Текст книги "Бесценная Статуя (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Запахло паленым мясом, коротко взвыв, попадали стражники. Це-Цали, похоже, не успел понять, что произошло – он как раз разделся до пояса, видимо, решил провести досуг с максимальным комфортом. Со словами:
– Не входил в мои планы эротический туризм, уважаемый, – я отправила его в глубокий нокаут с помощью новейшей модели электрошокера, предназначенной для обороны от крупных диких животных.
Оглядев картину из лежащих вповалку стражников и полуголого це-Цали в наших с Ишмой девичьих покоях, я присвистнула. И это скромный, даже уважаемый в определенных, не сказать, чтобы широких кругах культуролог, специалист по древней космической символике.
Это какой-то день визитов вежливости! Я и подумать не успела, что нам с Ишмой теперь делать с этой уймой непрошеных гостей, как в комнату вошел Яклин с уже знакомым нам Вестом – по словам Сеиты, его первым советником.
Недоумение, написанное на лицах очередного це-Цали и его «визиря» вполне достойно кисти современных живописцев, пишущих в жанре фентези – уж очень необычный вид у наших давешних знакомцев.
– Что здесь происходит, женщины? – первым подал голос Вест. Еще один – ни здрасти, ни до свиданья…
– Да так, – пожала я плечами. – Сидим, никого не трогаем, знаете, все плюшками балуемся, а тут, как налетят – враги рода человеческого! Насилу отбились, честь свою девичью сохранить дабы…
– Что с моим братом? – перебил меня Яклин, едва взглянув на неуклюже лежащего це-Цали. Откровенно сказать, очень даже его понимаю – вид у полуголого пухлыша так-себе, вон, брови размазались… А если серьезно, я смотрю не очень-то кто-то скорбит о братце.
– Спокойствие, только спокойствие, – продолжаю цитировать горячо любимую писательницу-соотечественницу мамы, точнее ее приемной семьи. – Скоро придет в себя ваша кровиночка.
Мне показалось, или Яклин остался недоволен этим фактом?
М-да, а ведь учитывая милые нравы Зиккурата, готова поспорить – до следующей красной луны этот с нарисованными бровями не доживет.
– Как посмела ты, женщина, коснуться це-Цали? – выдал Вест запоздалую реакцию на происходящее.
– Я посмела?! Так меня ещё никто не оскорблял! Этот ваш це-Цали хотел меня изнасиловать, Ишма подтвердит! Я только защищалась.
Яклин внимательно посмотрел на Ишму, которая торопливо закивала головой, не осмеливаясь поднять глаза, потом на меня, потом на Веста.
– Усильте охрану, – бросил он своему советнику. – Не хватало еще, чтобы какая-то бестолочь, вроде моего непутевого братца, повредила подарок Цалибу Иннатхи.
Ну вот, допрыгались. Охрану, значит, усилить… Похоже и в самом деле придется отложить побег до дороги… Этого самого селения Тришкуу… Надеюсь, нас не будет ждать там очередная ловушка, организованная этой самой Сеитой? Впрочем, зря это я, людям надо доверять.
Яклин хлопнул в ладоши – тотчас в покои вошло четверо стражников, по виду – ничем не отличавшихся от предыдущих. Не гарем – проходной двор, честное слово!
– Заберите это, – брезгливо указав на тело брата, приказал це-Цали.
– Эй! И эти доблестные воины, как я понимаю, здесь тоже лишние, – я сделала заговорщицкое лицо и кивнула в сторону лежавших стражников.
– У тебя, я вижу, много сюрпризов, женщина. Советую не использовать их в моем дворце, – сухо сказал мне Яклин, и так спокойно и ровно посмотрел на меня, что мороз по коже пошел. Ну как, мороз. Морозец… Изморось…
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Перед поездкой тебя хорошо осмотрят, чтобы чего подобного не прихватила с собой, – не обращая внимания на мой старательно демонстрируемый невинный вид, пообещал це-Цали.
