Текст книги "Бесценная Статуя (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 19
Я проснулась, но не могу понять, где нахожусь? Обычная комната с двумя кроватями и розовыми занавесками на окнах. После пробуждения в обычной комнате, а не в привычном за последнее время шатре, с подушками и валиками с кистями на полу, и не в тесной пыльной кибитке, в один момент все приключения на Зиккурате показались кошмарным и совершенно невозможным сном. Я лежу на кровати в стандартном гостиничном номере – не самом роскошном и современном, конечно, скорее, такие встречаются еще на рабочих лунах и отсталых и маленьких планетах.
На соседней кровати спит Ишма. Так. Она-то что тогда здесь делает?! Значит, зиккуратские приключения мне не пригрезились! Или пригрезились? Я задрала пижамную кофту – бок совершенно чист. Даже кожа не покраснела. О том, что я была недавно довольно серьезно ранена, напоминают только обрывочно всплывающие картинки. Стражники… Узкая улочка… Мы с Ишмой сражаемся, как дикие кошки… Стоп! Мы же от Яклина смылись! Потом этот подземный туннель… Ишма убегает вперед… Леднев! Марек!! Я вспомнила!
Прислушалась. Кажется, голоса за стенкой. Значит, сон продолжается, и я по-прежнему на Зиккурате. Жаль, сны про азиатского монаха нравятся куда больше. Ну-ка, если я осторожно выгляну в коридор – я услышу, о чем они говорят?
То, что мы с Ишмой, Мареком и Ледневым находимся в одной из зиккуратских гостиниц – скорее всего, в городе-крепости Цала Исиды, объясняет исчезновение раны на боку. Просто у них помимо пойена есть ещё переносной раносшиватель. Что ж, за это спасибо. А за то, что переодели меня, пока я спала, не очень. Впрочем, очнуться голой было бы тоже неудобно. Но какая только чепуха не придет в голову!
Из коридора слышно каждое слово, произносимое в соседней комнате.
– Ты никакого права не имеешь задерживать здесь мою невесту! – стараясь не повышать голос, шипит Марек.
Обалдел он, что ли! Это он о ком?! Кто ему здесь – «невеста»?! Что-то не заметила ни одной дуры, кроме меня и Ишмы… То есть… Я не то хотела сказать… Черт возьми, неважно!
– Мы с Тарой немедленно улетаем с Зиккурата! – продолжал Марек. Нет, каков, а? Не он сюда девушку привез, не ему и увозить, вот!
Судя по усталости в интонациях Леднева, я поняла, что спор ведется довольно давно.
– Интересно знать, на чем это вы улетаете? – лениво осведомился Виктор. – На Зиккурат не ходят рейсовые корабли, забыл?
– Как – на чем? – бывший несколько опешил. – На чем прилетели – на том и улетим. На твоем корабле. Мой же оставили на орбитальной станции Ахернара, чтобы не привлекать на Зиккурате ненужного внимания двумя кораблями сразу.
– Именно. Прилетел сюда ты на моем корабле, а я пока не намерен покидать эту гостеприимную планету, пока не выполню свою работу.
– Какое нам с Тарой дело до твоей работы? У нас здесь никаких дел нет!
Виктор не слушает его.
– Итак, план такой… Сначала Тару надо передать на спасательный катер, который за ней скоро пришлют. Ну, и получить крупное вознаграждение, конечно. Очень крупное вознаграждение. А затем…
– Не позволю! – перебил его бывший. – Что значит передать за вознаграждение?! В этом что, и есть твой план? Какая подлость! Как ты мог вообще согласиться на такой подлый, такой алчный план!
– Хм, – Леднев задумался. – Как объяснить золотому ребенку смысл алчного и действительно немного подлого плана… Если в этом вся его соль. Подожди, – сказал он, как видно, собирающемуся его перебить опять, Мареку. – Таков план был изначально. Сейчас я не собираюсь исполнять его. То есть исполнять в точности…
– Что значит, не собираешься?
