Текст книги "Рэмбо 3"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

ЧАСТЬ V

1

После жаркой пустыни прохладный горный воздух казался сладким. Земля под копытами лошадей была мягкой и податливой. Из-за спины афганца Рэмбо осматривал тропу, вьющуюся между камнями впереди Халида и других всадников. Она поднималась к соснам, чей хвойный аромат казался сейчас величайшим из земных чудес. Там среди деревьев Рэмбо заметил движение и уже было вскрикнул, предупреждая, но понял, что это были дети. Несмотря на свое горе, Халид попробовал улыбнуться. Дети бежали рядом с лошадьми.

Вскоре деревья расступились, открывая поляну, окруженную скалами. Слева небольшой водопад наполнял каменный бассейн. По всей поляне стояли палатки, на некоторых была накинута маскировочная сеть. Женщины в чадрах и длинных платьях до лодыжек готовили на поляне еду на бездымных углях в каменных очагах. Одни замешивали тесто для хлеба, другие штопали одежду, третьи кормили животных. Мужчины собирались в кружки, пили чай и чистили старые английские ружья. Одна из групп наблюдала борьбу двух подростков. Зрители выкрикивали советы и подбадривали борющихся. Когда Халид со своим отрядом въехал в лагерь, жители деревни бросили свои занятия и столпились вокруг прибывших. Сначала они обрадовались Халиду и его людям, потом встревожились, глядя на их печальные лица. На Рэмбо смотрели с подозрением, как на неверного и чужака.

Халид и его дочь спешились и стали рассказывать о происшедшем. Раздались горестные стоны.

Рэмбо стоял сзади.

Подошел Муса.

– Это их лагерь? – спросил Рэмбо.

– Да, пока их не найдут русские. Халид решил, что в деревне слишком опасно. Он выбрал это место и перевести людей сюда. Но не смог все сразу. Слишком много народа. Слишком много вещи перевозить. Свою дочь и жену он оставил в деревня, не делая для нее никакие поблажки. Сегодня он за ними вернулся.

Рэмбо представил, что творилось в душе Халида. Стремление Халида к справедливости стоило его жене жизни.

– Скоро русские найдут это место, – сказал Муса, – тогда придется искать новое.

– Потом опять, – добавил Рэмбо. – И так – без конца.

– На все – воля Аллаха, – заключил Муса.

2

Под палатками находилось несколько потайных входов в скальные пещеры. В одну из пещер, довольно просторную, Халид ввел Рэмбо и Мусу. Солнце садилось, и там уже царил сумрак.

Это был лазарет. Больные и раненые лежали на расстеленных одеялах и сене или на пропитанном кровью холсте. Рэмбо увидел здесь костыли и искусственные конечности из дерева и из металла и почувствовал себя будто в магазине Пешавара. На каменном карнизе лежало несколько деревянных ног. Под потолком была протянута веревка, на которой висели керосиновые лампы.

Халид подвел дочь к фигуре, склонившейся над раненым. Человек менял повязку на окровавленной груди. Когда он выпрямился, Рэмбо увидел усталую блондинку лет сорока, одетую в рубашку и брюки цвета хаки. Черты лица ее были грубоваты. Она закурила.

Осипшим голосом он повторил ей свой рассказ.

Глаза женщины сузились. Она что-то ответила, потрясенная услышанным, и повернулась, чтобы осмотреть Халиму. Девочка не реагировала на происходящее, замкнувшись от горя и только что пережитых кошмаров. К ним подошла афганская женщина в чадре, чтобы помочь. Халид озабоченно смотрел, как ребенку обрабатывают раны и синяки. Потом отвел ее в сторону. Собственное горе он постарался спрятать, чтобы хоть как-то поддержать ее.

Блондинка изучающе посмотрела на Рэмбо.

– Американец? – спросила она с голландским акцентом, не вынимая сигареты.

Он кивнул.

– Мишель Пиллар, – блондинка протянула руку.

– Рэмбо, – он пожал ее.

Она продолжала расспросы: – У вас с собой нет фотоаппаратуры. Очевидно, вы не журналист. Вы здесь явно не для того, чтобы поснимать и сбежать. Тогда зачем?

– Я разыскиваю кое-кого.

– Кого? – женщина затянулась сигаретой.

