сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Лицо Искры начало бледнеть, вокруг глаз появились синие ободки, глаза сделались несчастными. Карабас-Барабас внимательно следил за её выражением лица. " - Надо же, какая красивая кукла! - подумал он. - И даже не потому, что она удачно отшлифовала себе нос. Даже бледная, с синяками вокруг глаз она лучше, чем была смазливая Мальвина! Точно, она принесёт мне много пользы!"
- Тогда почему вы решили шить мне платье рубинового цвета, а не белого, как у всех танцовщиц? - пробормотала она.
Карабас-Барабас опять громко расхохотался:
- А ты догадлива! Конечно, я пошутил, я пока не трону эту танцовщицу. Всё будет зависеть от тебя, куколка.
- От меня?
- От твоей беспрекословной покорности мне.
- Разве я не выполняю всё, что вы мне прикажете?
- А может, я хочу большего. Запомни: я не буду больше наказывать тебя за непослушание. За всё будут расплачиваться твои друзья. За малейшую твою провинность.
Вскоре в дом Карабаса пожаловал другой гость: парикмахер. Карабас приказал ему поработать над причёской Искры и превратить её волосы из пакли цвета соломы в вечные кудряшки, которые были бы уложены по-светски. Искра терпеливо сносила то, что парикмахер творил с её головой. Пугала только непонятность: зачем это было нужно Карабасу? Что он затевал?
А через несколько часов вновь вернулся портной с выполненным заказом. Это было платье для Искры - из шёлка, рубиново-красного цвета. Оно было великолепно: элегантное, с пышным длинным подолом, с рукавами-фонарями, поясом, многочисленными рюшами. Не хуже того розового платья, что когда-то носила Роза. Теперь одеянием Розы стала серая роба из холстины. Впрочем, в такие робы одевались все куклы, наряды выдавались им только на сцену. Разве что Искра носила только своё платьице из лоскутков - и дома, и на сцене.
К платью прилагались такого же цвета панталоны с красным кружевом и сафьяновые туфельки с бантиками. Искра поневоле пришла в восхищение от этой одежды.
Карабас приказал ей одеть это на себя и она охотно подчинилась. Ей было любопытно, как она выглядела в этих чудесных обновах, но хозяин не спешил предоставить ей возможность посмотреть на себя в зеркало, а попросить об этом Искра не решалась.
- Да, эти наряды тебе к лицу! - проговорил Карабас, вновь поставив её на поверхность круглого стола. - Мне приятно владеть такой собственностью! - он плюхнулся в кресло, стоявшее рядом со столом. - Надо сказать, ты хорошо потрудилась над собой. Подумать только: попросить крысу отгрызть лишние пальцы, самой себе отшлифовать пилкой для ногтей нос, а ведь это, должно быть, было весьма болезненно, наверно и тогда, когда ты отбила себе ногу, было невыносимо больно... Столько боли, а результаты пожинаю я: у меня во владении такая прекрасная кукла! - он засмеялся, обнажив квадратные зубы.
- Вы хотите, чтобы я выступала в этом платье? Пела и играла на лютне?
- Может быть... Но не на сцене.
- Не на сцене? Но ведь кукла должна выступать, быть артисткой.
- Кукла ещё может быть игрушкой.
- Игрушкой?..
- Да. Я решил, что, кроме кукол-артистов, которые добывают для меня деньги, выступая на сцене, мне нужна моя личная игрушка.
- Вы хотите играться мной? Но ведь я живая. Живое не может быть игрушкой!
- Ещё как может. У тех, кто владеет властью, игрушки только живые.
- Но синьор...
Карабас спешно закрыл ей пальцем рот:
- Тссс, не перечь мне! Ты забыла условие?
Искра покорно замолчала, опустив глаза. Карабас сгрёб её огромными ручищами и усадил на колено. Отвращение прошло по всему телу куклы, но она не посмела попытаться вырваться, соскочить с его колена.
Карабас подал ей пилку для ногтей:
- Ты, кажется, хорошо умеешь пользоваться этим?
- Что вам угодно, чтобы я сделала, синьор?
- Поухаживай за моими ногтями. Уж если ты сумела отшлифовать этим свой нос, то сумеешь почистить и подпилить мне ногти! - его огромная лапища легла на колени куклы.
Искра принялась чистить под ногтями у Карабаса, преодолевая омерзение.
- Так, хорошо, послушная куколка, - проговорил хозяин, - так-то лучше. Это даже хорошо, что ценой невыносимых страданий ты исправила свои недостатки. Надо сказать, от неправильных кукол всегда были одни неприятности. Например, от этого негодяя Буратино...