– То и значит. Я передумал. По крайней мере, в том, что касается Тары… Непонятно только, как сейчас с ней быть… Ее ждут, за нее заплатили аванс. Или ты и дальше хотел оставаться в подземной тюрьме Цала Таммуз?
– Проклятое место! – рявкнул Марек. – Не напоминай мне о нем!
– Вот и я говорю, аванс-то пришлось взять.
– Аванс за Тару?!
– Нет, ты точно как ребенок! А откуда у нас взялись деньги, чтобы откупиться, и заплатить за гостиницу, и этот чертов поен, в конце концов?
– Откуда мне знать… Может, у тебя были… Как только я восстановлю кредитку…
– Да погоди ты со своей кредиткой! Думай лучше, что делать! Не хочу я отдавать Тару. Пока. И что-то подсказывает мне, что и на драгоценности мы найдем покупателя получше…
– Никуда мы Тару не отдадим! И вообще, имей уважение – ты говоришь о моей невесте!
Не-е-ет… Эти вопли бывшего начинают конкретно раздражать… Однако Леднев продолжает рассуждать вслух о драгоценностях, а это интересно.
– Если вообще мы решим их продавать. Проклятый Рьи! Как теперь добыть их без этих чертовых кристаллов!
О, кажется это новости об Эддаре. И, если я правильно поняла, он вернул живые кристаллы, которые мы должны были забрать на Тритоне, когда вместо этого попали под обстрел!
– И об этом уроде мне не напоминай!
Эй, это он что, о моем Эддаре?! Да он и ногтя его не стоит!
– Чуть не пришиб нас тогда, и так подло обворовал!
– Он знал, что нас ждет подземная тюрьма. Не зря он сам с этой поганой планеты. Дикарь.
Еще один! А Эддар молодец. Времени зря не теряет. Вместо того чтобы меня искать! Впрочем, что это я… Он не скрывал своей цели прилета на Зиккурат… Никогда не скрывал.
– Налей и мне, – сказал Леднев. От этих слов я поняла, что меня мучает жажда. И голодная я тоже – страсть.
– Но если мы сейчас не передадим Тару, нас ждут большие неприятности.
– Какие неприятности, ты что, забыл, что я Скрыльски? Вылетим отсюда, восстановим связь, я соединюсь с папой, и…
– Мареуш, – хоть я и не видела Леднева, понимала, что он улыбается. Но улыбается невесело. Для тех, кто ждет передачи Тары, Скрыльски – не более чем кусок астероида. Небольшой такой кусок – размером с пылинку.
– Не смей так говорить о моей семье! – возмутился бывший. – Думай лучше, как теперь выпутаться! В конце концов, это ты втянул нас с моей Тарой сюда…
– Слушай, тебя я вроде бы не втягивал, сам втянулся… А что насчет Тары… Может, прекратишь уже называть ее «своей» и «невестой»? Если мне не изменяет память, она бросила тебя? О чем мне доподлинно известно от нее самой.
– Она была не в себе, бедняжка, – этот чертов Рьи задурил моей девочке голову… Подумаешь, занервничала перед свадьбой, наделала глупостей… Я и сам, как говориться… Впрочем, это не твое дело. Я читал о таком синдроме – называется «предсвадебное волнение». Теперь она, конечно, одумалась, и будет молить о прощении! И я, конечно, прощу мою крошку, ведь мы так любим друг друга!
– Меня сейчас стошнит, – пригрозил Виктор.
– Только не на меня, – поспешил, видимо, отсесть Марек, и продолжил свой бред ванильной кобылы:
– Теперь, наконец, все будет по-другому. Моя девочка одумается, ведь мы спасли ее…
– Да ладно, одумается, – усмехнулся Леднев. – Забыл, что сюда ее доставили спящей, и даже будучи серьезно раненой, она сопротивлялась?
– Тарочка испугалась. Она же девочка. Это ты напугал мою любимую крошку.
От обилия этой липкой ванильной мути меня чуть не вытошнило. Благо просто нечем. Марек, по всему видать, совсем не изменился. Но что он тут делает? Вот уж кого не ожидала увидеть на Зиккурате. И, тем более, в компании Леднева.
