Текст книги "Семь цитаделей (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Глава 33

Резко похолодало, с севера задул холодный ветер, заставивший путников кутаться в плащи. Покинув долину Мертвых крепостей, отряд целый день двигался по каким-то полям, покрытым густым колючим кустарником. Пышные кусты были идеальным местом для засады, и Макс все время ожидал очередного нападения, что заставляло его вертеть головой по сторонам. Но ничего из ряда вон выходящего не происходило, только иногда из-под ног серпенсов с пронзительными воплями вылетали непонятные существа, похожие на ежей с крыльями. Никакого беспокойства твари не доставляли, взлетев с земли, торопились скрыться как можно дальше. Под вечер кустарник сменился редколесьем. Деревья, уже наполовину голые, натужно скрипели под порывами усиливающегося ветра, который срывал с них почерневшие листья. Солнце спряталось, небо начало стремительно менять цвет с фиолетового на черный, и Гарт, найдя подходящее место, предложил остановиться на ночевку.

Пронизывающий ветер не располагал к долгому сидению вокруг костра, поэтому, перекусив, все поспешили укрыться в шатрах. Макс дежурил последним, поэтому он, с удовольствием предвкушая долгий отдых, поплотнее завернулся в свой плащ, и крепко уснул под аккомпанемент заливистого храпа Бульки, который снаружи привалился к стенке шатра.

Его разбудила Виктория, и Макс, поеживаясь от ночного холода, выбрался наружу, где около костра его уже ждал Булька. Ветер стих, и на землю опустился густой белесый туман. Он был настолько плотным, что уже на расстоянии пяти шагов невозможно было ничего различить. Усталые Виктория с Ильей ушли спать, и Макс с Булькой остались у костра вдвоем. Туманная завеса нервировала, невозможность увидеть, что творится вокруг, рождала ощущение тревоги. Костер недовольно потрескивал, борясь с сырым воздухом. Булька, как ни в чем не бывало, растянулся на животе, предоставляю Максу возможность опереться на теплый шерстяной бок. Время от времени пес приподнимал голову с чутко поднятыми локаторами ушей, и принюхивался, затем, видимо, не обнаружив ничего опасного, снова опускал морду на лапы. Макс приготовился терпеливо ждать рассвета. Дежурства в самые темные предрассветные часы ему не нравились, к тому же, казалось, что тяжелая туманная пелена заглушает звуки: вокруг стояла абсолютная, невозможная тишина, нарушаемая только сопением Бульки и треском костра.

Макс глубоко погрузился в свои раздумья, из которых его вывело появление Ани. Девушка выбралась из шатра и замерла, вглядываясь в окружающую костер непрозрачную белую стену. Волосы ее были распущены, и на них жемчужинками осели мелкие капли тумана. Аня выглядела так странно и загадочно, что Макс немного испуганно спросил:

– Что с тобой?

– Это идет, я чувствую его холод, – медленно ответила Аня, повернув к нему отрешенное лицо.

– Кто идет? – растерялся Макс.

Аня не ответила, она снова отвернулась и впилась неподвижным взглядом куда-то вдаль, словно могла преодолеть молочно-белую взвесь и увидеть что-то, доступное только ей. Вдруг Булька, сердито заворчав, вскочил и уставился в том же направлении. Пес напружинил лапы, готовясь совершить прыжок, его ворчание превратилось в громовой рык. Макс поднялся и схватился за рукоять меча, готовясь отразить то, что невидимо приближалось к ним из тумана. Булька неожиданно жалобно заскулил, прижал уши и попятился назад. Впереди туман уплотнился, и превратился в огромную, величиной со взрослого льва, кошку, неслышно ступающую по сырой траве. Верхом на ней сидел человек, закутанный в серый плащ. Лицо его было полностью скрыто островерхим капюшоном. Аня медленно, как сомнамбула, двинулась навстречу странному всаднику.

– Назад! – заорал Макс и ринулся к девушке, чтобы загородить ей путь.

