Текст книги "Дело чести"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

"Звучит, как непростое задание для меня", сказала она с сомнением, он кивнул.

"Так и есть. Но я думаю, у нас есть по крайней мере достойной выстрил, если мы сделаем все правильно. Во-первых, мы пойдем дальше и признаем что, многие корабли разных классов, которые они развернули на Шпинделе, обладают оружием которое, по сути, превосходит все, чем мы в настоящее время обладаем. Очевидно, что Флот проводил аналогичные разработки оружия в течение некоторого времени, но отказался вводить его в эксплуатацию, так как Лига не желает брать на себя ответственность за такую драматическую эскалацю развития смертельного оружия. Это, кстати, также поможет выиграть нам немного времени. Из-за нежелания проводить такую эскалацию, мы не сосредотачивали на них усилия наших отделов Иследоваиня и Разработки, и это приведет к неизбежной задержке прежде чем мы сможем довести наши собственные системы до полностью рабочего состояния и начать их внедрение.

"В то же время, Манти узнали о своем текущем превосходстве и также о том факте, что это преимущество – мимолетное, и они решили выдвинуть свою империалистическую программу, пока у них есть преимущество в бою. Очевидно, они искажают данные, что произошло в обоих инцидентах на Новой-Тоскане – и, вероятно, это произошло и на Монике, все это – части продуманного плана. Он предназначен для отображения Сонечной Лиги в качестве агрессора с целью создания мирного лобби здесь, в Лиге, и агитации в пользу позволения их "империи" сохранить новинки, добытые нечестным путем, без риска долгой, дорогой войны, которая заставит сдать их эти достижения. Наверное, поэтому они настаивают на этой чепухе, что Рабсила стоит за всем этим."

"Так вы не думаете, что, что-то в этом есть?" спросил Абруццио.

"В том, что одна корпорация, независимо от того, насколько богатя и хорошими связями, смогла бы организовать, и бросить в битву все флоты галактики? Пожалуйста, не смешите меня!" Колокольцов закатил глаза. "О, я не сомневаюсь ни на минуту, что Рабсила вовлечена в это дело по брови, и все знают, как все Мезанские транскораций царапаятся друг у друга за спиной. Впрочем, все это вздор о том что Манти вовлеченным в то, что произошло в Грин Пайнс является очевидным обманом…, запущеным официальными Мазанскими "системными властями." Таким образом, уверен, Рабсила вовлечена, и мы все знаем, как сильно ненавидит Рабсила Мантикору – и наоборот – на протяжении столетий. Но нет никакого способа для одной корпорации, провернуть то, о чем, настаивают Манти! С другой стороны, Рабсила является примером для подражания коррумпированных транскораций, и благодаря таким людям, как O'Ханрахан, "все знают" транскорации вовлечены в коррупцию и сердечные сделоки по всей Перефирии и Приграничью. Манти пытаются воспользоваться этим".

"Вы действительно верите в это?" снова Макартни звучали скептически, и Колокольцов пожал плечами.

"Вы, наверное, знаете больше чем я, о том, что творит Пограничная Безопасностью. Я не преувеличиваю, говоря об этом. Я просто говорю, что вы, вероятно, лучше информированы об условиях жизни в Перефирии и Преграничье, чем я.

Но я уверен, что Манти делают тоже самое. Это то, что я бы делал, на их месте, во всяком случае. Есть ли у них действительно амбиции за пределами Скопления Тэлботт или нет, виноваты ли в том, что произошло на Шпинделе, у них действительно есть мощная мотивация для создания именно такого рода "мирного лобби" о котором я говорил. Я думаю, что они решили помахать причастностью Рабсилы перед носами благодетелей человечества здесь в Лиге – читайте 'Биовульф' – чтобы получить общественную поддержку для дальнейших военных операций против нее."

"И как мы будем противостоять этому низкому Мантикорскому плану?" хмурясь, спросила Водославская.