Значит, наши опасения насчет Леднева оправдались. Он и вправду охотится за драгоценностями Иштар. И Эддар, похоже, серьезно отодвинул его шансы. Охотится за драгоценностями… И за мной, что совсем уж неприятно. Ладно, я сделала, что могла – узнала важную информацию на случай, что наши ребята нас все-таки найдут! А дальше задерживаться здесь опасно. Еще решат проверить, пришла ли я в себя.
То, что подлечили меня, безусловно, хорошо. Но пренебрегать гостеприимством не стоит.
Разом избавим Леднева от мучительного выбора – передать меня кому-то там или оставить для себя. Не для Марека же во всяком случае!
Я на цыпочках вернулась в комнату. Ишма все еще спит. Осторожно прикрыла ей рот рукой и потрясла за плечо.
– Ишма. Ишма, проснись. Не бойся, это я. Надо уходить отсюда.
В углу комнаты лежали сваленные вещи, трос, кошки, альпинистское оборудование… Жаль, никакого оружия… Впрочем, на дурака Виктор не похож. А что в этом свертке? Интересно, долго мы с Ишмой провалялись? Наверно, долго, потому что эти два комплекта одежды явно предназначены для нас. Новые, и размер подходит. Так, хватаем кое-что из того, что полегче, и валим.
Хорошо, что Ишма оказалась такая понятливая и не из пугливых. Вообще не приходилось возиться с ней. Скорее, учитывая последние злоключения с чудом уцелевшей мной, это она со мной возится.
Воспользовавшись скрученной веревкой, валявшейся в углу, мы вылезли из окна гостиницы. Спасибо, ребята, что оставили. Тут невысоко, всего лишь четвертый этаж. И на тихой улочке никого, что радует. Я вылезла первой, Ишма за мной, стараясь в точности повторять движения. Молодец, девчонка!
Теперь куда? Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Если память мне не изменяет, у Леднева здесь есть мобиль. Может, разнообразия ради попытаться угнать? Где он его оставил?
– Ишма, попробуем обойти гостиницу, если увидим мобиль Леднева и нам повезет – улетим. Если нет – просто очень-очень быстро свалим отсюда и затеряемся в городе.
Ишма кивнула.
Нашего исчезновения, похоже, никто не заметил. По крайней мере, вслед не раздаются выстрелы из усыпляющего пистолета и не доносятся восклицания бывшего – мол, вернись, я все тебе прощу. Повернули за угол – и от неожиданности застыли, как вкопанные. Кажется, я даже застонала. С досады.
Потому что перед нами стоит главный це-Цали Цала Таммуз – Яклин собственной персоной. В сосредоточенной позе, со скрещенными на груди руками. В компании Веста и еще троих стражников! Силовое преимущество явно на их стороне!
Це-Цали спросил будничным тоном, как будто мы встретились у фуршетного стола на светском рауте, и я попросила передать мне канапе, а он решил уточнить, какие именно?
– Долго еще ты собираешься бегать, Статуя?
Опротивевшее обращение вывело из ступора, я выставила вперед руку с кошкой, и начала пятиться назад. Отлетела к стене Ишма, бросившаяся мне на помощь. Вест ударил сильно, наотмашь, но она не издала ни звука.
Яклин сделал знак Весту оставить ее. «Ниндзя» зашли мне за спину.
– Следуй за мной, Тара, – и он развернулся ко мне спиной.
– Не тут-то было, це-Цали! Ты не сможешь похитить меня на этот раз! Я сейчас закричу, и друзья придут мне на помощь!
Яклин остановился и обернулся.
– Не закричишь, – сказал он уверенно.
– Почему?
– От друзей не убегают через окно, – пожал плечами Яклин.
Может, стоило остаться у Леднева?