– Помилуйте, уважаемый, а как бедной девушке отбиваться от ваших холопов в дороге? Сами видите, какая оказия – я скорбно вздохнула.
Яклин сверкнул напоследок глазами, ничего не сказал, и ушел.
– Ну что, мать, – обратилась я к Ишме, – Будем думать, как спрятать то, что у нас осталось из оружия и прочих важных на вашей гостеприимной планете вещей…
Ишма – она начинает меня радовать – понимающе кивнула.
ГЛАВА 15
Римма осторожно вытянула палец и протянула руку к бабочке с метровыми фиолетовыми крыльями. Красивая бабочка-лершавык сначала затрепетала крыльями, оставляя сиреневые сполохи в утреннем прозрачном зиккуратском воздухе, затем принюхалась. Палец космоорнитолога покрыт сахарной пудрой – если верить энциклопедии, излюбленным лакомством семейства лершавыковых. Бабочка недоверчиво высунула хоботок, попробовала, затем споро перебралась на тонкий палец Риммы и приступила к угощению. Римма смотрит на сие действие с восторгом первооткрывателя – кто из ее знакомых коллег может похвастаться, что кормил лершавыка с руки? Они это чудо природы только на страницах справочника наблюдали. Порода мало изученная, нераспространенная. Но на Зиккурате обитает в изобилии.
Правда пришлось пойти на гнусный шантаж Юдвига и кое-какие унижения, связанные с исполнением прихотей птицы с вздорным характером: Юдвиг непременно желал сделать крюк в пути, и заглянуть в рощу хлебных деревьев – на Арттдоумие хлебных деревьев нет, и птица решила, что на них непременно должны расти булочки. И это не считая гастрономических капризов, претворять которые в жизнь Римма с ног сбилась. И крюк в их положении делать, по меньшей мере, неразумно…
Сошлись на небольшом отклонении от курса и посещении живописного оазиса: хлебные деревья Римма обещала показать Юдвигу на Земле, ну или на одной из колонизированных лун-ферм по пути, тех, на которых климат подходящий, сродни земному субтропическому. Капризная птица согласилась на компромисс и приманила лершавыка, обернувшись самкой его породы. И вот теперь, приманив красивую редкую бабочку, Римма наконец-то сделает необходимые снимки, возьмет пробы…
– Ай!!
– Что с тобой? – тут же оказался рядом Деммиз.
Совершая грациозные взмахи метровыми фиолетовыми крыльями, лершавык улетал в неизвестном направлении.
– Укусил, зараза, – Римма осматривала укус на пальце, – Нет, я понимаю, непрофессионально конечно, трогать представителей местной фауны без перчаток, но в Справочнике ничего не сказано, о том, что он кусается!
– Главное, чтоб не ядовитым был, – пожал плечами Дем, и Римма, ахая, поспешила в палатку за аптечкой с противоядием от большинства ядов насекомых, встречающихся в Галактике, и для профилактики неплохо принять еще иммуномодулятор.
Дем поджидал подругу у костра. Солнце только готовится проснуться, и утренняя свежесть таит в себе следы ночной прохлады. В этой части пустыни ночи очень даже холодные, не в пример жарким, знойным дням, когда оба солнца палят так, что даже воздух плавится, и из прозрачного становится густым, тягучим. Одно радует – скоро, наконец, город-крепость Цала Исиды, и, они смогут что-то узнать о Таре. А если повезет, и его план выгорит, выйдут на связь с капитаном и Левочкой. Римма выползла из серой палатки и принялась за профилактические процедуры. Розовая палатка рядом зашевелилась. Значит, их соседка тоже проснулась.
– Успокойте свою мерзкую птицу, ну, сколько можно терпеть эти издевательства!! – визгливые вопли привычно царапнули слух, вслед за ними из палатки выдвинулась голова актрисы, и, наконец, звезда подмостков Арттдоумие. Голова как голова, только в прошлом белокурые локоны, а ныне выгоревшие под зиккуратскими солнцами лохмы неровно торчат, образуя некое подобие гнезда. Сходство с гнездом подчеркивают торчащие в разные стороны веточки и стебельки с бутонами цветов и маленькими, кислыми колосьями очьялялок. Большая часть ягод раздавлена, и отвратительный резкий запах словно приклеился к актрисе.
