Текст книги "Княжна ночных воронов (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Дина Сдобберг
Княжна ночных воронов

Глава 1

Ледяной горный ветер, словно в насмешку, кинул в лицо пригорошню колючего снега. Отсюда, с уступа высоко над тайной обителью птичьего народа, были видны горы на сколько хватало взгляда, и даже начинающийся снегопад не мог спрятать каменных исполинов нашего мира.

Крылатая тень упала на снег рядом со мной, сидевший на плече вран возмущенно каркнул. Тикар был ещё молод, и выдержкой своего отца, Гаркара, парящего в небе, не обладал.

– Прости, Тикар. Потерпи немного, мне нужно попрощаться. Возможно, это последний раз, когда я дышу свободной. – Ответила я, поглаживая пригнездившегося у меня на руках третьего и самого малого врана из моего личного клина.

– Каррарр! – словно поддакнул Рарк, распушая перья и повозившись у меня на руках.

Уже в полночь двери обители Невинных закроются за мной навсегда, и конь, присланный братом, отвезёт меня во Вранов Коготь, столицу клана Ночных Воронов. А оттуда я отправлюсь на Птичью пустошь, место, где земля настолько просолилась от крови павших воинов, что и по сей день там ничего не растёт.

Мы, три дочери птичьего народа, навсегда покинем родные гнёзда и отправимся прямиком в лапы к мерзким ящерам. В жёны. Впрочем, и наши братья повезут в родные дома трех чешуйчатых девок. Эти свадьбы залог заключённого мира и знак нашего смирения перед волей Отца Всех Птиц, Великого Феникса. Мы и так противились его воле почти сто лет, не принимая и мысли о возможном родстве с драконами, ворвавшихся в наш гибнущий мир.

В голове воспоминанием зазвучал голос старшей хранительницы.

– Когда-то наш мир был огромен и свободен, мирно парил в колыбели крыльев Феникса, щедро одаривая своих детей. – Историю гибели нашего мира и вторжения драконов знал каждый ребёнок, но всё равно слушали, раскрыв рты, как птенцы во время кормёжки. – Но однажды ночное небо вспыхнуло алыми зарницами, расцвело огненными протуберанцами. Наши звёзды загорелись ярче солнца и взорвались, осыпаясь прошивающими землю кометами. Горы осыпались в одночасье, вскипали моря, вековые ледяные панцири таяли, словно снежинки на раскалённом очаге. Земля текла под ногами жаждущих спасения, воздух обжигал лёгкие. Наши спутники жизни сотнями и тысячами падали с небес. С поломанными крыльями, с сожжёными перьями… Общий крик боли и страха людей и птиц пронзил небеса, отражаясь и усиливаясь. И тогда пришёл ответ. От дикого грохота люди падали на землю, зажимая уши. Небо вспыхнуло в последний раз и угасло. А наш мир изменился навсегда. Были стёрты привычные очертания, исчезли древние горы и моря, в руинах лежали гордые столицы кланов. Горестный вой прокатился по миру. Плач над павшими не стихал неделями. Так погиб мир Феникса. С тех дней началась история мира когтя и клыка. История непрекращающейся войны. Между птицами и драконами, объявивших себя властителями небес.

Словно неведомый гигант взял два чуждых друг другу мира и слепил в один. Два огромных материка нашего мира были разделены бурлящими морскими водами и сцеплены горными хребтами. Наши спутники жизни, птицы, позволяли нам увидеть их глазами новую землю с высоты их полёта. На всех новых картах были запечатлены земли нового мира. И соединяющие их хребты, больше напоминающие сцепившиеся в смертельной хватке когтистые лапы птиц и драконов.

На землях драконов жили наши враги, крылатые ящеры. Они объявили себя хозяевами нового мира и начали завоевание. Только мы, народы птичьих племён, впитывали свободу небес ещё в утробе матери и новоявленных хозяев не признали. Началась война на выживание, которая длилась столетиями.

Уже выросли целые поколения, не знающие мира. В тайных местах возведены новые столицы и обители. И схроны. Схрон стал необходимой частью нашей жизни. Вольные птицы уже давно сначала готовят схрон, а потом выбирают место для строительства жилья.

