Текст книги "В погоне за Иштар. Хроники Эпохи Взлета (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Чтобы люди не теряли веры

В Великую Силу

10 драгоценностей,

Древними оставлен ключ к их тайнам.

Но я, эманация богини,

Давшая нерушимый обет,

Хочу подарить миру

Еще один, живой ключ.

Эмахо!

Я отложила наушники от диктофона в сторону. Пожалуй, на сегодня хватит. До Зиккурата еще уйма времени, а я уже почти выучила язык этой планеты. Не смотря на гипнотический метод изучения, зиккуратский давался не так просто, и дело было даже не в моих средних способностях к языкам. Что-то было неладное с самой структурой, система два раза сбоила и, грубо говоря, перезаписывала на мой мозг всю информацию заново. На протяжении всего обучения, меня не покидало ощущение некой разорванности, разобщенности зиккуратского. С одной стороны слов в словаре было – хоть отбавляй, грамматика не сложнее, чем в земных языках, а что-то как будто мешало осознать его логичность. В зиккуратском не было целостности, которая присутствует в любом языке, возникшем естественным образом. И это что-то, что я не могла уловить, мне, как культурологу знатно действовало на нервы. Язык – это достояние культуры народа. Не смотря на то, что планета открыта сравнительно недавно, ее история насчитывает миллионы лет, а значит, язык как культурное наследие сам по себе должен содержать в себе ключи ко многим разгадкам истории целой цивилизации. Так вот, этих самых ключей в зиккуратском не было. По крайней мере, я не могла их различить, и мое обучение каждый раз заканчивалось неизменной головной болью.

Ну ничего, Арттдоумие конечно, не Венера, и, тем более, не Веста, но оторваться на этой планете можно! Чем я и займусь во время нашей остановки. Риммины ррыкумсы наконец-то соизволили войти в нужную колею и понеслись, действительно побивая все рекорды, потому, надеюсь, после того, как подруга сопроводит своих пернатых подопечных к месту передачи, она присоединится ко мне, и мы как следует встряхнем эту провинциальную планетку!

Если верить справочнику, Арттдоумие населяют на три четверти колонисты, основное занятие которых – земледелие и скотоводство. Коренное население – мирные, но бесплотные в нашем понимании существа, наотрез отказывающиеся идти на контакт, но, впрочем, не возражающие против вмешательства. Интересно, как составители справочника узнали, что коренные жители не возражают против обрабатывания почвы и разведения полезных мясных и шерстяных пород, если они наотрез отказываются идти на контакт? Бесплотные – значит бесправные? Бессильные выдворить наглых оккупантов со своей родной планеты?! Может, их отказ от контакта это и есть их протест?! Нет, безобразие, ну где справедливость?! Так, что тут дальше... Арттдоумийцы предпочитают жить вдали от людей, и никогда не показываются на глаза. Хм. А если они не показываются, как тогда уважаемые составители справочника узнали, что сии арттдоумийцы вообще существуют? Известны участки территории (благоразумно огороженной), где обитают коренные жители Арттдоумие. А вот это интересно... Хм. Хм.

Х-м-м-м... А дальше-то еще интереснее! Оказывается, эти самые земли арттдоумийцев обнаруживаются следующим образом: если на участке, предназначенном для застройки или освоения, начинают происходить различного рода катаклизмы, всячески препятствующие сией стройке, участок этот законодательством принято относить к месту обитания коренного населения планеты.

Сдается мне, арттдоумийцы – люди, я имею ввиду, а не загадочные бесплотные человечки! – сильно склонны к так сказать, злоупотреблению... Потому что не могут же они быть суеверными настолько!... Или могут? Ковбои и землепашцы, что с них взять?

О! А еще здесь распространены театры и вообще народное искусство. Самодеятельность, одним словом. Ну что ж! Если нам с Риммой наскучат местные кабаки, можно и в театр заглянуть... Или, правильнее выразиться, в клуб? Не тот, который ночной с люминесцентными прожекторами, а тот, что с деревянной сценой с нарядными занавесками, я имею ввиду.

В общем, чем заняться, мы найдем...