* * *
– Интересно, какая она? – Римма увлеченно разглядывает зал, куда их привела Ферната. Высокие потолки, огромные, в стену, окна, помимо общих, розово-серых тонов, обилие золота и прозрачных, как слеза, кристаллов. Посреди возвышение со статуей на нем. Зиккуратский скульптор изобразил Иштар стоящей на странном звере с двумя львиными головами – как будто соединили передние половинки двух царей пустыни. Вместо аккуратных женских ступней у Иштар птичьи лапы с загнутыми когтями. По сторонам богини две крупные, нахохлившиеся совы. В этой вариации у Богини есть длинные, до середины бедра, крылья, в поднятых руках она держит жезл и бич.
Точь-в-точь, татуировки Тары, подумала Римма. На голове Иштар странное древнее сооружение – интересно, женщины действительно носили такие в древности? Должно быть, ничего удобного. Кажется, Тара говорила, что это венец Шугур.
– Ты о Цалибу? – уточнил Демиз, проследив за взглядом подруги. Римма кивнула. Дем пожал плечами.
– Мне интереснее, чей мобиль приземлился сегодня на рассвете рядом с нашей гостиницей.
Настал черед пожать плечами Римме.
– Сюда же прилетают люди с других планет. Эддар говорил, разные торговцы… Оружие, сладкая пыльца… Как и на все отсталые планеты. Вряд ли капа и Атланта угораздило разжиться мобилем. Они бы нам сказали.
– Надо будет навести справки у управляющего. Однако невежливо заставлять гостей ждать.
– Она же Цалибу, а мы не гости. Мы посетители. Она нас сюда не звала.
– Злишься, из-за того, что о Таре до сих пор ни слуху, ни духу?
– Злюсь. И очень волнуюсь.
Юдвиг на плече Риммы забил крыльями. Он опять был в амплуа райской птицы, как он выразился намедни, «для большего антуражу». Коллегиально было постановлено, что птица должна молчать во Дворце – независимо от того, одни они будут, или нет. Их могут подслушивать. И раз сейчас он показывает свое волнение, значит, что-то заметил или услышал, предупреждает. Скорее всего, сюда идут.
Птица оказалась права. Вскоре и Римма с Демом расслышали шаги из коридора. А потом в зал в компании Фернаты вошла Цалибу Иннатха.
Цалибу оказалась статной женщиной с высокой полной грудью и длинными сильными ногами. Ее смуглая кожа покрытой тонким слоем золотой пыльцы, поэтому, когда она двигается, сотни золотых искр сверкают, подчеркивая ровную, нежную кожу, плавные изгибы и упругость форм. Короткий золотой лиф прикрывает грудь лишь наполовину, позволяя лицезреть полные окружности нижней части грудей. Золотая повязка на смуглых бедрах завязана на боку, приоткрывая одну ногу почти полностью. На золотые волосы Цалибу, собранные в длинный хвост на затылке наброшено прозрачное золотое покрывало.
Плавно раскачивая упругие бедра, Иннатха приблизилась к Римме и Деммизу походкой львицы перед прыжком. По обеим сторонам Цалибу также грациозно, как хозяйка, прошествовали двое леопардов. Кажущаяся лень этой троицы не могла обмануть – три хищницы при всей своей расслабленности готовы в мгновение ока сжаться пружинами, напрячь железные мускулы и прыгнуть.
Иннатха указала Римме и Дему на расшитые золотом подушки у подножия статуи и грациозно опустилась напротив. Один из леопардов положил пятнистую голову на ее обнаженные колени и замурлыкал.
– Голодный, – улыбнулась Цалибу посетителям. – Кошки становятся ласковыми, когда ограничиваешь их в еде.
Согласно Справочнику, этикет Зиккурата требует, чтобы первой заговорила правительница. Теперь и посетители могли поддержать беседу. Но вначале предстояло обсудить какую-то постороннюю тему. Иннатха сама предложила ту, что интересовала ее.
– Интересная птица, – ее черные раскосые глаза лениво сощурились, разглядывая Юдвига, а покрытые золотой краской смуглые губы растянулись в хищной улыбке. – Красивая.
– Она еще и умная, – ответил Деммиз, поскольку из посетителей говорить первым надлежит мужчине.
– Протяните руку, Цалибу, – сказала Римма.
