Текст книги "Рэмбо 3"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

6

– Мы почти на месте. Крепитесь, сэр, – сказал Рэмбо. Траутмэн не отвечал.

Перевалило за полдень. Ветер стих. Отряд быстро прошел по лесу, пересек поле, на котором Рэмбо играл в бузкаши, и вновь вошел в лес. Рэмбо вглядывался вперед, в надежде увидеть лагерь. Чем дальше они углублялись в лес, тем больше росла его тревога.

Что-то случилось.

Мы уже должны были увидеть палатки и людей из кишлака, подумал он.

И почти в тот же момент увидел и палатки, и снующих возле них людей.

Расслабься, иначе скоро превратишься в параноика!

Но когда они въехали в лагерь, Рэмбо вновь охватила тревога. Палаток осталось совсем мало. Люди поспешно собирали вещи и грузили на спины мулов. Женщины и дети носили посуду, циновки и прочий скарб. Мужчины проверяли оружие.

– Выясни, что происходит, Муса!

Рэмбо спрыгнул с лошади и понес Траутмэна в госпиталь.

У входа в пещеру появилась Мишель. Она заметила его и поспешила на помощь.

Муса, поговорив с бойцами, подошел к Рэмбо.

– Они боялись, что ты не вернуться назад. Думать, русские убить тебя.

– Расскажешь мне все потом. Сейчас нужно позаботиться о полковнике.

– Они говорить, что будут благодарить Аллаха. Подбежала Мишель и взяла Траутмэна за ноги. Муса шел рядом с ними.

– Они говорить, что рады видеть тебя живым. И рады, что ты вернуться со своим другом.

– Поблагодари их за меня. Скажи, я ценю их заботу. Скажи им все, что угодно, но сейчас мне нужно…

С помощью Мишель Рэмбо внес Траутмэна в сумрачную пещеру и опустил на кучу соломы.

Траутмэн был без сознания. Даже в полумраке пещеры Рэмбо хорошо видел его распухшее, все в кровоподтеках лицо.

– Плечо, – сказал Рэмбо, – он ранен в плечо.

– Думаешь, я не вижу? – сердито отозвалась Мишель и схватила сумку с инструментами.

Траутмэн застонал.

– Ты должен выслушать меня, – настаивал Муса.

– Не сейчас, – ответил Рэмбо.

– Сейчас! Все уходить! Им жаль, но они должны! Рэмбо в унынии покачал головой.

Да! – продолжал Муса, – пойми-же ты, наконец! Выслушай меня!

– Проклятье! Мишель, я должен поговорить с ними. Чем я могу тебе помочь?

– Помолиться за своего друга.

– Спаси его! Пожалуйста!

– Заткнись! И убирайся отсюда! Бога ради, не мешай мне!

– На все воля Аллаха.

7

Вожди сидели полукругом, по краям расположились бойцы. У всех были мрачные лица. Это напоминало ему тот совет старейшин, на который его пригласили, когда он впервые попал сюда. Рэмбо сел. На душе было тревожно.

– Еще раз объясни мне, в чем дело? – попросил он Мусу.

– Они уходить, – ответил Муса.

– Почему?

– Из-за тебя… Они тебе обещать покровительство.

– Я не понимаю…

– Они знать, что своим нападением на крепость ты раздразнил врага.

– А они сами? Их нападение на колонну БТРов не разозлило врага?

– Это война. А нападать на крепость – это сводить личные счеты.

– Афганская война.

– Да, самая безумная…

– Священная война. Они уходить сейчас. Такова воля Аллаха.

Слишком много нападений, – заговорил Халид, – и слишком уж они частые. Враг разозлен. Будет рыскать повсюду. Он не успокоится, пока не найдет наш лагерь.

– Это и есть покровительство, которое эти люди тебе обещали, – добавил Муса. – Не помогать тебе, а разрешить уйти спасать твой друг. Они знать, что после твоего нападения на крепость им придется отсюда уйти и искать новое пристанище, но они не мешать тебе.

Рэмбо виновато потупился. Он все понял. Он был так поглощен заботами о полковнике, что не подумал о том, чем жертвуют ради него эти люди. Скольким пришлось покинуть свои дома? Скольким еще предстоит лишиться крова? Да и зачем вообще столько страданий и жертв?

