Текст книги "История бастарда (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

– В клочья разорвало, – ответил Сайм. – Ты улетел, нам с ребятами самим пришлось разбойников добивать. Ничего, управились.

– А остальных заклятья не задели?

– Нет, – сказал Дрианн. – Они столкнулись и полетели строго по двум направляющим. Шаман сразу в кашу превратился, а вы… если бы не щит…

Или просто магия шамана сильнее оказалась и, отлетев обратно, убила своего творца. А моя была настолько бездарно исполнена, что даже со мной одним не справилась. Теперь уже не выяснить.

– Да сам смотри! – кивнул Йок.

Место драки было густо залито кровью, которая, впрочем, имела уже не столь ужасающий вид. Частично впиталась в песок, частично засохла на солнце. Так, просто бурые пятна. Повсюду валялись трупы карачин. Кони тоже все мертвы. Кроме одного, который, нервно прядая ушами, косил бархатным карим глазом в сторону места побоища.

Чуть поодаль лежали тела наших парней. Я вздохнул: семеро…

– Похороним – и в путь, – тихо произнес подошедший ко мне Зарайя. – Ты как, лейтенант, идти-то сможешь?

Ответить я затруднялся. Несмотря на отсутствие явных повреждений тряхнуло меня все же здорово: поясница просто разваливалась на части, а голова была тяжелой, как дядюшкин чугунный котел для зелий. Перед глазами плясали черные мошки, и мир периодически скрывался из виду, подергиваясь рябой пеленой.

– Ну, значит, поедешь, – подытожил капрал. – Конь-то один цел остался, остальных добить пришлось.

– Но почему? – растеряно спросил я.

– Ноги переломали, – мрачно пояснил Давин, который, как всякий деревенский житель, терпеть не мог издевательства над скотиной.

А, Мрак! Разбойников не жалко, туда им и дорога! А вот ни в чем не повинные твари… Опять я не рассчитал силу заклятия, да, видимо, и рисунок был не совсем точным. Хотел ведь просто погрузить животных в песок, а вышло, что волшба, продолжая действовать, еще и уплотнила внутренние слои. То ли песок в камень превратился, то ли просто сдавил так, что кости лошадиные треснули… Мне стало совсем тошно. Не меня ли учил дядя Ге: "Прежде всего – внимание, точность и предельная концентрация! Вокруг может кипеть бой, пылать огонь, гибнуть люди. Небеса могут обрушиться на землю, и воды выйти из берегов. Но маг должен быть спокоен, хладнокровен и сосредоточен…" А я что же? Какое там великое будущее, придумали! В подмастерья к сельской бабке-ведунье!

– Капралы все целы?

– Все! Только Хамар куда-то пропал. Среди убитых нет, среди живых – тоже, – прихрамывая, ко мне подошел Бил.

– Что с тобой?

– Ерунда, ногу слегка подвернул…

Так, Сайма, Добба, Йока, Давина и Зарайю я уже видел. Охромевший Бил здесь. Вон Эцони, чуть поодаль Флиннел О'Халлигат вытирает клинок о край рубахи мертвого разбойника… Лютый, как всегда, поблескивая белозубостью мерзкой ухмылки, стоит в картинной позе, крутя в пальцах стилет… Мастер Триммлер сидит прямо на песке, до блеска начищая лезвие топора… Точно, нет Хамара. Что ж, подождем. Все равно надо похоронить мертвых…

Но прежде следовало заняться живыми. Десять солдат были ранены. По счастью, девять из них легко, и содержимого моего мешка, который Дрианн насилу разыскал на месте бывшей стоянки, хватило, чтобы привести парней в порядок. Относительный, конечно. Но хотя бы я сумел снять боль и заставить раны начать затягиваться. Билу растер ногу знаменитым дядюшкиным зельем, за которым к нему бегал весь квартал. Вскоре капрал перестал хромать. А вот тому парню, которому болтом пробило бедро, помочь я уже не смог. Солдат истек кровью и отправился в Счастливые долины…

Себя я вылечить тоже так и не сумел. Голову-то растирать мазью бесполезно, она же – кость! Выпил какой-то общеукрепляющей гадости на травках.

