Текст книги "Путь Эверарда (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4. Войска

Выйдя из палатки, Сесилия попала в разгар военного совета. Роберт стоял на хрустящем мерзлом снегу прямо рядом с палаткой и вел с друзьями торопливую беседу. Половина из них держала наготове лошадей. В тусклом утреннем свете Сесилия видела вокруг покачивающиеся стремена, выгнутые шеи и топающие копыта. Когда она вышла, Роберт и все остальные повернулись, чтобы весело поприветствовать ее, а потом немедленно вернулись к своему торопливому разговору. За их спинами изгнанники бегали и ездили верхом по всему лагерю, болтая, крича и делая приготовления к битве. К удивлению Сесилии, все были радостными – будто в восторге от того, что их вытащили на заре на мороз, чтобы сражаться за свои жизни.

Лорд Страсс смеялся:

– Тогда я атакую их левое крыло. Насколько мы знаем, там будет Даррон. Хорошо. Джеймс пойдет со мной?

– Да, – ответил Роберт. – Его отец с Тауэрвудом в центре.

– Нет, – сказал Джеймс Марч. – Отправьте меня против Мойна на правую сторону.

– Мы хотим, чтобы там был Бресс, Джеймс. Иди с Рупертом, – ответил Роберт. – Нет, пожалуйста, не спорь. А теперь, меня беспокоит одна вещь. Поскольку там Даррон, Тауэрвуд должен вести атаку именем князя, и, возможно, Эверард каким-то образом с ним. Если он здесь, вы все должны обеспечить, чтобы князь не пострадал.

Остальные весело согласились, но лорд Страсс сказал:

– Как ты можешь быть уверен, что это именем князя? Даррон с каждым днем всё больше становится ставленником Тауэрвуда. Тремата там нет. А он бы присутствовал, если бы это было ради князя.

– Тогда позже мы можем поискать Тремата в резерве, – сказал Роберт, – потому что я уверен. Я знаю Даррона и начинаю узнавать Тауэрвуда.

Тут прозвучал горн. Сесилии, дрожавшей от мысли о сражении, он напомнил скрип грифельного карандаша, и у нее свело челюсти. Все остальные пришли в восторг. Лорд Страсс подбросил в воздух шапку, Джеймс Марч крикнул: «Ура!» – и вскочил на лошадь, и большинство из них, смеясь, убежали и ускакали. Роберт тоже смеялся, когда поворачивался к Сесилии, но, посмотрев на нее, перестал.

– Вы испуганы! – удивленно произнес он.

– Да, – ответила Сесилия. – А что, если вас всех убьют?

– Чего-то другого нам почти и не приходится ждать, – сказал он, хотя и недостаточно серьезно на вкус Сесилии.

Она почти разозлилась на него за такую беззаботность. Но следующие его слова по-настоящему возмутили ее.

– Но я устроил, чтобы вы были в безопасности на холме. Когда взойдет солнце, у вас будет хороший вид.

И он умчался, прежде чем она успела разозлиться, а Том – фальшивый часовой прошлой ночи – остался закручивать усы и улыбаться ей.

– ‘Дёмте, моя леди, – сказал он. – Лушше нам добраться до нашего места.

– Лучше нам не добираться, – возразила Сесилия. – У меня нет желания наблюдать за сражением.

– Не обяз’ны глядеть, – ответил Том, – но надо итти. Не можем допустить, шоб вас убили, моя леди – вы ж ведь леди и пришлец из Внешнего мира.

– Я не леди на самом деле, – сказала Сесилия. – И почему вас беспокоит, что я из Внешнего мира? Меня это не беспокоит.

Горн зазвучал снова. Ему ответил другой горн – отличающийся сигнал с более далекого расстояния. Том не позволил Сесилии спорить дальше. Он подхватил ее, закинул на плечо и принялся подниматься по крутой тропе между пещерами. Сесилия яростно колотила его кулаками по спине и барабанила ногами по его затянутой в кольчугу груди.

