Текст книги "Лазутчики"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

3:00

Глава 47

– Жена? – прошептала потрясенная Кора.

Бэленджер посмотрел на Тода, сидевшего перед экранами в соседней комнате.

– Я сказал тебе правду – я не коп. – Он замялся на секунду. – Но на самом деле я им был.

Тод скривился от отвращения.

– И весь этот базар за Ирак, капюшон на голове и парень с мечом – все это было брехней?

– Нет, чистая правда. Я был детективом в полиции Эсбёри-Парка. Мы с женой живем... жили здесь. Она работает... работала... Я всегда путаюсь во временах, когда думаю о ней. Два года назад она исчезла.

Теперь все четверо слушали его настолько внимательно, что в спальне не раздавалось ни звука, кроме стука дождя за стенами.

– Она была блондинкой. Изящной. Похожей на Аманду. Тридцать три года. Но выглядела моложе. Лет на двадцать пять. Тоже как Аманда. – Бэленджер упорно смотрел вниз, на свои сжатые кулаки. – Когда Мэк открыл дверь хранилища и я увидел там Аманду... Да поможет мне бог, я в первый миг решил, что это Диана. Я подумал, что наконец нашел ее, что случилось чудо и моя жена жива.

Бэленджер поднял глаза на Аманду, которая так напомнила ему жену, что у него защемило сердце.

– Диана работа... работала в компании-застройщике здесь, в городе. Тот самый застройщик, который через две недели будет сносить этот отель. Она часто ездила в Нью-Йорк, чтобы вести переговоры с карлайловским трестом по поводу земли, на которой стоит «Парагон». Трест продолжал упираться. Чертовски жестокая шутка судьбы заключается в том, что тресту в конечном счете пришлось отказаться от этой земли за налоги. Но два года назад он еще вроде бы продолжал контролировать ситуацию. И во время последней поездки Дианы в Манхэттен она исчезла.

Бэленджер глубоко и тяжело вздохнул.

– В Нью-Йорке пропадает много народу. Я ездил туда по выходным и неофициально помогал бюро розыска пропавших. Бегал по улицам. Стаптывал обувь. В конце концов случай признали безнадежным, и, кроме меня, им больше никто не занимался. Я продолжал выпрашивать на работе дополнительные выходные, чтобы искать Диану, пока мой босс не предложил мне уволиться и посвятить розыску все свое время. У меня закончились деньги. Тогда приятель, тоже бывший рейнджер, рассказал мне о том, что в Ираке можно быстро заработать приличные деньги, охраняя автомобильные караваны, если, конечно, человек согласен лезть под бомбы и пули снайперов. Черт возьми, в то время меня мало волновало, буду я жить или погибну. На самом деле меня волновали те двадцать тысяч долларов, которые я мог заработать за месяц, чтобы вновь попытаться узнать, что же случилось с моей женой. Бэленджер вынудил себя продолжить рассказ: – Когда прошел год, у меня уже не оставалось большой надежды на то, что она могла все еще оставаться в живых. Но я обязан был продолжать поиски. Наверно, вы можете понять, в каком отчаянии я был, если решился снова отправиться в Ирак. Диана поставила меня на ноги после того, как я побывал там в первый раз. Проклятый «синдром войны в Заливе». Она не жалела ни сил, ни времени, выхаживая меня. Именно по ее предложению я, не имея за плечами ничего, кроме военного опыта, попросился на работу в полицию Эсбери-Парка. Только для того, чтобы вновь почувствовать себя на что-то годным. Долбаный-передолбаный Ирак. А какой вышла моя вторая ходка туда, я вам уже рассказывал. Но, разжившись деньгами, я заставил себя возобновить поиски. Я изучал каждую, даже чуть заметную ниточку, разобрался во всех преступлениях на сексуальной почве, которые имели хоть какой-то шанс оказаться связанными с нею, выяснил подноготную всех грабителей, действовавших в тех районах, которые она посещала. Проверял все это дважды и трижды. В конце концов я пришел к убеждению, которое я не мог доказать, но имел с самого начала: что исчезновение Дианы имело какое-то отношение к переговорам насчет отеля. Нет, не к процессу переговоров. Оно было как-то связано с самим отелем. Япросил разрешения зайти внутрь, но трест мне отказал. Якобы из соображений безопасности. Я пытался пролезть туда тайно, но этот проклятый «Парагон» – самая настоящая крепость.

