Текст книги "Бесценная Статуя (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Потертые – местами до дыр – бархатные стены шатра покрыты пылью так, что Римма не бралась предположить, какого цвета они были изначально. Грубо сколоченный деревянный помост посередине – место, на котором скоро предстоит появиться Таре – пока пуст. Вокруг амфитеатром расположились низкие столики с подушками и валиками вместо стульев, сидеть на них следует, скрестив ноги, от чего ноги у Ри постоянно затекают, и приходится время от времени переносить вес с одной на другую.
Впустили их, как и предвещал давешний пузатый чайщик, без проблем. Два амбала на входе лениво скользнули по ним взглядами и ничего не сказали. Куда большего внимания удостоился Юдвиг – в своем нынешнем, «райском» обличье. Золотой птицей один из мордоворотов так заинтересовался, что попробовал даже дотронуться грязным пальцем, в который птица тут же его клюнула. К облегчению Риммы, амбал не обиделся, лишь одобряюще цокнул языком, а Юдвиг удержался от сквернословия. Если птица заговорит, это привлечет излишнее внимание к их тройке, а это ни к чему.
Усевшись за столик, Римма прислушивалась к разговорам вокруг. Во всю обсуждалась новость о звездной красотке. Причем, как поняла Римма, многие пришли сюда, заплатив за вход не для того, чтобы купить ее, а просто посмотреть на нее и других «девочек». Какие странные люди, думала она, слушая грубые, похабные разговоры и неприятный смех, – как в кино пришли, для них это что-то вроде представления!
– Однако Таре уже повезло, что ее выставляют здесь, а не на улице, – одними губами сказал Деммиз. Он искал слова, как успокоить подругу, не находил их, и разрабатывал план, что делать, если на Тару вдруг не хватит денег. Все-таки, как им объяснили, продажа «с молотка» – это тот же самый аукцион, какие приняты на планетах богатых коллекционеров.
Римма серьезно кивнула. Дем прав. Прежде, чем войти сюда, им пришлось пройти мимо целого невольничьего ряда.
Идти приходилось с каменными покер-фейсами, как будто жалкие, грязные, часто покалеченные несчастные в цепях, среди которых и мужчины, и женщины, и дети, для них в порядке вещей. Только стариков не было на невольничьем помосте, из чего Римма сделала вывод, что с ними здесь не церемонятся.
Впрочем, капитан говорил, что редко кто из зиккуратцев переживает рубеж в тридцать-сорок лет. И это при современной, развитой науке и ставших давно привычными чудесах медицины!
Увы, на Зиккурате просто-напросто платежеспособный человек слывет аристократом, обладающим самыми утонченными манерами и духовными качествами. Законодательные нормы устанавливаются теми, кто сильнее. Алчные, безжалостные диктаторы делают жизнь народа невыносимой, а чиновники, по сути, ничем не отличаются от обычных воров.
Похищение скота, жен и имущества здесь считается нормой, также как и торговля людьми. Жители изнемогают от непосильных поборов, голода, жажды и болезней. Но когда об этом рассказывал Эддар, это было одно. А сейчас, когда подтверждение его правоты смотрело на нее из этих несчастных, взирающих без всякой надежды, глаз, Римма понимала, что недостаточно вдумчиво слушала слова капитана. Вплоть до высокого шатра «для особого товара» их сопровождала невыносимая вонь от человеческих выделений, крики, слезы и стенания. Увидеть там, в цепях, избитую обнаженную Тару, было бы выше сил Риммы.
Наконец шатер наполнился потенциальными покупателями, и на помост вышел длинный, худой зиккуратец и объявил «почтенным господам» о начале торгов. При этом выразительно посмотрел на Римму с Деммизом, опытным взглядом выделив их из толпы как «серьезно настроенных покупателей». Да, то, что они не собираются уходить сегодня без «покупки» написано на лице кандидата космозоологии!
* * *
Первыми на помост вывели двух молоденьких девушек, похожих как две капли воды, в нежно-розовых накидках. Безупречная с красноватым оттенком кожа, огромные голубые глаза и темные волосы, заколотые на затылках. Опытный работорговец знал, чем раззадорить толпу. Первоначальная цена за близнецов – десять серебряных монет – вдвое больше, чем стоит молодая крепкая корова.
– Одиннадцать, – предложил плешивый стареющий ловелас с подведенными бровями и усами.
