Текст книги "Семь цитаделей (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

Глава 70

Все вокруг было серым: и небо над головой, и падающий с него тусклый свет, и широкая бесконечная дорога под ногами, и расстилающаяся вокруг нее равнина. «Дорога в никуда», – усмехаясь, думал Сергей Иванович, шагая вперед и наблюдая, как вокруг него закручиваются маленькие фонтанчики серой пыли. Он умер, профессор помнил это совершенно точно, и теперь с интересом ученого анализировал свои ощущения. «Интересно, то, что происходит сейчас – это последняя галлюцинация угасающего сознания, или объективная реальность? И если все происходит на самом деле, то что есть я? Душа? Но почему тогда я чувствую свое тело?» Он ущипнул себя за руку и сморщился от боли. «Да, эта реальность дана мне в ощущениях. Может быть, это и есть жизнь после смерти, та самая Тихая долина, о которой говорили друиды, и я возродился в новом теле?» Сергей Иванович внимательно осмотрел свои руки, ощупал лицо. «Вроде бы никаких изменений в моем облике не произошло. Жаль. Лучше было бы возродиться молодым. И где все остальные?»

Устав шагать по дороге, профессор двинулся вглубь равнины, внимательно осматриваясь в надежде увидеть своих друзей. Но спустя некоторое время был вынужден признать, что он здесь совсем один.

– Ну, и где же я? – недовольно пробормотал он вслух.

– В междумирье, – тут же ответил ему низкий гулкий голос.

Сергей Иванович вздрогнул и уставился на неожиданно возникший перед ним высокий темный силуэт. Человека – или какое-то другое существо – с головы до ног закрывал плащ. На лицо падала густая тень от плотного капюшона.

– Это…вы? – испуганно проговорил профессор.

– А кого ты ожидал увидеть? – в голосе прозвучал намек на смех.

– Где все остальные?

– Проходят испытания. Скоро ты встретишься с ними. Если…

– Если? – повторил Сергей Иванович.

– Если меня устроят твои ответы. Ты помнишь о своей клятве?

– Да.

– Хорошо. А знаешь ли, каким будет наказание за ее неисполнение?

– Знаю, – прошептал профессор, безотчетно поглаживая рукой левую сторону груди.

– Не нужно хвататься за сердце, для выполнения задания оно тебе не понадобится. Ты сохранил наш договор в тайне?

– Да-да, конечно!

– И помни: я слежу за тобой. Если ты проболтаешься кому-нибудь, то расплата будет мгновенной.

– Я помню, – упавшим голосом проговорил Сергей Иванович.

– Что ж, пока ты ведешь себя правильно. Теперь давай повторим пройденное. Что есть мир?

– Грань…

– Что есть число?

– Семь… – профессор произносил слова монотонно, как сомнамбула, казалось, он погрузился в состояние гипнотического транса.

– Что есть жизнь?

– Тень…

– Что есть власть?

– Семь…

– Я доволен, – удовлетворенно прогудело существо в плаще. – Теперь ступай и жди своего часа. Я дам тебе знать.

– А когда? – вдруг с жадным любопытством спросил профессор.

– Я дам знать, – повторил его загадочный собеседник.

Все вокруг заволокло серым туманом, и Сергей Иванович ощутил, что падает куда-то сквозь его густые клубы. Приземлившись, он не устоял на ногах и покатился по холодному каменному полу, больно отбив колени и локти.

Встав на четвереньки, и энергично помотав головой, чтобы поскорее прийти в себя, профессор обнаружил, что находится в мрачном, слабо освещенном коридоре, а вокруг него сидят, очумело тараща глаза, его друзья.

У входа во дворец Вечные стражи снова выстроились вдоль стен и замерли в неподвижности, о происшедшем теперь напоминали только высохшие, еле заметные пятна крови на их каменных телах.