Эстель принялась раздраженно вытаскивать зеленые листья и веточки из волос, отшвыривая их прочь, стараясь попасть при этом в Юдвига, при этому Дему тоже доставалось, не переставая костерить «птицу и ее мерзких хозяев» на чем свет стоит.
– Да ладно тебе, Эстель, птица есть птица. Увидела клочок соломы и решила свить гнездо, – миролюбиво предположил Дем, и протянул Юдвигу кусочек вяленой дыни, – Ах ты, мой хороший…
– Да нет же, – Римма старалась сдержать улыбку, как Дем, но получалось не очень. – Ты просто ему нравишься, Эстель. Юдвиг так ухаживает.
Волосы актрисы в походных условиях, под палящими зиккуратскими солнцами и впрямь напоминали солому. Впрочем, Римма предупреждала ее, чтоб закрывала голову, так что сама виновата. Хорошо, что солнечный удар не заработала. Ри подумала, что услышь это Деммиз, он бы тотчас заявил, что для того, чтобы схватить солнечный удар необходимо хотя бы минимальное количество мозга, а Эстель может, что в мороз, что в жару без шапки ходить. Главное, чтобы рот не раскрывала, а то сквозняк будет. И Юдвиг бы с ним согласился. Конечно, Эстель Римме самой не нравилась, но приходилось сдерживаться. А еще бедняге удалось так сильно настроить против себя птицу, что Ри ей теперь временами даже сочувствовала.
Ри вспомнила, как в первый же вечер совместного путешествия Юдвиг гонял не подозревающую о его возможностях Эстель в облике птеродактиля, и тихонько вздохнула.
Вслух же сказала:
– Давай, не копайся, завтрак на столе, точнее на земле, раз уж мы заночевали под открытым небом.
– Никогда не любила кемпинг, – ныла Эстель. – Истинная леди не терпит такое элементарное отсутствие удобств!
– Конечно, не так комфортабельно, как ты привыкла у себя на сельскохозяйственной планете, – согласилась Римма. – Но зато нас не искусали клопы, как в прошлую ночь.
Вчера они заночевали в доме эпарха попутного селения. Такое маленькое и одинокое среди пустыни – там не нашлось не то, что гостиницы, даже мало-мальски подходящего чепка.
– Откуда в пустыне взяться гостиницам для почетных гостей, – согласился с ней Деммиз.
– Таких, как восходящая звезда деревянных подмостков, Звездная, – поддакнул Юдвиг.
– Чтобы я еще раз согласилась куда-нибудь идти с вами…
– Эй, а ты ничего не перепутала? – лениво обернулся к актрисе Дем.
– Вообще-то это мы согласились взять тебя с собой? – напомнила Римма. – Ввиду большого одолжения!
– Спор-рное удовольствие! – почему-то прокаркал Юдвиг, ни к кому не обращаясь. Карканье отчего-то получилось меланхоличным. Дем протянул птице еще один кусок дыни.
Если Эстель молчала, то только потому, что одновременно чистить зубы и «плеваться ядом», как выражался Юдвиг, было как-то не с руки. Не дожидаясь, пока привычная перепалка перерастет в не менее привычный скандал, Римма поспешила сказать:
– Но твоей беде можно помочь. То есть можно помочь нашей общей беде.
– Каким образом? – сплюнув зубную пасту, осведомилась Эстель.
– В городе-крепости, или где-то около должен быть космодром – вот и отправляйся обратно на Арттдоумие, зеркалом дорога.
– Как?! У меня нет денег на билет, – Эстель сложила губы куриной гузкой.
– Нет, я против, – поднял обе руки Дем. Девушки уставились на него.