– Скажи им, я очень сожалею, – пробормотал Рэмбо. – У меня не было выхода… Я должен был спасти друга.

Заговорил Мосаад. Муса перевел:

– Он говорить, что они позволять тебе спасать своего друга, потому что ты сам их друг.

– Спасибо.

– Он говорить, что человек, который оставлять друга в беде, не может быть их другом.

– Скажи ему, хоть мы и разные, в нас много общего. Мы делаем то, что должны делать. У нас нет выбора.

– Мосаад говорит, ты заблуждаешься насчет различий. Ты думаешь, как мусульманин.

– Я не совсем его понял.

– Мы делаем то, что должны делать. Он говорит ты веришь в судьбу.

Рэмбо вспомнил последний разговор с Траутмэном: «Ты потерял себя. Потому что не хочешь смириться, не хочешь быть тем, кто есть».

«Почему я должен быть тем, кого ненавижу?» «Это не ненависть. Скорее, непонимание. Смирись со своей судьбой».

«Я не верю в судьбу». «Да. И в этом твоя беда».

Рэмбо чувствовал себя виноватым. Он повернулся к пещере, в которой лежал искалеченный и полумертвый от потери крови Траутмэн.

Это моя вина. Сделай я то, о чем он меня просил, мы бы оказались в Пакистане и его бы не схватили. И не пытали. Не всадили бы пулю. И он бы не лежал сейчас едва живой в пещере.

Судьба? Это все она. Я ее отвергал. Не делал того, что подсказывало мне сердце.

Он молился всем богам – Христу, Будде, Аллаху, богам племени Навахо, прося их не отнимать жизнь Траутмэна. Цепляясь за последнюю надежду, он задавался вопросом, а что если мусульмане правы и все в это мире случается не просто так, а имеет какую-то цель, что все это – воля Аллаха? Может, поиски Траутмэна и тяжкие испытания, выпавшие на его долю, штурм крепости, освобождение из плена Траутмэна – может, все это происходило по воле Всевышнего?

Но во имя чего?

Разумеется, не во имя смерти Траутмэна. Нет, думал Рэмбо, я не могу этому поверить. Рэмбо в смятении устремил взгляд на вождей: судьба? Что ждет их? Куда они направятся?

– Мосаад говорит, нужно переместить лагерь на запад, туда, где не ждут враги, и продолжить борьбу.

Рэмбо вздохнул. Безысходность жизни этих людей повергла его в отчаяние.

– Этот план ничем не хуже других. Рахим прервал его.

– Он не согласен, – перевел Муса, – нужно уходить на север.

В разговор снова вступил Халид.

Прежде чем Муса успел перевести, Рэмбо сказал:

– Готов поспорить, он хочет пойти в другом направлении.

Муса кивнул:

– На юг.

– Почему бы им всем не двинуться на восток, в Пакистан? Там они могли бы передохнуть, набрать новых людей и пополнить запасы.

– Нет. Они говорят, уйти в Пакистан – это убежать от войны. Они оставаться, чтобы воевать.

– Тогда почему бы им не объединиться? Чем их будет больше, тем больше у них шансов одолеть русских.

– Вспомни, что я готовить тебе, – ответил Муса, – это страна племен. Все племена и все вожди равны. Каждый вождь думать, его план – самый лучший. Каждый считать, что слышит воля Аллаха.

– Но вчерашняя атака на колонну показала, как много они могут сделать, если действуют сообща.

– Это так. Но это не типично для афганцев. Они привыкли ссориться. Так было тысячи лет. Каждый идет своя дорога и каждый воюет своя война.

Рэмбо уныло покачал головой. Заговорил Мосаад.

– Он спрашивает, что ты собираешься делать? – перевел Муса.

– Ждать, пока не поправится мой друг. – И мысленно добавил: – «Я надеюсь, что он поправится». – Как только он сможет двигаться, мы пойдем в Пакистан.

– Мосаад говорит, вам лучше не оставаться здесь. Вас найдут советский. Вам лучше идти с ним в его новый лагерь.

– Мой друг слишком плох, чтобы отправиться в путь. Если я даже и решил бы двигаться, мы, не теряя время, пошли бы сразу в Пакистан.