Хоронить ребят в песке мы не стали – ветер любит перегонять барханы туда – сюда, как говорит Салим. Останутся тела неупокоенными… Хватит с этой пустыни призраков! Кстати, возможно, души карачин теперь присоединятся к их беспокойному сонму. Но тут уж ничего не поделаешь – мы не пожелали тратить силы и оставили разбойников гнить под солнцем.

– Шакал доест! – высказал здравое предположение вылезший откуда-то из-за бархана проводник и с удовольствием пнул один из трупов.

– Смелый, что ли? – съехидничал мастер Триммлер. – А раньше-то где был?

– Салим – нэ воин! – оскорбленно взвизгнул тот. – Салим башка подставлять нэ будэт!

– Ага, только наши башки казенные! – хмыкнул Бил и вдруг задал интересный вопрос. – Ребята, а чего они вообще на нас напали, душегубы эти? Видели же, сотня здоровых мужиков, при оружии.

– Может, они просто дураки? – задумчиво протянул Сайм. – Думали, справятся…

Поведение карачин действительно нельзя было назвать разумным. Кроме того, ну, что можно взять с солдат? Оружие да амулеты…

– Слышь, лейтенант, – прошептал мне на ухо Зарайя, – а ты когда с Салимом расплачивался, мешок-то свой широко раскрывал?

Да, разгадка лежала на поверхности. Без малого двести паунсов – хороший куш для этой нищей земли. За него можно было и рискнуть.

– Что делать будем? – так же тихо спросил я.

– Да что… без него нам отсюда не выбраться. Я сам дальше Негани не бывал, ребята тоже. Он наверняка сообщил им еще перед выходом. Может, у него родственник какой среди разбойников был. Присмотрим, пугнем его как следует. Пусть живет пока.

Погребальный костер сложили из колючек, усиливал его Дрианн. Я после такой встряски от столкновения моего заклятия с враждебной волшбой мог разве что помочь советом. Ничего, мальчишка справился.

Хамар так и не появился. Я решил, что пора отправлять ребят на его поиски. Обшарили все, наверное, майлах в двух вокруг.

– Нет его нигде, лейтенант, – доложил Сайм. – Решай.

Трудно это было. С одной стороны, Хамар, помнится, меня не бросил, напротив, выбил из Дрианна сведения обо мне и примчался на выручку. С другой – долго находиться в одном месте означало подвергать роту неоправданному риску. Неизвестно, кто еще из малосимпатичных обитателей пустыни появится здесь и сочтет нас подходящей пищей, или лица наши ему не понравятся. Мы провели в бесплодных поисках почти весь день.

– Пошли, – решил наконец я. Нужно было хотя бы убраться подальше от места побоища, от которого уже исходил душный запах, привлекший подозрительно крупных шакалов. Видно, еды в пустыне у них хватало.

Меня взгромоздили на коня, и рота двинулась дальше, в глубину неприветливой Пустыни призраков…

Больше ничего такого не произошло, да мне и того вполне хватало. Нет, призраки, конечно, явились вместе с закатом, но мы теперь встретили их во всеоружии. Кто глаза шаджабом завязал, кто просто зажмурился. Уши позатыкали. Я, понадеявшись на амулет, обошелся без этого, просто старался не обращать внимания на мельтешащий хоровод. Но самую серьезную атаку предприняли Добб с мастером Триммлером, которые очень артистично исполнили гномью свадебную песню. Причем подошли к этому с душой, выделывая ногами сложные антраша, сопровождая выступление залихватским присвистом и лихими притопами. Призраки вынуждены были отступить, а мы устроили привал.

– Мурр-Мрак! – именно так приветствовал меня лорд Феррли, явившись из темноты, когда все, кроме часовых, уже спали. – Что же вы, барон, творите? Рисунок заклятия перепутали, лошадей изуродовали, шамана, и того опередить толком не сумели!

– Взяли бы да помогли! – сердито буркнул я. Впрочем, досада моя была скорее адресована не Бродяге, а себе, любимому. Прав демон, тысячу раз прав!

