Текст книги "В погоне за Иштар. Хроники Эпохи Взлета (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Шаги за дверью заставили меня коротко взвизгнуть и с быстротой молнии ретироваться в шкаф. Из своего укрытия мне была видна только часть каюты, и надо же было такому случиться, чтобы именно эту часть капитан выбрал для непреднамеренного стриптиза. Я не шучу. Он разделся спиной к шкафу, предоставив моему обозрению бугристую от комков мышц, спину, мощную шею, мускулистые руки... и ноги... Помимо воли, я не могла отвести глаз от медного загара, покрывающего его кожу. Темные волосы, темные глаза, широкие скулы, атлетическое сложение... Руку даю на отсечение, он все-таки не землянин. Спорю на что угодно, рост капитана Эддара неслабо превышает два метра. Только бы он не догадался повесить свою форму в шкаф! Уф... Кажется, пронесло. Звук включенной воды из душевой дал мне робкую надежду покинуть каюту незамеченной.

Ну, кто ставит обувь на самом проходе?! Естественно, я споткнулась. Черт подери, я грохнулась со всего размаху с таким звуком, что первое, что пришло в голову – 'пропала'. Нет, мне сегодня решительно везет. Вода в душевой продолжала шуметь, и даже как будто бы не только вода. О прогресс, он еще и поет!

Только вот что с задвижкой? Вопреки моим стараниям она никак не хотела открываться. Коварный, он запер дверь! И как-то хитро запер, никак не получается открыть... Зловещая тишина, возникшая в душевом помещении заставила меня спешно ретироваться в ставшее уже привычным, укрытие.

На этот раз мне повезло меньше. Потому что, выйдя из душа, капитан, как был, обнаженный, в одном полотенце на бедрах, сразу направился к шкафу. Точнее к тому отсеку, где я сидела. Я сидела и дрожала от страха, прижав подбородок к коленям. Кажется, я все-таки пропала! Нет, он открыл дверцу и выдвинул ящик прямо над моей головой, весь мой обзор заняло полотенце. А потом... Господи, ну не собирается же он вот так взять и снять это самое проклятое полотенце прямо перед моим носом! А нет, не собирается, уже снял... Черт возьми, это точно не землянин!!

Когда я, наконец, решилась раскрыть глаза, мистер Эддар уже полностью одетый, изучал какой-то документ, судя по цвету, старинный. Интересно, что это он так внимательно рассматривает?

Стук в дверь и голос Деммиза, пилота:

– Ты свободен, кап?

– Да, Деммиз, заходи. Вот смотри – отрывок рукописи из гонгмы, который я прихватил, покидая Зиккурат.

А дверь-то и не была закрытой. Надо было повернуть ручку в другую сторону...

– Что здесь написано?

– Это язык 'древних' – единый для Зиккурата и еще нескольких планет, Земли в том числе. Здесь перечень всех артефактов и ключ, как распознать истинные. Я не намерен больше рисковать. Что перекатчики?

– Я с этим и пришел. Наши шпионы донесли, что три артефакта находятся на земле Цала Таммуз, предположительно, в одном из замков. Кстати, капитан, наверняка именно там они прячут свою статую.

– Три? Насколько мне известно, кхастл Бравиш получил лишь один священный артефакт от эманации богини.

– Кхастл Бравиш полностью истребил кхастл Вишну и выкрал достояние кхастла Тримы. Таким образом, он завладел еще двумя артефактами. Но это еще не все, капитан.

– Удалось еще что-то узнать?

– Цал Исиды. Место правления Цалибу Иннатхи. Сама правительница, говорят, умертвила двух своих сестер ради артефактов. Скорее всего, она также располагает более чем одним из них.

– Немногое изменилось на Зиккурате, – усмехнулся мистер Эддар, – Значит, Цал Таммуз и Цал Исиды... Сначала, думаю, мы посетим кхастл Бравиш... У меня к нему личные счеты. Спасибо, Дем. Самое время собраться. Объяви по рации, и ждите меня в кают-компании.

– Есть, капитан, – и помощник покинул каюту. Через секунду раздалось его сообщение по внутренней связи: 'Экипажу Персефоны немедленно собраться в кают-компании для планового собрания. Повторяю...'

