Текст книги "Воительница. Сила зверя"

Автор книги: Дин Андерссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Закончившая свое превращение Ульфхильда с грозным рыком прыгнула на всадника Смерти и вцепилась ему в горло. Ее клыки сомкнулись в гниющей мертвечине. Одно движение мощных челюстей – и в горле всадника осталась огромная рана. Она не успела уклониться от удара другого всадника

Смерти, и его вороненый клинок рассек ей бок. Она взвыла от боли, но магия Одина, поддерживающая в ней силу и выносливость ульфбьерна, защитила ее от мертвящего прикосновения всадника Смерти. Рана ее не стала смертельной. Она избежала еще одного удара и с ревом вгрызлась в другое горло.

Песнь Крови и Гутрун сражались бок о бок, отбивая удары, делая ложные выпады, нападая. Они вонзали мечи в незащищенные кольчугой шеи, рубили головы, полосовали наступавших по ногам.

Ульфхильда покончила со вторым всадником Смерти, но в следующую минуту ослепительный пучок света сорвался с поднятого меча Локита и настиг женщину-волка, отбросив ее к стене. Она с усилием поднялась на подрагивающие когтистые лапы. На боку ее чернела выгоревшая шерсть и обугленная кожа. Завывая от боли и ярости, Ульфхильда бросилась в бой.

Локит снова вознес меч, намереваясь на этот раз поразить ульфбьерна лучом еще большей силы и испепелить ее. Но внезапно его швырнула на пол золотисто-желтая вспышка огня, посланная ему в грудь. Ульфхильда огляделась и увидела Хальд, сжимавшую обеими руками волшебный меч Фрейи. Клинок дымился, продолжая наносить удары Локиту. Хальд, пошатываясь, боролась с подступавшей слабостью, потеряв много сил. Ульфхильда заметила, что Локит поднимается, и бросилась к нему, прорвав ряды всадников Смерти, устремившихся за ней. Воины Тьмы окружили трех женщин.

В глазах Локита заметался страх при виде мчащегося на него разъяренного ульфбьерна. С проклятием он метнул в нее волшебную молнию. Огненный луч свалил Ульфхильду с ног, но был явно слабее первого и не причинил ей большого вреда. Она вскочила и бросилась за посланцем Хель, но он успел выскочить за дверь.

– Ульфхильда! – крикнула Хальд.– Оставь его! Ты нужна здесь!

Женщина-оборотень остановилась, завыла от досады и с удвоенной яростью кинулась на всадников Смерти.

Вырвавшийся во двор Локит созывал воинов и направлял их в бой.

Песнь Крови и Гутрун оттеснили к стене, но они продолжали отбивать удары и безжалостно крушить врагов. Пол у их ног стал скользким от крови. Но они хорошо понимали, что ряды нападавших множатся и долго им не продержаться. Но внезапно натиск наступавших начал слабеть, когда в гуще воинов Хель поднялся рыжебородый великан, рубя направо и налево своим окровавленным мечом.

– Гримнир! – воскликнула Песнь Крови.– Он поборол сонное зелье!

– Но если он не перестанет сражаться, Огонь Тьмы пожрет изнутри его мозг! – прокричала в ответ Гутрун.

Гримнир не выходил из боя. Лицо его исказилось от жестокой боли, нараставшей с каждым его вздохом. Гримнир продолжал разить воинов Хель, вопя от боли и ярости. Благодаря его поддержке Песнь Крови и Гутрун, получив несколько незначительных ран, смогли отойти от стены, и их мечи все чаще и чаще исторгали у наседавших врагов предсмертные вопли. Каждый крик терзаемого немыслимой болью Гримнира рвал сердце воительницы.

– Гримнир! – не выдержала она.– Локит превратил тебя в раба Черепа! Ты умрешь, если не перестанешь сражаться с его воинами! – нанося удары вместе с дочерью, прокричала ему Песнь Крови.

– Я… не… раб! – прерывающимся голосом завопил в ответ Гримнир, не выходя из боя.

