Текст книги "История бастарда (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Рик, можно мне посмотреть ваш амулет?

– Потом, – пообещал я, не желая отдавать в руки мага опасную вещицу. Что-то мальчишка начал вызывать у меня смутные подозрения.

К тому же, я сам хотел изучить эту штуку. Если гунган не ошибся, и это действительно коготь Угелука, то у меня на шее болтается вовсе не амулет, а могущественный артефакт. Мог ли Вериллий не знать, что мне дарит? Сомневаюсь. Скорее всего, Его высокомагичество сам балуется Темными силами. Почему не сказал мне правду? А как он мог в этом признаться? Так или иначе, а подарок Верховного спас мне жизнь. Спасибо ему за это.

Мы шли по густому, курящемуся душным теплым паром лесу. Впервые я увидел, как выглядят настоящие джунгли. И мне они не понравились. Деревья росли слишком плотно, не так, как в наших лесах. Неприятным сюрпризом были толстые цепкие веревки лиан, которые так и норовили ухватить за ноги. Я все время спотыкался, недобрым словом поминая того, кому пришла странная фантазия создать такое непригодное для человека место. Досаждали какие-то мелкие насекомые, которые целыми тучами кружились над сочащейся нездоровой влагой землей.

– Подземный ход вывел на несколько майлов к востоку. Поэтому мы сильно отклонились от маршрута, – пояснил Хамар.

Когда мы добрались до роты, уже окончательно рассвело. Солдаты ждали нас в поросшем густой травой овраге, по краям которого были выставлены часовые. Наше появление воины встретили дружным криком "ура".

– Слава Лугу! Того, этого, мы уж думали: все, пропал наш лейтенант! – пожимая мне руку, восклицал Добб.

Йок, по обыкновению дружески врезав мне по спине так, что в ушах загудело, добавил:

– С возвращением! Ну что, двинули дальше?

Они были искренне рады моему спасению. Впервые с момента посадки на корабль я почувствовал себя не чужаком, не обузой, а частью чего-то целого. Понял, что в этих простых, не избалованных жизнью парнях обрел пусть пока не друзей, но единомышленников. И теперь рядом со мной будут те, на кого я могу рассчитывать, и ради кого сам пойду на все. Начинать следовало прямо сейчас, совершая маленький собственный подвиг. А именно, уставшим и не спавшим уже двое суток продираться вперед сквозь душный сырой лес.

И мы двинули. Впереди шел десяток Била Райтона, по меткому выражению Добба, "поганя" мечи о лианы и самые цепкие ветви деревьев и прорубая путь остальным. Следом двигались солдаты под предводительством Лютого, держа наготове арбалеты на случай непредвиденного столкновения с дикими зверями, или воинственно настроенными туземцами. Впрочем, это я так вначале думал. Оказывается, основной угрозой капралы посчитали парганцев. На мой вопрос, откуда бы им здесь взяться, Зарайя исчерпывающе ответил:

– Да они ж как тараканы. Парганский император регулярные войска бережет, на случай, если вдруг орки нападут. А в колонии наемников шлет. Набирает их из Лихого братства.

– За каждый захват шахты, что волшбинку добывает, того, этого, награду им платит, – добавил Добб.

– Так что они где угодно могут обретаться, – подытожил Зарайя. – Шляются по континенту, на деревни нападают. Одних выбьешь, глядь – другие нарисовались.

– Почему же наш император не пошлет сюда постоянные части, чтобы охраняли колонии?

– Есть такие, только их не хватает. Колоний много, места дикие, глухие, территории огромные. Не станешь же за каждым кустом патрули ставить.