Да, да, да, и еще раз да! Я решила покамест отложить свой побег с Персефоны. Во-первых, капитан пока не очень-то отошел от нападения пиратов... Ну ладно, отошел, но со мной ведет себя прилично... Ладно-ладно, все время пути ему было просто не до меня... Во-вторых, я не прощу себе, если они найдут эти самые сокровища Иштар без меня! Ну, и в-третьих, мне так и не удалось пока вызволить свои документы... Но это отмаза так, на хиленькую троечку по десятибалльной, я, наверно, просто заразилась от капитана этой самой... золотой, нет, кладоискательской лихорадкой!

Итак, надо подготовиться к высадке... И что же одеть, чтоб не слишком шокировать местных ковбоев?..

Мою примерку шляпы с отворотами в стиле вестерн бесцеремонно прервал капитан. Точнее, он вошел как раз тогда, когда я загадочно прищурив глаза, целилась в отражение из воображаемого револьвера.

– Развлекаешься?

Ну вот, пожалуйста. Ни вам 'здравствуйте', ни вам 'как спалось? Не дуло?'...

– К девушкам, между прочим, стучаться принято.

– Ты оделась?

– Согласна с вами, это так нетипично для меня. Имею милую привычку ходить по вашему благословенному кораблю голышом. И потом, это так странно, одеваться, когда выходишь наружу.

– Ты останешься на корабле.

– Что?

– Ты останешься на корабле.

– Мистер Эддар Рьи, чтоб вас черти взяли, я прекрасно расслышала, что вы сказали! Я просто имею ввиду – ЧТО?! Может, вам еще чего-нибудь завернуть? Остаться на корабле, когда мы летим уже неделю?! Словом, идите лесом. Это не входило в мои планы.

Вообще-то в мои планы первым делом входило связаться с Мареком – в пространстве космоса Сеть была под запретом из соображений безопасности. Поэтому, первое, что я намеревалась сделать, пока Римма возится со своими курицами, это устроиться в какой-нибудь уютной кафешке за чашкой ароматного кофею, может даже и с коньяком, и позвонить Мареку. Попрощаться, так сказать, по человечески. Сказать, чтоб не скучал пока. Но, немного зная капитана, я понимала, что об этом говорить как раз-таки не следовало.

– Тара, это приказ.

– Приказывайте своему экипажу, а я не изъявляла желания лететь с вами.

– Ошибаешься – в департаменте... и еще в одном надежном месте лежит копия твоего заявления о зачислении в мою команду.

– Ну... Так я не знала, когда подписывала его, что попаду на корабль именно к вам! Я вообще смотаться от вас хотела.

– Да, пришлось немного перестараться с антуражем, чтобы как следует напугать тебя, – во всю свою металлокерамику, или что там у него, усмехнулся этот негодяй.

– Поэтому на моем корабле ты будешь делать то, что я скажу.

– Да с какой радости мне здесь оставаться?! Все пойдут развлекаться! То есть я хотела сказать, размяться! Все!

Я затопала ногами.

– Извини, Тара, – тихо, но твердо сказал мистер Эддар, – Я не хочу рисковать. Ты можешь сбежать.

– Без документов? Да куда я денусь?!

– Ты можешь обратиться в посольство, – не желал соглашаться с моими разумными доводами капитан.

– Не надо подсказывать мне выход из лабиринта, минотавр.

– Что?! – судя по выражению лица капитана, он явно пытался убедить себя, что ослышался.

– Не надо подсказывать мне выход из мышеловки, капитан.

– Так значит, по-твоему, я чудовище?! Йа?!! Чудовище?!!

Нет, он серьезно? Ну а кто он?..

Но вслух я не решилась озвучить свое честное мнение.

– Мистер Эддар, мне самой интересно найти сокровища Иштар.

Капитан приподнял бровь.

– Или вы стесняетесь потому, что на Арттдоумие вас ждет жена?

К этому капитан не был готов. Потому что в первую секунду заметно смутился. Но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя.

– Глупости, Тара. Какая еще жена?

– Не знаю, – пожала я плечами, – Хорошая наверно. Вам виднее. Помните, мне о ней Римма рассказала?

– В таком случае, пусть бы Римма тебе рассказала еще и то, что срок нашего регионального брака истек в прошлом месяце и ни я, ни она не собираемся его продлевать.