– Если Эддар узнает, что мы помогли виновнице всех наших несчастий, боюсь, его это не порадует.
– Какие же вы зануды! Да что я такого сделала-то?
– Здрасти-приехали! Выкрала пусть у бывшего, но все же мужа ключ, отдала его конкуренту, натравила на нас призрак – у Тритона, – решила напомнить Эстель Ри.
– Насчет Тритона ничего не знаю, – торопливо сказала Эстель. – Насчет всего остального… Можно подумать, вы никогда не ошибались… Вот ты, Ри…
Это уже интересно.
– Ты, Ри, должна меня понять, – капризным, с интонациями «умирающего лебедя» тоном, Эстель заканючила, – Я была в отчаянье, из-за неразделенной любви к Эдди… Я хотела так привлечь его внимание, вернуть его назад, понимаешь? Это была шутка и только, а то, что этот кретин Леднев напал на меня…
– О прогресс, Эстель, прекрати, пожалей наши уши, во-первых, ты переигрываешь, – взмолилась Римма.
– А во-вторых, мы все это уже слышали, – согласился с подругой Дем.
– О прогресс, я что, должна это есть? – Эстель сделала страдальческое лицо, открывая пресерву и принюхиваясь.
Римма только пожала плечами – не хочешь, не надо. Остальные и вовсе воздержались от комментариев. Эстель конечно передумала, но завтракая, ныла на весь оазис так, что скулы свело даже у Юдвига. Римма не стала слушать горестных стонов и удалилась в невысокие заросли низкорослого кустарника – вроде бы, там мелькнули знакомые фиолетовые сполохи. Дему повезло меньше: как истинный джентльмен, он взял на себя заботу о лагере, и, направив все усилия на то, чтобы абстрагироваться от горестных воплей Эстель, принялся за дело.
Покинув гостеприимное место ночлега – укус бабочки – не в счет, тем более что лершавык оказался вовсе не ядовитым, что показали снятые-таки пробы – «Спасибо Эстель и ее нытью, отогнавшему меня от палатки», компания под аккомпанемент арттдоумийской звезды направилась дальше.
– Нет, это невозможно! Эта жара днем, этот холод ночью, я не понимаю, почему я, Эстелла Звездная, должна так страдать, почему я должна терпеть лишения, почему…
– Интересно, – спросил Дем у Риммы, – А ее можно как-нибудь выключить?
– Или хотя бы сделать потише, – вздохнула Ри.
– Есть подозрение, что это – андроид, – Юдвиг спикировал на плечо Риммы.
– Может, превратишься опять в райскую птицу, а? – жалобно попросила Римма Юдвига, – Хоть ненадолго отвлечешь нашу «дитятку» яркой оберткой.
– Не отвлечешь, – покачал золотым хохолком на зеленой головке Юдвиг, и добавил с плохо скрываемым удовольствием. – Похоже, Эстелла меня ненавидит уже в должной степени.
– Ну вот, зачем ты делаешь ей по ночам прически?
– Мне скучно – мы, арттдоумийцы, мало спим. По сравнению с вами – не спим вовсе.
– А как же вы отдыхаете?
– Дело в использовании таламического мозга. Вы используете его всего лишь на семь процентов, поэтому вам необходимо время от времени как бы это сказать… Перезагружаться, что ли. Мы на Арттдоумие давно освоили таламус, таким образом, отдыхаем без необходимости перезагрузки.
Римма сузила глаза, достала из кармана датчик:
– Ну-ка, – подняла она руку с браслетом.
Юдвиг послушно пересел на браслет и закрыл глаза.
Дем в это время изучал голографическую карту, сверяясь с местностью. Выходило, что до города-крепости не так далеко.
– Обрадую вас, дамы: по пути мы зайдем на рынок. Ну, на рынок в нашем представлении. Здесь это целое торговое поселение.
– Может, повезет, и узнаем что-нибудь о Таре и капитане, – предположила Римма. – Черт, почему же не работает связь!