Да, место точно было глухое. И густо населенное непонятным зверьем. Невероятного вида твари, немного похожие на белок, только раза в три больше и вооруженные острыми зубами, которые они открывали в недовольном оскале, скакали с дерева на дерево. Они преследовали колонну, оглашая джунгли пронзительными воплями, кидали в нас громадные, величиной с мою голову, и очень твердые орехи. Пришлось надевать шлемы, но это спасало лишь частично. Получив такой штукой по макушке, я долго еще слушал раздающийся в ушах звон. Зато поумнел и начал прикрываться щитом. Под ногами кишели змеи всех размеров и цветов, и без ядовитых укусов обходилось до сих пор только благодаря Дрианну. К моему удивлению и шумному одобрению всей роты парень наконец-то сумел сотворить путное заклятие. Думаю, это было что-то вроде чар Неприкосновенности. Впереди образовалась узкая тропка, добравшись до которой змеи отлетали в сторону. Я был очень рад внезапно проснувшимся в мальчишке талантам, потому что сам не чувствовал в себе силы сплести даже самую простую магическую фигуру – снова энергия Мрака, которая вселилась в меня в туземной деревне, привела к опустошению. Впрочем, заклятие Дрианна действовало почему-то только на тварей, ползающих по земле. Отведя рукой задевшую мое плечо лиану, я дико заорал: перед лицом закачалась голова огромной змеи, принятой мною за вьющееся растение. В тот же миг меч шедшего сзади Хамара перерубил гадину пополам:

– Не вопи, лейтенант, она не ядовитая!

Заверение капрала меня ничуть не утешило. Неуютно мне было в джунглях, и жутко. Слишком уж здесь все было непонятное, другое. Так или иначе, но к полудню мы выбрались на что-то вроде небольшой поляны. Покрытое буйными зарослями высокой травы, свободное от деревьев пространство показалось мне подходящим для отдыха, и я скомандовал привал. Дрианн что-то пошептал, обойдя поляну по краю, и заверил, что в ближайшее время змеи нас не побеспокоят. Я, конечно, немного сомневался в его словах, но выбора не было. Тело так налилось усталостью, что я ощущал необходимость хоть ненадолго прилечь. Выставив караул, солдаты развалились в траве и занялись обедом. У меня же не было сил даже на это. Я растер ноющие после веревок руки нашедшимся в мешке дядюшкиным зельем, а потом… Завернувшись в муринковый плащ, не пропускавший поднимавшейся с земли сырости, тут же провалился в глубокий сон.

Разбудил меня громовой хохот. С трудом продрав глаза, я приподнялся на локте и увидел, что вся рота сгрудилась в середине поляны. Сквозь дружный солдатский смех раздавались восклицания:

– Гляди, гляди, как носится!

– Ку-у-уда побежал, шалишь!

В ответ слышался панический визг, перемежавшийся сбивчивой незнакомой речью, что-то вроде "гыр-гыр-гыр". Я поднялся и подошел к веселящейся роте. Протолкавшись через плотное кольцо воинов, увидел существо, которому был обязан своим пробуждением. В круге, образованном солдатами, метался кто-то маленький, ушастый и серый. Он был похож на крошечного, по пояс взрослому мужчине, человечка со сморщенной, плаксивой физиономией. Голову украшали замечательные по размеру и форме уши. На поясе болталась пышная травяная юбочка, на груди глухо побрякивало множество деревянных амулетов. В одной тоненькой лапке существо судорожно сжимало пучок кореньев, другой – прикрывало голову, словно ожидая удара. При этом тваринка верещала, как нехолощеный поросенок. Бросаясь от одного воина к другому и опасливо заглядывая в смеющиеся лица, серый человечек жалобно пищал, видимо, прося выпустить его. Довольные нечаянным развлечением солдаты хлопали в ладоши и легонько отталкивали его обратно в центр круга. Почему-то мне вспомнилась обезьянка, которую водил по Виндору на поводке старый шарманщик. У нее были печальные глаза и такое же морщинистое, грустное личико. Шарманщик крутил ручку, извлекая из своего инструмента стонущие звуки, а зверюшка просительно протягивала к людям лапку, ожидая угощения…

– Что тут происходит? – спросил я.

– Ты смотри, лейтенант, кто к нам пожаловал! – восторженно проговорил Сайм Хассон. – Что, не узнал? Это ж гоблин!

