Текст книги "Лазутчики"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 59

Пробираясь к вентиляционной трубе, Бэленджер почувствовал, что ветер изменил тактику своих атак на него. Теперь он не вдувал воздух ему в легкие, а, напротив, пытался высосать его наружу. Каждый шаг Бэленджер делал с замиранием сердца, опасаясь, что вот сейчас провалится. Промокая все сильнее (хотя, казалось бы, он уже промок насквозь), он всматривался в лужи. Наверно, решил он, там, где стоит вода, крыша будет слабее всего. Но как только он ступил на место повыше, поверхность подалась под ногой. Оказалось, что это вздутие, под которым вполне могло ничего не остаться. Он попятился и обошел это место кругом.

Молния, ударившая прямо в вершину пирамиды, показалась Бэленджеру точь-в-точь похожей на разрыв артиллерийского снаряда. Как ни хотелось ему сделать все поскорее, он заставил себя двигаться с удвоенной осторожностью. Наконец перед ним появилась труба, плохо различимая до этого за струями ливня. Бэленджер перекинул через нее веревку и снова потянул, проверяя прочность. Хорошая альпинистская веревка имела стандартную длину в 150 футов. Он сложил ее вдвое, значит, оставалось 75. Она была тонкой и легкой, но обладала чрезвычайной прочностью. Оплетка из полиэфирных волокон надежно защищала шелковую сердцевину.

Когда в начале этого злосчастного похода Рик пристал к нему, допытываясь, где он так хорошо освоил альпинистскую технику, Бэленджер отговорился, что в юности занимался скалолазанием. Хотя на самом деле основы альпинизма входили в программу подготовки рейнджеров. Примерно в четырех футах от конца он связал оба конца узлом. Узел должен был предупредить его, что веревка кончается. Затем он спустил сдвоенную веревку с крыши. Теперь нужно было решить, как именно спускаться. В альпинизме используются различные приемы спуска по веревке. Он решил воспользоваться самым популярным: пропустил веревку между ногами, под левое бедро, затем наискось через грудь до плеча и заложил за шею, проверив, чтобы под нее был подложен воротник. Левой рукой он взялся за часть веревки, уходившую вниз, а правой – за верхнюю. При таком расположении веревки все его тело должно было выполнять роль тормоза.

Где-то когда-то – он совершенно не помнил, как это случилось, – он потерял свои перчатки. В результате перед ним возникла вполне реальная опасность заработать ожоги на руках. Вспомнив, что в его положении главное – это сохранять оптимизм, он сказал себе, что мокрые перчатки обязательно сделались бы скользкими и под дождем гораздо безопаснее спускаться без них.

Правильно. Уверенность и позитив. Смотри на все только с положительной стороны, – похвалил он сам себя.

В зеленой полутьме.

И тут же, забыв о своем твердом решении, он признался себе, что дела становятся все хуже и хуже. Но, несмотря на отчаянное положение, он не переставал удивляться испытываемым им эмоциям. «Синдром войны в Заливе», приобретенный им в Ираке в ходе операции «Буря в пустыне», сейчас казался ему каким-то очень давним воспоминанием. И посттравматическое нервное расстройство, заработанное им в плену у иракских инсургентов, вовсе не определяло его мысли и поступки, как это было на протяжении последнего времени. Ад, в котором он пребывал шесть последних часов, в котором случилось столько смертей, в котором он обнаружил изуродованный труп своей горячо любимой жены, породил в нем мрачный гнев. Это чувство было настолько мощным и всепоглощающим, что просто не оставило места для страха. От его поведения зависела жизнь Винни. Зависела жизнь женщины, которая так сильно походила на его жену. Это имело значение. И еще необходимо было покарать Ронни. Это тоже имело значение.

Он еще раз проверил веревку и задом наперед переступил через край крыши. Беспорядочно раскачиваясь, он пропускал веревку через правую руку над плечом, а левая ладонь сжимала веревку ниже левого бедра. Веревка скользила по его телу. Нащупав наконец ногами стену, он уперся в нее и зашагал спиной вперед вниз, приближаясь к кратеру, обращавшемуся в патио.

