сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
- Это просто праздник какой-то! - обрадованно проговорил Карабас. - Вот это Джоакино расстарался, так расстарался! Этот экземплярчик получше будет даже самой Мальвины! Вот и новая примадонна для моего театра! - он поставил Розу на пыльный неметеный лет сто пол и сложил ладони, любуясь ею.
- Примадонна! - фыркнула Искра, высовывая из короба взлохмаченную голову. - Да какая из неё примадонна, она же полная бездарность!
Карабас повернул в её сторону лицо и густые кустистые брови его мрачно сошлись на переносице.
- А это ещё что за пугало? - прогремел он и, взяв Искру за голову и вытащив из короба.
- Ай, не смейте! - закричала кукла, задрыгав в разные стороны ногами и размахивая руками.
Карабас-Барабас принялся с любопытством рассматривать её.
- Вот это нос! - проговорил он с раздражением. - Не люблю я кукол с неправильным носом. От них одни неприятности!
- Ах, вам не нравится мой нос! - Искра чуть не плакала, вновь обиженная критикой.
- И пальцев у неё на руках, кажется, слишком много... И платье какое-то несуразное... А ноги! - вскричал Карабас-Барабас. - Никогда в жизни не видел таких ног! Ты ли стал таким бракоделом, Джоакино?!
- Я не брак! - из глаз Искры хлынули слёзы. - Я полноценная кукла! Я просто нестандартная... И это правильно!.. Мир так устроен, что все должны быть непохожи!.. Я просто оригинальная, поймите, я оригинальная, я создана на радость людям!..
Но Карабас уже её не слушал. Он швырнул её в сторону так грубо, что она едва не ударилась о пол фарфоровой головой, рискуя её разбить и расстаться с кукольной жизнью. И принялся вытаскивать из короба других кукол, внимательно рассматривая каждую.
Когда все они были поставлены на грязный пыльный пол, Карабас произнёс:
- Отныне вы все - моя собственность. Кто посмеет меня не слушаться, тот отведает семихвостой плётки. Я - мастер кукольных наук и владелец кукольного театра, где отныне вы все будете выступать...
Он предупредил о наказании, но без вины решил плётку не применять, не желая снова наступать на те же грабли.
Устроившись в кресле поудобнее, он заставил каждую куклу продемонстрировать, что каждая из них умела, чем научил их маэстро Джоакино. Роза и Принц не умели ничего и заявили, что могут служить украшением для сцены.
- А верно, - рассудил Карабас-Барабас, - они могут конферировать представления. Почему бы и нет?
Когда очередь дошла до Искры, Карабас только махнул рукой:
- А тебя и на сцену пускать позорно! Будешь работать в доме - мыть полы, готовить, стирать. На другое ты не годишься!
Искра пыталась было поспорить, но Карабас так свирепо выпучил на неё глаза и оскалил кривые зубы, что кукла как язык проглотила.
Куклы представляли своё умение одна за другим, а Карабас-Барабас только довольно потирал руки. Теперь у него дела пойдут на лад!
А Искра начищала покрытый сажей котёл и с завистью смотрела на выступавших перед Карабасом кукол. Она тоже очень, очень хотела быть артисткой. Хотя, по правде говоря, она ничегошеньки не умела!
Ей пришлось перемыть пол, вытереть пыль везде. А куклы весь день репетировали, готовясь к сцене.
Театр Карабаса-Барабаса ожил. Снова зрители валили валом на его представления, отдавали большие деньги.
Вскоре Карабас-Барабас расплатился с лисой Алисой и котом Базилио за то, что они помогли ему ограбить Джоакино, но они решили остаться работать на него и дальше - стеречь его кукол. Правда, в дальнейшем Карабас за эту работу им платить не собирался, но они были согласны быть при нём только за кров и еду. Крыша и пища - что ещё нужно бродягам, так долго скитавшимся под голубым небом? Да ещё и украсть, что плохо лежит в доме богатого владельца театра... Так, на чёрный день.
А Искра, закончив по дому все грязные работы, из-за кулис наблюдала за куклами на сцене, которые пели, танцевали, показывали фокусы, жонглирование, демонстрировали гимнастическую пирамиду, в основании которой была силачка Квадратная Донна, державшая кукол-гимнастов на своих могучих плечах. И зрители восторженно хлопали им, зал был набит до отказа, восторг прямо витал в воздухе.
Приветствовали аплодисментами Розу и Принца, хотя они ничего не делали, кроме того, что между номерами выходили на сцену и объявляли следующий номер. На большее они не были способны. Но они нравились зрителям из-за красоты и их тоже бурно приветствовали каждый раз, когда они появлялись на сцене, держась за руки. И зрители перешёптывались между собой: "Вот необыкновенно красивые куклы! Какие же прекрасные куклы!" Нередко кто-нибудь из зала дарил им цветы.
