Текст книги "История бастарда (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Гном торжественно посолил собственную макушку, и на этом проверка была окончена. Я отозвал лейтенанта Волков в сторону и показал ему императорскую печать, чтобы впредь не возникало никаких подозрений.

– Хорошо, все в порядке, – окончательно оттаял тот. – Позвольте представиться: Дин Кавенс, командир третьей роты Волков.

Мы пожали руки, и я заинтересованно спросил:

– А зачем вы нас солью-то посыпали?

– Да… – сморщился Дин. – Зомби, пожри их Сацеол, совсем замучили! Знаете ведь, что они от соли на некоторое время замирают?

Да, есть такой способ. Только он не очень надежен. Во-первых, для этого нужно приблизиться к зомби на расстояние, достаточное для попадания. Во-вторых, обездвиживаются они ненадолго.

– Вы что же, зомби от живых людей отличить не можете?

– Поди отличи! – с досадой произнес лейтенант. – Они тут разные шляются. Если обычные, еще ладно. А появились ведь странные какие-то: не воняют, и двигаются, как нормальные люди. Вблизи-то, конечно, заметно: глаза пустые, кожа бледная. Но мы теперь перестраховываемся. Благо, соли достаточно. Не поверишь, друг, до того дошло, что поутру вместо умывания друг друга солим!

Я засмеялся было, но тут же прикусил губу: плечо пронзило острой болью.

– Так ты ранен, я смотрю? – воскликнул Дин. – Пошли в гарнизон, там у нас магесса знатная, целительница. Она тебя живо починит.

Гарнизон представлял собой несколько длинных бараков, перед которыми простирался невозможно огромный плац. Его окружала пушистая трава, здесь с комфортом и разместилась вся наша рота. Солдаты сгрудились небольшими компаниями, угощаясь кашей, которую гарнизонный повар быстренько сварганил специально в нашу честь. Мы с Лютым и Дрианном отправились к магессе. Ом идти явно не хотел, видимо, не желая, чтобы волшебница догадалась о его происхождении. Но я уговорил:

– Не хочешь, чтобы тебя осматривали – не надо! Возьмем какое-нибудь зелье для твоей раны!

Капрал неохотно согласился. Госпиталь располагался в довольно большом доме. Мы постучали в дверь и вошли. Внутри было чисто и уютно, в убранстве сразу чувствовалась женская рука: шторки на окне, цветочки на подоконнике, баночки-скляночки расставлены на полках в идеальном порядке. Вдоль стен стояло несколько топчанов, видимо, предназначенных для больных и раненых. Сейчас все кровати были пусты. Мы с любопытством оглядывались по сторонам.

– Что вам угодно? – прозвенел молодой веселый голосок.

Из боковой двери, скрытой занавеской, отчего я не сразу ее заметил, вышла и остановилась на пороге молоденькая девчонка. Лет двадцати, не больше. Среднего роста, тоненькая, одетая в простое белое платьице, девушка разглядывала нас доброжелательно и безо всякого опасения. Ну и глаза, надо же! Ярко-синие, круглые, широко распахнутые и смотрящие на мир с выражением искреннего любопытства и любви. Кого же мне напоминает этот взгляд? Девчонка не была красавицей в полном смысле этого слова, но ее простодушное личико, по форме напоминающее сердечко, с вздернутым задорным носиком и большим, сочным, улыбчивым ртом, так и лучилось обаянием. Все это великолепие было окружено копной непослушных русых, с едва заметным рыжеватым отливом, кудряшек.

– Мы… – Дрианн запнулся на полуслове, – мы…

Ну, конечно! Вот кого она мне напомнила. Две пары одинаково круглых наивных глаз – синих и голубых – с восторгом уставились друг на друга. Мы с Лютым переглянулись и хором хмыкнули. Надо отдать девчонке должное, она первой взяла себя в руки.

– Марьяна. Марьяна Витис, магесса, целительница.

Мы тоже представились, причем Дрианн очень долго не мог вспомнить свое имя.

