Текст книги "Воительница. Сила зверя"

Автор книги: Дин Андерссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Только четыре! – переспросил Торг.

– Да!

– В конюшни! – приказал он, первым выбегая во двор..

Вскоре воины на своих лошадях Тьмы выехали за ворота и пустились за Вельгерт и ее семьей.

Ялна осталась в одиночестве и, превозмогая боль, попыталась размышлять. Конечно, Торг не отправил всех своих людей в погоню. На башнях снова поставят часовых, притом на всех четырех, особенно после того, как нашли мертвого часового. Но на некоторое время ее оставили без охраны, и ворота крепости, на удивление, не были заперты. Если бы она только могла освободиться. Если бы был жив Тирульф.

– Тирульф,– прошептала она со слезами на глазах. Но тут ей вспомнилось удивление Торга, когда он узнал, что от стены уходили только четыре цепочки следов. Значит ли это, что он ее обманул и Тирульф жив? Ждал ли Торг, что следов будет пять? Ответ она получила почти сразу.

Неожиданно кто-то приблизился к ней сзади, схватил факел и погасил его о снег.

– Я сейчас тебя сниму,– раздался сдавленный шепот Тирульфа.

Сердце ее радостно забилось.

– Оставь меня,– ответила она так же тихо.– Думаю, меня оставили, как приманку в капкане, чтобы поймать тебя!

– Капкан это или нет, но я тебя сниму,– сказал он, освобождая ее левую лодыжку и собираясь освободить правую.

От конюшен к кузнице бежали люди с факелами.

Тирульф зло выругался и поспешил освободить ее правую лодыжку. Потом, придерживая женщину одной рукой, обрезал мечом веревку, на которой она висела.

Ялна видела, что люди из конюшен скоро достигнут кузницы. И тут она услышала голоса тех, кто, как и Тирульф, вошел с противоположного конца кузницы.

Тирульф отпустил ее, когда она коснулась ногами земли. Ему нужны были обе руки, чтобы освободить ее запястья. Но растянутые в суставах ноги отказывались служить, и, ругаясь от боли, она беспомощно рухнула на колени.

Тирульф загородил ее собой и с мечом в руках приготовился встретить воинов, прибежавших из конюшен. Он отбил удар, сделал ложный выпад и воткнул меч в горло нападавшего. И выдернул из его тела меч как раз вовремя, чтобы отразить новый удар.

Опираясь на свои по-прежнему связанные запястья, Ялна попыталась встать, но опять упала, и в этот момент заметила воина, подступавшего к Тирульфу сзади. Она резким движением развернулась и подставила ему подножку, тот споткнулся и полетел на снег.

Увидев поверженного врага, Тирульф молниеносно опустил меч на его шею. Но враги подступали со всех сторон и превышали числом. Как он ни бился, они удерживали его, схватив его за руки и за ноги. Двое воинов взяли за руки Ялну и подняли ее с земли.

Торг Рваное Ухо довольно рассмеялся при виде своих вновь обретенных пленников. Некоторое время он молчал, потом ухмыльнулся, глядя на Ялну.

– По крайней мере не придется снова связывать тебе руки,– сказал он и приказал: – Подвесьте ее снова.

Воины поспешили исполнить приказ.

– Нет! – Тирульф отчаянно пытался освободиться.– Не делай этого, Торг! Ты же захватил меня, и твои люди идут по следам остальных. Зачем мучить ее?

– Пленники, пытавшиеся совершить побег, заслуживают кары,– ответил Торг.– Особенно если они при этом убили много моих людей. Кроме того,– он с усмешкой посмотрел на Ялну,– она не прошла проверки. _

Ялна задохнулась от боли, когда ее снова подвесили на вытянутых руках и стали привязывать лодыжки.

– Я уверен,– продолжал Торг,– что Локит, когда вернется и узнает об учиненном здесь вами побоище, не станет меня осуждать, что я немного порадовал себя после тех треволнений, которые вы доставили.

– Тогда наказывай меня! – крикнул Тирульф.– А ее не трогай!

– Обязательно накажу, и не только тебя, но и остальных, когда их схватят. Но твоя подружка попалась первой. Ей первой и страдать.

Тирульф так рванулся, что державшие его воины едва смогли справиться с ним.