Веревка вдруг дернулась. Неужели труба начала гнуться? Трение начало обжигать холодные пальцы. Веревка дернулась снова. Не думай об этом! Иди дальше. Думай об Аманде и Винни!

Сквозь залитые дождем очки он увидел, что уцелевший край патио находится как раз под ним. Через мгновение он уже стоял на нем, не выпуская веревку, чтобы не упасть, если вдруг остаток крыши обрушится под его тяжестью.

Прямо перед ним находился густо проржавевший оконный ставень. Попасть внутрь отсюда было невозможно. Чтобы вернуться внутрь отеля и получить возможность добраться до Ронни, он должен был спуститься ниже. В кратер, под которым находилась комната пятого этажа. Ощущая увеличившуюся тяжесть пропитавшейся водой одежды, он подошел к краю кратера и, снова повернувшись спиной, продолжил спуск. Здесь у него не было опоры для ног, и спуск сразу сделался намного труднее, Веревка больно врезалась в шею и бедро. Бэленджер скривился от боли. Здесь было еще хуже, чем наверху: сверху на него падали не только дождевые струи, но и непрерывный поток воды, стекавшей с крыши. Под собой он увидел застеленную кровать, бюро, стол в викторианском стиле – набор мебели, ничем не отличавшийся от тех, что стояли в номерах, где он уже побывал. А середина комнаты представляла собой еще один кратер, сквозь который вода с плеском стекала вниз.

Он резко взмахнул ногами. От этого движения его начало раскачивать. Сделав еще несколько рывков, Бэленджер увеличил размах качаний. Подлетев к уцелевшему краю пола, он дернулся особенно сильно, и тут же у него перехватило дыхание – он провалился ниже. «Неужели труба ломается?» – подумал он, извиваясь, чтобы погасить раскачивание. Веревка все сильнее сдавливала его грудь. Сдерживая дыхание, Бэленджер ритмично выдыхал ртом и делал короткие вдохи носом, стараясь успокоиться. Посмотрев наверх, он увидел, что он вовсе не падает. Дело было всего лишь в том, что веревка далеко врезалась в край потолка и обвалила его кусок длиной футов в шесть. Поэтому теперь он висел как раз в дыре в потолке номера четвертого этажа. Он попробовал подтянуться и закинуть ногу на край дыры.

Но при первом же его прикосновении перекрытие начало проваливаться. Как только пол просел, Бэленджер опустился еще немного ниже. Мимо него хлынул новый поток воды. Затем, чуть не задев его за рукав, пролетел стул.

Господи, да ведь сейчас обвалится весь потолок! Мебель...

В дыру обрушился стол. Следом к расширяющемуся отверстию поползло бюро. Медленно тронулась с места кровать.

Взглянув вниз, Бэленджер увидел, что дверь комнаты четвертого этажа открыта. От пола здесь почти ничего не осталось, его обломки вместе с мебелью из номера проломили полы нижних этажей и обрушились на самый низ. Бэленджер сразу же сообразил, что это была та самая комната, где он спас Винни, неосмотрительно шагнувшего за порог.

Дыра в полу пятого этажа продолжала расширяться. Бэленджера швырнуло еще на два фута вниз. Шумно рассекая воздух, мимо пронеслось бюро, кровать, набирая скорость, подползала к краю. Бэленджер еще немного спустился по веревке и снова начал раскачиваться. Левая рука коснулась узла, предупреждавшего, что веревка вот-вот кончится. Когда он качнулся еще раз, под нажимом веревки отвалился еще один большой кусок потолка. Ножки кровати повисли над пропастью. Бэленджера по дуге поднесло прямо к открытой двери, и он исхитрился вцепиться пальцами в косяк. Кровать грохнулась вниз, лишь чудом не задев его.

Бэленджер держался левой рукой за косяк, а натянутая веревка угрожала вновь сдернуть его в пропасть. Кровать с грохотом разбилась на первом этаже. Бэленджер рискнул выпустить веревку из левой руки, вцепился ею в косяк, с силой подтянулся и поставил ногу на пол. Хотя балкон здесь прогибался, но все же выдерживал его тяжесть. Он сделал один шаг. Затем второй.

