Текст книги "Семь цитаделей (СИ)"

Автор книги: Диана Удовиченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Глава 60

Вернувшись из очередной вылазки к комнате Алана, Аня устроилась на кровати и достала из-под подушки маленький томик. Книга, которую она во время своего первого самовольного путешествия нечаянно схватила в библиотеке, называлась «Как стать доброю хозяйкою» и содержала множество магических рецептов и советов по ведению домашней работы. Большинство этих рекомендаций шокировало девушку и вызывало смех, но книга была забавной и читалась легко. Аня перевернула страницу и прочла: «Дабы молоко, оставленное на ночь, не прокисло, положи в кувшин жабий глаз. Он сохранит молоко свежим». Девушка расхохоталась, ей было не совсем понятно: то ли хозяйка должна ринуться к болоту, чтобы поймать жабу и вырвать у нее глаз, то ли автор книги предполагал, что столь необходимая вещь у каждой женщины всегда имеется под рукой. Оставалась загадкой и реакция домашних, которые с утра обнаружат в кувшине такой вот своеобразный «консервант». Мысленно порадовавшись тому, что в ее мире имеются холодильники и тетрапакеты, Аня прочла следующий совет. «Ежели муж к тебе охладел и смотрит неласково, то свари ему похлебку из травы крапивы. Плюнь в ту похлебку три раза, остуди ее на ветру и подавай мужу с добрыми словами». Девушка рухнула на подушки, заливаясь звонким смехом. Интересно, а в похлебку плевать нужно на глазах у мужа? И какой муж обрадуется, получив на ужин травяное холодное варево, да еще и с плавающими в нем плевками? Вот, наверное, воспылает к супруге светлыми чувствами! Вдоволь насмеявшись, Аня снова вернулась к книге. Но теперь совет, который попался ей на глаза, не развеселил, а заставил задуматься. «Ежели какая неразумная жена ключ от замка потеряет, то не горе, ибо способ помочь имеется. Найди нитку белую, да смажь ее обильно свечным воском. Перевязав на три круга тою ниткою дужку замка, скажи: „Вынь да шпынь, чертополох, да полынь. Бела нитка, развяжись, мой замочек, отворись“. С теми словами дуй на замок два раза, он и откроется». Аня вспомнила огромный навесной тяжелый замок, запирающий решетку на комнате, в которой держали Алана. Что, если попробовать? Конечно, на запоры могут быть наложены заклятия. Тогда в лучшем случае поднимется шум, и беглянку поймают. В худшем же черная магия может убить того, кто задумал отпереть решетку. Но если рассуждать логически: кому могло понадобиться накладывать заклятия на замок в самом сердце Мрака? В любом случае, бежать некуда. Просто Ане очень хотелось посидеть рядом с малышом, обнять его, приласкать, чего она не могла сделать из-за разделяющих их железных прутьев.

Девушка откинула с кровати одеяло и принялась теребить край белоснежной простыни. Вскоре она стала обладательницей тонкой, но прочной шелковой нити. Аня вскочила и побежала в ванную комнату, где она видела восковые ароматические свечи. Вернувшись, спрятала натертую воском нитку под подушку, твердо решив: "Была не была, завтра попытаюсь". Бросив взгляд на золоченые настенные часы, Аня отправила вслед за ниткой и книгу хозяйственных советов. Приближалось время, в которое обычно приходил Рамир. Вскоре она ощутила его приближение: он как всегда представлял собой целый шквал странных, противоречивых эмоций. На этот раз в нем доминировали страх и еще какое-то трудноопределимое чувство, которое Аня затруднялась узнать.

Однако вся эта душевная буря никак не отражалась на лице колдуна, когда он распахнул дверь в комнату девушки. Рамир приветливо улыбнулся и произнес уже привычное приветствие:

– Здравствуй, любовь моя.

– Здравствуй, – ответила Аня и тут же прибавила. – Ты чем-то обеспокоен?

– Нет, – быстро ответил колдун, но тут же, видимо, вспомнив, что перед ним – эмпат, поправился. – Да. Немного.