Глава 71

«Спасу, спасу, я их спасу, – билась в такт торопливым шагам, гулко отдающимся от каменных стен, неотвязная мысль. – Сначала заберу мальчика, потом поговорю с Аней. Выведу их из замка через подвальный ход, минуя Вечных стражей. А дальше – все в руках судьбы. Идти придется тайно, скрываясь ото всех. Возможно, нам удастся добраться до Цитадели, тогда я просто передам Аню и ребенка с рук на руки монахам, там они будут в безопасности». Впервые в жизни Рамир не думал о себе. Он осознавал, что таким решением фактически подписывает себе смертный приговор – Черная королева не щадила предателей. Тем не менее, Рамир нисколько не сомневался: ему казалось, что наконец-то он понял смысл, вкладываемый людьми в слово любовь. Пусть он никогда больше не увидит Аню, пусть погибнет за нее. Пусть в ее сердце живет любовь к другому человеку. Рамир был даже внутренне готов, что девушка никогда не вспомнит о нем, не прольет ни одной слезы о его гибели. Пусть! Главное, она будет жива и счастлива.

Погруженный в свои размышления, Рамир не замечал, что дворец вокруг странно пуст: не бежали по бесконечным коридорам суетливые демоны-прислужники, не проходила, бряцая доспехами, охрана. Даже привидения словно куда-то испарились и не висели, как обычно, под высокими сводчатыми потолками. Очнулся колдун, лишь когда увидел перед собой распахнутую решетчатую дверь комнаты Алана. Рамир вбежал внутрь, осмотрелся, даже заглянул под кровать, в надежде, что ребенок спрятался, испугавшись его. Мальчика нигде не было. Под ногами что-то зашуршало. Нагнувшись, Рамир поднял обугленный свиток с использованным заклинанием иллюзии. Тут же, словно подтверждая его самые страшные догадки, в сознании грянул знакомый голос:

– Я жду тебя в Малых покоях. Все готово к обряду инициации.

Мысленный приказ заполнил все уголки сознания, привычка подчиняться повелительнице привела тело в движение. Вопреки своей воле Рамир сделал несколько шагов по направлению к коридору, ведущему в Малые покои. Очнувшись, он остановился, сжав кулаки и отчаянно придумывая выход из создавшегося положения. Черная королева сама применила заклинание иллюзии и, очевидно, все-таки добилась своего: вывела ребенка из состояния душевного равновесия, погрузила в бездонный океан ужаса и печали. Теперь колдун мог признаться себе: в последние дни он уже подсознательно принял решение спасти Алана, именно поэтому не пытался использовать свое собственное заклинание и всячески оттягивал этот момент. Что же делать теперь? Из лап королевы ребенка вырвать невозможно, Малые покои сейчас охраняются огромным количеством демонов. "Что ж, – решил он, – помочь мальчику уже не удастся. Но можно попытаться спасти Аню". Мысленно придумывая доводы, с помощью которых будет убеждать девушку покинуть замок без Алана, Рамир поспешил к ее комнате, игнорируя повторяющиеся призывы королевы.

Колдун торопливо вставил ключ в замочную скважину, повернул его, вошел в комнату и ощутил, как на висках выступает холодный пот: девушки здесь не было. Решив, что королева зачем-то увела и ее, Рамир застонал сквозь зубы, но тут его взгляд упал на зеркальную панель, за которой прятался потайной ход. Зеркало было отодвинуто, открывая темный провал узкого коридора. "Вот ведь безрассудная девчонка!" – с облегчением, смешанным с восхищением, подумал Рамир, устремляясь в лаз и задвигая за собой панель. Щелкнув пальцами, он создал маленький огонек, летящий впереди и освещающий дорогу. Аня была в лаборатории. Она стояла спиной к Рамиру, закинув голову назад, и колдун не сразу понял, что делает девушка. А когда понял, было уже поздно.

– Нет! – закричал он, бросаясь к Ане.

Изящный опустевший пузырек выпал из слабеющих пальцев и жалобно зазвенел, рассыпаясь в стеклянную пыль от удара о каменный пол. Аня обернулась, на губах ее застыла болезненная, изумленная улыбка. Синие глаза смотрели прямо на Рамира, не видя его.

– Нет! Нет! – бессмысленно повторял колдун, схватив девушку за хрупкие плечи. – Зачем ты это сделала?