– Мисс Кроули, – позвал капитан, даже не поворачивая головы из-за стола, – К вам мой приказ также относится. Немедленно пройдите в кают-компанию. Или вам так не терпится остаться со мной в каюте?

***

Не знаю, что подумала Римма, когда я в этом невыносимом платье, с просвечивающимся красным кружевным бельем, в колготках в сетку, нетвердой походкой, опираясь на руку капитана, зашла в кают-компанию – подруга даже не подняла взгляд от пространственного планшета, проблема ррыкумсов, как видно, еще не была ею разрешена.

Не знаю, что подумала и остальная часть команды, могу только представить. Рыжебородый механик в очках сначала снял эти самые очки, протер их, взглянул еще раз, а потом выразительно сплюнул на пол. Помощник капитана Деммиз слегка приподнял пшеничные брови, но в целом сделал вид, что то, что он видит, для него в порядке вещей.

Капитан галантно отодвинул мне стул и сразу забыл обо мне. А мне стало так неуютно в этом нелепом, невозможном наряде. И даже стыдно, пожалуй... Но, наверно, я просто начала трезветь.

– Итак, – начал капитан, – Курс Персефоны лежит на Зиккурат. Да, самую маленькую и не так давно открытую из-за облака космической пыли, планету созвездия Волосы Вероники.

– Но капитан, – оторвалась от планшета Римма, – На других планетах фауна гораздо богаче.

– Римма, если миссия на Зиккурате будет удачной, потом мы облетим их все. По пути нужно передать груз на Арттдоумие, а затем получить товар в Системе Гидры...

Резкий звук, похожий на пожарную сигнализацию, прервал собрание.

– Что, черт возьми, происходит, Атлант? – спросил в воздух капитан, зная, что робот отлично слышит нас по внутренней связи

– Тревога, кап. На нас напали, – ответил серьезный механический голос.

Глава 3

Всесильная Иштар,

оградившая недостойного слугу твоего в дороге от разбойников!

Всеблагая Дарительница Жизни,

укажи мне путь истинного служения!

Яви свой лик, Несравненная!

Яви Волю свою как милосердие!

Ньол вынул пергамент с заклинанием из-под одеяния Статуи. Вчера для подбора ключа он использовал особые проявляющие чернила, с добавлением драгоценной сладкой дурманящей пыльцы, и у него были все шансы на результат. Бравиум затаил дыхание.

Опять ничего. Заклинание не пополнилось ни единым словом.

О, Госпожа, почему ты так жестока ко мне!

Проклятый Дарэд! Мало того, что он наполовину разрушил гонгму богини в поисках драгоценной статуи, он еще умудрился прихватить самое ценное, что было в хранилище – ключ к обнаружению подлинных сокровищ!

– Великая! Я один достоин хранить твою тайну! Я, а не проклятый выкормыш забытого кхастла!

Бравиум развернул круглое, даже добродушное с виду лицо к Статуе, остававшейся столь же невозмутимой, недосягаемой, бесконечно далекой при всей кажущейся близости. Во время ежедневного восхваления Ньол касался всех десяти сокровищ на Статуе, и нередко впадая в священный транс, казалось ему, что холодный металл не только нагревается под его прикосновениями, но и пульсирует, исполненный потаенной жизни. Впоследствии он объяснял себе, что, конечно, так оно и было, но на очень короткий срок... А может, богиня, что живет в Статуе, существует в иной реальности, которая пересекается с его, Ньола, миром, только посредством своего нерукотворного Лика – сокровища, испокон веков доверенного кхастлу Бравиш, и он, Ньол, удостаивается услышать короткие отголоски той самой, истинной жизни.

Однажды, когда Ньола еще не было на свете, кхастл Бравиш помог эманации богини, некоей женщине с медными, как сияние зари, волосами, и она оставила им в награду одно из сокровищ Иштар на хранение, не сказав, какое именно. По одному сокровищу ожившая богиня оставила двоим другим кхастлам, видимо, по ошибке, но предки Ньола смогли исправить это недоразумение. Но как Ньолу отличить теперь, какие из сокровищ подлинные, а какие лишь драгоценности? Эти мысли не давали ему покоя, а восхваление тем временем началось, и Ньол приступил к самому сокровенному, самому трепетному действу.