"Одна из первых вещей, которую нам нужно сделать, это убедиться, что у нас больши нет подобных Кренделл", сказал Колокольцев." И я знаю, что Раджани уже начал вывод боевых единиц из консервации. На самом деле, я подозреваю, что он уже начал передислокацию своих регулярных частей, в соответствии со Статьей Семь. Заметьте, он не сказал об этом нам, но будь я проклят, если это не произошло. В рамках нашей политики "Флот Без Крендалл", единственное, что нам нужно сделать, это вернуть над ним контроль, что бы ни случилось".

"Я думаю, между нами, мы можем это сделать", сказал Макартни. "Продолжай".

Хорошо. Самое главное, даже не пытаться добиваться формального объявления войны. Особенно вокруг развития этой фиктивной проблемой Рабсилы, уверен что кто ни будь наложил бы вето на декларацию, даже если бы мы попросили о ней, но у любых дебатов в Ассамблее был бы слишком большой шанс запустить охоту на ведьм, которую Лига не может себе позволить. Кроме того, мы не хотим, втянуть себя в проведение наступательной операции, что может произойти, если нам каким-то образом удасться получить официальное объявление войны. Вместо этого, мы активируем расконсервацию Резерва и в то же время, жестко нажимаем на Иследования и Разработки, чтобы выяснить, какого черта они сделали со своими ракетами и как скопировать их. Раджани это не понравиться, но пока мы проводим оборонительную военную стратегию, одновременно мы работаем над техническими проблемами и переходим в дипломатическое наступление в средствах массовой информации. Мы займем позицию, что, несмотря на ужасные провокации Мантикоры, мы не будем устраивать, ни какую, кровавую бойню. Вместо этого мы поясним, что преследуем дипломатическое решение, пытаясь путем переговоров найти решение, которое вынудит Мантикору уйти из Скопления Талботт, и, в конечном счете, считаем ее ответственной за его провокации на Новой Тоскане и Монике и, вероятно, в Грин Паинс, тоже."

"Вроде наступления без обьявления войны, так что ли?" спросила Водославская.

"Совершенно верно. Мы действительно пытается выиграть время, что бы найти способ компенсировать эти их новые ракеты. Мы шагнем в шквал дипломатических миссий, пресс-релизов, и таму подобных??вещей, чтобы держать кипние ниже уровня открытых вооруженных столкновений, пока нам не удастся сравнять железные состовляющие уравнения. Нам не нужно иметь такое же хорошее оружие, как у них, нам просто нужно оружие, достаточно близкое, чтобы сделать наше количественное преимущество решающим снова. Как только мы достигаем этой точки, мы с сожалением заключим, что дипломатия не работает и у нас, в конце концов, нет выбора, кроме как продолжать военный вариант. Какой мы начнем реализовывать в соответствии со Статьей Семь, не делая официальных заявлений".

"Вы действительно думаете, что это сработает?" спросила Водославская.

"Я думаю, что у нас есть хорошие шансы", ответил Колокольцев. "Я говорю, что это, с небольшой натяжкой, надежно.

Мы собираемся жонглировать ручными гранатами, хотя и остается фактом, что Мантикора должена осознать что Лига, чертовски, большая для них, чтобы в конечном счете победить, независимо от того, насколько хорошее у них оружие.

Так что, пока мы готовы разговаривать, они тоже будут говорить, потому что если они начнут военных операций, а, особенно, когда у них есть такое подавляющее тактическое преимущество, они будут четко воспринимаются как агрессоры, а не "отважные маленькие неоварвары" защищающие себя от большихой, противной Солнечной Лиги. Они уже на полпути к собачей будке из-за обвинений в причастности к грин Паинс, и они не могут позволить себе усилить эту веру, играя роль самодовольных военных хулиганов. Нет никакого способа, которым они могли изменить сплочение объединенного общественного мненя Солнечной Лиги против них, поэтому, они не собираются приходить к нам и приносить миллионы дополнительных жертв, ведь это называется военной агрессией.