Тут уже настала моя очередь выразительно приподнять бровь. Точнее брови. Я как он не умею.

– И вообще я не понимаю, почему я должен отчитываться перед тобой! – на этих словах капитан решил, что самый момент окончательно выйти из себя, и вышел из моей каюты, не забыв как следует, хлопнуть дверью.

К моему огорчению, я расслышала скрип закрываемого замка.

– Нет! Капитан! Мистер Рьи! Вы не можете! Вы не можете так со мной поступить!

Черт бы вас побрал, мистер Рьи...

Но я не буду Истар Кроули, истинной дочерью космического разведчика Нисона Клода Кроули, если смирюсь с вашим нечестным, отвратительным, деспотичным, варварским решением!

– Атлант! Эй! Ты меня слышишь! Атлант! – я включила внутреннюю связь.

Мигнувшая дважды зеленая лампочка означала, что Атлант прекрасно слышит меня, но ответить не может. Видимо, получает инструкции от своего капитана. О некоторых разногласиях в наших отношениях робот, естественно знал, но предпочитал сохранять мудрый нейтралитет. А когда однажды принял мою сторону в споре и капитан выказал по этому поводу некоторое негодование, робот с достоинством ответил, что в его понимании гуманнее поддержать того, кто слабее, в том числе и в умственном отношении, и, поганец, подмигнул мне своим красным глазом. А потом почему-то противно-скрипуче расхохотался металлическим голосом, и сказал мистеру Эддару:

– Да ладно вам, кап, или вы забыли, что я нянчил эту человеческую девушку еще до того, как она произошла в человека?

У Атланта странное, не всегда понятное окружающим чувство юмора. Но посмеяться он любит.

– Атлант! – я не зная, зачем, перешла на шепот, – Мне нужно выйти из Персефоны, будь другом, открой каюту, которая случайно захлопнулась, а дальше я как-нибудь сама.

Лампочка быстро мигнула пять раз. Насчет этого сигнала мы не уславливались. Наверно, это означает, что робот выполнит мою просьбу через пять минут.

Потому что через пять минут Атлант открыл мою дверь, не забыв пробурчать при этом:

– Странно она как-то захлопнулась, трижды повернув при этом замок.

– И не говори, – согласилась я, подводя блеском губы, – С этими дверьми надо держать ухо востро.

– Постарайся не нарваться на капитана раньше, чем через час, – посоветовал робот, заглядывая в зеркало через мое плечо и удовлетворительно кивая моему отражению. Атлант мнил себя великим фэшн-консультантом.

Из зеркала на меня смотрела среднего роста, стройная кареглазая девушка с темно-каштановыми волосами, рассыпанными по плечам, в ковбойской шляпе, клетчатой рубашке и джинсах. Судя по голографическим журналам с Арттдоумие, выделяться на планете я не буду. И, дай прогресс, не попадусь на глаза капитану.

На выходе из Персефоны меня ожидало еще одно препятствие. С суровым выражением пластиковых лиц – шучу я, у хозяйственных роботов всегда одно и то же выражение на искусственном лице, – плечом к плечу стояли Мики и Мини. Вообще-то двух роботов поваров-уборщиков до знакомства со мной звали Минск-*****311 и Минск-*****312. Команда звала их первый и второй, что, согласитесь, не очень-то креативно, и я переделала незаменимых на любом корабле помощников в Мини и Мики. Новые имена пришлись роботам настолько по вкусу, что на какие-либо другие прозвища они откликаться наотрез отказывались. Это, правда, несколько раздражало капитана, потому что роботы были совершенно неотличимы с виду, и при этом с завидным занудством требовали, чтобы их имена не путали, но ведь, на всех, как известно, не угодишь.

– Мини, Мики! Как сегодня уборка-готовка-клининг-эксисайзинг? – начала я издалека.

– У нас приказ не выпускать вас из корабля, мисс, – ответил Мики. Хотя, допускаю, что это был Мини.

– Послушайте, – я решила привести самый действенный аргумент, – Мне очень надо!

Не только к моему, но и к Атланта удивлению, он сработал.

– Если очень надо, то возьмите на всякий случай с собой зонт, – вежливо протянул мне зонтик Мини. Хотя могло статься, что и Мики.