А потом зрители стали требовать, чтобы Роза и Принц появлялись на сцене почаще и украшали её собой и эти две куклы теперь зачастую присутствовали в других номерах. Например, когда певец Кантато пел свою песню, он обращался к Розе, изображая, что поёт для неё, а она притворялась, что внимательно слушает, улыбается, кивает головой.
Или Принц просто безмолвно торчал на сцене, когда пела Канарина или стоял рядом с фокусником или с жонглёром.
Розу и Принца нисколько не смущало, что они исполняют на сцене роль декораций. Они были рады вниманию к своей неземной красоте и всячески кривлялись, кокетничали, выставлялись. Они были твёрдо уверены, что если бы не существовало других кукол, то для представления было бы достаточно только их двоих, зрители могли бы заплатить большие деньги только за то, чтобы взглянуть на этих живых красивых кукол.
На самом же деле зрители начали привыкать к красоте Розы и Принца, как привыкают к красивым декорациям. И в театр их привлекало нежное пение Канарины и Кантато, гибкость гимнастов, ловкость фокусников и жонглёров.
На сцене театра Карабаса-Барабаса творилась настоящая феерия и весь этот праздник проходил мимо Искры. Как же она завидовал тем, кто мог выходить на сцену, выступать!
========== Глава 9. Искра решается на серьёзный поступок ради искусства ==========
Однажды она разгребала хлам в кладовой театра, куда были сброшены старые вещи, которые вроде бы, были не нужны, но не настолько не нужны, чтобы их выбросить окончательно. И обнаружила там старенькую маленькую лютню, когда-то принадлежавшую Пьеро. " - А что, - рассудила она, - если выучиться на этом играть, можно будет доказать Карабасу-Барабасу, что я на что-то способна и могу быть актрисой. Может, он разрешит мне выступать на сцене?"
Теперь, по вечерам, закончив все свои обязанности, Искра пыталась учиться игре на лютне. Но этим только смешила других кукол. У неё ничего не получалось, ей мешали лишние пальцы, струны лютни никак не желали поддаваться.
Больше всех над ней глумилась Роза:
- Смотрите-ка, она хочет стать великой музыкантшей! Ты, дорогуша, прежде избавься от лишних пальцев. Срежь их, что ли или отгрызи!
Искра подумала, что это хорошая идея. А в самом деле, почему бы ей не попробовать избавиться от лишних пальцев? Надо решиться на серьёзный поступок ради искусства!
Она попыталась их себе отгрызть, но ничего не получалось. Нелегко это сделать себе самой. И она решила попросить об этом Шушару.
Шушара теперь проживала в доме Карабаса, она доедала обильные объедки с его стола. Она сильно разжирела, стала менее шустрой, зато - более сильной. Сытая жизнь не отняла у неё разума и она понимала, что сытость её зависит от Карабасовых кукол. Правда, этих кукол караулили сразу шесть глаз - лисы Алисы, кота Базилио и её, Шушары. Но кукол больше, чем глаз, кто знает, не ускользнёт ли какая? Правда, причины для этого, вроде, не было. Карбас-Барабас был уже не тот, что прежде, он заметно поумнел. Он уже почти не брал в руки семихвостую плеть, правда, иногда орал на кукол басом и грозил "дать больно", но это были только угрозы. Куклы так любили выступать в театре, что, казалось, ни о каком побеге не помышляли. Но всё-таки терзали сомнения: а не захотят ли куклы всё-таки сбежать и работать на себя?
И по этому в свободное от репетиций и выступлений время кот, лиса и крыса потчевали кукол страшными историями об окружающем мире.
- Мир за пределами дома и театра Карабаса-Барабаса очень страшный! - говорила лиса Алиса. - Потому что он сплошь и рядом наполнен куклоедами, питающимися исключительно куклами. Можно сказать, они только тем и занимаются, что ловят кукол и пожирают их. У них такие страшные зубы, а какие у них когти! Они ловят куклу, разбивают ей голову о камень, так, чтобы остались одни черепки и съедают её!
- А иногда они съедают куклу живьём, чтобы помучилась! - добавлял кот Базилио.
Куклы испуганно жались друг к другу, таращились во все глаза на рассказчиков и верили во всю ту чушь, которую несли те.
Страшилки про куклоедов звучали каждый день. И каждый день к описанию страшных куклоедов что-то добавлялось: то, оказывалось, что у них на голове были, к тому же, рога, то у них были глаза на затылке, то они бегали на копытах, то они дышали огнём. И куклам становилось всё страшнее и страшнее.