– Не мог отлучиться, – кратко отозвался кот. – Большое поступление новых душ. Землетрясение в Журжени, волна бунтов в Андастане, и, кстати, ваши карачин недавно подоспели. Весь Мрак в работе, но сейчас уже разобрались, кого куда, и мне удалось улучить пару минуток.

– Всего пару минуток? – расстроился я.

– По времени Мрака, любезный барон, – лорд Феррли то ли чихнул, то ли рассмеялся по-кошачьи. – Ну, оставим это. Я к вам с весточкой от мастера Генериуса.

О, это даже интересно! Старый хрыч соскучился по своему непутевому воспитанничку?

– А вы можете с ним видеться?

– Мне совершенно безразлично, в какую точку вашего мира выходить из Мрака. Итак, барон, мой дорогой друг передал вам: вы наконец должны заняться магией всерьез! Иначе вам не выжить.

Совет был сколь мудрый, столь же и бесполезный. Как мне, скажите, учиться без наставника? Видно, дядюшка среди своих книжек слегка выжил из ума. Я даже немного разозлился и ехидно осведомился:

– А кто желает мне смерти, он, случайно, не передавал?

– Я ведь объяснил вам, барон, – укоризненно сказал демон, – что не волен открыть истину. Вериллию покровительствуют мои господа, значит, и его слуге – тоже. Все они там одним зельем мазаны… Мое предательство повлечет за собой гибель. Я не могу нарушить Посмертную клятву.

– Но ведь мне-то помогаете. Это ли не предательство?

– Уважаемый барон, вам ли не знать, что законы можно нарушать, а можно и обходить, или протискиваться в лазейку неосторожных формулировок! В Посмертной клятве не сказано ничего определенного насчет общения с людьми. Формально, я являюсь на зов мастера Генериуса и помогаю ему творить Темные заклятия. Это даже поощряется. Никто ведь не знает, что ваш досточтимый дядюшка занимается Темным ремеслом исключительно в научных целях! В то, что я иной раз питаю вас силой Мрака, тоже нет ничего предосудительного. Напротив, получается, что я искушаю вас. Это – часть моей работы. Никто у нас и не обратит внимания на скромного Низшего демона, пока он не нарушит клятву. А вот тогда начнут разбираться и поймут, кому я перешел дорогу…

– Хорошо, хорошо, я понял. Но каким образом, по мнению дяди, я должен учиться? Вернее, кто возьмется меня наставлять?

Бродяга уселся передо мной, аккуратно прикрыв лапы ободранным хвостом, и скромно потупил хитрющие глаза.

– Я.

– Вы?! Но…

– Должен сказать, при жизни я был неплохим магом. За что, в конечном итоге, и принял смерть на костре…

– Вы были Темным волшебником?

– Нет, Светлым, – в голосе лорда Феррли прорвалась тщательно скрываемая горечь.

– Светлых на костре не сжигают!

– Сейчас – нет, пятьсот лет назад – да.

– Вы жили так давно, – удивился я, – и до сих пор не допущены до перерождения?

– Урок первый! – возвестил кот. – Внимательность, внимательность, и еще раз внимательность! Совсем недавно я говорил вам, что во Мраке – свое измерение времени. У Абсолюта, кстати, тоже. С чего вы взяли, что периоды перерождения и наказания измеряются человеческими жизнями? Учитесь извлекать сведения отовсюду, барон, и бережно храните их в библиотеке вашей памяти… Впрочем, думаю, у вас вместо нее пыльный чердак!

Да уж, вошел Бродяга в роль! Начал ворчать еще похлеще дяди Ге. Чего доброго, и вправду сделает то, чего не удалось старику. А именно, систематизирует и разовьет мои отрывочные познания. Однако, интересно: почему лорд Феррли все же оказался во Мраке? По идее, он мученик, невинно пострадал от неправедного людского суда. Луг, покровитель магов, должен был призвать его душу в Счастливые долины. Я хотел спросить, но не успел, ибо вслед за первым уроком последовал второй:

– Отдых! Он очень важен для чародея. Вы должны набраться сил. Боюсь, завтра вам предстоят серьезные испытания.

С этими словами демон взгромоздился мне на грудь, напоследок сонно осведомившись:

– Ничего такого не заметили? Еще не догадались, кто кайлар?

– Некогда было.