Касаясь поочередно украшений богини, Ньол пропевал слова на языке древних, отбивая другой рукой такт на небольшом барабане с костяной погремушкой.

На голове Несравненной – венец Эдена, 'Шугур'

'Прелестью чела' зовется налобная лента Ее

'Приди, приди' притираньем подведены глаза, что видят суть

Жезл и бич – вот два знака в бессмертных руках – 'Власть над миром' и 'Суд'

Изящную шею обрамляет ожерелье 'Лазурь'

Следом идет двойная подвеска священного камня 'Нумуз'

Руки украшены золотыми запястьями 'Нетти Нне'

Груди прикрыты сеткой прозрачной 'Ко мне, мужчина, ко мне'

На бедрах повязка 'Тамар', одеянье владычиц

Благословенная Мать, что все видит и слышит...

Во время восхваления священную нишу со статуей особенно осветило второе, красное солнце Зиккурата, и Ньол понял, что богиня напоминает ему о жертве. Как назло, замок был полон пилигримов, пришедших поклониться Матери Человечества. Они даже разбили лагерь невдалеке. Все, что он мог на настоящий момент – пасть ниц и клятвенно заверить, что в красную луну жертва будет. Будет молодое, красивое и сильное тело. Молодой бравиум знал, что именно такие нравятся богине. Недаром она танцует на них, изображаемая на Ликах.

Пока он совершал восхваление, Ишма как раз окончила уборку и смотрела теперь на него влажными и преданными, как у коровы глазами. После того, как Ньол сказал ей, что в красном – любимом цвете богини – ее лицо светится, эта послушная овца одевалась только в него. Сегодня она была в розовом, но сверху непременно замотала красный шарф. Ньол усмехнулся. С его мягкого, даже привлекательного лица, являющего собой странную гармонию мужского и женского начала, как у всех бравиумов, исчезло выражение озадаченности. Сравнение Ишмы с овцой было правильным.

Получив поручения прибираться здесь, возле Статуи, девчонка возомнила о себе неизвестно что. Возомнила себя здесь хозяйкой. Это очень смешно. Это как если бы вечно снующие здесь крысы возомнили себя хозяевами Замка. Хотя они-то и возомнили, и в сравнении с Ишмой, – бравиум Ньол усмехнулся и закашлялся – они имели на это куда большее право.

Крысы. Их тут полчища. Когда нет пилигримов, пришедших поклониться Матери, они вылазят из своих нор, пьют из священных чаш, объедают подношения. Говорят, что они могут съесть человека, и Ньол знает, что это не россказни.

Пусть глупая Ишма считает себя здесь хозяйкой... Пока...

Пока она надеется понравиться Ньолу и войти в кхастл Бравиш. Ньолу видны все ее недалекие мысли.

В красном, как статуя Иштар.

Во время восхваления Ньол всегда чувствовал особый прилив крови. Он знал, что так работает энергия, посылаемая богиней.

Ишма как раз склонилась и с особым тщанием выводила пятно на циновке. В красном шарфе. Она стояла боком к Ньолу и не видела, что взгляд его, прежде надменный и безучастный к ее действиям, изменился.

Живая, мягкая, с нежной смуглой кожей, маленькая и пухленькая, свежая и миниатюрная, с тяжелой черной косой... Такая беззащитная и полностью в его, Ньола, власти...

Разве может она сравниться с величественной, холодной Статуей? Статуей нерукотворной, появившейся чудесным образом из земли Зиккурата больше пяти тысяч красных лун назад. Как раз там, где явила себя всесильная богиня людям – на покатом скалистом утесе, где когда-то любила она танцевать под дождем. И струи воды, попадая на разгоряченное танцем, совершенное тело богини, становились кровью, и текли кровавые ручьи по скалистой земле Зиккурата...

Когда богиня перестала приходить сюда танцевать, люди кхастла Бравиш решили, что кровь и дальше должна орошать эти благословенные земли. Раньше, каждый день, на этом самом месте приносили в жертву полулюдей, то есть не причастных их кхастлу, – прилюдно и торжественно. Честью считалось окропить своей кровью камни, на которых танцевала богиня.