– Ты так ничего и не понял, – голос Ани становился все тише, и Рамиру пришлось наклониться как можно ниже к ее немеющим губам, чтобы услышать обращенные к нему слова. – Любовь нельзя ни купить, ни завоевать… Макс… он… погиб…

– Не-е-е-т, – зарычал колдун, с ужасом осознав, что девушка видела иллюзию – плод его труда.

Руки Ани обессиленно упали, ноги подкосились, и она безвольно повисла на руках Рамира.

– Подожди, подожди, не умирай, – лихорадочно забормотал он, бережно опустив девушку на пол и мечась по лаборатории.

Колдун настежь распахнул двери шкафа, где хранились яды, и пробежал взглядом длинный ряд флакончиков, пытаясь определить, что именно выпила Аня, все еще надеясь, что сумеет подобрать противоядие и успеет спасти ее. Из груди вырвался дикий вопль: на полке не было крохотной бутылочки с драгоценным соком пустынной розы. Воя и рыча от ненависти к собственному бессилию, Рамир упал на четвереньки и пополз к лежащей девушке, раня ладони битым стеклом.

– Любимая, любимая моя, что же ты наделала? Что я наделал?!

– Прощай, – еле слышно донеслось до него.

Аня в последний раз вздохнула, улыбнулась и застыла в мертвой неподвижности, устремив в потолок взгляд постепенно угасающих синих глаз. Глядя на нее, такую юную, такую красивую и такую теперь недоступную, колдун судорожно захрипел.

– Я убил, я опять тебя убил, – бессмысленно повторял он, не сводя глаз с неживого, но все еще такого прекрасного лица.

В его сознании воспоминания смешались с событиями настоящего времени, и Рамир не понимал уже, кто лежит перед ним: Аня, смертная человеческая дочь, или Айрис – принцесса лесного народа. Колдун помнил только одно: он своими руками убил обеих. По его вине эти прекрасные глаза не увидят солнечного света, эти нежные губы больше не улыбнутся, а руки не поднесут к груди ребенка, который никогда не родится. Он, Рамир, отнял жизнь у этого невыразимо прекрасного хрупкого существа, лишил мир его лучистой прелести, растоптал ради своей прихоти синюю искорку. А теперь оказалось, что именно она, эта искорка, освещала темный тоннель его судьбы.

– Я убил тебя второй раз… – срывающимся голосом прошептал колдун, не видя Аниного умиротворенного лица из-за тьмы, накрывшей его.

И тогда, в этой тьме, к нему пришли те, кто погиб в развязанной им страшной войне. Мужья, павшие в битвах и оставившие своих жен, дети, отнятые у матерей, влюбленные, которым никогда не быть вместе… Они смотрели на него из далекого прошлого, молчаливо укоряя за все совершенные им злодеяния. И этот призрачный укор был страшнее самой ужасной, самой изощренной мести. Слезы закипели в глазах, горьким комом встав у горла. Но судьба лишила его даже этого, последнего утешения страждущих. Слезы, выплескивающие боль, омывающие душу и превращающие разрывающее ее горе в светлую печаль, так и не пролились. Вместо этого Рамир ощутил, как в груди что-то разорвалось, и в стонущее от боли сознание хлынул поток невероятной силы. Мощная волна магической энергии затопила все его существо, и колдун, закинув голову к потолку и искривив красивые губы, визгливо расхохотался. Его мечта сбылась, истинная сила, которую он так долго и тщетно пытался найти в себе, пришла сейчас, под действием гнева, раскаяния и страдания. Вот только теперь она была ему не нужна, ибо никакое могущество не могло вернуть единственное необходимое ему сокровище. Лицо Рамира болезненно исказилось, он выбросил вперед руку, указывая на шкаф, набитый флаконами с ядами, раздался оглушительный взрыв, и в разные стороны брызнули разноцветные осколки. Над лабораторией повисло удушливое облако ядовитых запахов. Колдун вскочил на ноги, дико оглядываясь вокруг. Его длинные волосы растрепались и белокурым ореолом окружали безумное лицо, на котором мрачно выделялись мертвенно-черные радужки глаз, обрамленные красной сеткой полопавшихся капилляров. Рамир посмотрел на свои руки, выгнув пальцы так, что они казались сведенными судорогой. Затем руки непроизвольно потянулись к лицу и впились в гладкие, покрытые персиковым румянцем щеки, снимая с них длинные полоски нежной кожи и оставляя глубокие кровавые борозды. Одновременно с этим колдун прикусил губы так, что из них брызнула кровь, и сотворил новое заклинание, которое заставило хрустальный потолок задрожать и разлететься веером крошечных радужных частиц. Он разинул окровавленный рот и бешено закричал, вкладывая в свой крик всю невыносимую боль, разрывающую его душу.