– Помоги парням, сестренка, – из-за моей спины сказал лейтенант Кавенс. – Это свои, Ястребы. – Отрекомендовав нас таким образом, Дин поспешил по своим делам, а мы остались стоять посреди госпиталя.

– Ястребы? – с уважением протянула Марьяна.

Наш маг важно приосанился, а целительница приступила к осмотру. Сначала юность магессы вызвала у меня законные сомнения. Памятуя о том, каким был Дрианн, когда только появился в роте, я ожидал подобного невежества и от девушки. Но Марьяна удивила: она бегло осмотрела мои раны, удовлетворенно покивала головой, затем прощебетала:

– Ничего страшного, все хорошо заживает. Надо только немножко помочь. Ложитесь сюда, на топчанчик! Не бойтесь, больно не будет!

Она ловко промыла рану, нанесла на нее какое-то зеленое, пахнущее тиной, зелье, и, ласково пробормотав:

– Сейчас будет немножко печь, потерпите, – принялась проводить рукой над моим плечом.

Тело охватило приятное тепло, края ран защипало. Я чувствовал, как они затягиваются, как пропадает слабый, но такой выматывающий, жар, как мышцы наливаются силой…

– Вот и все! – произнесла магесса. – Конечно, кожица еще молодая, да и шрамчик останется, но болеть уже не должно.

– Рик, они затянулись! – торжествующе вскричал Дрианн, словно это он сам меня вылечил.

– Как вам такое удается? – моему восторгу не было предела.

Понятно, конечно, когда подобные чудеса являют маститые целители, какие-нибудь профессоры из университета, или придворные маги, пользующие августейшую семью и аристократов. Но тут, молоденькая девчонка, пигалица – и такой уровень!

– Где вы учились, Марианна?

– В университете, где и все, – магесса усмехнулась, а Дрианн покраснел. – Только вот там этому не учат, – продолжила девушка. – Моя мама – потомственная целительница, она со мной много занималась. Всем, что я знаю, обязана ей, а вовсе не профессорам. А сейчас давайте займемся вами.

Марианна подошла было к Лютому, но тот осторожно, чтобы не обидеть девушку, отстранился.

– Простите, мне бы не хотелось вас затруднять… не нужно осмотра. Не могли бы вы просто дать мне немного вашего чудодейственного зелья?

Магесса была не только талантливой, но еще и тактичной. Она не стала настаивать, просто с улыбкой протянула Ому маленькую склянку с мазью. В ответ Лютый галантно чмокнул ее руку, тем самым заслужив свирепый взгляд Дрианна.

– А вы? Вы тоже ранены? – спросила у него целительница.

По-моему, мальчишка готов был душу продать Варрнавушу за то, чтобы иметь возможность ответить "да". Но он только удрученно покачал головой, искренне сожалея, что ничуть не покалечен. Мы с Лютым, прыснув, как дети малые, выскочили за дверь госпиталя, оставив магов наедине.

– Похоже, не повезло сегодня Лаванде, – расхохотался Ом, оказавшись на улице.

– Лавинии, – поправил я.

– Один демон, все равно имя дурацкое! Что, подлечила она тебя, теперь как новенький?

– М-да… – согласился я.

Как новенький… полный сил… и знающий способ определить кайлара… Не слушая, что кричит мне Лютый, я ринулся в середину гарнизона, туда, где расположилась на отдых наша рота. Пусть грубо, пусть, как утверждает Артфаал, неаккуратно, но я узнаю, кто убийца! Лютый моей ночной тренировки не видел, спал он, и днем я ему тоже ничего не рассказал – слишком много было посторонних ушей. Поэтому капрал толком не понимал, что именно происходит, но все равно бежал за мной следом.

– Спокойней, – произнес он, догнав меня. – Не выдай себя раньше времени.