Меч всадника Смерти поразил Ульфхильду в левое плечо. Она с воем рухнула на пол, пошатываясь, поднялась и едва успела увернуться от опускающегося клинка. Из раны на плече лилась кровь. Мертвящие прикосновения всадников Смерти постепенно высасывали из нее силы и жизнь. Шесть уцелевших воиновскелетов ринулись к ней, чтобы добить. Золотисто-желтый луч, сорвавшийся с меча Гутрун, сразил ближайшего к Ульфхильде. Остальные не спешили продолжить атаку.

– Ульфхильда! – закричала Хальд.– Сюда!

Теряющая силы женщина-волк успела приблизиться к Хальд, и в следующий момент золотисто-желтое сияние снова стеной перегородило темное помещение, отсекая всадников Смерти от их добычи.

Оказавшиеся на пути светящегося щита воины Хель с дикими воплями исчезали, испепеленные его жаром. Только трое из них противостояли Гутрун и Песни Крови на ближних подступах к стене огня. Гримнир оставался в отдалении и по-прежнему косил врагов, а боль становилась просто невыносимой. Лицо его начало вздуваться волдырями от пылающего внутри черепа адского огня.

Выпустив кишки одному, Песнь Крови проткнула шею другому воину, а Гутрун снесла голову третьему мощным ударом наотмашь, после чего ближайший край огненного занавеса очистился от врагов.

– В подземный ход! – звала Хальд, стоя у открытого потайного люка.– Скорее сюда, пока Локит не использовал колдовство, чтобы снова прорваться!

– Гримнир! – крикнула Песнь Крови.

– Слишком… поздно! – проревел гигант, терпя адские муки.– За Песнь Крови… и свободу! – крикнул он, теряя последние силы, и боевой клич перешел в резкий протяжный вой. Из головы его внезапно вырвались языки пламени, и он, корчась, рухнул на пол.

– Гримнир! – в отчаянии закричала воительница.– О, боги! Гримнир! Нет!

– Мама! – выдергивая факел из скобы в стене, воскликнула Гутрун.– Скорее! У нас в запасе считанные мгновения. Сейчас Локит соберется с силами, ворвется сюда и снова пустит в ход колдовство!

Песнь Крови слышала голос дочери, но при виде ужасной картины застыла в немом оцепенении. Сквозь огненную завесу ей было видно, как Гримнир дернулся в предсмертной судороге и затих. Ярость затмила горечь, унося прочь оцепенение.

– Локит! – В глазах ее отразилась жажда кровавой мести.

– Мама! – Гутрун тянула ее за руку. Воительница вместе с дочерью побежала к по-

тайному ходу. Кровавый след отмечал путь Ульфхильды, первой вступившей в туннель, чтобы проверить, нет ли опасности.

– Ты – следующая, Хальд,– скомандовала Песнь Крови,– а теперь ты, дочь.

Гутрун быстро скользнула в темный проем, сжимая в руке факел, и по деревянной лестнице спустилась в подземный ход.

Песнь Крови в последний раз окинула взглядом дом, где оставались лежать без чувств ее товарищи и обугленное тело любимого человека. С яростным криком вошла она в туннель и заперла за собой люк.

 Глава пятая

ЧУДО-КОНИ

Песнь Крови спешила по идущему под уклон узкому коридору, сжимая во влажной от пота руке окровавленный меч. Предсмертный крик Гримнира звучал в ушах, разжигая в ее сердце костер мести и наполняя жилы сплавом горя и ярости.

Воздух в туннеле был холодным и сырым, а промороженный земляной пол обжигал босые ноги.

Огонь факела Гутрун мелькал в извивающемся тесном коридоре. Внезапно свет стал меркнуть, и несколько мгновений спустя воительница двигалась, спотыкаясь, в кромешной тьме.

– Гутрун! – позвала она.

Ответом ей было молчание. Она остановилась. В глухой темноте, царившей в подземелье, слышался только стук ее сердца. Песнь Крови подумала о злых чарах Локита и в сердцах чертыхнулась. Если он знал о существовании подземного хода, то мог расставить в нем колдовские ловушки.

– Гутрун! – снова крикнула она в темноту, но вновь не получила ответа.

Она опять двинулась вперед на ощупь, призывая на помощь из глубины сознания звериное чутье. Но даже обостренные слух и зрение не позволили ей ощутить ничего, кроме мрака могилы.