Цалибу грациозно протянула вперед правую руку, и Юдвиг послушно перешел на ее запястье. Один из леопардов угрожающе зарычал, но Иннатха тихим свистом заставила его замолчать. Ей показалось, что птица с не меньшим интересом рассматривает ее, и в голову к ней закралось подозрение.
– Птица живая? Я слышала, что на далеких звездах люди научились делать искусственных зверей и птиц, и даже людей?
– Живая, Цалибу, можете не сомневаться, – ответила Римма.
– Как жаль, что таких не завозят на Зиккурат.
– Ваш климат вреден для них, Цалибу. Они не смогли бы жить здесь, – сказал Дем.
– А что же ваша птица?
– Мы здесь проездом, и не собираемся задерживаться надолго.
– Что ж, – Цалибу передала Юдвига Римме и хлопнула в ладоши. Тотчас в зал вошли девушки с подносами, – Фрукты, сладости, вино? – предложила она гостям.
Это был хороший знак. Скоро можно будет перейти к делу.
– Какая у вас здесь миссия?
– Исследовательская, – ответила за двоих Римма. – Я, космоорнитолог, изучаю фауну системы Волосы Вероники, и на вашей планете мы проездом.
– Но в мой Дворец вы пожаловали не только для того, чтобы выразить мне почтение, не так ли?
– Дело в том, что наш корабль попал в аварию…
– Вот как? И когда это случилось?
– На влете в вашу систему на нас напало неопознанное судно, которое скрылось, как только ему удалось сбить нас с курса. Мы летели на Веристас, и это можно проверить, – Деммиз протянул Цалибу мини планшет, который Иннатха оттолкнула.
– Я верю своим гостям. И что случилось дальше?
– Один член нашего экипажа, девушка, научный сотрудник экспедиции, потерялась. Мы хотели бы узнать у Цалибу Девы-Иннатхи, не слышала ли она чего-нибудь об этом? И можно ли объявить розыск за вознаграждение девушки официально, с использованием ее портрета?
– Пропала девушка… На Зиккурате, – Иннатха слегка улыбнулась, – Вы, вероятно, и сами знаете, что это не самое удачное место для того, чтобы потеряться. Когда это случилось?
– Четырнадцать дней назад.
– Мне жаль расстраивать моих гостей, но вероятнее всего, вашей подруги уже нет в живых. Или она попала в закрытый гарем, откуда, по законам Зиккурата, нет выхода живым, что, в принципе, то же, что смерть. Для вас. У нас ценятся инопланетки. Впрочем, у вас есть ее портрет? Дайте, я посмотрю.
Деммиз протянул Цалибу планшет с изображением Тары.
Иннатха разглядывала его с видимым удовольствием.
– Красивая девушка, – сказала она, наконец. – Я бы купила ее в свой гарем, – и Цалибу призывно улыбнулась Римме.
Римма и Дем промолчали. Тогда Цалибу добавила:
– Нет, я не знаю ничего о вашей подруге. И богатый вы готовы предложить за нее выкуп?
Римма в ответ протянула ей шкатулку из черного дерева. Цалибу открыла ее, придирчиво разглядывая содержимое, и, наконец, сказала:
– Хорошая награда. Может, что-то у вас и получится. Ферната скажет, куда идти, чтобы поместить портрет девушки в информаторий Зиккурата и объявить на всех площадях о награде за ее находку.
– Мы хотели бы отблагодарить Цалибу за ее доброту.
– Оставьте, – Иннатха махнула рукой, – Я – Цалибу, деньги у меня есть. Жалко, что ваша птица не выживет в нашем климате.
– У нас есть другой подарок для Цалибу, – Римма достала из сумки большую колбу, в которой на первый взгляд, клубился разноцветный дым. И только приглядевшись, можно было заметить, что это стремительно снуют в различных направлениях крохотные разноцветные птицы с раздвоенными хвостами.
– Неужели и они – живые?
Римма кивнула.