– Не тяните… он скоро снова выйдет на охоту… – кот замолк и шумно засопел.

Я тоже постарался заснуть, и очень скоро мне это удалось. Но, видно, с надеждой на спокойный отдых надо было расстаться до лучших времен. Меня разбудило ощутимое потряхивание. Открыв глаза, я различил чей-то смутный силуэт.

– Лейтенант, лейтенант, вставай, беда… – повторял знакомый голос.

Я вскочил.

– Сайм, ты, что ли?

– Я, лейтенант. Идем скорее, там Хамар объявился…

Вслед за капралом я двинулся в сторону костра. Подойдя ближе, увидел лежащего на песке Хамара. Лицо усача было залито кровью, одежда изодрана.

– Непонятно, того, этого, – пробормотал Добб, наливая воду из бурдюка в свой шлем и окуная туда чистую тряпицу.

– Чего непонятно?

– Да что с ним случилось-то! Видишь, раны странные какие-то.

Капрал принялся осторожно обтирать кровь с лица Хамара. Вокруг бестолково суетился Дрианн.

– Принеси мой мешок! – прикрикнул я на мальчишку. Тот мигом сорвался и побежал. Позвольте, а я ведь не сказал, где мое место! Он-то откуда знает? Укладывались уже в темноте, а маг сейчас почему-то старается рядом со мной не спать…

Мысль мелькнула и погасла, все мое внимание было сосредоточено на Хамаре.

– Он пришел к костру и сразу рухнул, – рассказывал Сайм. – Часовой меня кликнул.

Между тем Добб смыл кровь, и я увидел, что лоб Хамара рассечен до кости.

– О-х-х, – произнес за спиной Дрианн.

Он подал мне мешок, стараясь не смотреть на раненого. Я присел над капралом. Следовало осмотреть все тело. Мало ли что… Принялся ощупывать плечи и грудь. Кости вроде целы… Эх, не целитель я, конечно, могу что-то и упустить. На груди Хамара был вытатуирован дракон, но в неверном отблеске костра я не разобрался, какого цвета. Вроде, поблескивал, то ли золотой, то ли серебряный. Еще висело несколько амулетов, я таких никогда не видел. Но это все ерунда, главное, что на правой стороне была странная рана. Глубокая, но явно не след от оружия, даже больше похожая на ожог. Края у нее были черные, словно на теле начиналось разложение заживо. Когда я осторожно прикоснулся к ней, Хамар болезненно застонал.

Я обработал раны на лбу и на груди. Пожалуй, это все, что мог сделать. Дрианн остался возле раненого, который так и не очнулся, а я пошел досыпать.

Утром, конечно, еле себя поднял. Последствия моего головокружительного полета все еще давали о себе знать. Спину тянуло, как у старика, да и в голове звенела восхитительная в своей абсолютности пустота. Интересно, а после такого удара как себя чувствуют мои магические способности? Для затравки попытался устроить небольшую песчаную бурю, совсем крохотную. Так, вокруг собственного сапога. Вроде получалось, только сосредоточиться было трудно. Ну, это и понятно: недосыпание, травма. Фокус с песком вызвал детский восторг у Салима, который этим утром почему-то пребывал в самом радужном настроении. Я осторожно попытался выяснить его причины, памятуя о склонности проводника к своеобразному решению денежных проблем.

– Затан скоро, – удовлетворенно сообщил тот.

После длительного допроса я сумел установить, что затан – это нечто вроде маленького селения в пустыне. Какие идиоты там живут, я интересуюсь? Мест хороших, что ли, мало? Салим пояснил: оказывается, Пустыня призраков – вполне себе даже населенное место. Просто жизнь сосредотачивается здесь вокруг источников воды. А их мало, и к тому же периодически они иссякают. Вот и приходится маленьким племенам кочевать в поисках водоемов. Почему-то проводник был уверен, что затан окажется на нужном месте.

– Там балшой такой вода! – восхищался он. – Дерево растет!

Побеседовав с Салимом, вдохновленный возможностью передышки в этом самом затане, я направился к Хамару. Капрал, слава Лугу, наконец очнулся. Вид имел, конечно, бледный и измученный, но приветствовал меня радостно, насколько позволяло его состояние. То есть, прошептал:

– Спасибо тебе, лейтенант!