Но сейчас люди уже не те. Ни ума, ни веры. Ньол вздохнул. Они стали приносить богине в жертву горных коз и могучих яков, но разве можно оскорблять Всеблагую такими низменными жертвами.

О, сколько ему пришлось намучаться с Лиилой, Карсой, Дагнитой и другими, которых он самолично подарил богине. Особенно с Карсой. Бесноватая девка оставила у него на коже следы своих когтей. На коже бравиума! Куда катится мир! А она была больше других похожа на статую, и он почтил ее тело своим вхождением в ее пещеру, пока она билась в судорогах и изо рта ее текла кровь. М-да, предсмертные корчи сделали ее лицо не таким красивым.

Ньол перевел глаза на Статую.

Она стояла все такая же – холодная и бесподобная. Безучастная к его мольбам, к его восхвалениям. Ньол в точности провел древний ритуал с пергаментом – сделал все так, как она хотела, но без ключа пергамент остался чистым. Богиня не желала открывать ему своей тайны. Как и та, что нарядила когда-то статую, не пожелала. Пусть люди кхастла считают все десять украшений бесценными, и стерегут их, как главное достояние кхастла, – сказала она. И быть может, когда-нибудь, самому достойному откроются скрытые знания, заключенные в них.

Достойному. Где взять этих достойных? Люди не хотят отдать даже свои ничтожные жизни во имя богини. Кто может быть достойным ее тайн?

Недавно багровые лучи заходящего красного солнца озарили лицо Ишмы. Тогда Ньол понял, что она особенная. Избранная богиней. Надо только дождаться красной луны...

Размышления бравиума были прерваны появлением очередных пилигримов. Надо совершить восхваления для них, а заодно проследить, чтобы никто не вздумал подойти к Статуе ближе, чем полагается.

– Принеси циновки нашим гостям, – бросил он Ишме, а потом внимательно наблюдал, как она наклонилась, чтобы собрать их. Легкие розовые одежды служительницы не могли полностью скрыть молодых, упругих форм. Сколько ей лет? Тринадцать? Пятнадцать?

Пилигримы, прибывшие специально с далеких звезд, принялись громко восхвалять Лик Матери Иштар.

Лик... Только Ньол знал, что это вовсе не лик, это воплощение самой богини. Недаром с тех пор, как он начал служить ей, он видел двух огромных снежных тигриц, которые бродили здесь по ночам. По преданию, двое зверей, что белее снега, всегда охраняют сон богини, пока она спит.

Ньол надеялся, что пилигримов сегодня больше не будет.

Он внимательно следил за тем, как маленькая Ишма собирает циновки и разносит их по местам.

– Господин, можно...

Надо же, она позволила себе заговорить с ним! Небывалая дерзость! Кхастл Ишмы неуважаемый, один из низших. Глупая девка решила, что благодаря молодости и красоте, ей все позволено. Впрочем, почему нет.

– Пойди сюда, – бросил он ей через плечо, и, не оглядываясь, не заботясь о том, идет она за ним или нет, быстрыми шагами пересек коридор.

Ишма послушно семенила следом, покусывая пухлые губы. Если ей удастся оставить довольным бравиума, он приблизит ее к себе, а может даже возьмет в свой дом. И не придется больше терпеть побои от матери, приревновавшей к ней отца. С тех пор, как ей исполнилось двенадцать, мать стала необычайно груба с ней. Отец же, наоборот, все более нежен, внимателен и ласков. Но его улыбки и поглаживания пугали Ишму больше, чем колотушки матери. Когда бравиум позвал ее прибираться в Замке богини, она была на седьмом небе от счастья. Сердце ее почуяло – теперь все будет иначе.

А понравиться самому Ньолу не каждой дано. Она старается, богиня видит, как она старается! И вроде бы, с каждым днем молодой бравиум благоволит к ней все больше.

– Сюда, – сухо указал Ньол, указав на узкий металлический стол.

Ишма удивленно уставилась на него

– Куда, господин? Здесь нет стульев.