– Это бессерниски с планеты Кхур, Цалибу. Они питаются составляющей воздуха и прекрасно могут жить и размножаться на вашей планете. Когда колба переполнится, поставьте рядом другой стеклянный сосуд – и лишние сами отселятся. И ещё – бессерниски светятся в ночное время.
– Мне нравится ваш подарок. Я принимаю его, – и Иннатха сделала жест Фернате, стоящей в углу зала. Этим она показала, что аудиенция окончена.
– Пойдемте за мной, господа. Я отведу вас в информационное отделение. Там вы сможете поместить объявление о поиске вашей подруги в информаторий Зиккурата.
* * *
Стоило Фернате увести гостей, Цалибу щелкнула пальцами и в зал через противоположную дверь вошла стройная невысокая светловолосая женщина, закутанная в розовое покрывало.
– Ты все видела, все слышала, Эстель?
– Да, Цалибу, нет никаких сомнений – это они. И они ищут ту самую девку, которую привезли вам сегодня утром.
– Це-Цали утверждает, что это ожившая статуя, которая может творить чудеса и принесет мне великие блага.
– Мне эта дрянь ничего, кроме неприятностей не принесла, – скривилась Эстель и пригубила вина.
– Что с координатами их корабля?
– Ситуация вышла из-под контроля, пришлось уходить…
Иннатха приподняла точеную бровь.
– ?
– Их достать не удалось.
– Вернись к ним и достань.
– Но они и на пушечный выстрел меня не подпустят!
– Ты слышала, что я сказала.
Эстель начала подниматься, но Цалибу остановила ее.
– Подожди. Они все равно пока размещают объявление в информационном отделении. Расскажи мне пока о моей новой Статуе. Все, что знаешь о ней.
ГЛАВА 20
– Капитан! Какое счастье! Наконец-то! – обычно сдержанный кандидат космозоологических наук не смогла сдержать радости, обнимая и целуя Эддара. Они встретились в чепке на площади, окнами как раз на Дворец Цалибу.
Эддар, в обычное время не признающий «проявлений человеческих чувств» не препятствовал бурному изъявлению радости Риммы, и принимал это самое изъявление не без удовольствия.
Демиз, тоже не самый эмоциональный член экипажа, приобнял за плечи и капитана, и Атланта, – наконец эта их эпопея с поиском Тары и сокровищ начинает приобретать какие-то более-менее явные очертания. То, что они, наконец, встретились, уже радует.
– А что Левочка, капитан? Ему удалось подлечить Персефону?
– Можешь спросить у него сам, – Эддар кивнул куда-то за плечо пилота, и обернувшиеся Ри с Демом увидели, как в чепок заходит рыжий бородатый здоровяк.
После ещё одного бурного приветствия, оказалось, что Персефона в норме, и не только Персефона, но и посадочный шаттл, на котором механик сюда и прилетел. Таким образом, у них теперь есть и собственный транспорт на этой планете, и вполне себе исправный корабль, готовый увести их отсюда в любую минуту.
– Что сказала Цалибу? – спросил Эддар у Риммы с Демом.
– Сказала, что ничего не знает о Таре. Но разрешила поместить объявление в информаторий.
– Скорее всего, Тара во Дворце, капитан, – задумчиво сказала Римма.
– Почему ты так думаешь?
– Смотри: Иннатха разрешила нам разместить объявление… А за Тару мы пообещали очень ценную награду. Для любого зиккуратца, включая Цали, целое сокровище. Во много раз больше, чем стоит любая, даже самая-пресамая драгоценная рабыня. Да что рабыня – целый гарем.
– Многовато за нее, – заметил Левочка.
– Добрый ты, – согласилась с ним Римма.
– Поскольку Тара так похожа на одну из статуй их богини, Иннатха не откажется приобрести ее в свой дворец – ведь она самый настоящий коллекционер. Но зная, что за Тару предлагают такой огромный выкуп, она понимает, что ни один зиккуратец не устоит, чтобы вернуть Тару нам. Нам, а не ей, понимаете? Таким образом, чтобы позволить информации выйти наружу, нужно иметь стопроцентную гарантию того, что «ожившая статуя» находится в надежном месте. А какое самое надежное место? – Римма торжественно посмотрела на собравшихся. – Мне кроме Дворца ничто больше в голову не приходит.