Освободившись от веревки, он развязал узел и потащил за один конец, пытаясь стянуть веревку к себе. Но ее что-то удерживало. Зацепилась, конечно.

Опасаясь, что, приложив слишком большое усилие, он проломит слабый пол, Бэленджер отступил еще на шаг и снова потянул. Но веревку где-то зажало намертво.

Глава 60

Шум, напомнил себе Бэленджер. Ронни не может не услышать его.

Отказавшись от мысли освободить веревку, Бэленджер вынул из кобуры пистолет. Но, сделав несколько шагов по балкону, окрашенному очками в ядовито-зеленый цвет, он услышал сильный грохот. Здание сотрясалось от бури. И звуки обвала, устроенного им в разрушенных комнатах, были лишь частью непрерывного мощного шума. Крайне маловероятно, чтобы эти звуки вызвали у Ронни подозрения.

Бэленджер остановился и обвел взглядом полую сердцевину отеля. Дождь, лившийся сквозь полуразрушенный стеклянный купол, сильно застил глаза. Но все же противоположную сторону балкона можно было разглядеть. Там языки пламени выбивались из-под пола пятого этажа, а дым валил с шестого.

Аманда. Винни.

Он осторожно, но быстро прошел по коридору к пожарной лестнице. Шум бури заглушал все звуки, сопровождавшие его движение. Поднявшись на пятый этаж, он снова прокрался на балкон, надеясь оттуда увидеть, что делает наверху Ронни.

Но его не было видно.

Что-то прикоснулось к голове Бэленджера. Корни. Дерево, проросшее сквозь потолок. Несколько часов назад это показалось ему очень странным. Теперь, после всего случившегося, он воспринял и дерево, и его корни, болтавшиеся под потолком, как совершенно нормальное явление.

Он вернулся на пожарную лестницу и взбежал выше. Дверь на этаж была распахнута. Бэленджер покинул лестницу и на цыпочках прошел по короткому коридору. На тлеющем балконе напротив вроде бы никого не было. Но огонь должен был скоро добраться до пентхауза. Отчетливо понимая, что времени остается все меньше и меньше, Бэленджер все же заставил себя двигаться неторопливо и следить за тем, чтобы не допустить ошибки. Достигнув конца коридора, он осторожно выглянул на балкон. Ронни не было видно. Все двери, за исключением той, которая вела в апартаменты Данаты, были открыты. Ронни мог находиться в любой из комнат, прислушиваясь к звукам наверху.

Слева распростерло корявые ветки дерево. А перед ним из открытой двери валил дым. Ронни не слушал, что делается над его головой, понял Бэленджер. Он поджигал комнату за комнатой.

В дыму что-то зашевелилось. Бэленджер положил палец на спусковой крючок. Из комнаты появилась человеческая фигура. Высокий мужчина, одетый в строгий костюм, с очками ночного видения и помповым дробовиком в руках. Ронни! У Бэленджера потемнело в глазах от ярости при воспоминании о состоявшихся двумя годами ранее бесполезных разговорах с этим самым человеком. «И это была ваша последняя встреча?» – «Да. Ровно в полдень она вышла из моего офиса». Но все же он заметил, что облик этого чудовища чем-то отличался от того, каким Бэленджер запомнил его по тем встречам и каким видел недавно на экране.

Как только Ронни повернулся в его сторону, Бэленджер дважды выстрелил, попав ему в грудь. Выстрелы точно совпали с раскатом грома. Ронни отбросило назад. Прежде чем Бэленджер успел выстрелить в третий раз, Ронни споткнулся о дерево. Хрупкий ствол затрещал. И кусок балкона, наполовину разрушенный корнями, провалился. Размахивая руками, Ронни вместе с деревом провалился в дыру.

Бэленджер поспешил к вновь раскрывшемуся провалу. Теперь-то до него дошло, почему Ронни не настолько худ, каким должен быть. Он носил бронежилет.

Прицелившись в дыру, чтобы выстрелить в голову врагу, Бэленджер, однако, увидел лишь руку, да и та тут же исчезла, когда Ронни ловко откатился в сторону. У Бэленджера, к его великому сожалению, оставалось только три патрона, и он не мог позволить себе тратить выстрелы впустую. И еще он прекрасно понимал, что, пока он будет спускаться по пожарной лестнице на пятый этаж, Ронни успеет скрыться, и его будет невозможно найти – слишком уж много там комнат, слишком много других пожарных лестниц, слишком много потайных дверей.