– Одиннадцать серебряных монет, кто больше?! – надрывался торговец. – За столь же прекрасных, как обе наших луны, девушек? За прекрасные лилии, достойные украсить собой ваш роскошный сад?
– Где ты был, когда они были девушками? – раздался грубый голос человека, чье лицо покрывают многочисленные шрамы.
Толпа ответила ему громким хохотом.
– Помогал, наверно, – визгливо ответил кто-то, и публика засмеялась еще громче.
Совсем другого ожидала Римма от процесса продажи невольников. Публика попалась смешливая и веселая, падкая на самые грубые, непристойные шутки. Опытный торговец всячески способствовал этому веселью, зная, что смех влечет за собой расслабление, в частности ослабление завязок на кошельках.
– Даю двадцать, – раздался визгливый женский голос. Римма обернулась – руку с красными ногтями подняла толстая высокая дама в оранжевой хламиде. На лицах девушек отразился испуг. Нет, пожалуй, ужас. Смертельный ужас.
– Почтенная госпожа Суне предлагает двадцать серебряных монет! За этих красавиц! Этих умниц! Из них выйдут не только прекрасные жены и наложницы, но и исполнительные, смышленые служанки!
– Как же, служанки, – нехорошо ухмыльнувшись, сообщила Римме сидевшая за соседним столиком дама в коричневом кимоно, и пустила вонючие кольца дыма.
– О почтенной Суне ходят настоящие легенды среди рабов, – опять затянувшись, продолжила она. – Говорят, в процессе нервного возбуждения она склонна жечь лица своих служанок калеными щипцами для очага. А в красную луну Суне устраивает танцы.
– Танцы? – опешила Римма.
– Танцы, – кивнула оказавшаяся словоохотливой, женщина. – Только танцуют рабыни не босиком, и не в обычных башмаках…
Насладившись неприкрытым нетерпением на лице слушающей ее женщины, по виду, инопланетки, с удовольствием продолжила:
– Они пляшут в железных башмачках, раскаленных докрасна. Недолго они живут, если удается пережить кровавую ночь… Кому нужны рабы калеки…
Тем временем худой, как жердь, торговец, считал, и каждое его слово болезненной судорогой пробегало по лицам девчонок на помосте:
– Двадцать серебряных монет – раз! Двадцать серебряных монет – два! Двадцать серебряных монет…
– Пятьдесят монет! – перебил его толстый торговец с объемной сумкой у живота.
Публика ахнула. Видать, это была высокая цена.
Сделав на лице загадочное выражение, одним рывком торговец сдернул с девушек розовые покрывала, и публике были представлены молодые, стройные, одинаковые тела, покрытые медным загаром.
В толпе нарастал гул.
Следующим движением работорговец вынул острые заколки из волос девчонок, и темные кудри окутали каждую из них до пояса.
– Пятьдесят монет – раз, – начал работорговец.
– Один золотой, – поднялась толстая женская рука с красными ногтями.
Смотреть на безысходность, написанную на лицах сестер, для Риммы почти невыносимо. Но ради Тары она должна терпеть. Демиз сидит бледный, как полотно, со сведенными к переносице, пшеничными бровями.
– Два золотых, – неожиданно подняла руку женщина рядом с Риммой.
– Не волнуйся, дорогая, – шепнула Римме. – Вижу, у тебя слишком мягкое для нашей планеты сердце, – она подмигнула. – Я не люблю развлекаться, истязая рабов. Мне нужно выбрать подарок мужу, – подмигнула на этот раз Демизу, а затем, наслаждаясь ошеломленными лицами инопланетцев, обернулась к толстой Суне и показала той неприличный жест, довершая свой триумф.
Потом была очередь огромного темнокожего мужчины в цепях – на ногах и руках, следом проданными с молотка оказались трое молодых парней, пятеро девушек, поочередно, и даже одна беременная женщина с черными кудрявыми волосами и голубыми глазами.
– Эта рабыня сделает все, что вы ей прикажете! – надрывался худой работорговец. – Всем нам известна болезненная привязанность женщин к своим детям, в особенности, если это новорожденные младенцы!!
Беременную рабыню и двоих молодых мальчиков купила толстая госпожа Суне, и, довольно улыбаясь, удалилась.
Тары все не было.
С каждым новым пленником, выводимым на помост, торговец с надеждой вглядывался в лица Риммы и Деммиза. Однако они оставались непреклонными. Приложив все свои актерские способности, Римма изобразила откровенно скучающее выражение, а первый пилот зевнул, прикрыв рот ладонью, и посмотрел на выход. Торговец заметно занервничал. На инопланетчиков он возлагал самые большие надежды.