– А ведь ты права, – согласился Эддар, – Я тоже считаю, что Яклину удалось найти Тару раньше нас и отвезти Цалибу.
– Что будем делать? Ведь она не согласится ее отдать.
– Посмотрим. Но на этот раз навещу Цалибу я. Что-то задержались мы на этой планете.
– Верно, Эд. Пора отчаливать, – согласился с ним рыжебородый Левочка.
– Мне, наверно, это снится, – Деммиз уставился на двери чепка и протер глаза, – Не помогает, – сообщил он остальным.
Через секунду все смогли разделить замешательство пилота.
Ослепительно улыбаясь, к их столику приближалась Эстель.
* * *
– Ты и в самом деле похожа на бывшую Статую Бравиш.
– Сомнительное это удовольствие, скажу я вам.
Иннатха впилась острым ногтем, покрытым золотым лаком, мне в подбородок, приподнимая вверх лицо. Те ещё ощущения. Рефлекторно отбросила ее руку.
– Мне нравится твоя красота. Только пользоваться ей ты совсем не умеешь.
– Я надеюсь, вы не собираетесь преподать мне пару уроков? Боюсь, не хватит денег оплатить ваши услуги. Поиздержалась в пути, знаете ли.
– Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например.
– Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии.
– В некоторой степени. И это очевидно. Я – потомок Богини, как и ты.
– Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, – я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела – молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали крепко. Девушка, похоже, еще дышит. Мужчине повезло больше – он мертв.
– Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я – прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты – моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть.
По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме – как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке.
– Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, – продолжала Иннатха. – Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада?
А вот хрен тебе. Назло буду молчать.
Цалибу хищно улыбнулась.
– Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было – я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя?
– Послушайте, уважаемая, – я так устала, что даже бояться сил не осталось. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения кажутся так, черновиком.
– Если вы о пытках, – продолжила я. – То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям смутной маньячки на отсталой планете.
Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу.
– Ошибаешься, Статуя, – весело сказала Иннатха. – Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь.
Цалибу хлопнула в ладоши. Тотчас занавеска входа откинулась, и две высокие, сильные женщины с прямыми спинами и безразличным взглядом темных глаз, ввели Ишму.
Этого я стерпеть не могла.
– Не трогайте ее! Она итак натерпелась на вашей ненормальной планетке!
– Отсталой, кажется, так ты сказала, – Цалибу улыбнулась. – Ну-ка, – она щелкнула пальцами, и в руках одной из вошедших взвился хлыст, который в следующий миг опустился на обнаженное плечо Ишмы, оставляя на нем тонкую полоску. Следующий удар заставил рабыню упасть на колени, пытаясь закрыть лицо и грудь.
Я рванулась к ней на выручку, но меня держит сразу две пары рук!
– Ты – Статуя, – мурлыкала Иннатха, с удовольствием наблюдая за поркой и моей реакцией, я не хочу, чтобы твоя кожа покрылась отвратительными шрамами – она должна услаждать мой взор и взор моих гостей, пока мне не надоест. А вот из этой презренной рабыни получится превосходная девочка для битья. Отныне она будет получать все твое наказание. Кажется, ты назвала меня маньячкой?
Ишма плакала в голос, выла с искаженным от боли лицом, катаясь по полу – к первой женщине, ловко орудующей хлыстом, присоединилась и вторая.
– Прошу вас! Пожалуйста! Прекратите это! Я сделаю все, что вы хотите! Все!!
– Ну вот и чудесно, – Иннатха щелкнула пальцами, и женщины прекратили избивать маленькую рабыню. Ишма затихла, только тоненько и очень жалобно скулит. Видимо ей совсем плохо!
– Прошу вас, ей нужна помощь, – я не могла сдержать слез, глядя, что ровная смуглая кожа девушки местами превратилась в обрывки лохмотьев.
– Не хочешь, чтобы она мучилась, или не хочешь, чтобы у нее остались шрамы? – весело спросила меня Цалибу.