Фигура в плаще сделала странный жест рукой, Макс споткнулся на ровном месте и рухнул на четвереньки. Тут же что-то вцепилось в его руку, не давая выхватить меч. Опустив глаза, Макс увидел, что короткая прежде трава вдруг начала быстро расти, обвивая его руки и ноги словно бы тонкими, но прочными веревками.

– Булька, фас! – выкрикнул Макс, пытаясь освободиться от объятий травы, которая, словно множество змей, все выползала и выползала из земли.

Пес ответил отчаянным, полным боли и ужаса, визгом: дерево, под которым они только что сидели, затряслось, и выскочившие из-под земли толстые корни вцепились в тело Бульки. Из шатра выглянула Виктория, разбуженная поднявшимся шумом, и, мгновенно оценив обстановку, потянула из-за спины арбалет. Человек, сидящий верхом на кошке, сделал новый знак, и пламя костра взметнулось, превратилось в огромный язык, потянувшийся к девушке и заставивший ее отпрянуть, уронив поднятое для выстрела оружие. Безуспешно борясь с травой, которая уже спеленала его, как младенца, Макс успел увидеть, как серая фигура, потянув Аню за руку, усадила ее впереди себя. Кошка, повинуясь всаднику, совершила гигантский прыжок и исчезла в тумане.

Костер вернулся в свое прежнее состояние, и теперь мирно потрескивал, словно ничего не произошло. Дерево втянуло свои корни назад, отпустив Бульку, а трава, только что цепко державшая Макса, бессильно обвисла и рассыпалась сухим сеном. Макс кинулся туда, где исчез похитивший Аню человек. Он кричал, звал девушку, беспорядочно бегал вокруг деревьев, но так и не смог отыскать даже следов ночного пришельца. Отчаявшись, Макс присел, облокотившись на ствол дерева, и закрыл лицо руками. Где теперь искать Аню? Жива ли она еще? Здесь его и нашла Виктория. Она немного постояла над Максом, который ничего не замечал вокруг, затем присела и положила руку ему на плечо.

– Не убивайся так, толку не будет. Мы ее обязательно найдем.

– Как?! Как найдем?! – завопил Макс. – Где, черт возьми, мы будем ее искать?!

– Надо идти в Цитадель, – твердо ответила Виктория.

– До нее еще день пути! Ты не подумала, что случится с Аней за это время?

– У нас нет выбора, помочь могут только в Цитадели.

Макс, неожиданно придя в себя, уставился на девушку, затем, признав справедливость ее слов, резко поднялся.

– Тогда поехали, чего мы ждем?

Сквозь туман с трудом прорывались первые лучи рассвета, когда путники, спешно собравшись, двинулись на северо-запад, в поисках следующей Цитадели. Понимая, что время дорого, все нещадно гнали своих серпенсов. Ящер Ани, на которого навьючили мешки с вещами, бежал позади, под присмотром понурого Бульки. Весь вид пса говорил о том, что он мучается чувством вины: не усмотрел за своей стаей, не сумел защитить! Такие же ощущения преследовали и Макса. Он никак не мог избавиться от мысли о том, что, если бы вовремя подошел к Ане, то смог бы удержать ее, не дать неведомому похитителю увезти девушку. Снова и снова Макс возвращался к той минуте, когда увидел выходящую из шатра Аню, раз за разом прокручивал в голове все, самые мелкие и незначительные подробности. Как же ему было стыдно! Не спас девушку, которая ему так доверяла. Путался в траве, как беспомощный идиот, пока ее увозили. И как теперь найти Аню? А вдруг обитатели следующей Цитадели не смогут помочь?

Между тем, редколесье превратилось в густой лес. Серпенсы с трудом продирались между плотно стоящими деревьями, ветви которых то и дело норовили хлестнуть всадников по лицу. Высокая трава опутывала лапы ящеров, земля была усыпана черными листьями, которые при каждом шаге серпенсов издавали хруст и шуршание. Вокруг то и дело разносились незнакомые звуки, свидетельствующие о том, что в лесу идет своя, враждебная людям жизнь. Было сыро и холодно, солнце спряталось за тучи, и в лесу стоял полумрак. Макс не представлял себе, сколько времени они уже находятся в пути, предполагал только, что скоро наступит вечер. Впереди тянулась бесконечная чаща без всяких признаков человеческого жилья, и Макс начал подозревать, что они заблудились. По его подсчетам, Цитадель уже давно должна была появиться.