– Поставьте меня, грубиян!

Позже Сесилия сумела посмеяться над собой, но в тот момент она была слишком зла. Она дралась и протестовала всю дорогу. Внезапно стало светлее. Она поняла, что взошло солнце и что, вероятно, все изгнанники и даже Конрад Тауэрвуд могут видеть, как ее тащат наверх холма, будто мешок углей. Она была в ярости. Том, пыхтевший, точно двигатель громадных экспрессов, ежедневно проезжавших мимо фермы, по пути пытался объяснить то, что Эверард объяснил Алексу насчет пришельцев из Внешнего мира.

– Замолчите. Я не стану слушать, – повторяла Сесилия, но еще раньше, чем они поднялись на вершину, она уловила достаточно из того, что он говорил, чтобы испугаться, и сказала: – Поставьте меня!

Позади, теперь далеко внизу, над снегами разносился кричащий голос. Она подумала, что это Конрад Тауэрвуд призывает изгнанников сдаться. Она услышала отвечающий голос Роберта – сначала веселый, а потом сердитый. Затем, когда с обеих сторон снова зазвучал горн, они добрались до вершины холма, и Том аккуратно опустил ее.

– Вот, – сказал он. – Вы п’няли, шо я говорил про пришлецов из Внешнего мира?

– Да, – смиренно ответила Сесилия. – Меня не должен никто убить.

– Чудненько, моя леди. И не г’рите мне боле, будто вы не леди. Любому одного взгляда д’вольно, шоб понять, шо вы леди. Думаю, вы не уступите самой княгине Розалинде.

В любое другое время Сесилия запротестовала бы, но сейчас она посмотрела вниз и увидела, что сражение началось, и не могла больше думать ни о чем другом. У Тауэрвуда была огромная армия – гигантская черная масса людей и лошадей, растянувшаяся по снегу на фоне восходящего солнца. Сесилия видела красный отблеск доспехов и развевающиеся над ними длинные знамена. Изгнанники уступали им числом раза в четыре и были далеко не так хорошо вооружены. И у них не было знамени. Они теснились у входа в долину, а на низких холмах слева и справа расположились два конных отряда. Сесилия пришла в ужас от того, как их мало.

– Их всех перережут! – воскликнула она.

– Возможно, – серьезно ответил Том.

Сесилии было невыносимо это слышать. Она подумала о том, какими счастливыми они казались всего пять минут назад, и разрыдалась.

Сквозь слезы она видела мутную скачущую массу кавалерии Тауэрвуда, надвигающуюся на изгнанников. Она видела, как их встретили черные жужжащие стрелы, повергшие некоторых в смятение. Однако большинство продолжило скакать и встретило ощетинившиеся копья изгнанников. Затем от войска противника выдвинулась следующая волна, и следующая. Когда они приближались, сначала одно крыло изгнанников-всадников, в потом другое, помчалось с холмов на помощь. Вход в долину превратился в уродливую вздымающуюся массу людей и лошадей. И среди них вспышки, вспышки поднятых мечей. Крики, вопли и боевые кличи жутко поднимались к вершине холма.

Лошади изгнанников с обеих сторон проскакали обратно на холмы. Лошади лорда Страсса сплотились в организованную группу. Но та сторона, куда ушел Джеймс Марч, вся была в смятении, кавалерия врага перемешалась с изгнанниками, и постоянно эти вспышки, вспышки мечей. Сесилия увидела, как одна лошадь встала на дыбы и всадник упал с нее. Она была уверена, это Джеймс. Руперт, лорд Страсс, подняв меч, проехал перед своим отрядом и снова бросился вниз, в битву. Его всадники поскакали следом и были поглощены.

За долиной по-прежнему в ожидании стояла почти половина войска Тауэрвуда, но когда лорд Страсс исчез, Сесилия увидела, как они начали двигаться. Вся черная масса, всадники и пехотинцы, медленно спускалась на отбивающихся изгнанников.