- А разве он на самом деле существовал? - робко осведомилась кукла.
- Существовал, ещё как существовал! - прорычал Карабас. - Надо было уже тогда сжечь его в очаге, когда он в первый раз попал ко мне в лапы! Когда я увидал его длиннющий нос, который напоминал какое-то мерзкое шило, я уже тогда почувствовал, что это не к добру. Так нет же, помиловал его, потому что услыхал про ту потайную дверь у папы Карло в каморке...
- Значит, на самом деле существует и дверь? - опять тихо спросила кукла.
========== Глава 40. Карабас-Барабас жаждет огромной власти. Заговор кукол ==========
- Существует, ещё как существует! - Карабас-Барабас раздражённо почесал бороду. - До сих пор она там, у папы Карло в каморке - закрыта. И ни за что не откроется без золотого ключа. Я был готов на всё, чтобы добыть этот ключ, но деревянный негодяй украл мою мечту!
- Неужели вам так хочется в другой мир? Разве вам было плохо в этом? Ведь уже тогда у вас были куклы, которые делали вас богатым, как мы сейчас...
- Эээээ, неужели ты считаешь, что для такого, как я, достаточно повелевать горсткой фарфоровых голов! - воскликнул Карабас, с досадой махнув рукой. - Мне нужна настоящая власть - над тысячами, десятками тысяч, миллионами! Над целым миром! И я мог бы заполучить эту власть там, за дверью, которая открывается только золотым ключом!
- Почему вы так уверены, что за той дверью получили бы именно то, что хотели? Вы думаете, что смогли бы заполучить власть? - Искра опасалась, что задаёт слишком много вопросов и этим вот-вот вызовет гнев своего хозяина. Но Карабас-Барабас, очевидно, имел потребность выговориться хоть кому-нибудь, кто мог бы воспринимать его острым понимающим умом и только положил на колени куклы другую кисть руки, давая понять, что теперь она должна заняться уходом за ногтями на ней.
- Я абсолютно уверен, что захватил бы власть над тем миром! - продолжал он. - Ведь тот мир населён слабыми ничтожными существами. Потому что долгое время он служил пристанищем для тех, кто бежал из этого мира. Заметь: не боролся, не побеждал, а бежал! Потому что не мог или не хотел бороться или побеждать. И существа, которые сейчас набились в тот мирок, не смогли бы мне противостоять. Вот и Буратино, и те первые куклы не могли мне противиться и поэтому трусливо бежали. Первые куклы были ещё большими слизняками, чем вы. Они никогда не перечили мне, терпели такие издевательства, о которых вы пока - пока ещё и понятия не имеете. И ни разу не подали голос. Они умели только спасаться бегством!
- А как же им было ещё спасаться? - несмело проговорила Искра. - Вы сильнее. И они, и мы - всего лишь куклы. Мы хрупкие бессильные существа.
- В том-то и дело! - Карабас-Барабас зло рассмеялся. - Весь тот мир населён именно хрупкими и бессильными. Что мне стоило бы захватить власть над такими?
Он, наконец, отпустил Искру и уселся за стол, чтобы писать продолжение своей гениальной, как он считал, пьесы.
Когда Искра вернулась к куклам, те встретили её восторженными возгласами: так хорошо она выглядела со своей новой причёской и в рубиново-красном платье и в сафьяновых туфельках!
- Искра, какая ты красивая! Да ты... Ты... Ты настоящая кукла! - с восхищением говорили они, окружая её. Но ей было не до выслушивания похвалы. И она поспешила почти слово в слово пересказать разговор с Карабасом-Барабасом.
- Значит, Буратино бежал от Карабаса-Барабаса вместе с другими куклами? - задумчиво произнёс Дудо. - Если Буратино бежал от Карабаса, то он его боялся? Так как же он явится нас спасать, если он сам боится Карабаса-Барабаса и прячется от него в мирке за дверью?
- Вы ещё сомневаетесь в том, что никакой Буратино нас спасать не придёт? - усмехнулась Искра.
- Придёт или не придёт - мне бы не хотелось получать спасение от такого Буратино, каким преподносят нам его лиса Алиса и кот Базилио! - ответил Дудо, скрестив руки на груди.
- Если, со слов лисы и кота, Буратино хочет, чтобы мы пострадали от Карабаса и только за это он спасёт нас, то получается, что Буратино недобрый! - добавила Донна. - А как мы можем доверять недоброму?