Всадники выехали на большую круглую поляну, когда Булька, зеленая шкура которого мелькала где-то между деревьями, издал странный звук – нечто между лаем и рычанием, и кинулся к Максу. Серпенсы вдруг остановились, как вкопанные.

– Ох ты, черт! – пробормотала Виктория, оглядываясь по сторонам.

Из-за деревьев вышли большие, мощные волки, и, взяв поляну в кольцо, уселись, не сводя настороженного взгляда с людей. Булька сделал попытку броситься в драку, но Макс положил руку на напряженную спину и остановил его. Что-то было странное в этих животных, которые не пытались напасть, не выли, не рычали. Для обычных зверей волки были слишком велики, но не походили они и на волколаков, у тех морды странным образом напоминали человечьи лица. Волки не проявляли никакой враждебности, казалось, они просто изучают пришельцев и решают, что с ними делать. Макс поймал себя на том, что любуется животными. Что-то волшебное, магически прекрасное было в том, как их шкуры жемчужно мерцали в лесном полумраке. Волки словно были сотканы из серебристой паутины, и ему вдруг почудилось, что они могут рассеяться от дуновения ветра. Но поразительнее всего был взгляд животных, полный древней, дочеловеческой мудрости. Сквозь их льдистые голубые глаза на Макса будто взглянуло само время – вечное, неистребимое и невозмутимое, одинаково чуждое добра и зла.

Вдруг на поляну легла темная тень. Макс поднял голову и увидел кружащуюся над ними огромную белую птицу, похожую на невероятных размеров орла. Рука Виктории медленно потянулась к арбалету.

– Нет-нет, не надо! – зашипел на нее Сергей Иванович.

Девушка опустила руку, а птица, покружившись, медленно и бесшумно опустилась на поляну и, сложив могучие крылья, обошла ее вокруг, косясь на людей строгим глазом. Волки опустили головы, словно почтительно кланяясь орлу. А он, осмотревшись, резко взмыл вверх и растворился в мрачном небе. Проводив орла взглядом, волки поднялись, и один из них пошел в чащу. На миг остановившись на краю поляны, он обернулся на людей, затем скрылся за деревьями.

– По-моему, он зовет нас с собой, – сказал профессор.

– Вы думаете, стоит? – усомнилась Виктория.

– Стоит, – ответил Илья. – Ты что, не чувствуешь: в них нет угрозы.

Отряд гуськом двинулся за волком, который уже успел уйти довольно далеко, но время от времени останавливался, поджидая всадников. Остальные звери бежали по обе стороны, как будто конвоируя всадников, причем, выглядело это так, словно волки охраняли людей от неведомых опасностей. Почему-то в их присутствии Максу было спокойнее, чем раньше.

Неожиданно деревья расступились, и впереди показалось странное строение, со всех сторон окруженное лесом. Сначала Максу показалось, что он видит высокую скалу, поросшую травой и кустарником. Потом, присмотревшись, он понял, что перед ним крепость, сквозь каменные стены которой пробились многочисленные растения. И еще что-то необычное было в этой картине, что-то непривычное и вместе с тем, близкое и родное. Вдруг до Макса дошло, что и трава, и кусты, покрывающие крепостные стены – зеленые, как в его мире. Он оглянулся на лес: красная трава, красные, вперемешку с черными, листья. А здесь – такой милый, такой прекрасный зеленый цвет, кое-где переходящий в осеннее золото!

Волки куда-то исчезли, а зеленый покров крепости заволновался, и перед всадниками раскрылись обвитые плющом ворота, которые просто невозможно было заметить под сплошным слоем растений.

– Думаю, это и есть Цитадель, – радостно возвестил Сергей Иванович.

Глава 34

– Да, это Цитадель, – ответил высокий худощавый старик в белом одеянии, незаметно возникший из-за ворот. – Войдите же в обиталище друидов, путники.