– Расскажи, – предложила девушка. – Может быть, я сумею что-то посоветовать.

Рамир замялся, не зная, как признаться ей в том, что он пытается свести Алана с ума. Он был уверен: услышав его рассказ, Аня содрогнется от омерзения и никогда больше не захочет с ним разговаривать. Девушка, желавшая знать, для чего колдун вторгается в сны ребенка, подбодрила:

– У тебя неприятности? Я постараюсь понять, поделись, тебе станет легче.

Колдун помолчал, потом, решившись, заговорил. Сначала медленно, запинаясь, потом все быстрее, торопясь, пытаясь объяснить свои поступки, оправдать себя в глазах своей возлюбленной. Слова выплескивались из него, лились потоком, и Рамир уже не знал, кого он уговаривает и убеждает в своей правоте: Аню или себя? Рассказав все, он замолчал и посмотрел на девушку. Она сидела, опустив глаза и внимательно изучая свои руки.

– Почему ты молчишь? – спросил колдун, от волнения переходя на хриплый шепот.

– Зачем ты это делаешь?

– Но я ведь только что объяснил тебе, любимая: ради нас с тобой. Ради спасения наших жизней.

Аня вскинула на Рамира грустные синие глаза.

– А если я не хочу спасения ценой души ребенка? – тихо и спокойно спросила она.

– Но… этого не может быть, – опешил Рамир, ожидавший услышать какие угодно упреки, плач, быть может, гневные крики, но только не этот вопрос, заданный ровным голосом. – Все хотят жить, милая. Любой ценой.

– Тебе не понять.

Аня отвернула от колдуна бледное лицо, на котором застыло выражение холодного презрения.

– Так объясни мне! – в отчаянии выкрикнул Рамир. – Не отталкивай, расскажи: чем я так отличаюсь от вас? Почему мне недоступно то, что знаете вы?

Брезгливая гримаса на лице девушки напомнила ему о другой – той, которая всегда вот так же отворачивалась, храня презрительное молчание. Айрис… Рамир ощутил невыносимую боль от этого воспоминания. В бессилии он сжал кулаки так, что на ладонях остались саднящие ранки от ногтей. Почему и одна, и вторая отвергали его любовь? Что он все время делает не так? Ведь он завоевал полмира лишь для того, чтобы бросить его к ногам Айрис. А теперь он живет и действует ради Ани. Она не хочет спасения, ее не устраивает цена. Неужели история повторится, и вторая женщина, посланная судьбой, уйдет, проклиная его? На глазах колдуна вскипели горячие слезы. Он силился понять слова девушки. Спасение ценой души ребенка. Какая разница, как сохранить собственную жизнь? Разве это не величайшая ценность? Если я умру, не все ли равно мне будет, умер я опозоренным, или честным? Все это лишь слова, условности, выдуманные людьми для того, чтобы прикрыть собственную слабость. И если погибнет Аня, разве может меня утешить сознание того, что она пожертвовала собой ради души Алана? Чушь, бред, бессмыслица. Вместе со мной умрет весь мир, который дан мне в ощущениях. Вместе с Аней погибнет моя душа.

– Я не могу поверить, что ты не хочешь жить, – вырвалось у него.

– Хочу, – ответила Аня.

– Но тогда почему…

Девушка пристально посмотрела ему в глаза и твердо произнесла, четко и раздельно проговаривая каждое слово:

– Не ты дал людям жизнь, и не тебе решать, кто будет жить, а кто умрет. Ты не имеешь права распоряжаться душой Алана. С чего ты взял, что можешь выбирать: он или я? Каждый человек уникален и бесценен, и уничтожить одного ради другого – страшное преступление.

– Но что мне делать? У меня нет выхода, – взмолился Рамир.

– Выход есть всегда.

– Так подскажи мне его.

– Никто не примет решения вместо тебя.

Рамир резко развернулся и выбежал из комнаты, не в силах больше смотреть в эти чистые, не сомневающиеся глаза.