– О! – вскрикнула Сесилия и безнадежно огляделась в поисках помощи.

Посмотрев назад, она едва не потеряла сознание от ужаса. За отвесной передней стороной с пещерами, холм плавно спускался, и под Сесилией, у подножия склона, находилось еще одно войско. Оно было, по меньшей мере, того же размера, что все силы изгнанников. Над его блестящими лошадями и сверкающими ногами развевалось длинное желтое знамя с медведем в центре. Сесилия дернула Тома, разворачивая его, и указала:

– Смотрите!

Том пожал плечами:

– Тремат. Пр’шел положить конец, всё верно. Значит, это и правда им’нем князя.

– Но я не думаю, что князь здесь, а вы?

– Нет, – ответил Том. – Нету его. Я искал. Его тут нету, точно.

– Что ж… – начала Сесилия, но Том перебил ее:

– Моя леди, оставайтесь тута. Прячьтесь вон за той скалой. Я должен предупредить их. Возможно, они выд’лят скока людей, шоб задержать Тремата. По любому, мне лушше их предупредить.

– Прекрасно, – сказала Сесилия. – Поторопитесь.

Том начал спускаться обратно по крутой тропе, и когда он покинул Сесилию, вторая половина войска Тауэрвуда присоединилась к сражению. Они вступили с ревом и визгом труб, и за считанные секунды изгнанники оказались разбиты на группы. Долину внизу заполняло отчаянное бурное сражение. Только бы не наблюдать за этим, Сесилия повернулась посмотреть на Тремата.

Новое войско поднималось к ней по холму. Едва двадцать ярдов отделяло ее от ведущего всадника под развевающимся желтым знаменем. Сесилия стояла на краю обрыва, кусая муфту, позади нее разворачивалось сражение, и она была полностью на виду. Она так увлеклась наблюдением, что забыла спрятаться. А теперь было слишком поздно. Она видела, как солдаты указывают на нее. Она чувствовала, как все они смотрят на нее, и сила их пристальных взглядов была такой подавляющей, что словно отталкивала ее назад, к краю обрыва. Она наклонила голову против этих лиц, как против ветра, и, спотыкаясь, пошла к ним, чтобы не пойти назад.

Вдоль нового войска пронеслись команды. Сесилия подняла взгляд, обнаружив, что все остановились, кроме всадника впереди, его оруженосца и человека, несшего знамя. Они продолжили двигаться. Она слышала, как снег хрустит под копытами лошадей, но не могла снова поднять взгляд, пока всадник не заговорил.

– Ты одна из пришельцев из Внешнего мира, которые претендуют на корону? Отвечай, девочка. Я Хамфри, лорд Тремат.

Надменный, сердитый голос, но, подняв взгляд, Сесилия была приятно удивлена. Мужчина выглядел приятно умным и обладал честными серыми глазами. Это лицо не было лицом человека, который охотно присоединился бы к Конраду Тауэрвуду.

– Я действительно пришелец из Внешнего мира, – ответила она, – но у меня нет никаких претензий на корону. Как нет и у моего брата. Тут произошла ошибка, уверяю вас… э… мой лорд.

– Как это? Мне сказали…

Ободренная его лицом, если не голосом, Сесилия вдруг подумала, что может помочь Роберту. Она подбежала к лошади и схватилась за закованную в доспехи ногу лорда Тремата. Он изумленно опустил на нее взгляд.

– Думаю, вам рассказали много лжи, лорд Тремат. Скажите, сказал ли граф Герна, что князь сражается здесь против лорда Хауфорса?

– Да. А в чем дело?

– Это неправда. Князя здесь нет, уверяю вас. Пожалуйста, поверьте мне. Князь исчез, как и мой брат. Их явно кто-то пленил – разве что у вас есть о них новости, которых нет у меня.