– Друга. Другого американца. Русские взяли его в плен.

Помоги ему Бог. Где они его держат?

– Надеюсь, эти люди подскажут мне. Внезапно вклинился Халид.

– Он просит вас говорить потом, – сказал Муса. Халид вышел из пещеры. Рэмбо и Муса последовали за ним.

– Он и все остальные будут молиться. Когда они кончат, ты поговоришь с советом.

3

Наступила ночь. Тридцать партизан расположились у костра. В их черных глазах отражался огонь. Взоры собравшихся были устремлены на Рэмбо. Халид сидел с левого края. На совет явились два командира других отрядов. Один был худой чисто выбритый молодой человек лет тридцати. Его звали Рахим, и, похоже, по положению и авторитету он был на равных с Халидом. Другой – мрачный мужчина лет сорока, высокий и бородатый. В его бороде серебрились пряди седых волос. Звали его Мосаад. Обращались к нему все как к живому герою легенды.

Было ясно, что Мосааду не нравилось иметь дело с чужаками и особенно с неверными.

Пока Мосаад, Рахим и Халид вели друг с другом жаркую беседу, Муса сидел рядом с Рэмбо и давал пояснения.

– Мосаад говорит, что ты русский шпион.

– Это чушь, – возразил Рэмбо. – Шпион станет стрелять по своим вертолетам.

– И Халид так сказал. Мосаад говорит, что русский не ценят человеческую жизнь, даже своих же русских. Он считает, что русский на все пойдут, чтобы обмануть и убить нас.

– Я же спас дочь Халида. Неужели этого не достаточно, чтобы понять, что я не враг.

– Мосаад спрашивать, почему тогда ты не спас всех люди в деревне. Халид говорит, он верит тебе. Мосаад утверждает, что ты из КГБ. Рахим – как это у вас говорят – колебаться.

Партизаны молча слушали спор трех вождей. Муса объяснял:

– Халид убеждать их, что ты не русский. Выглядишь не как русский и говоришь не по-русски.

– Хорошо.

– Но я думаю, они не будут тебе помогать.

Партизаны повернулись к Рэмбо. Муса заговорил с ними уважительно и горячо. Рахим прервал его. Пока говорил он и другие вожди, Муса переводил.

– Ты сказал, что ты американец. Но Америка нам не друг. Нам нужна помощь от другой стран, но ее пока нет. Мы тоже не будем помогать тем, кто не помогает нам.

Рэмбо попытался ответить, но Мосаад остановил его: – Мы знаем, что твоя страна помогает многим народам. Но не Афганистану. Мы боремся за выживание одни.

Наконец у Рэмбо появилась возможность вставить слово:

– Я здесь не по заданию правительства, а по своей воле. Хочу найти друга. Мне известно, что Америка посылала вам помощь. Мой друг пытался выяснить, почему то, что посылает наша страна, не доходит сюда.

– Пустые слова, – сказал Мосаад.

– Оружие, которое я привез, – не просто слова.

Мосаад выпрямился:

– Автоматы и амуницию, – уточнил Рэмбо. – И взрывчатку. Столько, сколько могли увезти две лошади. Рахим огляделся:

– Где эти лошади? Я не вижу оружия.

– Пустые слова. Ружья – ложь, – проворчал Мосаад.

– Мы закопали оружие и отметили место. Оно в трех часах езды отсюда, – сказал Рэмбо.

– Вы думаете, что сможете найти это мифическое место? – спросил Мосаад.

– Нет.

– Конечно, нет. Оружия не существует. Но я могу найти, – сказал Муса. Ты уверен?

– Если песок не занес камень.

– Если. Если ты не сможешь найти оружие, вы оба умрете, – сказал Мосаад.

Молчавший весь разговор Халид наконец заговорил:

– Я верю американцу. Я верю, что он привез оружие. Если оно не найдется, это не его вина. Он спас мою дочь, и я не дам убить его.

– Подожди до завтра и увидим, – сказал Мосаад.

– А что, если оружие найдется? – спросил Рэмбо. – Вы поможете мне разыскать друга?

– Если он в плену у русских, его не спасти.

– Я в это не верю.

– Многие повстанцы схвачены. Их пытают, потом убивают. Его нельзя спасти, – сказал Мосаад.