Глава 61

Сергей Иванович сидел на полу напротив свами Лакшми и с интересом рассматривал только что врученный ему Символ. На золотом медальоне был изображен большой полузакрытый глаз.

– Скажите, что означает этот рисунок? – спросил профессор.

– Это – третий глаз, отвечающий за духовное развитие человека.

– Вы правда верите, что он существует?

Свами задумался.

– В таком виде, разумеется, нет. Это просто символ. Но я знаю, что у людей существует орган, который дает им огромные возможности. Если, конечно, уделять много внимания своей духовности. Возьмите хотя бы состояние ашха. Все жизненные процессы при нем замедляются, человек не нуждается в пище, воде и сне. Он как будто находится на границе между жизнью и смертью. Тем не менее, ашха дает сверхспособности. Это – сила духа в чистом виде.

– И вы полагаете, что у каждого человека есть третий глаз?

– Да. Но к сожалению, в наше время люди забыли о его существовании. Они больше не идут путем просветления, их умы заняты другим: деньги, власть, войны. Поэтому третий глаз у них закрыт. Но еще не поздно все изменить. Для этого нужно лишь вспомнить опыт предков.

– А что предки? Кого именно вы имеете в виду?

– Древнюю расу мелурийцев. Это были существа, обладающие огромными возможностями. Они умели направлять силу своего духа на созидание. От них произошли люди, но это было началом вырождения. Древние слишком надеялись на свое могущество и со временем стали забывать о гуманности. Они сделались гневливыми, жестокими, холодными и расчетливыми, поставив прогресс выше человеческой жизни. И были за это наказаны. У них закрылся третий глаз, вместе с ним исчезло информационное поле, поддерживающее их жизнь. Так погибла великая раса.

– То есть, человек – не венец творения, а всего лишь неудачная побочная ветвь более совершенной цивилизации?

– Не совсем так. Люди обладают качествами, которых были лишены мелурийцы. Да, они вздорны, и порой совершают опрометчивые, или даже ужасные поступки, но это всего лишь потому, что человечество – очень молодая раса. Если прибегнуть к сравнению, то сейчас мы находимся в младенческом возрасте. Именно поэтому так неосознанно жестоки. Но в каждом человеке есть крохотная искра добра. Именно она заставляет нас протягивать милостыню нищему и, рискуя собственной жизнью, бросаться в горящий дом, чтобы спасти чужого ребенка. И это дает надежду на духовное возрождение человечества. Нужно просто заглянуть в себя, найти в душе ростки добра и лелеять их. Нужно осознать: каждая жизнь на земле уникальна, будь это жизнь человека, или животного. Только поняв это, люди смогут остановить войны, победить голод, болезни, и жить в прекрасном, цветущем мире.

– Все это замечательно, милейший свами, но как же быть с демонами, вампирами, черными магами, и прочими порождениями зла?

– Демоны, и другая нежить живут только тогда, когда находятся люди, готовые поклоняться им. Они не есть порождение абсолютного зла, ибо такого просто не существует. Они лишь порождение человеческого страха перед неизвестным, и питаются злом, живущим в душах людей. Если каждый из нас отринет зло от своей души, отречется от него – демоны исчезнут.

– Довольно противоречивая теория, – тихо произнес Сергей Иванович.

– Нисколько. Подумайте – и вы придете к такому же выводу.

– М-да, хорошо, может быть, не стану спорить. Я, разумеется, менее информирован в данном вопросе, чем вы. Но мне давно хотелось спросить вот о чем: буддистская религия предполагает, что душа совершает некий цикл, переходя после смерти одного существа в другое.

– Совершенно верно. Что же вас тут смущает?

– Размышляя по этому поводу, я пришел к выводу, что мне чрезвычайно близки воззрения буддизма. Думаю, что такой взгляд на душу логичен и многое объясняет. А смущает меня следующее: согласно вашей религии, моя душа после смерти может перейти не к человеку, а допустим, к таракану. С этим я не могу согласиться.