Все же чутье у него отменное! Вот и наша рота, большинство солдат развалились на травке вокруг плаца и потягивали рамс. Так, начнем с капралов: вон там, под пышным кустом, сидят Сайм, Добб и Бил с мастером Триммлером. Зарайя чуть поодаль неспешно беседует с таким же немолодым как он сам, ветераном из Волков. Эцони… этого оставим на потом, он меньше всех вызывает подозрение. А вот Добба все же прочитаю. Йок посреди плаца блестяще демонстрирует приемы рукопашного боя на добровольце-Волке. Флиннел и Давин, стоя рядом, одобрительно посмеиваются. Хамар с флягой в руке пересекает плац, собираясь к ним присоединиться… Все в сборе. Ну что ж, начнем…

Простите меня, ребята. А ты, тварь, готовься…

Сосредоточиться, выйти в Астрал. Спасибо Марьяне, сумевшей восстановить мои силы, все получилось с одной попытки. Я присел на корточки перед первой группой. Сайм. Сила, молодость, честность, отвага… У тебя тяжело больна мать, и ты очень переживаешь за нее… Именно поэтому у твоей ауры такой цвет – он означает тревогу… Сайм вздрогнул, ощутив бесцеремонное прикосновение к своему сознанию. Я отодвинулся от его сущности, и парень, не понимая, что произошло, принялся трясти головой в попытке прогнать наваждение. Бил. Здоровье, безграничная преданность делу, гибкий ум, удивительная готовность веселиться до упаду, и одна простительная слабость – женщины. Ничего другого я и не ждал, никогда ты не был у меня на подозрении. Бил изумленно уставился в одну точку, затем перевел взгляд на меня, но я уже исследовал энергетику Добба. Чистая, открытая душа: верность друзьям, способность к самопожертвованию, простота. Ты не задумываешься, капрал Ноут, о том, что плохо, а что хорошо. Идя в атаку, знаешь одно: ты солдат, и твой долг – сражаться. Лицо Добба приобрело задумчивое выражение. А я поднялся и сделал несколько шагов.

Зарайя… Твоя душа полна боли… Вот уже много лет ты считаешь себя убийцей. Не из-за того, что приходилось убивать на поле боя, нет… Когда-то, будучи совсем юным, ты соблазнил молоденькую девчонку. А потом слишком долго раздумывал, нужна она тебе, или нет. Она не вынесла позора и утопилась. Она ждала ребенка, но не успела сказать тебе. Ты догадываешься об этом, и эта догадка делает твою ношу еще тяжелее. Луг тебе судья, Зарайя… Для меня ты по-прежнему останешься надежным товарищем.

Лютый… лицо серьезно и сосредоточенно, аура пульсирует тревогой. Ты кладешь руку на мое плечо, пытаясь что-то сказать. Тебя я читать не стану. Ты – друг, и я не хочу знать твоих тайн. Я доверяю тебе.

Плац, я перешел его и остановился рядом с борцами. Йок… Хитрость, природный ум, изворотливость… Что? Всего-то навсего болит коренной зуб? Отсюда изменения в ауре… Хамар… Мрачное лицо искажается злобой, в ауру вплетаются черные клубы…

Я стремительно вырвался из Астрала и выкинул руку вперед, пытаясь сбить его заклятием "Железного кулака". Волшба ударилась о воздушный щит и отскочила обратно. Краем сознания я уловил движение ребят: Лютый и Флиннел вскинули арбалеты, Йок, подобравшись, сделал насколько крадущихся шагов, выбирая удобный момент для нападения. Отовсюду к нам бежали люди… Хамар едва уловимо взмахнул рукой – и мощный ураган пронесся над плацем, сбивая воинов с ног и раскидывая их во все стороны. "Лютый был прав", – беспокойной птицей вспорхнула мимолетная мысль и растворилась в безумии происходящего. В Хамара полетели болты, но все они бессильно упали, ударившись обо что-то невидимое и непроницаемое. Большой Темный зонт. Что ж, так даже лучше. Больше никто не пострадает. Призыв к Мраку…

– Ты этого хотел, бастард? – вместе с яростным воплем в меня полетела "Тень посмертия".

– Уже давно! – проскрежетал я, закрываясь "Черным коконом".

Нет, это неудобная защита, в ней невозможно творить заклятия… Малый щит, напитанный Темной силой, подойдет. Хамар взмахнул рукой – и на меня двинулась стена черного пламени.