Апатия змеей начала вползать в ее тело, замедляя движения. Скоро каждый шаг давался ей со все большим усилием. Напрягая волю, она упрямо заставляла себя делать шаг за шагом. Но даже ее железная воля начала постепенно сдавать. Окружающий мрак просачивался в сознание, угнетая душу.

Жадно хватая ртом воздух, она прислонилась к пронизанной ледяным холодом земляной стене и, сжимая меч, старалась прогнать наползающее беспамятство. Дыхательные мышцы медленно уступали параличу, неумолимо подчиняющему тело и разум. Обливаясь потом, она отчаянно боролась за каждый вздох, чувствуя, как приступы боли сжимают грудь: омертвляющее колдовство добиралось до ее сердца. Боли становились все сильнее и сильнее. Она задыхалась в агонии, и жизнь, как ручеек, вытекала из измученного тела.

Вдруг сквозь темноту к ней пробился слабый и неясный звук: кто-то звал ее издалека. Этот голос постепенно набирал силу, становился отчетливее. Она слышала зов своей дочери. Два огонька светлячками засияли в темноте. С каждой минутой они росли, их яркость усиливалась. Это были факел Гутрун и волшебный меч Фрейи в руках Хальд.

Песнь Крови силилась ответить, торопясь победить отступающую тьму. Боль оставила ее. Она стряхнула сковывавшие ее разум и тело колдовские чары.

– Мама? – Гутрун заботливо обняла лоснившиеся от пота плечи матери.

– Да… дочка,– наконец смогла выдавить из себя Песнь Крови.

– Локит наслал мертвящие чары,– торопливо объясняла молодая колдунья, знакомая с магией Хель.– Мы с Хальд сняли их и поставили заслон из наших чар, на случай, если кто-то последует за нами.

– А еще,– подхватила Хальд,– мы наколдовали временную защиту, которая хоть и на короткий срок, но скроет нас от волшебного чутья Локита. До прямого участка, ведущего прямо в лес, подземный ход весьма извилистый, и если Локиту пока еще неизвестно, где находится выход, ему придется искать его без помощи магии.

– Но не забывай о заложниках.– Песнь Крови решительно отстранила поддерживающую ее Гутрун и прошла вперед.– Он может войти в их мысли и узнать, куда ведет подземный ход. Если он запечатал туннель заклятием, должно быть, ему уже известно о нем, и нам могут встретиться впереди другие ловушки, а у выхода нас, вероятно, уже ждет засада. Но нам ничего другого не остается, как идти вперед и постараться прорваться.

Задумавшись, Хальд быстро пошла по коридору в свете мерцающего факела, по пятам за ней в своем зверином облике спешила Ульфхильда. Раны женщины-ульфбьерна перестали кровоточить, и силы возвращались к ней. Если раны, получаемые оборотнем в зверином облике, не оказывались смертельными, они затягивались очень быстро.

– Локит может и не знать о подземном ходе,– сделала вывод из своих размышлений Хальд.– Мертвящее заклинание, с которым мы столкнулись, скорее всего часть колдовской стены, которой опоясана крепость. Эти чары могли проникнуть и на некоторую глубину под землю.

– Я согласна,– поддержала ее Гутрун.– Если бы он знал о туннеле, то постарался бы запереть его понадежнее.

– Знал он или нет о туннеле, мы поймем, когда встретим у выхода засаду,– рассудительно заметила Песнь Крови, ускоряя шаг.– И если ему стало известно о подземном ходе, он нашел и разрушил наш тайник с запасами. А если так, нам придется убить тех, кто нас дожидается, и довольствоваться их одеждой.

– Надеюсь, что у них есть лошади,– сказала Хальд.– В противном случае, шансы на спасение есть лишь у тебя, Песнь Крови, и у тебя, Ульфхильда.

– Да,– торопливо согласилась с ней Гутрун.– Без лошадей только они могут в своем зверином облике уйти от всадников Локита, а мы с помощью нашего колдовства сумеем задержать и убить часть преследователей.

– Мы уйдем отсюда все,– резко перебила ее мать.– Вам двоим я коней обещаю.

