Текст книги "Измена. Искры над пеплом (СИ)"
Автор книги: Диана Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 27
Пока Митя на работе, решаю провести гениальную уборку. Вычистить дом от малейших следов присутствия Кати. Надеюсь, что это хоть как-то поможет мне справиться с остаточным ощущением гадливости и неприятия собственного жилья. Если убрать раздражающие триггеры, то, может быть, мне будет легче подавить гнетущие воспоминания.
Достаю из кладовой новые шторы. Свекровь ещё весной подарила пару роскошных комплектов . На тот момент, меня и наши вполне себе устраивали, поэтому подарок отправился до лучших времён в кладовую. Но сейчас, видимо, самое время сменой интерьера заняться.
Начинаю с нашей с Митей спальни. Учитывая, что мне предстоит тут спать, не хочу, чтобы что-то, лишний раз, провоцировало болезненные ощущения.
Притаскиваю из кладовой стремянку. Снимаю старые коричневые портьеры и водружаю на их место новые, бархатные, нежно-персиковые, с набивным золотистым узором. Комната как будто бы сразу светлее и теплее становится.
Перевожу взгляд на постель. Сегодня на ней не тот комплект, что был в день моего трагического возвращения из больницы, но мне, почему-то, всё равно на него смотреть неприятно. Хочется полного обновления. Только вот новым постельным бельём я не запаслась, к сожалению.
Подумав немного переодеваюсь и решительно выхожу из дома. Хорошо, что в ближайшем торговом центре есть неплохой отдел постельного текстиля. Цены там конечно кусачие, но сейчас это меня мало волнует. Душевное равновесие дороже стоит.
Ехать недалеко. Добравшись до нужного места, захожу в салон. Глаза просто разбегаются, от разнообразия цветов, принтов и фактур. Романтические, расслабляющие, возбуждающие, уютно-домашние, претенциозно-роскошные, достойные королевской опочивальни – чего тут только нет.
Промучившись в сомнениях, что же взять, в итоге решаю раскошелиться по-полной: выбираю четыре сатиновых, один, на пробу, из натурального нежного японского шелка и парочку красивейших жаккардовых комплекта. Девушка-продавец предлагает оформить дисконтную карту. Мол, всего-то и нужно, что анкету заполнить. Вежливо отказываюсь. Очень тороплюсь, итак тут на час зависла. А ведь мне хотелось бы успеть всё закончить к Митиному возвращению.
Дома закидываю свои приобретения в стиральную машину. Пока идёт быстрая стирка, завершаю уборку в нашей с Митей спальне.
Открываю шкаф в гардеробной, выгребаю с полки старые постельные комплекты и укладываю их в картонные коробки. Тот, что с постели и шторы, решаю после стирки сюда же закинуть. Вещи ещё в очень хорошем состоянии, отвезу их потом в пункт сбора помощи нуждающимся. А пока: с глаз долой – из сердца вон. Ещё комнату, которую занимала моя сестра перетряхну и отнесу всё это добро в кладовую, до завтра.
Когда снимаю простынь с кровати Кати, то замечаю что угол матраса в изголовье немного сдвинут. Приподнимаю его и просовываю руку в образовавшийся зазор. Пальцы натыкаются на какой-то бутылёк. Достаю и рассматриваю находку. Вроде бы ничего криминального, обычная травяная настойка. Вот только зачем Катя её под матрасом прятала? А что если она действительно меня пичкала вот этим?
Залажу в интернет и нахожу инструкцию по использованию: «Принимается внутрь при симптоматических и реактивных депрессиях, состоянии беспокойства, нарушениях сна, для снятия предменструального напряжения… Строго противопоказано при беременности.
Гуглю подробности и как дышать забываю: «Возможно использование в качестве абортивного средства. При регулярном употреблении повышает тонус и сокращение матки, может вызвать кровотечение и спровоцировать выкидыш».