– Попробуем восстановить ее, запустив мини спутник над планетой. Если только на этом рынке найдутся подходящие детали… Я почти уверен, что получится. У капа есть рация, попробуем пробить его позывные. Судя по всему, ормы здесь блокируются правительством.
– Но ведь это прямое нарушение инопланетных прав! – Эстель решила разнообразия ради прекратить нытье.
– Слушай, – обернулся Дем к актрисе. – Ты на какой день пребывания на Зиккурате попала в руки к работорговцам?
Эстель передернула плечами и отвернулась, а Дем продолжал:
– В первый же день, то есть в день прилета, правда? Ну и о каких правах ты говоришь?
– Я не виновата, это все этот свинья Леднев! Между прочим, ваш с вашей обожаемой Тарой дружок! – прошипела Эстель, глядя на Римму. – Все уши мне прожужжал об этой Истар Кроули! Тара то, Тара се, мир клином сошелся на этой девчонке! Мне даже казалось, что найти эту вашу Тару для него важнее, чем сокровища Иштар!
– А вот это уже мне не нравится, – сказал Дем.
– Ты тоже считаешь, что здесь что-то большее, чем личный интерес? – спросила Римма.
Дем показал глазами на Эстель, мол, не сейчас, но актриса и сама прекрасно поняла намек:
– Да какой уж там личный интерес! Вашей подружкой интересуются те же люди, что и сокровищами богини!
– Ты же говорила, что все рассказала нам, о том, что узнала от Виктора! – возмутилась Римма.
– Какие ещё люди? – спросил Дем.
– Так я это не от него узнала, – у Эстель был такой вид, как будто она взболтнула лишнего. – Я услышала кое-что… немножко… случайно… так он и расскажет мне о своих нанимателях!
– О чем ещё ты умолчала?
– То есть подслушала?
– Больше ни о чем, клянусь! Да и это… Так, больше домыслы, – пожала она плечами, и устремилась вперед.
Юдвиг возмущенно свистнул ей вслед.
– Не веришь ей? – усмехнулся Дем. – Я тоже.
– И я, – вздохнула Римма. – А толку? Как узнать, все она рассказала, или нет? Мне, если честно, как-то не в радость с ней беседовать.
Ряды казавшегося бескрайним торгового поселения возникли, стоило только компании взобраться на очередной песчаный бархан. Традиционные зиккуратские шатры стоят бок о бок с новомодными палатками и боксами, тут и там раздаются жарке споры торгов.
Оба зиккуратских солнца прочно стоят в зените, безжалостно опаляя воздух и землю, и под рыночными навесами, время от времени обдуваемые горячим воздухом от вентиляторов, на солнечных батареях, путники почувствовали себя почти счастливыми.
– Вот, мне просто необходимо это платье, и зеркало, и вот, вон тот рюкзак, этот натер мне плечи. Почему вы не останавливаетесь? Вон же подходящий чепок! Я хочу есть! Я хочу пить! Я вдосталь намучилась с вами, бессердечные! Я испила всю чашу страданий до дна, и душа моя самой отчаянной скорби полна!
– О нет, только не это, – простонал Демиз. – Похоже, она вновь собирается цитировать одну из своих ролей…
– Пристроить бы ее поскорее на какой-нибудь рейсовый корабль, – страдальчески зажмурилась Римма.
– Я готов сам заплатить ей за билет, только бы избавиться от этого противного голоса…
– Эстель, – Римма сделала очередную попытку воззвать к совести актрисы. – Потерпи, пожалуйста. Нам нужно купить детали для мини спутника, понимаешь? И сделать это нужно чем раньше, тем лучше – торговые ряды с техникой и периферией закрываются раньше остальных.
– Но хоть немножечко отдохнуть то можно, – продолжала канючить Эстель. – Я клянусь, что стерла с вами ноги в кровь… Ты-то никогда не зарабатывала своей красотой, тебе не понять…
– Ты говорила, что зарабатываешь своим талантом?