Ньол стоял и как-то по-особенному смотрел на нее, скрестив на груди руки.

– Отвернись к столу, Ишма. Ты не можешь смотреть на меня прямо. Я – бравиум, или ты забыла?

– Я...

– Я не разрешал тебе отвечать. Стой смирно.

Не происходило ничего страшного, но Ишму начала почему-то бить крупная дрожь.

– Теперь подними юбку. Еще выше. Еще. Выше. Теперь наклонись.

Распустив шнурки своих шальвар, Ньол подошел к девушке вплотную. Мягкая и горячая на ощупь, не то, что статуя. И почему эти девки всегда плачут.

– Если будешь выть, как волчица, я изобью тебя,– хрипло пообещал Ньол, не останавливаясь. И вместо сдавленных криков из груди Ишмы продолжали раздаваться только тихие стоны. Она пыталась замолчать совсем, но совсем не получалось. Как бы ни было больно и тяжело, это лучше. Это лучше, чем если бы это был отец. Ей нужно любой ценой остаться в замке. Любой ценой. Но почему никто не сказал ей, что будет так больно.

Судорога пронзила тело Ньола, еще какое-то время он хрипло дышал, а потом привел в порядок свою одежду. Ишма продолжала стоять, уперевшись в стол руками. Бравиум не говорил ей шевелиться.

– Можешь одеться, Ишма.

Он опять назвал ее по имени. Значит, бить, за то, что она плакала, точно не будет.

– Ты не должна делать этого ни с кем другим, поняла?

Девушка кивнула, не осмеливаясь поднять на бравиума влажные, заплаканные глаза.

– Кроме тех, с кем я сам скажу. А теперь поспеши. Тебе нужно успеть закончить стирку сегодня. Когда все закончишь – вечером, – Ньол особенно выделил это 'вечером',– Уберешь мою комнату.

Едва дождавшись, пока дверь за бравиумом закроется, Ишма схватилась руками за низ живота и заплакала в голос.

***

Семь драгоценностей оставила я детям Зиккурата,

чтобы посмотреть, достойны ли они

возвращения величия своего мира

и обладания Радостным Знанием...

– Да выключите, наконец, этот сигнал тревоги! Ей-прогрессу, действует на нервы!

– Есть, сэр.

Капитан внимательно изучал показатели приборов.

– Попробуем оторваться, капитан?

– Вряд ли это возможно. Если я прав... Атлант, как мы умудрились подпустить их так близко?

– В этом секторе повышенная плотность магнитных колебаний, кап. Они воспользовались тем, что корабли здесь не обращают внимания на показатели магнитного поля.

– Но как им удалось подобраться незамеченными? – механик Леонид – вся команда почему-то звала этого монстра 'Левочкой' озабочено всматривался в экран, на котором мигали две точки – желтая, изображающая Персефону, и красная, изображающая чужой корабль. Красная была больше. Намного больше, и это никого не радовало.

– Если я не ошибаюсь, корабль окружен сетью с космической туманностью в ней. Если бы не пробоина в их сети, и не почти убежавшая туманность, мы бы и не заметили их, пока не стало бы слишком поздно, – ответил капитан.

– Вот видите! – непонятно чему обрадовался Атлант, – А ты еще не верил в мою интуицию, кап. Всего лишь пара выстрелов – и сеть-то у них... Прохудилась!

– Атлант, – не понял мистер Эддар, – Ты что, стрелял просто так? В открытое пространство?

У остального экипажа вид был тоже откровенно опешивший.

– Не просто так, – не согласился робот, – Я же говорю, интуиция!

– Глупости. У роботов не может быть интуиции, – не согласилась с Атлантом старший научный сотрудник, на что робот только развел руками, мол, победителей не судят, и то, что мои необоснованные на первый взгляд действия помогли нам обнаружить преступников, – лучшее тому доказательство!

– Ты сбрендил! – не выдержал, наконец, Деммиз, – Ты хоть представляешь, что произойдет с этими зарядами в космосе! Столкнувшись с мирным кораблем, они причинят кому-то вред! И, скорее всего, людям!