– А как же нарушение приказа капитана?

– Вообще-то, мисс, наш непосредственный начальник – Атлант, который, заметьте: не давал никаких распоряжений по этому вопросу. А капитан – главный начальник.

– Начальник нашего начальника.

– Не хотите же вы, чтобы мы нарушили деловую этику...

– Профессиональную субординацию...

– И прыгали через голову собственного начальства?

Я не хотела.

Через полчаса, я, как и мечтала, с удобством расположилась на уютном плетеном диванчике на небольшой веранде местного паба, и, отхлебнув горячего, но недостаточно крепкого на мой вкус, кофею, включила, наконец, орм.

Количество входящих сообщений, побило, пожалуй, все мыслимые и немыслимые ожидания.

Шестьсот четырнадцать! Однако...

Не буду даже смотреть, сколько из них от Марека, и тем более читать... Просто наберу его номер...

– Тара!? Тара!! Тара, это ты?!

– Марек, привет! Я знаю, там у вас ночь, и я...

– Тара! Какой скандал! Ты все испортила! Как ты могла! Из-за тебя у моей семьи такие неприятности!!

– Марек, но я...

– Это немыслимо! Целую неделю от тебя ни слуху, ни духу...

– Марек, я честно хотела попрощаться, но все случилось так неожиданно...

– Возмутительно! Как можно быть настолько безголовой! Ты что забыла, что я собирался официально сделать тебе предложение?!

Как же забыть, помню. И помню, сколько ты никак не мог собраться его сделать...

– Марек...

– Мало того, что ты исчезаешь в самый ответственный момент, буквально под прицелами камер журналистов за несколько минут до того, как...

А, так вот почему вся эта ситуация выглядела тихо-мирно со стороны... Марек не мог портить свою репутацию... Но, похоже, мне-таки удалось сделать это за него!

– Марек, послушай...

– Мало того, что к тебе самым наглым образом клеился какой-то бандит...

– Ну знаешь! – не выдержала я, – Как будто я в этом виновата...

– А кто виноват, Тара?! Я?! Может, это я танцевал с ним?! Или распивал коктейли?!

– Знаешь, может, тогда не стоило накануне делания предложения обжиматься с Мариэн?

– Да что ты понимаешь?! Ты хоть знаешь, во сколько обошлось мне кольцо?! И сколько стоило снять остров на Венере?

– Ты снял остров?

– Да, поздравляю тебя, сегодня – седьмой день с момента твоего исчезновения – аренда заканчивается!

Я не знала, что на это сказать. С одной стороны – ненавижу, когда Мареуш говорит о деньгах, что на меня потратил. Отвратительная привычка, на мой взгляд. Но с другой стороны – он взял в аренду целый остров!

Марек тем временем продолжал.

– Теперь имя Скрыльски полощут во всех видео-газетах! Голографические журналы пестрят заголовками 'Мареуша Скрыльски бросила невеста у самого алтаря!', 'Позор семьи Скрыльски!', 'Что скрывает за собой фамилия Скрыльски, если узнав ее тайну, невеста сбегает из-под венца?', 'А не причастен ли сам Мареуш Скрыльски к исчезновению своей невесты?', 'Сын четы Скрыльски получает отказ и самолично расправляется с ветреной невестой'... И это я только начал!

– Марек, мне жаль...

– Мама вне себя, лежит с мигренью уже четвертый день, врачи всерьез обеспокоены ее здоровьем! У отца неприятности в сенате!

– Мареуш, да дай ты мне сказать...

– Ничего не желаю слышать, сейчас же приезжай сюда, и, может быть, я приму твои извинения.

Ага, сейчас.

– Мареуш, я на Арттдоумие.

– Я сказал: бегом сюда, детка! Стоп. Где ты сказала?

– На Арттдоумие.

– Где это? Я сейчас же к тебе вылетаю. Вот только разрешат полеты над Венерой... Здесь сейчас нелетная погода, трудно добраться до космодрома...

– Над Венерой? – я чего-то не поняла, или это он заговаривается?

– Тара, ну а что мне оставалось делать, если деньги все равно заплачены...

Так. Значит, Марек на венерианском острове. Том самом, который снял для нас. Седьмой день. Ой, что-то я сомневаюсь, чтобы он проводил досуг в одиночестве...