"В то же время, для всей лиги будет очевидно, что мы что-то делаем. Однако мы попали в эту беду, мы занимаем взвешенную, зрелую позицию, прилагая все усилия, чтобы полностью прекратить экспансионизм Мантикоры без развязывания конфликта. В конечном счете, это будет иметь успокоительный эффект для общественного мнения. Мы, наверное, даже получим кучу людей, которые будут??громче всех кричат о том, что злая Рабсилы – как и те идиоты из Ассоциации Возрождения – на нашей стороне, поэтому, мы так тяжело работаем, чтобы избежать дополнительного кровопролития. И чем больше мы будем подчеркивать, что мы ищем дипломатическое решения, тем менее вероятно, кто-то заметит, что мы не можем решить дело с помощью военной силы. Но в то же время, мы будем продолжать встряхивать пузырящийся горшок так, чтобы каждый привык к мысли, что у нас продолжающийся конфликт-с-возможной-стрельбой с Мантикорой".

"Так что, когда наступит время, мы сможем поднять температуру в горшке таким образом, что либо подталкнем Мантикору сново к выстрелам, либо получим другой ясный предлог для нападения", сказал Абруццио. Он действительно улыбнулся сейчас, и Колокольцев кивнул.

"Я не говорю, что это идеальная политика", сказал он. "Я просто хочу сказать, что, учитывая, что случилось с Крендолл, и то, как общественность реагирует на это, я думаю, что это лучшия возможность которая у нас есть. И другая…"

"Простите, господин Заместитель".

Колокольцов повернулся на стуле, его брови поднялись в изумлении. Его дворецкий, Альберт Говард – кто был с ним больше тридцати лет, и знал лучше чем кото-либо, что нельзя мешать на закрытых заседаниях по разработке стратегии, Колокольцеву – только что открыл дверь столовой. Выражение его лица было апологетическое, как и его тон, он поднял небольшой комуникатор, когда Колокольцов начал открывать рот.

"Мне очень жаль вмешиваться, сэр", сказал Ховард быстро", но адмирал Раджампет связался по комму. Он говорит, что это очень срочно. Я сказал ему, что Вы на совещании, но он настаивает, чтобы я сразу же соединил с Вами."

Колокольцев закрыл рот, и его глаза сузились. Через некоторое время, он кивнул.

"Хорошо, Альберт. В этих условиях, я уверен, что вы приняли правильное решение." Он протянул руку, Говард передал комм, слегка поклонился и исчез.

Колокольцев посмотрел на остальных в течение нескольких секунд, держа комм, потом слегка вздохнул, покачал головой, и активировал его.

"Да, Раджани?" сказал он, когда маленький голографический дисплей материализовался над его рукой. "Что я могу для вас сделать?"

Изображение Раджампета на миниатюрном дисплее было крошечным, но он был достаточно большим чтобы отметить странное выражение на его лице. Было что-то дикое и мрачное в нем, а затем адмирал ухмыльнулся, как волк.

"Я рад видеть, что другие там с Вами, Иннокентий," сказал он срывающимся от ликования голосом. "Мы только что получили чрезвычайное сообщение здесь, в моем офисе, и Вы никогда не догадаетесь, что случалось у этих ублюдков с Мантикоры!"

Глава тридцать вторая

"Я не подозревал, что идиотизм имеет столько оттенков!"

Ирен Тиагуе отвела глаза от дисплея, приподняв брови, поскольку Дауд ибн Мамун Аль-Фанудэхи ворвался в ее кабинет. Автоматические двери не очень подходили для того, чтобы хлопнуть ими за собой, но Аль-Фанудэхи сделал все возможное.

"Прошу прощения?" произнесла Тиг, пока он бил по кнопке ручного закрытия двери ребром ладони. Ее тон выражал лишь вежливый интерес, но не мог никого обмануть, и он обернулся к ней.

Его явные отвращение и ярость, ясное дело, не были направлены на нее, но в данный момент это было слабым утешением. В течение последних нескольких дней стало очевидным, что даже его предыдущее беспокойство по поводу возможностей мантикорской военной техники далеко от действительности, но даже этого было недостаточно, чтобы сорвать его обычный самоконтроль.

Так что, если, наконец, что-то случилось..