– О нет, не напоминай ей о таланте, – взмолился Дем. – Вот эту катушку, – обернулся он к продавцу. – А радиоусилитель у вас есть?
Вообще рынок порадовал наличием необходимых деталей. Если так и дальше будет продолжаться, спутник будет готов в два счета.
Они прошли по направлению к небольшой серой палатке, на которую указал предыдущий продавец. Дем склонился над деталями, а Римма уговаривала Эстель потерпеть, когда раздался знакомый рев:
– Твою мать раз! Кого я вижу!
Рыжебородый здоровяк хлопнул Дема по плечу так, что тот покачнулся.
– Лева! Старик! Вот уж не ожидал! – Дем похлопал механика по спине в ответ. – А ты здесь какими судьбами?
– Да вот, объезжаю местные маркеты, ищу кой-какие компоненты, – Левочка показал на ракетную платформу у него под ногами – новейшее изобретение, к сожалению, такая на Персефоне в единственном экземпляре, и выдерживает только одного человека. Поэтому ей пользовался в основном механик, ведь именно ему в аварийных ситуациях приходится ездить по посещаемым планетам больше всех, приобретая те или иные детали.
– Вот как? Для Персефоны? А где она? – раздался тонкий голосок с капризными нотками.
Обернувшись, Левочка сначала протер глаза, а потом обернулся к Дему:
– Хрена се… А че она здесь делает?
Демиз поднял глаза к сиреневому небу Зиккурата – мол, потом расскажу.
Эстель продолжала мило улыбаться, как будто они встретились с Левочкой на светском рауте.
– Значит, ты на Персефону сейчас?
Дем решил внести ясность:
– Ты с ума сошла, если думаешь, что мы отпустим тебя на корабль.
– А почему нет, вы же только и делаете, что жалуетесь на то, как я вам надоела, – надула губки Эстель, попутно любуясь на свое отражение в хромированной трубке, которую подняла с прилавка и сейчас использовала в роли зеркала, поправляя прическу.
– Во-первых, жалуешься в основном ты, – заметила Римма.
– А во-вторых, если ты полетишь с Левочкой, жаловаться начнет он, – подсказал с ее плеча Юдвиг.
– А если я начну жаловаться, – заметил Левочка. – Это для тебя добром не кончится. Я не наш добрый капитан, который в тот единственный день, когда согласился показать тебе корабль, лишился ключа!
– И хорошо, что не жизни, – подсказал Демиз.
– Нет, это невозможно, – закатила глаза Эстель. – Вы так и будете попрекать меня до конца жизни?
– Будем, – кивнула Римма. – Можешь не сомневаться.
– А рисковать кораблем – нет, – подвел итог Левочка. – Ну что, нашли, что искали, может в чепок?
– Да, осталась мелочь, – согласился Дем.
– Наконец-то, – простонала Эстель.
* * *
Римма отламывает кусочки ячменной лепешки и кормит ими Юдвига, который принимает угощение в лапку, и деликатно клюет, как самый настоящий земной попугай, к восторгу чумазых загорелых детей чайщика. Даже Эстель отложила нытье на потом, общаясь с местной ребятней. По всему видно, что Эстель старательно изображает то ли Мэри Поппинс, то ли нянюшку-Степанидушку, но так или иначе, самые выгодные ракурсы актрисы к ее досаде, уступают зеленой маленькой птичке с растрепанным золотистым хохолком.
– Что поделаешь, – деланно вздохнула Эстель, обращаясь к Римме. – Местное население – сплошь дикари. И это прописано в отсутствии культуры на генетическом уровне.
– Не переживай, – посочувствовала ей Римма. – Мы сейчас узнаем, как побыстрее тебя отсюда спровадить.
– Мертвый номер, Ри, – отозвался Левочка, который услышал Римму. Отсюда рейсовые не ходят – приказ Цалибу, правительницы.
– Ну так, – меланхолично протянул Дем, делая чайщику знак принести ещё кваса. – Отправим мадам с грузовым или почтовым…
– С ума сошел, – возмутилась Эстель, – Там же чертовски холодно или вообще вакуум!