– Свяжите его и положите около нее, чтобы он мог все хорошенько разглядеть.

Пока Тирульфа связывали по рукам и ногам, Торг подошел к Ялне и проверил, достаточно ли натянуты веревки на ее лодыжках, а затем взъерошил ей волосы, как незадолго перед этим.

– Так на чем мы остановились? – Он рассмеялся в ее искаженное мукой лицо. С веревкой в руках он зашел сзади и, больше не медля, стегнул ее беспомощно распятое тело.

 Глава пятнадцатая

НАШЕСТВИЕ ХЕЛЬ

– Песнь Крови,– Ульфхильда тронула подругу за плечо.

Та резко села и схватилась за меч. Ульфхильда поспешно отодвинулась:

– Спокойно! Пока прямой угрозы нет. Воительница встала, не выпуская из рук оружие,

и собиралась уже спросить женщину-волка, что она имела в виду, но в этот момент и сама заметила, как все изменилось вокруг. Пораженная, она застыла на несколько мгновений в немом оцепенении.

– Когда это случилось?

– Незадолго перед тем, как я тебя разбудила. Ночной воздух сохранил летнее тепло, но лесная поляна на вершине холма превратилась в маленькое, шириной в несколько шагов горное плато, покрытое зеленой травой. За его пределами начиналась пугающая пустота, а дальше глубоко внизу в серебристом свете ущербного месяца смутно виднелись верхушки деревьев. Над деревьями и среди них медленно летали крошечные капельки золотисто-желтого света. Но внимание воительницы приковала та сторона, где над горизонтом исчезли звезды, а их заменило слабое мерцающее сияние фиолетово-багрового цвета.

– И что ты думаешь об этом? – спросила Пест Крови Ульфбьерна, указывая мечом на светящийся горизонт.

– Вероятно, это магия Хель,– предположила Ульфхильда.– Возможно, то, что звезды заслонили черные тучи,– проделки Локита?

– Очень может быть,– кивнула воительница и по звездам, рассеянным по остальной части неба, стала определять направление.– Но думаю, ты заметила, что сияние идет не со стороны крепости. Оно надвигается с севера.– Песнь Крови почувствовала, как у нее все вдруг сжалось внутри. Она? опустилась на колени рядом с дочерью.

– Гутрун,– тихонько позвала она,– проснись. Гутрун рывком села и потянулась за мечом.

– Это я, Гутрун.

– Что случилось, мама? – спросила она, убирая руку с меча.– Моя очередь сторожить? – Она зевнула.– Мне показалось, что я только что уснула.

– Посмотри туда,– велела ей мать, а сама стала будить служительницу Фрейи. Хальд проснулась и сразу же, прочтя заклинание, наделила себя ночным зрением. Глаза ее засветились ярче обычного золотисто-желтым светом, и вместе с остальными она устремила свой взгляд на север.

– Это какое-то волшебство Хель,– заключила ведьма.– В этом нет сомнения. И направление совпадает,– прибавила она, взглянув на звезды.– Вход в Нифльхейм на севере. А ты что думаешь, Гутрун?

Но молодая колдунья ничего не ответила. Внезапно покачнувшись, она стала падать. Песнь Крови успела подхватить ее.

– Гутрун! – тревожно вскрикнула она, увидев в лунном свете, как стекленеют глаза дочери.

– Она зачарована,– уверенно заявила Хальд, с тревогой всматриваясь в лицо девушки.– Скорее положи ее на землю.

Песнь Крови осторожно опустила дочь на траву и встала на колени около нее рядом с Хальд. Служительница Фрейи крепко сжала руки Гутрун. Закрыв глаза, она произнесла несколько коротких магических фраз. Вдруг золотисто-желтый свет зарницей вспыхнул вокруг их соединенных рук.

Глаза Гутрун тотчас же закрылись: она глубоко вздохнула и протяжно застонала.

– Теперь с ней все будет хорошо,– пообещала Хальд встревоженной Песни Крови.– По крайней мере пока.

– Что с ней было?

– Это Хель.– Гутрун снова застонала.– Да поможет нам Фрейя…– Девушка содрогнулась всем телом.

– Мой кошмарный сон,– прошептала она.– Мой чудовищный ночной кошмар. Нет, о… нет…

Положив голову дочери себе на колени, Песнь Крови ласково погладила ее.