"Я просто не могу поверить, что даже эти… эти кретины могут…!"

Она поняла, что ошиблась. Это были не отвращение и гнев; это была слепая, непрекрытая ярость.

"Что такое, Дауд?" спросила она значительно быстрее.

"Это же…"

Он снова прервался, качая головой, а затем, внезапно, сила собственного гнева, казалось, опустошила его. Он рухнул в кресло перед её столом, вытянул ноги перед собой, снова покачал головой, устало вздохнул, и Тиг почувствовала что-то совершенно точно похожее на всепоглощающий страх, когда увидела тьму в его глазах.

Она начала, было, что-то говорить, но остановилась, встала, и налила кофе. Бросила на него оценивающий взгляд и добавила в чашку здоровую порцию виски, хранящегося у неё на всякий жертвенный случай, после чего, набрала ещё чашку кофе (уже без виски), для себя. После чего поставила чашку "Флотского" кофе перед ним, а сама присела на край стола, держа собственную чашку обеими руками, и кивнула ему.

"Сначала выпей," – скомандовала она. "Потом расскажи мне".

"Есть, мэм," ответил он, вымучив бледную улыбку. Он делал мелкие глотки кофе, и его улыбка становилась все более естественной. "Думаю, что, вероятно, сейчас слишком раннее утро для этой особенной чашки кофе," заметил он.

"Для кофе никогда не рано", ответила она. "Кроме того, где-то на этой планете сейчас как раз время завершения работы, а это значит – слишком поздно для того, чтобы что-то добавлять".

"Вижу, используешь очень творческий хронометраж".

Он хлебнул еще "виски-с-кофе", затем откинулся в кресле, и она увидела, что его плечи, наконец, начинают расслабляться.

Его вид успокоил ее. Последнее, что ей было бы нужно, чтобы он в ярости наговорил чего-то нехорошего кому-нибудь из своих начальников. Ей бы этого очень не хотелось. На самом деле, она была немного удивлена??тем, насколько искреннюю симпатию к нему испытывает в последние несколько месяцев. Тот факт, что он был в Боевом, а она в Пограничном Флоте, стал абсолютно не важным, когда она начала понимать, насколько действительно оправданным было его беспокойство по поводу возможностей оружия Мантикорцев. Его упорный отказ дать ей возможность поддержать его «панический» анализ, заставил ее чувствовать себя более, чем немного виноватой, даже если она понимала его логику. К несчастью, ей тоже пришлось двигаться путём людей, чьи отчеты систематически игнорируется, так что, её собственное беспокойство постоянно растёт и становится всё более острым. Некоторое количество других отчетов, которые, очевидно, были творчески подправлены (а они это обнаружили и сумели проследить), только сделало положение еще худшим.

Затем пришла весть о Битве у Шпинделя. Несмотря на все проблемы, несмотря на самые пессимистические прогнозы Аль-Фанудэхи, они оба были шокированы полнотой победы Мантикорцев. Даже они не ожидали, что целый флот супердредноутов может быть мимоходом разгромлен силами, самой тяжелой единицей которых был только линейный крейсер. Ради Бога, это как… Как если профессиональный боксер упал бы от одного удара своей восьмилетней дочери!

Но если они вдвоем были шокированы, то остальной Флот был просто ошеломлен. Абсолютная невозможность случившегося была буквально слишком большой для того чтобы офицерский корпус Флота был в состоянии ее принять.

Первой реакцией было простое отрицание. Этого не могло случиться, значит, этого не произошло. Там должна быть какая-то ошибка. Что бы там ни указывали первоначальные новости, у Манти должна была быть в наличии оперативная группа собственных кораблей стены!

К сожалению, для этой линии логики (Если этому можно дать такое определение), Манти по-видимому, ожидали такой реакции. Они послали саму адмирала O'Клири домой вместе с их дипломатической нотой, и они позволили ей взять с собой тактические записи событий.

На данный момент, О’Клири была парией, замаранной так же как Эвелин Сигби.