Голос Бэленджера немного окреп.

– Три месяца назад я прочитал в газете статью о городских исследователях, о том, что они снаряжают свои экспедиции не хуже, чем спецназовцы для высадки в тыл врага, и что некоторые из них обладают гениальной способностью проникать в здания, считающиеся совершенно неприступными. Я изучил веб-сайты городских исследователей, связался с одной из групп, но сделал ошибку, прямо сказав, для чего мне нужна их помощь. Они не поверили мне, приняли за тайного агента, пытающегося спровоцировать их на откровенные слова и необдуманные действия и взять с поличным. Имея дело со следующей группой, я попытался упирать на то, что «Парагон» – это восхитительное старое здание, которое им будет очень интересно изучить, ну а меня взять с собой за то, что подал идею. Но они доверяли посторонним не больше, чем первая группа. К тому же у них в планах стояли исследования множества других старых зданий. Тогда я вышел на сайт профессора и договорился с ним о встрече. На сей раз я попытался разжечь его алчность. Я показал ему копии старых газетных статей, в которых после гибели Данаты усердно муссировались слухи о золотых монетах, вероятно спрятанных гангстером в потайном хранилище. Боб был вежлив со мной. Он сказал, что он изучит эти материалы. Я решил, что он просто деликатно избавился от меня. Но оказалось, что его только что уволили, и неделю спустя он позвонил и сказал, что поможет мне, но с одним условием.

– Если вы раздобудете для него немного монет, – утвердительно произнес Винни.

– Да. Он был настолько высокого мнения о вас, Коре и Рике, что был уверен: вы ни за что не согласитесь взять монеты. Он опасался за свое здоровье, боялся, что не сможет оплачивать все те лекарства и обследования, которые необходимы сердечным больным. Он был разгневан своим увольнением. Вы даже не можете вообразить, насколько оно его разъярило. Мы с ним договорились, что вы, совершенно не зная, что к чему, поможете мне обыскать отель и попытаться найти какие-нибудь улики, которые прояснят несчастье с Дианой. А на следующую ночь я должен был возвратиться и раздобыть монеты для профессора. Конечно, узнав, как туда проникнуть, я намеревался активнейшим образом приняться за поиски.

– Я знаю, что Ронни держал здесь самое меньшее еще одну женщину, – сказала Аманда.

– Почему вы так думаете?

– Когда он в самый первый раз запер меня в хранилище, я в темноте случайно нащупала что-то на полу. Крохотный предмет, полдюйма на полдюйма. Один конец был гладкий, а другой зазубренный. Я даже не хотела признаться самой себе, что поняла, что это такое. Сломанный ноготь.

Дождь, словно собравшись с силами, обрушился на здание с удвоенной энергией.

Аманда поплотнее запахнулась в ветровку.

– Вы должны понять, что все это собой представляло. Были обеды при свечах, причем Ронни заставлял меня смотреть, как он готовил. Изысканные блюда, выдающие истинного гурмана. Лучшие вина.