– Сдохни, бастард!

Это просто: растянуть щит, загородиться полностью…

– Сдохнешь ты! – на капрала опустилась "Стальная сеть", усиленная Темным источником.

Хамар со смехом разорвал заклятие руками.

– И это все, что ты можешь, щенок? Смотри, как сражается Огненный дракон!

Все вокруг словно затянулось инеем, воздух стал обжигающе-холодным, а ко мне рванулось нечто стремительное, смертоносное. Это – то, чем ты сразил Ома, кайлар? Щит! А ты получи огненный шар! Пламя рассыпалось, не достигнув Хамара.

– А ты неплох!

Предатель медленно двинулся по кругу, я тоже. Мы кружили, как два борца, силы которых равны, и поэтому каждому остается лишь надеяться на невнимательность противника. Я ловил каждый вздох, каждый слабый оттенок движения кайлара. Тот выставил перед собой руки, растопырив пальцы правой, а левой делая приглашающий жест, в надежде отвлечь мое внимание. Обычно примерно так поступают в уличных драках беспризорники, вооруженные самодельными ножами.

– Дешевый прием, – процедил я.

– Ну, ты-то у нас благородный, – не сводя с меня настороженного взгляда, усмехнулся Хамар. – Благородный выродок!

Спокойно, спокойно… он нарочно выводит тебя… не обращай внимания… Но при последних словах во мне вскипела захлестывающая ярость.

Несмотря на то, что нас разделяло не меньше полуфихта, каждое слово гулко разносилось над плацем, эхом отдаваясь от невидимой поверхности купола. Капрал сделал нечто вроде щелчка пальцами, земля содрогнулась, и вздыбилась волнами, которые понеслись в мою сторону. Позвоночник заныл от обратной тяги. Еще один взмах смуглой руки – и вверх взлетели комья земли, закружились, слипаясь в единую массу и принимая форму человеческого тела. Голем вперевалку зашагал ко мне, широко раскинув подобие рук. Он не особенно беспокоил меня, но изрядно мешал, маяча между мной и противником. Все осложнилось, когда нежить своими липкими лапами ухватила меня поперек груди и принялась сдавливать. Пришлось сотворить фонтан воды, ударивший снизу и оставивший на месте голема грязную кашицу. Один за другим я швырнул в Хамара с десяток огненных шаров. Все они столкнулись со стеной воздуха и отлетели обратно, так что пришлось их спешно отбивать. Некоторое время мы перебрасывались ими, как игроки в Артан, пока магический заряд шаров не иссяк. В ту же секунду кайлар послал еще и неизвестное мне заклятие, от которого едва удалось увернуться, прикрывшись щитом, о который что-то заклацало, словно множество невидимых челюстей. Спину разрывало от обратной тяги, усиливающейся с каждой новой волшбой. Спасибо Артфаалу, научил, как можно пользоваться щитом на протяжении всего боя, не тратя время на плетение: я просто отпускал от себя готовые чары, а затем силой сознания снова активировал их. Одно заклятие, другое… щит… теперь атака… Сколько это будет длиться?!

Я разозлился. Так можно было провести под куполом целый век, поливая друг друга заклятиями и выжидая, у кого раньше закончатся магические ресурсы. Меня это не устраивало, поэтому, сотворив заклятие Огненной стрелы, я метнул ее в Хамара и сделал шаг вперед. Конечно, капрал принял мое заклятие на щит, но я снова и снова ударял в одну точку, не давая ему опомниться, и шаг за шагом сокращая расстояние между нами. И почти достиг успеха: очередной удар едва не пробил оборону кайлара, я почувствовал это по дрожанию воздуха. Хамар упал на спину но тут же ловко вскочил. Когда до капрала оставался всего какой-то десяток шагов, прямо передо мной в земле разверзся широкий провал. Я совершил достойный самого талантливого циркача прыжок назад, и лишь это спасло мне жизнь. Нет, так не годится!