Конечно, в отличие от Сигби, О’Клири была дома на Старой Земле, где она могла бы решительно стереть позор со своего лица, и, хотя она была из Боевого а не пограничного флота, Тиг нашла в самой себе ощущение мощного чувства симпатии к пожилой женщине. Едва ли вина О’Клири в том, что она находилась под командованием законченной идиотки, и тогда ей осталось капитулировать после того как Крендалл привела всю свою оперативную группу прямо в пасть катастрофы.

Несмотря на удобную возможность сделать козла отпущения из O'Клири, нельзя было не заметить нелепые цифры ускорения ракет Манти которые опустошили тактическое соединение 496. Доклады, которые были уверенно отклонены как нелепые, оказалось, твердо базировались на фактах, точно как Аль-Фанудахи предупреждал своих начальников. На самом деле, он фактически преуменьшили угрозу и как новое доказательство фундаментальной несправедливости вселенной, Адмирал Ченг ухватился за первоначальную оценку Аль-Фанудэхи, основанную на меньшем ускорение и точности, указаную в оригинальных репортах, и резко упрекнул его, что он не "в полной мере оценил масштаб угрозы" в анализах, которые Ченг тогда игнорировал.

Тем не менее, тот факт, что Аль-Фанудэхи был прав все это время, не мог быть полностью проигнорирован. Уже не мог быть. И "пророк смерти и мрачности" вдруг оказался на брифингах с действительно слушающими его флаг-офицерами.

Кроме того, и Управление Оперативного Анализа, наконец, попросили сделать то, что оно должно было делать все это время. Конечно, усилия УОА сдерживались тем, что оно так систематически и надолго лишалось средств, что девяносто процентов его усилий уходили на позитивный анализ учений и проблем Боевого Флота, вместо того, чтобы учиться на самом деле думать о возможных внешних угрозах для Лиги. Которых, до того, вроде, и не было. Как бы нелепо и патетично это ни выглядело, несомненно было, что только два человека, на самом деле знакомых с этими угрозами, были в офисе Тиг на данный момент.

Справедливости ради, хотя бы некоторые из их коллег тоже были поглощены изучением подробностей катастрофы, вникая в те же самые данные, но, другие, большая часть, всё ещё метались, как обезглавленные курицы. Они просто не знали, где им искать, – ещё не знали, – и Тиг была мрачно уверенна, что они и не смогут ничего понять до времени, когда нельзя будет уже избежать всех последствий бедствия.

Нет, по крайней мере, до тех пор, пока идиоты, отвечающие за Флот, не станут обращать внимание на Аль-Фанудахи – на самом деле обращать внимание, учитывая и обрабатывая его информацию, а не просто "принимая" её. Что, собственно, эти идиоты, даже сейчас, как ни странно, склонны были делать.

Если бы действительно была такая вещь, как справедливость, Ченг Хай-швун и Адмирал Карл-Хайнц Тимар были бы без формы и просили милостыню где ни будь на углу, подумала с горечью Тиагуе. В самом деле, если бы была такая вещь, как настоящее правосудие, они были бы в тюрьме! К сожалению, у обоих были слишком хорошие связи. На самом деле, крайне маловероятно, что кто либо из них будет даже освобожден от занимаемой в данный момент должности, несмотря на катастрофический провал разведки представленый в Битве у Шпинделя. И, учитывая тот факт, что Аль-Фанудахи был носителем однородно плохих новостей, а, люди на брифингах, наконец начали слушать, у Тиагуе было неприятное чувство, что она знала точно, кто будет назначен козлом отпущения, чтобы спасти Ченга и Тимара.

На данный момент, однако, люди, наконец, были готовы слушать то, что Аль-Фанудэхи пытался сказать им все это время, и именно поэтому его нынешнея смесь гнева и отчаяния настолько напугала ее.

"Уже готов поговорить об этом?", мягко спросила она через минуту.

"Думаю, да", ответил он. Сделал ещё глоток, опустил чашку на колено и посмотрел на неё.

"Что они сделали на сей раз?" спросила она.