И, не успев даже понять, что он делает, Бэленджер прыгнул в ту же дыру на нижний балкон. Раз он выдержал падение Ронни, решил он, то выдержит и его. Он все проделал так, как его много лет назад учили в школе рейнджеров: приземлился на согнутые в коленях ноги, чтобы смягчить удар, и упруго перекатился. Удачно уклонившись от дерева, он вскочил, полуприсев, повернулся с пистолетом, разыскивая цель. Но его встревожила неустойчивость опоры. Балкон закачался.

За пять дверей от себя он увидел, что Ронни наводит на него дробовик. Но Бэленджера спасло как раз то, что и напугало. Балкон качнулся так, что Бэленджер упал на колени, но и Ронни тоже потерял равновесие. Дробовик прогремел, и картечь провизжала прямо над головой Бэленджера.

Прежде чем Ронни успел передернуть помповый механизм и дослать патрон, Бэленджер кинулся вперед. Они столкнулись, упали на пол, и сразу же Бэленджер почувствовал, что еще немного, и оцепенеет от ужаса: балки не выдержали падения сразу двух мужских тел, и балкон начал оседать.

Большой участок пола с треском наклонился, и по нему, как по горке, Бэленджер и Ронни, сплетясь, как пара змей, скатились на этаж ниже. Балкон четвертого этажа тоже зашатался, но устоял.

Руки Ронни нащупали горло Бэленджера. Он сразу вспомнил, как Аманда несколько раз сказала, что Ронни очень силен. И действительно, руки Ронни сильно и умело сдавливали трахею Бэленджера.

Ведь у этого монстра, помимо силы, было много лет практики в этом деле.

Балкон трясся все сильнее. Хотя, возможно, у Бэленджера уже начало мутиться в голове. Заметив, что зелень в глазах стала тускнеть и уже сделалась серой – несомненно, это сказывалось удушье, – он решил, что пора стрелять, но, увы, ему удалось лишь упереть дуло пистолета в защищенную бронежилетом грудь Ронни.

Бэленджер нажал на спуск. Хотя пуля и застряла в жилете, но страшную силу удара доспех погасить не смог. Ронни отшвырнуло назад. Бэленджер отчаянным усилием перекинул свое тело на твердый пол холла. И в следующее мгновение остатки верхнего балкона обрушились. Ронни громко заорал. Крупные обломки посыпались на него, а затем балкон вместе с ним просел, пробил следующий, и так, один за другим, все балконы обрушились вниз, туда, где вода плескалась на полу вестибюля.

Лежа на совершенно не пострадавшем полу холла, Бэленджер уставился в расширившийся прогал внизу. Оттуда поднимались клубы пыли, но их сразу же сбивал дождь, продолжавший хлестать сквозь оставшийся без стекол купол.

Аманда! Винни! Он сунул оружие в кобуру и бегом бросился на пожарную лестницу. Один этаж. Еще один. Кашляя от дыма, он выскочил на площадку шестого этажа и попытался сообразить, как попасть в пентхауз. Дверь номера Данаты была забаррикадирована изнутри. А были ли потайные двери в какой-нибудь из других комнат? Должны быть, ведь это из них, скорее всего, Ронни выходил на винтовые лестницы, чтобы устраивать свои ловушки. Но где же эти двери?

Остановив свой выбор на комнате, находившейся в стороне от того места, где Ронни поджег новый очаг пожара, Бэленджер кинулся туда. Прежде всего его внимание привлекло бюро. Оно было громоздким, и за ним ничего не стоило спрятать дверь. Он отшвырнул бюро в сторону, но увидел лишь стену, производившую впечатление сплошной. Нащупав, не глядя, в рюкзаке фомку, он выдернул ее и принялся колотить по стене. Он бил снова и снова, и с каждым ударом его отчаяние нарастало. Ему хотелось завыть. Но ему за считанные секунды удалось проделать большое отверстие, сквозь которое он увидел вожделенный коридор. Он принялся колотить с новой силой, расширяя дыру. Еще один яростный удар, и она стала настолько большой, что он смог пролезть за стену.