– Я должен попробовать.

– Если не убьем тебя мы, то убьют русские.

4

На заре, когда жители деревни уже закончили утренние молитвы, Рэмбо увидел, как Муса и три поветанца выехали из лагеря с двумя в поводу лошадьми. Один из них был из отряда Халида, два других – из отрядов Рахима и Мосаада, которым хотелось иметь своих представителей.

Ищи лучше Муса, размышлял про себя Рэмбо. Жизнь полковника теперь зависит от тебя. Найди эти ружья. На все воля Аллаха.

Рэмбо следил взглядом за всадниками, пока те не добрались до подножья гор. Вдали в пустыне виднелись клубы пыли.

Повернувшись влево, он посмотрел на поляну, где играли десять афганских всадников. Каждый из них пытался на полном скаку вытащить копьем из земли трехдюймовый колышек для палатки.

Когда Рэмбо вышел на поляну, афганцы заметили его и стали еще азартнее соревноваться в меткости и ловкости.

– Как вы думаете, когда они возвратятся с ружьями?

Голос сзади заставил его обернуться. Это была та блондинка – голландка Мишель из госпиталя.

– Рано утром, – ответил Рэмбо.

– Не обижайтесь на этих людей за подозрительность. После всего пережитого им очень трудно поверить чужаку.

– Я только надеялся…

– Если оружию суждено найтись, оно найдется.

– Вы долго прожили в Афганистане.

Мишель подняла бровь. – Как это вы догадались?

– Суждено найтись? Вы мыслите как мусульмане, – объяснил Рэмбо.

– В Исламе много мудрости, сказала Мишель. Вера в судьбу и предначертание помогает этим людям переносить страдания.

Рэмбо покачал головой и произнес скептически:

– Я не могу этого принять. Я не верю в судьбу. А страдания бессмысленны.

– Но страдания – это факт. С этим нужно считаться. – Мишель указала на госпиталь: – Я сталкиваюсь с этим ежедневно. Я не смогла бы продолжать, если бы знала, что все это бессмысленно.

– И вы нашли смысл?

– Нет еще.

– Думаю, что и не найдете. Рэмбо оглянулся на играющих.

Кто-то наконец вытащил колышек из земли веселые возгласы зрителей.

Несколько всадников повернули к Рэмбо. Следующий игрок промахнулся и был осмеян. Еще несколько человек повернули к Рэмбо.

– Они не так беззаботны, как вам может показаться, – сказала Мишель. – Война всегда у них на уме. Они играют, грустя о своей родине и… гордясь ею. Чтобы не забывать, какой была их страна.

Один из выбывших из игры обратился к Рэмбо.

– Что он говорит? – спросил Рэмбо.

– Он хочет, чтобы вы присоединились к их игре, – ответила Мишель.

Афганец сделал знак Рэмбо, чтобы тот сел на коня. Другой игрок указал на колышек.

– Не смотрите на них, – сказала Мишель. – Они заставят вас играть.

Два других игрока закричали на Рэмбо. Он покачал головой и поднял руки, как бы показывая, что ничего не знает об игре.

Всадники снова сердито закричали.

– Что они сейчас кричат? – спросил Рэмбо.

– Обычные афганские оскорбления. Не принимайте близко к сердцу.

– Скажите мне…

– Они думают, что вы боитесь. Рэмбо напрягся: – Мы не допустим этого, – он вышел на поляну.

– Нет, – заволновалась Мишель, – они играют с детства! Игра не такая простая, как кажется.

– Вы не понимаете. Я должен их заставить уважать себя.

Он подошел к играющим. Ухмыляющиеся афганцы протянули поводья. Рэмбо вскочил в седло и взял копье. Игроки подталкивали друг друга.

Рэмбо, не отрываясь, смотрел на колышек в пятидесяти ярдах от него. Как и в монастыре при стрельбе из лука, он весь сосредоточился на цели – больше для него ничего не существовало. Но теперь вместо лука он сжимал копье. Рэмбо пришпорил коня, и тот рванулся вперед с потрясающей скоростью.

Сжав копье до боли в пальцах, Рэмбо прицелился. Колышек был уже совсем близко.

Он размахнулся.

Копье вонзилось в землю, а сам Рэмбо от резкого усилия вылетел из седла. Афганцы захохотали.