Нас, птиц, становится всё меньше… Давно исчезли боевые клинья коршунов, не вьются знамёна соколов над полями сражений. Остатки кланов влились в чужие гнёзда. Наши вожди всё моложе, а шаманы уже не убелены сединами. Да даже старшей хранительнице едва отметили тридцать зим.

Почти сто лет назад был объявлен последний военный сбор. От мощных орлов до юрких воробьёв-торговцев. Все взяли оружие и пришли к огромной долине, что теперь зовётся пустошью. Пришли и драконы. Бой шёл, не прекращаясь и день, и ночь. Несколько раз лагеря менялись местами.

Пока на третий день небо не расколола ослепительно белая молния. Наш белый Феникс и серый дракон летели на встречу друг другу, не боясь столкновения. И оба исчезли в яркой вспышке, осыпались пеплом и возродились единым существом, с головой птицы и лапами дракона, со сверкающей на груди чешуёй и огромными полыхающими крыльями.

Он возвестил голосом, подобным раскатам грома, что мы обязаны остановить бойню, иначе нашему миру нет места на ладонях равновесия. И пока мы не примиримся, ни одна душа, принадлежи она птицам или драконам, не вернётся в этот мир.

Ненависть и сражения не прекратились. Забыть тысячи погибших с обеих сторон было невозможно! Но детей рождалось всё меньше, всё больше гнёзд оставались пустыми. Общей войны одного народа против другого не было. Просто не было сил. И птицы, и драконы были измотаны сражениями и обескровлены.

И потому собрание старших кланов постановило отправить вестников о переговорах. Не все из птиц были согласны с правящими. Не приняли решений той встречи и некоторые рода драконов. Но тем, кто явился на Пустошь, был дан шанс.

Враны, Совы и Ястребы должны отдать своих дочерей трём сильнейшим родам драконов. А в обмен получить себе в жёны девиц драконьих семейств. Шесть браков. По одному за каждое столетие войн.

Гаркар приземлился рядом и встряхнул крыльями. Пора было возвращаться в обитель, долгие годы бывшую мне домом. Как и для всех девочек, осенённых крылом Феникса. Или одарённых, как называли нас драконы. Хотя чаще ящерицы называли нас проклятыми ведьмами. Ведь появление девушки в плаще и рунным рисунком на лице на поле боя не сулило драконам ничего хорошего.

Мы же звали друг друга сёстрами и готовы были умереть за каждую из дочерей обители. Я ещё раз посмотрела вокруг и опустилась на колени прямо в снег.

– Вольные Ветры, для которых нет ни замков, ни преград! Не оставьте меня в час, когда в моих крыльях иссякнут силы. В миг слабости и уныния принесите мне дыхание родных земель. И примите в свои объятья, если на предначертанном пути мне не суждено дожить до седин. – Новая порция снега была мне ответом.

И пойди, пойми, то ли Ветры ответили согласием, то ли отмахнулись "иди уже, надоела".

Глава 2

Тёплые и мягкие сапожки помогали легко преодолевать сугробы и коварные, так и норовящие перевернуться под ногами, камни. Да и не впервой мне спускаться по этим склонам. Вон уже видны и порушенные в последнем бою с драконами стены нижнего предела обители.

Издавна, как только началась война с драконами, птичий народ стал прятать самое ценное, что было у народа в непреступных горных твердынях. До некоторых и добраться-то было почти невозможно без магии и потайных мостов с воздушными корзинами. Зато птенцы были вне опасности.

Отдельное место среди таких тайных мест занимала обитель Невинных. Сюда со всех птичьих земель доставляли одарённых девочек. Здесь нас обучали владеть своим даром и понимать своих спутников жизни. Здесь же нас обучали готовить, составлять целебные снадобья, распознавать травы, лечить раны и призывать свой дар. В этих же стенах нас учили владеть оружием.

Не всех. Саяна, например, не ранилась только знахарским ножом да шаманским серпом. А я, как не бился со мной наставник, даже держала клинок в руке не правильно. Зато из лука стреляла отменно и без добычи в обитель не возвращалась.