- А не могут эти куклоеды проникнуть к нам сюда? - робко спрашивали они.
- А мы-то здесь на что! - отвечала лиса Алиса. - Мы вас в обиду не дадим! - и махала в воздухе костылём.
- Мы-то на что! - вторил ей Базилио, занося в воздухе свою палку.
Но лучше всех распиналась крыса Шушара. Встав перед куклами, как перед публикой на сцене, она говорила пафосным зловещим голосом, встав на задние лапы и разводя в стороны передние:
- А вы знаете, что стало с теми, первыми куклами, которые предали своего доброго учителя, удалого Карабаса, под чьей бородой они уютно и спокойно жили, как вы сейчас? Они поверили иллюзорным обещаниям этого негодяя Буратино, деревянной кукле с подозрительно-длинным носом и бежали с ним! А куда бежали? Кто знает? В никуда, в странный мир за дверью в каморке, которого не должно существовать вовсе! А если что-то существует вопреки тому, что по всем правилам устройства мира не должно существовать, есть ли в этом что-то хорошее?
Искра верила ей охотнее других. Уж она-то понимала: не должно быть пальцев на руках больше, чем положено, не должно быть вишни вместо носа и носки обоих ног должны быть направлены только вперёд. Но если оно всё-таки есть, то от этого не жди добра. Это требует исправления любой ценой.
Однажды, после ужина поздним вечером, когда все в доме Карабаса улеглись спать, Искра обратилась к Шушаре, которая страдала бессонницей и несла ночную вахту, стерегла кукол:
- Ты не могла бы мне помочь. Отгрызи, пожалуйста, мне пальцы на руках. Не все, конечно. Вот, на этой руке - только четыре, а на этой - два.
Глаза-бусинки крысы округлялись:
- Ты хоть соображаешшшшь, о чём ты просишшшшь? Ты же сделана из живой глины, ты должна чувствовать боль! А от моих зубов больно, ох, как больно!
- Да знаю я. Сама отгрызть пыталась - не хватает силы воли сделать это себе самой. Вот и решила попросить тебя. Кто лучше всех отгрызёт мне пальцы, если не ты!
- Да ты, небось, убежишшшшь сразу, стоит мне тебя только один раз куснуть!
- Тогда надо привязать меня к скамейке.
Вдвоём с Шушарой они отыскали верёвку, ту самую, на которой собирался вешаться Карабас-Барабас, когда был голоден. Искра улеглась на скамейку, служившую Карабасу-Барабасу подставкой для ног и крыса надёжно привязала её к этой скамейке.
- Ну, начинай! - сказал Искра.
- Ага, а ты, небось, начнёшшшшь кричать во всё горло, всех перебудишшшь, мне из-за тебя ещё и достанется!
- А ты запихай мне в рот вот ту тряпку, да ещё сверху завяжи мне рот старой косынкой!
Крыса поспешила выполнить её просьбу.
Затем, склонив острую мордочку к пальцам Искры, изо всех сил впилась в них зубами...
========== Глава 10. Глумление лисы Алисы ==========
Боль ударила в фарфоровый мозг Искры бурным адским пламенем. Ей мнилось, что голова её сейчас взорвётся и разлетится на сотни маленьких черепков. Казалось, весь мир, всё её существование стало одной сплошной болью...
И боль эта казалась бесконечной, она затмевала рассудок. Несчастная кукла стонала и трепыхалась, но не могла ни кричать, ни разорвать прочную верёвку.
А потом сознание покинуло её и она провалилась в небытие, но даже и там, где ничто, боль настигала её.
А затем боль прекратилась.
Крыса выплюнула из рта последний палец Искры.
- Ну, кажется, всё, - проговорила она. - Вот здесь пять пальцев и здесь - пять. Только шшшшшто толку, ноги-то у неё всё равно разные и нос... Может, отгрызть ей нос, пока она без сознания? Нет уж, без носа ещё хуже, пусть будет хоть такой.
В комнату, где это происходило, шагнула лиса Алиса со свечкой в руке.
- Что тут происходит? - спросила она. - Что это тут было за мычание?
Крыса указала ей на всё ещё лежавшую без сознания привязанную к скамейке Искру:
- Вот, попросила отгрызть ей лишшшшние пальцы. А отчего не отгрызть, я люблю это делать. Зубы-то чешшшутся.
Лиса осветила огоньком бледное, как воск, лицо Искры и синяки вокруг глаз.
- Да жива ли она?..
- Скорее, жива, чем мертва! - усмехнулась крыса. - А что с ней сделается? Голова-то у неё цела, значит, живая.
- Ну, не скажи! - покачала головой Алиса. - Карабасу ещё нужна эта чучелка, кто будет стирать его бельё и мыть ему полы? Роза или Принц, что ли? Пожалуй, он будет в ярости, если она умрёт!