Сунув ломик обратно в рюкзак, он протиснулся в коридор и сразу же увидел обвисшую винтовую лестницу с вырванными из стен креплениями. «Мой бог, – вновь погружаясь в отчаяние, подумал Бэленджер, – я же нахожусь под столовой пентхауза. Мы с Амандой и Винни пытались спуститься по этой самой лестнице. Она же ни на чем не держится!»

Собравшись с духом, он встал на ступеньку. Лестница зашаталась. Бэленджер начал подъем, стараясь двигаться плавно и наступать легко, чтобы не раскачивать лестницу. Она все же продолжала раскачиваться. Ну, пожалуйста! – молился он про себя, пробираясь по ступенькам и хватаясь за перила. Он чувствовал себя так, будто находился на палубе маленькой парусной шлюпки, которую швыряли океанские волны. Не смея даже вдохнуть полной грудью, он добрался до крышки люка и постучал. Два раза, потом три, а потом один.

Люк распахнулся. На него с облегчением и надеждой смотрела Аманда.

– Там снова загорелось.

– Я знаю. – Бэленджер ухватился за края люка, подпрыгнул и подтянулся на руках. Этого резкого движения хватило для того, чтобы последние оставшиеся крепления оторвались, и лестница с грохотом полетела вниз.

Пентхауз был полон дыма. Бэленджер с Амандой помчались в кухню, где оставался Винни.

– Я уже подумала, – сказала Аманда на бегу, – что мне придется открыть ставень, вытащить Винни наружу и вылезти самой. Пусть переохлаждение, пусть даже этот распроклятый дом обрушится – но там по крайней мере было бы чем дышать.

– Помогите мне перетащить его в спальню. Мы спустим его в номер Данаты.

– А Ронни? Что...

– Я не знаю. Возможно, он мертв.

– Возможно?

– Я надеюсь. Но не могу сказать наверняка.

Они подняли Винни, положили его руки себе на плечи и потащили в спальню. Теперь можно было передвигаться, не обращая внимания на шум.

Возле люка в спальне они опять опустили его на пол. Аманда отперла и подняла крышку, а Бэленджер держал лаз под прицелом пистолета. Осталось только два патрона, думал он. Ни в коем случае нельзя потратить их впустую. Но он видел лишь пустоту да дым, окрашенный оптикой в зеленый цвет.

Вступив на лестницу, Бэленджер вдруг задумался.

– Подождите секундочку. – Он снова выскочил в комнату и подобрал брусок пластиковой взрывчатки, который отложил в сторону, когда разряжал мину.

– Зачем это? – удивилась Аманда.

– Не знаю.

– Вы же сами сказали, что без детонатора оно не взрывается.

– Верно. – Он запихнул взрывчатку в рюкзак. Спустившись в люк по пояс, он остановился, и Аманда взвалила Винни ему на спину. Бэленджер снес Винни вниз, в гостиную Данаты, и снова опустил на пол. С немалыми усилиями они с Амандой растащили тяжелые столы и кресла, подпиравшие дверь. Бэленджер взял дверь на прицел, Аманда, отступив в сторону, открыла ее.

На противоположной стороне огромного пролета уже вовсю бушевал огонь. Его языки выбивались и из одной из комнат на этой стороне.

– Пока я все это время торчал в темноте, мне казалось, что я готов отдать все, что угодно, за то, чтобы появилась возможность хоть что-нибудь видеть, – Винни был потрясен открывшимся зрелищем, но все же говорил с философской рассудительностью. – А теперь мне кажется, что в темноте, пожалуй, было лучше.

– Помогите мне взять его на спину, – обратился Бэленджер к Аманде. – Винни, держись за лямки рюкзака. Ты сможешь держаться?

– У меня не в порядке только ноги, но с руками-то пока ничего не случилось. – Парень храбрился изо всех сил.

Они выбрались в коридор и вскоре оказались у выхода на пожарную лестницу. Снова Бэленджер нацелился в открывающуюся дверь, и снова за ней не оказалось никакой цели. Сгибаясь под тяжестью Винни, он спускался быстро, как мог, думая лишь о том, чтобы не оступиться и не потерять равновесие. Пятый этаж. Четвертый. Третий.