– Но в лесу мы лошадей не оставляли, мама,– ответила Гутрун,– и если нас дожидается пешая засада, я не понимаю, откуда их нам взять…

– Тихо! – шикнула на нее Песнь Крови. Они приближались к повороту, за которым коридор шел вверх.– Погаси факел, Гутрун, а ты, Хальд, держи меч Фрейи за спиной! Мобилизуйте свою способность видеть в темноте. Еще три поворота – и мы у выхода. Свет может нас выдать, а без него мы выйдем без помехи, даже если нам готовят встречу.

Гутрун погасила факел и заклинанием задействовала свое ночное зрение. В темноте ее глаза засветились багровым пламенем магии Хель, а волшебная сила Фрейи вспыхнула в глазах Хальд золотисто-желтым светом.

Гутрун обошла мать, взяла ее за руку и повела за собой. Все быстро пошли вверх по наклонному туннелю. Наконец Гутрун остановилась и шепотом сообщила, что видит выход. Дальше они двинулись медленнее, стараясь идти как можно тише, не зная, что ждет их у выхода.

– Солдат не вижу,– объявила Гутрун. Осторожно раздвинув ветви росшей у выхода сосны, она окинула местность внимательным взглядом.

– Это еще не значит, что их там нет,– резонно возразила Песнь Крови.– Проверь, что там снаружи.

Шерсть женщины-волчицы защекотала их босые ноги, когда она скользнула мимо них к выходу. Раны ее окончательно затянулись, и она полностью восстановила свою мощь. Прижимаясь к земле, ульфбьерн бесшумно поползла вперед. Осторожно протиснувшись под нижними ветвями сосны, она тщательно принюхалась и только после этого потихоньку выползла на открытое место.

Они замерли в ожидании, но всего на несколько мгновений. Потому что почти сразу же услышали хруст снега.

– Никакой засады,– сообщила уже успевшая принять человеческий облик Ульфхильда.

Три обнаженные женщины, продравшись сквозь колючие сосновые ветки, поспешили, ежась от холода, к находившемуся неподалеку тайнику, устроенному в неглубокой пещерке. В стороне, где располагалась крепость, сквозь деревья виднелось расплывшееся по небу зарево. Это догорал подожженный женщиной-оборотнем общий дом.

Песнь Крови с Ульфхильдой принялись растаскивать камни, освобождая вход в тайный склад, а тем временем две колдуньи, посовещавшись, объединили усилия, чтобы создать еще один волшебный заслон, способный укрыть их от магического чутья Локита.

Когда вход в тайник был открыт, воительница отвела в сторону Ульфхильду и завела с ней тихий разговор.

Проклиная холод, Гутрун с Хальд торопливо искали одежду. Чтобы дело шло быстрее, Хальд отложила меч. Как только она выпустила его из рук, он перестал излучать золотистый свет. Но колдуньи могли продолжать поиски почти в полной темноте благодаря своему ночному зрению.

Вскоре на них оказались теплые, но плохо подогнанные коричневые шерстяные штаны, туники, меховые сапоги, рукавицы и подбитые мехом плащи с капюшонами. Затем они выбрали ремни с ножнами и закрепили их на спине так, чтобы рукоять меча выступала над правым плечом. Гутрун взяла себе еще и щит, также укрепив его на спине, потом она бросила недоуменный взгляд на мать, не понимая, почему та не торопится одеваться.

Обнаженная Песнь Крови продолжала свой разговор с Ульфхильдой. Женщина-ульфбьерн, одобрительно кивая, с заметной гордостью сжала ее плечо.

Воительница посмотрела на два огонька – светящиеся колдовским огнем Хель глаза дочери.

– Подбери для меня одежду и ножны с ремнями для моего меча,– распорядилась она, втыкая меч в снег у своих ног.

– А мне нужен топор, из одежды достаточно плаща,– сказала Ульфхильда.

Гутрун поняла, что задумала мать, и догадку ее подтвердила отразившаяся на лице Песни Крови внутренняя борьба.

Воительница взглянула на окрашенное огнем небо над лагерем. Ей казалось немного странным, что они все еще не слышали шума погони. Но не приходилось сомневаться, что Локит уже пустился на их поиски, узнав, скорее всего, куда выходит подземный ход.