– Не хочу ни того, ни другого!
– Что ж. Может быть, я и отдам приказ помочь ей. Знаешь, у меня есть чудесная глина – несколько притираний, и на ней не останется и следа. Но ты пока не доказала мне свою преданность и готовность служить… В подвал и на цепь ее, – равнодушно кивнула она женщинам.
Те подхватили Ишму под руки и поволокли прочь.
– И смотрите, не подпускайте к ней голодных леопардов, – крикнула вслед им Иннатха, и, уже обращаясь ко мне, добавила. – Мы же не хотим, чтобы мои кошки обглодали личико твоей подружки, правда? От этого глина уже не поможет, – и она наигранно вздохнула.
– Что вы хотите? Как мне заслужить помощь для Ишмы?
– Ты в самом деле хочешь доставить мне удовольствие? – и Цалибу обошла вокруг меня, проводя нежной ладонью по коже на спине, бедрах, груди. Она наклонилась к моей шее и с силой втянула воздух. – И пойдешь на все, чтобы понравиться мне…
Тщательно пытаясь преодолеть приступ тошноты, я кивнула.
– Вот и славно.
Цалибу наконец-то оставила меня в покое и улеглась на высокое ложе. Потянулась, как сытая кошка, и сказала:
– Сегодня у меня гости. А тебе следует знать свое место, Статуя. Будешь услаждать наш взор. Дашь раскрасить свое тело, и встанешь, как тебе скажут на постаменте. Будешь стоять там, пока мне не надоест. Каждое твое движение – десять ударов плетьми твоей бывшей рабыне, поняла?
– Поняла.
– Обращаться ко мне следует «Госпожа» или «Цалибу».
– Я… Поняла, Цалибу.
– Увести ее. Подготовить для вечера, – Цалибу тут же потеряла ко мне интерес и поманила смуглой изящной рукой рабыню, – Иди сюда, Ферната, нам нужно придумать, как навсегда избавиться от внимания це-Цали Яклина.
* * *
Пришлось пройти через ряд безболезненных, но унизительных процедур. Меня мыли, скребли жесткой щеткой, натирали кремом, делающим поверхность кожи матовой, расписывали красной и золотой краской, покрывая узорами все тело. Лицо полностью покрыли красной краской, подведя золотом только брови, глаза и губы, напоследок накинули одну прозрачную красную накидку на волосы, а другой задрапировали тело. Не сказать, чтобы она сильно что-то скрывала, но, я уже была готова к тому, что придется развлекать Цалибу и ее гостей обнаженной.
– Терпи, Статуя, – внезапно сказала одна из женщин на космолингве. – Это еще не самое плохое, что могло случиться с тобой во Дворце. Большинство подарков Цалибу не доживают до следующего утра.
– Я очень боюсь за Ишму, – тихо сказала я.
– Как только закончу с тобой, позабочусь о твоей рабыне. Дам ей целебный отвар и облегчающие боль травы – она сможет впасть в забытье и поспать. Госпожа ничего не узнает.
– Спасибо. У меня нет ничего, чтобы отблагодарить вас.
– Не нужна мне твоя благодарность. А это тебе, – она протянула мне дымящийся кубок. – Пей смело. Это затуманит твой разум и расслабит тело, одновременно делая его крепким, но бесчувственным. Иначе не выстоишь. А стоять, возможно, придется всю ночь.
Я послушно выпила обжигающий отвар. Действие проявилось сразу. Я никогда не баловалась ни сладкой пыльцой, ни другими дурманящими субстанциями – как натуральными, так и синтетическими, но думаю, эффект похожиий. Все происходящее потянулось туманной дымкой, включая и мои мысли. Не хотелось шевелиться, и другим рабыням пришлось за руки отвести меня в зал, где предстояло работать живым истуканом.
Напротив меня стоит знакомая статуя из Замка Ньола – я и не поняла, что меня раскрасили и одели так, что я стала ее точной копией. Придав моему телу нужную форму, та же женщина шепнула мне на ухо:
