Текст книги "Ночное небо"

Автор книги: Диана Гамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

В это время ударил Лледос. Он прыгнул, метя клинками в спину нежити. Однако его атака также потерпела неудачу. Кампа, не оборачиваясь, сбила эльфа мощными хвостами. Тот сгруппировался, опустившись на присядки. И тут же продолжил атаку.

На этот раз, Лледос запрыгнул на крышу террасы, пытаясь с нее достать до бешено сражающейся нежити. Я старалась облегчить ему задачу.

Кампа видела не только двумя янтарными глазами. Ее обзор был абсолютным благодаря пяти десяткам змей на голове. Их-то мне предстояло отрубить, оторвать, откусить. Не важно! Главное, избавиться!

Пока я размышляла над тактикой, кампа сама перешла в наступление. На меня. Она справедливо рассудила, что вампирша в истинной форме куда опаснее молодого эльфа. Нежить затрещала погремушками на четырех хвостах, и кинулась на меня. Она сложила пальцы руки так, что ее когти фактически слились в одно острое костяное лезвие. Она метила в грудь, старалась достать до сердца. Пятьдесят вздыбленных змей-волос продолжали шипеть и щелкать непростительно близко от моего лица. Все, что мне удавалось, это отступать, обороняясь на ее выпады.

Взглянув на крышу террасы, я заметила, как эльф указывает на крайнюю колонну. Его замысел я поняла не сразу, но постаралась отступать именно туда. Поближе к колонне и Лледосу.

Улучив момент, я пригнулась, уходя от очередного удара. Кампа не успела убрать руку, а я уже вцепилась в нее, выворачивая конечность назад, а саму тварь кинула в колонну. Послышался противный хруст. Нежить дико закричала в пятьдесят один голос. В этот момент спрыгнул Лледос. Его клинки срубили сразу несколько змей-волос кампы. Но нежить пришла в себя. Эльф едва успел отскочить от змеиных хвостов. Кампа старалась попасть массивными концами-погремушками по ногам эльфа: не сломать, так остановить его. Лледосу пришлось быстро отпрыгнуть в сторону.

Тварь умудрялась с легкостью сражаться против нас с эльфом. От северянина она чаще отмахивалась, чем нападала. Но позволить ему второй раз запрыгнуть на террасу и совершить успешную атаку, кампа не могла. Как только Лледос делал попытку улизнуть от кампы, она резко подавалась в его сторону и старалась ударить хвостами. Один раз ей это удалось. Она подсекла Лледоса, точно хлестнув по икроножной мышце.

Раззадоренная кампа сразу тремя хвостами постаралась проткнуть упавшего эльфа. Лледос не успевал подняться. Он перекатился по траве, избежав одного удара. Остальные предотвратила я.

Нежить на какие-то мгновенья забыла обо мне, пытаясь насадить эльфа на хфост, словно мясо на вертел. Непростительно упускать такую возможность! Да и промедли я чуток, как защищать мне стало б некого! Лледос из последних сил отползал от кампы. Я подскочила к нежити, одной рукой схватив ее змей, намотав их на кулак. Тут же я почувствовала, как все они впились в мое плечо. Не обращая внимания на опаляющий жар яда, я дернула змей на себя, отчего голова кампы резко запрокинулась назад. Лледос вскочил на ноги и вонзил один из своих клинков в живот твари. Та, зашипев, пнула эльфа. А я резанула кампу по открытой шее когтями свободной руки.

Я рассчитывала если не отрубить голову нежити, то хотя бы убить ее. Но ошиблась. Когтями я вспорола змеиную кожу, но в шею кампы они вошли едва ли на сантиметр! Тогда я сделала ставку на силу.

Пока кампа пыталась освободиться от меня, я обхватила одной рукой ее голову, а второй закрепила и усилила захват. Мои руки напряглись, сжимая череп нежити. Кампа сразу сообразила, что я задумала, и с удвоенной силой забилась, пытаясь избежать конца. Одним из хвостов она оплела мою ногу и резко дернула в сторону. Я упала, но голову твари не выпустила.

Подоспел Лледос. Его лицо заливала кровь. Он тяжело дышал, однако это не помешало ему всадить второй клинок в грудь кампы. В этот же момент под моими руками хрустнул и раскололся череп. Лледос еле успел увернуться от брызнувшей зеленовато-желтой каши. Вся эта гадость растеклась по моим рукам, лицу, волосам и шее.

Стоило раздавить голову твари и пронзить ее сердце, как она успокоилась. На веки.

Я почувствовала неимоверную тяжесть и жар. Изуродованная нами туша кампы начала дымиться. Вскоре ее охватило пламя.

Лледос выдернул меня из-под загоревшейся нежити. Я была благодарна ему. Мои чувства стали отключаться. Я глянула вверх. И когда это небо посветлело? Неужели рассвет?

– Веомага, ты горишь! – донесся до меня как будто бы через плотную ткань голос эльфа. – Солнце!

Солнце. В какой-то полудреме я взглянула на собственные руки. Их объяло веселым оранжевым пламенем. И, правда, горю.

– Вея! – а вот это уже зов птенца, полный тревоги и беспокойства за своего создателя. Ярун почувствовал, что со мной приключилась беда. – Вея!

Далекий призыв отрезвил меня. Я закуталась в собственный плащ. Сорвала плащ с Лледоса – мне нужнее. Юркнула в тень. Пламя тотчас пропало. Но времени в обрез. Скоро я впаду в дневной сон. Идеально бы закопаться в землю этого дворика. Да эльфа не бросишь.

– Лледос! – скомандовала я, тыльной стороной ладони вытирая с лица желтоватую слизь. – Тебе придется найти нам укрытие. Пока не набежала дворцовая стража, надо покинуть замок. За стенами Алмазного дворца есть пруд. На противоположном берегу среди камней найдешь пещеры, если я усну к тому времени. Понял?

– Ты сгоришь еще до того, как мы отсюда выберемся! – зарычал эльф, то и дело оглядываясь по сторонам.

– За это не волнуйся. До противоположного берега придется плыть. Вода собьет с меня пламя.

Миг черной мглы перед глазами, и я вернула себе человеческий облик. В нем было не так плохо. Жар от солнца и яда кампы ощущался немного слабее. Мысли стали чуть более трезвыми.

Пока я приводила себя в чувство, эльф направился к одной из дверей.

– Погоди, – я слабо качнула головой. – По коридорам замка точно не успеем. Обними меня.

– Зачем? – северянин изумленно уставился на мою закутанную в два плаща фигуру.

– Не заставляй повторять!

С опаской эльф обнял меня за плечи. Так аккуратно, будто вместо меня оказалась фарфоровая ваза. Я рассердилась.

– Лледос! Я тебе не дочь эльфийского клана! Крепче давай! Свалишься, поднимать не буду!

Почувствовав окрепшие объятья, я запрыгнула на стену. Лледос охнул, но рук не разжал. Вскарабкавшись по стене, я перепрыгнула соседний крохотный дворик, чем привлекла внимание двух молоденьких служанок. Они тут же подняли крик: «Воры! Воры!» То, что один из этих «воров» медленно занимался оранжевым пламенем, осталось без внимания. Лицо горело в прямом и переносном смыслах. Лледос пытался как-то загородить меня от солнца, но ему это удавалось слабо. Наконец, когда я уже отчаялась увидеть голубую гладь пруда, впереди открылась сразившая меня панорама. Лучи взошедшего солнца отразились в воде тысячами искорок, и я на минуту ослепла.

– Прыгай, – шепнул в ухо Лледос.

Я и прыгнула. Эльф сжал мою руку так, будто она одна могла спасти его от неминуемой смерти.

Полет по ощущениям длился недолго. Зато в воздухе моя мертвая плоть загорелась с удвоенным азартом. Какими только словами я не упоминала Беликия! А также всю его ночную свиту! Но вот ноги с плеском рассекли голубовато-зеленую воду пруда. И я камнем пошла ко дну.

Почувствовав холод и сырость, мое тело решило, что оно в безопасности. Значит, сознание можно отпустить в темный мир дневного сна.

Одно я ощущала вопреки засыпающему разуму. Лледос не выпустил моей руки и теперь с силой тянул меня куда-то.

Глава 13 ЭЛЬФИЙСКИЙ ГЕРОЙ

– Веомага, Веомага! – звал тихий голос. – Слышишь меня?

Левое плечо нестерпимо жгло. Будто кто-то поджег его, и пламя рваными языками лизало руку. Поташнивало.

– Вампирша, солнце давно село!

Открыть глаза и посмотреть на наглеца, который пытался докричаться до меня шепотом, не было сил. Я и так знала, что это Лледос. Надо же, не бросил. Остался со мной.

– Веомага!

– Слышу, – еле ворочая языком, сообщила я. – Отстань!

– С радостью, но не могу! – с явным облегчением ответил эльф. – У нас проблемы.

Пришлось открыть глаза.

Надо мной сходился низкий свод пещеры. Лледос запомнил мои инструкции, нашел-таки камни на берегу пруда. Он спрятал нас в пещере, уложил меня рядом с прохладной каменной стеной вдали от выхода. Хорошо позаботился, не к чему придраться. Даже остатки кампы стёр с моего лица и рук. Интересно, если предложить ему стать моим фострэ, он сильно обидится?

Пальцы нащупали влажную землю пополам с песком. Чуть слышно в отдалении плескалась вода. Я знала эту пещеру. Она соединялась с прудом, так что откуда вода, понятно. Однако вход у пещеры был только один. Поэтому она могла из надежного укрытия стать такой же надежной ловушкой.

Первым делом я глянула на левую руку.

Зрелище, мягко говоря, неприятное. Там, где прошлой ночью в меня вцепились змеи кампы, сквозь разодранный рукав виднелась черная обуглившаяся кожа. Солнечные ожоги почти сошли. Вторая рука и, по ощущениям, лицо покрылись новой кожей. Но левое плечо регенерировать не могло. Я и не знала, что кампа такая ядовитая. Рука отказалась восстанавливаться, равно, как и двигаться.

Хотелось есть. Точнее, пить. Не знаю, какие проблемы имел ввиду Лледос, пытаясь докричаться до моего разума, но у меня трудность была только одна: не сожрать своего спутника. Интересно, догадывался об этом эльф? Кажется, да.

Попятившись, Лледос потянулся к клинкам:

– Вздумаешь напасть, вспомни, что это я тебя спрятал от солнца.

Эльф не сводил с меня глаз, даже не моргал, боясь пропустить момент атаки.

– Успокойся, – я опустила голову, стараясь не смотреть на Лледоса. – Ты не в моем вкусе. Предпочитаю вампирий молодняк.

– Тогда, пожалуйста, сделай что-нибудь с глазами, – напряженно попросил эльф. – Любой ребенок в тебе вампира опознает.

Я ничего не могла поделать с тем, что у крайне голодного вампира глаза сверкают, словно звезды. О чем и сообщила Лледосу. Тот напрягся сильнее. Чтобы отвлечь его, я спросила:

– О каких проблемах ты говорил?

Эльф немного приободрился, понял, что я себя контролирую и нападать на него не собираюсь.

– Весь день стража обыскивала берег. Они говорили о ворах. Я полагаю, о нас.

– И почему ж они не сунулись в эту пещеру? – я осторожно оборвала остатки рукава на левой руке, чтобы получше разглядеть масштабы бедствия.

– Я увел их по ложному следу, – самодовольно изрек эльф, потом хмуро добавил, – но после заката по берегу расползлись патрули с магами. И, – он тяжело посмотрел на меня, – думаю, последние тебя чувствуют.

Маги, значит. Нехорошо. Только этого мне не хватало после встречи с кампой и утренним солнцем.

– Сколько их? Магов?

– На этом берегу семеро. Ближе к Белокáменьюеще десяток.

Я присвистнула. Откуда столько? Они что, согнали всех, кто был?

– Зачем такие почести? – я постаралась сделать из остатков рукава и собственного изодранного плаща повязку для руки. Выходило с трудом. Я зубами оторвала часть коричневой плотной ткани. По замыслу, она хорошо защитила бы раненную руку. В итоге я кое-как зафиксировала поврежденную конечность в повязке. Завязывать ткань пришлось Лледосу. Для меня эта задача оказалась слишком трудной.

– Я ведь говорил, – прошептал Лледос, затягивая узел повязки, – ты недооцениваешь Консолию! Мало того, что мы по-хозяйски прошлись по их тоннелям. Так еще и в Алмазном дворце устроили настоящий хаос. Они посчитали это вызовом.

– Знаю, – я кивнула, попутно проверяя, надежно ли защищена рука, не будет ли мешаться при беге или в драке. – И я довольна.

– Ты меня не слышала? Консолия теперь как встревоженное осиное гнездо!

– Да-да, – я улыбнулась, невольно показав клыки. Эльф отпрянул, но быстро сообразил, что я не нарочно. – Думаю, они специально сделали ловушку, выпустили кампу. Не ясно, откуда она взялась, но Консолия хорошо знала, что это за нежить. Недаром они заперли все люки. Недаром попрятались по своим норам. – Я перевела дыхание, сглотнув тошнотворный комок в горле. – Они не знают, кто был в тоннелях, кто уничтожил тварь. Но уверены в том, что этот кто-то, то есть мы, живы. Поверь, Лледос, от кампы мало кто смог бы уйти. Если не попадемся магам, то Консолия обязательно сделает опрометчивый шаг. Они, ты правильно сказал, встревожены.

Одно не давало мне покоя. Никогда раньше ни одна из известных мне вампирских фракций не объединялась с магами. Все эти альянсы, братства и прочее пытались спихнуть в небытие старших вампиров. Но никто не смог договориться с чудотворцами. А Консолия? Независимые? Неужели смогли? Какого фрагмента не хватает в этом живописном витраже? Раньше я думала, все предельно ясно. Есть молодые вампиры, поднявшие бунт против старых. А теперь все приобрело серьезный оттенок. С чудотворцами многие шутки выходили боком.

Так кто с кем шутил? Консолия с магами? Или маги с Консолией?

А вдруг я ошибаюсь? Маги не причем. Их могли послать специально для защиты Алмазного дворца. И Консолия никаких сделок не заключала?

Поднявшись на ноги, я отряхнулась. Предстояло как можно незаметнее выскользнуть из пещеры и вернуться в Руинный квартал. При этом ни в коем разе нельзя привести за собой «хвост».

Водить магов за нос мне не впервой. Конечно, Ноан справился бы с этим лучше. Все же он, пока не обзавелся кланом, любил игры с магами. Сколько раз братия с жезлами и посохами гонялась за белокурым вампиром, подзабыл даже сам Ноан. Но никто из магов так и не смог похвастаться, что поймал «Белого Демона». Мне бы сейчас пригодился его опыт. Далеко не все могли похвастаться тем, что проделывал Ноан.

Подойдя к выходу из пещеры, я огляделась. Лледос прав. По берегу прохаживались патрули с магами. Причем все они были в зоне видимости друг друга. Если кто-то пропадет, другие сразу заметят.

Против нас с эльфом у них два преимущества: количество и чутье. Семь магов и двадцать четыре воина. Что стражи, что маги далеко не последнего десятка. Кроме того, несколько патрулей все ближе подходили к нашему укрытию. Еще минут десять, и они найдут пещеру.

Спустившись обратно, я подозвала Лледоса.

– Нам придется разделиться.

– Почему? – неохотно спросил эльф. Ему не понравилась моя идея.

– Маги меня чуют. Тебя – нет. Воспользуйся этим и отправляйся в Руинный квартал.

– Как будто это просто, – северянин закутался в свой плащ, который тоже пострадал во время моего «жаркого» бега. Накинул капюшон, чтобы скрыть растрепавшиеся белые волосы. От косичек там остались воспоминания.

– Я переключу стражу на себя. В конце концов, они явно ищут вампира. Пусть найдут.

– Веомага, ты и вчера хотела остаться одна. Чем бы закончилась та ночь, сложно представить.

– Не пойму, – я уперлась здоровой рукой в бок, – то ли ты за меня переживаешь, то ли тебе страшно одному оставаться. Ну же, Лледос. Ты взрослый сильный эльф. Тебе нечего бояться.

– Да!… – Лледос не договорил. Только вздохнул и махнул на меня рукой. – Вампирша!..

Улыбнувшись, я ободряюще положила ладонь ему на плечо:

– Жди тут, пока они не пойдут за мной. Потом беги в «Жирного краба». Если повезет, к рассвету приду и я.

– А если не повезет? – нахмурился Лледос.

– Тогда увидимся позже, – заверила я. – Хватит, никогда не думала, что северные эльфы такие пессимисты.

Не дав ему возможности ответить, я выскочила из пещеры. Юному эльфу пора взрослеть. А мне надо подумать, почему в последнее время вокруг меня все больше детей…

План мой прост, но сложен в исполнении. Я хотела поиграть с магами в прятки-догонялки часок-другой. Потом нужно сбить их со следа, то есть найти то место, где они бы меня потеряли. Или создать такую неразбериху, что след мой растает, как дым. Вроде б ничего такого. Да вот сил у меня не много.

Одна рука абсолютно не действовала, ко всему прочему еще и болела. Вдобавок жутко хотелось есть.

Не сорваться бы.

Я побежала в сторону ближайшего патруля. Чародей, находившийся там, заметно занервничал. На вид ему было около сорока. Он крепко сжал полыхнувший огнем деревянный жезл. Почувствовал! Я притаилась за широким стволом плакучей ивы, выжидая, пока человек подойдет ко мне ближе. Но маг не спешил. Выступивших вперед стражников он тоже приостановил.

Замечательно! Они ждали других.

Прислонившись спиной к дереву, я выбирала маршрут, по которому надо увести патрули дальше от Лледоса. Слишком простой – скрываясь за деревьями, и в лес – сразу отпал. Маги не дураки. Поймут, что их пытаются увести. Обратно во дворец – совсем уж глупо. Там своих сторожей хватает. Остается город.

Ближе всего ко мне Белокáменье. Высокие заборы, роскошные особняки, широкие улицы и несколько небольших парков. Не густо. Зато живописно. А Независимые? Этих везде в Гуаре хватает. Наткнусь на них, хоть поужинаю.

Как только стражи подошли на достаточное расстояние, чтобы заметить меня, я, глянув на них, побежала к городу. Да! Мои красные глаза заметили все, кому надо. По позвоночнику поползли неприятные мурашки – реакция на колдовство.

Маги времени не теряли. Решили с первых минут преследования спалить вампира. А вот когти Беликия им в сапоги!

Уйдя от огненного шара в сторону, я чуть убыстрилась. Ровно настолько, чтобы люди не совсем потеряли меня. Впрочем, даже если воины отстанут, магов заставить бросить след вампира не так уж легко.

Вскоре я бежала по улицам Белокáменья. Днем шел дождь. Светлый камень брусчатки стал скользким от воды. Кое-где лужи были столь большими, что между ними приходилось лавировать. Кто знает, какая глубина? Уйдет нога по колено, так и упасть недолго. А падать мне нельзя.

На хвосте остались только маги. Как я и планировала. Люди с мечами давно потеряли меня, не выдержав темпа. Но маги – другое дело. Они черпали недостающую силу отовсюду. Для меня всегда было загадкой, как они могли долгое время преследовать вампира и даже не запыхаться. Вот вам и «бородатые крысы», «повелители фолиантов».

По кварталам богачей я носилась, как заяц, путая следы. По всем расчетам, Лледос уже должен добраться до «Краба». Но теперь у меня появились проблемы. Маги крепко присели на след. И не дай Сайгум, показаться им на глаза. Они тут же начинали швырять в меня то огненные шары, то жгучие голубые сети! Они, действительно, крепко в меня вцепились.

Когда силы подходили к концу, а голод становился все сильнее, я решила – пора! И со всех ног бросилась к памятному особняку с колоннами и фонтаном.

Оказавшись у высокой стены, я одним прыжком перескочила ее. Дальше передо мной выросла стена живой изгороди. Ее тоже преодолеть не составило труда. И вот я уже у фонтана с символом Консолии.

Я сделала ставку на интуицию. Понадеялась, что в особняке есть Независимые. И оказалась права.

Только я сделала шаг по направлению к дому, как парадные двери открылись, и оттуда выбежали шесть вооруженных до клыков молодых вампиров. Приказал им кто-то, или они сами умом не отличались, но я добилась своего. Не останавливаясь, даже не задумываясь, на кого поднимают руки, вампиры окружили меня. Наверное, им казалось, что они быстры и всесильны. Именно этим они себя погубили.

Пока не подоспели маги, я дала волю вампирьей сути. Я буквально ощущала, как все рамки и нормы приличия, доброты еще чего-то размываются под тяжелым натиском жажды. Все равно, кто передо мной. Главное – утолить жажду, испить кровь.