Негромкая музыка: Бах, Гендель или Брамс на компакт-дисках. – Аманда поморщилась. – Мы проводили долгие часы в библиотеке за чтением. Он часто читал мне вслух. Философию. Историю. Романы. Он особенно любит Пруста. «В поисках утраченного времени». Утраченное время... – Ее голос дрогнул. – Он заставлял меня обсуждать с ним прочитанное. Я думаю, что едва ли не главная причина, по которой он похитил именно меня, – то, что я работала в книжном магазине. Мы смотрели кино. Всегда только художественные фильмы. По большей части иностранные, с субтитрами. «Красавица и чудовище» Кокто, «Седьмая печать» Бергмана, «Правила игры» Ренуара. Все фильмы о прошлом. Он ни разу не позволил мне посмотреть телепередачу. Он не давал мне ни малейшей возможности представить себе, что творится в мире и сколько времени я здесь нахожусь. С этими закрытыми ставнями я не имела ни малейшего представления о том, день или ночь за стенами. Здесь не было никаких часов. Я не отличала часы от дней. Я никак не могла даже высчитать недели. Я не могла полагаться на физиологические ритмы, которые могли бы дать мне ощущение времени. Бывали случаи, когда Ронни заставлял меня есть, хотя мне совершенно не хотелось, а в других случаях выдерживал, пока я не начинала испытывать самый настоящий голод. А когда он запирал меня в этом карцере с золотом, я даже не могла сообразить, сколько спала: то ли вздремнула на несколько минут, то ли проспала много часов.

– Но ведь ему тоже нужно было спать, – заметила Кора. – Что же он предпринимал, чтобы не дать вам сбежать от него?

– Не считая первого раза, когда я проснулась в этой проклятой кровати, единственным местом, где он позволял мне спать, было хранилище. А когда оставался со мной наверху, ни разу не повернулся ко мне спиной. Он надевал на меня металлический пояс, запертый на замок, а на поясе была коробка – почти такая же, как на люках. Он сказал, что, если я попробую убежать, он сможет разорвать меня пополам, даже если я уйду на целую милю. Он сказал, что заряд установлен таким образом, что весь взрыв будет направлен внутрь, и поэтому, даже если он взорвет меня, находясь в одной комнате со мной, то с ним самим ровным счетом ничего не случится.

– Где этот пояс?! – резко спросил Бэленджер.

Аманда развела руками:

– Я не знаю.

– Мы должны его найти. – Чувствуя, что его вот-вот начнет бить нервная дрожь, Бэленджер принялся выдвигать ящики бюро и переворачивать их содержимое. Он слышал, как Кора рылась в гардеробе. Винни заглянул под кровать.

– Ничего, – сказала Кора. – Я посмотрю в медицинской комнате.

– А я в тренажерной, – отозвался Бэленджер. – Винни, вы...

– Погодите минуточку. – Винни задрал голову, затем залез на кровать и, ухватившись за столбик, поднялся на цыпочки и заглянул на балдахин сверху. – Вот он. Держите.

Аманда еще больше побледнела, когда молодой человек слез с кровати, держа в руке металлический пояс, к которому была приделана довольно внушительная коробка.

Бэленджер ухватился за крышку, но она не открывалась.

– Закрыто намертво. Я не могу ее разрядить.

– Я его вижу, – перебил Бэленджера Тод.

– Что? – Бэленджер метнулся в комнату с пультом наблюдения.

– Этот сукин сын машет мне с экрана.

Глава 48

Бэленджер вбежал первым. Остальные последовали за ним. Самый правый монитор в нижнем ряду действительно показывал высокого худого мужчину с невыразительным лицом, окрашенного благодаря оптике ночного видения в зеленые тона. Мужчина несколько раз махнул рукой; его губы беззвучно шевелились, как будто он не то здоровался, не то прощался. Аманда тихо заплакала.

По крайней мере, Бэленджеру показалось, что лицо было невыразительным. Трудно было сказать это наверняка, поскольку глаза мужчины были скрыты тем, что Бэленджер боялся увидеть, – очками ночного видения. В отличие от громоздкого прибора, болтавшегося на шее Тода, эти были заметно меньше и имели почти элегантные очертания. Нетрудно было понять, что это одно из последних достижений высокой технологии.

Можно было разглядеть слабый подбородок. Узкий нос вполне соответствовал тонким губам. Кожа была гладкой, словно у ребенка, отчего морщины на лбу и вокруг рта казались нарисованными. Волосы с заметной проседью, большие залысины. Одет мужчина был в темный костюм, белую рубашку и полосатый старомодный галстук.