Внутри всё буквально холодеет. Неужели моего ребёнка и правда убили?! Или я загоняюсь?
Тяжело опускаюсь на матрас – от волнения ноги совсем не держат. Мысли мечутся в смятении. Что же мне теперь делать? Подавляю первый порыв – немедленно отправиться в полицию. Сначала хочу поговорить с Митей, показать ему находку и поделиться с ним своей ужасной догадкой.
Весь остаток дня дёргаюсь как на иголках, с нетерпением дожидаясь возвращения мужа. Чтобы хоть как-то успокоиться, отвлечься, заставляю себя завершить уборку. Сушу бельё, заправляю постели, пылесошу, мою, протираю. На готовку сил уже не остаётся: физическое и нервное перенапряжение истощило, вытянуло все соки. Набиваю сообщение Мите, прошу купить по дороге чего-нибудь съестного.
– Окей, – тут же откликается он, – Я уже выехал, скоро буду. Ты не против пиццы?
Глава 28
– Маша, – говорит Митя выслушав мои размышления на тему злосчастного бутылька с настойкой, – Не пойми меня неправильно, но мне кажется, что даже для такой змеи, как твоя сестра – это несколько чересчур. Она, конечно, та ещё аферистка, но убийство нашего ребёнка – это очень серьёзное обвинение.
От его реакции меня в жар бросает. Чувствую, как щёки огнём наливаются. Начинаю было возражать, но Митя мягко прерывает меня, берёт мою руку, сжимает в своих больших ладонях, поглаживает успокаивающе.
– Подожди, Мышка! Я же не спорю, просто хочу донести до тебя своё мнение. Можно мне договорить? Как закончу, выскажешь все свои возражения.
Одёргиваю себя. В конце-концов он имеет право рассказать о том, как видит эту ситуацию. Я же сама предложила всё обсудить, значит должна хотя бы выслушать его.
– Хорошо, Митя. Прости, что перебила – я на эмоциях. Говори. Я слушаю.
– Так вот, твоя сестрица – заноза в энном месте, но… Маш, ты прости, но мне кажется, что она несколько туповата, чтобы такое провернуть. Травить человека на протяжении долгого времени, находясь при этом рядом с ним… Наблюдать за его счастьем, зная, что будет дальше… Наслаждаться мучениями жертвы, при этом изображая любовь и заботу… Ну и учитывая, что это не посторонний человек, а родная сестра… ну для подобного нужно обладать либо недюжинной выдержкой, чтобы никак не выдать свои истинные чувства, либо быть конченным маньяком. Катя – дрянь, но на роль Чикатило она как-то не тянет. Согласись. А с её импульсивностью я с трудом представляю, что она смогла бы реализовать такое.
– Хорошо, – стараясь говорить спокойно, киваю на коричневый бутылёк, – Но как ты объяснишь наличие этого в её комнате?
– Ну мало ли. Ты же сама инструкцию читала – там спектр применения довольно широкий. Возможно она болезненность при женских делах снимала… Ну или как успокоительное это пила. Она же вроде нервничала на тему будущего поступления…
– Если и нервничала, то я этого как-то не обнаружила. Да и про болезненные месячные она бы наверное сказала, либо я бы сама заметила – она же у нас не один день жила.
– Ну может она и это средство не один день принимала…
– Ладно. Допустим. А зачем ей его под матрасом прятать? Тебе это странным не кажется?
– Ну кто её знает, может стеснялась, не хотела показывать, что у неё какие-то проблемы имеются, – несколько неуверенно отвечает Митя, – Кто эту дуру поймёт. Наверняка, с точки зрения логики твоей сестрицы, всему этому есть какое-то безобидное объяснение.
– Мить, почему ты опять встаёшь на её сторону? – устало спрашиваю я, – Ты мне и в прошлый раз не поверил, помнишь? А что в итоге? Мне кажется, что ты сильно способности моей сестрички недооцениваешь. Вспомни, что она с тобой сделала. Если у неё хватило ума и решимости опоить моего мужа, то мне кажется, что она вполне способна была пойти и дальше.