– Вы собираетесь обе принять звериный облик и везти нас с Хальд на себе. Я – против,– горячо заговорила Гутрун.– С тяжелой ношей вы не сможете быстро бежать, и это уменьшит ваши шансы уйти от погони. Зачем нам четверым попадать в плен? Мы с Хальд будем, насколько возможно, отвлекать Локита, и вы тогда сможете…

– Довольно,– не дала ей договорить Песнь Крови.– Если ты откажешься поступить, как велю, я останусь здесь, чтобы сражаться рядом с тобой.

– И я сделаю то же,– поддержала ее Ульфхильда.– Но мы с легкостью можем нести вас,– заверила их она.– Как только мы перевоплощаемся, сила Одина вливается в наши жилы, делая наши мышцы выносливее, чем у обычных зверей.

– Мне приходилось слышать предания о колдуньях, разъезжавших верхом на волках, со змеями вместо поводьев,– вступила в разговор Хальд.– Но думаю, что в этих выдумках была и доля правды.

– Да уж,– рассмеялась Ульфхильда.– Но надо уточнить, что волки были не простые, а оборотни, а насчет змей – это уже слишком.

– Стоит рискнуть, Гутрун,– приняла решение Хальд.– Если Локит окажется в опасной близости, тогда еще можно вести спор, кому оставаться. А пока все тихо, давайте попытаемся. Посмотрим,

возможно, все удастся.

– Мы теряем время,– заворчала Песнь Крови.– Дочь, скорее выбери для меня одежду и ремни с ножнами, пока я сосредоточусь на… на превращении.

– Ты к этому привыкнешь, Черная Волчица,– подбодрила ее Ульфхильда.– И будешь думать о своей способности с гордостью, и она перестанет смущать и огорчать тебя.

– Для меня не имеет значения, стыд я почувствую или гордость, если от этого зависит жизнь моей дочери,– холодно возразила воительница.

Гутрун захлестнул водоворот чувств. После того как служительница Хель ведьма Тёкк пробудила в ней силы Тьмы, Гутрун долго и упорно боролась, стараясь принять, подчинить своей власти и научиться владеть этими силами, часто переполнявшими ее душу стыдом. Однако мать, привыкшая решать возникавшие проблемы без долгих колебаний, тем не менее не хотела признавать разбуженного в ней зверя и отказывалась тренироваться в умении его вызывать. Гутрун прекрасно знала, какое отвращение вызывает у матери это превращение. Но теперь ради ее спасения та переборола себя и приготовилась воспользоваться своими возможностями ульфбьерна, которых так стыдилась.

– Я люблю тебя, мама,– шепнула Гутрун, в порыве чувств торопливо обнимая Песнь Крови, и, не давая матери упрекнуть ее в том, что она теряет время, Гутрун стала быстро отбирать одежду и ножны с ремнями, как и просила воительница. Хальд уже нашла для Ульфхильды плащ и боевой топор, собрала в дорогу провиант.

– Позволь зверю проявиться в тебе, Меченная Рунами,– с мягкой настойчивостью в голосе наставляла Ульфхильда.– Пусть тобой овладеют силы Одина, как в тот день, когда ты сражалась в лесу с всадниками Смерти.

– Я очень хорошо помню то чувство,– с явным отвращением ответила Песнь Крови и сосредоточилась, чтобы, убрав созданную ее волей преграду, выпустить зверя из тайников сознания и души. Шрамы от выжженных рун снова жгли горло. Скрежеща зубами, воительница превозмогала боль, но на смену одной пришла другая, когда ее кости и плоть стали изменяться, превращая ее в диковинных размеров зверя, покрытого черной шерстью, телом напоминавшего волка, но на волчьей голове вместо морды у чудовища было заросшее шерстью человеческое лицо с острыми, как кинжалы, клыками.

Мучительное превращение завершилось. Песнь Крови встала на могучие лапы. Боль, терзавшая тело, исчезла, ее сменило радостное и волнующее ощущение мощно пульсирующих в жилах силы и могущества, все ее чувства приобрели необыкновенную остроту.

Тогда, несколько лет назад, во время битвы с всадниками Смерти ее превращение произошло неосознанно, оно совершилось под влиянием владевших ею в тот момент чувств гнева и ненависти и жажды крови. Она не могла себе представить, что превращение позволит ей так ярко и полно ощущать жизнь. Она же считала, что звериный облик служит всего лишь выражением ненависти и способен только нести смерть. Ульфхильда пыталась, конечно, объяснить ей, что она ошибается, но ей не хотелось в это верить.