Глава 72

– Где мы? – ошеломленно пробормотал Илья, вставая на ноги.

– В замке Черной королевы, очевидно, – протирая запотевшие стекла очков, ответил Сергей Иванович.

Илья с обеспокоенным видом повертел головой, отыскал взглядом Ромку, который, кряхтя, потирал расшибленное колено, и Викторию, потерянно уставившуюся в одну точку. Убедившись, что с друзьями все в порядке, он задал следующий вопрос:

– А что с нами случилось?

– Мы умерли, – пояснил профессор.

– Так мы сейчас неживые?! – возмутился Ромка.

– Думаю все-таки, живые. Видите ли, голубчик, здесь имеет место какой-то совершенно непонятный механизм самовосстановления. Помните, как там, в стихах: Отринув и жизни, и смерти закон, ты боли доверься, исчезни, умри. Как я полагаю, смельчаки, пошедшие на этот дикий эксперимент, должны после смерти преодолеть некие посланные им испытания. И если вера их будет достаточно сильна, они возродятся в новом пространстве, коим является сам дворец.

Это путанное и непонятное объяснение, однако, вполне удовлетворило всех.

– Пойдемте, – деловито произнесла Виктория, и первая двинулась вглубь полуосвещенного длинного коридора.

– Как-то здесь пустовато, – заметил Ромка спустя некоторое время.

– М-да, я думал, в резиденции Черной королевы полно демонов, – поддержал его Илья.

– Сейчас найдем, – решила Виктория. – Без проводника нам здесь не разобраться.

Девушка была права: бесконечные коридоры имели хаотичное расположение, они то уходили вниз, то поднимались вверх, то виляли, как лесные тропы. Череда пересекавших их переходов превращала пространство дворца в подобие лабиринта, который то и дело заводил путников в тупики, или заставлял несколько раз проходить по одному и тому же маршруту. Очутившись в очередном огромном пустующем зале, Виктория вдруг замерла и сделала друзьям знак не шевелиться. Она на цыпочках прокралась в темный угол, и, сделав неожиданно резкое движение, торжествующе воскликнула:

– Попался!

В углу билось странное человекообразное существо, покрытое густой короткой шерстью. Глаза у монстра были желтые, а в пасти, раскрытой в беззвучном крике, виднелись длинные острые клыки. Виктория одной рукой держала тварь за горло, другой подносила к его плоской морде острый клинок.

– Пикнешь – убью, – ласково предупредила она, для пущей убедительности легко проведя по щеке демона мечом и оставив на ней кровоточащую ранку с ровными краями.

– Рр'ахон не будет кричать, – покладисто согласился демон, опасливо скосив глаза на серебряное распятие, висящее на груди девушки.

– Молодец! – одобрила Виктория. – А теперь скажи: почему в замке так пусто? Где все ваши?

– Высшие собрались у Малых покоев, они радуются переселению нашей королевы в новое тело, а низшие все попрятались…

– Что, переселение уже произошло? – перебила демона Виктория.

– Нет, только готовится ритуал инициации.

Девушка облегченно выдохнула и скомандовала:

– Веди нас в Малые покои!

– Хорошо, госпожа, – угодливо пропищал Рр'ахон. – Госпоже угодно присутствовать на церемонии?

– Госпоже угодно разбомбить вашу богадельню! – рявкнула Виктория. – Давай, пошевеливайся!

– Вот именно этого и страшатся низшие, – зачастил демон, поспешно двигаясь по коридору. – Если что-то пойдет не так, и ход ритуала будет нарушен, может произойти все, что угодно.