Один за другим всадники въезжали внутрь крепости, Макс замешкался, не зная, что делать с Булькой. С одной стороны, демоническому псу вроде бы ничто не угрожало в лесу, с другой – Максу не хотелось рисковать. Вдруг заблудится, или столкнется с более сильным, чем он, противником? Макс относился к Бульке так, словно тот был обычной собакой, и чувствовал свою ответственность за него.

– Он может войти с тобой, – произнес старик, правильно истолковав его замешательство. – Друиды не страшатся зверей.

Булька, словно поняв, что ему разрешили быть рядом с хозяином, смиренно опустил голову и потрусил рядом с Максом в ворота, всем своим видом показывая, что он очень даже порядочный пес, и шкодить не будет – нет-нет, вы даже не думайте! – и никого не покусает.

Внутри Цитадель выглядела еще необычнее, чем снаружи. Вплотную к ее стенам лепились округлые бревенчатые дома, а все остальное немалое пространство занимала густая дубовая роща. Ничего похожего ни на храм, ни на святилище, Макс не увидел. И опять старик без слов понял его.

– Друнеметон, – сказал он, кивнув на рощу. – Мы отправимся туда позже, и священный дуб укажет на того, кому достанется Символ.

Макс не знал, что такое Друнеметон, но из контекста понял, что так, видимо, называется храм. Он с любопытством воззрился на человека, который так легко читал его мысли. Старик был высок и статен, его белая одежда представляла собой длинный плащ с капюшоном и широкими рукавами, закрепленный на груди серебряной пряжкой в виде дубового листа. Плащ ниспадал почти до самой земли, открывая лишь остроносые башмаки, украшенные серебряными же штуками, непонятно что изображавшими. В вороте плаща виднелась такая же белая рубаха. Седую голову венчал высокий остроконечный колпак, придававший старику сходство с волшебником, какими их обычно изображают на картинках. Самой замечательной деталью его облика была борода, спускавшаяся почти до самой земли – густая, сияющая серебром седины, затмевающая своим блеском еле виднеющуюся под ней пряжку плаща. Худое, с впалыми щеками, обветренное лицо было изрезано глубокими морщинами. Из-под густых белых бровей остро смотрели холодные светло-голубые глаза, столкнувшись с которыми, Макс не выдержал и отвел взгляд. Дав гостям вдоволь налюбоваться собой, старик произнес:

– Я – Гиральд, Верховный друид. Приветствую вас в Лесной обители.

Макс опять посмотрел на старика. Кого-то тот ему напоминал!

– А это вы были там, на поляне? – вдруг спросил Ромка.

Суровое лицо немного смягчилось, и Гиральд ответил мальчику:

– Вас провожали мои барды – ученики.

– Ну да, а вы были орлом! – не сдавался Ромка.

Тут и Макс тоже понял, кого же ему напоминает старик. Действительно, в нем было неуловимое сходство с белым орлом, которого они видели на поляне. Гиральд, однако, ничего не ответил, и молча сделал жест, вслед за которым появились юноши в зеленых плащах, которые взяли под уздцы серпенсов и куда-то их повели.

– Оваты позаботятся о ваших ящерах, – сказал друид. – Вы же следуйте за мной.

Гиральд привел гостей в один из бревенчатых домов. Вся обстановка комнаты, в которой они оказались, состояла из широких деревянных лавок и большого стола, около которого стояли две красивые черноволосые девушки в зеленых одеждах. Старик незаметно кивнул, и они принялись накрывать на стол.

– Может быть… – нерешительно начал Макс, которому было жаль терять на еду время, которое можно было посвятить поискам Ани.

– Все потом, – оборвал его Гиральд. – Я вижу, что вас шестеро, тогда как братья из аббатства сообщили о семерых странниках. Но до полуночи ничем не смогу помочь. Вам повезло: сегодня шестой день луны – время пророчеств. Сейчас поешьте.