Сесилия задерживала дыхание, пока лорд Тремат не ответил. Легко могло оказаться, что она неправильно поступила, сказав это. В конце концов, она на самом деле так мало знала.

Лорд Тремат нахмурился:

– Ты уверена? Он должен был вести войска – князь, я имею в виду. О твоем брате я ничего не знаю.

– Но он не ведет, – сказала Сесилия. – Их ведет граф Герна.

Она обернулась на долину, чтобы убедиться, что сказанное ею всё еще правда, но с того места, где она теперь стояла, холм закрывал большую часть вида.

– Пойдемте с нами, моя леди, – сказал лорд Тремат. – Посмотрим.

Он и двое мужчин с ним медленно подъехали к краю обрыва. Сесилия пошла с ними, нервничая из-за того, что и для этого человека внезапно стала «моей леди» – это заставляло ее опасаться, что он планирует заключить ее в темницу, – и еще больше нервничая из-за лошадей. Великолепные мощные боевые кони. Услышав звук сражения, они возбужденно пританцовывали и выделывали курбеты. Сесилия поняла, что оруженосец должен быть великолепным наездником, чтобы просто сдерживать своего коня, и боялась, что ее затопчут, несмотря на его способности.

Вместе со всадниками она опустила взгляд на долину. Они прибыли в редкий момент порядка. Все изгнанники сгруппировались под утесом – лучники на коленях, копьеносцы стоя, а кавалерия заходя с флангов. Роберт ехал впереди всех, выкрикивая команды. Войско Тауэрвуда слегка отступило и заполнило открытый конец долины. Сесилия узнала самого Тауэрвуда, двигавшегося среди конницы, подготавливая следующую атаку, махая рукой, чтобы подозвать свежих лучников из тыла.

– Да, – произнес лорд Тремат, – вижу здесь Тауэрвуда, и Даррона, и Марча, и Мойна. Но никаких признаков князя, как и совсем мало его людей, но они могут находиться в резерве за той возвышенностью.

Сесилия не слушала его и больше не думала о бьющих копытами лошадях. Она была в слезах, поскольку изгнанники абсолютно определенно оказались прижаты к утесу. Единственный путь, которым они могли ускользнуть – по тропе, по которой принес ее Том, или по паре других троп наверх утеса. Тропы походили на маленькие ледники замерзшего снега, и если кто и сумел бы взобраться по ним, здесь наверху поджидал лорд Тремат.

«Почему они все так смеялись? – подумала она. – Потому что знали, что у них нет надежды?»

Сесилия вспомнила, где находится, только услышав, как оруженосец говорит:

– Нет, князя там нет. Вы сказали правду, моя леди.

– В таком случае, – произнес лорд Тремат, – это не наш раздор. Тауэрвуду вряд ли нужна наша помощь, в любом случае.

Он был прав. Войско Тауэрвуда снова двинулось внутрь, чтобы размазать остатки изгнанников по утесу.

– Но, – вскричала Сесилия, – если вы останетесь здесь, вы отрежете им отступление.

– Таково было наше намерение, моя леди, – ответил лорд Тремат. – Пойдемте.

Они с оруженосцем и знаменосцем развернули своих горячих коней и отъехали – не слишком далеко, лишь на несколько ярдов от края обрыва. Лорд Тремат поманил Сесилию:

– Вы должны быть с нами, моя леди.

Сесилия не хотела уходить с края обрыва. Она решила остаться. А потом войско Тауэрвуда ринулось на изгнанников – точно море, разбивающееся о риф в пене мечей, копий и встающих на дыбы лошадей. Сесилия развернулась и побежала к лорду Тремату.