– Ты как?

– Болит… да ничего, терпимо.

– Кто тебя так?

Хамар тяжело вздохнул. Судя по каплям пота, выступившим на лбу и над усами, приходилось ему несладко.

– Карачин… коня подстрелили, упал я как-то неловко.

– А это что? – я указал на грудь.

– Когда поднялся, один в меня заклятие какое-то швырнул. Дальше не помню, до ночи пролежал. Очнулся, к своим пошел.

Шаман? Ударил Хамара, и вернулся? Возможно. Почему только ребята его найти не могли? Ускакал слишком далеко?

– На плаще понесем, – прервал мои размышления Зарайя. – Проводник что-то про селение лопочет, может, бабка там какая имеется, травками полечит…

Да какие тут травки? Кроме колючек нет ничего.

– Ты сам-то как, лейтенант? – осведомился Бил.

– Неважно, – ответил я, памятуя совет лорда Феррли. – Слабость какая-то…

Стыдно было изображать перед капралами недужного и убогого, но я старался изо всех сил. Мне показалось, или я видел, как по лицу Хамара пробежала легкая тень? Впрочем, может, это была гримаса боли? Зарайя тоже посмотрел как-то странно. Вот демон, зараза! С ума теперь сойду, всех подозревать…

Четверо воинов осторожно переложили изо всех сил старавшегося не стонать Хамара на плащ и, взявшись за углы этих импровизированных носилок, понесли. Я опять вскарабкался на несчастного коняшку, от души надеясь, что обещанный Салимом затан – не плод воображения проводника. Вчера скакун выхлебал полбурдюка воды. Содержание его в пустыне становилось очень уж невыгодным. Интересно, как разбойники обходились? Наверное, тоже кочевали от селения к селению. А если уж вспомнить, что поить коня мне пришлось из собственного шлема… Лучше оставить его в селении, там наверняка будут рады скотинке, а я – слишком неподходящий хозяин для такого славного существа.

Солдаты двигались довольно резво, несмотря на палящее солнце и увязающие в песке ноги. Все же в том, что по пути имеется селение, была какая-то определенность. Пустыня больше всего угнетала именно своей безлюдностью. А тут – пожалуйста, коренные жители. Приподнятое настроение портил только поднявшийся ветер, сухой и горячий, который горсть за горстью швырял в лицо колючие песчинки. Пришлось занавеситься шаджабом.

Внезапно над пустыней пронесся тоскливый высокий звук лопнувшей струны. Судя по испуганно вытянувшейся физиономии Салима, опять происходило что-то нехорошее. Звук повторился, ветер уже сбивал с ног и заставлял идти с зажмуренными глазами, иначе мы рисковали ослепнуть.

– Дыхание пустыни! – простонал Салим.

Я хотел было прикрикнуть на проводника, чтобы он объяснил понятнее, но тут Зарайя ткнул меня локтем в бок. Пришлось раскрывать глаза и из-под сложенной козырьком ладони смотреть туда, куда указывал капрал. На нас двигалась огромная стена песка, видимо, именно это явление имел в виду Салим. По-простому, песчаная буря.

– Стой! – проорал я и обратился к капралам. – Как сказать, чтобы солдаты присели на корточки и сбились в кучу поплотнее?

Те начали выкрикивать приказы, но я уже не слышал, обдумывая способ защиты. Щит нужен, тут ничего не поделаешь. Остановить бурю, подозреваю, не под силу даже Вериллию, да поразит его гнев богов. Нет, то есть, можно усмирить стихию на несколько мгновений, но не более того. Такие вещи срабатывают, когда есть возможность быстренько перебежать в укрытие. А здесь что? Везде пустыня. Ну, или можно ничего не предпринимать, уповая "на авось". Но это не вариант. Значит, щит… Большой, сферический. Плоский защитит лишь сверху, а здесь, если не ошибаюсь, такая круговерть сейчас поднимется – сыпать будет со всех сторон. Я осмотрелся: рота напоминала курятник. Все солдаты сидели на четвереньках, плотно прижавшись друг к другу боками. Выделялся только мой конь, ну, да это ничего… Знать бы, сколько времени может продолжаться это самое Дыхание. Вообще-то, такой щит не должен отнимать слишком много энергии. Это ведь не тот, что мы делали с Дрианном на корабле. Там требовалось обеспечить большую прочность, чтобы щит выдержал направленный удар пушечного ядра. Здесь же можно обойтись меньшей плотностью, пожертвовав ею в пользу стабильности. Пожалуй, часа три я такие чары продержу, а потом можно будет их обновить. А если подключить Дрианна, пусть вплетет в заклинание что-нибудь созидающее или укрепляющее, а то и все вместе…