Хм, странно, а почему считается, что они зеленые? Этот серый какой-то. И совсем не похож на картинки в книгах. Сам я никогда гоблинов не видел, однако много слышал о них от людей, бывавших в Аллириле. Собственно, только там они и остались. Эльфы их не трогают, считая кем-то вроде низших существ, недостойных драгоценного внимания Первозданных. Раньше этот народец водился и в лесах, окружающих Орочье гнездо. Но Дикие, которые не признают за другими расами права на жизнь, уничтожили всех. Впрочем, и люди тоже отличились. Я читал, что около тысячи лет назад гоблины были довольно многочисленным народом и населяли все леса Аматы. Но охота на них долгое время считалась забавным и безопасным развлечением, и в конце концов зеленокожие племена были истреблены. А теперь оказывается, что они сохранились не только в Аллириле, но и на Южном континенте. Кстати, возможно, что здесь лесные жители имеют серую окраску. Хотя это и неправильно как-то: по идее, зеленая кожа помогает им скрываться в траве. Между тем гоблин дошел до крайней степени отчаяния, пришлось вмешаться. Когда он оказался недалеко от меня, я ухватил его за дрожащие плечики, одновременно скомандовав солдатам:

– Р-р-р-азойдись!

Разочарованные из-за того, что веселье окончено, воины, недовольно ворча, разбрелись по поляне, а я посмотрел вниз. Гоблин постепенно зеленел. Очевидно, серый цвет кожи был явлением, подобным человеческой бледности. Теперь же, успокаиваясь, ушастый возвращал себе природную окраску. На меня смотрели огромные, болотно-зеленого оттенка, полные невыразимой вековой печали глаза. Я отпустил хрупкое плечико, гоблин, отвесив низкий поклон, разразился длинной гортанной тирадой, из которой я ничего не понял и, махнув рукой, ответил:

– Иди уже!

Существо еще раз поклонилось, совершило длинный скачок и скрылось в густой траве. Некоторое время над зарослями мелькали остроконечные уши, потом и они исчезли. Я вернулся к воинам, мысленно отметив, что зелье дяди Ге помогло: руки почти не болели.

– Выступаем, лейтенант? – спросил Зарайя.

– Если, конечно, господину лейтенанту не угодно будет прямо сейчас спасти еще парочку каких-нибудь гнусных тварей, – ядовито заметил Ом.

А вот это он, пожалуй, зря сказал! После двух дней, проведенных в плену у дикарей, после кошмарного ритуала зомбирования, после того как мне пришлось собственноручно сжигать тело несчастного Грика, я был на пределе. И это небрежно оброненное замечание стало искрой, пробудившей в моей душе яростное пламя злобы.

– Что вы сказали, капрал? – стискивая зубы, нарочито спокойно уточнил я.

– Вы плохо слышите, лейтенант? – видимо, у Лютого тоже накипело, и он не собирался сдаваться. – Я сказал, что ваша неземная доброта пугает. Благодаря ей, мы рискуем попасть в неприятную историю.

– Ом, замолчи, – Хамар побледнел, черные усы уныло обвисли.

– Давай не будем… – чего не будем, Зарайя договорить не успел. Лютого несло.

– Вы ничего не перепутали, господин лейтенант? Быть может, вам стоило бы сделаться жрецом храма Брижитты, а не офицером Ястребов?

– Вы забываетесь, капрал!

– Это вы забываетесь. Готовы проливать горючие слезы над любой жалкой скотиной.

– Гоблины – не скоты, это разумные существа. А вы будете наказаны.

Ноздри породистого носа строптиво раздулись, глаза от бешенства словно бы сделались еще светлее, изящные пальцы плотно стиснули рукоять стилета.

– И кто же меня накажет, господин лейтенант? Уж не вы ли?

– Именно! – зарычал я.

Понятия не имею, как я в тот момент намеревался с ним разбираться, но одно понимал точно: такого спускать нельзя. Уж не знаю, чем не угодил красавчику, но раздражали мы друг друга уже давно. Я сделал шаг вперед, собираясь врезать ему по-свойски, как, бывало, делал это в родном Портовом квартале. Но остановился, внезапно поняв, что не могу устроить драку на глазах у всей роты.

– Что же вы, господин лейтенант? Струсили?

– Не здесь, – процедил я.

– Хорошо, где вам будет угодно. Выбор оружия за вами.