Мосаад выслушал, кивнул и заговорил:

– Он сказал, ты должен делать лишь то, что сам считать нужным, – перевел Муса.

– Скажи, что я всегда буду ценить его дружбу, – Рэмбо склонил в поклоне голову.

Вожди встали и почти в унисон произнесли одно из немногих знакомых Рэмбо афганских выражений. Рэмбо повторил его по-афгански:

– Да поможет вам Бог!

Вожди сердечно простились с Рэмбо и направились к своим племенам.

Рэмбо озабоченно повернулся в сторону пещеры.

– Теперь осталось молиться и ждать, – произнес у него за спиной Муса.

– Нам? Ты уверен, что хочешь остаться? Для тебя это не обязательно. Ты можешь уйти с одним из племен, и я не стану из-за этого думать о тебе хуже. Даже наоборот – это было бы весьма разумно с твоей стороны.

– Я начал с тобой. С тобой и закончу.

– Ты должен знать, что можешь уйти, если…

Муса был оскорблен до глубины души, Рэмбо поспешил извиниться:

– Прости! Я – невежественный иностранец.

– Я остаюсь. Ты мой друг. Без меня ты не найти дорогу обратно в Пакистан.

Рэмбо положил руку ему на плечо:

– По правде говоря, мне было бы без тебя грустно, – он благодарно улыбнулся Мусе, но на душе было тяжело. – Надо взглянуть, как дела у полковника.

8

Привыкнув к полумраку пещеры, Рэмбо подошел к Траутмэну, и сердце его сжалось от тревоги за полковника.

– Как он?

Рубашка на левом плече полковника была разорвана. Занятая промыванием раны, Мишель ответила, не поднимая головы:

– Пуля прошла навылет. Она вошла довольно высоко и не задела ни сердце, ни легкое. Это – из хороших новостей.

– А из плохих?

– Он здорово избит и потерял слишком много крови. Не уверена, выдержит ли его организм…

– Сделай ему переливание крови.

– Была бы кровь, я давно бы это сделала.

– Возьми мою.

Она смерила его пристальным взглядом:

– У меня нет оборудования, чтобы определить твой тип крови.

– У нас обоих первая группа. Резус положительный.

– Это точно?

– Полковник однажды давал мне свою кровь. Она испытующе посмотрела на Рэмбо.

– Нет. Ты выглядишь ужасно. Ты уже трое суток не спал и одному Богу известно, когда в последний раз ел. Ты весь в крови, и я боюсь, на тебе не только кровь твоего друга… Ты явно не годишься в доноры.

– Начинай, или я сделаю это сам. Ее взгляд стал тверже.

– Да. Я думаю, ты именно так и поступишь. Но ты рискуешь.

– Мне не привыкать. Начинай!

– Сними рубашку. Вымой руки. Нужно продезинфицировать левое предплечье. Я не хочу заражения крови.

Она взяла правую руку Траутмэна и протерла ее с внутренней стороны.

– У тебя за спиной стол – ложись на него. Нужно, чтобы ты был выше, тогда кровь пойдет вниз.

Рэмбо быстро повиновался.

Мишель извлекла из пластикового пакета стерильные иглы и трубку, соединила их между собой, присоединила капельницу и ввела одну иглу в сгиб левой руки Рэмбо, другую – в правую руку Траутмэна. Открыла капельницу.

Кровь из руки Рэмбо устремилась к руке Траутмэна. Мишель повернулась к Мусе:

– Принеси Рэмбо воды. Раздобудь что-нибудь поесть. Ему нужно поддержать свои силы. Муса быстро вышел.

Рэмбо повернул голову, наблюдая за Мишель.

– Спаси его.

– Заткнись и не мешай работать!

Мишель наложила швы на рану Траутмэна, промыла ее и перевязала. Достав шприц, она ввела ему антибиотик.

– Это все, что я могу сделать. Это последняя инъекция – больше у меня не осталось никаких лекарств. Теперь все зависит от твоего друга. И Аллаха. Если я немедленно не вытащу иглу, переливание понадобится тебе. – С этими словами она перекрыла капельницу и извлекла иглы. – Согни руку в локте и подержи ее в этом положении.