- Да это же очевидно, что кот и лиса клевещут на Буратино! - возмутилась Искра. - Думаю, что Буратино был добрым. Но мы всё равно не должны мечтать, что придёт Буратино и спасёт нас. Мы должны попробовать сделать это сами.
- Но нам тоже придётся спасаться только бегством, - подал голос кто-то из кукол. - Мы же не можем с ним драться! Вы видели его кулачища? Да он расшвыряет нас и разобьёт в черепки!
- Да не такой уж он и сильный! - это произнёс Принц, который намывал полы в комнате для кукол, но прекратил своё занятие, когда от Карабаса вернулась Искра и начала рассказывать, что там происходило. - Вы видели, ведь он два раза на наших глазах падал на пол от того, что у него поднималось кровяное давление! А всё из-за чего? Один раз - когда Искра изменила нос, а второй раз - когда ей исправили ногу! Он расстроился, что зрители потребуют назад свои деньги! Он боится за свои деньги так, что заболевает от этого и не может обойтись без пиявок Дуремара!
Роза, до появления Искры подметавшая пол в комнате кукол и прервавшая своё занятие, чтобы также послушать Искру, добавила:
- А ведь если бы Карабасу снова стало плохо и он бы лежал без сознания, мы могли бы сделать оттиск ключей от дома, как это получилось у кота и лисы!
========== Глава 41. Искру надо держать подальше от высохшей соломы! ==========
- А как бы сделали сами ключи? - хмыкнул Бум.
- А куда девать собаку, что нас охраняет? - робко поёжился Бамбарино.
- Ещё не знаю, но очень хочется иметь ключи от входной двери...
- Хочется, хочется, хочется! - закивали другие куклы.
- Значит, надо подумать, как сделать, чтобы Карабасу снова стало плохо, - задумчиво проговорил Дудо.
- А давайте перед самым представлением откажемся выступать! - предложила Канарина.
Куклы удивлённо уставились на неё: от хрупкой и утончённой Канарины, боявшейся плётки Карабаса больше всех, уж никак не ожидали услышать такого смелого предложения!
- Хорошая мысль! - улыбнулся Дудо и глаза его озорно сверкнули. - Вот только к этому нужно хорошо подготовиться! У меня возникла идея, как сорвать представление!
Куклы теснее прижались в кружок возле Дудо и он заговорил...
На следующий день Карабас снова вызвал Искру в большую комнату. Куклу ждал совершенно неожиданный сюрприз: оказалось, что Карабас решил, что она должна обучиться читать и писать и нанял для неё учителя - учёного ворона Гектора, который долгое время прожил под крышей школы, наблюдал в окна классов и выучился грамоте. Карабас предпочитал пользоваться услугами животных, потому что им можно было меньше платить: животные соглашались работать только за еду. Ворон Гектор согласился обучать Искру грамоте за сыр и хлеб.
Искра недоумевала, зачем Карабасу-Барабасу было нужно, чтобы она умела читать и писать и спросила об этом у него, на что он ответил:
- Мне надоело самому записывать свою пьесу и я решил, что моя игрушка может быть моим секретарём и писать под мою диктовку. Видишь, игрушка, какая тебе выпала честь: ты первая узнаешь о том, какие шедевры рождаются в моей голове!
Искра жадно ухватилась за изучение азбуки. Ей показалось, что если она научится читать и писать, она станет сильнее и сможет добиться большего, чем до сих пор. Тем более, перед первым уроком ворон Гектор произнёс: "Учение - свет, а не учение - тьма!" А ведь Искра именно этого хотела себе и другим куклам: выбраться из тьмы бесправия и унижений к свету свободы.
Для Искры в большом зале поставили маленький столик и стул - за этим столиком она должна была учиться писать, а в последствии это должно было стать её рабочим местом, когда она станет личным секретарём Карабаса-Барабаса.
Искра с таким рвением и охотой взялась за освоение азбуки, что всего за два дня выучила все буквы и на третий день уже читала по складам. Ворон Гектор только дивился способностям своей ученицы. И принялся обучать её письму и каллиграфии.
И ещё Карабас-Барабас заставлял Искру постоянно носить платье из шёлка рубинового цвета и сафьяновые туфельки. Ей было неловко, она сильно отличалась от других кукол, которые одевались в серые холщовые робы, она просила Карабаса позволить ей как прежде облачаться в старенькое платьишко из заплаток, но хозяин сурово пригрозил ей, что если она посмеет это сделать, он исхлещет плёткой Канарину.