– Княжна, княжна! – бежали мне навстречу сестрёнки-синички. – Там эти, змееморды ревут! Жрать хотят, а травку не жрут! Хорошую травку, мы сами в долину за клевером для них ходили, сами заговаривали, чтоб всё плохое вышло, и животики не болели. А они совсем не жрут!

Две одинаково чумазые и синеглазые мордашки расстроено скуксились. Конечно, столько стараний, а какие-то ящеры не жрут! Нет, в душе я чешуйчатых понимала. Мало того, что драконы вроде как мясом питались, а им тут усиленно траву предлагали. Так ещё и заговаривать мелкие могли только на очищение. Причём абсолютно любые травы, даже те, у которых сроду такого эффекта не было. Всё плохое действительно выходило. Дня три. И не остановимо. Заговоры близняшек не отменяли даже полные шаманские ритуалы.

Поэтому синичек близко к кухне не подпускали, хотя их сверстницы уже вовсю помогали.

– Ну, пойдём, посмотрим, чего эти бессовестные не жрут. – Пошла я вслед за поскакавшими к загону сестричками.

Драконы у нас в обители оказались не случайно. Среди драконов тоже не все были согласны на мир с птицами. А так как жребий выбрал всех трёх невест из одарённых, они, наверное, небо и землю перевернули, но однажды посреди солнечного дня напали на обитель с неба. Пока хранительницы уводили молодняк, мы старшие, готовы были дорого продать свои жизни.

Болотные драконы были не самыми сильными, в столкновениях брали числом. Только глупо было полагать, что у обители нет средств, чтобы себя защитить. К тому же, на болотников напали Чёрные драконы. Сопротивляться на две стороны болотники не смогли, и часть сбежала, часть погибла, а часть попала в плен. Как и Чёрные.

Руны Саяны, шаманки сов, намертво прикипали к чешуе, делая драконов в десять раз меньше и лишая их возможности превращаться обратно. Так как я, княжна Ночных Воронов, Саяна, шаманка Сумеречных Сов, и Талира, принцесса Полуденных Ястребов, были теми несчастными, которым предстояло выйти замуж за драконов, то мы решили вернуть этих драконов на родину.

Пусть считают подаренную пленникам свободу знаком нашей доброй воли. Ну, или частью приданного. Хотя последнее я и вовсе считала излишним. Но тут возмутился мой брат, заявив, что простоволосой и босой его сестра замуж не пойдёт.

– Ну? И кто тут гостеприимства не ценит и детей обижает? – грозно спросила я, подходя к загонам с драконами. – Девочки так старались, так старались. А вы?

Драконы сбились в кучу, причем все вместе, по родам не делились.

– Девчонки, а вы водички-то им чего не принесли? Вот они и орут. – Показала на пустые бадьи я.

– Ой, забыли! Мы сейчас, мы быстро! – в один голос ответили синички и убежали.

– Так, вы, быстро налетели и сожрали! А клевер пихайте сюда, я через загородку не достану! – из своей охотничьей сумки я выкинула с десяток тушек.

Почти половина моей добычи. Драконы не будь дураками ели быстро и носы не воротили. Самый мелкий чёрный драконёнок умудрялся одновременно жевать и подталкивать лапами ко мне поближе заговорённый синичками клевер, который я утрамбовывала в свою сумку. Выкину где-нибудь. Или подсушу и с собой возьму, в замужнюю жизнь. Вдруг понадобиться, чтоб и из мужа всё плохое вышло.

– Карра, – предупредил меня Тикар.

Синички возвращались, но не одни, а вместе со старшей хранительницей. И как-то само собой вдруг вспомнилось, что на охоту я ушла, а точнее, сбежала без ведома старшей. Она-то нас троих отправила наводить порядок в библиотеке. Старшая хранительница могла и не посмотреть на мой княжеский титул и надрать уши. А хватка у старшей будь здоров.

Да и в библиотеку она нас отправила не просто так. В прошедшей битве мы выложились на полную, не жалея резерва. И теперь пару месяцев мы все трое были беспомощней только вылупившегося птенца. И опасения старшей были понятны. Случись что, и полагаться пришлось бы на собственную физическую силу и набор эликсиров. А силой меня Феникс наделить забыл.