Все, что произошло потом, я запомнила смутно. Всегда так. Стоит сорваться, отпустить контроль, и уже не вспомнить что творило то, другое, вечно голодное «Я».

Пришла в себя я на окраине Руинного квартала. Сытая и довольная. Развалившись на мокрой земле, я чуть не урчала от удовольствия. Но когда рассудок вновь взял контроль над инстинктами, меня замутило. В памяти болтались воспоминания об окровавленных, разорванных телах. То, что сделала я со своими сородичами, вряд ли сможет повторить даже самый кровожадный вампир в трезвом уме. Зато в этом крылся огромный «плюс». Из-за обилия крови и страха Независимых, маги потеряли мой след.

Я насторожилась. Нет. Все спокойно. Никто меня не преследовал. План удался.

Одно мне не нравилось.

Теперь Консолия знала, что на нее вышла старая вампирша. Независимые подготовятся к следующим моим визитам. Но это потом.

Сейчас надо поспешить к Яруну и остальным.

* * *

Снова заморосил дождь. Его холодные капли неприятно били по макушке и плечам. Остатки плаща закрывали от непогоды скверно. Под ногами хлюпала скользкая грязь. В бедном квартале не было понятия «мощеный тротуар». Зато все знали, что такое «утонуть в грязи». Без преувеличений и прикрас.

На подходе к «Жирному крабу» меня встретил встревоженный вымокший до нитки Ярун. Он стоял, прислонившись спиной к стене у самой двери, и вглядывался в темноту. Однако стоило мне появиться, как он со всех ног кинулся ко мне.

– Вея! – выдохнул Ярун, Мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова в шуме дождя. – О, боги! Что с тобой?!

Я не сдержала улыбку. Когда обо мне в последний раз заботился мой птенец?..

Здоровой рукой я оперлась на подставленный локоть. На вопросы я отвечу позже, а сефчас хотелось скрыться от ночного надоедливого дождя.

Внутри, как обычно, сухо и тепло. В зале горели два светильника, давая приятный мягкий свет. Усадив меня на тяжелую скамью, Ярун тут же принялся осматривать мою руку.

– Лледос добрался? – уточнила я, помогая птенцу освободить руку от остатков вымокшего грязного рукава.

– Что с ним сделается? Добрался, конечно, – буркнул Ярун, хмурясь при виде обуглившийся кожи. Странно. Я рассчитывала избавиться от яда кампы после такого-то пиршества. Но улучшений на первый взгляд не было. Разве что жгучая боль перестала так жалить.

– Где он?

– Наверху. Отмывается, – скривился Ярун. – Тоже мне, щеголь.

– А Кемена?

– Вампирша с рыжыми волосами? – уточнил птенец, не решаясь дотронуться до моей черной кожи. – Еще вчера прибежала. Наговорила всякой ерунды и закрылась внизу. Тебя ждет.

Предупреждая следующий вопрос, Ярун продолжил говорить:

– Эгун нянчится с Жаданом. Они на кухне. Мальчик подъедает мои запасы, будто ты его месяц голодом морила.

– Пусть, – я дернулась, когда Ярун попытался осторожно взять мою раненную руку. Беликий! Что за зубы у этих камп?! Рябиновые, не иначе!

– Что это такое? – не переставая хмуриться, спросил Ярун. – Ты решила приобрести южный загар?

– Яд, – коротко бросила я. – Раньше с ним не сталкивалась. У вас-то все в порядке? Ты звал меня.

Ярун выпрямился, отступил на шаг. В его глазах я заметила тревогу и укор.

– Ты не пришла на рассвете. Вампирша, Кемена, сказала, что вы с эльфом попали в переплет…

– Было дело, – усмехнулась я, вставая со скамьи. – Спасибо, Ярун. Твой зов меня спас. – Я взяла холодную кисть вампира здоровой рукой. Вряд ли он подозревал, на какой тонкой грани я была. Если б не его зов, дневной сон застал бы меня прямо там, на одной из террас Алмазного дворца. И сейчас я была бы кучкой пепла.

Вампир сжал мои пальцы.

– Вея, пообещай больше так не делать. Иначе в следующий раз я пойду с тобой. Не отделаешься своими «я – твой мастер!», «не перечь!», «я старше!».

В словах Яруна присутствовала тревога, но звеняла и сталь. Кажется, тот вестник, что встретил меня в Гуаре тридцать лет назад, возвращался. Только он мог, глядя в глаза старому вампиру, требовать и угрожать.