– Он всегда так одевается, – сказала Аманда. – Никогда не снимает пиджак. Никогда не распускает галстук.

– Никогда? – переспросил Винни. – Но как он...

– Я узнал его, – перебил Винни Бэленджер.

– Что?

Бэленджер повернулся к Коре и Винни.

– Профессор описывал его нам. Помните? Бюрократ с ничего не выражающими глазами. Старше пятидесяти. Совершенно равнодушный ко всему.

– Парень, руководящий трестом Карлайла? – Винни, похоже, не на шутку растерялся.

– Я несколько раз говорил с ним после исчезновения моей жены. Этот сукин сын сказал, что Диана в тот день провела час в его офисе. Он показал мне ее имя в ежедневнике для записи деловых встреч. С одиннадцати до двенадцати дня. Потом у него, дескать, был запланирован деловой ленч, и он понятия не имел, куда она могла пойти. Но здесь он называет себя Ронни. А там он использовал имя Уолтер Харриган.

– А не Уолтер Карлайл? – спросила Кора. – Мне кажется, он должен был бы поступать именно так, раз уж ему хотелось доказать, что он сын Карлайла.

– Но почему он пользуется разными именами? – спросил Винни. – Кто он на самом деле?

На мониторе было видно, как Ронни указал на что-то позади себя. Когда он сделал шаг в сторону, Бэленджер увидел, что Ронни находится в техническом подвальном помещении, и дверь в туннель теперь была закрыта. Затем он понял, что не просто закрыта.

– Господи, что он там делает? – взволнованно спросила Кора.

Перед дверью вроде бы висел в воздухе металлический брус. Нет, тревожно поправил себя Бэленджер. Не перед дверью. На двери.

Ронни указал еще на что-то рядом с собой.

– Что за фигню он там творит? – полюбопытствовал Тод.

Предмет оказался металлическим баллоном, похожим на те, какими пользуются аквалангисты. Причем баллон лежал на тележке. К нему был присоединен тонкий шланг, заканчивавшийся заостренным наконечником. А рядом с баллоном на телеге лежала маска с толстым стеклом.

Бэленджер почувствовал комок в горле.

Тоду ответил Винни:

– Это сварочные инструменты. Да смилуется над нами бог. Он приварил брусок к двери. Закрыл выход.

Бэленджер снова взглянул на металлический пояс с коробкой. Глядя на монитор, он все время продолжал попытки снять крышку, но она оказалась закрепленной на совесть. А ведь Ронни мог в любой момент нажать на кнопку и привести в действие детонатор, который, несомненно, был радиоуправляемым.

– Нужно поскорее избавиться от этой штуки!

Он подскочил к ближайшему люку.

– Кора, отодвиньте засов!

Держа пояс левой рукой, правой он вытащил пистолет.

– По команде откройте люк. Возможно, все это уловка. Возможно, мы смотрим заранее сделанную видеозапись, а на самом деле Ронни поджидает нас под этим самым люком. – Бэленджер направил пистолет вниз. – Если он там, то я взорву его ко всем чертям. Винни, приготовьте фонарь. Как только люк откроется, светите туда. Готовы? Кора, открывайте!

Кора откинула крышку. Мощный фонарь Винни осветил темную шахту еще одной винтовой лестницы. Бэленджер просунул руку под изогнутыми перилами и бросил пояс вместе с коробкой. Они с грохотом покатились по металлическим ступеням.

Кора поспешно захлопнула люк. Она еще не успела задвинуть засов на место, Бэленджер сделал лишь один шаг назад.

– Этот козел затеял еще что-то, – сказал Тод.

Бэленджер резко обернулся к монитору. Ронни, продолжая демонстрировать свою равнодушную улыбку, указал на какой-то плохо различимый предмет на стене.

– Что там на полу? – спросил Винни.

– Шевелится! – подхватил Тод.

– Набралась вода от ливня, – поняла Кора.