– Например? – заинтересовался Сергей Иванович.

– Если сущность, покинув прежнее вместилище, не сумеет попасть в новое, мы все погибнем, госпожа!

– Чудесно, – сквозь зубы процедила Виктория. – Это меня вполне бы устроило.

Демон повел путников по хитросплетениям дворцовых переходов: вверх, вниз, опять вверх… Через час такого блуждания Виктория подозрительно спросила:

– А ты нас не дуришь, случайно?

– Нет-нет, госпожа, – затряслась несчастная тварь. – Мы скоро придем, госпожа!

– То-то! – хмыкнула девушка, и тут же ее лицо напряглось. – Что это? – спросила она, чутко прислушиваясь.

Из глубины очередного коридора доносились жуткие, душераздирающие крики. Там что-то рушилось, взрывалось и грохотало.

– Инициация там? – спросила Рр'ахона Виктория.

– Нет, госпожа! Этого не может быть: ритуал должен проходить в благоговейной тишине, иначе ничего не получится. Нам направо, госпожа.

– Нет уж, пойдем прямо, – немного подумав, решила Виктория.

Подобравшись к двери, из-за которой раздавалась какофония звуков, сопровождаемая всполохами яркого света, девушка остановилась, вскинула арбалет, затем, резким пинком распахнув створки, вбежала внутрь.

– О, господи! – раздался из комнаты ее потрясенный, растерянный голос.

Профессор, Илья и Ромка переглянулись и, не сговариваясь, ринулись в комнату вслед за Викторией. Картина, представшая перед ними, заставила всех замереть у дверей: просторное помещение, очевидно, некогда бывшее алхимической лабораторией, о чем свидетельствовали осколки колб, реторт, а также висящий в воздухе тяжелый запах химикатов, было полностью разрушено. Пол устилал толстый слой стеклянной пыли, от мебели остались одни щепки, вместо окон и потолка зияли бесформенные провалы, а проникавший в них холодный ветер поднимал и кружил по комнате обгорелые клочки бумаги, золу и пепел. Посреди всего этого хаоса бесновался молодой мужчина с искаженным маской безумия красивым лицом. По его щекам и подбородку струйками стекала кровь, падая на белые одежды и оставляя на них разводы, напоминающие полотна, раскрашенные рукой сумасшедшего абстракциониста. Мужчина время от времени вскидывал руки, выкрикивал несколько гортанных слов, и вызывал этим очередное разрушение, сопровождая его громовым смехом и нечеловеческими, какими-то звериными, воплями. У двери, с арбалетом наизготовку, застыла Виктория, которая почему-то никак не решалась выстрелить.

– Что тут творится? – спросил Илья, стараясь перекричать безумца.

– Посмотри вниз! – лицо Виктории было мрачно, карие глаза смотрели сурово.

– Куда вниз? Здесь все завалено… – Илья осекся, наконец увидев то, о чем говорила девушка.

В центре комнаты неподвижно лежала Аня. Хотя ее глаза были открыты, а на губах замер след ласковой улыбки, с первого взгляда становилось понятно, что девушка мертва. Почему-то ее не коснулось разрушение, царившее повсюду: лицо Ани оставалось чистым, и ни один осколок, ни одна частица пепла не нарушили ее покоя. Она лежала, красивая и светлая, в серебристом легком платье, с рассыпавшимися вокруг лица длинными волосами, и казалось, что над ней парит невидимый купол, защищающий ее от грязи, огня и ветра. По щекам Ромки потекли слезы, Сергей Иванович закрылся рукой, украдкой вытирая под очками глаза. Илья подошел к телу Ани и наклонился, желая прикоснуться к руке девушки, чтобы попрощаться с ней.

– Уйди! – дико взвыл окровавленный человек, взмахнув рукой. – Уйди, не тронь ее!

Мощный поток воздуха отнес Илью к стене, от удара заныл позвоночник. Илья сполз вниз и сел, пытаясь перевести дыхание. Рамир торжествующе захохотал, но смех его тут же сменился стоном.