А вот эликсиры у меня были под рукой всегда. Кинув наземь дымный состав, я нырнула в воронью тень и стала невидима для всех вокруг. А на моем месте остался только Рарк, который заполошно бегал и раскрывал крылья.

– Вот, Хранительница, а вы говорили, что драконы едят мясо. А они и клевер едят, вон кормушки все чистые! Мы же говорили, что главное, ни к чему они там привыкли, а сколько дней их до этого не кормить! – довольно тыкали пальцами в опустошённые мной кормушки синички.

– Яромира Ярославна, княжна вранов! – сразу поняла, чьи перья торчат тут из всех щелей старшая. – Я сейчас поднимусь в библиотеку, и не приведи небо, я вас там не увижу! К жениху поедете на подушечке, это я вам обещаю.

– Краа, – ответил Рарк и взлетел, направляясь в башню библиотеки.

Глава 3

– Я была тут, – предупредила я девчонок и бегом залетела за стеллаж, где только и успела, что разложить большую стопку книг на несколько поменьше и сделать вид, что пытаюсь их разобрать.

– Когда же ты повзрослеешь, княжна? – устало спросила старшая, присаживаясь на пол напротив. – Опять убегала?

Я тяжело вздохнула и кивнула, мол, да, убегала. Врать старшей мы не умели. С детства она всем заменяла мать, которую многие из здешних воспитанниц никогда и не знали. Её строгая ласка и сдержанная забота, для многих стали утешением.

– Ты вольная птица, Яромира. Твоя душа рвётся в небо, за стены. И за тебя я тревожусь больше, чем за Саяну или Талиру. – Cжала мою руку хранительница. – Одну сдерживает мудрость её дара, другую её мастерство воина. А ты порывиста, и в этих порывах решительна! Тяжело тебе будет.

– Боитесь, что я не справлюсь? – спросила я.

– Справишься, конечно, ты справишься. Только… Ты искренна и открыта, готова жертвовать собой ради других. И я боюсь, что этим воспользуются. – Покачала головой старшая. – Я буду просить милости Ветров для тебя. За каждую из вас. Я рада бы сказать, что тебя здесь всегда ждут, но ты знаешь, что обратной дороги для вас нет.

– Знаю. И обиды нет! Я только… Я боюсь, что не смогу ужиться с драконами. Что память окажется сильнее веры в будущее. Ведь и драконам есть, что припомнить лично мне. И… – я собиралась с духом, чтобы признаться. – Я знаю, как и куда целиться в дракона, знаю, куда должна клюнуть стрела, чтобы сильно ранить или убить. Но я понятия не имею, как с ними жить! А когда в ящеров оборачиваются, то и вовсе! Скотина же бессловесная!

– Мы мало знаем о драконах, когда они не наши враги. Как они живут, когда покидают поле боя? Знаешь, среди драконов, что попали к нам в плен, есть совсем молодой парень, мальчишка даже. Возьми его в провожатые. Пока доберётесь, может и узнаешь что. – Предложила мне хранительница. – А хочешь, я тебе карты брошу ночью? Попрошу звезды показать твой путь?

– Нет! Я не гадаю! – тут же отказалась я.

– Всё хотела узнать, отчего так? – улыбнулась хранительница.

– Да было дело, зим пять назад. Кукушку услышала, ну и честь по чести, поклонилась до земли и попросила: " Кукушка, кукушка, сколько чад мне Ветры принесут". – Вспомнила я о своём единственном гадании.

– И что? – сверкнули любопытством глаза старшей.

– И ничего! На втором десятке пообещала кукушке, что если она немедленно не заткнётся, я ей башку сверну! – пробурчала я под смех наставницы.

– Что же ты про детей спрашивала, а не про женихов? Будут ли? – спросила хранительница с улыбкой.

– Так чего про них спрашивать? Я же княжна, по любому брат просватал бы. У него вон, только в правом крыле три воеводы и все холостые ходят. – Удивилась я.

– И то правда, это я не подумала. – Улыбнулась хранительница. – Идите девушки, собирайтесь. Вам сегодня к чаше идти.

Из библиотеки нас троих как ветром сдуло. Хоть и страшно было, но так хотелось оказаться в башне Восьми Ветров, да заглянуть в чашу колдовскую, из которой туман идёт, да в том тумане всё самое важное за прожитые годы увидишь.

Отнеся добычу на кухню и напившись козьего молока со свежим хлебом, я поднялась в свою комнату, которую мы делили на троих с Саяной и Талирой. Мы взяли давно подготовленные сумы, потому что обратно в эту комнату мы уже не вернёмся. Обернулись на пороге, окидывая её взглядом.

– Пусть эти стены надёжно берегут тех, кто придёт на наше место. – Тихо сказала Саяна, выводя над входом знак покоя. – Пусть сны их будут спокойны и радостны.

– Пусть эти стены найдут верных защитниц среди тех, кто переступит этот порог после нас. – Талира повесила на крючок рядом с дверью перевязь с метательными ножами.

– Пусть в этих стенах найдется немного радости и веселья для тех, кто сменит нас. – В дар от себя я оставила свирель.

Когда-то и мы, едва переступив порог отведенной нам комнаты, нашли здесь подарки от тех, кого никогда не видели. Теперь оставляли незатейливые дары мы.

Наш путь лежал по узким лестницам глубоко под обитель, туда где били подземные ключи. Нам предстояло искупаться в семи водах, два горячих ключа, два холодных, один молочный, который так назывался за цвет воды. И два последних, с живой и с мертвой водой.

Живой ту воду называли за большое количество пузырьков, что поднимались на поверхность и лопались со звуком, напоминающим тихий шёпот. Словно сама вода разговаривала, от того и живая. А вот мёртвые воды напоминали тёмное, непроглядной зеркало. Ни движения, ни отблеска…

Там же нас должна ждать и наша одежда. Её готовили старшие. Мы без ошибок определили, где и для кого подготовлены вещи. Не узнать знаков и цветов собственных кланов было сложно.

– Забавно, – протянула Саяна. – Яромира у нас из Воронов, и в мужья ей достался Чёрный дракон. Талира из Ястребов, ей в пару Красный, а мой клан Совы, и иду я за Серебряного.

– Ну, хоть привычный цвет дома не менять! – ответила ей Талира, затягивая поверх красной нижней рубахи кожаный нагрудник.

Я уже успела натянуть на себя узкие чёрные штаны из плотной ткани. Говорят драконницы все в коже верхом ездят. Ну, удачи им! И отвара ромашки с чистотелом в помощь в борьбе с опрелостями. Заодно и мух отгонят, а то как вспотеешь в кожаных-то штанах, да дня три в седле… Любая свинья за свою примет.

Перетянула грудь мягким бинтом, чтоб не мешала, и зашнуровала высокие сапоги. Мягко провела рукой по чёрной ткани рубашки с оберёжной вышивкой по горлу, на груди и на манжетах. Знаю, чья работа. Сестра Лира расстаралась. Вон и камнями расшила. Жёлтый агат, яшма и сердолик.

От груди до талии меня перетягивал широкий пояс-корсет на шнуровке. Вроде украшение, но скользящий удар клинком легко выдержит. Голову и плечи укрыл тяжёлый дорожный плащ с кожаными нашивками, напоминающими кончики перьев.

Под глазами и на скулах легли рисунки, выведенные алой краской. Я, Яромира Ярославна Вран, княжна Ночных Воронов открыто говорю о своём имени и даре на пути к выбранному мужу!

А то, что знаков наших он наверняка не знает, так кто ж ему виноват? Я что, кроме того, что замуж за него иду, ещё и обучать его должна? А карту с тропами ко всем схронам ему не нарисовать?

С сумами через плечо мы пошли теперь уже на самый верх. Нас ждала самая высокая башня нашей обители. Заканчивалась она круглой площадкой с окнами-арками от самого пола и до крыши на все стороны света. Башня Восьми Ветров. Мы замерли перед тяжелой резной дверью.

– Вместе? – спросила я у подруг.

Те только молча положили свои руки поверх моей, сжимавшей ручку двери. Толкнули мы дверь вместе.

Совсем пустая каменная комната, продуваемая насквозь. Только в центре высокий постамент, на котором стоит резная каменная чаша. Свои сумки мы оставили в одной куче у входа и встали вокруг чаши. Чаша подернулась туманом, чьи клубы уже поднимались вверх, приглашая заглянуть в самое сокровенное, что было в нашей памяти, напомнить о важном.

Мы ещё несколько мгновений смотрели друг на друга, и только потом, почти одновременно опустили головы вниз, всматриваясь в только нам видимые картины.

Глава 4

Нежно-голубой полог слегка качается высоко над головой. Деревянные борта люльки закрывают от любых опасностей. Колыбель для меня отец вырезал сам. Брату было тринадцать зим, когда моя мать преподнесла в дар вернувшемуся с войны отцу моё рождение.

Её голос, напевающий колыбельные, кажется самым красивым звуком, что я только слышала. Второй ребёнок в одной семье это давно уже редкость.

Гаркар, что важно расхаживает по подоконнику и иногда заглядывает в люльку. Или одергивает сыновей. Старший, Тикар сидит на самом верху крепления полога и иногда взмахивает крыльями, раскачивая колыбель. А Рарк только недавно встал на крыло, ему тяжело ещё, поэтому он прижался к моему боку и прикрыл своим крылом мою ладошку, по-младенчески сжатую в кулачок. Мой личный клин, клановые птицы, нити жизни которых сплелись с моими в момент моего рождения.

– Ну, вот смотри! И, правда, девка! Что мне с ней делать? – недоволен тринадцатилетний брат. – Ни подраться, ни вина украсть. Эх! Не могли мне братана родить!

– Крааа, – соглашается с ним сидящий на его плече Серг, вран моего брата.

– Какая же она! Такое чудо! – мягко ведут по щеке огрубевшие пальцы отца. Высокого, беловолосого, как почти все птицы. – Я её возьму?

Мама задорно смеётся. Мой отец воин, вожак. А тут робеет, разрешения спрашивает. Поднимает из колыбели бережно…

Туман из чаши закрывает картинку, чтобы тут же смениться другой. Ярко-голубое небо, вишни в цвету, от аромата кружит голову. А я смеюсь, заливаюсь. Отец в простой рубахе подкидывает меня в небо. И со смехом ловит. А я всё пытаюсь взмахнуть руками, как крыльями и взлететь…

Тёмный большой зал, который кажется ещё темнее от принесённых вестей. Князь Ярослав и княгиня Марика погибли в последнем бою, и Андрас, не смотря на свои шестнадцать зим, принимает княжество и отцовский престол.

Дикий крик режет по ушам, и не сразу понятно, что это я. Цветная слюда из окон разлетается осколками, рамы хлопают о стены, с хрустом разбиваясь. И руки, крепко обнявшие. И голос, единственный родной, что ещё звучит рядом.

– Тише, тише сестрёнка! Мой воронёнок. Не время сейчас. Мы должны быть сильными, нам стольких нужно защитить! – говорит брат.

Наутро он покинет Вранов коготь и займёт место отца под стягами наших отрядов. А я буду пугать приставленных ко мне нянюшек, забираясь на конёк самого высокого поверха, где я ждала брата вплоть до его возращения. Сильного и смелого, несущего птицам победы на полях сражений.

С сурово сжатыми губами и горящими от гнева глазами, когда поймали отряд драконов, пробравшихся на наши земли и напавших на обоз с раненными. В день казни детей было велено запереть по домам. Но разве в свои пять я считала себя дитём? А высоты я не боялась никогда, и запертая дверь отлично заменялась окном.

Тогда я увидела брата другим, не знающим жалости и милосердия, мстящим живым за погибших. Острые шипы боевых когтей на его пальцах вспарывали глотки пленным над плахой. Юный князь лично свершил воздаяние.

Но я испугалась. И брат, сняв с ладони перчатку из пластинчатой брони и когтей, меня успокаивал. Даже в тот день он нашёл время для разговора, и присел рядом со мной на корточки, не смотря на стоящих повсюду людей. Андрас объяснял, что драконы, которых он казнил, совершили гадкое деяние, даже в отношении извечных врагов! Но мне бояться его не стоит.

– А если я совершу что-то очень и очень плохое? Если ты и на меня разозлишься до горящих глаз? Если в тот момент, война ещё тебя не отпустит? – тихо спрашиваю я.

– Это да, важное условие. – Демонстративно задумался брат, а потом снял со своей руки браслет из резных костяных пластин и, обернув дважды вокруг моего запястья, завязал. – Тогда вот держи, это будет мне напоминанием, что ту, что носит этот браслет, я должен защищать и оберегать, и что гневу рядом с ней нет места.

Я уже давно и забыла о тех словах, а просто носила браслет, как подарок брата.

Увидела я и первый свой день в обители. К восьми годам дар уже проявился в полную силу, и не вырывался всплесками, а сопровождал каждое моё действие. Андрас долго не хотел отправлять меня от себя, и только поняв, что, не умея владеть собой, я только больше мучаюсь, смирился.

Стены обители впечатлили. Словно высеченные умелой рукой устремлялись ввысь тонкие шпили башен, мощные стены окольцовывали обитель в три ряда, охраняя саму обитель, средний предел и нижний предел.

Вранов Коготь был выстроен из дерева, дикий камень шёл на фундаменты, да нижний поверх. Ну, конюшни с сараями и амбарами из него клали. Им же мостили дороги. А сами дома, да жилые поверхи были деревянными, с высокими коньками и двускатными крышами. Что ж мы, ящерицы что ли, в камнях жить? Некрасиво, да и холодно.

Но каменная обитель была красива, и даже ливень, сделавший всё вокруг серым и унылым, не мог этого скрыть. И жмущиеся у лестницы, прибывшие чуть раньше, мои ровесницы из других кланов, с такими же расширившимися от волнения глазами. Нас тогда много прибыло. Шестеро.

Шесть совсем юных одарённых, тянущих шеи и разглядывающих всё вокруг. Вот один в один птенцы родителей с кормёжкой ждут. Двое потом сбегут, только отрезанные косы в обители и оставят. Несвела и сейчас в боях участвует, голубка наша. Такая голубка, что похлеще коршуна будет.

А вот Миролюбы уже две зимы как нет. Да и уходила она не защищать, а мстить. Говорят, собрала таких же отчаянных и дошла до драконьих земель, с десяток городов драконьих уничтожили. Но и сами все полегли.

Как отклик на мои мысли замелькали картины и совсем недавних дней, что и хотелось бы забыть, да воспоминания сами во сны приходили. Яркий солнечный день, и разом заволновавшиеся спутники. Они-то и предупредили об опасности, когда появились в небе крылатые ящеры, а со склона полились ручейки воинов, мы уже ждали беды.

– Лира, уводи молодняк! – командовала старшая.

– Мы не уйдём, мы старшие и уже прошли обучение! – упёрлись тогда мы втроём.

– Небо с Вами! – махнула хранительница, не теряя время на споры.

Сейчас хранительницы уводили воспитанниц тайными пещерными тропами в схроны, а старшая собиралась выиграть время. Каждая из нас, от самой мелкой девчонки, уже знали о смерти, и знали, что погибнуть можем в любую минуту. Поэтому страха не было. Какой страх, если поколения уже живут на грани.

А вот решительность была. Да и старшая напавших драконов не уговаривать собиралась. Пока было время, мы трое встали в круг, обняв друг друга и прижавшись головами. Мало ли что и как сложится судьба, прощались мы заранее.

И каждая побежала занимать самое удобное место для своей атаки. Купола на башнях вдруг раскрылись, в небо взвились тяжёлые стрелы, пробивающие чешую драконов. Многие из ящеров попадали с неба, придавливая собственных же товарищей. Остальные ответили, изрыгнув волны пламени. Но поднятый старшей зеркальный щит отразил огонь и направил волну обратно, на драконов. И это обычное пламя для драконов не страшно, а вот от собственного, драконьего, защиты у них не было. Да и растерялись ящеры, отпора они явно не ждали.

– Ты смотри, как стонет, огнём дышит и стонет. – Почти умилилась Саяна. – Изжога что ли мучает?