Лиса добралась до стола, где стоял кувшин с водой. Взяла его за округлую ручку, приблизилась к скамейке, на которой лежала привязанная кукла и принялась лить той на лицо холодную воду. Но у Искры даже не дрогнули веки.
- Тьфу, кажется, подохла! - зло плюнула лиса.
Крыса расторопно прижала ухо к груди куклы.
- Нет, дышшшит! Едва слышшно, но дышшшит!
Лиса несколько раз ударила Искру по лицу, но та лежала, как мёртвая. Сняла повязку с её рта, вытащила кляп.
- Пожалуй, она скорее мертва, чем жива, - нахмурилась Алиса. - Глупо ты поступила, что согласилась отгрызть ей пальцы. Из-за этого может достаться нам всем! Она была нужна Карабасу! Он ещё заставит теперь прислуживать ему кого-то из нас!
Шушара наморщила нос и принялась яростно тормошить Искру, так, что у той затряслась голова:
- Вставай! Ну, вставай же! Уверена, Карабас сделает служанкой именно меня, если эта кукла умрёт!
Ресницы Искры затрепетали и она открыла потухшие глаза.
- Где я? - пробормотала она.
- На сцене! - ядовито сострила Алиса. - Карабас решил отдать тебе роль в своей новой пьесе про дохлый труп! - она зло хихикнула.
Искра подняла голову.
- Развяжите меня! - попросила она.
Шушара бросилась было распутывать узлы на верёвке, но Алиса остановила её.
- Ну, нет, погоди! - она продолжала гадко хихикать. - Ты сначала скажи, куколка, что ты задумала! Зачем это тебе - избавиться от лишних пальцев?
- Но ведь пальцев должно быть по пять на каждой руке, - ответила Искра. - И лишние пальцы мне мешали обучаться игре на лютне.
- Игре на лютне? - лиса громко расхохоталась, забывшись, что может разбудить самого Карабаса. - Вот глупость-то! Зачем тебе это нужно?
- Может, если я стану музыкантшей, синьор Карабас разрешит мне выступать на сцене...
- На сцене? О, представляю себе, как Роза и Принц объявляют: "Следующем номером нашей программы - великая музыкантша на лютне - кукла Вишенка!" - кривляясь, провозгласила лиса.
Потухшие глаза Искры начали разгораться огнём:
- Вишенка? Ты имеешь в виду мой нос?
- Смотри-ка, догадливая, хоть и ноги разные! - продолжала издеваться Алиса.
- Лучше не смейся надо мной! - Искра рванулась было, но верёвки не пустили её.
- Да ты не сердись, не сердись, милая! - Алиса погладила её по патлатой голове, затем с брезгливой миной на лице вытерла руку о подол своего платья. - Ну, не хочешь быть Вишенкой - можно назвать тебя Сливой. Только тогда твой носик придётся перекрасить в синий цвет! А если в жёлтый, то вовсе тебя можно Абрикосиком сделать!
- Заткнись!!! - глаза Искры округлились и огонь в них горел, как в раскалённой печке. - Не смей издеваться над моим носом!
- Ах, простите, простите, синьора Вишенка! - Алиса качнулась в глумливом поклоне. - Уж никак не думала, что вы не любите фрукты! А может, вам по вкусу овощи? Как вам нос картошкой или помидоркой или огурчиком?
- Развяжите меня!!! - закричала Искра.
Шушара было вновь сделал попытку развязать её, но лиса отпихнула её в сторону:
- Только попробуй! Пусть так лежит до утра! А утром я сама её развяжу. И не вздумай меня ослушаться, крыса, иначе я расскажу синьору Карабасу, что ты без его разрешения отгрызла кукле пальцы, что она чуть не сдохла и синьор чуть не потерял служанку! Посмотрим, останешься ли ты после этого в его доме!
Алиса снова затолкала кляп в рот Искре и завязала рот платком. Затем затащила скамейку в кладовую со старой рухлядью - здесь связанную куклу обнаружили бы не скоро и вряд ли услышали бы её мычание, которое она пыталась издавать. Кукле на самом деле пришлось пролежать связанной до утра. Тело её затекло невыносимо, к тому же, всё ещё болели руки после того, как с них сгрызли лишние пальцы.
========== Глава 11. Ты опозоришь мой театр! ==========
Она не спала всю ночь и поняла, что наступила утро по истошному воплю Карабаса:
- Где мои тапочки?! Где моя скамейка для ног?! Где мой завтрак?! Искрррррра! Где эта подлая девчонка? Я эту негодяйку посажу на одну ладонь, а другой прихлопну!