Ронни шагнул вбок, в лужу, уже успевшую достичь изрядной глубины, и потянулся к висевшему на стене предмету. Он находился возле края поля зрения камеры, так что можно было различить лишь, что у него имелась длинная ручка.

– Нет! – воскликнула Аманда. Она первой сообразила, что это главный рубильник электрической сети.

Ронни, походивший в своих очках, костюме и галстуке на персонаж из фантастического боевика, снова помахал, стоя по щиколотку в слабо рябившей воде, с заваренной железной дверью и трубами на заднем плане. На сей раз этот жест был почти энергичным и определенно подразумевал: до скорой встречи. А затем он потянул за рычаг.

Лампы сразу же погасли. Мониторы потемнели. После того как люди после долгого пребывания на свету вновь оказались в полной темноте, дождь, непрерывно барабанивший по крыше, казалось, сделался громче. Здесь не было даже стеклянного купола в крыше, сквозь который внутренняя часть отеля почти непрерывно озарялась вспышками молний. Для Бэленджера темнота обрела плотность и вес, она окружала его, сдавливала грудь.

Кора громко ахнула.

Зашелестела материя: это Винни поднял руку, чтобы включить фонарь на шлеме. Его примеру почти сразу же последовали Бэленджер и Кора. Широкие лучи налобных фонарей пробежали по комнате.

– Дай мне фонарь, – обратился Тод к Винни.

Ручной фонарь – можно сказать, переносной прожектор – светил заметно ярче, чем налобные фонарики.

Предыдущие четыре с половиной часа Бэленджер провел в полутьме. Он почти приспособился к ней. По контрасту яркий свет в пентхаузе сначала казался ему неестественным, резал глаза. Но как же быстро он вновь привык к нормальному освещению. А теперь, после такого короткого промежутка времени, полутьма сделалась ненавистной ему.

– Аманда? – позвала Кора.

– Я в порядке. В полном порядке. – Хотя звук ее голоса говорил об обратном. – Я смогу с этим справиться, я смогу справиться... – Она не столько уверяла в этом своих спутников, сколько пыталась уговорить самое себя.

Послышался треск очередной невидимой молнии.

– Я прошла через куда худшие вещи, – быстро добавила она. – Сидеть запертой в хранилище было много хуже. Находиться в одиночестве – много хуже.

– В одиночестве? – растерянно переспросил Винни. – Но...

– Это наш шанс, – перебил его Тод.

– Шанс? – повторил Бэленджер. – Что ты имеешь в виду?

– Этот сукин сын сидит в подвале. А мы можем втихаря спуститься по одной из этих лестниц на первый этаж.

– Мне очень не хочется соглашаться с этим гадом, – сказал Винни, – но он прав. Тут семь лестниц, есть из чего выбрать. Ронни может быть только на одной из них.

– Но которую выбрать? – спросила Кора. – Он сказал, что они не смогли найти внизу выход.

– А он сказал, – Тод указал на Бэленджера, – что там должны быть потайные двери.

– Которую? – повторила Кора. – Та, которой мы уже пользовались, слишком уж очевидно напрашивается.

– Может быть, это настолько очевидно, что Ронни не станет думать о ней, – возразил Тод.

– По этой я не полезу, – Винни указал на крышку люка, под которую Бэленджер только что бросил металлическую коробку. – Ронни достаточно нажать на кнопку радиовзрывателя, и...

– Слышите? Что это такое? – спросила Аманда.

– Всего-навсего гроза. У меня из-за нее тоже нервы не на месте.

– Нет, что-то еще. Оттуда, – Аманда указала в сторону спальни.

– Я тоже что-то слышу, – поддержала ее Кора.

– Это не в спальне. В тренажерной комнате, – сказал Бэленджер.

– Лифт! – воскликнул Тод.

Не глядя под ноги, они перебежали в медицинскую комнату и уставились через дверной проем в тренажерное помещение. Здесь, несмотря на шум дождя, Бэленджер совершенно отчетливо слышал поскрипывание тросов и гул электромотора, который делался все громче и громче.