"А ведь он не из простых", – вдруг подумалось мне. В самом деле, Ом выглядел, словно юный аристократ, бросающий перчатку сопернику в лицо. Он гораздо уместнее смотрелся бы в зале императорского дворца, чем в дышащих ядовитыми испарениями джунглях Унгды. И камзол с шелковой рубашкой шли бы ему гораздо больше, чем запыленный, пропитавшийся потом черный мундир Ястребов. Ишь как стоит – прямо картинка – стройный, гибкий, сереброволосый. Тонкие губы презрительно кривятся, на высоких скулах белокожего лица, почему-то не затронутого южным солнцем, алеют пятна гневного румянца. Опальный сын знатных родителей, за грешки молодости лишенный наследства? Да ну его! Кем бы он ни был, происхождение еще не дает права дерзить командиру.

– Без оружия, – коротко ответил я. – На кулаках.

– Лейтенант, – попытался было вразумить меня Йок.

Но я и слышать ничего не хотел. Может, в драке я и не так хорош, как капрал Мелли, но постоять за себя сумею. И в воспитательном доме, и в переулках взрастившего меня Портового квартала выживал только тот, кто не боялся раскровенить при случае парочку вражеских носов.

– Ну, конечно, ведь господин лейтенант – великий маг! – продолжал издеваться Лютый.

Я навесил на лицо такую же наглую ухмылку и ответил:

– Не бойтесь, капрал. Обещаю не применять против вас волшебства.

Облыжно обвиненный в трусости, Ом так и вскинулся. Поняв, что помирить нас уже не удастся, Йок предложил:

– Вон за теми кустами. До первой крови.

– Хорошо, только не до первой, – проскрежетал сквозь зубы Лютый. – До победного.

Я согласно кивнул. До победного – значит, до тех пор, пока один из дерущихся не признает себя побежденным. Я этого делать не собирался.

Капралы согнали солдат на середину поляны, чтобы никто из них не стал свидетелем готовящегося безобразия, а мы с Омом полезли в колючие кусты. С нами в качестве судей отправились Йок и Хамар. На их недовольных лицах явственно читалось отношение к предстоящему поединку, но оба помалкивали, не желая еще больше нас распалять. За кустами обнаружилась небольшая полоса травы, локтей через пять переходящая в пологий склон овражка, заполненного стоячей водой. Мы с Лютым встали лицом к лицу, одаряя друг друга свирепыми взглядами. Я снял с себя шлем, отцепил меч и отдал их Хамару. После возвращения из туземной деревни кольчугу я так и не стал надевать, и она вкупе с остальным скарбом лежала в дорожном мешке, который сохранили для меня капралы. Лютый же по обыкновению был без доспеха. Он тоже избавился от меча, вынул из-за голенища стилет и вместе с арабалетом протянул Йоку.

– Готовы? – спросил тот.

– Помириться не желаете? – на всякий случай осведомился Хамар.

– Нет, – хором ответили мы и ринулись в драку.

Надо признать, Ом был хорош. Он слегка наклонился вперед, выставив руки перед собой, и пружинистым шагом двинулся по кругу, чутко следя за мной. Я же не хотел терять времени на лишние реверансы, да и злился очень. Поэтому в лучших традициях Портового квартала резво подскочил к противнику и дал ему в зубы. То есть, целился туда. Видимо, несмотря на опыт и уверенность в собственных силах, Лютый не ожидал такой стремительной атаки, поэтому не сумел полностью уклониться от удара. Он отпрянул в сторону, но мой кулак все же вскользь задел его лицо. Паурониевая цепочка изрядно увеличила силу моей руки. Из рассеченной губы по подбородку потекла тоненькая струйка крови. Ом взревел и, тоже отбросив лишние условности, кинулся на меня. Вцепившись друг другу в плечи, мы некоторое время бестолково топтались на одном месте, но я вовремя вспомнил знаменитую "монастырскую подножку", и с блеском выполнил ее, вызвав у Йока одобрительное восклицание. Клятый красавчик вцепился в меня как демон в грешную душу, и мы вместе рухнули на землю. Обнявшись крепче, чем страстные любовники, покатились по сырой траве. Капралы отскочили в стороны, дав нам свободу маневра. Драка шла с переменным успехом. Сначала сверху оказался Лютый, и принялся тузить меня по физиономии, расквасив нос и подбив правый глаз. Но я изловчился, скинул его и, усевшись поперек груди, изрядно подправил красивенькое личико. Выкрикнув проклятие, которое я здесь приводить не стану, по причине его беспредельного кощунства, вражина вывернулся и вцепился мне в шею с явным намерением придушить. Пришлось ответить тем же. Хрипя и задыхаясь, мы снова катались по земле. В какой-то момент эта самая земля вдруг резко исчезла, мы закувыркались по склону оврага и с размаху плюхнулись в теплую, взметнувшуюся вонючими брызгами, воду. Расцепив объятия, кое-как встали на ноги, по пояс в грязной жиже, и, тяжело дыша, посмотрели друг на друга. Лютый выглядел не лучшим образом, его волосы были густо облеплены грязью, губы расквашены, под обоими глазами наливались ядреные синяки. Наверное, я был так же прекрасен. Но злости у нас не убавилось.