Рэмбо медленно встал и холодно взглянул на них.

Смех быстро распространился по поляне. Из лагеря пришли новые зрители и теперь стояли среди деревьев по краям поляны.

Рэмбо подошел к лошади и снова вскочил в седло.

– Нет! – закричала Мишель. – Вас убьют!

Рэмбо проигнорировал ее слова. На этот раз протянутое ему копье он не взял.

Ухмылки сползли с лиц зрителей. Они удивленно переглядывались.

Рэмбо отъехал на исходную позицию. Снова все свое внимание он сосредоточил на колышке.

Рэмбо пришпорил лошадь так сильно, что бедное животное припустило галопом с еще большей, чем в первый раз скоростью.

Колышек быстро приближался.

Издав клич, Рэмбо выхватил огромный нож, отпустил поводья, ухватился за седло и нагнулся так, что голова его оказалась на уровне подпруги. Его длинный, почти как меч, нож блеснул на солнце и вонзился в колышек.

Держа нож в высоко поднятой руке, так, чтобы все могли видеть вытащенный колышек, Рэмбо выпрямился в седле и объехал вокруг поляны.

Афганцы не смогли удержаться от восхищения. Они кричали, улюлюкали и хохотали.

Вновь нагнувшись, Рэмбо воткнул колышек в землю и вернул лошадь хозяину.

Мосаад смотрел на все это из-за деревьев. Он вышел вперед. Серебро в его бороде блеснуло на солнце. Голос напоминал рычание.

– Слов его Рэмбо не понял.

Мишель перевела, с трудом скрывая тревогу:

– Он говорит, ваш спектакль был впечатляющим. Теперь он хочет знать, не хотите ли вы сыграть с ним в другую игру.

– Я должен сыграть, – ответил Рэмбо. – Я говорил вам, нужно заставить его поверить мне.

– Нет, – возразила Мишель, – подумайте лучше, как вам можно выкрутиться. Он хочет обмануть вас и поставить в глупое положение.

– Я окажусь в глупом положении, если откажусь.

– Похоже, я знаю, что за игра у него на уме. Боюсь, это…

– Бузкаши, – сказал Мосаад.

– Бузкаши? – переспросил Рэмбо. – Мишель, что такое бузкаши?

– Игра в бычка. Игра…

Это афганский национальный спорт, – пояснила Мишель. – Мосаад в ней мастер. Его искусство известно по всей стране. Играть с ним – это примерно то же, что боксировать с чемпионом в сверхтяжелом весе.

– Тогда у меня нет выбора.

Мосаад ждал. Когда Рэмбо согласился, глаза его блеснули ярче.

– Мишель, а ну быстро расскажи, как, черт подери, играть в нее?

5

В бузкаши играли верхом. Обезглавленного теленка сбрасывали в траншею. Суть игры была в том, чтобы добежать до траншеи, победить других игроков в борьбе за обладание теленком, вытащить тушу, кинуть ее на седло и проскакать через поле. На дальнем конце поля нужно было объехать вокруг столба, вернуться назад и сбросить тушу в траншею, где все начиналось. Тем временем другие игроки должны были отнять теленка, чтобы самим вернуть тушу в канаву.

Это было просто.

Необычно.

И грубо.

Все население лагеря собралось посмотреть. Еды не хватало, поэтому закололи больного бычка. Как только кровь перестала хлестать, его тушу кинули в ров.

Рэмбо, Мосаад и другие афганцы стояли рядом со своими лошадьми и ждали начала игры. Мосаад расставил ноги и выпятил грудь колесом – чемпион, собравшийся доказать, что он все еще лучший.

Судил эту игру деревенский палач. Единственным ее правилом было – делай все, чтобы выиграть.

Рэмбо снял рубашку. На плечах и руках его перекатывались мощные мускулы.

Палач поднял меч и закричал.

Игра началась.

Мосаад и другие афганцы рванули вперед. Рэмбо за ними. Ров превратился в кучу-малу из переплетенных тел и хватающих рук. Один афганец застонал и согнулся. Другой схватил тушу за ногу, но его тут же отбросили. Нападавший поднял теленка, но почти в тот же момент был сбит с ног. Из шеи теленка хлестала кровь.