– Стой, Марек. Ты там случайно не с Мариэн? Я имею ввиду сейчас твоего лучшего друга?! Ну того, с грудью четвертого размера?

– Да как ты могла такое подумать?!

Искреннее возмущение в голосе бывшего жениха подтвердило мое подозрение.

– Значит так, – я не намерена была слушать больше ни слова, – Я исчезла на неделю, и ты даже не удосужился спросить где я, что со мной, все ли в порядке, может мне нужна помощь? Может, у меня неприятности?! Ты вынес мне мозг своим нытьем о потраченных средствах и позоре семьи Скрыльски, но при этом ни словом не обмолвился, что ты недолго горевал об утраченной невесте и ничтоже сумняшеся отправился развлекаться с Мариэн?

– Тара...

– Я дала тебе сказать, и ты мне дай, пожалуйста. Я слишком долго ждала этого самого чертового предложения руки и сердца – настолько долго, что уже усомнилась в самой его возможности! И, знаешь, что? Я рада этому. Действительно, рада. Наши отношения себя изжили. То, что я сейчас, в составе научной экспедиции на Арттдоумие, и ты, там, на Венере в обществе очаровательной Мариэн – закономерный результат. Поэтому давай на этом попрощаемся, Мареуш. Сорри, что не оправдала твоих ожиданий. Чао!

Нажав на 'отбой', я перевела орм в беззвучный режим и отхлебнула кофе, который безнадежно остыл. Если я знаю Марека, он попробует дозвониться, потому что последнее слово должно оставаться за ним.

Сделав знак рукой бармену, чтобы принес свежий кофе, я бросила взгляд на экран: так и есть. Входящий вызов. Правда, не от Марека.

– Виктор! Вот уж не ожидала! Привет!

– Тара, у тебя что, проблемы? Почему ты не отвечаешь?! Я немедленно выезжаю к тебе.

Я вздохнула. Как жалко все-таки, что сердцу не прикажешь. Он такой милый, этот Виктор. Прямой и честный. И совершенно очевидно, что я действительно ему нравлюсь.

– Виктор... Вик, все в порядке, честно.

– Где ты? Я выезжаю.

– Вряд ли. Я на Арттдоумие.

– Что ты там делаешь? Ты уверена, что у тебя все в порядке?

– Все хорошо. Я в научной экспедиции. Под Римминым руководством и строгим надзором. Так что можешь не волноваться за мое благополучие.

– Что Римма собиралась на полгода, я знал, но как ты оказалась под ее руководством?!

– Да совершенно случайно, если честно. Освободилось место младшего научного сотрудника... И мы подумали, что с пробирками и микроскопом я справлюсь.

– Куда вы направляетесь?

– Это допрос?

– Тара... Тар, пожалуйста, не сердись. Пойми меня: ты внезапно исчезаешь и отсутствуешь целую неделю! Никто не знает, где ты... Этот твой... Блондин, – в голосе космобиолога просквозили презрительные интонации, – Наотрез отказывается что-то говорить, а сам, – и Виктор запнулся, видимо, размышляя, стоит ли говорить мне о том, что Марек умотал на Венеру с другой.

– Виктор, я знаю, что Марек на Венере. С Мариэн. И только что пожелала им счастья.

– Но, Тара...

– Да, между нами все кончено, – сказала я, и добавила про себя: уже давно.

– Так куда вы направляетесь, Тара?

– Не слышу тебя. Здесь барахлит связь. Если ты меня слышишь – чао, Вик. Хорошего тебе отпуска!

Я выключила орм и недоуменно уставилась на экран, который сразу загорелся входящим вызовом. Мне показалось, или Виктор как-то слишком настойчиво справлялся о нашем маршруте?

В принципе, наша экспедиция официально не являлась секретной, но что-то удерживало меня от того, чтобы сообщить Виктору правду. Может, потому что космобиолог был просто излишне настойчивым?

Вообще Арттдоумие меня не разочаровала. Прямо-таки сельскохозяйственный колорит в стиле кантри. Белокурые румяные девушки в рукавах фонариком и ковбойских сапогах, парни в лихо заломленных шляпах, мычание коров, блеяние овец. Да, ррыкумсы здесь как раз к месту. Да и Персефона избавится от ставшего уже привычным, классического музыкального фона – в иной обстановке капризные птицы отказывались нестись.