– Блаженненький святоша, мать твою, – выдохнул Ом.

– Эльф придурковатый, – не замедлил ответить я, намекая на знаменитый сумрак души.

– Ах ты… – Лютый взвыл, как взбесившаяся лесная кошка, и снова кинулся на меня.

Я поскользнулся в жидкой грязи и едва не упал, рука противника скользнула по правому плечу и вцепилась в рукав рубахи. Промокшая, впереди разрезанная гунганом, одежина не выдержала такого непочтительного обращения и треснула по шву, обнажая плечо и украшавшую его татуировку ястреба со знаком бастарда в когтях. Неожиданно Ом разжал пальцы и воззрился на отметину со странным выражением на разбитом лице.

– Чего уставился? – рявкнул я, разозленный тем, что мой секрет раскрыт. Уж теперь-то гаду будет чем меня попрекнуть.

Я собирался было ухватить капрала за шею и окунуть его мордой в зловонную лужу, но сверху заорали:

– Сюда, быстро!

Ом внезапно схватил меня за обе руки и с силой дернул на себя. Тут же наверху раздался щелчок, и следом где-то за моей спиной мощный всплеск воды. Обернувшись, я увидел, что на том месте, откуда меня только что вытащил Лютый, бьется в предсмертной агонии какая-то жуткая тварь. Она была похожа на ящерицу, только очень уж большая. Длинная пасть, просто набитая острыми, похожими на иголки, зубами, раскрывалась в судорожной попытке вдоха. То ли шесть, то ли восемь могучих толстых лап молотили по воде. Мощный, раздвоенный на конце хвост извивался в разные стороны, угрожая сбить нас с ног.

– Поднимайтесь скорее! – крикнул Йок. – Там могут быть еще рыбозубы!

Мы переглянулись и принялись дружно карабкаться наверх. По дороге, придерживая болтающийся на нитке рукав, я неловко буркнул:

– Спасибо…

Лютый промолчал. То ли не услышал, то ли не захотел ответить. Но я был не в обиде: шутка ли, несмотря на обуревавшую его злобу, капрал все-таки спас мне жизнь. Если бы не он, рыбозубу достался бы на обед один глупый, вспыльчивый, ребячливый бастард. Выбрались мы из оврага – грязные, мокрые, избитые и угрюмые. Взглянув на нас, Йок не удержался от жизнерадостного смеха. Даже Хамар скупо ухмыльнулся в усы, затем спросил:

– Ну что, руки-то жать будете?

Я первым протянул руку. Немного помедлив, Ом ответил тем же.

На поляне Давин Хрол, достав из своего мешка иголку и моток ниток, прямо на мне ловко приладил рукав на место и зашил рубаху спереди. Я оглядывался по сторонам: солдаты, готовые к отправке, переминались с ноги на ногу и перебрасывались незатейливыми шуточками. Все же чего-то не хватало. Ну, конечно!

– Где Дрианн? – спросил я у Давина. Тот ненадолго задумался.

– Как на привал остановились, так я его и не видел.

То же самое сказали и Зарайя, и Йок. Интересно, как такое может быть? Мальчишка даже умудрился пропустить нашу с Лютым драку. А ведь в последние дни он не отставал от меня ни на шаг. Исчезновение мага нравилось мне все меньше, незадачливый юнец запросто мог попасть в какую-нибудь переделку.

– Пойду поищу, – решил Хамар и исчез за кустами.