– Доченька,– тихо сказала она,– я с тобой и не позволю богине Смерти причинить тебе зло. Ты в безопасности…

Гутрун рывком села и попыталась встать. Воительница и служительница Фрейи помогли ей подняться. Гутрун стряхнула их руки, молча взглянула на север и тихо чертыхнулась.

– Со мной-то все в порядке. Я цела и невредима. Но надолго ли? Знаешь, мама, это не сила Локита зарей разгорается на севере. Это сама Хель. Она покинула свое царство Мертвых и движется к нам на юг с полчищами всадников Смерти, своих преданных воинов и диких ужасов, для которых у меня нет названия. Виденное мной в самых кошмарных снах нашествие войска Хель свершилось.

Хальд не сдержала проклятия. Остальные потрясенно молчали.

– Не верите? – спросила Гутрун.– Если бы вам довелось пережить то, что только что пережила я, вы бы не сомневались. Стоило мне взглянуть на этот мерцающий свет, как что-то вцепилось в мою душу и отделило ее от тела. Я неслась высоко над землей на север. Остались позади леса и огромные пространства, скованные холодом. И вдруг я увидела себя верхом на коне-призраке, среди смертельных ужасов и воинов Тьмы, и ехала я рядом с самой Хель. Она продолжает тянуть меня к себе, хочет, чтобы я была снова рядом. И чем ближе будет подходить войско Смерти, тем сильнее Владычица Тьмы станет притягивать мою душу. Помоги мне, Фрейя.

Песнь Крови обняла Гутрун и привлекла ее к себе.

– Нашествие Хель,– прошептала Хальд.– Об этом предупреждают прорицательницы Фрейи с тех самых пор…

– С тех пор, как я разгромила Нидхегга и вернула Хозяйке Смерти Череп Войны,– договорила за нее воительница.

– Да,– ответила Хальд.– Именно с тех пор. С того момента, как я помогла тебе это сделать.

– Локит со своими воинами, должно быть, только ее передовой отряд,– заключила Ульфхильда.– Не он, оказывается, наш главный враг. Но зачем он был послан вперед? Неужели Хель видит в нас угрозу для себя? Чем мы можем быть страшны богине?

– Ничем.– Гутрун содрогнулась.– Ровным счетом ничем. Локит явился раньше Хель только для того, чтобы нашей с матерью кровью исцелить себя.

– Возможно,– засомневалась Ульфхильда,– но за этим таится еще что-то. Разве не мог он излечить себя после того, как Хель сама бы вас захватила с помощью магических чар?

– Ульфхильда, может быть, и права,– заметила Хальд.– Вероятно, у Хель есть причина нас бояться, поэтому она и отправила Локита покорить нас, прежде чем сама покинула Нифльхейм.

– А если ее на самом деле что-то страшит, нам обязательно надо выведать, что именно,– высказала свое мнение Ульфхильда.

Последовало молчание, которое нарушила Песнь Крови.

– Дочка, ты говоришь, что находилась рядом с Хель. Этот мерцающий свет напоминает мне о Черепе Войны. Он точно также пылал Огнем Смерти в пещере Нидхегга. Взяла ли Хель в поход свой источник силы? Это очень важно.

– Да,– кивнула Гутрун,– он там. Громадный хрустальный Череп, пульсирующий багровым светом и дрожащий от завываний, напоминающих громовые раскаты. Он возвышается над всеми, подобно сверкающей горе. Его везут по льду на огромных санях десятки лошадей Тьмы. Я не видела его в Ностранде, но, судя по твоим рассказам, могу сказать, что теперь он неизмеримо больше. Когда-то он и заполнял собой всю пещеру, за несколько веков до того, как ты столкнулась с ним, а потом уменьшился в размерах. А теперь Череп вырос вместе с прибывающей силой Хель. Они каким-то образом питают друг друга.

– Если бы нам удалось его уничтожить,– заметила Песнь Крови.– Хель лишилась бы своей мощи.

– А с ней и Локит? – предположила Ульфхильда.

– По меньшей мере, его сила уменьшится,– ответила Гутрун.– И во мне магия Хель ослабнет или даже исчезнет вовсе. Я никогда не желала владеть черной магией, пробужденной во мне Тёкк, и не сомневайтесь, что я с радостью и без малейшего колебания откажусь от нее.

– А не боится ли Хель, что мы можем уничтожить Череп Войны? – спросила Ульфхильда.– И если да, то как это сделать? Вот что нам необходимо разузнать. Возможно, в этом и кроется причина появления Локита раньше Хозяйки Мертвых и нападения на нашу крепость.

– Если бы не я, ничего этого не случилось бы,– тихо проговорила Гутрун.– И никогда ты бы не вернула Хель Череп Войны. И прежде всего, тебе не пришлось бы идти в войско Владычицы Тьмы, чтобы не дать мне умереть в твоем чреве.

– Я должна была спасти твою жизнь, Гутрун, и освободить тебя из царства Мертвых, как обязана была выполнить свою клятву и отомстить Нидхепу любой ценой.

– Даже если ценой теперь может оказаться смерть всего живого на свете? Потому что это произойдет, если нашествие Тьмы не будет остановлено. Завладеть Мидгардом – ее величайшее желание. И она заявляет, что так уже и было однажды на Заре Веков. Теперь же она может это сделать, погрузив землю во мрак и убив на ней все живое.

– Гутрун,– начала Песнь Крови,– мы уже говорили об этом раньше, и нашествие Хель ничего не меняет. Ответы у меня остались те же. Я знала, что мои поступки могут открыть путь на землю злу Владычицы Хель. Но ради тебя и во имя мести я бы вновь поступила так же без колебаний. Слышишь? Без колебаний.

– Я знаю.– Гутрун с чувством стиснула руку матери.– Несмотря ни на что, я благодарна тебе, Хальд и другим, за то, что вы сделали, идя на риск и страдания.

– Наша цель теперь значительнее,– обращаясь ко всем, заговорила Песнь Крови, крепко сжимая руку дочери.– Мы больше не жалкие беглянки, уносящие ноги от завоевателя. Мы должны направить наши усилия не только на освобождение крепости и наших друзей, хотя это, кажется, лучший способ попытаться уничтожить Череп Войны, а с ним и могущество Тьмы. Возможно, Хель боится нас, а может быть, и нет, но клянусь богами, своей душой и жизнью дочери,– голос ее набирал силу, в нем звучала решимость,– если Хозяйка Мертвых не боится нас теперь, то клянусь, что мы заставим ее испугаться. Когда,я отправлялась сражаться с Нидхеггом, затея выглядела безнадежной, но я старалась думать лишь о победе, и с помощью старых и новых друзей мне удалось его победить. Когда Тёкк заточила Гутрун в своем замке, ее колдовские чары казались непреодолимыми. Но вместе мы уничтожили Тёкк и вызволили Гутрун. И пусть сейчас наша цель кажется недостижимой, но я думаю только о победе и направлю все усилия на то, чтобы найти путь к ней.

– И кому, как не нам, помогать тебе в этом,– вставила Хальд,– ведь это мы допустили нашествие Тьмы.

– А я буду сражаться с ней во имя Одина,– сказала Ульфхильда,– потому что это Отец воинов первым похитил Череп Войны и заточил Хель в царстве Мертвых. Я рада, что мне выпала честь снова отправить ее туда. Клянусь Одином и своей душой, что ей не посеять смерть на всей земле.

– Мы все выйдем на бой с ней,– прибавила Гутрун,– потому что у нас нет выбора, если, конечно, мы не собираемся отсиживаться в Лесу Фрейи и дожидаться, пока она явится сюда и расправится с нами.

Они еще немного постояли, наблюдая, как колышется багровое пламя у севера, потом Песнь Крови повернулась к Хальд.

– А почему вокруг все изменилось, как, по-твоему? – спросила она у. служительницы Фрейи.

– Возможно, Фрейя хотела, чтобы мы смогли лучше видеть, что творится на севере,– высказала свое предположение Хальд.– И хотя я не знаю, что это за золотистые точки, но ни они, ни изменения вокруг нас никак нам не повредили.

– Это так,– признала воительница,– но ни то, ни другое не добавляет мне душевного спокойствия, а его и без того почти уже не осталось. А утром у нас появится еще забота: нам придется найти способ спуститься. Но сейчас вы трое можете лечь спать. Вам нужен отдых, а я постою на страже.

– Я посижу с тобой,– сказала ей Гутрун.– Мне что-то спать расхотелось.