В шахте, за закрытой дверью, не спеша ехал старомодный лифт.

Глава 49

– Если Ронни сидит в лифте, то он никак не сможет помешать нам спуститься по лестнице, – сказал Тод.

Винни нахмурился, глядя на закрытую дверь.

– Откуда нам знать, что он там?

– А где же ему быть? Кто-то ведь должен нажимать на кнопки?

– Совершенно необязательно, – отозвался Бэленджер. – Карлайл вполне мог устроить в лифте внешнее управление – хотя бы только внизу, чтобы ему, скажем, доставляли еду из ресторана, без официанта, который мог бы оказаться излишне любопытным.

– Ладно, допустим, этого козла в лифте нет. Тогда кто же там?

– Или что? Я вовсе не уверен, что хочу залезть туда и выяснить это, – сказал Винни.

Лифт остановился этажом ниже. Хотя дождь хлестал с неослабевающей силой, как только негромкий рокот электромотора смолк, всем показалось, что в комнате наступила полная тишина.

Затем звук возобновился, и кабина снова двинулась вверх.

– Он, наверно, работает от отдельной электросети, – пробормотала Кора.

– Как только поднимется, стреляйте сквозь дверь! – взмолился Тод. После своего возвращения снизу он разговаривал с Бэленджером в чрезвычайно уважительном тоне. – Она деревянная. Пули...

– Я не стреляю в то, чего не вижу, – ответил Бэленджер. – За дверью может оказаться полицейский.

– Что, хотите открыть и узнать?

Все пятеро уставилась на дверь лифта. Из кабины не доносилось ни звука.

А потом тишину прервал скрип раздвигаемой внутренней решетчатой двери.

– Стреляйте! – завопил Тод.

– Эй, в лифте! – Бэленджер навел пистолет на дверь. – Назовитесь!

– Дай-ка мне пушку, дружок! – Тод, донельзя уставший от маски смирения, попытался выхватить пистолет у Бэленджера, но получил удар рукоятью по лбу и рухнул на пол.

Бэленджер молниеносно снова навел пистолет на дверь, и тут изнутри что-то стукнуло. Жестом приказав всем перейти в медицинскую комнату, он отодвинул блины штанги от двери и поспешно присел за бегущей дорожкой.

Дверь начала медленно открываться.

Он слегка придавил пальцем спусковой крючок, и тут дверь открылась пошире. Но Бэленджер так и не увидел никого в кабине.

Тод стонал, лежа на полу и держась за голову.

Дверь открылась пошире.

Бэленджер увидел движение. Падая, Тод не выронил фонарь, и он все это время светил на дверь. И в его луче из кабины лифта ринулись крысы: три, восемь, дюжина... У некоторых зияли свежие раны, у некоторых не хватало одного, а то и обоих ушей, У некоторых было два хвоста, некоторые были одноглазыми. С отчаянным писком они понеслись на свет, начали было прятаться под бегущую дорожку и велотренажер, но, заметив человека, метнулись обратно и поспешили следом за самыми умными, которые сразу устремились в другие комнаты.

Кора закричала. Но не из-за того, что испугалась крыс. Вслед за грызунами из лифта, нетвердо держась на ногах, выбрался человек.

Бэленджер чуть не нажал на курок, но, к счастью, успел узнать перемазанные кровью джинсы и ветровку, тренированное тело, сейчас согнувшееся от нестерпимой боли. И еще он увидел кровь, невероятное количество крови, и деревяшку, торчавшую, словно кинжал, из груди человека.

– Рик! – Кора ринулась к мужу.

– Подождите! – сказал Бэленджер.

Но его предупреждение запоздало. Рик споткнулся о продолжавшего валяться на полу Тода, упал на Кору, и они оба повалились на пол. Шлем Коры с грохотом откатился в сторону.