– Следующим номером представляется сравнимая своей красотой разве только с божественными Ликами, белокожая госпожа с далекой звезды! – наконец, возвестил он, и утомившаяся публика, которая начала уже было переговариваться в голос, умолкла.
* * *
Как и рассчитывал торговец, все внимание толпы прикованно к помосту. Однако ему удалось, наконец, заинтересовать этих инопланетчиков!
Видимо, они, как нередко случается, пришли сюда за своей подругой. Довольный своей сообразительностью, торговец ухмыляется все шире.
– Только сегодня и только у нас! Женщина с невероятно красивым лицом и стройным телом! Эта женщина не знала плохого обращения, и купивший ее, сможет вдосталь насладиться белой, нежной кожей, без единого шрама! Глаза ее, как голубые звезды, брови – тонкими полумесяцами украшают высокий, чистый лоб, губы – как драгоценные рубины в венцах властителей, талия тонкая настолько, что обхватить ее можно руками, и грудь, как, словно выточена из розового мрамора, но при этом мягкая и упругая на ощупь…
Страстную речь работорговца прервали выкрики из зала:
– Так давай уже ее сюда, свою госпожу с далекой звезды!
– Которую продадут сегодня в цепях, как скотину!
Публика откровенно развлекалась.
– Может, не так она и хороша, как вопит этот плут!
– Может, и вовсе кривая на один бок!
– И хромая в придачу!
– Или отпользовавшая сотню-другую торговцев, по пути сюда!
Слушая грубые выкрики из зала, опытный работорговец не унывал. Он точно знает, теперь все внимание будет направлено на следующую женщину. Вопли зевак, которые сами о том не знают, как нельзя лучше способствуют процветанию его ремесла!
Достойным взмахом руки приказал вывести женщину. Скрытая с головой красным покрывалом, рабыня послушно просеменила за двоими стражниками.
Выдержав эффектную паузу, театральным жестом торговец сдернул с невольницы покрывало, явив публике долгожданный товар.
Зал ахнул.
И вместе с залом не сдержали своих возгласов Римма и Деммиз.
* * *
На помосте, в окружении стражников, рядом с отвратительным худым работорговцем, в цепях, сомкнутых вокруг узких щиколоток, в красной короткой тунике без рукавов, на завязочках-бантиках на точеных плечиках, стояла Эстель.
Бывшая региональная супруга мистера Эддара выглядит до смерти напуганной, но эти нервно подрагивающие красные губы, и стреляющие туда-сюда по лицам местной публики, расширившиеся от ужаса глаза, делают ее еще привлекательнее.
Должный эффект на зиккуратцев произвели и волосы инопланетки – белокурые локоны дивы Арттдоумие чудно оттеняют мраморную белую кожу, выгодно подчеркивая ее молодость и свежесть, и в сочетании с подведенными алой краской губами сердечком, смотрятся просто сногсшибательно! Красная прямая туника до начала бедер, качелями располагающаяся на груди женщины, довершает чувственный и беззащитный облик. Работорговцы Зиккурата знают свое дело! Зал восторженно взревел, что еще больше напугало Эстель.
– Полторы золотые монеты!
– Две!
– Две золотые монеты и пятьдесят серебряных! – раздаются крики из зала, хотя торговец даже не начинал торг!
Работорговец довольно ухмылялся, с нескрываемой гордостью внимая беснующейся публике. Определенно, сегодня особенно удачный день! И завершение торгов будет ещё удачнее, чем он предполагал. По вытянувшимся лица инопланетчиков понял, что не ошибся – они действительно знакомы с его товаром! А по радости, которая охватила лицо этой белокожей инопланетной шлюхи, едва только она заметила господ с золотой птицей, он окончательно убедился в своей правоте. Надо дожимать их!
– А что ты скажешь, почтенный? – спросил он светловолосого мужчину в сером, отороченном серебром, богатом итарсе. – Стоит ли сие совершенство трех золотых монет? – и бросил умильный взор на пояс первого пилота.
К несказанному изумлению подлого работорговца, и инопланетный мужчина, и его подруга захохотали в голос.
– Она не стоит и ломаного медного гроша! – отсмеявшись, как следует, ответил инопланетчик.
Нажива уплывает прямо из-под носа работорговца!