– И мне,– прибавила Хальд.

– Но все равно, давайте ляжем,– предложила Ульфхильда.– Мне тоже спать не хочется, но я думаю, что тела наши больше требуют сна, чем разум, и они быстро возьмут верх.

И скоро все трое, как и предсказывала Ульфхильда, снова заснули крепким сном. Песнь Крови осталась единственным часовым. Вдруг она осознала, что по-прежнему сжимает в руках меч. Воительница наклонилась за ножнами и перевязью, а когда выпрямилась, обнаружила, что снова стоит на лесной поляне, на вершине холма, а не на горном плато.

У нее екнуло сердце, и она инстинктивно приняла боевую стойку и подняла меч.

В залитом лунным серебром лесу царило безмолвие. Капельки желто-зеленого света, различимые сверху, продолжали спокойно летать среди деревьев и над их вершинами. Нигде ни огонька. Проснувшееся в ней звериное чутье не заметило опасности. Но над вершинами деревьев в северной стороне небо по-прежнему пульсировало неярким багровым светом, слабо заметным с такой небольшой высоты, возвещая о приближении Смерти и Мрака, о наступлении войска Хель.

 Глава шестнадцатая

ГЕРОЙ

Ночь в заповедном Лесу Печали Фрейи продолжалась. Ущербный месяц медленно поднимался над холмом. Золотисто-желтые пятнышки света не прекращали своего неспешного плавания среди деревьев, в небе на севере слабо пульсировало багровое сияние.

«Я должна скоро разбудить Гутрун,– сказала себе Песнь Крови. Сонливость быстро наступала на нее, и ей все труднее и труднее становилось оставаться настороже.– Но я дам ей поспать еще немного. Ее ждут нелегкие испытания, и ей понадобится вся ее сила».

– Меченная Рунами,– раздался рядом чей-то шепот.

Она немедленно сгруппировалась и уже в боевой стойке повернулась к Ульфхильде. Меченной Рунами не называл ее никто, кроме Ульфхильды. Но женщина-оборотень теперь крепко спала.

Песнь Крови не ослабляла внимания, подозревая колдовство, ей подумалось, что Локит нашел способ проникнуть сквозь магическую защиту Фрейи. Она слегка подтолкнула женщину-ульфбьерна.

– Вставай, Ульфхильда,– позвала она. Но та не пошевелилась.

Заметив на земле какое-то движение, воительница сразу же заняла оборонительную позицию и несколько раз взмахнула перед собой мечом. В слабом свете неполной луны она увидела длинную тонкую змею, уползавшую вниз по холму. Неожиданно змея обратилась в огромного волка.

– Черная Волчица! – Это была именно человеческая речь, а не рычание зверя.

Песнь Крови снова позвала Ульфхильду, но ульфбьерн по-прежнему не отзывалась. Вдруг волк превратился в три темных крылатых создания, метнувшихся к ней в свете луны.

Воительница с поднятым мечом низко присела, ожидая нападения.

– Рвущая Оковы! – прошептал кто-то, и одновременно три темные птицы нацелились ей в лицо, но в последний момент отвернув, ушли в сторону, чтобы не попасть под удар.

Темные создания развернулись с быстротой молнии и снова понеслись к ней.

– Черепоголовый Зверь! – вновь послышался шепот за мгновение до того, как они вновь едва не столкнулись с ней, а затем опять ринулись на нее.

– Оборотень! – шепнул голос перед тем, как темные птицы увернулись от ее удара в третий раз и вновь развернулись для атаки.

– Песнь Крови! – услышала она, и они в четвертый раз пронеслись мимо.

Она оставалась в напряжении, готовясь к новой атаке, но больше они не вернулись. У ног воительницы очнулась от сна Ульфхильда и схватила свой топор.

– Я слышала тебя и другой голос тоже, но не могла ответить,– быстро поднимаясь, объяснила она.

– Мама? – Гутрун села, зевая и потягиваясь.– Моя очередь? Мне показалось, я слышала твой голос.

– Здесь какое-то наваждение,– Песнь Крови все еще оставалась в напряжении.

– Наваждение? – повторила Гутрун, торопливо поднимаясь с мечом в руке.– Но это чары не Локита, ему не попасть в Лес Фрейи.