А Бэленджер одним прыжком подскочил к лифту. Держа пистолет на изготовку, он распахнул дверь. При свете своего налобного фонаря он быстро взглянул на потолок и, к своему большому облегчению, не увидел там люка, из которого мог бы неожиданно выскочить Ронни. Но зато он увидел, что кабина вовсе не была пуста. В углу, несомненно в насмешку, стояли пять бутылок с мочой, которые остались на четвертом этаже после нападения Тода и его приятелей, теперь уже мертвых.

– Винни, подоприте решетку грузами! Пока она открыта, лифт не поедет. – Бэленджер повернулся к Коре и Рику. Рик лежал на Коре, по-видимому, мало что соображая от боли. А она изо всех сил пыталась освободиться. Бэленджер перевернул Рика и увидел, что в результате падения деревяшка еще глубже вонзилась ему в грудь. Судя по свистящему звуку, она проткнула легкое. Передних зубов не было. Левая рука в локте была неестественно согнута.

– Господи, – пробормотала Кора. – Рик. – Она вытерла ладонью его перемазанный кровью лоб. – Мальчик мой...

Винни поспешно подпирал блинами от штанги металлические решетчатые сдвижные двери кабины.

Кора продолжала гладить лицо Рика. Тот ничего не видел перед собой. Его грудь продолжала с хриплым свистом вздыматься и опускаться.

Бэленджер взглянул через плечо на медицинскую комнату.

– Помогите мне положить его на топчан.

Вместе с Амандой и Корой они перенесли раненого. Рик громко стонал. Чтобы он не свалился, Кора крепко взяла его за плечи.

Аманда пристроила фонарь на столик.

– Нужно будет побольше света. Я достану свечи из рюкзака Винни.

Бэленджер разрезал ножом ветровку, свитер и рубашку Рика. В свете свечей, которые быстро зажгли Аманда и Винни, он увидел, что из пробитой груди несчастного молодого человека буквально хлестала кровь.

– Его проткнуло почти насквозь, – сказал Бэленджер.

– Держись, мой милый, – сказала Кора, нежно поглаживая лоб Рика. – Держись.

Но Рик, похоже, ничего не слышал.

– Если я выну обломок, кровотечение может еще больше усилиться. Но если не выну...

Рик душераздирающе стонал. Было ясно, что он испытывает страшные мучения.

– Может быть, нам удастся по крайней мере облегчить его страдания? – молящим голосом проговорила Кора. – Морфий.

– Нет. Это убьет его, – ответил Бэленджер.

– Но если совсем немножко...

– Морфий угнетает сердечную деятельность и понижает кровяное давление. – Бэленджер пощупал запястье Рика. – Я и сейчас с трудом ощущаю пульс.

– Выньте шип. Завяжите его скотчем, как вы сделали профессору, чтобы остановить кровотечение.

Бэленджер не мог придумать ничего другого.

– Посмотрите, нет ли в том шкафу спирта.

Винни распахнул стеклянную дверь.

– Подождите, – вдруг сказал Бэленджер.

– Но...

– Уже не нужно.

Хрип в легком Рика прекратился. И грудь больше не вздымалась.

– Нет... – медленно проговорила Кора, с ужасом глядя в остановившиеся глаза Рика, ища в них хоть какие-то признаки сознания. Потом она наклонилась, открыла его рот, принялась было дышать туда, но тут же отшатнулась без сил, услышав, как воздух со свистом выходит через дыру в груди.

– Второй раз. – Она затряслась от рыданий. – О, мальчик мой. О господи! Второй раз. – Заливаясь слезами, она прижимала к груди голову Рика. – Второй раз!

Аманда обняла ее за плечи.

Оглушительно прогремел гром. И, словно в ответ ему, послышалось характерное потрескивание статических разрядов в радиоприемном устройстве. Бэленджер опустил глаза на свой пояс с подвешенным к нему снаряжением, потом перевел взгляд на Винни.

Снова тот же самый звук.

– Что за... – растерянно пробормотал Винни.

Звуки доносились из обеих оставшихся у них раций. Бэленджер почувствовал, что у него кружится голова. С ощущением, что он все больше и больше сходит с ума, он поднес свою рацию ко рту и нажал кнопку «передача».