– Пойдем. Проводишь меня вниз, – я отпустила пальцы Яруна, зашагала к лестнице в подвал. Птенец тихо ступал позади.

Мельком я подумала, что надо бы научить Яруна передвигаться бесшумно. Простой человек вряд ли услышит, а вот вампир точно обратит внимание.

Я постучала в закрытую дверь. Потом сказала:

– Кемена, это я. Разговор есть.

Не прошло и трех секунд, а передо мной стояла рыжая вампирша с уважением глядя на меня. Не думала она, что я вернусь так быстро.

– Ты говорила с Лледосом? – спросила я, проходя мимо нее в комнату. Яруну я сделала знак уйти. Птенец нахмурился, но перечить не стал.

– Нет, госпожа. – Взгляд вампирши изменился. Теперь она смотрела на меня не с уважением, а с удивлением. Ах, ну да! Видок у меня тот еще. Местами порванная и прожженная одежда, оторванный рукав, перемазанное лицо и всклоченные волосы… Это не говоря о жуткого вида почерневшей руке. Хорошо хоть внутренности кампы от меня отмыл эльф. Вряд ли зелено-желтая гадость на руках смотрелась бы эстетично.

– Насыщенная ночь, – ответила я на невысказанный вопрос. – Собственно… – Кемена по-прежнему рассматривала меня, готовая выполнить любую мою просьбу, – ты мне не поможешь?

Я развела здоровой рукой, всем видом показывая секундную беспомощность.

– Мне бы не помешала горячая ванна и чистая одежда. Эту – я картинно подергала себя за испачканную рубашку, – мне самой не снять.

Вампиры – те же люди, только с остановившимся сердцем. Расположи их к себе, убеди в их неоценимости, и можешь хвастаться новым другом. Кто-то скажет, лицемерие. Да я и не отрицаю. Хотя, Кемена мне нравилась. Толковый птенец.

Спустя несколько часов, проведенных за душевной беседой, я была уверена, что Кемена не выдаст Ноану раньше времени мои дела. Я беспокоилась в первую очередь о сунжэ. Жадана не хотелось отдавать даже брату. Не только потому, что мальчишка «слышащий кровь». Скорее, я привыкла к нему. Также я не хотела, чтобы Ноан был в курсе моей сделки с эльфом. Брату я доверяла, но кто знал, какие тени блуждали в его голове.

Переодевшись в чистую одежду с помощью Кемены, я почувствовала себя гораздо лучше. Левую руку пришлось снова зафиксировать повязкой. Но в остальном все было прекрасно. А вымытые расчесанные золотистые локоны на собственной груди поднимали настроение даже больше, чем плотный ужин.

Раздобыв у Яруна бумагу, чернила и кисть, я написала письмо брату. Мне хотелось, чтобы Ноан сегодня же получил его. Поэтому Кемену стоило отправить в дорогу как можно скорее.

В письме я рассказала о кампе, об особняке, о ходах. Подумав, согласилась с идеей Ноана продемонстрировать эликсир, отобранный у Независимых, Кезо. Быть может, старый алхимик не при чем. А может, эликсир его рук дело. Пусть Ноан сам разберется. Он больше подкован в интригах и межклановой политике, чем я. Умолчать пришлось о трех фактах: союзе с эльфом, опекунстве над сунжэ и о больной руке. Думаю, Кемена расскажет своему мастеру о моем новом птенце. Так что об этом я тоже писать не стала.

В итоге Кемена почтительно поклонилась мне и скрылась в дождливой ночи вместе с письмом. К рассвету Ноан прочтет его. Я в этом не сомневалась.

Как только за спиной Кемены закрылась дверь, я поднялась к Лледосу. Он как раз сидел на узком подоконнике в отведенной ему комнате и доплетал одну из косичек. Эльф привел себя в порядок, переоделся. Сейчас на нем были свободного кроя темно-серые штаны, коричневая рубашка с расшитым воротом и рукавами и короткие сапоги того же коричневого цвета. Почти все свои косички он переплел. Теперь они покорно лежали на его спине.