Еда, которую подали девушки, была очень простой. Белые лепешки, мед, ягоды. Но, поев совсем немного, Макс почувствовал прилив сил. Он налил себе воды из глиняного кувшина, глотнул и изумленно воззрился на свой кубок. Вода была так вкусна, так освежала, бодрила, и еще у нее был удивительный аромат! Макс никогда не думал, что простая вода может так пахнуть. Самое интересное, что он не смог бы точно описать этот запах. Чистотой, свежестью, лесным ветром, родниковой прохладой, нежным дождем – вот чем пахла эта вода! Макс сделал еще глоток, потом еще, и, не в силах остановиться, осушил кубок до дна.

– Это вода из Арнеметиаэ – священного источника, – пояснил друид. – Она снимает усталость, исцеляет, поднимает дух.

– Скажите, а почему у вас одежда белая, а у тех пацанов и девчонок – зеленая? – спросил неугомонный Ромка, который, похоже, не испытывал по отношению к Гиральду робости, которая охватывала, например, Макса, стоило ему встретиться взглядом с пронзительными глазами друида.

Старик немного помолчал, видимо, не поняв слова "пацаны", затем ответил:

– Эти юноши и девушки еще не друиды, а лишь оваты – ученики низшей ступени. Они только постигают учение друидов, перед ними – длинный путь к Посвящению. Цвет их одежды символизирует юность, учение, и поэтому совпадает с цветом молодых листьев.

– А вы же учеников вроде как-то по-другому называли, – не унимался Ромка.

Макс хотел было пнуть мальчишку под столом, чтобы не задавал лишних вопросов, но не стал, заметив, что старик отвечает ему вполне охотно, даже с удовольствием. Слушая пояснения Гиральда, Макс потихоньку подкармливал Бульку кусками лепешки.

– Я говорил о бардах, – сказал Гиральд. – Это – ученики второй ступени.

– А они какую одежду носят?

– Они одеты в голубое – цвет неба, означающий гармонию и истину. Барды изучают священную поэзию друидов. Они должны запомнить двадцать тысяч стихов, и тогда будут иметь право на посвящение в друиды.

– А друиды все одеты в белое, да? – допытывался Ромка.

– Мужчины – да. Белое – цвет чистоты, он символизирует солнце.

– Как это? – удивился Ромка. – Солнце же желтое!

– Когда светит солнце, разве воздух вокруг желтый? – спросил старик.

– Нет…

– А какой он?

– Ну… прозрачный…

– Нет ничего чище солнечного света, поэтому он – белый, – заключил Гиральд. – Женщины-друиды носят одежду черного цвета – цвета земли, которая символизирует плодородие и материнство.

– Значит, эти… барды могут превращаться в волков? – задал очередной вопрос Ромка.

– Да, и еще в кошек, оленей и кабанов. Но ненадолго, длительное изменение сущности им пока недоступно.

– А друиды?

– В любое животное, или рыбу.

– А в птицу?

– Превращение в птицу по силам лишь самым могущественным. Для этого нужно быть жрецом шестой ступени.

Гиральд встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

– Отдохните, в следующей комнате вы найдете постели. К полуночи за вами придут, – сказал он и поманил за собой Бульку. – Я отведу зверя к оватам, они накормят его.

Пес дружелюбно завилял хвостом и вслед за стариком выбежал из дома.

Пол соседней комнаты был завален звериными шкурами, видимо, служившими друидам постелью. Вслед за остальными Макс тяжело рухнул на пушистое ложе и закрыл глаза. Ему казалось, что он ни за что не уснет – так глубока была его тревога за Аню. Но, как только он ощутил мягкое прикосновение шкуры, на него навалился глубокий сон.

К реальности Макса вернул приход молодого мужчины, который, высоко подняв в руке светильник, разбудил гостей и произнес:

– Время близится к полуночи. Гиральд ждет вас, пора отправляться в Друнеметон.