Кровь попала на лицо и руки Рэмбо. Он проталкивался к туше, но как только добрался до нее, то почувствовал, что ему ударили под колени.

Это был Мосаад. Он протискивался к туше, на ходу разбрасывая противников. Схватив теленка, Мосаад двинул нападавшему в пах и стал пробиваться к лошади. Еще лежа на земле, Рэмбо дернул Мосаада за лодыжку, повалил его и схватил теленка. Кто-то наступил Рэмбо на спину, кто-то – на голову.

Выплевывая грязь, Рэмбо вскочил на ноги и рванулся к Мосааду, чтобы не дать тому бросить тушу на седло. Мосаад попытался оттолкнуть Рэмбо, но тот уклонился, сам обхватил афганца сзади и бросил его на землю. Потом проскочил мимо двух других, ушел от удара кулаком и кинулся к игроку, который ухитрился взвалить тушу на седло.

Но Мосаад оказался первым. Он сбил Рэмбо на землю и наступив ему на спину, вскочил на лошадь. Животное тут же рванулось вперед.

Рэмбо метнулся к лошади, поймал Мосаада за плечо, и оба оказались на земле. Мосаад зарычал, ударил Рэмбо в поддых и погнался за лошадью с теленком. За ним кинулись остальные.

Туша начала сползать. Кто-то втолкнул ее обратно и попробовал вскочить в седло, но тут же был сбит. Следующего игрока тоже оттолкнули. В конце концов Мосааду удалось, растолкав борющихся, вскочить в седло.

Рэмбо первым добрался до своего коня. Пока зрители подбадривали Мосаада, Рэмбо устремился за ним, подгоняемый другими наездниками. Туша лежала перед Мосаадом на шее лошади. Ноги свешивались по бокам.

Рэмбо догнал его и схватил теленка. Мосаад сбил его руку с туши.

Рэмбо сделал еще одну попытку. Мосаад натянул поводья и стеганул Рэмбо по рукам и по лицу.

В ярости Рэмбо схватил Мосаада и, не обращая внимания на боль в руках, так сильно дернул, что чуть было не скинул его. Однако афганец ухитрился выпрямиться.

Стащив тушу теленка, Рэмбо удерживал ее на весу, пытаясь взвалить на свою лошадь. Огромный вес согнул его. Трехсекундная задержка дала Мосааду шанс догнать Рэмбо и схватить теленка за другую ногу. Скача рядом, они тянули каждый к себе. Шкура теленка трещала, жилы лопались.

Мы разорвем его! – лихорадочно думал Рэмбо.

Неожиданно их окружили остальные всадники. Толкая обоих, они пытались заставить их бросить тушу. Рэмбо получил копытом в ногу. Он застонал, пальцы его немного разжались, и Мосаад один завладел тушей.

Действие переместилось на край поля. Мосаад, держа бычка, обогнул камень и уже скакал назад. Когда Рэмбо поравнялся с камнем, две лошади столкнулись и сбросили седоков, а он помчался вперед.

Мосаад волочил теленка по земле. Шкура на животе лопнула. Рэмбо подъехал ближе. Он уклонился от всадника, пытавшегося его сбить, и тут же ушел от другого, преградившего ему путь. В конце концов ему удалось вырваться вперед и при этом никого не пропустить.

Стремясь к цели, он думал, что ему неважно, кто из них выиграет, он или Мосаад. Если я выиграю, Мосаад потеряет авторитет и возненавидит меня, откажет в помощи, даже если Муса отыщет спрятанное оружие.

В замешательстве Рэмбо снова приблизился к Мосааду и снова попробовал схватить теленка. Мосаад хлестнул его по лицу и глазам.

Рэмбо показалось, что на него напал целый рой шершней.

– Ты, недоносок!

Обливаясь кровью, Рэмбо в ярости рванулся к Мосааду, схватил его за бороду и резко дернул.

Мосаад заорал, как угорелый, отпустил теленка, а Рэмбо тем временем воспользовался ситуацией и завладел им. Он уже хотел было кинуть тушу на седло, но передумал и положил ее себе на плечи. Согнувшись под тяжестью, Рэмбо отпустил поводья, управляя при этом лошадью коленями, и схватил руками за ноги теленка.