А что это там за толпа? Надо же, камеры, прожекторы. Модная фотосессия в ретро-стиле. На тему 'Селянка с курицей', ага.

На фоне стога сена, ни к селу, ни к городу посыпаемая хлопьями искусственного снега (где логика у людей?..), стояла весьма колоритная сельская жительница, прижимающая к себе – я готова была поспорить – ррыкумса с нашего корабля, с виду обычную рыжую курицу. Румяная девица в кокошнике, похоже, позировала уже давно – это было видно по обреченному выражению лица курицы. Клянусь, до этого я даже не задумывалась о том, что у деревенских птиц столь явно развита мимика! Младая селянка прижимала к себе курицу то одним, то другим боком, вокруг ее красных сапог с задранным носом, выглядывающих из-под длинной цветастой юбки, были картинно разбросаны заливные красные яблоки, а точнее, муляжи. Плечи сельской жительницы прикрывал пестрый платок, расшитый разноцветными цветами, ярко-красные крупные бусы и алая помада довершали образ. А это, похоже, не простая селянка, как мне могло показаться с непривычки, а самая настоящая, арттдоумиеанская, язык сломаешь, знаменитость! Вон сколько вокруг местных папарацци и поклонников! Группка молоденьких девчонок, глотая слюни, ждут возможности получить заветный автограф, крепкие, как молодые бычки, вьюноши, ничего кругом не замечая, таращатся на диву, забыв прикрыть рты. Парни постарше, приосанившись, ведут нарочитую перепалку, иначе говоря, выкобениваются. Молодые и постарше женщины смотрят на румяную красавицу с плохо скрываемой завистью, а ребятня, так и вовсе с щенячьим восторгом в круглых наивных глазенках. Чудные вкусы на Арттдоумие, но, как говорится, любовь зла, даже, когда она народная любовь...

Однако я опешила, узрев здесь капитана. Он стоял поодаль, тоже таращился на сию модель, и, похоже, был с ней всецело знаком. Судя по томным взглядам, которые и народная любимица изредка на него бросала, я поняла, что мне повезло встретить саму миссис Эддар. Данное открытие заставило меня приглядеться к мадам повнимательнее... М-да, капитан, вы банальны, как и все мужчины. Как это – джентльмены предпочитают блондинок? Хотя какой вы на хрен джентльмен... Повестись на эдакого купидона-переростка и Эллочку-людоедку в одном лице... с этими невозможными золотыми кудельками-крендельками, обрамляющими смазливое личико. Ну и фиг с вами, оставайтесь, ждите свою региональную супругу!

Я круто развернулась и, лицом к лицу, столкнулась с Риммой и Деммизом.

– Тара! Виктор мне орм взорвал! Про тебя расспрашивал, правда ли, что ты с Мареком порвала и все такое. Что ты ему наговорила?

– Скорее, что я ему не наговорила, – я покосилась на блондина, стоявшего с таким видом, как будто он оказался здесь случайно и вообще он не с нами, но, готова была поспорить, ушки у первого пилота были на макушке, – Грозился вылететь за мной куда угодно, но зачем человеку отпуск портить...

Римма нахмурилась, и, едва заметно кивнула. Как всегда, мы с ней понимали друг друга без слов.

– Мне и Марек звонил, – нехотя продолжила Римма, – Я, правда, была занята и не ответила...

– Ты никогда его не любила, – строго сказала я, а Дем сделал еще более безучастный вид. Ох уж эти блондины!

***

Тем временем фотосессия подошла к концу, и Эддар не знал, радоваться ему, или нет. С одной стороны, наконец-то, как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь, вот только общаться с бывшей женой настроения не было совершенно.

Они все обговорили еще три месяца назад, когда виделись в последний раз. Точнее обговорил он, Эддар, тогда же и выплатил полную сумму по контракту, плюс сверхурочные. Эстель, как обычно, говорила только о своей карьере, о новых постановках, о том, как важно ей лечь пораньше спать для цвета лица и прочее в таком духе. В общем, с точки зрения Эддара, они расстались друзьями, будучи в теплых приятельских отношениях, и вроде бы региональная жена не должна была иметь к нему никаких претензий. Но разговаривать с ней отчего-то жутко не хотелось, и одновременно казалось невежливым побывать на Арттдоумие и не поздороваться.