Между тем желтая стена становилась все ближе. Тревожно заржал мой конек. Дышать становилось тяжело, видимость была не лучше чем ночью. Я на ощупь добрался до мага и толкнул его. Понадеявшись на догадливость мальчишки, начал плести фигуру заклинания. Вскоре почувствовал, что Дрианн осторожно присоединяет к ней какие-то новые, незнакомые мне элементы. Вроде бы все… Я проговорил активирующую фразу, и вовремя: первый мощный шквал ветра швырнул в нас порцию песка величиной с хороший бархан. Все, что происходило в пустыне до этого, показалось детским развлечением. Щит принял удар на себя. Похоже, мы все сделали правильно: рота была укрыта невидимым куполом, который не давал буре добраться до нас, и в то же время не отрезал доступ воздуха. Как это делается? Долго объяснять. К тому же и сам не совсем понимаю. Уплотнение одних слоев, разрежение других… причем в итоге общая плотность должна остаться неизменной. Равновесие – одно из главных условий успешного колдовства. Именно его я, кстати, чаще всего нарушаю. Нечаянно, конечно.

– Отлично получилось, да? – с удовольствием подвел итог нашей работе Дрианн, когда мы убедились, что щит прошел первую проверку. – Я туда Долговечности добавил, и еще немного Отталкивающих чар.

Все же хорошо учиться магии в университете! Пускай мальчишка и не силен в боевых чарах, зато он знает множество элементарных составляющих, из которых можно собрать любое заклинание, как ребенок из кубиков складывает домик.

Снаружи бесновался ветер, пытаясь добраться до нас, забрасывал песком, а внутри было тихо и даже по-своему уютно, во всяком случае, по сравнению с тем, что творилось за щитом. Проводник, задрав голову, с почтительным изумлением изучал действие купола, пугливо вздрагивая всякий раз, как о невидимую поверхность особенно сильно ударялся песок.

– Что, наложил в штаны-то? – сказал ему Добб. – Того, этого, если б не наш лейтенант, засыпало бы тебя, да и не вспомнил бы никто!

– Ай, сильный шаман! – льстиво пропел Салим, заискивающе заглядывая мне в глаза. – У нас в Негани такой шаман нет савсем! В затане есть!

Тем временем воины перестали опасаться бури, уверовали в прочность щита, и слегка расправили плечи. Дабы не терять времени, мы перекусили и отметили спасение глотком старки. Несмотря на обещанную Дрианном долговечность, я намеревался обновить щит часа через три.

Вскоре купол был окружен немалыми горами песка, словно дом – сугробами во время метели. Я очень надеялся, что после бури мы сумеем выбраться из высоченных барханов.

– Сколько ж это продлится? – задумчиво бормотал Зарайя.

Солдаты окончательно расслабились и принялись рассказывать друг другу байки. Делать-то все равно было нечего. Однако через пару часов мы уже с опасением посматривали наружу. Там не было видно ничего, кроме песка. Купол был завален со всех сторон. Ударов ветра слышно не было, и я так и не мог понять: то ли буря прекратилась, то ли засыпавшая нас толща не пропускает звуков.

– Пора обновлять, – сказал Дрианн.

Хм, положим, обновить-то мы обновим, но что будет дальше? Сдается мне, что-то я опять не так сделал… Во-первых, не видно совершенно, что творится снаружи. Не знаю уж, что там за Отталкивающие чары вплел мальчишка, но песок плотно облепил щит, скрывая все, что происходило за его пределами. И я понятия не имел, насколько велик слой песка над нашими головами.