– Маш, я не занимаю ничью сторону. Ты не так всё понимаешь. Просто я привожу те доводы, которые тебе выскажут в полиции, если ты всё-таки настоишь на подаче заявления. Какие у нас есть доказательства против Кати, кроме этой вот бутылочки? Мы не видели, как она тебе что-то подливала. У нас нет свидетелей, которые подтвердят твои догадки. У нас нет медицинского подтверждения, что потеря ребёнка произошла из-за употребления какого-то вещества. Да самое элементарное: как ты вообще докажешь, что нашла вот это именно там, где говоришь?
– Ты реально думаешь, что я вру? Что я сама это купила, а сейчас комедию ломаю? – взвиваюсь я, утратив последние крупицы самообладания.
– Нет! Мышка, я тебе верю! Но, твоё слово против её. Катя может сказать, что эту настойку первый раз в жизни видит. Средство не рецептурное. Если она его за наличку покупала, то доказать это будет просто невозможно. Ну и потом, я верю в то, что это действительно её, но вот во всё остальное… Изобразить ту постельную сцену, рассорить нас – это одно, а вот убийство – это уже что-то совсем за гранью.
– И что ты предлагаешь? Забить на всё? Мить, а если она действительно это сделала? Это же был наш с тобой ребёнок! Если предположить, что Катя его убила… Неужели ты согласен дать ей уйти безнаказанно?
– Маш, если выяснится, что это так – я её собственноручно придушу или за решётку отправлю. Но сейчас давай не будем торопиться с выводами. Возможно, вся эта нервотрепка и выеденного яйца не стоит, – говорит он вкрадчиво, глядя мне прямо в глаза, – Позволь мне самому в этом разобраться.
– И как ты в этом разбираться собираешься?
– Для начала поговорю с юристом. Потом, если дело не совсем гиблое, частного детектива найму. Позволю специалистам этим вопросом заняться. Если твои подозрения найдут ещё какое-то подтверждение, то мы тут же обратимся в полицию. Согласна?
Киваю. Не скажу, что мои сомнения рассеялись, но что мне ещё остаётся? Кроме того, возможно, так и правда будет лучше. Если профессионалу удастся найти улики, то это хоть какая-то гарантия, что моим делом займутся всерьёз, а не прикроют его по-быстрому, за отсутствием доказательств состава преступления.
– Ну вот и хорошо, солнышко, – удовлетворённо говорит Митя, целуя моё запястье, – Постарайся больше пока голову не грузить. А я завтра же этим вопросом займусь. И если появятся какие-то подвижки, сразу же тебе об этом расскажу. Если она действительно виновата, то так просто ей отделаться не удастся, обещаю!
Как мне не больно соглашаться с ним, но постепенно прихожу к мысли, что его аргументы имеют право на жизнь. Нет, я по-прежнему уверена, что без Кати тут не обошлось. Но, действительно, как я могу доказать её причастность? Что у меня есть, кроме этой бутылочки и неподтвержденных обвинений?
Глава 29
Неделю спустя
Пятница. Митя с утра пораньше по делам фирмы в другой город укатил. Там какой-то подряд наклюнулся. Обещал быть лишь к вечеру. А я вот брожу, словно призрак, по пустому дому и совсем не знаю, чем себя занять. Мне очень не достаёт моей работы, но главный босс и, по совместительству, свёкр в категоричной форме заявил, чтобы я отдыхала и восстанавливала силы. Мол, в офисе меня раньше посленовогодних праздников не ждут. Пыталась объяснить ему, что это лишнее, но он до безумия упёртый. Даже слушать мои аргументы не стал. Пришлось подчиниться.