Макс протер глаза и рассмотрел одеяние человека: плащ был ярко-голубым. "Значит, бард", – понял он. Вслед за мужчиной все вышли на улицу, где, несмотря на поздний час, было светло, как днем. Перед рощей стояли люди, каждый из которых держал в руках ярко пылающий факел. Из толпы вышел Гиральд, сейчас поверх остроконечного колпака его голову охватывал венок из дубовых листьев. В его левой руке переливался под светом факелов золотой посох, увенчанный набалдашником в виде яйца, в правой друид держал золотой серп. Почему-то Гиральда сопровождал довольный Булька.

– Шествие начинается, – торжественно произнес старик. – Вы пойдете со мной.

Гиральд медленно вошел под покров леса, за ним гуськом потянулись гости. Следом пошли друиды – мужчины в белых плащах и женщины в черных. За ними двигались барды, замыкали шествие оваты. Все они хранили молчание, в роще стояла абсолютная тишина. Широкая утоптанная тропа привела к большой круглой поляне, посреди которой стоял могучий древний дуб, ветви которого были покрыты какими-то большими гнездами. Присмотревшись, Макс понял, что это шары сильно разросшейся омелы. Дуб охватывала двойная ограда из огромных камней, выложенная в виде квадрата. Не дойдя до валунов несколько шагов, процессия остановилась, растянувшись вокруг ограды тремя кольцами, в первом из которых стояли друиды, во втором – барды, а в третьем, самом дальнем – оваты.

Гиральд шагнул в широкое пространство между двух камней, видимо, служившее входом, и молча поманил за собой гостей. Булька радостно потрусил за ним, следом шагнул Макс, которого терзали смутные подозрения: а вдруг загадочный друид решил принести в жертву кого-нибудь из них? Бульку, например? А что? Макс где-то читал, что у друидов было принято перед прорицаниями приносить в жертву пса. Правда, Булька не был собакой в буквальном смысле этого слова, но все же, все же… Вскоре Макс убедился, что все его опасения напрасны: двое друидов – мужчина с длинной бородой и высокая светловолосая женщина привели двух белых быков, к рогам которых были привязаны дубовые ветви. Несчастных животных поставили под дубом, и вперед выступил крепкий мужчина в белом плаще, держа в руке широкий острый нож. Стоящие вокруг запели странную песню на красивом, звучном языке. Не понимая слов, Макс вслушивался в них, и ему казалось, что в этой песне звучит шорох листвы, сливаясь с криками птиц и зверей. Словно здесь пела сама природа – не добрая и не злая, вечная и справедливая. Когда отзвенели последние слова, вновь наступила полная тишина, и друид дважды взмахнул ножом. Быки упали на колени, затем тяжело рухнули в траву, содрогаясь и истекая дымящейся в холодном лесном воздухе кровью. Мужчина и женщина растянули под ветвями дуба большой кусок белоснежного полотна, держа его на весу. Гиральд прислонил свой посох к стволу дерева, и вдруг воздух вокруг старика заходил волнами. Тело друида странно изогнулось, словно расплавилось и потекло, трансформируясь, и вот уже вместо человека появился большой белый орел. Сжимая в когтях золотой серп, птица взлетела к самой вершине дуба и отсекла серпом большой шар омелы, который мягко упал на растянутую ткань. Орел опустился на землю и снова принял облик Гиральда. Старик взял свой посох, окунул его в жертвенную кровь и нарисовал на побеге омелы крест, затем начал внимательно всматриваться в него. Вскоре по лицу его пробежала судорога, глаза закатились, и друид медленно, словно через силу, заговорил:

– Сайме… Сайме… неистовая жрица злобной Морриган и отца ночи Донна… Ищи ее на пути к родине холодных ветров… Символ Триады должен принадлежать ребенку…

К Ромке подбежал серебристый волк, держащий в зубах серебряную цепочку, на которой висел выточенный из дерева маленький крест. Его форма отличалась и от православного креста, и от католического распятия. Зверь почтительно положил Символ к ногам Ромки и исчез. Мальчик поднял цепь и надел ее на шею.