Траутмэн – все еще не пришел в сознание, и она сама согнула его руку.

Рэмбо пил воду из котелка, принесенного Мусой. Он съел персик и взялся за миску холодного риса, смешанного с каким-то ужасным мясом. У него был горький вкус, и Рэмбо не рискнул спросить, мясо какого это животного.

– Сделай мне одолжение, – попросила Мишель.

– Все, что захочешь.

Меня тошнит от одного твоего вида. Смой этот жир и песок с лица!

Рэмбо невольно рассмеялся.

– Это – последняя чистая рубашка, которую я смогла отыскать. Когда и она запачкается, будешь киснуть в собственной грязи.

Рэмбо все смеялся.

– Что в этом смешного? – возмутилась Мишель.

– Ничего. Мне очень хорошо. Давно так не было.

– Мне тоже. Я уже забыла, когда в последний раз смеялась. – Она покачала головой: – Думаю, пора возвращаться домой.

В этот момент в пещеру вошли повстанцы и подняли раненых.

– Что они делают? – удивился Рэмбо.

– Эвакуируют своих людей.

Но некоторым пациентам нельзя двигаться.

– Знаю. Мосаад говорит, раненые все равно умрут, если советские найдут пещеру. Но он утверждает, у них есть шанс уцелеть, если их перевести в другой лагерь.

– А ты как считаешь?

– Хочешь правду? Я видела так много смертей, что мои чувства атрофировались. – Ее руки дрожали, когда она прикуривала. – Думаю, мне пора убираться домой.

Рэмбо встал.

– Осторожнее, – предупредила Мишель. – Голова не кружится?

– Все нормально, – солгал Рэмбо.

Когда мир вокруг него перестал вращаться, он опустился возле Траутмэна. Рэмбо следил, как поднималась и опадала грудь Траутмэна.

– Он выживет?

Мишель не ответила.

– Скажи мне, какие у него шансы? Мне нужно знать…

Снаружи послышались испуганные голоса.

9

Рэмбо выскочил из пещеры.

Повстанцы бежали к своим лошадям. Женщины спешили закончить сборы. Дети отгоняли от лагеря овец и коз. Все истошно кричали.

Справа, у края лесистого склона, откуда открывался вид на предгорье и долину, стояла группа мужчин. Внезапно они кинулись к лошадям, громко переговариваясь между собой.

Рэмбо устремился к обрыву. Всеобщий галдеж не мог заглушить этого страшного рева. Рэмбо остановился на краю обрыва. Нагнулся, всматриваясь вперед.

Воздух сотрясался от рева винтов. Столько вертолетов Рэмбо видел впервые в жизни. Сердце бешено колотилось. Даже на таком большом расстоянии Ми-24 имели грозный вид. Десять. Пятнадцать. Досчитав до двадцати, Рэмбо сбился. Они были прямо под ним и поднимались параллельно склону гигантским клином, который постепенно разворачивался, расходясь веером влево и вправо.

Они обследуют все ущелья и хребты, пройдут над каждой поляной и каждым кустом. Вертолеты методично прочешут каждый свой квадрат. Проверят и перепроверят все подозрительное. Расстреляют все, что осмелится пошевелиться.

Рэмбо увидел далекие вспышки выстрелов и услышал треск пулеметных очередей. На склоне взметнулись столбы пыли.

Рэмбо кинулся прочь от склона, туда, где был разбит лагерь. Большая часть людей уже тронулась в путь. Отряд Халида уходил в одном направлении, Рахима – в другом. Мосаад отдал последние распоряжения своим людям и вскочил в седло. Он заметил Рэмбо и что-то крикнул, указывая на пещеру.

Рэмбо не понял.

– Муса, что он говорит?

Муса повернулся. Он с трудом уловил смысл вопроса. Снова затарахтели пулеметы, далеко внизу разорвалась ракета.

– Он сказал, вертолеты расстреливают все подряд. Заметят пещеру – пустят ракету. Если остаться здесь – умрешь. Он хочет, чтобы ты пошел с ним.

– Но я не могу!

Мосаад продолжал что-то кричать.

– Он говорит, вертолеты летят с запада. Теперь он не может идти туда. Он идти на восток. К Пакистану. Иди с ним. Его люди тебя защитят.

