко наблюдают кот, лиса и крыса, но можно было бы придумать, как их обмануть.
Но Искра отлично помнила страшные истории про куклоедов, которые, якобы, так и шныряли за стенами дома Карабаса-Барабаса, чтобы поживиться куклятинкой. Странно только, что Искра ни разу не видела их, выглядывая в окна наружу... А смотреть из окна эта кукла любила часто - при любой возможности. " - Ну, хоть раз, хоть один из них мог бы промелькнуть, если их на самом деле так много, как утверждали кто и лиса? - рассуждала кукла. - К тому же, кот и лиса говорили, что куклоеды питаются исключительно живыми куклами, а живых кукол в этом мире не так уж много, если на нас, как на большую редкость, бегут смотреть толпы зрителей, да ещё и платят за это денежки. Нас мало и мы заперты в доме Карабаса. В таком случае, что же едят куклоеды сейчас, что не умирают от голода?" Что-то явно не сходилось с логикой. Душевная боль настолько обострила мыслительные способности Искры, что она уже не могла не думать дальше. " - Если куклоеды, со слов лисы и кота, только и караулят возле дома Карабаса, в ожидании, когда какая-нибудь глупая кукла выскочит наружу, то как же тогда сумела бежать Мальвина? А затем и другие куклы? Ведь они прошли по улицам города до самой каморки папы Карло, как рассказывала Шушара, и никто их не съел?" Опять неувязочка. Опять же, описание внешнего вида куклоедов было весьма неточно: то у этих чудищ были рога и копыта, то щупальца, как у осьминогов, то они чем-то напоминали гигантских ящериц...
- Да они же дурят нас! - вырвалось у Искры и она порывисто села на кровати. И опомнилась, что этим своим криком может кого-нибудь разбудить. Робко оглядевшись кругом, она удостоверилась, что другие куклы продолжали мирно спать. " - Хорошо же! - подумала она. - Вы, кот и лиса, думали, что мы, куклы, настолько глупые, что нас можно запугать какими-то нелепыми сказками? И ведь можно понять, почему эти плутишки обманывали нас. Ведь это мы, куклы, кормим Карабаса-Барабаса, и их, и Шушару! Конечно, они сделают всё, чтобы мы не сбежали. А как было бы хорошо нам, куклам, работать на самих себя, чтоб никто над нами не командовал, не угрожал, не принуждал! Ведь именно такой судьбы и желал нам дядюшка Джоакино. Эх, маэстро Джоакино... Я бы вспоминала тебя с теплом, если бы ты так не замордовал меня! И разве оправдание тебе то, что ты сделал это не нарочно? Как же ты мог так поступить - с живой глиной?" Кукле снова стало больно от обиды, но она не позволила унылым мыслям захватить себя. " - Надо только убедить других кукол, что никаких куклоедов не существует! - продолжала размышлять она. - Тогда мы вполне сможем уйти от Карабаса-Барабаса и устроить собственный театр. Мы сами будем решать всё за себя. Разве это мы не можем без Карбаса, лисы, кота, крысы? Это они не могут без нас!"
На душе у Искры сделалось тепло - от согревающей надежды. В жизни появилась цель, более высокая, чем просто добиться милостивого разрешения тирана-Карбаса выступать на сцене и зарабатывать для него денежки. Эта цель была - свобода. И уже только борьба за неё являлась стимулом жить дальше.
Кукла сладко потянулась, заползла под одеяло, устроила голову на подушке и в ту же секунду уснула.