К нему я поднялась специально. Перечитав письмо Ноана, я отчего-то разволновалась. Брат писал о печати нашего мастера с символом рябины. Ни я, ни Ноан толком не знали, что это значит. Но печать древняя. А кто еще кроме вампиров сохранил придания старых времен? Эльфы. У них хорошая память. Вдруг мне улыбнется удача, и Лледос развеет мое волнение?

Эльф скосил на меня серо-синий глаз. И вся реакция. Я закрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Молчали мы секунд двадцать. Потом я произнесла.

– Благодарю. С кампой в одиночку я бы не справилась. Ты можешь гордиться. На родине, за то, что ты убил это существо, прослыл бы героем.

– Ну, да, – криво усмехнулся эльф, хотя я заметила гордость, промелькнувшую на его лице, – одну нежить убил. Вторую – спас.

Я тоже усмехнулась.

– Со «второй» у тебя договор. Ты умный эльф. И если не закончишь свои годы в камере у Кезо, можешь стать превосходным охотником на нежить.

– Зачем ты пришла? – злобно осведомился Лледос. Неужели опять вспомнил, что он «благородный эльф», а я «противная природе тварь»?

– Ну, как же. Я живу в «Жирном крабе». – Эльф не оценил юмора, пробуравив меня тяжелым взглядом. Пришлось отвечать серьезно. – Ты хорошо знаешь мифы своего народа?

Лледос повернул ко мне голову. В его прищуренных глазах мелькнул интерес.

– Зачем тебе?

– Значит, знаешь, – удовлетворенно кивнула я. – Скажи, Лледос, что может объединять рябину, рассвет, день и ночь?

Своим вопросом я сбила эльфа с толку. Он задумался, приподнял левую бровь, пытаясь о чем-то вспомнить.

– Солнце? – наконец, предположил он.

– Солнце, – повторила я. – У твоего народа есть какой-нибудь миф, в котором рассказывается о рябине, солнце, рассвете?

Снова Лледос задумался. У эльфов хорошая память. Стоило дать Лледосу время, и он обязательно вспомнил бы. Но времени у меня не было.

– Да, есть одна легенда, – довольно быстро вспомнил эльф. – Если без подробностей, то у моего народа есть безымянный герой. Прославился разными подвигами. Он двигал горы, останавливал реки, держал руками небо. Но его погубило предательство собственного брата. Ночью предатель ослепил веткой рябины героя, и заколол его на рассвете. По легенде, солнце красное утром оттого, что скорбит по преданному герою.

– Дай угадаю, в такие дни вы не делаете ничего серьезного и не выходите за пределы своих земель.

– Пф, – состроил мину эльф, – тут и ребенок догадается!

Мне стало нехорошо от собственных мыслей.

– Не хочу тебя расстраивать, Лледос, – я встала и направилась к выходу, – но ваш безымянный герой, кажется, вампир. Возможно, даже древний.

Закрывая за собой дверь, я услышала, как эльф спрыгнул с подоконника. Сейчас побежит за мной, чтобы обвинить меня в насмешничестве над великим остроухим народом.

Так и вышло. Только я оказалась в коридоре второго этажа, как за плечо меня ухватил Лледос. Хорошо хоть, правое. К левому не прикоснуться – больно.

– Что ты сказала?! – не своим голосом прошипел эльф.

– Я сказала, что ваш герой – либо старый, либо древний вампир. Если ты успокоишься и подумаешь об этой легенде, то придешь к тем же выводам.

– Нет! – выкрикнул эльф.

– Ну, тогда я ошиблась, и ты непроходимо упрям, – я наклонила голову, исподлобья глянув на эльфа.

– Вея! – В коридоре появился Ярун. Быстро оценив ситуацию, он встал между мной и Лледосом, осторожно отведя его руку. – Что у вас происходит?

Милое дитя! Ярун знал, что слабее эльфа, но загородил собой создательницу.

– Все в порядке, – я сочувственно поджала губы. – Просто Лледос осознал одну неприятную истину.

И я тоже…

Кто бы мог подумать, что у эльфов хранятся сказания о вампирах! Почему я раньше не интересовалась легендами и мифами этих народов? Могла бы узнать много нового! Увы… Наши древние сородичи были куда хитроумнее и мудрее, чем мы. Заставить эльфов восищаться ими! А ведь остроухие вовсе не подозревали, что воспевают вампиров! Какое искусство! Какая манипуляция!