– Ну, во-первых, они могут и не столкнуться с мирным кораблем, – не согласился Атлант, – По теории вероятности в этом секторе у них больше шанс столкнуться с почтовой ракетой, которой управляет удаленная автоматика...

– Ты с ума сошел... – не поверила своим ушам Римма.

– Но и этого не случится, потому что я стрелял самоликвидирующимися зарядами, – с видом победителя закончил Атлант.

– Атлант, я всегда говорил тебе, что у тебя нездоровое чувство юмора, – хмуро сообщил капитан, на лице которого читалось некоторое облегчение.

– Но все-таки оно у меня есть, кап, – и робот подмигнул красным глазом.

– Остается решить, что делать с нападающими, – кисло заявила Римма, – Капитан, мы точно не сможем уйти?

– Не думаю. Они используют магнитное поле, превышающее мощность наших двигателей.

– Ну вот! Значит меня, наконец, освободят, – гордо подала голос я.

Сразу семь пар глаз уставились на меня. Одни, темные, глубоко посаженные, задумчиво прищурились. Другие, раскосые, принадлежащие моей лучшей подруге – расширились от удивления. Надменные и одновременно недоуменные, голубые – мол, а она вообще кто? И что она здесь делает? – кажется, помощник капитана и первый пилот по совместительству с трудом меня вспомнил. Откровенно злобные, полные презрения, желтовато-ореховые, принадлежащие рыжебородому механику... Нет, лучше не анализировать этот взгляд. И три пары глаз, принадлежащие роботам, – двое пластиковых хозяйственных роботов тоже были здесь, и даже в их глазах-кнопках я прочитала осуждение. А Атлант и вовсе укоризненно покачал железной головой.

– В ваших же интересах, мисс Кроули, чтобы вас не освободили, – усмехнувшись, сообщил мне блондин и вернулся к панели управления. Рыжебородый механик уже знакомо сплюнул и сжал жестяную банку пива в руке так, что светлая пенящаяся жидкость брызнула во все стороны, так что у пластиковых роботов сразу появилась работа.

– Это корабль тоа-цев, из системы Рыси, – лаконично сообщил Атлант и, словно этим было все сказано, и присоединился к Деммизу.

Я перевела взгляд на подругу, но та лишь нервно передернула плечами. Заглядывая через голову к Левочке, она хмурилась все больше и больше.

– Лучше вам никогда не узнать, как тоа-цы обращаются с пленными невольниками, – ответил мне за всех капитан, и, подумав, добавил, – И с невольницами. В лучшем случае – Дем, подбавь давления в левом шлюзе и блокируй правый – в лучшем случае после сексуального рабства на корабле вас ожидает место в гареме на одной из отсталых планет. Да, в лучшем случае, Тара.

– А в худшем? – я не хотела, но мой голос предательски дрогнул.

– В худшем... – мистер Эддар задумался и окинул меня быстрым взглядом.

На выручку ему пришел первый пилот.

– В худшем – не все выживают после полета на корабле тоа-цев, мисс. А если выживают, вид у них настолько... Как бы вам объяснить...

– Нетоварный, – зло бросил через плечо Левочка.

– Да, Левочка, спасибо. Атлант, проверь показатели датчика давления... М-да, потрепанный. Потрепанный настолько, что место несчастным с трудом находится в каком-нибудь захудалом борделе для добытчиков на прииске-астероиде или колонизированной луне. Добытчики и колонисты – они, знаете ли, народ неприхотливый, непритязательный.

– Мистер Эддар, – мой голос сорвался, – У нас есть шансы уйти?

– Римма, уведи свою подругу, приготовьтесь. Запритесь за двойными дверями товарного отсека, и упаси вас прогресс выйти оттуда. Приготовиться к стыковке.

Плохо слушающимися пальцами я приняла от Риммы маску. Неплохое изобретение для девушек, кто боится возвращать ночью домой. Взглянула на подругу – и еле сдержалась, чтобы не взвизгнуть. Вот знала же, что увижу – и все равно не смогла удержать дрожь. Понятно, почему капитан приказал нам запереться в товарном отсеке. Да увидев эту помесь йети с жителем планеты Оскароза, похожим на мохнатого паука, свои же первыми откроют огонь.