– Я не могу оставить полковника!

– Бери его с собой!

Рэмбо посмотрел на раненых, которым афганцы помогали выходить из пещеры, некоторых выносили на руках. Кое-кто из раненых мог сидеть в седле без посторонней помощи, других приходилось сажать впереди и поддерживать – такими они были слабыми.

Так Рэмбо поддерживал Траутмэна во время их долгого пути обратно. К концу их пути полковник, несмотря на все усилия Рэмбо, впал в беспамятство. Из-за тряски рана Траутмэна воспалилась, и усилилось кровотечение.

Если я снова посажу его на лошадь, думал Рэмбо, рана откроется. Он истечет кровью и умрет.

– Мой друг не может передвигаться верхом!

Внизу у подножья гор продолжали реветь вертолеты. Все так же строчили пулеметы. Взорвалась еще одна ракета.

– Мы будем вам обузой! – сказал Рэмбо. – Из-за нас погибнут твои люди! Уходите одни! Быстрее!

Темные глаза Мосаада сверкнули гневом. Он хотел было возразить, но на склоне взорвалась еще одна ракета. Мосаад рывком развернул коня, намереваясь повести людей за собой. Они уходили, огибая скалу справа. Племя Халида уже скрылось в этом направлении, держа путь на юг. При первой же возможности Мосаад свернет с тропы и поведет своих людей в горы, прочь от лагеря и приближающихся вертолетов, на восток. Люди Рахима входили в лес. Им остался единственный путь – на север.

На поляне стало непривычно тихо. Но тут же застрекотали пулеметы, грохнули пушки. Рэмбо бросился назад к вышедшей из пещеры Мишель.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Возьми мою лошадь. Ты еще успеешь догнать Мосаада.

– Я не брошу своего единственного пациента.

– Ты и так сделала очень много. Я проходил медицинскую подготовку и сам смогу о нем позаботиться.

– А кто позаботится о тебе, если тебя ранят? Ты же не сможешь отстреливаться и одновременно следить за своим другом. Я остаюсь.

– Но…

– Я не брошу пациента! – Ее взгляд стал холодным. Она была настроена весьма решительно. – Я не хочу, как трус, бежать из Афганистана!

Воздух сотрясался от гула вертолетов. Пушки теперь палили безостановочно.

– Мосаад был прав, вертолеты стрелять по всему подозрительному, – сказал Муса.

Рэмбо огляделся. Трава на поляне была примята. И хотя следы костров были ликвидированы, грязь и камни на их местах выглядели подозрительно.

– Мосаад был прав еще и в том, что когда они заметят пещеру, то заподозрят, что там кто-нибудь прячется, и обязательно выпустят по ней ракету.

– Что же в таком случае нам делать? Прятаться в лесу? – спросил Муса. – Нас немного и они могут нас не заметить.

– У нас кончается продовольствие. Так что все равно придется уходить. Если их карательная экспедиция будет идти по полному сценарию, – а вертолеты – лучшее тому доказательство – здесь вот-вот появятся солдаты.

– Такими разъяренными я их еще не видел, – заметил Муса.

– Да… Я, похоже, здорово им насолил, – в голосе Рэмбо не было даже намека на торжество.

– Итак, что будем делать?

– Уходить.

– Но ты сказать повстанцам, что мы остаемся, – удивился Муса.

– Я говорил это до появления вертолетов.

– Но ведь ты просить Мосаада оставить нас здесь уже после того, как они появились.

– Это из-за полковника. Он истек бы кровью и умер, если бы мы повезли его на лошадях. Мы бы задержали движение отряда Мосаада, и его люди могли погибнуть. Вот почему я попросил Мишель уйти с ними. Вот почему я снова прошу тебя, Муса, пока не поздно, догони их!

– И бросить тебя и твоего друга? – спросила Мишель. – А что ты собираешься делать? Как ты будешь его транспортировать?

– Я уже придумал. Сейчас некогда объяснять. Стрельба внизу участилась, Рэмбо вытащил нож и бросился к деревьям.

– Я без тебя не уйду! – настойчиво повторял Муса.

– Я тебя тоже не брошу! – отозвалась Мишель.

