Текст книги "Говорящая с ветром (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 38.

Лилит.

Пятый дом занял позицию глухой обороны. Нам оставалось только ждать. Третий и четвертый дома заглотили наживку.

Последние пятёрки разведчиков вернулись в пещеры. Их доклады выслушивали, едва закрывались арки переходов. Разрушив большие порталы и лишив третий и четвертый дома возможности мгновенного перемещения, мы выиграли для себя несколько дней на передышку и на подготовку. Мы должны были не просто встретить врага, но встретить так, чтобы потом об этой встрече рассказывали строго шепотом, и оглядываясь.

Наши разведчики с риском для жизни выжидали до последнего, оставаясь рядом с местами сражений. Помимо рассказов, они сумели заполнить кристаллы памяти изображением того, как отреагировали на истребление своих отрядов правящие нападающих домов. И сейчас мы своими собственными глазами могли наблюдать за тем, что происходило.

После нашего ухода почти сразу и там, и там появились новые отряды с правящими во главе. От уже знакомой мне правящей третьего дома, я ничего нового не услышала. Всё те же угрозы, всё те же ругательства.

Над последней из моих соперниц, той самой, разряженной дроу, правящая третьего дома буквально взвыла. Но меня больше заинтересовало поведение её ближайших соратниц. Одна побледнела так, что даже коже обесцветилась, а вторая держала себя в руках ещё хуже. Она просто шарахнулась в сторону, явно узнав удар.

– Как это возможно? Ведь Айриль мертва! – испугано спрашивала она, тыча в раны, что были видимо заместо личной подписи. – Нас заверяли, что она погибла, и именно поэтому полудохлая Ильрейс вытащила, не пойми откуда, эту красноволосую тварь!

– А почему мы решили, что нам донесли правду? – вдруг решила подумать вторая дроу. – Вполне в духе старой интриганки пустить лживую сплетню и смотреть, как мы сами запутывается в её паутине, чтобы потом добить…

– Заткнулись! Мне всё равно кто у них там жив! Каждый, кто относится к пятому дому должен быть мёртв, чего бы это не стоило! – шипела правящая синемордых. – Разрушены порталы? Плевать. Бежать днём и ночью, никаких привалов и перерывов!

– Правящая, но воинам нужно есть и отдыхать… – попыталась успокоить правящую самая рассудительная.

– Воинам, нужно преодолеть, и как можно быстрее, путь до пятых и напасть на них! Выдавать только воду! Жрать будут после победы. – Отдала приказ эта безумная.

Мы все молчали. Даже рядовые дроу, привыкшие к рассудительности и спокойствию Ильрейс, были в ступоре, видя поведение старших третьего дома, что больше всего напоминало истерию. И главное, было совершенно не понятно, что порождало такую уверенность в успехе нападения на наш дом.

– Значит, на отдых у нас есть сегодняшняя ночь и завтрашний день, это самое большее. – Сделала выводы Ильрейс. – Главное, третий дом не сомневается, что он на верном пути к нашему порогу. Это хорошо. Возможно, силы домов-союзников, подойдут не одновременно. Это конечно не точно, но было бы неплохо. А вот то, что воины третьего дома будут обозлены, это уже понятно. А что там с четвертым домом? Чем они удивят?

Четвертый дом решил удивить многочисленностью. Все свои силы они разбили на несколько передовых отрядов, которые мы уничтожили, и один основной. Это замедляло их передвижение, но они видимо планировали сразу прогнать всю эту орду через арки портала, поэтому и не видели смысла в большем делении отрядов.

Их правящая в истерики и бешенство не впадала. Зато сразу велела найти выживших для допроса. Мы не теряли времени на добивание раненных. Поэтому тех, кто мог рассказать о произошедшем нашлось несколько.

Правящая и её приближенные внимательно выслушали выживших, совершенно не обращая при этом внимания на их ранения. А после допроса последовал приказ добить. Четвертый дом, видимо не собирался тратить время и ресурсы на лечение даже илай, что уж говорить о самцах.

– Значит, наследница Ильрейс здесь развлекалась. – Окинула взглядом место сражения правящая хвостатых. – Одаренная и сильная воительница. Что же! Пройдём сейчас чуть дальше, чтобы не чуять здешнюю вонь и встанем лагерем на отдых. Пусть третьи рвутся в бой. Нам меньше добивать. И проследите, чтобы каждый наш воин знал, что принцессу Лилит нужно взять живой и доставить в четвёртый дом.