Затем Карабас и вовсе ввёл её в неловкое положение. Он приказал лисе Алисе и коту Базилио поставить в комнате для кукол отдельный маленький столик и выложить на него приготовленные специально для Искры оладьи, мёд и чашку с какао на завтрак. Принц и Роза к тому времени уже умели готовить и оладьи - опять же по подсказке Искры, которая, будучи глиной, подглядела, как жарил оладьи дядюшка Джоакино.
Искра испугалась этой милости Карабаса: уж слишком это отделяло её от других кукол. Она закричала:
- Нет, нет, я не буду питаться лучше моих друзей! Если это всё не дали моим друзьям, я тоже это не стану есть! Пусть каждая из кукол даст мне по пол-ложечки варёной чечевицы и я буду сыта, а оладьи и мёд я есть не буду и какао не буду пить!
После этого заявления Карабас вызвал её к себе в большую комнату и произнёс:
- Выбирай, кто из кукол.
- Что? - не поняла Искра.
- Кто из кукол будет порот за твоё непослушание. Ты забыла моё условие?
Искра принялась умолять никого не пороть и пообещала сделать так, как велит хозяин: если он хочет, чтобы она ела оладьи, она съест их все до одной и какао выпьет.
- Так-то лучше, - промолвил Карабас. - Молодец, покорная игрушка!
- Синьор, но я не понимаю, зачем вам выделять меня среди других кукол? Вы хотите отдалить меня от них? Зачем вам это нужно?
- Так ведь искру надо держать подальше от высохшей соломы! - ответил Карабас и зло расхохотался.
Искра вернулась в комнату для кукол, бледная, как смерть, и, не глядя на других кукол, не сводивших с неё удивлённых глаз, села за маленький столик, и, опустив глаза, начала обмакивать оладьи в мёд и пихать их в себя.
- Смотрите-ка, а Искорка подумала хорошенько и решила всё-таки съесть вкуснятину! - ехидно заметил жонглёр Шоколино, который был глупее других кукол.
- Как тебе не стыдно! - осадила его Канарина. - Ты посмотри, на ней же лица нет! Наверняка Карабас что-то сказал ей, что-то такое, что запугало её!
С тех пор всё так и шло: Искру заставляли питаться отдельно от других кукол и по приказу Карабаса её кормили вкуснее и разнообразнее других кукол. Но это не приносило ей радости.
Отдушиной ей служила только учёба и надежда.
========== Глава 42. Принц и Роза берут в союзники Шушару ==========
Куклы проводили дни в усердных репетициях. Они хотели обмануть бдительность Карабаса-Барабаса, демонстрируя старание, чтобы он не мог догадаться, что они задумали на самом деле.
Неожиданно вновь объявилась крыса Шушара. Она постучалась в окно кухни, где Принц и Роза варили чечевицу куклам на обед. Они открыли окно и поразились, как осунулась и похудела Шушара и какие дикие глаза были у неё.
- Дайте что-нибудь пожрать! - без предисловий попросила она, просовывая длинный серый нос между прутьев решётки. - А то мне негде теперь еды раздобыть, даже на помойке! Другие крысы гонят меня с помоек, потому что считают слишшшком жирной, они думают, что есть место, где я хорошшшо питаюсь и на помойке мне делать нечего!
- Но ты так похудела!
- Всё равно я всё ещё жирнее других крыс, так хорошшшо мне удалось тогда раскормиться здесь! Ну, дайте, дайте мне что-нибудь, иначе со мной приключится голодный обморок!
- Что же тебе дать? - пожал плечами Принц. - Все объедки со стола Карабаса до крошки съедают кот и лиса. А из чечевицы, что выдали нам сегодня на завтрак, обед и ужин для кукол мы тоже не можем тебе отсыпать, ведь тогда меньше достанется куклам. А им нельзя голодать, ведь они изнуряются на репетициях.
- Подожди, здесь, кажется, завалялся один белый сухарик, который не доели кот и лиса и ещё полсосиски, что недоел Артабано, - произнесла Роза.
Крыса почти нежёваной проглотила половинку сосиски и в считанные секунды изгрызла сухарик.
Принц и Роза переглянулись. Они без слов поняли друг друга. Прикормить крысу Шушару, бегающую повсюду на свободе было бы полезно для кукол. Мало ли о чём можно было бы попросить её, ведь за еду она наверняка готова сделать что угодно.
Когда крыса почувствовала, что не уже не умирает от голода, глаза её сделались злыми и загорелись огоньками ярости.