– Я слышу воду, – сказала Аманда.

– Она сливается внутрь чуть ли не со всех крыш, – отозвался Бэленджер. – А они все дырявые. Ливень затапливает этот дом.

Второй этаж. Первый.

Открыв дверь с площадки, они оказались по колено в воде. Но Бэленджеру стало холодно не из-за воды, а из-за того хаоса, который он увидел в огромном вестибюле. Теперь он понял, почему мебель кучами громоздилась возле дверей и колонн. Сила потока воды, падавшей с верхних этажей с грохотом, достойным водопада на приличной реке, была неодолимой. Вода уносила любой предмет, который не был закреплен намертво.

Глава 61

– Как же отсюда выбраться?

Голос, настолько напугавший Бэленджера, что он чуть не выстрелил, принадлежал мужчине, который пробирался к ним через бурлящий поток. На человеке были очки. Он разве что не сгибался под тяжестью содержимого раздутых карманов. Лицо было испещрено татуировками.

– Я попробовал дверь в туннеле! – кричал Тод. – Этот пидор в натуре заварил ее! Я ломился во все двери, дергал все ставни, какие мне попадались! Нефиг толку! Мы заперты здесь!

– Взломаем фомкой! Будем пробовать. Какая-нибудь дверь должна открыться!

Бэленджер шагнул в воду, и поток чуть не свалил его с ног. На двадцать футов правее сверху низвергался водопад.

– Эта долбаная коробка вот-вот обвалится, – сказал Тод.

– Выбрось монеты. Если ты упадешь, они не позволят тебе подняться.

– Тогда я лучше не буду падать.

Бэленджер увидел, что прямо на него плывет кресло с восседающей на нем крысой. Он шагнул в сторону и чуть не упал под тяжестью Винни. Аманда успела поддержать его. Они пробрались мимо одной из колонн, где на куче мебели спасалась целая толпа крыс.

– Что случилось с эти чудиком? – полюбопытствовал Тод.

– У него обожжены ноги. Ронни взорвал детонаторы.

– Попадись мне этот козел, я бы ему самому пихнул детонатор в глотку или... – Тод осекся на полуслове и разинул рот.

– В чем дело?

– Трупец плывет. Баба! Та, которую я видел в том коридоре.

Белокурые волосы мелькнули и исчезли. У Бэленджера сделалось горько во рту при мысли о том, что это мог быть любой из множества трупов, которые Ронни прятал в здании. «А может быть, это была Диана», – подумал он.

Вода вдруг плеснула фонтаном. Шум в вестибюле стоял такой, что Бэленджер с запозданием понял, что у него за спиной прогремел дробовик. Преодолевая течение, он добрался до колонны и укрылся за нагроможденной возле нее кучей мебели.

– Аманда!

– Я здесь! Позади вас!

– Где Тод?

– Там!

Женщина ткнула пальцем в сторону соседней колонны.

Бэленджер опустил Винни на руки Аманде, вынул пистолет и выглянул из-за своей баррикады.

Прямо перед ним находилась груда обломков главной лестницы. А рядом громоздились огромные куски только что обвалившихся балконов. В этом завале имелась уйма неуязвимых для пистолета мест, в которых мог укрыться не только Ронни, но даже отделение рейнджеров.

Бэленджер высунулся из-за укрытия, насколько хватило смелости, и ему тут же показалось, что он видит какое-то движение между нелепо торчавшими изогнутыми железными перилами. Осталось всего два патрона, напомнил он себе. Нужно стрелять только наверняка. Чувствуя, что вода продолжает подниматься, он шагнул за свое укрытие из полусгнившей мебели. Тут же заряд картечи пробил дыру в столе, чуть ли не на том самом месте, где он только что находился. Но, к сожалению, он не заметил дульной вспышки.

Понимая, что сейчас для него нет задачи важнее, чем определить местонахождение Ронни, Бэленджер извлек из рюкзака рацию.

– Дождь в конце концов погасит пожар, – сказал он. – Тебе не удастся уничтожить все следы своих преступлений.