Песнь Крови почувствовала толчок в бок и удивленно повернула голову: рядом стояла Ульфхильда, также сменившая облик.

Гутрун внутренне содрогнулась при виде кошмарного зверя, в которого обратилась мать. С большим трудом подавляя отвращение, она вытащила воткнутый в снег меч воительницы и вложила его в ножны.

Черный зверь в холке доходил Гутрун почти до груди. Рыжая волчица Ульфхильда немного уступала ему размерами, но Хальд она также была выше талии.

Держа в одной руке боевой топор и свернутый в узел плащ с уложенной в него провизией, Хальд свободной рукой уцепилась за рыжую шерсть волчицы – Ульфхильды, с опаской взобравшись ей на спину.

Гутрун неуверенно коснулась черной как смоль гривы звериной ипостаси матери. Она ожидала, что шерсть будет жесткой и колючей, а она оказалась мягкой и шелковистой, как волосы Песни Крови. С еще большим трепетом, чем Хальд, влезала Гутрун на спину черного исполинского волка.

Крепко придерживая пристегнутый ремнями узел с одеждой, Гутрун объявила, что готова, но звери уже рванулись с места, держа путь через лес, прочь от захваченной врагом крепости. Их бег постепенно ускорялся, и вот уже опьяненные мощью освобожденной силы Одина они полетели, как молнии, унося на спинах приникших к их косматым шеям колдуний, а холодный ветер развевал густую шерсть, укладывая ее волосок к волоску, как гребнем.

 Глава шестая

ПОМОЩЬ

Сверкая глазами, в которых горел Огонь Тьмы, Локит скакал через лес на своем белом коне-призраке, ступавшем копытами по заунывно стонущему колдовскому ветру, совсем не касаясь земли. Локита сопровождали половина его всадников и шестерка всадников Смерти, уцелевших после боя в общем доме.

Узнав из мыслей одного из пленников дорогу к выходу из подземного хода, Локит без труда нашел нужное место. Резко натянув поводья, он приказал всем остановиться. Его лошадь Тьмы вздыбилась, перебирая воздух ногами, затем снова опустилась на четыре копыта.

Локит заметил вскрытый тайник и быстро осмотрел следы на снегу. Его ночное зрение представляло все, что он видел, в призрачном багровом сиянии.

В лес уходили только цепочки глубоких звериных следов. Локит нахмурился, но в следующую минуту разгадал секрет.

– Колдуньи едут верхом на зверях! – крикнул он остальным, пускаясь в погоню. Локит размышлял, стоит ли ему подняться над лесом с помощью демонов Ветра. Но на это ему пришлось бы потратить много энергии, и хотя он не сомневался, что скоро настигнет беглянок, в то же время не желал ослаблять ни коней, ни себя. Теряя силы, он уменьшит и мощь своих чар, и ему срочно понадобится свежая кровь, чтобы взбодриться.

Внимательно присматриваясь к следам, Локит скакал по лесу, уверенный в том, что четыре женщины вскоре вновь окажутся в его власти.

***

Поднявшись на вершину заснеженного холма, возвышавшегося посреди опушки, Ульфхильда откинула голову и завыла. Уже преодолевшая вершину Песнь Крови тоже остановилась и с удивлением огляделась.

Ульфхильда продолжала выть, запрокинув голову и устремив к небу горящий взгляд. Воительница поежилась: волчий вой ульфбьерна очень напоминал человеческий голос, и она сразу догадалась, что Ульфхильда зовет на помощь. Песнь Крови поспешила вернуться на вершину и встала рядом с женщиной-оборотнем. Сидевшая на спине воющей рыжей волчицы Хальд закрыла руками уши.

– Мелодии что-то не заметно,– беззлобно пошутила служительница Фрейи, обращаясь к Гутрун, и та ответила ей улыбкой.

Ульфхильда умолкла и, обернувшись, несколько раз сердито резко рыкнула, а потом возобновила свои призывы.

Песнь Крови в облике зверя навострила уши. Внезапно со всех сторон послышался ответный вой, становившийся громче по мере того, как звери, спешившие на зов продолжавшей свою песню Ульфхильды, подходили все ближе и ближе.