Почти в тот же миг, когда она добралась до него, по передней части утеса раздался топот копыт, и на склон прыжком взобралась взмыленная голубая чалая лошадь. Тут Роберт на ее спине так резко натянул поводья, что чуть не опрокинулся вместе с лошадью обратно через край обрыва. За ним появился Руперт, лорд Страсс, поперек луки седла которого лежал Джеймс Марч. Он тоже натянул поводья, когда увидел лорда Тремата. Затем, к изумлению Сесилии, вдоль всего края обрыва появились изгнанники в Шершневых ливреях – верхом и пешком. Большинство из них смеялись, появляясь, но вид лорда Тремата останавливал их на месте. И от ожидавших войск лорда Тремата донесся долгий гул голосов, когда солдаты поняли, что Тауэрвуд и его союзники сражаются в долине друг с другом.

Часть 3. Путники днем
Глава 1. Корси

В Арнфорте Алекса и Сесилию потеряли достаточно рано, но Корси принадлежали к тем семьям, которые объединяются для активных действий только в самый последний момент. Ничего не делалось часами.

Сюзанна первая обратила внимание, что Алекс и Сесилия не появляются. Она ждала и наблюдала всё утро, поскольку, наконец, решила извиниться перед Алексом. Она готова была лизать ему ботинки, если понадобится. В тот ужасный момент, когда Дикий Всадник вдруг ворвался в заводь, она во внезапной вспышке озарения поняла, что ее замечания на самом деле ранили чувства Алекса. И когда Алекс с Сесилией не вернулись на ферму, она уверилась, что на этот раз обидела их слишком сильно. Так что она болталась неподалеку от парадной двери под предлогом украшения вестибюля. Она видела, как в повозке прибыл Старый Джон и обогнул дом, подъехав к служебному входу. Она побежала туда сразу же, как смогла, и увидела картонку Сесилии и сумку Алекса. К тому времени, когда она поняла, что Алекса и Сесилии нет, Старый Джон уже уехал.

Она подождала еще час. Прозвенел колокол на тот торопливый небрежный обед, какой всегда бывал у них в дни приемов. Алекс и Сесилия всегда приходили на этот обед. Сюзанна побежала в танцевальный зал – как была в грязном переднике и с растрепанными волосами. Там на одной стремянке стояли Гарри с Эгбертом, пытаясь повесить зеленого бумажного дракона.

– Гарри, Эгберт, вы не знаете, Сесилия и Алекс еще не приехали?

Гарри, которого совесть беспокоила по поводу Хорнби еще больше, чем Сюзанну, чуть не упал со стремянки. Он спасся, схватившись за Эгберта, а питавший слабость к Сесилии Эгберт тоже не слишком хорошо удерживал равновесие. И они вдвоем разорвали бумажного дракона.

– Уходи, Сюзанна! – велел Гарри.

– Придется теперь делать его заново, а? – спросил Эгберт.

После обеда Сюзанна попыталась рассказать своей поэтичной сестре Летиции, но перепачканная чернилами Летиция сочиняла стихотворные девизы для каждого из гостей и не слушала.

– Сесилия рифмуется с Офелией, дорогая?

Помогавшие ей Лавиния и Эмили считали, что нет. Сюзанна хлопнула ладонью по лицу и убежала к Шарлотте.

– Офелия утонула! – сказала она Шарлотте, слишком встревоженная, чтобы ясно выражать мысли.

– Я знаю, дорогая, – Шарлотта уже была занята своей одеждой, поскольку ее жених Чарльз Фелпс, конечно, должен был присутствовать на приеме.

К этому времени большинство приготовлений было завершено. Мартин вышел из бильярдной, где прятался от работы. Сюзанна схватила его, пока он не исчез где-нибудь еще.

– Алекса и Сесилии до сих пор нет.

Он был единственным, кто воспринял ее всерьез.

– Правда? Подчеркивают свое достоинство, вероятно. В конце концов, должно же оно у них быть. Не беспокойся. Этот их старик-отец отправит их сюда.

– Но мистер Хорнби уехал в Лондон по делам нашего отца.

– Значит, уехал, – Мартин понял, что если продолжит слушать Сюзанну, она отправит его на ферму проверить, и начал удирать. – Дай мне знать, если они не приедут через час.