– Умерла. Она умерла. Я убил ее…

Он склонился над Аней, нежно гладя ее шелковистые волосы. Все движения его были какими-то неестественными, изломанными, похожими на странный танец.

– Цветы для моей любимой! – рыдающим голосом произнес он, взмахивая кистями рук.

Из дыры в потолке, плавно кружась, как в замедленной киносъемке, начали падать, покрывая тело девушки, хрупкие синие ирисы. Но через мгновение колдун, казалось, забыл о своей возлюбленной, и снова принялся крушить все вокруг.

Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Рр'ахон поспешил скрыться. Впрочем, всем было не до него. Вместо Рр'ахона в комнате появились три другие демона, привлеченные шумом и ярким светом. Они остановились посреди лаборатории, очевидно, не зная, на кого нападать, и стоит ли вообще это делать. Виктория тут же отвернулась от Рамира и навела арбалет на демонов. Твари воинственно завыли и двинулись к ней, выставив перед собой когтистые лапы. В это время безумный волшебник выкрикнул очередное заклинание, и сверху посыпалась пыль, вперемешку с мусором, раздался громкий треск, и Илья, подняв голову, закричал от ужаса. Огромные камни, служившие оправой хрустальному куполу потолка, шатались и кренились, срываясь со своих мест. "Сейчас мы все погибнем", – как-то отстраненно подумал Илья, не отрывая взгляда от многотонных валунов, которые вот-вот должны были обрушиться. Сумасшедший захохотал, и снова что-то хрипло прокаркал. Пол под ногами задрожал, Ромка, профессор и Илья прижались к стене, камни над головой кренились все сильнее. Тупые демоны, не поняв, что происходит, продолжали подбираться к Виктории, колдун произносил все новые и новые заклинания, производя разрушение за разрушением. Илья прикрыл глаза и принялся мысленно молиться, понимая, что все они обречены на гибель.

– Что это? – вдруг услышал он шепот Ромки.

Шум и треск доносились словно издалека, а затем и вовсе умолкли. В наступившей тишине Илья открыл глаза и увидел, что воздух вокруг словно сгустился, гася звуки и замедляя движение. Медленно, будто пробиваясь сквозь толщу воды, воздевал руки колдун, разевая рот в беззвучном вопле, застыла туманным облаком пыль, камни на стенах прекратили свое неумолимое падение. Время почти остановилось. Вдруг в середине лаборатории завертелся маленький смерч, а вслед за ним пространство как будто разорвалось, образовав темный провал, из которого стремительно вылетела и остановилась перед людьми огромная кошка. На спине ее сидел человек в багровом плаще, лицо его было скрыто капюшоном. Следом за всадником появился чудовищный пес, бока которого вздымались от стремительного бега. Человек спешился, кошка развернулась и, совершив длинный прыжок, скрылась в мерцающем портале, который, поглотив ее, исчез. Все вокруг снова пришло в движение. Человек в плаще, не обращая внимания на треск камней и взрывы, двинулся к лежащей на полу Ане. Демоны, оставив в покое Викторию, бросились к нему. Человек небрежно, не глядя на них, взмахнул рукой, и твари превратились в облачко микроскопической взвеси. Вторая рука незнакомца поднялась вверх, и над лабораторией повис защитный купол, остановивший падение камней. При этом капюшон, закрывающий его лицо, упал, и Виктория, внимательно всмотревшись, узнала Макса. Видимо, узнал его и колдун, потому что, пронзительно вскрикнув:

– Не отдам! Она моя! – он бросился к телу Ани и попытался закрыть его собой.