Предварительно он установил динамик рации на минимальную громкость и напряг слух, чтобы расслышать реальный голос Ронни из-за его укрытия. Но, увы, рев водопада заглушал все остальные звуки.

Голос Ронни донесся из рации, от чего Бэленджеру не было никакой пользы.

– Огонь и дождь уничтожат отпечатки пальцев. Все остальные улики никак не удастся связать со мной. О том, что я все это время жил здесь, не знает никто, кроме вас. А полиция будет считать, что все это сделали какие-то хулиганы, которые то забирались сюда, то снова уходили.

Бэленджер вздернул голову и застыл, пытаясь уловить голос Ронни. Он был почти уверен, что едва различимые отзвуки доносились справа, где балки и куски бетона образовали что-то вроде блиндажа.

Нужно заставить его говорить больше.

Поведение Ронни озадачило его: безумный убийца с готовностью продолжил разговор:

– Даже хорошо, что город вынудил меня съехать отсюда. Наводнения никогда еще не были настолько разрушительными. Раньше мне было достаточно после ливня слить воду из бассейна, только и всего. Следующий ливень снова наполнял его, а излишки уходили через систему перелива.

«Да, совершенно определенно, из-за той кучи, – думал Бэленджер. – Но почему он так много говорит? Рассчитывает снова одурачить меня? Или потихоньку меняет позицию, надеясь, что я потрачу впустую еще один патрон?»

– Вам знакомо такое слово: «экспоненциальный»? – неожиданно спросил голос.

Бэленджер решил, что нужно ответить, чтобы побудить Ронни продолжать говорить. Он произнес в рацию:

– У военных, насколько я понимаю, это означает что-то вроде многократных атак, которые производятся все чаще и чаще. – Договорив, он сразу же убавил почти до предела громкость динамика.

– Примерно так, – последовал ответ с другой стороны стремительно несущегося потока.

Совершенно точно, оттуда же. Справа. В куче обломков. «Может быть, если я не стану стрелять, он решит, что у меня кончились патроны? – предположил Бэленджер. – И тогда он рискнет выбраться из укрытия, чтобы разделаться со мной. Удастся ли мне выманить его?»

– Именно это происходит с отелем, – наставительным тоном отозвался Ронни. – Экспоненциальные атаки. Кстати, судя по голосу, вам холодно.

Бэленджеру действительно было холодно; он был мокрый насквозь, стоял в холодной воде, и его трясло.

– Скоро у вас начнутся мышечные судороги. И вы не сможете защищаться.

– Но и у тебя та же самая проблема.

– Нет, – ответил голос. – Я на высоком и сухом месте.

– Эй! Ронни! – вдруг завопил Тод из-за соседней колонны, крайне удивив этим Бэленджера. – Давай договоримся!

– О чем, интересно, нам договариваться?

– Я не слышу тебя! – орал Тод. – У меня нет рации!

«Прекрасно, заставь Ронни кричать, – подумал Бэленджер. – Помоги мне точно установить, где он прячется».

– У вас нет ничего такого, что могло бы меня заинтересовать! – сказал Ронни.

Бэленджеру показалось, что теперь голос донесся с другого направления. А точно определить, где прячется Ронни, не позволял непрерывный плеск воды и гулкое эхо.

– Есть! Есть! Я помогу тебе разделаться с ними, а ты позволишь мне уйти! – кричал, надрываясь, Тод. – Тебе нечего бояться меня.

– Я никого не боюсь.

– Я тебе не опасен. Я хочу только выйти отсюда. Мне незачем стучать на тебя копам! Тем более с этими монетами.

– Ах да, монеты, конечно.

Ноги Бэленджера начали ощутимо неметь. Он уже не в первый раз спрашивал себя, сможет ли он двигаться, когда это будет необходимо.

– Ну что, если я помогу тебе замочить их, мы сможем договориться? – деловито спросил Тод.

– Помощь всегда полезна.

– Но мы договорились?

– Я всегда найду, что сделать для друга.

«Черт возьми, что же Тод затеял?» – в тревоге подумал Бэленджер, глядя, как татуированный бандит подобрал из воды длинную палку – оторвавшийся поручень перил, плававший на поверхности.