Это был умный ход, поскольку, когда время подошло, Сюзанну одевали. Однако она сбежала благодаря тому, что случилась катастрофа с волосами Шарлотты и про Сюзанну забыли. С папильотками в волосах и расстегнутом красивом белом платье Сюзанна бегом спустилась в вестибюль и танцевальный зал, а потом на поиски Мартина. Мартин, конечно же, исчез, но она нашла уже одетого Гарри, праздно шатавшегося по широкой лестничной площадке.

– Что такое, Сюзанна? Они до сих пор не приехали, да?

– Нет, – ответила она, – не приехали. Гарри, думаю, это моя вина.

– Нет, моя. Можешь успокоиться, Сюзанна. Если они не появятся через полчаса, я поговорю об этом с отцом.

Сюзанна не могла ждать так долго. Четверть часа спустя, одетая уже как следует, она пошла к матери и попыталась объяснить. Леди Корси, хотя и нежно любила Сюзанну, не могла ничего понять. Как и не могла избавиться от подсознательного ощущения, что всё это совершенно неважно. Но ее бедная Сюзанна выглядела такой удрученной, что она согласилась поговорить с сэром Эдмундом. В любом случае, начали прибывать гости, и ей следовало поторопить его.

Сэр Эдмунд Корси, который был точно таким же, как Мартин, за исключением того, что не держал руки в карманах, конечно же, даже близко не был одет. Леди Корси, как всегда, попыталась запугать его, чтобы поторопить, и ей показалось, что хорошим способом будет объяснить про Сюзанну.

– И те маленькие Хорнби не приехали. Не могу представить, что произошло. Моя бедная Сюзанна ужасно расстроена, дорогой, и у нее возникла какая-то странная идея, будто это ее вина.

– Почему? – спросил сэр Эдмунд, потеряв запонки, которые носил за ним слуга. – Они, конечно же, должны были находиться здесь весь день.

– Но они не находились, дорогой.

– Тогда почему мне не сказали? Мои запонки, Смит! О, вот они, наконец! Ты же знаешь, Джозиа – в Лондоне, и я отвечаю за этих детей. Мы должны послать разузнать на ферму.

И, к облегчению Сюзанны, на ферму отправили лакея. Он отправился весьма неохотно, поскольку, будучи лакеем, был в двадцать раз большим снобом, чем платившая ему семья, но тем не менее отправился. Сюзанна встревоженно проводила его до двери, прежде чем пойти встречать первых гостей.

Тем временем Гарри ничего об этом не знал. Вскоре после того, как лакей ушел, он распрямил плечи, расправил воротник и отправился каяться сэру Эдмунду. После нескольких первых предложений отец нетерпеливо прервал его:

– Что такое со всеми вами? Десять минут назад я отправил Джеймса разузнать. С какой стати это твоя вина? Послушать вас, так можно подумать, будто вся семья сговорилась, чтобы удержать этих детей дома.

– Ну, на самом деле мы не сговаривались, сэр, но боюсь, именно так им могло показаться.

– О, чушь, – сказал сэр Эдмунд. – Вздор!

К тому времени, когда лакей вернулся, прием был в полном разгаре. Ему хватило соображения отозвать сэра Эдмунда от гостей, прежде чем сообщить тревожные новости о том, что Алекс и Сесилия рано выехали и должны были прибыть в Арнфорт за два часа до обеда.

– Мисс Гатли вне себя, сэр, поскольку вскоре после их отъезда пошел снег. Она боится, они заблудились, сэр.

– И не без оснований, полагаю, – ответил сэр Эдмунд и поспешил в свой кабинет, чтобы выкурить сигару и подумать.

Как только сигара была зажжена, он вспомнил слова Гарри и позвонил, снова вызывая Джеймса.

– Приведи сюда немедленно всех моих детей. Шарлотта тоже мне нужна, но не Чарльз Фелпс. Они все должны прийти, чем бы они ни занимались.