Хамар снова принялся топтаться по плацу, как борец, не решающийся атаковать. Странно, но он не торопился разделаться со мной, все его заклятия были словно разминкой перед чем-то главным. Он будто смеялся над моими попытками поразить его. Хотя, возможно, это был блеф, а кайлар не мог противопоставить мне ничего существенного… Я решил спровоцировать его на активные действия. Все лучше, чем тупо бегать по кругу.

– Ну, и где же хваленый бой Огненного дракона? Пока я вижу перед собой дохлую ящерицу!

– Замолчи, сопляк!

– Или это все, на что ты способен? Плохие же рабы у Вериллия!

Похоже, мне удалось задеть Хамара за живое.

– Я не раб! – прорычал он, и ко мне, вращаясь с бешеной скоростью и по пути увлекая в себя камешки и траву, полетел черный смерч.

Я встретил его заклятием воздушного удара и разбил, заставив осыпаться дождем из мусора.

– Из-за тебя я столько времени прятался и унижался, как шакал, – бесновался капрал, одно за другим отправляя в меня Темные заклятия.

Одни я узнавал, о других никогда и не слышал. Пока мне удавалось противостоять им, и даже достойно отвечать.

– Ты и есть шакал!

Хамар остановился, словно споткнувшись об эти слова, и посмотрел на меня взглядом, полным безудержного, дикого гнева. Даже отсюда я чувствовал, как колдун наливается ядовитой ненавистью. Он медленно, плавно развел руки в стороны, я воспользовался этой, как мне показалось, оплошностью, и атаковал его "Молотом Дадды". Мощный удар, силы которого должно было хватить, чтобы уничтожить с десяток крепких воинов, наткнулся на сопротивление невидимой преграды. Не опуская рук, Хамар рассмеялся:

– Панцирь Мрака, бастард.

Он нараспев произнес гортанную фразу, и позвоночник взорвался новой болью, предвещавшей заклятие невероятной силы. Я вовремя окутался коконом: вокруг кайлара взметнулся огонь, разрастаясь и заполняя собой все огражденное куполом пространство. Наверное, со стороны это выглядело как одна огромная масленая лампа. Бушующее пламя пожрало траву на плацу и превратило землю в пепел. Но моя защита сработала, и я, невредимый, стоял посреди этого безумства, ощущая, как мощь стихии постепенно угасает. Наконец буйство пламени утихло, и оранжевые языки исчезли, не оставив после себя даже дыма. Избавившись от кокона, я тут же отправил в Хамара новое заклятие – "Водяной клинок". Безрезультатно. Но почему-то капрал не спешил отвечать мне новой волшбой, он просто стоял и смотрел на меня. Я хотел было опять швырнуть в него "Железный кулак", но тут почувствовал, как что-то осторожно, вкрадчиво сдавило мне шею. Сначала едва заметно, как будто мне просто не хватило воздуха, потом сильнее, сильнее… Ощущение удушья усиливалось. Хамар показал мне правую руку со слегка скрюченными пальцами.

– Вот и все, сосунок.

Я обеими руками ухватился за невидимую, пережимающую горло, петлю, пытаясь освободиться. Кайлар медленно, нарочито лениво, двинулся ко мне.

– А если я сделаю так? – смуглые пальцы сжались чуть сильнее, и я захрипел.

– Нет-нет, я не стану дарить тебе такую легкую смерть, – издевательски хмыкнул Хамар, ослабив хватку. – Ты будешь умирать долго, до самой последней секунды своей ничтожной жизни сожалея о нашей встрече.

Я жадно глотал воздух, пытаясь прогнать застилающую глаза мертвенную муть. Кайлар подходил все ближе, медленно, сладострастно стискивая пальцы.

– "Петля бесконечности", малыш. Ты, наверное, и не слышал о такой? Знаешь, в чем твоя беда? У тебя нет собственного стиля. Жалкий червяк, нахватавшийся отрывочных знаний и возомнивший себя магом!

– Пошел ты, – одышливо просипел я, извиваясь всем телом и силясь освободиться от давящего меня аркана.

Хамар остановился в нескольких шагах от меня.