Вскоре на поляну выбежала первая стая волков, а за ней еще и еще. Усевшись у подножия холма, хищники слушали, тяжело дыша и высунув языки, непрекращающиеся завывания Ульфхильды.

Песнь Крови принюхивалась, и у нее топорщилась шерсть от запаха волков, откликнувшихся на зов Ульфхильды.

– Зубы Фрейи,– тихонько буркнула себе под нос Хальд, не без трепета наблюдавшая, как на опушку волна за волной выплескивались все новые и новые волчьи стаи. Она знала заклинание, позволявшее повелевать дикими зверями, но ее магия не помогла бы ей сделать то, что удалось Ульфхильде, которая не использовала никакого другого колдовства, кроме данной ей силой магии Одина способности управлять своим звериным обликом.

Когда вокруг холма собралось несколько стай волков, подозрительно поглядывавших друг на друга, Ульфхильда замолчала. Но среди тех, кто откликнулся на ее зов, она не заметила ни одного ульфбьерна и разумно рассудила, что Локиту удалось уничтожить находившихся в дозоре оборотней, потому что кто-то из них обязательно бы оказался в этой части леса и непременно поспешил бы к ней на помощь вместе с обычными волками.

Подавив горечь утраты, она сосредоточилась на ненависти к Локиту и обратилась к окружавшим холм стаям с чередой разнообразных лающих звуков и рычаний, закончив протяжным воем, который подхватили слушавшие ее хищники.

Ульфхильда взглядом прошлась по рядам, словно желая заглянуть в глаза каждому, и стала спускаться вниз. Волки расступались перед ней, и она большими прыжками понеслась по живому коридору.

Песнь Крови помчалась следом за ней.

Одна большая стая присоединилась к убегавшим женщинам, а остальные, скалясь и принюхиваясь, повернулись в сторону крепости и остались дожидаться Локита и его воинов.

***

Увлекшись преследованием, Локит выехал на опушку к холму, прежде чем заметил темную массу ждущих его волков.

Он обругал себя за беспечность. Ему следовало догадаться, что будет сделана попытка остановить погоню, несмотря на всю ее заведомую тщетность.

Локит отдал быстрый приказ воинам окружить волков на опушке и ждать дальнейших указаний, а всадники Смерти последовали за ним. Он достал свой магический клинок с вырезанными на нем рунами и направил его на волков. Перед тем как подъехать к ним, он произнес заклинание, и с клинка в сторону зверей полетело багровое пламя. Ночь огласилась диким воем волков, корчившихся в Огне Тьмы.

Локит проскакал на своем коне-призраке вместе с всадниками Смерти мимо обгоревших останков зверей и, поднявшись на вершину холма, натянул поводья. Воины, следуя его приказу, окружили холм.

Скаля зубы и рыча, волки смотрели то на Локита на холме, то на воинов, взявших их в кольцо, и внезапная растерянность охватила их.

Локит произнес едва слышно другое заклинание. И два огненных потока один за другим ударили по волкам, испепелив нескольких и усилив смятение остальных.

– Теперь нападайте! – крикнул он.– Вперед, воины Тьмы! Всадники Смерти, спускайтесь с холма!

Волки сражались с отчаянной свирепостью, но от их клыков и когтей пало всего три воина Хель, и очень скоро все волки лежали мертвыми у ног коней-призраков.

Проклиная вынужденную задержку, Локит покинул опушку и поспешил вдогонку за четырьмя своими бывшими пленницами. Но поток проклятий снова сорвался с его губ, когда вместо четких отпечатков двух зверей перед ним оказалось множество звериных следов.

«За ними следует стая, чтобы замести следы»,– догадался он. И предупредил сам себя, что надо внимательно следить за любым следом, уходящим в сторону от остальных. Его сильно раздражало и беспокоило, что охраняющее заклинание колдуний по-прежнему не давало ему возможности воспользоваться своим магическим чутьем. Локит скакал во мраке ночи и обещал себе, что он заставит женщину-ульфбьерна, чьи лохматые союзники доставляли ему столько хлопот, кричать долго и громко, когда та снова окажется его пленницей, прежде чем позволит ей умереть.

***

Алой зарей окрасился восток. Кони-призраки беспокоились все больше с приближением дня.