Песнь Крови быстро рассказала Гутрун с Ульфхильдой о том, что произошло.

– Первыми тремя именами тебя иногда называет Ульфхильда,– задумчиво проговорила Гутрун.– Но я никогда не слышала, чтобы она назвала тебя Черепоголовым Зверем или Оборотнем.

– Потому что я такого не говорила,– ответила Ульфхильда.

– Я сейчас разбужу Хальд,– решила Гутрун.– Удивительно, что она до сих пор не проснулась…

– Я и не сплю,– перебила ее служительница Фрейи.

Они обернулись и увидели, что Хальд сидит, а в ее глазах горит яркий золотисто-желтый свет.

– Я слушала, но не вас. Я прислушивалась к голосам леса.

– Ничего не слышу,– призналась Песнь Крови.

– И я,– подтвердила Ульфхильда.

– Я тоже ничего не слышу,– поддержала их Гутрун.

Хальд неопределенно пожала плечами:

– Опасности нет. Верьте в защиту Фрейи. Эти голоса похожи на детские. Они большей частью поют и смеются. Я однажды уже слышала нечто подобное в канун дня летнего солнцестояния во время торжественного обряда в честь Фрейи. Тогда и появились эльфы и феи. Они кружились над вершиной горы, на которой мы, колдуньи, собрались.

Пока мы занимались своим делом, они танцевали вокруг нас, пели и смеялись. Сейчас в этом лесу я слышу похожие голоса. И так как я вижу, что плато исчезло, и мы снова на холме…– Колдунья встала и направилась мимо них вниз по холму.– Идите за мной,– повелительным тоном позвала их она.

Воительница схватила ее за руку:

– Ты не пойдешь в лес.

– Пойду,– твердо ответила Хальд и вырвала руку.

– Нет.

– Разве вы не помните ту часть легенды, где я рассказывала об эльфах и феях, кружащихся в танце при лунном свете над ложем любви Фрейи.

– Конечно, помним,– ответила Песнь Крови,– но это не имеет значения. А если здесь какая-то ловушка?

– Зубы Фрейи! – рассердилась Хальд.– Идя на голоса, мы можем выйти к тому месту, где Фрейя и Од любили друг друга. Неужели вы не понимаете, как это важно. Нам нужен способ победить Хель. Может быть, в этом священном месте торжества любви нечто такое, что поможет нам. При свете дня отыскать ложе любви Фрейи очень трудно, можно даже сказать – невозможно. Нам нужно идти сейчас при свете луны, следуя за голосами.

– А как же то колдовство, о котором я рассказывала Ульфхильде с Гутрун. Наверное, ты спала и не слышала, что…

– Я не спала,– отрезала Хальд,– и все прекрасно слышала. Тебе причинили вред? Нет. Потому что в Лесу Фрейи такого случиться не может. И разве никто из вас не понял значимости существ, виденных Песнью Крови. Перед ней предстали змея, волк, вороны.

– В давних сказаниях говорится, что Один однажды принял облик змеи, чтобы выполнить свою миссию,– вспомнила Ульфхильда с волнением и благоговейным трепетом в голосе, когда до нее дошел смысл предположения Хальд.

– Да,– продолжала служительница Фрейи,– а так как волки и вороны – священные животные Одина, то он мог воспользоваться своей способностью менять облик…

Песнь Крови поняла, куда клонит Хальд, и попыталась возразить.

– Нападавших на меня птиц я видела очень смутно и не могу с уверенностью сказать, были ли это вороны. Кроме того, мы же в заповедном Лесу Фрейи.

– Но Фрейя и Один союзники,– в свою очередь заметила Гутрун.– Если верить преданиям, они даже были какое-то время любовниками.

– Нет, я видела не Одина,– упорствовала воительница.– Не верю, что он…

– Какое место лучше этого подошло бы для его появления? – спросила Гутрун.– Ты находишься там, где действует могущественная, магия, а если бы это было не так, Локит обязательно последовал бы за нами сюда и напал на нас.

– На твоей шее выжженные Одином руны,– продолжала Ульфхильда.– Никто из владеющих чтением рун не смог раскрыть их значения. Эти руны помогают тебе перевоплощаться в облик зверя, немного отличающегося от тех, что принимаем мы, ульфбьерны. И если он явился тебе сегодня, то это не первый раз, когда ты привлекла его внимание.