Я очень надеялся, что с Дрианном ничего не произошло. Поэтому, немного подождав, сам отправился на поиски.

12

– Ну, наконец-то! Ты вытащил мальчика из селения дикарей?

– Да, мой господин!

– И как он?

– Почти ничего не понял.

– Надеюсь, артефакт при нем?

– Да, но боюсь, коготь на него не действует.

– Подождем еще немного. Если паразит не уничтожит его, будешь действовать сам.

– Слушаюсь. Господин, могу ли я узнать, как обстоят дела в империи?

– Плохо. Никак не удается организовать новое покушение. Ридриг стал очень осторожен, увеличил охрану и окружил себя придворными магами.

– Может ли быть, чтобы мой господин не справился с горсткой жалких колдунишек?

– Я ничего не могу сделать сам. Ты же знаешь, я связан Обетом. Мне совсем не хочется попадать в объятия Угелука.

– Но, мой господин, я тоже давал Обет!

– Да, и твое клятвопреступление было хорошо оплачено, не так ли?

– Но…

– Никаких но! Такие как ты нужны именно для того, чтобы я не марал собственных рук!

* * *

Дрианн обнаружился неподалеку от поляны, в пушистых кустах синеглазки. Он сидел, напыжившись, отрешившись ото всего, и пялился в свой амулет.

– Вот он где! – подходя, сказал Хамар. – А я в лесу искал…

Спохватившись, мальчишка торопливо вскочил на ноги. Вид у него при этом был виноватый и растерянный. Но увидев мое лицо, маг обо всем позабыл и принялся хлопотать вокруг меня, приговаривая:

– На следующем привале сделаю зелье для примочек. За ночь все пройдет.

– Спасибо, не надо, – отказался я.

Среди врученных дядей Ге снадобий наверняка найдется что-нибудь заживляющее. Надо будет и Лютому предложить. Не смешить же солдат своими разбойничьими рожами.

Мы двинулись дальше. Снова джунгли, снова змеи, мошкара, безумные белки, или кто они там, жара, сырость, лианы… Но я то ли привык, то ли слишком устал, чтобы обращать на все это внимание. А может быть, виной были крутящиеся в голове вопросы, ни на один из которых у меня не было ответа. Итак. Коготь Угелука. Каким действием обладает этот артефакт, кроме способности приводить в восторг дикарей? Для чего-то же Вериллий мне его дал? Или сам не знал, что дарит? Может быть, коготь действительно лишь предохраняет от отравления? Глупо, это все равно что обороняться мечом от комара, можно было обойтись и просто сильным амулетом… Нет, артефакт явно предназначен для чего-то другого. Для чего? Теперь Дрианн. Что-то он меня беспокоил. Почему не рассказал капралам, каким образом я исчез? Действительно был заколдован? Или не хотел говорить? Почему ходит за мной, как влюбленный за невестой? Вот и сейчас топает рядом. И все эти его странные игры с амулетом… Зарайя. Он ведь не раз бывал в колониях, значит, хорошо знаком с обычаями дикарей. Зачем тогда демонстрировал им наши с Дрианном умения? Ведь мог догадаться, что туземцы захотят похитить сильного гунгана. К чему было рисковать и лишать роту магической поддержки? Или сделал это нарочно? Почему Лютый меня невзлюбил? И кто он такой? Он очень резко отличается от остальных капралов и манерами, и речью, и даже внешностью. Почему мои заклятия уже два раза становились Темными? Где питающий их источник силы Мрака? Что означает странный сон, повторяющийся каждую ночь? Я не силен в толкованиях, но помню, что река символизирует перемены в жизни, серый цвет – печаль, а молодая женщина – любовь. Или этот сон не нужно истолковывать? И наконец, куда опять подевался мой Бродяга? Коротая ночь в хижине дикарей, я так и не дождался кота. А ведь собирался хоть с ним попрощаться. Вообще-то, за него я почти не волновался. После того как зверь сумел выбраться с корабля, я свято верил, что он не пропадет и в джунглях. Но почему кот появляется только по ночам, упорно не желая показываться на глаза никому, кроме меня? И еще: не похоже его поведение на повадки животного. Иногда мне казалось, что Бродяга обладает способностью мыслить и делать осознанные выводы, что вообще-то зверям не свойственно… Вопросов накопилось на целый Магический университет. А вот с ответами было сложновато. Так я и брел по джунглям, снова и снова нанизывая бусины мыслей на ниточку памяти. Пока вдруг идущий впереди меня Бил не остановился. Замерев, он сделал знак всем стоять и принюхался.