Макс, не замедляя своего движения, что-то коротко произнес, и возникший ниоткуда вихрь подхватил Рамира и отнес его в сторону. Тут же вокруг колдуна вспыхнуло голубоватое пламя, стеной отгородив его от окружающего мира. Макс подошел к Ане и встал рядом с ней на колени. Он провел рукой по серебряным волосам девушки, ласково поправив упавшую на лицо прядь, осторожно закрыл ей глаза, потом легко подхватил хрупкое тело на руки. Поднявшись, он пересек комнату и подошел к провалу, образовавшемуся на месте окна. Что-то прошептав, Макс шагнул в пустоту. Ромка пронзительно вскрикнул, подбежал к окну и выглянул наружу, ожидая увидеть внизу два изломанных, разбившихся о камень, тела. Вместо этой картины он увидел Макса, подхваченного мощным воздушным потоком, который бережно нес его над площадью. Полы багрового плаща развевались на ветру и вздувались за его спиной, как два огромных крыла. Плавно опустившись посреди площади, Макс, не оборачиваясь, зашагал в сторону леса. Булька, забытый хозяином, издал истошный вопль, разбежался и сиганул в пролом. Благополучно приземлившись на все четыре лапы, он бросился догонять Макса.

Пламя, кольцом пылавшее вокруг Рамира, погасло, и колдун, совсем не пострадавший от него, медленно огляделся. Виктория ожидала, что он снова начнет бесноваться, разозленный похищением тела своей возлюбленной. Вместо этого Рамир замер, словно к чему-то прислушиваясь. Лицо его вдруг приняло торжествующее и одновременно грозное выражение.

– Моя королева! – глумливо произнес он, коротко рассмеялся, затем снова повторил. – Моя королева!

Он двинулся в сторону двери. Решив, что колдун собирается напасть на нее, Виктория прицелилась, собираясь выстрелить, но неожиданно встретила его вполне осмысленный взгляд.

– Мальчик там, – сказал Рамир. – Идем, я покажу.

Виктория пропустила колдуна к двери и, на всякий случай держа арбалет наизготовку, пошла следом за ним, слыша за спиной шаги своих друзей. Рамир почти бежал, то сворачивая в незаметные ответвления коридора, то преодолевая длинные лестничные пролеты. Наконец он остановился перед низкой дверью, из-за которой слышалось чье-то тяжелое хриплое дыхание.

– Здесь, – коротко произнес колдун, толкнул дверь и вошел.

Виктория, нисколько не доверяя Рамиру и каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха, сделала друзьям знак прижаться к стене так, чтобы из комнаты их не было видно. Сама же девушка, не опуская арбалета, немного постояла, прячась за распахнутой дверью, переводя дыхание и стараясь унять безудержно колотящееся сердце, потом стремительно ринулась в покои. Увиденное заставило ее закусить губы, удерживая рвущийся крик ужаса. Посреди покоев, на широком каменном столе, напоминающем жертвенник, неподвижно лежал ее сын. Глаза Алана были закрыты, и Виктории показалось, что мальчик не дышит. На нем была только короткая набедренная повязка, на оголенной детской груди чем-то красным вычерчен многоугольник. На том же столе лежало полуразложившееся тело женщины. Несмотря на то, что почти вся плоть ее была поражена тлением, женщина была еще жива, и, не открывая глаз, тяжело, влажно всхлипывая, дышала. По углам покоев дымились, распространяя тяжелый удушливый аромат, курильницы с благовониями. Виктория ощутила тошноту: запах ароматических веществ, смешиваясь с вонью разлагающегося тела, вызывал головокружение и дурноту. Между Аланом и женщиной, разделяя их, лежала раскрытая толстая книга. Пол комнаты был покрыт распростертыми телами демонов. Рогатые, чешуйчатые, червеобразные, покрытые шерстью твари лежали, не шевелясь, лишь издавая тихое монотонное завывание. На стенах, раскинув кожистые крылья, как чучела летучих мышей, застыли распластавшиеся упыри.

– Наконец-то ты явился! – по-прежнему не раскрывая глаз, с трудом проговорила женщина, в которой Виктория с удивлением узнала Черную королеву. – Все готово к ритуалу, приступай.

В лице Рамира ничто не дрогнуло, когда он ответил:

– Сейчас, – и, подойдя к королеве, простер над ней обе руки.

– Стреляй! – шепотом завопил подобравшийся к Виктории Илья. – Стреляй, чего ты ждешь?!

Девушка отмахнулась: она и сама не знала, почему медлит, просто интуиция, никогда не подводившая ее, подсказывала, что нужно подождать. Мучаясь сомнениями, гадая, правильно ли она поступает, до потери сознания страшась за Алана и не понимая сути происходящего, Виктория тем не менее не нажала на спусковой крючок.