– Интересно, как у них в распоряжении оказался клочок космической туманности? Правда, благодаря Атланту, теперь она практически просочилась через сеть, и нам уже все равно ее не поймать... – сбивчиво бормотала Ри себе под нос.

– Римма, я не выдержу сидеть здесь.

– А мы и не будем сидеть, – невозмутимо пожала плечами подруга, протянув мне пару бластеров и метательных ножей.

– Капитан встретит их лицом к лицу, да не дрожи ты так, ему не впервые встречаться с пиратами. Деммиз страхует его с правого борта, Левочка – с левого. Присоединяйся к Левочке.

– А может, все-таки к пилоту?

– Ну уж нет. Рядом с механиком должен быть Атлант, а с Деммизом – никого.

– Но...

– Отставить разговоры, младший научный сотрудник! Оружие – наизготовку! За мной.

Что мне оставалось делать? Надеюсь, этот рыжий женоненавистник не прикончит меня раньше тоа-цев.

Замерев за плечом толстяка-механика, я увидела, что рядом с капитаном, плечом к плечу, ожидает открытия люка Атлант.

– Мисс Кроули, – не оглядываясь, прошипел Левочка, – Отойдите за следующий поворот и прикрывайте оттуда. Здесь вы только помешаете.

– Я подстрахую.

Механик брезгливо скривился.

– От вас пользы еще меньше, чем от пластиковых хозяйственных роботов, поэтому будьте так добры – уйдите за угол.

Пришлось подчиниться.

– Атлант, – тем временем капитан старался отогнать от себя робота, – Ты не можешь стрелять, забыл? В тебе стоит блок защиты людей.

– Капитан забыл про блок защиты своей команды, членом экипажа которой я являюсь, – не согласился робот.

Это было последнее, что я слышала. Скрежет открытия люка и оглушительные звуки выстрелов раздались практически одновременно.

А Римма еще говорила, что стрелять не будут, побоятся прожечь обшивку. Мол, несмотря на небольшой размер – Персефона – корабль второго-А класса, и ее можно выгодно продать. Черта с два! Пираты обдерут ее, как липку, вырвут гравитоны и остальные дорогие приборы, а команду, то есть нас, просто перебьют. Перебьют всех, кроме нас с Риммой...

Их было больше десятка. Я успела заметить, что шестеро – в полтора раза выше любого нормального человека – нарушившие закон содружества жители планеты Роск и семь или восемь пигмеев-тоа-цев. Быстрые, юркие, они как тени проникли в коридоры корабля в то время, как капитан с Атлантом держали оборону от росков.

Смертоносные зеленые лучи бластеров, ослепляя, снова и снова пронзали пространство. Я видела, как капитан с Атлантом покатились по полу. Леонид, вопреки излишку веса, ловко увернулся от десятка выстрелов и ответил автоматной очередью. Ну и как после этого считать этот корабль – торгово-почтовым, если даже механик на нем своей военной подготовкой многократно превосходит героев моих любимых боевиков, а старший научный сотрудник носит при себе бластеры и самонаводящиеся кинжалы?!

Дальше мне некогда было отвлекаться, потому что мимо меня пронеслись двое пигмеев. Одному я успела подставить ножку, другого вывела из строя баллончиком для усмирения диких животных. Ну не могла я выстрелить в живого гуманоида, не могла. И видимо зря. Направив струю прямо в сморщенное коричневое личико, перекошенное от злобы, я не заметила прикосновения холодного лезвия к горлу. Чья-то рука, ухватив меня за космы маски, опрокинула голову назад.

– Интересно, что скрывает под собой эта симпатичная маска? – раздался голос на космолингве с неприятным лающим акцентом, – Если леди хотела ввести нас в заблуждение, следовало надеть соответствующие перчатки.

Точно, о перчатках мы с Риммой благополучно забыли.

Римма!! Значит ли это, что и она захвачена?!

Дальше я не могла рассуждать, попыталась вырваться из захвата, но лезвие только сильнее прижалось к горлу, пугающе врезаясь в кожу. Тогда я постаралась как можно более правдоподобней расслабить все мускулы на теле и обмякла в руках нападающего. Выронив из пальцев оружие, я отлично понимала, что рискую. Но, похоже, он поверил в правдивость моего обморока, хватка ослабла. Рывок – с моего лица сдернули маску.