– Чуешь, лейтенант? Дымом пахнет…

Я потянул носом. Действительно, в воздухе ощущался еле уловимый запах гари.

– В полумайле должна быть деревня, – сказал Зарайя. – Наверное, это оттуда.

– Кто мог ее поджечь? – спросил я.

– Да откуда же мне знать? – вопросом на вопрос ответил капрал. – Соседнее племя могло подпалить. Они иногда между собой воюют. Это бы ничего. А вот если парганцы… Рядом с деревней есть шахта, волшбинку добывают. Могли захватить.

– Шран, Вардик, за мной в разведку! – скомандовал Йок.

Двое парней вышли из строя и вместе с капралом бесшумно исчезли за деревьями.

– Надевай доспех, ребята, – сказал Флиннел. – Похоже, будет вечеринка.

Они вернулись, когда на джунгли опустился предзакатный туман.

– Парганцы, человек сто, – доложил Йок. – Еще десяток у шахты.

– Ну, это нам ничего, – спокойно заметил Добб, – того, этого, справимся.

Зарайя немного подумал, потом заговорил:

– Значит, так, ребята. Деревню в кольцо надо брать.

– Правильно, – поддержал его Сайм.

– Ты как мыслишь, лейтенант?

Что я мог возразить, если это была моя первая стычка, не считая приснопамятных троллей? Но капрал, конечно, спрашивал для того только, чтобы не уронить мой авторитет перед солдатами. Я кивнул, и Зарайя продолжил:

– Бил, Хамар, Ом и я обходим с востока, Йок, Добб, Сайм, Флиннел – с запада. Эцони и Давин идут к шахте.

– А мы? – пискнул Дрианн.

– Я так думаю, лейтенант с нами пойдет, а ты, магичество, с другой половиной.

Мальчишка вяло кивнул, видно, очень ему не хотелось расставаться с вашим покорным слугой. Мы прошагали еще с четверть мили, потом разделились и разошлись в разные стороны. Солдаты двигались быстро и бесшумно, в туманном полумраке напоминая угрюмых духов войны, какими их изображали на старинных картинах. Запах дыма становился все явственнее, и вскоре впереди появились отблески зарева.

– Деревня горит, точно, – тихо произнес Хамар.

Согнувшись, мы почти на корточках подобрались к селению и засели за окружавшими его деревьями. Перебежками воины рассредоточились на равных расстояниях, образовав полукольцо.

– Йок с ребятами на позиции, – шепотом доложил нам с Зарайей подползший солдат из десятка Мелли.

Из-за дерева мне было хорошо видно все происходящее в деревне. Пока горело только несколько домов, но огонь быстро распространялся, перекидываясь с одной травяной крыши на другую. Вместе с дымом до нас доносились выкрики и хохот бесчинствующих солдат.

– Наемники, – презрительно бросил Хамар.

Судя по голосам, захватчики были то ли пьяны, то ли находились под воздействием диджаха. Впрочем, возможно, что их одурманивали успех, страх туземцев и чувство собственной вседозволенности. Пронзительно закричала женщина, следом раздался детский плач. Одна из хижин, прогорев, рухнула, взметнув в небо сноп оранжевых искр.

– Пора, – решил Зарайя.

Не было ни громких приказов, ни воинственных воплей. Просто из-за деревьев щелкнули тетивы арбалетов. Сразу с десяток наемников попадал на землю, так и не поняв, откуда пришла скосившая их смерть. Словно грозные призраки возмездия, солдаты все так же беззвучно и стремительно ринулись в деревню. Застигнутые врасплох парганцы отчаянно оборонялись, но недаром о воинских доблестях Ястребов ходили легенды. В нескольких шагах от меня Бил схватился с дюжим наемником. Звенела сталь, раздавались резкие выкрики, с которыми противники наносили друг другу удары. Дзанг – скрестились мечи, капрал оттеснил противника. Удар – и клинок наемника сталкивается с подставленным щитом. Мгновение спустя Бил отскакивает влево и заносит меч. Парганец уворачивается от мощного удара, который должен был перерубить его шею. Удар, еще удар, звон металла… Бил подвижен и быстр, как жидкое серебро. Наемник начинает уставать и пропускает выпад. Глубокая рана в плече, левая рука безвольно обвисает, щит выпадает из ослабевших пальцев. Неуловимо быстрое движение – и враг валится в пыль, орошая ее бьющей из рассеченного горла кровью.