Старик зашатался, двое друидов подхватили его под руки и вывели из каменной ограды. Там несколько крепких бардов подняли Гиральда, уложили на растянутую шкуру и торжественно понесли его по тропе к выходу из рощи. Следом за ними потянулись остальные участники обряда. Макс и его друзья стояли под дубом, чувствуя себя обманутыми и забытыми: странные, бессвязные слова друида не объясняли того, что случилось с Аней. Вместе с тем, произнесенное Гиральдом почему-то вызвало у Макса щемящее чувство страха: теперь он еще больше переживал за девушку. Эпитеты "неистовая" и "злобная" не давали ему покоя, хоть он и не понимал, о ком шла речь.

– Ступайте за мной.

Макс очнулся от тяжелых раздумий. Перед ним стояла молодая улыбающаяся девушка в зеленом плаще, в руке она держала ярко пылающий факел.

– Я – Будикка, оват Лесной обители. Пойдемте, я выведу вас из Друнеметона.

Девушка развернулась и легко зашагала в сторону тропы. Процессия друидов и их учеников была уже довольно далеко. Макс решительно устремился за Будиккой, остальные последовали за ним. Идти по лесу друидов было легко и приятно. Почему-то его темнота не страшила, а за деревьями не мерещились дикие кровожадные звери. Догнав девушку, Макс осторожно спросил:

– Скажи, а что это было? Ну, то, что сказал Гиральд?

– Великий произнес пророчество, – в голосе Будикки слышалось трепетное благоговение.

– Ну, это ясно. А что оно означает?

– Я не могу проникнуть в помыслы Великого, он сам вам расскажет утром.

– А он запомнил, что наговорил? – скептически поинтересовалась Виктория.

– Конечно! – воскликнула Будикка. – Вы не должны сомневаться в словах Великого, он кладезь мудрости и священных знаний друидов!

Макс, пользуясь тем, что факел ярко освещает лицо девушки, разглядывал ее. Совсем молодая, не старше шестнадцати. Очень хорошенькая: кудрявые рыжие волосы, большие темные глаза, веселый смеющийся рот…

– А как ты сюда попала? – неожиданно для себя спросил он.

– Я здесь родилась, – ответила Будикка. – Мои родители – друиды пятой ступени.

– У вас что, разрешены семьи? – удивился Макс.

– А у вас что, нет? – не менее удивленно спросила девушка.

– Я про другие Цитадели. Там монастыри…

– У друидов нет монастырей, мы поклоняемся матери-природе. А природа велит иметь детей.

– И что, все вы родились здесь?

– Нет, многие пришли из Светлого мира. Высшие друиды выбирают самых красивых и способных детей, и внимательно следят за тем, как они растут. Потом, если ребенок превращается в хорошего юношу или девушку, предлагают ему стать оватом.

– Светлый мир – это, как я полагаю, название Второй грани, – высказался Сергей Иванович. – А скажите, голубушка, вы что, умеете путешествовать между мирами?

– Великий умеет, – пояснила Будикка.

Макса больше заинтересовало другое обстоятельство.

– Ты сказала, что друиды выбирают самых красивых и умных детей. Умных – это понятно, но при чем здесь красота?

– Только лучшие могут быть хранителями учения друидов, – ответила девушка. – Красота очень важна, она несет человеку гармонию с миром и с собой.

Макс решил, что Будикка подразумевает отсутствие комплексов у красивых людей, он подумал и не стал возражать, хотя заявление было, безусловно, спорным.

– Ну, а что по поводу характера? – спросил профессор. – Какой характер должен быть у такого человека?

– Нрав неофита должен сочетать множество черт: справедливость, спокойствие, честность, терпеливость, почтение к старшим… – перечисляла девушка.

За интересной беседой Макс и не заметил, как тропа вывела их из рощи, и понял, что путь окончен, только когда увидел знакомые бревенчатые домики.

– Вам нужно отдохнуть. Утром Великий будет говорить с вами.

Будикка проводила гостей к дому, в котором они остановились, попрощалась и ушла. Макс прошел в спальню и улегся на шкуры. Рядом привалился Булька. Комната была достаточно просторной, места хватало всем поэтому Макс решил побаловать пса и позволить ему переночевать в доме. Тепло, исходящее от шкур, охватило его истомой, глаза сами собой закрылись, и он крепко уснул.