– Тогда готовьте полковника к дороге! – крикнул на ходу Рэмбо. – И помните: я вас предупредил! Торопись, Муса! Мне потребуется твоя помощь.

10

Рэмбо рубил ножом молодой побег. Срубив деревце под корень, бросил его Мусе.

– Возьми нож, срежь ветки и обруби верхушку. Оставь от ствола двенадцать футов.

Он огляделся, нашел еще одно молодое деревце таких же размеров и, срубив его, бросил Мусе.

– Мне потребуется два одинаковых шеста.

Он срубил с деревьев несколько веток, очистил их от листьев, нарезал на куски по четыре фута каждый и вернулся к Мусе.

Афганец разложил ветки поперек шестов. Рэмбо разрезал веревку на куски по два фута каждый и, встав на колени, начал прикручивать концы веток к шестам. Муса ему помогал.

Между ветками должно быть около восьми дюймов, – давал указания Рэмбо, – это длина лезвия твоего ножа.

Муса молча кивнул. Он работал быстро, как только мог.

Рэмбо проверил каждую ветку. Ни одна не шевелилась. По лицу его струился пот, и он, защищая глаза, повязал лоб полоской материи.

– Под спину нужно будет подложить что-нибудь мягкое. – Рэмбо нарезал кедрового лапника, сделал из него подстилку и выволок носилки на поляну.

Рев вертолетов становился все громче.

– Носилки слишком длинный, – сказал Муса. – Неудобно. Лучше отрезать. Тогда мы сможем нести твой друг.

– Если мы будем тащить эти носилки вдвоем, то не сможем идти быстро.

– Мы не будем нести их вдвоем?

– Не будем.

– Но как?..

Рэмбо отвязал свою лошадь и вывел ее на поляну. По обеим сторонам седла он сделал прорези. Вернувшись к носилкам, поднял их и просунул шесты в обе прорези. Потом проделал еще несколько дырок, закрепил в них концы шестов. Перекинул через спину лошади кусок веревки и туго стянул концы между собой.

Вертолеты ревели уже где-то совсем рядом. Стрекот пулеметных очередей участился.

– Муса! Возвращайся назад к обрыву. Рассчитай время между вспышками и звуком выстрелов.

– Но…

– Не спрашивай, зачем это нужно! Сделай то, что я прошу!

Муса скрылся, и Рэмбо бросился к пещере.

– Он готов, Мишель?

Рана уже не кровоточит. Пульс слабый, но ритмичный. Давление низкое, но могло быть и хуже.

– Возьми его за ноги, а я возьму за плечи.

Они бережно вынесли Траутмэна из пещеры и положили на покрытые лапником носилки. Ветки слегка прогнулись, но выдержали вес тела.

Траутмэн застонал.

– Простите, полковник. Мне жаль вас беспокоить, но нам необходимо избежать встречи с весьма рассерженными гостями.

Веки Траутмэна дрогнули. Джон?

– Это я, сэр, – Рэмбо перекинул веревку через грудь Траутмэна и привязал его к носилкам. Он разобрал свой лук и оставшиеся стрелы и закрепил их в сумках на поясе. Автомат-гранатомет засунул под веревку на носилках.

– Форт Брэгг… Что ты здесь делаешь?

– Это не Форт Брэгг. Это… Попытайтесь заснуть, полковник.

Он обернулся на шум. Возвращался Муса.

– Вспышка. А через пять секунд выстрелы.

– Скорость звука – миля в секунду. Значит, вертолеты в пяти милях отсюда. Им потребуется время, чтобы прочесать все вдоль и поперек. Каждый раз они будут забираться все выше и выше. Когда они…

Склон содрогнулся от взрыва.

Рэмбо бросился к лежащим на земле концам шестов.

Он взялся за шесты и попытался распрямиться. Его тело дрожало. От напряжения колени, спину, руки и плечи сводило судорогой. Однако ему удалось встать и поднять носилки. Их ручки впились в ладони Рэмбо. Мышцы пронизывала резкая боль. Казалось, сухожилия вот-вот порвутся.

– Веди лошадь, Муса! Торопись! Мишель, садись на лошадь Мусы и догоняй! Уходим отсюда ко всем чертям!

Внизу все громче и громче ревели вертолеты. Отряд обогнул скалу и исчез в лесу.