Когда Джеймс ушел, сэр Эдмунд представил, как сообщает Джозии новости, и чуть не раскусил сигару пополам.

В те дни отцы редко упоминали о коммерческих делах, так что никто из Корси не знал, как они должны быть благодарны Джозии. Будучи таким же ленивым, как Мартин, сэр Эдмунд позволил впутать свои деньги в нечто похуже обычной неразберихи. Некоторое время назад Джозиа случайно это обнаружил и с тех пор пытался привести дела сэра Эдмунда в порядок. Но они находились на грани с безнадежностью и достигли той стадии, когда исключительно от работы Джозии в Лондоне зависело, останутся ли к концу недели у Корси деньги вообще. На самом деле, сэр Эдмунд надеялся самое большее на то, что удастся сохранить достаточно денег, чтобы в конце января благополучно выдать Шарлотту замуж. После этого он подумывал переехать. И теперь, когда ему так необходима была помощь Джозии, его семья, похоже, каким-то образом умудрилась потерять детей Джозии.

Придя в кабинет, все, кроме Шарлотты, выглядели испуганными и покорными. Шарлотта дулась на то, что ее оторвали от Чарльза, когда она была прекрасна, как никогда, но даже она забыла про плохое настроение, когда сэр Эдмунд сообщил им, что случилось.

– Я сейчас потеряю сознание, – произнесла она, но никто не обратил внимания.

Вся история вышла наружу, и сэр Эдмунд испытал облегчение, узнав, что речь не идет о чем-нибудь похуже. Сюзанна и Гарри рассказали свою часть. Лавиния, Эмили и Шарлотта признались, что называли Алекса дурачком, а Мартин согласился, что с его стороны было бесцеремонно отчитывать Алекса в довершение всего остального. Терявший надежду снова увидеть Сесилию Эгберт удивил всех, заявив:

– Мы все – гнилой гадкий снег. Надо выслать поисковые отряды. Никогда после этого снова не появятся в Арнфорте, а?

Но сэр Эдмунд еще не закончил с ними. Еще десять минут он объяснял, что думает, и большинство сказанного предназначалось для Гарри. Гарри с трудом сдерживался, чтобы не заплакать, а Сюзанна от души рыдала. Выговор производил гораздо большее впечатление от того, что сэр Эдмунд, в отличие от Джозии, не был отцом, любящим нравоучения и впадающим в ярость.

Затем отправили поисковые отряды, и Рождественский прием заглох. Гарри и Сюзанна были этому очень рады. Они смогли, прихватив свечку, уползти в дальний угол бельевой и всё обсудить.

– Думаю, мы должны попытаться найти их, – сказала Сюзанна. – Мы обязаны, Гарри.

– Но мы не знаем, куда они делись. Они могут быть где угодно. Подожди, посмотрим, что обнаружат поисковые отряды.

Однако они продолжали говорить, пока Сюзанна не вспомнила, как два года назад Сесилия сбежала через заводь. Гарри посмотрел на нее, и по его телу от макушки до пяток прокатилась пульсирующая дрожь.

– Нам надо пойти посмотреть плывуны, Сюзанна. Давай сходим до того, как станет светло, тогда мы доберемся туда раньше, чем об этом подумает кто-нибудь еще. Это меньшее, что мы можем сделать.

Они отправились спать очень поздно, когда поисковые отряды вернулись с пустыми руками, и по крайней мере Сюзанне снились ужасающие сны про Диких Всадников – про сотни Всадников. Гарри так и не рассказал, что ему снилось, но когда ранним утром они встретились снова, при свете свечи Сюзанны он был белым, как простыня. Первым делом он пошел в оружейную и позаимствовал один из тяжелых богато украшенных револьверов сэра Эдмунда. И убедился, что он заряжен. Затем он оседлал свою лошадь и помог Сюзанне с ее пони, и они выехали, на ходу жуя хлеб с сыром.