Между тем Рамир начал произносить заклинание на неприятно звучавшем гортанном языке. С первых же звуков стало понятно, что ритуал проходит не так, как ожидала королева. Она раскрыла глаза, и, невидяще глядя в одну точку, закричала, словно от невыносимой боли. Ее распухшие, покрытые трупными пятнами, руки беспомощно скребли камень жертвенника, голова поднималась и опускалась в такт заклинанию, тело выгибалось, как в приступе столбняка. Наконец Рамир замолчал и с любопытством уставился на искаженное уродливое лицо. Разглядев его во всех подробностях, он удовлетворенно усмехнулся, положил руки на шею королевы и стиснул пальцы. Женщина захрипела, пытаясь вырваться из рук душившего ее колдуна, но Рамир, истошно хохоча, навалился на нее всем телом. Демоны, до этого сохранявшие неподвижность, зашевелились, словно пробуждаясь от гипнотического сна. Испугавшись, что, очнувшись, они бросятся на защиту своей повелительницы, Виктория подбежала к жертвеннику и схватила Алана на руки. Прижав ребенка к груди и ощутив еле слышное биение его сердечка, девушка стала медленно отступать назад, стараясь на наступать на ворочавшихся на полу тварей.

– Сдохни! – ненавидяще выкрикнул Рамир, заставив Викторию вздрогнуть.

Тело королевы дернулось в последней агонии, демоны взвыли и кинулись к выходу. Виктория выскочила в коридор и скорчилась у стены, защищая своим телом ребенка. Стая в ужасе вопящих, рычащих и воющих на разные голоса демонов, вихрем пронеслась мимо и скрылась в темноте. Из комнаты потянуло могильным холодом, следом оттуда выплыла черная непрозрачная субстанция, напоминающая жирный дым. Она поднялась к потолку и, колыхаясь и пульсируя, зависла под ним. Непонятное вещество с каждым мгновением увеличивалось в объеме, а вокруг него происходило что-то странное. Виктория вдруг ощутила, что ей не хватает воздуха, кровь болезненно застучала в висках. Пространство искривилось, причудливо изменив все вокруг, и будто изменило свое физическое состояние. Его вещество устремилось к черному облаку наверху, утекало, концентрируясь вокруг него, пульсировало, колыхалось, менялось…

– Идите за мной!

Перед Викторией стоял Рамир, всклокоченный, в изодранной, запятнанной кровью и пахнущей трупом одежде.

– Скорее! – выдохнул он и тяжело побежал вперед.

Снова Виктория бежала за колдуном по длинным коридорам, только теперь, несмотря на ощущение опасности, разлитое в воздухе, ей не было так страшно. К груди она прижимала своего сына, и это придавало Виктории сил.

– Больше не могу! – пропыхтел откуда-то сзади Сергей Иванович.

– Терпите, профессор, – отозвался Ромка.

Наконец Рамир привел их к массивной, окованной железом, двери. Он сделал знак отойти и вскинул руки, произнося заклинание. Из кончиков его пальцев вылетела огненная стрела и вонзилась большой навесной замок. Под действием волшебного пламени дужка замка переломилась пополам. Колдун толкнул дверь, за которой не было видно ничего, кроме темноты.

– Подземный ход. Все время прямо. Выведет из замка, – отрывисто бросил он и развернулся, собираясь уйти.

– Постой! – Виктория не понимала, почему Рамир вдруг взялся им помогать. Она хотела задать ему какой-то вопрос, но колдун оборвал ее.

– Уходите! У вас нет времени!

Ромка опасливо заглянул в темноту хода, затем осторожно перешагнул порог.

– Идемте! – позвал он.

Илья и профессор тоже нырнули во мрак, и оттуда донеслись их нетерпеливые голоса:

– Виктория, ну что же ты!

Но девушка медлила, вглядываясь в лицо колдуна.

– Почему? – спросила она.

– В память о ней, – ответил Рамир и подтолкнул Викторию к двери. – Спасайтесь!