Эддар хотел было ограничиться приветствием по орму, и уже заранее знал, как построить разговор, но знакомый, некогда приятный, с капризными нотками голос, чересчур тянущий гласные, затараторил так, что капитану не удалось вставить не слова.

– Эдди, милый, привет, привет, я так скучала, так тосковала по тебе, наконец-то ты вспомнил о своей малышке Эсти, у меня как раз фотосессия на площади, вод ведь совпадение, подожди, она скоро закончится, я так ждала тебя, и наконец-то дождалась, потерпи, малыш. Эддар, мне тоже не терпится расцеловать своего кукусика, пока.

И теперь капитану ничего не оставалось, как стоять несколько поодаль от толпы поклонников бывшей жены и думать о том, как бы побыстрее и повежливее завершить с Эстель разговор.

Она подбежала к нему, как всегда, счастливая и цветущая ('ведь несчастье так старит!'), и картинно расцеловала в обе щеки, стараясь принимать выгодный ракурс перед вспышками камер. Эддар поморщился.

– Здравствуй, муж мой, как твоя поездка на этот раз? Какие новости? – ворковала между тем Эстель, не очень заботясь, правда, чтобы услышать ответы.

– Эстель, – Эддар сдержано взял ее за плечи и мягко отстранил от себя, – Ты забыла, что в прошлом месяце истек срок нашего соглашения. И мы обсудили это еще...

– Ах, жестокий, – Эстель наигранно рассмеялась, как будто серебряные колокольчики зазвенели в воздухе, – Ты продолжаешь разбивать мое сердце! Мне показалось даже, что ты никогда меня не любил.

Эддар немного опешил. О любви к региональной жене он никогда не заикался.

– Но ты зря называешь меня бывшей женой, любимый, – Эстель прижалась щекой к его плечу, – Для такой известной и любимой публикой актрисы, как я, в Департаменте было сделано исключение, и наш контракт...

– Эстель, – в голосе капитана послышались угрожающие нотки, и Эстель благоразумно прикусила язык. Злить Эддара совершенно не входило в ее планы.

– Ах, какой ты хмурый! Я пошутила, – она очаровательно улыбнулась и склонила голову на бок, жест, который раньше вызывал у Эддара умиление, а сейчас только досаду. Впрочем, он знал, что досадовать на Эстель бесполезно: она в образе, и с ней это ни к чему не приведет.

– Ну же, Эдди, улыбнись, мы ведь не чужие друг другу люди! Ах, я и забыла! Это тебе! – и, прежде чем он успел отреагировать, она повязала желтый, канареечного цвета платок ему на шею.

– Очень мило с твоей стороны, Эстель...

– Ах, Эдди, я вижу, я все вижу и прекрасно чувствую! Былые чувства уже не вернуть, и осознание этого разрывает мне сердце, – Эстель смахнула несуществующую слезинку, – Подари же мне на прощание последнюю ночь любви, в знак некогда жгучей и неуемной страсти!

Эддар твердо отвел ее тонкую кисть в сторону и продолжал держать, не давая обнимать себя. Со стороны казалось, что они мило и нежно беседуют, а на деле капитан не знал, как бы попрощаться с бывшей региональной женой поделикатнее. Но с этим предложением она совсем переиграла, и это была последняя капля в чаше и прекрасный повод попрощаться.

– Не говори ничего, муж мой. Бывший муж, – Эстель ослепительно улыбнулась, – Я прочла ответ в твоих холодных глазах. Ну, так покажи мне тогда, свой корабль...

– Корабль? – Эддар удивился, потому что раньше Эстель не проявляла особого интереса к его работе. И к его жизни, впрочем.

– Конечно, корабль. Я давно не видела Персефону – между нами говоря, твою истинную жену, да, да, не спорь со мной, ты всегда уделял больше внимания ей, чем мне! А мне как раз предложили роль – разведчицы на корабле А-класса. Хотелось бы посмотреть на будущее место съемок вблизи. И раз у тебя есть возможность помочь мне – пусть это будет последний аккорд нашей светлой любви!