Толпа, не понимая, впрочем, что происходит, понимая только, что сейчас будет что-то крайне развеселое, еще более занятное, нежели обычная продажа «с молотка», затаенно ловит каждый жест, каждое слово.
– Я отдам вам эту чудесную деву в обмен на птицу, восседающую на плече твоей почтенной супруги.
– Ну как, Юдвиг, согласен обменять себя на Эстель? – неслышно, одними губами поинтересовалась у птицы Римма.
Юдвиг ответил, не разжимая клюва:
– На Эстель?! Вы издеваетесь! Даже если пообещаете мне по перстню на обе лапы!..
– А что, с перстнями хорошая идея, – наклонился к ним Дем. – Может, тогда нас везде будут принимать за спятивших от денег богачей! Еще бы разжиться этими перстнями…
– Каково же будет ваше решение, почтенные?! – работорговец заметно нервничал, ерзал, переминался с ноги на ногу, глядя, что совещание инопланетчиков задерживается столь надолго.
– Птицу на эту так называемую деву, уважаемый? – Деммиз недоверчиво покосился на Эстель. – Да эта, с позволения сказать, дева, не стоит и пера из задницы нашей птицы!
Публика одобрительно захохотала. Раздались аплодисменты, сначала хилые, потом набравшие силу! Каждый из присутствующих здесь желал бы эту инопланетку себе, но никто не мог ее позволить, слишком дорога и роскошна, и вот, через возможность хоть как-то поглумиться над недоступной красотой, люди чувствуют себя отомщенными!
– Пойдем, Римма, пойдем Юдвиг! – Демиз принялся подниматься из-за стола. – Нечего тут больше делать. Обманула реклама! – он издевательски пожал плечами, подмигнул обескураженному работорговцу, и отвернулся.
Зал замер в ожидании. Никто, правда, не понял, что не так с этой белокурой женщиной на помосте, однако, вон, богатый инопланетчик, так настойчиво от нее отрекается!..
Торговец, понимая, что с каждым мигом тает его надежда на прибыль, поспешил остановить их:
– Назовите свою цену, почтенные!
Демиз даже не взглянул на него.
Радость и облегчение, появившиеся было на лице Эстель, сменились отчаяньем. Она с размаху бухнулась на колени, протянув Римме и Демизу руки.
– Прошу вас, не уходите! Пожалуйста!
Римма положила руку Дему на плечо.
– Может, все-таки не стоит ее здесь оставлять? Ну, Дем, как-то это не по-товарищески, – неуверенно начала кандидат космозоологии.
– Конечно, не по-товарищески! – вторила ей Эстель с помоста. – Выкупите меня! Все, что угодно, только не оставляйте здесь!
– Ты знаешь, – задумчиво заметил Демиз Римме. – Она ведь и ко мне пыталась сиськи подкатывать, еще когда была с капом…
– Что?! – к восторгу толпы, возопила кандидат грозным голосом, – Убить мало гадину!
– Так все-таки, – начал было торговец ни к селению ни к городу-крепости.
– Пусть остается здесь, – заявила ему Римма, зло сверкая глазами, – Я боюсь, убью эту сволочь, и испорчу свою репутацию, – она гордо отвернулась.
– Я больше так не буду! Простите меня! Только не оставляйте здесь! Вы не представляете, что это за место!
– Да хрен на тебя, – к удовольствию публики, Римма продемонстрировала Эстель неприличный жест.
Торговец, опытным глазом определив, что ожидаемый куш уже уплыл из его рук, предпринял последнюю попытку, указывая на стелер на поясе Риммы. Удобный портативный стелер, миниатюрная женская модель. У космозоолога ещё есть.
– Обменяю эту девку на ваше оружие.
– Эту ни на что не годную проститутку на целый современный стелер?! – Римма ушам своим не поверила, а бывшая актриса залилась горючими слезами. – Сомнительная по своей выгоде сделка, я считаю.
Торговец не знал уже, что предпринять, чтобы хотя бы остаться при своих деньгах, которые заплатил за белокожую инопланетку. Кто ж мог предположить, что она подложит ему такую свинью?!
– Ладно, дорогая, отдай ему этот стелер, черт с ним, – к облегчению торговца, решил изменить линию, Дем.
Эстель, не веря своему счастью, в несколько прыжков добралась до Риммы с Деммизом под крики и улюлюканье толпы.