– Ничего, теплее оденешься, – невозмутимо заметил пилот.
– Нет уж. Я лучше полечу с вами на Персефоне, когда вы закончите свои дела. Подбросите меня до ближайшей планеты…
– То есть, ты хочешь сказать, что полетишь с нами, когда мы отыщем, наконец, Тару и сокровища? – решила уточнить Римма.
Эстель хмыкнула. Она прекрасно поняла намек, как и то, что вопрос был риторическим.
– Боюсь, Эд на это не пойдет, – усмехнулся Деммиз.
– И на твоем месте я бы не показывался ему на глаза, – хохотнул Левочка.
– С Эдди я смогу договориться, – кисло, но широко улыбнулась Эстель, правда, особой уверенности в ее голосе не было.
– Очень сомневаюсь, – ответила не менее кислой улыбкой Римма.
Решено было доверить сборку и запуск мини спутника Левочке. Ему осталось приобрести пару деталей, и «с Персефоной можно будет договориться».
– По крайней мере, я восстановлю шаттл, – пообещал он. – И постараюсь собрать всю команду. Связь, понятно, ускорит процесс.
Если расчеты окажутся правильными, связь появится не раньше, чем через несколько дней. А поскольку каждый час на счету, ничего не поделаешь, придется идти к Иннатхе, Римма это понимает. И глядя на то, как Эстель манерничает с добродушным смешливым чайщиком, понимает, что да – вот с этим вот багажом. Конечно, можно распрощаться с Эстель здесь – и пусть добирается домой, как хочет – на почтовом, или каком другом, но Римма знает, что не сможет бросить актриску одну на этой негостеприимной планете. Хоть она и порядочная зараза, конечно, но один раз оказалась уже на рабских подмостках, и будет с нее. И Дем не сможет ее бросить, хотя Эстель оказалась настоящей профессионалкой по воспроизведению ультразвукового нытья, проникающего в самые потаенные глубины мозга. На прошлом привале Дем посоветовал Римме, как настоящему ученому ознакомиться с этим совершенно ненаучным феноменом поближе.
Так что хочешь не хочешь, а придется еще потерпеть мадам, пока они не найдут способ посадить ее на какой-нибудь рейсовый корабль и не отправить обратно к цивилизации. Если раньше Юдвиг со своими «знаками внимания» не спровадит ее в праздник.
– Знаешь, – сказал Демиз, уже ночью, в палатке, когда Римма уже почти заснула. – А ведь отправлять эту даму обратно в цивилизацию небезопасно. Эстель знает, что мы здесь за сокровищами Иштар, и сдается мне, далеко не все нам рассказала. Она знает, что значат эти сокровища, и знает, что на них есть заказчики. И если выкрасть самой их не удалось, она может организовать нам такую встречу на вылете с Зиккурата, что столкновение у Тритона покажется детскими игрушками.
– Что же делать?
– Что делать… Друзей держи близко, а врагов – еще ближе. Пусть будет с нами, пока не встретим капитана. Потом решим, как с ней быть. Сама понимаешь, брать ее на Персефону – тоже риск, хоть и меньший по сравнению с тем, чтобы выслать отсюда заранее.
– М-да, – Римма потянулась и прижалась к его боку. – Значит, терпеть…
– Терпите, терпите, птенчики, – прошептала Эстель и затянулась тонкой розовой сигарой, – из тех, что разжилась сегодня на рынке. Вообще она редко курила, ведь это так отвратительно сказывается на состоянии кожи и зубов, но последние дни оказались такими нервными, что стоило себя как-то наградить. Актриса прислушалась к звукам из соседней палатки – но ее попутчики уже замолчали.
– А с виду такие дураки, – ухмыльнулась она, – Хоть до чего-то додумались. Впрочем, куда вам тягаться со мной, с Эстеллой Звездной! – затушив бычок каблуком, она осторожно расстегнула молнию своей палатки.