– Вряд ли она даст себя схватить. – Засомневался кто-то из приближенных.

– Она будет измотана боем с третьим домом. В любом случае, меня не интересует, какой ценой её схватят. Её наследие пригодится нашему дому, и усилит кровь. – Она ещё раз окинула взглядом место сражения. – Да. Будет рожать без продоху. Чем больше потомства она даст, тем лучше. Отправь вестника с приказом отобрать десяток лучших самцов и подготовить камеру для содержания принцессы.

– Да она этот десяток передушит голыми руками! – возмутился кто-то из хвостатых.

– Значит, подготовьте сотню! Когда-то же она должна устать! – спокойно внесла коррективы правящая четвёртого дома, под моё разъярённое рычание.

Впервые я узнала, что могу издавать подобные звуки! Вот оно значит как! Кровь я им усиливать должна!

– Даа уж… – протянула Ильрейс. – А ведь что-то в этой идее есть.

Дроу смотрела на меня с лукавой насмешкой.

– Да, да. Мне тоже идея понравилась! – влезла Ардига. – И главное, всё в рамках долга перед домом. Сотню лучших самцов мы и у себя найдём. К тому же силы тратить, чтобы их придушить, не надо. Свои же.

Среди присутствующих раздавались еле сдерживаемые смешки, хотя меня подобные планы на мою собственную тушку взбесили неимоверно.

– Слушай, Гэлад, а правда, что менталисты могут на расстоянии мозг зажарить до хруста? – Зайкиль спросил вроде шепотом, но слышали все.

– Ты с ума сошёл? – ответил златоглазый менталист точно таким же шёпотом. – Там голова в пыль разлетается, не по чему степень прожарки определять.

– Что же вы с такими способностями терпите издевательства над собой? – влез в разговор кареглазый наг.

– Наги, говорят, сильные воины. Так что же вы до Марины Справедливой терпели, что ваши самки вас и в бордели продавали, и издевались, как хотели? – ответил ему вопросом Лютый, что стоял за моим плечом.

– Так это были главы собственного клана. Кто же против собственного клана попрёт? Нравится или нет, а подчиниться ты обязан. – Сказал наг.

– Какой умный мальчик! – притворно восхитился Лютый. – Сам вопросы задаёт, сам отвечает.

– Как я уже сказала, у нас осталось совсем немного времени на отдых. – Подвела итог Ильрейс. – Рекомендую всем воспользоваться этой возможностью. Ловушки на подходах к пещерам активировать. И нам остаётся только ждать.

– Прошу прощения, правящая! Но мы бы хотели обратиться к принцессе. – Вперёд шагнул один из менталистов.

– Конечно, такого ещё не было в истории домов, – начал Гэлад. – Но никогда ещё с момента перехода в этот мир и менталистов никто не отпускал от кристаллов-побратимов.

– Сильные илаи обычно берут себе несколько пятёрок связанных из защитниц. Нас две полных пятёрки менталистов. – Продолжил Асгари. – И, не смотря на то, что мы самцы… Мы просим принять у нас клятву и наши жизни!

Десять менталистов почти синхронно опустились на одно колено и склонили голову в ожидании моего решения.

Лилит.

Времени на размышления не было. В зале было настолько тихо, что мне казалось, что я слышу дыхание всех собравшихся. Молчали все, и дроу, и оборотни, и наги. Все смотрели на меня, ожидая решения.

Для дроу подобное было нарушением всех известных норм, правил и традиций. Принимая под свою руку мужчин дроу, более того, менталистов, в качестве личной доверенной охраны, я впервые действительно нарушала законы дроу.

Но не сделать этот шаг, означало уничтожить только-только зарождающуюся веру в себя и надежду на достойное место в жизни у всех этих мужчин, поверивших мне и в меня. Я не могла этого допустить! Останется только найти достойное и логическое объяснение для совета старейшин дома с правящей во главе.

Втянув в себя воздух, как перед нырком в холодную воду, я сделала шаг вперёд.

– Я, принцесса пятого дома, Лилит Говорящая с ветром, прошу Великую Мать дроу, быть свидетельницей моих слов. – В пещерном зале резко потемнело и почему-то потянуло грозовой свежестью. – Перед ликом Прядильщицы и всех богов принявшего мой народ мира, в присутствии всех дроу пятого дома и наших союзников, я принимаю этих сыновей моего народа под свою руку и свою ответственность. И пусть моя жизнь будет залогом за их судьбу!