– Ну, а чем вам плох таракан? – добродушно рассмеялся свами Лакшми. – Уверяю вас, что не каждая душа достойна этого. Если человек жил плохо, не заботился о своей душе, не шел по пути просветления, то он снова родится человеком.

– То есть, по-вашему, таракан лучше меня?

– Не только вас, но и меня, раз я человек.

– Ну, знаете ли… ладно уж, тигр, или, к примеру, собака, но таракан!

– Вот видите, вы заведомо отрицаете равноправие всех форм существования. Именно это человеческое высокомерие не дает вашей душе развиваться.

– Но объясните мне, наконец, почему животное лучше, чем человек?

– Души приходят на землю с единственной целью: совершить цикл перерождений и уйти в Свет. Во время перерождений они должны совершенствоваться, стремясь к добру. Легко ли совершенствоваться, будучи человеком? На каждом шагу вас подстерегают соблазны, и вы, вольно или невольно, поддаетесь им. А много ли соблазнов у животного? К тому же, век его короче, и освобожденная после смерти душа снова отправляется в путь.

– Честно говоря, я никак не могу понять тезиса о равноправии всех форм жизни. Разве не человек – венец творения? Разве он – не единственное мыслящее существо?

– Нет, не единственное.

– Позвольте, но животными движут инстинкты, а человеком – работа мысли!

– А откуда вы знаете? Разве дано вам проникнуть в мысль животного?

– Да зачем мне в нее проникать? – разгорячился Сергей Иванович. – И так понятно, что они не способны к абстрактному мышлению. Именно человек, и только человек, способен к созиданию!

– Это не так. Просто человек пошел путем прогресса, а животные живут в гармонии с природой. Им просто не нужно ничего созидать, все, необходимое им для жизни, дает им окружающий мир. И, положа руку на сердце, скажите: что дал человеку прогресс, кроме войн, насилия и горя?

– Но зачем тогда создан человек, если его существование, как вы утверждаете, несет лишь зло для всех других существ, а также и для него самого? В этом нет логики.

– А вы не думали, что человек – просто-напросто ошибка природы? Где-то и когда-то произошел сбой, в результате которого появился человек. Или вот еще гипотеза: эта форма существования создана для того, чтобы души, проходя свой цикл, преодолевала испытания, боролась за свою чистоту.

– Позвольте, но вы же сами только что утверждали, что у человечества есть будущее, нужно только обратиться к духовности.

– Да. Уж если мы живем, нужно научиться осознавать смысл нашего бытия. А он именно в том, чтобы найти свое место в окружающем мире и существовать в гармонии с ним.

– Как животные?

– Как животные. Вы говорили, что в своем мире изучаете змей?

– Да, я ученый-серпентолог. Я очень люблю животных, но могу вас заверить, что наукой доказано: животными управляют инстинкты.

– За всю историю существования человек не сумел познать даже себя. Как же он может судить о животных? И кто, как не вы, Носитель, понимающий язык зверей, должен понимать: они разумны. Неужели вы никогда не замечали природной мудрости змей?

– Змеи – очень умные существа, не спорю. И, конечно, в вашем мире животные способны разговаривать.

– Заметьте, – живо перебил свами, – не со всеми, а лишь с теми, кто способен их слышать.

– Но это – всего лишь магия! В нашем мире все не так.

– А что есть магия как не природное явление? Что же касается вашего мира, то я там не был, но уверен: он тоже полон волшебства, просто ваша цивилизация упорно изгоняет его из своей жизни.

– Боюсь, мне никогда вас не понять, – развел руками профессор.

– Тогда прекратим наш спор, – улыбнулся свами. – Лучше поговорим о девушке.

– Да-да, как она?

– Очень слаба, последние события подорвали ее силы. Виктории нужен отдых и спокойствие.

– Но она уже пришла в себя?

– Нет, все еще бредит.

– Я могу ее увидеть?

– Да, конечно, но какой в этом смысл? С ней сейчас лучшие целители Цитадели. Они непременно поставят ее на ноги, нужно лишь время.

– Его-то у нас и нет, – пробормотал профессор.