Вот теперь сижу и маюсь от безделия. Уборку я только вчера делала. С ужином тоже вопрос решён: замариновала куриные бёдрышки, запеку их с картошкой, к Митиному приезду. Пробовала отвлечься на сериал, но как-то не пошло. Всё время ухожу в собственные мысли и теряю нить повествования.
Очень хочется увидеться с Воробьём, просто посидеть где-нибудь, поболтать о разном. Он у меня из головы не выходит. Всю эту неделю несколько раз порывалась ему набрать, но в итоге так и не решилась. Ну что я ему скажу? Привет, как дела? А дальше?
Назначить встречу, рассказать о событиях, произошедших после выписки? А вдруг это ему совсем не интересно? В конце-концов с момента нашего детской дружбы столько времени прошло. Мы выросли и у каждого из нас своя жизнь. Да, он дал мне свой номер, просил набрать в случае чего… Но вдруг это было лишь проявлением вежливости? Он же тоже мне не звонит, хотя номер свой я ему оставила.
Да, тогда, во время моего нахождения в больнице, он проявил крайнюю степень тепла и заботы: помог мне выбраться из тёмной бездны депрессии, дал кучу дельных советов, по-дружески поддержал в сложную минуту, даже палату оплатил. Но, возможно, это была лишь дань прошлому… Мы встретились так внезапно и при таких печальных для меня обстоятельствах – он вполне мог расчувствоваться и всё такое…
А с другой стороны, меня сдерживает ответственность перед Митей. Я не уверена, что моему мужу понравилось бы, узнай он, что я за его спиной назначаю встречи с другим мужчиной. И не важно, что у меня нет на уме ничего непристойного. Мало ли, что он может себе напридумывать.
Сейчас бы со Светлой посоветоваться, но она и Паша улетели во Владивосток к её родителям. Собираются им лично о будущей свадьбе сообщить. Не до меня ей сейчас. Вернуться должны только после праздников, а обсуждать всё это по телефону я не хочу. Неудобно как-то…
Раздумываю: а может быть пригласить Гошу к нам в гости и познакомить его с моим мужем? Чтобы Митя сам увидел, что на тему Воробья ему переживать не стоит.
Мучаюсь, терзаюсь сомнениями, пару раз практически решаюсь набрать Гоше, но в последний момент трушу. Уже было совсем отказываюсь от этой затеи и тут раздается звонок телефона. Смотрю на дисплей и сердце в груди ёкает: Воробей! Надо же, словно почувствовал, что о нём думаю.
– Привет, Мышка! Как ты?
– Привет, Птиц! – преодолевая внезапно нахлынувшее волнение, отзываюсь я, – Как же я рада тебя слышать! Как раз о тебе сейчас вспоминала.
– Спасибо, Маша! Мне очень приятно, – Воробей мнется секунду и добавляет, – Вообще-то я давно хотел тебе позвонить, но боялся побеспокоить.
Вот оно как?! Получается я зря столько времени загонялась? Выставила себя неблагодарной дурой. Могла бы уже если не встретиться, то хотя бы по телефону ему спасибо сказать..
– Маш, я наверное не вовремя, да? – по своему расценивает затянувшуюся паузу Гоша.
– Нет-нет, всё в порядке, – торопливо заверяю его в обратном, – Я как раз тебе набрать собиралась. Соскучилась по нашим беседам.
– И я по ним соскучился, – слышу улыбку в его голосе, – Я собственно поэтому и звоню. Сегодня освобождаюсь пораньше. Как ты отнесёшься к тому, если мы через часок пересечёмся? Просто посидим где-нибудь, кофе попьём, пообщаемся. Расскажешь, что у тебя нового и как вообще идут дела.
– Я за! – соглашаюсь, откидывая последние сомнения. Очень его увидеть хочется. Да и мы же ничего плохого не делаем. Сама потом Мите про эту встречу расскажу. И про то, что второй шанс у него не без участия Гоши случился. – Говори, куда подъехать.