"Не так страшно то что они сделали, как то, что они готовятся сделать" сказал он и покачал головой. "Они решили, что то, что случилось с Манти представляет им идеальную возможность, и я думаю, что они готовятся воспользоваться ее преимуществами".

"Что?". Её тон был, как у женщины, которая точно уверена, что она ослышалась, а он фыркнул с жесткой усмешкой.

"Я только что с встречи с Кингсфорд, Дженнингс, и Бернард", сказал он ей. "Они в команде мозгового штурма Раджампета".

Мускулы живота Тиагуе напряглись. Адмирал Уиллис Дженнингс был начальником штаба Сета Кингсфорда, а Адмирал Флота Эвангелин Бернард была начальником Офиса Стратегии и Планирования. При других обстоятельствах встреча командира Боевого Флота, с его начальником штаба и главным стратегом флота, для рассмотрения боевых отчетов, возможно, была бы хорошей вещью. Но, в нынешних обстоятельствах, и учитывая отчаяние Аль-Фанудэхи, она подозревала, что это не так. Возможно это из-за использования слова "мозговой штурм", подумала она.

"Что за мозговой штурм"? спросила она вслух.

"Как Раджампет видит, то что только что произошло с домашней системой Манти, это то, что он называет "стратегически удобным моментом". Он хочет немедленно организовать операцию, чтобы воспользоваться этим открытием, и он предлагает использовать Адмирала Филарета для этой цели."

"Филаретa?" немного тупо повторила Тиагуе, и Аль-Фанудэхи пожал плечами.

"Он из Боевого Флота, так что ты, вероятно, не знаешь его. Поверьте мне, ты многого не потеряла. Он умнее, чем Крендалл. На самом деле, я готов держать пари, его IQ, по крайней мере, равно его размеру обуви. Кроме этого, единственное что у него есть полезного, это то, что у него есть пульс. "

Это был признак того, насколько сильно он подошел к тому, чтобы доверять ей – или наоборот – думала она, он осмелился показать открытое презрение к такому монументально высокопоставленному офицеру.

"Что заставляет Адмирала Раджампета думать, что Филарета в состоянии сделать что-нибудь?"

"Это известно только Богу и, возможно, Адмиралу Кингсфорд, Филарета сейчас в Перефирии, и находится на полпути к Мантикоре, с силами, даже большими, чем были у Крендалл".

Она резко смотрела на него, и он посмотрел назад с тщательно невыразительным лицом.

"А что Адмирал Филарета делает в Перефирии"? спросила она.

"По странным совпадениям, он тоже проводит учения". Улыбнулся без веселья Аль-Фанудэхи. "Тебе, возможно, будет интересно узнать – я проверил, из праздного любопытства, ну ты понимаешь – что в последние тридцать T-лет Боевой Флот проводил всего трое учений, в которых были развернуты более пятидесяти кораблей стены, так далеко, как в Перефирии. Но в этом году, по некоторым причинам, Крендалл было разрешено проводить ее учения в Секторе Мадрас, а Адмиралу Флота Массимо Филаретa одновременно получил право на проведение «Военных игр» в Секторе Тасмания. И, в отличие от Крендалл, учения Филаретa это – я цитирую – "Крупные учений флота". Так вот, он находится на стоянке в Тасмании с тремя сотнями кораблями стены, плюс экраном. Раджампет хочет укрепить его еще семьюдесятью или восьмьюдесятью короблями стены, которые «просто так», были развернуты на различных базах сектора в пределах пары недель гипер перехода до Тасмании, а затем отправить его непосредственно в атаку на Мантикору."

"Что?"

Она смотрела на него с недоверием, и он горько усмехнулся, потом протянул кружку с кофе и виски ей.

"Хочешь немного?" предложил он.

"Я не думаю, что тут могла бы помочь целая бутылка", ответила она через минуту, и покачала головой. "Ты это серьезно, да?"

"Верь мне, но, лучше бы я не был."

"О чем он думает?"

"Я не уверен, использовал бы этот глагол для того что бы описать что происходит внутри его черепа," сказал едко Аль-Фанудэхи. Потом он вздохнул.