– Эй, оттащите девку на корабль!

– Черта с два, – спокойный тон капитана прозвучал для меня слаще ангельского пения.

Неожиданно все вокруг окутал дым, и я, закашлявшись, поняла, что мистер Эддар использовал дымовую гранату. Не опасная для здоровья, но зело неприятная своей едучестью штука. Когда дым рассеялся, вокруг валялись тела пигмеев и двух огромных росков. Мистер Эддар с Деммизом в масках и Атлант, командующий пластиковыми роботами, как раз закончили их связывать.

– Это последний отсек, – раздался голос механика почему-то откуда-то снизу, из-под моего живота. Видимо, от страха я все-таки ненадолго отключилась. А может, не от страха. Может от удара чего-то тяжелого по голове – как раз перед тем, как появился мистер Эддар.

– Как Римма? – к моему удивлению, ответил мне неприятный Левочка.

– Римма с Деммизом отделались легче всех. А теперь помолчите, или сами добирайтесь до лазарета.

– Ну что, подведем итоги, – капитану было как будто тяжело говорить, но за этим сквозила неприкрытая радость, – Нам удалось отразить пиратскую атаку, и, похоже, без жертв.

Раненых и убитых пиратов отволокли на их корабль, и, надежно связанных, поместили в рубке. Далее пиратскому кораблю был задан курс на ближайший астероид-промежуточную станцию, туда же вызван Галактический Патруль. Согласно переговорам с патрулем, их корабль прилетит через два часа. Нам их дожидаться не было резона, ведь обошлось без жертв и серьезных повреждений. К тому же, как я поняла, на борту Персефоны находился не только зарегистрированный груз.

Убытки были сравнительно невелики. Прошивку в нескольких местах надлежало привести в порядок – и хозяйственные роботы под предводительством Атланта уже занялись этим.

У Ри был небольшой синяк на щеке и пара ушибов, на помощнике капитана вообще ни царапины. Отчаянно сквернословя, Левочка дал Римме себя осмотреть. Сообщив, что царапины несерьезные, и до свадьбы доживет, подруга вверила механика мне, не обращая внимания, что выразили одинаковое несогласие с этим решением и я и он. Накладывая повязки, мне вообще показалось, что он вот-вот в меня плюнет.

Римма сказала, что Левочка не в серьез, просто он жених той самой девушки, Мими, младшего научного сотрудника, что осталась на Земле. Интересно, как у такого вообще может быть невеста? И как будто я виновата, что его зазноба осталась на Земле, ей-богу! Да я многое бы отдала, лишь бы не занимать на этом чертовом корабле ее места!

Сама же Римма занялась капитаном, которому, как оказалось, повезло меньше всех. Да, он увернулся от всех прямых выстрелов, но дороже всего мистеру Эддару обошлась его забота обо мне. Получив удар ножом в плечо, он долго скрывал его, пока не убедился, что жизнь на Персефоне вошла в привычное русло. Впрочем, мне кажется, что скрывал бы и дальше, если бы не предательски растекшееся темно-красное пятно.

Решительно освободив мистера Эддара от рубашки, Римма заахала. Дело плохо, поняла я. То ли оружие было отравлено, то ли рана так быстро воспалилась. Пресекая все возражения капитана, Римма, пригрозив, что попросит Деммиза и Атланта привязать его к кушетке, сделала ему с десяток уколов. Но на этом не остановилась, изучая края раны и хмуря лоб.

– До Арттдоумие осталось трое суток пути, – хрипло сказал непонятно к чему капитан.

Римма невозмутимо колдовала над раной. Я стояла рядом и подавала ей необходимое.

– Римма, как груз? Эти твои курицы в порядке?

– Пока не в порядке капитан, – не стала кривить душой подруга, – Мне, наконец, удалось установить, почему ррыкумсы перестали нестись, и я уже внесла определенные изменения в рацион, и изменила им музыкальный фон...

Капитан выразительно поднял бровь.