– Если допустить, что тебе явился Один,– размышляла Гутрун,– тогда имеют особое значение те два новых имени, которыми он тебя назвал.

– Это так,– согласилась Ульфхильда.

– Перестань, довольно,– запротестовала Песнь Крови.

– Почему ты с таким упорством отказываешься верить, что перед тобой предстал Один? – недоумевала ульфбьерн.– Среди моего племени такое пусть редко, но случается. Вот бы он удостоил меня такой чести.

– Сегодня ночью мы слышали твою клятву приложить все силы, чтобы сокрушить Череп Войны и покончить с могуществом Хель,– напомнила Хальд.– А если твои слова слышали мы, почему бы их не услышать Одину? Владычица Мертвых враг и ему. Тебе следует приветствовать внимание Одина, а не отвергать его. Возможно, он собирается как-то помочь тебе в противоборстве с Хозяйкой Тьмы.

Песнь Крови не проронила ни слова.

– Вполне возможно, что она права, мама,– заключила Гутрун.– И, как верно заметила Ульфхильда, это не первый раз, когда Один является тем, кого он избрал исполнителем своей воли.

– Так я, оказывается, исполняю волю Одина!

– А почему бы и нет? – спросила Хальд.– Я не знаю никого храбрее тебя.

– Ну уж… Я сражалась только, чтобы выжить и сдержать клятву любви и ненависти.

– Невзирая на преграды, часто казавшиеся непреодолимыми,– заметила Гутрун.

– И, несмотря ни на что, ты всегда добивалась победы,– вставила Ульфхильда.

– Когда другие давно бы отступили и сдались,– прибавила Хальд.

– Все лишь потому, что у меня не было выбора!

– Не имеет значения, что думаешь ты, если Один другого мнения,– отметила Ульфхильда.– Возможно, в его хитроумный замысел всегда входило влияние на твою жизнь. Говорят, что он закаляет своих самых близких соратников, заставляя проходить через жесточайшие испытания. У нас, ульфбьернов, есть пословица: «Если битва не убьет, то закалит».

– Если,– начала Хальд,– ты не хочешь верить, что ты соратник Одина в его непрерывной борьбе с Хель и что вся твоя жизнь была лишь долгой подготовкой к предстоящей битве с могущественной Владычицей Тьмы,– можешь в это не верить! Одину и нам это неважно. Я уверена, главное – твои действия. Но в то же время важно,– продолжала Хальд,– что волшебство, виденное тобой, не представляет опасности – будь то проявление магии Одина или нет, а поэтому ты позволишь мне отправиться в глубину леса, за голосами, которые я слышу, чтобы найти ложе любви Фрейи!

– Я по-прежнему говорю: нет,– твердо стояла на своем воительница.

– Свет не видывал подобных упрямцев, зубы Фрейи! Песнь Крови, если ты не хочешь, чтобы мы все туда шли, позволь рискнуть хотя бы мне,– попросила Хальд.– Это так важно для меня, и не только потому, что грядет битва с Хель. Разве ты не понимаешь, как много значит для меня найти это место? Я желаю этого так же сильно, как ты хотела освободить Гутрун из Нифльхейма. Возможная единственная опасность для меня: присоединиться к танцу Радости, в котором можно кружиться до рассвета, но могу тебя уверить, что делать этого я не собираюсь. Не старайся меня удержать, потому что удержать меня нельзя. Моя сила в этом священном лесу очень велика, и я могла бы заставить тебя меня отпустить. Поступать так мне не хочется, но, клянусь Фрейей, придется, если ты сейчас же не посмотришь на это здраво и не изменишь своего мнения!

Служительница Фрейи сердито смотрела на подругу, сверкая глазами, в которых ярко горел золотисто-желтый огонь. Все молчали.

Песнь Крови недовольно заворчала, но затем крепко сжала плечо Хальд.

– Теперь, а возможно и дальше, противостоять Хель придется нам четверым,– напомнила она.– Если с тобой что-нибудь случится, мы лишимся в преддверии битвы поддержки твоей колдовской силы и ночного зрения, если уже в эту ночь столкнемся с опасностью.

Ведьма поняла ход мыслей Песни Крови.

– Уверена, ты достаточно знаешь меня, чтобы не сомневаться во мне. Я бы ни за что не пошла в лес, если бы не была уверена в вашей безопасности и своем возвращении.