Они добрались до заводи, когда солнце поднялось за холмом Хорнби. Прилив как раз заканчивался, и от устья дул резкий ветер. Гарри с облегчением увидел появившиеся перед глазами черные пески и серо-белый снег. Они с Сюзанной оба начисто забыли про море.

– Теперь мы можем добраться до плывунов, если будем двигаться осторожно, – сказал он.

Сюзанна последовала за ним вниз по скользким скалам, осознав, как глупо было с их стороны надеяться найти хоть что-то. Если прилив стоял всю ночь, то всё за пределами плывунов смыло в море отливом. Гарри поехал по заводи наискось с островной стороны русла реки, чтобы между ними и опасностью всегда была вода.

Только благодаря невероятно счастливой случайности они все-таки кое-что нашли. Не подозревая того, они оказались почти рядом с тайной дорогой с острова, и Гарри пытался заставить себя пересечь русло реки, когда увидел какое-то движение – почти незаметное на фоне серого блестящего песка.

– Сюзанна! Там две лошади в плывунах.

Ладони Сюзанны тотчас в ужасе почти закрыли глаза, но не смотреть она была не в силах. Она не сомневалась, чьи это лошади. Они шли друг за другом, медленно и неуклонно двигаясь через плывуны. Передняя лошадь была прекрасного призрачно-серого цвета. Когда солнце выхватило ее узду, та вспыхнула золотом. Лошадь позади была коричневой, и если только лошадь может выглядеть озадаченной и уставшей, так эта выглядела.

– Тот сзади, – сказал Гарри. – Это Изящный Джим Алекса. Я узнаю его где угодно. Но второго коня я не знаю, а ты?

Он наблюдал за ними, ожидая, что в любую минуту они начнут тонуть и барахтаться, но этого не происходило.

– Это конь Дикого Всадника! – прошептала Сюзанна.

– Чушь! У него был голубой чалый. Такое не забудешь.

К этому моменту животные почти дошли до русла реки. Конь Эверарда – поскольку это был он – медленно пошел через него. Изящный Джим следовал по пятам, идя теперь быстрее, поскольку ландшафт стал, наконец, знакомым, и он начал верить, что все-таки увидит вновь свое стойло. Гарри быстро поскакал к ним. Когда он приблизился, серый конь шарахнулся в сторону, но Гарри удалось схватить его за узду. Антикварный вид упряжи и вытисненные по ней золотые леопарды изумили его.

Сюзанна подъехала сзади, зовя Изящного Джима и доставая из кармана сахар.

– Что могло случиться? – спросила она Гарри. – Почему здесь этот странный конь?.. И что с Нэнси Сесилии?

Кобылка Сесилии по-прежнему была в Фаллейфелле, конечно, и за ней отлично ухаживали конюхи князя.

Протягивая сахар, Гарри с Сюзанной случайно бросили взгляд на тот путь, которым пришли лошади. Оба задохнулись:

– Здесь дорога!

Они забыли про лошадей. Животные взяли сахар с их рук и, видя, что на них больше не обращают внимания, спокойно продолжили двигаться по расщелине к острову.

– Фаллейфелл, – сказала Сюзанна.

– О! – произнес Гарри. – Невозможно! Не может быть! Но Дикий Всадник ехал этим путем, наверняка. Думаю, Алекс и Сесилия попытались последовать за ним. Нам лучше поехать по этой дороге и… и спросить встречных.

– У них… У них не будет теней, – в ужасе произнесла Сюзанна.

– У странного коня была, – ответил Гарри.

Они посмотрели вслед животным, которых снова почти скрывали сверкающие пески. Действительно, единственным, что они могли ясно видеть, были длинные черные тени лошадей.

– Поехали, Сюзанна, – сказал Гарри.

Он взвел курок револьвера и тронулся по расщелине тем путем, которым пришли лошади. И Сюзанна храбро последовала за ним.