– Ну… может, полюса перепутал, – неуверенно пожал плечами маг в ответ на мой грозный взгляд.

Ругать я его не стал, не имел морального права. И щит быстренько подправил, чтобы еще несколько часов простоял. Получалось, что я просто взял и засунул всю роту в ловушку. Если допустить, что буря закончилась и убрать чары, что получится? Правильно, горы песка рухнут внутрь и завалят нас так, что потом целый полк год не откопает. Да и нет здесь никакого полка… Можно, конечно, заклинание держать как можно дольше, но в конце концов когда-нибудь наши с Дрианном силы истощатся. Результат – смотри выше. Внутренне заметавшись, я принялся лихорадочно придумывать возможные выходы из положения. Ничего толкового на ум не шло. Магию я сразу исключил. Слишком много людей на небольшой площади, без пострадавших не обойдется.

Да, капралы были не дураки. Умные были капралы. Судя по их напряженным лицам, уже сообразили, с чего это у лейтенанта глазки бегают. Но помалкивали, не хотели еще и панику разводить. Мне в голову пришла все же интересная мысль: что, если попробовать создать сильный порыв ветра, и с его помощью избавиться от песка? Правда, я не знал, как подействует волшба, творимая внутри щита. Ведь снимать-то купол нельзя…

– О-о-о! – вдруг выдохнул Салим, указующим жестом протягивая руку вверх.

Подняв голову, я увидел кусочек синеющего вечернего неба, заглядывающий к нам через появившуюся над куполом воронку. Еще мне смутно почудилось, что там, наверху, движется какая-то темная фигура. Разглядеть подробнее мешали завихрения то ли песка, то ли темного воздуха… Края воронки все ширились, освобождая купол. Все как зачарованные следили за этим странным обратным процессом. Наконец через пару часов мы были почти свободны. Осталось лишь снять щит. Но я почему-то не торопился делать это, озираясь в поисках нашего нежданного спасителя. Кто его знает, может, он себе таким образом ужин готовил? Не мог же песок сам отступить, без чьего-либо участия?

Вдруг совсем рядом раздался старческий надтреснутый голос, что-то проговоривший с повелительными интонациями. Вокруг купола заплясали яркие огоньки, выхватившие из темноты согбенную фигуру в длинном одеянии, рядом с которой стояли два молодых парня. Салим вскочил и принялся отбивать поясные поклоны:

– Тевелин-баба, Тевелин-баба!

Я не мог понять, является ли это проявлением радости или ужаса, но тут щит наш, который я от переживаний забыл обновить, сам развеялся. Делать нечего, пришлось выступить вперед и представиться старику по всей форме. Оказался вполне приличный дедок. Через Салима объяснил мне, что он – старейшина в затане. И духи предков ему, мол, сказали, что недалеко от селения люди нуждаются в помощи. Он, значит, взял своих сыновей и отправился на выручку. Потом воззвал к матери Пустыне, и – пожалуйста, она освободила своих пленников! Очень даже просто… Я так и не понял, адептом какой магии он является. Подозревал, что никакой. Здесь было что-то другое, более простое и одновременно гораздо более могущественное. Какие-то невероятно древние, жестокие силы.

Вслед за стариком мы пробрались по барханам в затан. Ничего особенного, пара десятков шатров, расположенных вокруг небольшого водоема. Странно, но здесь ничто не указывало на прошедшую песчаную бурю. Под ногами шелестела трава, а окружали этот крошечный оазис настоящие высокие деревья. Между шатрами горели костры, около них стояли жители пустыни, и мне показалось, что они ждали именно нас. Солдаты расположились на траве, прямо возле шатров. Я вручил поводья коня какому-то мужчине, знаками попытавшись пояснить, что делаю ему подарок. Местный житель обрадовался и повел животное к колодцу. А ко мне подошел Тевелин-баба.