– Да,– ответила Песнь Крови,– рассудок противится, но я сердцем чувствую, что должна отпустить тебя.

Со вздохом облегчения Хальд благодарно стиснула руку подруги.

– А мы останемся,– прибавила воительница.

– Хорошо.

– Не могу рисковать, отпуская ночью одного человека в эти неизвестные леса.

– Я понимаю.

– Храни тебя Фрейя.

– Да,– рассмеялась Хальд,– она так и сделает.

– Мне бы тоже хотелось пойти,– Гутрун покосилась на мать.– Пойдем все вместе. Я верю, что она права, мама, и опасности нет.

– Гутрун было бы очень полезно побывать рядом с ложем любви Фрейи и ощутить силу сосредоточенной магии Жизни. Это могло бы помочь ей в борьбе с Тьмой, угнездившейся в ее душе, особенно когда Владычица Смерти движется сюда.– Хальд вопросительно посмотрела на Песнь Крови.– Отпусти ее со мной, а я обещаю, что мы не присоединимся к танцу Радости, а всего лишь поглядим на него.

– Нет и нет!

– Не думаю, что это верное решение. Извини, Гутрун. Я постараюсь принести тебе горсть земли или что-либо еще, что поможет тебе в дальнейшем успешно противостоять Хель.– Служительница Фрейи торопливо обняла молодую колдунью, а потом повернулась и заспешила вниз по склону холма. Скоро она скрылась из виду.

 Глава семнадцатая

ТАНЕЦ РАДОСТИ

У края леса Хальд остановилась, чтобы поближе рассмотреть плывущие мимо золотисто-желтые блестки. Когда одна из них проплыла так близко, что до нее можно было дотронуться, оказалась, что это всего лишь крошечная искорка золотисто-желтого огня.

Размышляя над этой тайной, ведьма вступила в лес и двинулась в глубь его. Ночное зрение помогало ей видеть все вокруг в мягком золотисто-желтом свете.

В священном лесу в изобилии росли березы, дубы, ясени, вязы и много других деревьев, не встречавшихся в обычных лесах в этой местности. Лианы обвивали их мощные вековые стволы, покрытые грубой в наростах корой. Теплый воздух благоухал нежным ароматом распускающихся ночью цветов. Маленькие лесные зверьки торопились прочь с ее пути, а потом смотрели ей вслед любопытными блестящими глазенками.

Хальд огорченно покачала головой, жалея, что осторожность Песни Крови не позволяет ее подругам вместе с ней наслаждаться чарующей прелестью заповедного леса.

Все дальше и дальше уходила она в глубь чащобы, увлекаемая поющими и смеющимися, так похожими на детские, голосами. Звуки эти усиливались, и Хальд начала замечать, что светящийся рой становится гуще и движется быстрее в ту же сторону, куда направлялась она. Скоро золотисто-желтых крапинок стало так много, что ей уже не нужно было ночное зрение.

Служительница Фрейи ускорила шаги, стараясь поспевать за быстрым потоком летающих блесток. Скоро она уже бежала, подгоняемая нараставшим страстным томлением, и ей стало казаться, что она вот-вот взорвется от переполнявших ее чувств.

Деревья обступали ее все плотнее и плотнее, низко нависавшие ветви заставляли пригибаться. И вот они уже образовали настоящий коридор, по которому она стремилась вперед и вперед, не замечая, как ветви царапают ее и рвут одежду.

Вместе с потоком кружащихся огоньков Хальд неслась по туннелю со стенами и потолком из коры и листьев. Голоса становились громче по мере ее приближения.

Туннель извивался, за поворотом следовал поворот. Через каждые несколько шагов он то поднимался, то шел под уклон. Постепенно проход сузился, и ей сначала пришлось опуститься на четвереньки, а потом и вовсе поползти вверх. На вершине подъема деревья внезапно расступились.

Хальд поднялась на ноги. Она стояла на краю круглой поляны, окаймленной высокими деревьями, чьи вершины, казалось, касались звезд. Золотистая река, вытекая из темноты туннеля, образовала сверкающий водоворот, опускавшийся все ниже и ниже к центру поляны, где кружились в танце стройные и грациозные фигурки тех, чьи голоса привели ее сюда.