– Приготовься! – крикнул Тод. – Сейчас они вылезут!

Не веря своим глазам, Бэленджер смотрел, как Тод принялся тыкать палкой в кучу мебели, за которой прятались Аманда, Винни и он сам. Вот сдвинулся лежавший сверху стол. Поползло кресло. Тод ткнул сильнее. Баррикада угрожала развалиться, и Бэленджер уже не видел иного выхода, кроме как истратить на Тода одну из двух оставшихся у него пуль.

Он прицелился.

И в этот самый миг Тод выпустил палку и перебежал по воде, рассчитывая укрыться за упершейся в колонну частью лестничного марша. Но сверху на него что-то свалилось, и он закричал. Упавший предмет оказался живым: он вцепился Тоду в бритую голову и принялся драть когтями щеки и шею. Белый. С тремя задними ногами. Обезумевший от страха кот-мутант. По шее Тода струями потекла кровь. Отчаянно вопя, размахивая руками, пытаясь сбросить с себя животное, он споткнулся обо что-то, скрытое под водой, потерял равновесие и вышел из-за прикрытия колонны.

И тут же ему в грудь ударил заряд картечи. Однако из-за набитых в карманы монет бандит так отяжелел, что не упал навзничь, а опустился на колени, потом свалился набок. Его лицо скрылось под водой. Кот, отчаянно размахивая хвостом, поплыл прочь.

Бэленджер услышал треск дерева. Кресло, которое подтолкнул Тод, свалилось с верхотуры. За ним последовал стол и другие обломки. Бэленджер поспешно сунул оружие в кобуру. Когда же он повернулся, чтобы помочь Аманде поддержать Винни, его что-то ударило по ногам, он потерял равновесие и упал в стремительно несущуюся воду. Задержав дыхание, он поднял голову на поверхность и мельком увидел Аманду и Винни. Поток подхватил всех троих. Ему показалось, что он услышал выстрел из дробовика. А потом вода снова накрыла его с головой и потащила через пространство вестибюля.

Он вроде бы промчался вниз по лестнице, затем по коридору, через распахнутую двустворчатую дверь. Все это время он пытался за что-нибудь ухватиться, но пальцы удержали лишь обломок доски. Ухитрившись снова вынырнуть, он увидел перед собой Аманду и Винни. Бэленджер глотнул воздуха и разглядел кафельные стены. Их занесло в плавательный бассейн.

Но течение тащило дальше, через следующую дверь. Бэленджера сильно ударило об огромную цистерну. Это было техническое помещение.

Он еще раз глотнул воздуха и позвал:

– Аманда!

– Я здесь!

Вода уже была Бэленджеру выше пояса. Дрожа всем телом от холода и потрясения, он поплыл к ней.

– Винни? Где...

Винни висел в воде лицом вниз. Бэленджер и Аманда кинулись к нему и подняли его голову над водой. Винни закашлялся. А вокруг в воде кишели обезумевшие от страха крысы; они с громким писком лезли на трубы, пытаясь выбраться наружу. Белый кот тоже карабкался куда-то вверх. Сквозь воду виднелись какие-то светлые расплывчатые пятна. Бэленджер не сразу сообразил, что это волосы. Белокурые волосы жертв Ронни.

Ему казалось, что в его мозгу что-то сдвинулось. Он начал опасаться, что сходит с ума.

– Нужно выбираться отсюда, иначе мы утонем, – дрожащим голосом проговорила Аманда.

Бэленджер не мог заставить себя сказать ей, что, даже если им удастся выбраться обратно в вестибюль, они все равно не смогут помешать Ронни расстрелять их – просто не смогут оказать сопротивление, поскольку переохлажденные мускулы уже не в состоянии достаточно быстро сокращаться.

На мгновение – прекрасное и пугающее мгновение – он, глядя на исхудавшее, но все же не утратившее своей красоты лицо Аманды и ее белокурые волосы, решил было, что перед ним...

– Диана!

– Как вы меня назвали?

Он взял женщину за руку и, напрягая силы, постарался вывести ее и Винни обратно к плавательному бассейну. Но едва он сделал шаг, как поток с неумолимой силой вновь прижал их к цистерне.