Старик долго смотрел мне в глаза, так, что даже не по себе стало. Потом, кивнув, словно увидел что-то важное, указал на самый высокий в селении шатер, расшитый какими-то узорами, которые в свете костров я толком не рассмотрел. Войдя, я застал там Дрианна и Салима, которые сидели на полу, поджав под себя ноги, и что-то пили из маленьких глубоких мисочек. Я опустился рядом, мне тут же сунули такую же посудину. Глотнув, ощутил аромат какого-то травяного напитка, похожего на чай. Проводник блаженствовал, не забывая даже в сидячем положении кланяться старику, выражая ему свое почтение. На лице Дрианна пребывало удивленное выражение, парень явно не понимал, почему именно он удостоился чести быть приглашенным в дом главы затана.

– Айшет! – негромко произнес старик.

Тяжелая штора, отгораживавшая гостевое помещение от другой половины, видимо, спальной, отодвинулась, и нашим глазам предстала юная девушка. Невысокая, тоненькая, смуглая и большеглазая, она напоминала лань, или газель, так трепетны и грациозны были все ее движения. Черные волосы были заплетены в четыре длинные косицы, маленькую головку венчала плоская шапочка с нашитыми по краю золотым монетками, которые, сталкиваясь, звенели при каждом шаге. Одета девушка была в длинную, до колен, свободную рубаху с вышивкой по вороту и широкие шальвары. Изящные ножки обуты в мягкие красные сапоги.

– Дочь Тевелин-баба, Айшет, – представил Салим, видимо, приглашенный сюда в качестве переводчика.

Мы с Дрианном поднялись и отвесили девушке поклоны. Айшет, видимо, не привыкшая к таким проявлениям галантности, слегка смутилась и прикусила алую губку, скрывая лукавую улыбку. По знаку старика, она поставила перед нами блюда с угощением.

– Айшет – значит, цвэток пустыни, – просветил нас Салим.

Вот уже много дней оторванный от дома, истосковавшийся по женщине, я не мог отвести глаз от изящной фигурки и милого личика девушки. Она же простодушно, без всякой тени кокетства, свойственного дамам нашей просвещенной страны, отвечала мне взглядом, полным искреннего интереса. Маг, напротив, старался не поднимать на Айшет глаз, чем вызвал во мне новую волну подозрений. Ну, как хотите, ненормально это, когда молодой здоровый парень чурается общества красивой девушки!

Хозяин что-то проговорил, и проводник, голосом, полным скорби, перевел:

– У Тевелин-баба еще три сына, но ни один не унаследовал дара шаманства. Разговаривать с духами предков может только Айшет. Она отметила свою двадцатую весну, и теперь помогает отцу.

Надо же, такая юная, хрупкая, и вдруг – шаманка. Между тем девушка, "накрыв на стол", если можно так выразиться, учитывая, что сидели мы на полу, скрылась за шторой. Я ел что-то, несомненно, вкусное, но все мои мысли были заняты Айшет, и взгляд все время упирался в разделявшую нас занавеску.

После ужина мы откланялись, поблагодарили хозяина за гостеприимство и вышли наружу. Рота, которую местные жители, видимо, щедро угостили, живописно развалилась, похрапывая, прямо посреди затана. Между домами прохаживались часовые. Я улегся под стенкой шатра Тевелин-бабы и, завернувшись в плащ, стал ожидать прихода Бродяги. Очень хотелось знать, выполнит ли демон свое обещание обучить меня магии всерьез и надолго? Но перед глазами все равно стояла Айшет. Поэтому я не удивился, когда из дремы меня вернуло именно ее нежное прикосновение. Девушка сидела передо мной на корточках и с любопытством рассматривала мое лицо. Увидев, что я открыл глаза, она улыбнулась и потянула меня за рукав. Заинтригованный, я пошел вслед за ней. На окраине затана она подвела меня к маленькому, самому последнему, шатру, отдернула полог и зашла внутрь. Вскоре оттуда показалась ее маленькая ручка, поманившая за собой. Я вошел. В шатре, кроме нас, никого не было. Пол был застелен мягкими коврами и пушистыми шкурами.

Айшет стояла передо мной – маленькая, робкая, и в то же время полная какой-то страстной решимости. Подняла руку к моему лицу и осторожно провела кончиками пальцев по щеке, потом вдруг, словно чего-то испугавшись, отдернула ладонь. Истомившееся тело тут же откликнулось на эту мимолетную ласку. Не играй со мной, девочка!