– Как я ждал этой минуты! Как готовился к ней! Я, великий воин, Огненный дракон, из-за тебя превращенный в крысу, был вынужден наушничать и красться в ночи, в полсилы швырять из-за угла бездарные заклятия! Но сейчас ты заплатишь за все!

Он снова двинулся ко мне, от своих собственных слов распаляясь и пропитываясь тяжелой злобой. Каждый раз, выкрикивая очередное обвинение, кайлар непроизвольно сжимал пальцы, и я начинал задыхаться. Затем, словно опомнившись, не желая дарить мне быструю смерть, он чуть отпускал хватку. Я пытался вспомнить хоть какое-нибудь заклятие, найти способ освобождения, но угасающее сознание не могло уцепиться за ниточку формул, слов и плетений.

– Ты хочешь знать, как я это сделал? Ведь хочешь, правда? Обратная тяга, бастард. Тебя сгубил твой собственный талант. Ты думаешь, боевая магия – это только глупые огненные шары, или нелепые "Железные кулаки"? Нет, дурачок, – пальцы слегка разжались, давая мне возможность ухватить порцию воздуха, – настоящая боевая магия – это великое искусство убивать тихо, нежно и незаметно… Можно всего лишь пережать пару артерий, или проделать в человеческом теле крохотную, невидимую глазу дырочку – и все! – Хамар торжествующе засмеялся, пальцы сомкнулись, я захрипел. – О, прости! – насмешливо проговорил он. – Еще не время.

Я упал на колени, судорожно раскрыв рот, а кайлар остановился напротив меня, брезгливо разглядывая мое лицо.

– Ты будешь выглядеть неэстетично. Посиневшая кожа, черный распухший язык, вываленный наружу… И все это потому, что не заметил, как, швыряя в тебя заклятия, не дающие ничего, кроме пыли и грохота, я после каждого из них отправлял вслед крохотный, слабый фрагмент "Петли". Главной целью этих тяжеловесных заклятий было создание обратной тяги, и ничего более. Именно из-за этого ты не заметил, как маленькие кусочки моих чар вытянулись и сплелись в непобедимую волшбу. На фоне мощной тяги ты не почувствовал более слабую.

Только не потерять сознание… Луг, только не это… Тогда он добьет меня… Мысли путались, прерывались, на какие-то секунды я выпадал из реальности, потом приходил в себя, и все начиналось сначала. Глоток воздуха… снова удушье…

– Ты хочешь знать, почему я не сделал этого раньше? Я пытался, но у меня не было возможности долго закидывать тебя заклятиями. Проделывать это в течение нескольких ночей тоже не получалось, фрагменты утратили бы стабильность. А без прикрытия ты бы ощутил составляющие "Петли". Ты ведь талантлив, этого у тебя не отнять. А может быть, тебе интересно, как я маскировался? Да очень просто: ты видел мою татуировку, но решил, что на ней изображен Золотой дракон. Зелье, изменяющее цвет. Еще артефакты Мрака, пара сбивающих со следа амулетов, изготовленных самим Верховным. И самое главное – умение закрывать свое сознание, притворяться, сходить за своего.

Хамар присел на корточки, жадно заглядывая мне в глаза.

– Знаешь, почему я так тебя ненавижу? – страстно прошептал он, обдавая меня запахом старки и прокисшего дыхания. – Потому что ОН в глубине души не желал тебе смерти. Я понял это. С каждым моим докладом он испытывал облегчение, узнав, что ты все еще жив… Я служил ему много лет, и ни разу не доставил разочарования. Но он воспринимает меня лишь как слугу, не желая делиться ни славой, ни богатством. Он швыряет мне жалкие объедки со стола, как паршивому псу… А тебя признал равным.

Он протянул левую руку, взял меня за подбородок и повернул мое лицо вбок.

– Посмотри, бастард. Кажется, твои друзья волнуются?