Ликование от просрамления Эстель было таким бурным и искренним, что никто их не задержал. Почтенные покупатели радовались, что не приобрели негодную девку, заплатив непомерно завышенную цену, те, кто победнее, и пришли на торги просто поглазеть, ликовали, что женщина с белыми волосами не досталась никому из сограждан, а кто-то даже кинул в Эстель оранжевым, пахнущим хвоей, огрызком с зеленой веточкой.
* * *
– Кто бы мог подумать, какая неожиданная встреча, – прищурился на Эстель Деммиз, двигаясь к выходу из селения. Хватит уже развлекать аборигенов.
– Ты хотел сказать, какая неудача? – Римма старалась скрыть за недовольным видом беспокойство за Тару. Куда же она подевалась?! Еще полчаса назад у них была хотя бы надежда ее найти… А сейчас вот она, плетется за ними, стараясь не отставать.
– Я хотел сказать – где ключ капа, Эстель?
– Вспомнили! Ваш чертов ключ?! – отвечая, Эстель смотрит почему-то не на первого пилота, а на Римму. – Спроси своего дружка Виктора! Этот голодранец забрал себе все! Все! И кристаллы, и ключ! И этого ему показалось мало… Проклятый сукин сын продал меня этим мразям, как последнюю девку!
Демиз невозмутимо пожал плечами. Все равно ключ и алмазы сейчас не вернуть, так какой смысл голосить, как баба?
– Ну, ты, похоже, не слишком растерялась? Я слышал, рабынь здесь продают на рынках, и мы даже видели, как это делается. А ты удостоилась отдельного шатра и аукциона! И реклама даже позволила тебя найти. Какими же промо-акциями ты не побрезговала, чтобы отвоевать себе столь выгодные условия продажи?
– Заткнись, Дем, – прошипела Эстель. – Или, клянусь, что вобью твои слова обратно в глотку вместе с зубами…
– Да на хрен ты нам сдалась, оставайся здесь, – Римма не смотрела за взъяренную белокурую актрису.
– Эй, вы что? Я же пошутила! – семенить босиком по раскаленным солнцем камням не очень-то удобно, но Эстель не отставала.
– Здесь женщине нельзя одной! Я с вами… Вы слышите? Я с вами! Деммиз, ты так представительно выглядишь, – начала было Эстель, но перехватила предупреждающий взгляд Риммы, и торопливо исправилась. – Я хотела сказать, что мы притворимся твоими женами, и ни у кого не возникнет вопросов…
– Мечтай, – пообещала Римма вместо Демиза, а сам первый пилот Персефоны добавил:
– Ты пойдешь с нами на нескольких условиях – во-первых, расскажешь, все, что знаешь – от начала и до конца – о планах Леднева, и с каких пор ты начала шпионить для него?
– Я все расскажу, обещаю, все, что знаю! Но в свои планы Виктор не посвящал меня.
– Что-то слабо верится.
– Да не спешите же вы так! Я не успеваю босиком… Мне надо одеться… У тебя должны быть запасные вещи, – она покосилась на Римму. Та критически осмотрела выкупленную рабыню.
– Будешь изображать нашу служанку, – и, пока Эстель возмущенно хватала ртом воздух, сказала Демизу. – Надо же, какая досада! Пришли за Тарой, а получили в итоге этот неприятный багаж.
– Не волнуйся, Ри, – Деммиз ободряюще сжал ее руку, – В случае чего, мы вправе продать ее обратно. По законам Зиккурата – она наша собственность. Так что распоряжайся ею всласть, душа моя. По мне, так она чересчур слащава и фальшива для удовлетворения некоторых моих фантазий.
– Моих тоже, – сокрушенно вздохнула Римма.
К этому времени Эстель как раз набралась сил.
– Что?! Служанку?! Да вы в своем уме? Я, Эстелла Звездная – звезда большой сцены Арттдоумие!! Да вы должны быть благодарны судьбе, что спасли великую актрису вместо этой вашей очередной маленькой шлюшки Эдди, я сразу поняла, что к чему, стоило только увидеть ее!!..
Она продолжила бы свой визг и дальше, если бы не ощутимый толчок от кандидата космической зоологии:
– Еще одно слово о Таре, и будешь изображать немую служанку.
Не смотря на нервное, близкое к истерике, состояние Эстель, угроза подействовала. Она принялась торопливо доставать вещи из рюкзака Риммы и одеваться.
– Если хотите найти свою Тару, нужно идти в город-крепость. Это у них столицы в Цалах так называются. Местная правительница, Иннатха, должна что-то знать. Я так поняла, шпионская деятельность поставлена у нее на широкую ногу…