На лицах собравшихся дроу сейчас были написаны совершенно разные эмоции, от задумчивости и недоумения до откровенной злости и гнева. Лёгкий прохладный ветер коснулся каждого, легко взъерошив волосы.

– Да будет так, принцесса последней надежды! – голос, который я слышала однажды, сейчас раздавался отовсюду.

Дроу попадали на колени, скрестив руки на груди. Даже те, кто ещё секунду назад смотрел на меня с непониманием или злостью, сейчас замерли в почтении. Если уж сама богиня приняла моё решение, то ни один дроу не осмелится его оспорить.

Менталисты четко разделились на две пятёрки и одновременно начали произносить слова клятвы. Мужские голоса звучали громко и чётко, пробирая до мурашек. Одновременно с их словами, у их ног расцветало сияние, сначала перламутрово – жемчужное, напоминающее паутину, а затем неожиданно ставшее наливаться глубоким синим цветом, всё больше напоминая грозовое небо.

От сердца каждого из менталистов к моему протянулись тонкие сверкающие нити. С этого момента даже биение их сердца зависело от моего сердца.

Мне казалось, что я увидела небо сквозь толщу гор и дно подземных озёр. Кристаллы пятого дома тёплыми искрами сверкали, словно подстраиваясь под мой пульс. Через расстояние дотянулись ярко-синие всполохи кристаллов третьего дома, принимающих меня в свою семью. Огненной волной вдруг прокатилась сила, переданная издалека.

Как наяву я увидела, что вслед за побратимами, которых я забрала из третьего дома, менталисты третьего дома произносят слова клятвы личной преданности. Перед всеми я это озвучивать не буду, но Ильрейс признаюсь, что моих собственных теней не десять, а немножко больше. Ровно на количество оставшихся менталистов третьего дома. И тут резким уколом до меня дотянулся слабый отклик.

– "Феникс"! – подумала я.

Стоило отзвучать последним словам клятвы дроу, как в пещерный пол ударили с десяток ветвистых молний.

– Морина!

– Грозовая хозяйка!

– Владычица граней!

Неслось со всех сторон от оборотней и нагов. И те, и другие опускались в почтении. И только двое смотрели на меня с подозрением и удивлением. Лорд Алькар и Тинарис Лангран.

– Я хотел бы поговорить с леди Лилит… – начал наг.

– С ней сейчас очень много кто хочет поговорить. Так что в очередь, по старшинству. – Перебил его Лютый под ехидным взглядом Ильрейс. – Просто нарасхват сейчас будет.

– Я к мужу! – попыталась отделаться от всего этого я.

– Я же сказал, что по старшинству. У тебя что, муж старше нашей правящей? – удивился Лютый.

– Лютый, как ты до своих лет-то дожил? – ответила ему я. – Я могу ответить на вопросы гостей уже сейчас. Но не думаю, что есть необходимость озвучивать очевидное. Правящая, Лютый с вами я пообщаюсь позже. Ильрейс, с твоего позволения, я хотела бы навестить раненных. И поговорить с резчиками по камню.

– Для меня тоже загадка, как он со своим жалом вместо языка до сих пор живёт. – Рассмеялась Ильрейс. – Конечно, сходи. Забота о пострадавших во время исполнения долга перед своим домом и павших защитниках важны для будущей правящей. Я буду ожидать тебя у себя. Надеюсь, до ужина мы с тобой успеем поговорить.

Ильрейс всегда выглядела так, словно что бы ни происходило, это происходило исключительно по её воле и с её согласия. Только наедине она позволяла себе показать истинные чувства и переживания.

Её спокойствие было своеобразным ориентиром для остальных. Много раз я замечала, что в любой ситуации, многие бросают взгляды на Ильрейс, и, видя её улыбку и царственное спокойствие, уверенность в её взгляде, сами успокаиваются и начинают воспринимать происходящее совсем иначе. Мол, ну проблемы, ну и что? Решим.

Отправив своих новых подопечных отдыхать, а Зайкиля вместе с Ясмином подготовить списки погибших, я отправилась в нижние пещеры. Следом за мной шли Лютый и Ралиэль.

Сказать, что я была удивлена, это не сказать ничего. Оборотницы-целительницы творили чудеса. Моей помощи почти и не нужно было. А мальчишки-дроу сновали деловитыми муравьями между коек с пациентами. В пещерах была идеальная чистота, придраться было просто невозможно. Никаких неприятных запахов, никаких грязных простыней. Пряный аромат трав от небольших котелков с отварами, которыми отпаивали пациентов, даже как-то успокаивал.

Алоринель и Ранель обходили пещеры, внимательно всё осматривая, и время от времени что-то говорили тут же убегавшим мальчишкам. Две соперницы за внимание Сквознячка сейчас вполне дружелюбно и мирно следили за готовящимися отварами.

Подрывник из четвертого дома сидел на кровати, облокотившись спиной на подушку, и что-то увлеченно чертил на доске. Вдруг он резко вскинул голову, как животное, почуявшее посторонний запах, и посмотрел прямо на брата.

– Ралиэль! – он попытался встать, но Выигрыш не позволил ему этого сделать, хотя удивления скрыть не мог.

Парень, который открещивался от родства с братом-полукровкой, сейчас светился от радостной улыбки. С учётом того, что Ралиэль чувствовал эмоции, понятно его удивление, если предположить, что наш пленник искренне рад видеть брата.

Глава 39.

Лилит.

– Что-то я не понимаю… Вроде как раньше за тобой радости от встреч с братом, и вообще от его существования, заметно не было. Или у меня неверная информация? – решила сразу разобраться в непонятной ситуации.

– Всё верно, илая. – парень тяжело вздохнул и кинул виноватый взгляд на брата. – Но вы ведь уже всё знаете про него.

– Ты имеешь ввиду то, что Ралиэль одаренный? – спросила, постаравшись избежать подробностей.

– Да, илая. Это в вашем доме об этом можно говорить открыто. Судя по тому, что я слышал, пока приходил в себя, здесь гордятся и своими воинами, и менталистами. Одно то, что они у вас не прикованы, как собаки на цепи, сродни чуду. – Парень снова попытался встать, потому что мужчина не может сидеть или лежать в присутствии женщины, пришлось останавливать его жестом. – Мой брат менталист, и лучше пусть он считает меня выродком, отказавшимся от родной крови, чем знать, что из-за меня он попал в тот кошмар, в котором живут менталисты в четвертом доме.

– С чего ты взял, что твой брат менталист? Он эмпат, чувствует эмоции, усиливает чужие, может их отразить, как зеркало. – Пояснила я брату Ралиэля.

– Думаете, в четвертом доме знают разницу? Или стали бы разбираться? – парень сжал кулаки. – Вы забрали его, значит, видели, как с ним обращались. Представьте, что бы с ним было, если бы он оказался у камня? Эти твари, что считают себя вершиной творения Прядильщицы только потому, что могут родить себе подобную мерзость, даже жаровни держат всё время с раскаленными углями прямо рядом с парнями…

– А ты откуда знаешь, как содержат менталистов в четвёртом доме? – насторожилась я.

– Одна из смотрительниц часто выбирала меня для развлечений…

– Дальше можешь не объяснять. – Прервала я явно неприятные воспоминания. – Давно знаешь про брата и его дар?

– Да, наверное, как соображать стал. Он всегда оказывался рядом, когда мне было плохо или хотелось поддержки или тепла. Всегда обнимал, когда мне было одиноко или обидно. Я быстро понял, что такие совпадения неспроста. А так как я прислуживал во время занятий старших илай с нашей сестрой, которую готовили в преемницы нашей матери, то вскоре услышал и ответ на свои вопросы. – Парень не отводил взгляда и старался как можно подробнее отвечать на мои вопросы. – С того момента я и начал вести себя по-скотски.

Выражение лица Ралиэля лучше всяких слов говорило о том, что парень не врёт. Но один непонятный момент для меня ещё оставался.

– А почему тогда Ралиэль чувствовал твою злость? – спросила я.

– Потому что я дико злился и боялся. Боялся, что его поймают. Ведь именно так и начинают отбирать одарённых мальчишек. Потом за ними только наблюдают. А на заметку берут ещё в детстве вот на таких совпадениях и отношении к близким. – Последние вопросы отпали. По крайней мере у меня.

– Ялин… – только и произнес Ралиэль.

– Парни, мне кажется, что вам есть о чём поговорить. – Я похлопала свой Выигрыш по плечу.

– Илая, а вы… Вы разве не спросите, есть ли дар у меня, не потребуете верности дому и вам? – ого, а кто-то кажется, уже успел всё для себя решить.

– Про дар, если он есть, рассказать сможешь и позже. А вот про верность… Верность нельзя потребовать. Её можно только заслужить. – Улыбнулась, видя растерянность Ялина. – Можно конечно попытаться стребовать верность, угрожая расправой и пытками. Но вот скажи, ты верен своему дому?

– Нет, илая! – четко и уверенно ответил парень.

– Может, ты уважаешь илай своего дома? Судя по фразе "себе подобную мерзость" сомневаюсь. – Ответила ему. – Пока набирайся сил. Потом решим, что с таким подарком делать.

Выходя из нижних пещер, я немного притормозила, осматриваясь по сторонам.

– Тут рядом есть удивительное место. Тихое и незаметное. Как раз, чтобы ото всех спрятаться и перевести дух. – Вдруг предложил Лютый.

– По мне так заметно, что я хочу забиться в какую-нибудь щель поглубже? – улыбнулась я.

– Ну, пока только с пяти шагов. – Ответил в своей манере Лютый.

– Тогда веди в своё тихое и незаметное место. – Вслед за Лютым я направилась в какие-то кажущиеся совсем необжитыми коридоры.

Впрочем, шли мы не слишком долго. Когда Лютый подошёл к узкому разлому, я рассмеялась.

– Всё согласно желанию илаи! – ухмыльнулся дроу, первым ныряя в разлом.

Протиснувшись сквозь камни и сделав по инерции пару шагов, я подняла голову и замерла. Я словно оказалась на дне самого глубокого колодца, который могла бы только представить. Но не это было главным.

Начинаясь где-то в вышине, стены этого колодца расширялись книзу уступами. За долгие годы листва, трава, грунт с поверхности образовали на этих выступах слой почвы, позволившей даже в этих условиях расти травам и даже тонким, причудливо искривленным деревьям, чьи длинные ветви свисали далеко вниз.

Подземные источники, вырываясь из толщи скал, сливались в шумные ручьи и образовывали небольшую природную купель. Светлячки, что перелетали с одного места на другое и причудливая игра света и тени, превращали это место в сказочную пещеру фей, и наполняли ее волшебством.

Здесь меня вряд-ли получится найти хоть кому-то. Да и вообще думая мало кто в пятом доме знал про это место.

– Мне показалось, что ты хотел получить ответы на некоторые вопросы. – Начала я разговор.

– Хотел бы. Но кто я, что бы требовать этих ответов от принцессы дома? – усмехнулся Лютый.

– Дроу, что верой и правдой прослужил своему дому? Отец, потерявший дочь? – всегда насмешливый и ехидный дроу внимательно меня рассматривал.

– Ты воспользовалась своим даром во время боя? – так вот как он объяснил себе моё знание о коронном ударе Айриль!

– Не совсем. Когда я оказалась в святилище нашего дома, сразу после призыва, тело Айриль было там. Ильрейс не могла оставить её смерть неотомщенной. – Я старательно избегала подробностей, что могли бы выдать меня, но рассказывала Лютому со всей возможной в моей ситуации откровенностью, ведь открыто заявить, что я всего лишь душа, привязанная к телу его дочери я не могла. – Она рискнула провести обряд передачи памяти.

– Что? К чему был этот риск? Ведь Айриль влили серебрянку! – то ли удивился, то ли возмутился Лютый.

– Но шанс получить хоть крохи был…

– Был шанс оставить дом без наследниц! – перебил меня Лютый. – Я-то думал, это твой дар, а оказалась бабья придурь! Весь дом знает, что на момент вызова ты была изранена, перенос сам по себе отнимает силы, так ещё и обряд! Тяжёлый и сложный для всех участников. О чём только думала Ильрейс, когда устанавливала привязку между погибшей и получившей тяжёлые ранения наследницами? То-то говорят, что она несколько дней не выходила из святилища!

– Но всё же, что-то я помню. Какие-то фрагменты просыпаются сами по себе. Но я надеюсь, что смогу почувствовать, если встречу убийц Айриль. – Призналась я.

– Моя дочь была мечтательницей. Она хотела, что бы наш дом, действительно был семьёй. Что бы илаи могли не отказываться от своих избранников и не отдаляться от своих сыновей. Меня забавляли её рассуждения. – Лютый опустил руку в переливающуюся воду подземного озера. – Но вот смотрю я на тебя, и понимаю, что не так уж и невыполнимы её фантазии. А месть… Если твои надежды оправдаются, и ты почувствуешь убийц моей дочери, то уважь старика, всех сама не убивай. Оставь мне хоть кого-нибудь.