Повсюду огонь, крики, звон оружия… Воины, взяв наемников в кольцо, теснили их к середине деревни. Те сражались отчаянно, но при равной численности перевес был на нашей стороне. Я увидел наконец, чего стоят в бою настоящие Ястребы. Мимо пролетел Йок, именно пролетел, распластавшись в воздухе, как огромная, странная птица, и обрушился на голову своего противника. В руке Йока был меч, но даже без него капрал сам по себе был бы страшным оружием. Он сражался не мечом, а всем телом, клинок казался лишь гармоничным продолжением его руки. Движения Йока были плавными и неуловимыми. Он приседал, падал, вскакивал и совершал невероятные прыжки, совершенно сбив противника с толку. В конце концов, Йок, в очередной раз взвившись в воздух, ударил противника ногой в грудь. Как ему это удалось – ума не приложу. Парганец даже не успел ни отскочить, ни закрыться щитом. Капрал подскочил и пронзил его сердце мечом, но, думаю, после такого удара наемник и так уже бы не поднялся. Зарайя, прислонившись спиной к торчащему посреди деревни каменному идолу, точной копии того, перед которым меня чуть не превратили в зомби, мерно перезаряжал арбалет, каждым выстрелом отправляя кого-нибудь из парганцев в гости к Тринадцатому богу. Хамар, страшно оскалившись, так что черные усы воинственно вздыбились, с хэканьем рубил мечом направо и налево, не утруждая себя сложными приемами. В его вдруг ставших безумными глазах отражался блеск пожара, лицо исказила бесконечная ненависть, и мне на миг показалось, что капрал получает от драки какое-то непонятное мне, болезненное наслаждение. Повсюду огонь, крики, звон оружия, почему-то засверкали молнии… И над этим безумием, как гимн кровавой Морриган, реял чистый смех Лютого. Он хохотал, врубаясь в толпу мечущихся наемников, рассекая тела, оставляя их истекать кровью. Смеялся радостно и звонко, как ребенок, наблюдающий за представлением кукольников. Гибкий и подвижный, в одной рубахе, без кольчуги и шлема, Ом собирал кровавую жатву, и не было в те мгновения человека страшнее и загадочнее.

Оказавшись в гуще дерущихся, я растерялся и бестолково топтался на одном месте. Внезапно сбоку, из тени еще не занявшейся огнем хижины ко мне метнулся наемник с кривой саблей. Понимая, что плести заклятие уже поздно, я неловко выдернул из ножен меч. Парганец сделал неприличный общепонятный жест и попер на меня. Первый удар я худо-бедно отразил щитом, с удивлением поняв, что все еще жив. Как драться дальше – и знать не знал, но вовремя вспомнил урок Добба: "горизонт правый, горизонт левый, вдоль!" – что и проделал. Надо сказать, не без успеха. Наемника, конечно, не задел, но разозлил изрядно. Запястье правой руки ощутило вливающуюся силу паурониевого браслета. Усиление удара – это, конечно, хорошо, только вот как бы умудриться его нанести? Видно, меня в тот день Луг хранил для каких-то ему одному известных целей. Потому что противник мне попался молодой, не очень опытный, зато как следует выпивший. Но и с ним бы я, наверное, не справился. Хотя показал все, что вспомнил. И подплужный, и отножный, и даже стойку "собачий хвост"! Вот эта-то стойка наемника и доконала: он замер, изумленно уставившись на меня и бессильно опустив руки. Я не сразу сообразил, что произошло, и уже собрался возгордиться своим боевым искусством, когда заметил торчащее из груди парня острие. Парганец медленно завалился вперед, и я увидел дикаря, вытаскивающего копье из его спины.