Глава 62

Дни летели незаметно, наполненные завораживающими открытиями. Макс огромными шагами продвигался по пути темного барда. Он выучил и отработал множество заклинаний, чем заслужил одобрение Сайме. Сама жрица почти не вмешивалась в процесс усвоения им новых знаний, наблюдая издалека и иногда давая советы. Макс неустанно повторял пройденное и изобретал все новые комбинации символов, иногда получая интересные заклинания, но чаще попадая впросак и спасаясь от созданного им же волшебства. Булька неотступно следовал за ним везде, зорко наблюдая за его упражнениями и вместе с ним убегая в случаях неудачно закончившихся экспериментов. В последнее время пес начал беспокоить Макса: почему-то он стал грустным и вялым, и больше не лез к хозяину с поцелуями. Элоас же, напротив, проникалась к Максу все большей симпатией. Теперь она могла подойти к нему, когда он, сидя под деревом, отдыхал от своих магических упражнений, и растянуться рядом. Кошка укладывала голову ему на колени, издавая низкий тарахтящий звук, видимо, долженствовавший обозначать мурлыканье, и ластилась, словно домашний котенок. В таких случаях Булька горестно вздыхал и уходил подальше. Макс начал думать, что пес просто ревнует его к Элоас, и старался уделять ему как можно больше внимания. Но и это не радовало Бульку, и он продолжал хандрить.

Вот и сейчас, отдыхая и гладя шелковистую шерсть Элоас, Макс краем глаза заметил, что пес уныло потрусил куда-то за деревья. Макс решительно отстранил кошку, встал и зашагал по тропинке к дому Сайме. Жрица была в комнате, она перебирала пучки сухих трав, бормоча себе под нос какие-то загадочные слова.

– Ты уже закончил заниматься? – спросила она, не оборачиваясь.

– Да. И думаю, что пора приступать к следующему этапу обучения.

– К какому же?

– Ну, – замялся Макс. – Я не знаю. Покажите мне новые заклинания.

– Все основные заклинания я тебе показала. Ты научился ими пользоваться. Но без умения обращаться с четырьмя основными стихиями ты не продвинешься дальше.

– Тогда покажите мне, как с ними обращаться.

– Этого я не могу сделать, пока ты не откроешь свою магическую энергию.

– А она у меня есть? – изумился Макс.

– Конечно, глупый! – слегка рассердилась Сайме. – Ты же – истинный потомок существовавших до времен! Именно поэтому у тебя такие большие способности к магии. Просто пока твоя сила еще не разбужена.

– А как мне ее разбудить?

– Ищи ответ в своем сознании. Неужели ты никогда не ощущал своей энергии?

– Я умею пользоваться своей энергией, присоединяя к ней энергетические потоки ветра, воды, огня и земли.

– Так в чем же дело?

– Но это же просто мой дар Носителя.

– А что, по-твоему, есть дар Носителя, как не магия? Просто раньше ты пользовался ею неосознанно, не умея направлять и видоизменять ее. Это была так называемая сырая магия. Теперь ты должен увидеть ее изнутри.

– Хорошо, попробую, – вздохнул Макс и вышел из дома.

Снаружи его ждал печальный Булька.

– Что с тобой, малыш? – сочувственно спросил Макс, поглаживая лобастую голову. – Может, ты заболел?