Глава 30
– Значит ты решила подождать и пока не заявлять на неё? – спрашивает Воробей, выслушав рассказ о моей находке.
– Не знаю… не уверена, как будет лучше, – честно отвечаю я. – На этой неделе мы встречались с юристом, которого Митя нанял. Так вот, он говорит, что заявить можно, но шансы что-то доказать не большие. Если только она сама признается… Но я очень в этом сомневаюсь. Думаю, что она прекрасно понимает, что её в этом случае ждёт.
Прерываюсь, на большой глоток кофе. Ставлю чашку на блюдце, задумчиво верчу её пальцами.
– Митя советует всё оставить как есть. Он думает, что всё равно проку уже не будет. Мол, только зря нервы потратим. Боится, что вся эта процедура всколыхнёт наболевшее. Что я могу не выдержать такой стресс… Ну он не очень верит, что Катя могла такое вытворить.
– Понятно. А ты? Ты что думаешь? – спрашивает Гоша.
– Я? – прислушиваюсь к себе, – Знаешь, наверное я хотела бы попробовать. Даже если её не осудят, то я хотя бы буду знать, что сделала всё, для того, чтобы её поступок не остался безнаказанным.
– Прекрасно тебя понимаю, – кивает Воробей.
– Но, с другой стороны, если не удастся доказать её причастность, то я только зря усложню отношения с Митей. Мы же вроде как всё обсудили и я пообещала, что не буду ничего делать за его спиной.
Мой друг хмурится, но сохраняет молчание.
– Птиц, ну скажи уже что-нибудь! Посоветуй, как мне быть. Я совсем запуталась. Голова гудит, когда думать об этом начинаю. И Светлая, как назло, улетела. А кроме неё и тебя у меня настолько близких людей больше нет. Приятельницам и коллегам такое просто так не расскажешь…
Он отводит взгляд, смотрит куда-то мимо меня, задумчиво барабанит пальцами по столу.
– Мышка, мне тут сложно какой-то совет давать. Учитывая, что вы с мужем во мнении не сходитесь, боюсь ненароком внести раскол в ваши отношения… Так что советовать я тебе ничего не стану. Но скажу одно: Прямых доказательств против твоей сестры конечно нет. Но, кто его знает, вдруг дознаватели что-нибудь да откопают. Если всё-таки решишь дать ход делу, то сообщи мне. У меня есть один полезный знакомый – человек, занимающий определённое положение в органах. Я его жене очень помог – она чуть ребёнка не потеряла, а я, по словам её мужа, чудо совершил. Дяденька этот меня отблагодарить давно рвётся. Говорит, что не любит быть кому-то обязанным. То, что он мне обязан – это какие-то его загоны, но… Короче, он, конечно, ничего противоправного делать не станет, но вполне может своих подчинённых замотивировать всерьёз взяться за твоё дело. Так что, если надумаешь этим заняться, то сразу меня в известность поставь. А я с ним пока переговорю, узнаю, что он по этому поводу думает.
– Спасибо, даже не знаю как тебя благодарить! Тебе точно это лишних хлопот не доставит?
– Маш, если бы я не имел такой возможности, то помощь бы не предлагал, – успокаивает он, – Ты с мужем это обсуди. Объясни, как на тебя эта ситуация давит. Вдруг он своё отношение к данному вопросу пересмотрит.
– Да, конечно. Обязательно с Митей поговорю. Спасибо, Птиц!
– Абсолютно не за что, – улыбается он. – А теперь давай, рассказывай, как ты без меня тут жила-была. Откуда взялась идея на инженерный идти? Ты же вроде бы доктором стать хотела. Я когда о тебе вспоминал, то почему-то уверен был, что мы с тобой коллеги по специализации.