Показать ей корабль с Тарой? Едва ли это хорошая идея... Не смотря на то, что отношения с Эстель остались в прошлом, Эддару совершенно не хотелось, чтобы они с Тарой встречались...

– Здравствуйте, капитан, давно не виделись, – раздался ставший в последнее время слишком хорошо знакомым голос. Голос, который он хотел бы услышать последним в сложившейся ситуации!

– Представьте нас, пожалуйста, своей жене, – Тара стояла перед ним и откровенно наслаждалась ситуацией. Ну что? – говорила ее улыбка. Удержал меня на корабле? Имей ввиду, так просто я не сдамся!

Ничего, – ответил он ей взглядом. Я все равно тебя покорю, пусть даже для этого мне придется собственноручно сломать всех продажных роботов в моей команде!

Вслух же он сказал:

– Позвольте представить мою бывшую супругу, мисс Эстель. Обидно звучащее слово 'региональную' он решил пропустить.

Пытаясь сгладить неловкую паузу после рукопожатий, Эддар спросил:

– А Левочку куда дели?

– Левочка в кафе, совмещает приятное с полезным. Восполняет запас драгоценных белков-жиров-углеводов, и общается с Мими по видеосвязи. Отличный кстати, платок, капитан! И цвет тебе очень идет!

Деммиз, предатель. И ведь ничего не ответишь, если не хочешь выглядеть еще большим посмешищем. Пилоту Эстель никогда не нравилась.

– Мы собирались в местный паб, капитан, восполнить катастрофическую нехватку алкоголя в крови, вы присоединитесь к нам? – не унималась Тара.

– Эдди обещал показать мне ваш чудесный корабль, – обаятельно улыбнулась ей Эстель, и нежно взяла капитана под руку.

Не вполне понимая, зачем это ему, Эддар кивнул. Куда угодно – только подальше от изучающего взгляда Тары. Все-таки зря он ей не поверил – она, кажется, и не собирается сбегать. Да, неудобно получилось. Почему-то Эддар чувствовал вину и перед бывшей женой. Ну что ж, хоть корабль ей покажу, причем, корабль без Тары, подумал он, и рассеянно кивнул своей команде на прощание, увлекаемый Эстель в противоположном направлении.

– Тряпка, – неслышно, одними губами прошипела ему вслед Тара. Но ни Эддар, ни Деммиз с Риммой не услышали, что конкретно она сказала. Переглянувшись, друзья увлекли ее в паб.

***

– Это твоя каюта? Надо же, как здесь мило. Ах, Эдди, у меня совершенно пересохло в горле, не найдется ли у тебя глотка шампанского...

– Эй, Мими, или Меме, то есть Мики, Мини, в общем, кто-нибудь из вас, принесите шампанского в мою каюту.

– И клубники, – хлопнула накладными ресницами Эстель.

– Боюсь, что на Персефоне нет клубники.

– Ах, не может быть! А на Арттдоумие такая прекрасная клубника! И как раз самый сезон! Пошли роботов за клубникой!

– Атлант...

– Атланта нет на корабле, – ответил по внутренней связи Мики или Мини, – Он выполняет ваш приказ, приобретая запасную лопасть для шаттла.

Точно, лопасть, он и забыл.

– Ну так сходите сами.

– Слушаюсь.

– Эдди, милый, и шоколад! Ведь здесь потрясающий шоколад!

– Мини...

– Это Мики, капитан, я слышал. Вы кнопку не отжали. Я так понял, мне выходить?

– Давай не затягивай.

– Слушаюсь, сэр.

– Эдди, дорогой, – продолжала щебетать Эстель, и от ее щебета у Эддара начинал подергиваться глаз. Он сам был не рад, что согласился показать ей Персефону. И, конечно, Эстель совершенно достала не только его, но и Мини с Мики своими капризами. Вон как резво рванули за клубникой и шоколадом! Хотя можно было передать приказ тому, кто уже вышел. Но капитан не винил хозяйственных роботов. Эстель даже чугунную тумбу выведет из себя. Что уж говорить о новейших пластиковых моделях... Он недоумевал – как он раньше мог вообще испытывать интерес к этой женщине?