Локит пристально всматривался в следы на снегу. За долгие часы погони после битвы с волками ему пришлось уже четыре раза посылать отряды воинов в сопровождении всадника Смерти по уходившим в сторону следам. И вот снова следы расходились, но на этот раз в три стороны. В этом случае он позволил себе потратить дополнительную энергию, необходимую, чтобы передвигаться на лошадях Тьмы, ступающих по стелющемуся ветру. Он поднялся над вершинами деревьев, в надежде обнаружить беглецов, но эта затея окончилась ничем: снежные шапки деревьев ограничивали обзор.

Локит вполголоса чертыхнулся. У него оставалось всего два всадника Смерти, а в отсутствие всадника или его самого некому будет создавать густое защитное облако, поглощающее солнечный свет, и призрачные лошади под его воинами рассыплются в прах.

Он направил пять воинов в сопровождении всадника Смерти по одной цепочке следов, еще пять с последним всадником поехали проверять второй след, а сам он с десятью оставшимися воинами отправился по третьему следу.

Особое свойство его разума позволяло ему поддерживать связь с всадниками Смерти, и он знал, что никому из них пока не удалось догнать волков, по следу которых они шли. Но ему также было известно, что выносливость и скорость коней-призраков дают им преимущество перед обычными волками, что в конце концов и позволит им их настигнуть. Но даже оборотни, наделенные силой магии Одина, рано или поздно устанут и замедлят свой бег.

«Ей недолго осталось скрываться от меня,– пообещал' себе Локит, и ему представилось лицо матери.– Дай мне, Хель, удачи, чтобы ее следы оказались среди тех, по которым иду я»,– мысленно прибавил он и пришпорил коня.

 Глава седьмая

ЛЕС ПЕЧАЛИ ФРЕЙИ

После того как Ульфхильда призвала на помощь волков, Песнь Крови быстро все поняла и поддержала план ульфбьерна использовать серых хищников, чтобы задержать, привести в замешательство и разделить преследователей.

В то время как два оборотня мчались по снегу вперед и вперед, Хальд и Гутрун, задействовав свои колдовские знания, готовились бороться с Локитом и его магией, порожденной Хель.

Незадолго до рассвета, когда небо на востоке начало светлеть, колдуньи сошлись на том, что наибольший шанс сохранить свободу они получат, добравшись до заповедной долины в горах, скрытой от глаз непосвященных мощным охранительным заклинанием, потому что в этой долине находился Лес богини Фрейи. Место это называлось Лес Печали Фрейи. И там, где силы Жизни властвуют безраздельно, могущество Хальд, наделенной волшебством Фрейи, будет наибольшим. Более того, древние предания гласили, что в заповедный лес не может проникнуть ни один прислужник Тьмы. Правду ли говорили легенды, и удастся ли войти туда Гутрун, с навязанной ей магией Хель, это им еще предстояло выяснить.

Вслушиваясь на бегу в разговор двух колдуний и не имея другого плана, Песнь Крови возражать не стала. Хальд указывала путь Ульфхильде и при первых проблесках зари они добрались до предгорий. Служительница Фрейи надеялась, что им удастся достичь заповедных лесов до заката, ведь зимой дни в этих северных землях коротки.

Песнь Крови бежала рядом с Ульфхильдой, не переставая удивляться, что не чувствует даже намека на усталость, А Хальд тем временем поведала им легенду о священных лесах, куда они держали путь.

– Давным-давно,– начала свой рассказ Хальд,– полюбила богиня Фрейя бога Ода, и жили они некоторое время счастливо, пока не захотелось Оду посмотреть, что за жизнь в Мидгарде, так боги называли мир людей. Сначала Фрейя очень сердилась, что супруг так скоро ее покинул, потом ее охватили печаль и тоска, на смену которым пришла твердая решимость найти своего любимого супруга. Запрягла она в колесницу двух свирепых котов и покинула свой чертог Фолькванг. Спустившись по радуге, она достигла Мидгарда. Много царств-государств проехала Фрейя в поисках любимого. И в разных землях давали ей свое имя. Где-то ее стали называть Скьяльф, в других местах она стала известна как Мардель, еще кто-то звал ее Трунг, Гефн или Сир.