– Сейчас брюхо вспорем, им сразу и полегчает! – ответила ей Талира, сжимая Ястребиный коготь.

Два мощных и изогнутых навершия на коротком древке. Родовое оружие Ястребов. Талира так спешила в бой, что даже волосы после купален не собрала и не просушила. Да и броню надела, чуть ли не на голое тело.

Драконы могли нападать в человеческом облике. Могли оборачиваться крылатыми ящерами. А могли и просто покрываться чешуйчатой бронёй, и нападать при помощи когтей, клыков и хвостов.

Из подземных раструбов стали подниматься клубы пахучего дыма. В запахе мы легко узнали травы, которые собирали на горных склонах и по долинам в огромном количестве. Их сушили, или делали из них вытяжки. А вот теперь, смесь этих трав, делала драконов вялыми, запирала их в уже принятом облике. И главное, пока незаметно для драконов, но разъедала их чешую, делая её не прочнее пергамента.

Я поняла, что настало моё время, да и появившиеся далеко в небе, но стремительно приближавшиеся чёрные точки хорошего не сулили.

– Ещё этих не угомонили, а уже добавка на подходе! – проворчала Саяна за моей спиной.

Точки превращались в драконов. Чёрных. Один из трёх основных родов, на которых держалась военная сила драконов. И род моего жениха. Только, похоже, что не с приветом от жениха летят. Ну, да и на их улице спляшем. А пока главное не упустить момент.

Я вышла вперёд, на самый край крепостной стены нижнего предела обители.

– Картамоэру ларш! – зазвучали слова заклятья, превращающего воздух вокруг в зеркала и создающего сотни отражений, наделяя их твердостью и остротой.

Гаркар камнем падал на воинов-драконов. Как и сотни его отражений. Небо над драконами потемнело от атакующих вранов. Кто-то из драконов тыкал в меня пальцем. В этот момент я вскинула лук и отпустила тетиву, тихо звякнувшую по защищающему запястье браслету.

Враны резко свернули в стороны буквально над головой врага, открывая путь стрелам. Зазубренные калёные наконечники легко пробивали даже броню. А уж изъеденную волшебным дымом чешую и подавно. Долина перед стенами наполнилась стонами и криками.

Оно и понятно. Зря я, что ли поганки по редким лесам ползала, собирала да вываривала? Боевые стрелы у меня все с секретами. Для полноты, так сказать, ощущений и осознания, что девушки существа хрупкие и беззащитные, и нападать на них дело последнее. Для некоторых, последнее в жизни. Но это уже несущественная поправочка.

Меня сменила Саяна. Серо-стальной плащ взвился, словно совиные крылья. Шаманку накрыла совиная тень. Схватившись за посох со вспыхнувшим разом навершием двумя руками, Саяна, что есть силы, вонзила его конец перед собой.

– Моргоруэт свар! – пронеслось шёпотом в воздухе. Шаманка взмахнула посохом и вскинула руку, направляя вперед волны ядовитого сине-зелёного пламени.

От жара даже камни плавились. Да уж, резерва тихая и всегда спокойная Саяна не пожалела.

– Проклятые ведьмы! – донеслось от нападающих, сквозь стоны раненных и обожжённых. – Сдохнете, твари!

– Это они кому? – полюбопытствовала я.

– Вам, наверное. Я-то им ещё ничего не сделала. – Усмехнулась Талира, прыгая со стены вниз. – Ларинау дуэрт!

Прыгала со стены одна Талира, а приземлились уже несколько сотен. Стремительным клином смертоносные отражения набросились на драконов. Мы, правда, видели только одну Талиру. Такова особенность заклинания. Тот, кто любит всем сердцем, увидит только истинную, настоящую Талиру. И отражения им не страшны. А вот драконы Талиру не любили, поэтому и получали смертельные раны от её зеркальных сестёр.

– А это что такое? – с удивлением произнесла Саяна, указывая на Чёрных, которые долетев до места схватки, начали нападать на… Драконов?!

– Может им травный дым не в то горло пошёл? Надышались и теперь чудят? – предположила я.

– Нет, мы тех трав, от которых чудят, не собираем. Они уже прилетели такие. – Не согласилась Саяна.