С обеих сторон всадники пытались дотянуться до туши, но Рэмбо умело уходил от них, продолжая скакать вперед. Траншея приближалась. Мосааду наконец удалось сбить правую руку Рэмбо с ноги теленка и ухватиться за нее самому. Левой рукой Рэмбо держался за тушу, а правой пытался расцепить пальцы Мосаада.

Теленок лежал на плечах Рэмбо. Рана на брюхе открылась… Телячьи внутренности хлынули на Рэмбо: желудок, печень, кишки болтались на его голой груди. Кровь залила его. Кишечник развевался, как вывернутые наизнанку змеи. Внутренности шлепали по нему, вились и раскачивались. Он весь был испачкан чем-то влажным, теплым и скользким. Вонь была такая, что казалось, его вот-вот вырвет.

Мосаад не отпускал. Даже когда они достигли рва, Мосаад не сдался. Падая, Рэмбо попытался увлечь за собой противника. Только тогда Мосаад отпустил. Рэмбо свалился в яму на теленка.

Он лежал на спине, тяжело дыша и борясь с тошнотой.

Единственное, что он сейчас слышал, было дыхание. Всадники и зрители застыли в молчании, изумленные, что он, чужак и неверный, победил. Мосаад смотрел на него, и глаза его горели, как два угля.

Вождь что-то прорычал, соскочил с лошади и ринулся в траншею. Он схватил Рэмбо за плечи и поставил его на ноги.

Рэмбо не сопротивлялся. Он знал, уже то, что он поддался эмоциям, позволив злости взять верх, и выиграл, заслуживало наказания.

Но неожиданно Мосаад обнял его. Рэмбо в удивлении заморгал. Кровь испачкала рубаху Мосаада. Ошметки внутренностей налипли на него. Он поцеловал Рэмбо в щеку и пожал руку.

Тут уж и жители лагеря поняли, как им реагировать. Поляна огласилась радостными возгласами. Другие игроки подходили и обнимали Рэмбо, сами пачкаясь в крови. Что-то бормоча, они целовали Рэмбо и хлопали по руке. Потрясенный Рэмбо лишь улыбался в ответ.

Мосаад произнес речь, подошел к Рахиму и Халиду и кивнул в сторону Рэмбо.

Возбужденно переговариваясь, жители возвращались в лагерь и исчезали за деревьями. Уста; игроки вели не менее усталых лошадей. Подошла Мишель и закурила.

– Похоже, вы приобрели друга.

Все еще сконфуженный, Рэмбо прикоснулся к испачканному лицу.

Мосаад говорит, – продолжала Мишель, – ни один русский не смог бы победить его в бузкаши. Вы для него уже не враг. Могу добавить: вы хороший психолог.

Рэмбо выбрался из ямы. – Я ничего не понимаю.

– Сначала я надеялась, что вы достаточно сообразительны, чтобы проиграть.

– Да, я так и собирался сделать.

– Но вы не любите проигрывать.

Рэмбо посмотрел на вымокшие в крови брюки.

– Похоже на то.

– Эти люди чувствуют, когда человек должен или победить или погибнуть. Вы не смогли бы обмануть их. Мосаад возненавидел бы вас, если бы вы поддались. Поэтому я так и сказала. Вы поняли, что должны выиграть. Мосаад поверил вам. Он говорит, что тот, кто победил его, необыкновенный человек. Он и себя считает особенным человеком. Чемпион, покорившийся чемпиону. Вы очень проницательны.

Честно говоря, я ни о чем таком не думал. Я просто делал…

– То, что было естественным. – Мишель выдохнула облачко дыма. – Этого было достаточно. Мосаад даже пожал вашу руку.

– И поцеловал в щеку.

Вы не понимаете афганских обычаев. У этих людей есть поговорка: поцеловать человека в щеку – значит быть просто вежливым, пожать руку – запомнить его навсегда.

Рэмбо почувствовал волнение.

– Зайдите в госпиталь, – сказала Мишель. – Я продезинфицирую ваши порезы.

– Нет. Мне сначала нужно кое-что сделать. Что?

– Позаботиться о лошади.

Афганцы с одобрением посмотрели, как Рэмбо снял с лошади седло и отер ее потные бока.

– Что вы думаете о бузкаши?

– Скажем так, она не заменит бейсбол.