"Как жаль, что я не понимаю языка демонов!" – думал он, шагая по тропинке обратно в лес. Элоас на поляне уже не было: видимо, кошка обиделась на его неожиданный уход, и удалилась по своим делам. Макс уселся под дерево и задумался: что значит увидеть свою магию изнутри? Он расслабился и сосредоточился, как делал это раньше, собираясь поиграть с энергиями. Некоторое время он балансировал на грани яви и странного, похожего на дрему состояния, затем окружающая реальность начала исчезать. Исчезли звуки, померк свет, время словно замедлилось, и Макс погрузился в свое сознание. Он скользил по нему, исследуя его глубины и поражаясь их бездонности, плыл, словно по бескрайнему океану, парил, не видя границ. Это была Вселенная, бесконечная и бескрайняя, темная и светлая одновременно. Вдруг Макс заметил поток света, мощный и широкий, нестерпимо сияющий, и понял, что добрался до источника своей магии. Его магия была бледно-зеленого света, пронизанная яркими лучами. Макс двинулся вдоль потока, с восхищением разглядывая его. Но вскоре прекрасная картина была нарушена вкраплениями черноты. Сначала это были маленькие точки, которые на глазах увеличивались, росли, превращаясь в уродливые пятна. Эти черные кляксы выпускали тонкие нитеобразные щупальца, опутывая ими зеленое сияние, вплетаясь в него причудливыми узорами, не пропуская свет. Их было совсем немного, но они росли с пугающей быстротой. Эта картина слегка напугала Макса, и он, не удержавшись внутри себя, вынырнул наружу, потеряв из виду свой магический поток.

Снова обретя способность воспринимать окружающий мир, он обнаружил себя неподвижно сидящим под деревом. Рядом лежал на животе Булька и тревожно следил за каждым движением хозяина. Заметив, что Макс снова осознанно смотрит на него, Булька подполз к нему на брюхе и жалобно заскулил.

– Ну, что мне с тобой делать? – расстроился Макс. – Вот ведь, воистину собака: все понимаешь, а сказать не можешь!

Пес преданно взглянул на него непривычно грустными глазами и тяжело вздохнул.

– А может, попробуем пообщаться на магическом уровне? – осенило Макса.

Он положил руку на Булькин загривок и замер, настраиваясь на его энергию. Вскоре он увидел уже знакомый мощный поток и скользнул туда, мысленно повторяя истинное имя пса. Вокруг него заплясали светлые огоньки, и Макс приготовился считывать информацию. Вопреки его ожиданиям, сознание Бульки молчало. Макс немного подождал, призывая пса ответить, и вдруг получил мощный посыл, от которого все тело пронизала дрожь:

– Уходиотсюдауходиотсюдауходиотсюда…

Испуганно отдернув руку, Макс воззрился на Бульку, пытаясь понять, что тот хотел сказать этой многократно повторенной фразой. Пес громко зарычал, затем залаял. Потом лай перешел в тоскливый рвущий душу вой.

– Успокойся, малыш!

Макс присел рядом и принялся ласково гладить зеленую шерсть. Булька умолк и опустил голову на лапы.

– Куда я должен отсюда уйти? – рассуждал между тем Макс. – Ты же знаешь: я заключил договор. Если попробую сбежать, тут же и помру. Да и это еще не самое страшное. Главное, что меня ожидает после смерти. А ожидает меня, ни много ни мало, колодец Донна. Да и зачем уходить? Мне здесь нравится. Понимаешь, никогда я не чувствовал себя таким сильным, почти всемогущим. Передо мной каждый день раскрываются все новые тайны. Это так интересно! Магия – это оружие, мощь. Магия – это неограниченная власть. Когда я думаю, сколько еще мне предстоит узнать, просто дух захватывает! Так что, малыш, извини, но мне не хочется уходить. Что меня ждет там, в моем мире? Университет? Профессия? Зачем, когда с помощью волшебства я смогу получить все что угодно? И вообще, мой мир очень скучный. В нем места магии. Там даже мой дар в сыром виде не действует, не говоря уже о том, что я умею сейчас. И потом: в том мире я смертен. А здесь, пользуясь колодцем Донна, могу продлевать свою жизнь до бесконечности.

Произнося все это, Макс даже не упомянул о тех, кто был ему дорог когда-то. Он не вспомнил ни о родителях, ни о друзьях. Забылась также и учеба в университете, которой он посвящал очень много времени. И мысли не мелькнуло о тех, кто сейчас нуждался в его помощи. Аня, Виктория, Ромка – они словно перестали существовать для него. Макс загнал их на задворки памяти. Они стали ему неинтересны. Черная магия давала свои ростки.

– С кем ты тут разговариваешь, Ордан?