Большой Темный зонт был абсолютно прозрачен, позволяя видеть и слышать все, что происходило за его пределами. Просто мое ускользающее сознание до некоторого времени этого не воспринимало. Но теперь я смотрел на них. Вокруг купола собралась вся рота. Парни обстреливали его из арбалетов, пытались прорубить мечами. Дрианн с магессой, встав плечом к плечу, поливали поверхность защиты струей огня. Я невольно усмехнулся немеющими губами: видимо, мага научила этому Марьяна. Мастер Триммлер размеренно лупил по куполу своим топором. Они не сдавались, они боролись за меня… Спасибо, ребята. Крики, шум, звуки ударов о невидимую, но непреодолимо прочную поверхность… Но больше всего меня поразило лицо Лютого. Оно было искажено такой яростью, ненавистью и болью, что, казалось, эти чувства могли сами по себе разнести в прах любую волшбу.

– Забавная картинка, не правда ли? – Хамар снова сжал пальцы, вызвав у меня новый приступ удушья, а у моих товарищей – отчаянный крик. – Они меня не выпустят отсюда живым, я это прекрасно понимаю. Как бы я ни был силен, мне не выстоять против роты Ястребов, двух магов, да еще и целого гарнизона Волков в придачу. Поэтому я готов к смерти. Меня уже ждут во Мраке, я знаю, какая кара мне уготована. Но я постараюсь забрать с собой как можно больше твоих друзей… Например, этого грязного полукровку, а еще – щенка, называющего себя магом. Девочка тоже отправится с нами. Как насчет гнома, бастард? Тебе будет его жалко? Сдохни, испытывая душевные муки! – истерично выкрикнул капрал, плотно стискивая кулак и сжимая его так, что пальцы побелели.

Меня накрыло забытье, но вместо предсмертного смирения и равнодушия в сознание хлынула ледяная ненависть. Он хочет убить моих друзей! Нет, шакал, ты их не получишь… Давай, Рик, сейчас или никогда! Есть всего одна попытка… Давай! И у меня вышло! Я легко отделился от собственного тела, которое тут же свалилось мертвым кулем, вызвав стон отчаяния у тех, кто наблюдал за нашей схваткой. Приблизился к Хамару. Тот, уверенный в моей гибели и торжествующий победу, не сразу заметил, как я потянул черную нить – канал магической силы, уходящий во Мрак. Мгновение, мне нужно лишь еще одно мгновение… Лицо кайлара выразило недоверчивое изумление. Все. Канал перекрыт. Всего на несколько секунд, больше мне не удержать, сил недостаточно… но и этого хватит. Вернувшись в свое тело, я затормошил погасшее было сознание. Петля исчезла вместе с магическими способностями Хамара… скоро она вернется, нужно успеть… Пока мой рот по-рыбьи раскрывался, хватая воздух, из глаз текли слезы боли, а грудь конвульсивно вздымалась, пальцы сплетали рисунок. Единство духа и тела, говорил Артфаал. Что же, посмотрим, какая волшба может получиться, когда тело на грани умирания, а душа воет от ненависти… Источник Мрака… впрочем, почему же только он? Не знаю, по какому наитию я выбрал стихию воды. Она откликнулась и хлынула в мое сознание, сливаясь с Темной силой и постепенно превращаясь в нечто ужасное, не живое, но и не мертвое, похожее на поток загустевшей крови… В сознании бушевали кровавые реки, багровые волны захлестывали душу, омывая всю мою сущность и порождая неведомую мне, великую, невыносимо страшную силу… Пора, скоро к Хамару вернется его магия. "Прикосновение моря", ничего особенного, если бы не монстр, порожденный в моей душе Мраком и водой, обрадованный свободой и наполнивший фигуру заклятия…

– Сдохни, крыса!

…Я отполз, когда вал омерзительной шипящей субстанции обрушился на кайлара, заключив его в свои смертоносные объятия, раздирая, растворяя, уничтожая его плоть. Раздался дикий, звериный вопль, и вслед за этим на плац ринулись все, кто окружал нас, но не мог преодолеть защиту Хамара. Темный зонт исчез со смертью своего творца, от которого осталось лишь стремительно разлагающееся тело, а в его изуродованном обличье уже нельзя было узнать угрюмого воина…