– Ага, хотела… Твоё влияние, – шутливо подмигиваю ему, – Я бы за тобой даже в мореходку пошла, если бы взяли. Ну и когда ты медициной заболел, то я ей тоже заболела. За компанию, – улыбаюсь немного печально, вспоминая, то время, – Но потом планы поменялись. О чём я, кстати, ни разу не пожалела – обожаю свою работу. А вообще – это дедушкина заслуга. Знаешь как он меня уломал, чтобы я по его стопам пошла? Сейчас расскажу…
Мы говорим, говорим и говорим. Хочется наверстать упущенное, закрыть пробелы. За разговорами время летит незаметно. Воробей – замечательный собеседник. Умеет слушать. А сам из самой заурядной ситуации такие уморительные сюжеты создаёт, что не рассмеяться просто невозможно. Через некоторое время расслабляюсь настолько, что перестаю сдерживаться и ухохатываюсь до слёз.
– Мышка, а ты сейчас и не мышка совсем, а миленькая такая пандачка, – хитро улыбается Гоша.
Ойкаю, провожу рукой по щеке. И правда – на пальцах чёрные разводы от потёкшей туши. Вот же!
– Так, Птиц, не улетай. Я этот ужас смою и сразу вернусь.
– Да ладно. Ты меня и не умытая вполне устраиваешь. Забавная такая. Не покривлю душой, сказав, что тебе этот раскрас очень даже к лицу, – стебется он.
– Ну тя! – прыскаю, когда он корчит мне забавную рожицу, – Прекрати, а то я уже смеяться не могу…
Поднимаюсь из-за стола, поворачиваюсь и застываю на месте. В двух шагах от меня стоит Митя. И вид у него такой, что я вздрагиваю невольно.
– Можешь мне объяснить, что здесь происходит? – спрашивает он холодным тоном, глядя мне прямо в глаза.
Я дар речи теряю. Меня пугает его реакция, пугает этот металл в голосе. Кроме того, я совсем не ожидала сейчас его увидеть. Судя по тому, что он мне говорил о своих планах, в город он должен был вернуться не раньше чем через четыре часа. А с учётом пробок и того позднее. И к тому же он говорил, что сразу домой поедет.
– Я чего-то не знаю? Кто этот мужик? – Митя подходит ко мне, берёт за локоть, поворачивает меня в сторону нашего столика и жестом указывает на Воробья.
– Это мой старый друг, – отвечаю я растерянно, – Мить, ты что себе напридумывал? Мы с Воробьем ещё с детства дружим…
Воробей поднимается из-за стола, приближается к Мите, протягивает ему руку для знакомства:
– Меня Георгием зовут. Маша говорит правду, мы с ней действительно просто друзья. Давно не виделись, вот и захотелось поболтать, вспомнить общее детство… – объясняет он.
– Интересно вы так дружите... Тайно. И почему же, она мне про тебя раньше не рассказывала, друг? – скептически прерывает его Дима, потом отворачивается от Гоши, и тянет меня в сторону выхода из заведения, – Маша, поехали домой – там поговорим.
От его грубости я наконец-то прихожу в себя. Замечаю, что на нас начинают оборачиваться другие посетители. Что они, глядя на эту сцену, себе представляют? Со стороны, наверное, всё выглядит так, будто бы муж неверную жену с любовником застукал. От этой мысли моё лицо пылать начинает. Какой позор! Я что ему повод когда-либо давала?!
– Прекрати немедленно и извинись! – шиплю я, отдёргивая свою руку, – Ты что себе позволяешь вообще?! Мне за тебя стыдно!
– Маш, мне не нужны извинения. Всё нормально. Это вы извините, что из-за меня так вышло, – говорит Воробей спокойным и вежливым тоном. Но я вижу сталь в его глазах и проступившие на скулах желваки. Понимаю, что если немедленно что-то не сделаю, то эта неприятная ситуация грозит вылиться в нечто более серьезное.
– Гоша, мне наверное действительно сейчас лучше поехать домой, – говорю я, – Прости за всё это! Мне правда очень неудобно. Я позвоню тебе позже, ладно?