Макс оглянулся и увидел улыбающуюся Сайме.

– Да так, Бульку утешаю. Что-то он немного загрустил.

– Ты сумел прикоснуться к своей магической энергии?

– Да. Он зеленый с черным рисунком, – отрапортовал Макс, уже забыв, каким неприятным показался ему этот самый рисунок.

– Хорошо. Тогда мы можем приступать к освоению стихий. Думаю, начнем с земли. После изучения магии растений она тебе ближе всего.

Макс подскочил, предвкушая интересный урок.

– Ты мог бы не вставать, – рассмеялась Сайме. – Сначала прикоснись к земле, ощути исходящие от нее импульсы.

Макс опять уселся, прикрыл глаза и приложил ладони к земле, отрешившись от всего и направив свое сознание в ее глубины. Он услышал шорох, с которым разрыхляли почву черви, почувствовал движение соков в корнях травы. Земля благодарно отозвалась на его призыв звучным гулом движения своих глубинных пластов. А потом пришло ощущение силы, и Макс увидел магию стихии: она не имела формы, цвета, матовым ореолом волшебная энергия покрывала землю, словно мягкое покрывало. Пальцы правой руки сами начали рисовать в воздухе знак земли, будто кто-то подсказывал Максу правильное начертание.

– Аннаан – земля, – произнесла Сайме.

– Аннаан, – повторил вслед за ней Макс.

– Теперь наполни знак силой.

Повторяя имя земли, Макс следил, как знак, видимый только его сознанию, наливается магией.

– Теперь попробуй вплести знак стихии в какое-нибудь заклинание.

Макс начал было произносить заклинание удара, но жрица оборвала его:

– Земля – стихия, больше подходящая для обороны. Нападать лучше, используя огонь, или воздух.

– Хха'урах-аннаан-мелльи-исс, – произнес Макс видоизмененное заклинание.

Вокруг него взметнулся вихрь серой пыли, закрутился смерчем, и отгородил Макса от остального мира, создав в радиусе нескольких шагов плотную пылевую завесу, в которой невозможно было что-либо разглядеть.

– Хорошо, Ордан, – откашливаясь, произнесла Сайме, когда пыль немного улеглась. – Теперь пойдем к реке, и ты погрузишься в магию воды.

У реки все повторилось: Макс, погрузив руки в воду, пропускал через себя энергию ее волшебства, затем чертил знак, повторял вслед за жрицей имя, и наполнял знак силой. На этот раз, опробуя знак стихии в действии, он выбрал заклинание связывания, нечаянно направив его на Элоас. Из реки вырвалась струя воды и, взлетев в воздух, растянулась тонкой пленкой и обрушилась на кошку. Ничего не подозревавшее животное не успело отскочить, и пленка образовала вокруг переливающийся водяной пузырь. Несмотря на тонкость и прозрачность, пузырь оказался весьма крепким, и Элоас пришлось потрудиться, чтобы освободиться из него. Оскорбленно фыркая, кошка сочла за благо удалиться.

Использование магии огня подпалило шерсть на кончике Булькиного хвоста, и Макс долго носился за псом по лесу, пытаясь успокоить его. От магии воздуха пострадал сам Макс: заклинание воздушного удара неожиданно, рикошетом отскочив от большого валуна, дало мощный откат. Сайме вовремя пригнулась, Булька спрятался за дерево, а Макс, уверовавший в собственные умения, гордо стоял, наблюдая за произведенным эффектом. В результате он отлетел на несколько шагов назад и хорошо приложился спиной к стволу толстого дуба. Мощный удар выбил воздух из легких, и Макс долго восстанавливал дыхание, ощущая боль во всем теле и пытаясь справиться с головокружением.

– Достаточно на сегодня, – решительно произнесла Сайме. – Будем считать, что ты научился заклинать стихии. Завтра будешь работать с ними самостоятельно.

Макс поднялся с травы и поплелся по тропинке к дому. Несмотря на боль и усталость, он был доволен: сегодня ему покорились все четыре стихии.