"Судя по тому что я смог понять, из того, что Дженнингс и Бернард говорили Кингсфорд и вопросов которые все трое задавали мне, Раджампет считает, что даже если сообщения о том, что с ними случилось сильно преувеличены, Манти должны зашататься. Как выразился Дженнингс, момент "психологически зрелый". После такого разгрома, у нних не будет смелости и стойкости для борьбы с ФСЛ".

"Точно так же, как у горстки их крейсеров не было смелости и стойкости в бою против Крендалл, ты имеешь в виду?" горько сказала Тиагуе.

"Я думаю, что они ожидают, что некоторые вещи сработают немного лучше на сей раз."

"Они думают что Домашний Флот Манти не будет защать свою домашнюю систему, когда небольшая группа крейсеров сошлась лицом-к-лицу с Крендалл из-за административного центра области, которую они даже еще твердо не интегрировали в их империю?"

Тиагуе даже не пыталась скрыть скептицизм, и Аль-Фанудэхи усмехнулся, со следом подлинного веселья.

"Вот видишь ты используешь это глагол снова," сказал он. Затем он успокоился.

"На этом основывается текущие стратегическое планирование," подчеркнул он. "И, очевидно, следуя по дороге выкованой из этой теорим, обязано будет иметь разрушительный эффект на мораль и уверенность Манти, полностью игнорируя любой другой эффект, который буден оказан на их действительне, физические способности. Например, Дженнингс счетает, что психологическое воздействие, вероятно будет еще больше, поскольку это произайдет так скоро после событий на Шпинделе. И, конечно, они не могут быть уверены, мы не те, кто разрушил их инфраструктуру. Поэтому, когда свежий Флот Солнечной Лиги появится у их пороге примерно в два раза быстрее чем они могли бы ожидать, и когда они увидят, что мы готовы прийти снова, на этот раз на их родную землю, несмотря на Шпиндель, они поймут, что проиграли и бросят полотенце. Особенно, если они будут думать, что это мы только что нанесли им удар, и они будут оглядываться через плечо, когда мы придем и сделаем это сново, пока они заняты нашими обычными короблями стены."

Тиагуе посмотрела на него еще раз, потом вздохнула, подошла обратно к своему столу и плюхнулась в кресло.

"Продолжай. Я уверена, что это цветочки, ягодки еще??впереди."

"Ну, я отметил, – несмело, ты понимаешь – что даже с учетом того, что Филаретa гораздо ближе к Мантикоре, чем кто-либо может ожидать, пройдет около месяца, прежде чем он получит, как они говорят, усиление, а потом еще месяц-полтора, чтобы достичь Мантикоры, с этой точки зрения, по крайней мере, часть шокового эффекта должна рассеяться. Бернар согласилась, что это возможно, но ее сотрудники психологи", – его глаза встретили с Тиагуе и закатились —" считают, что это реально сработает в нашу пользу. Очевидно они считают, что достаточно приблизительно трех месяцев для того, что бы эффект шока смягчился и уступил дорогу, отчаинью, поскольку "более трезвая оценка ситуации" будет осознана полностью."

"Я не думаю, что эти психологи планируют сопровождать Адмирала Филаретa в пути к Мантикоре"?

"Как ни странно, я не верю что такие найдутся."

"Я тоже", пробормотала Тиагуе.

"После того, как мое беспокойство было соответственно успокоенно," продолжал Аль-Фанудэхи, "Я указал на то, что наши доклады говорят, что у Манти, в Домашнем Флоте, есть по крайней мере сто собственных кораблей стены. Учитывая исход Битвы у Шпинделя, мне кажется, что, возможно, больше численное преимущество с нашей стороны было бы лучше. Адмирал Дженнингс, однако, сообщил мне, что отчеты Адмирала Тимара указывают что Манти понесли даже большие потери, когда Хэвен напал на их домашнию систему, чем первоначально предполагалось. Тебе будет интересно узнать, что наилучшая оценка Управления Разведки Флота говорит о том, что у Манти осталось не больше, чем шестьдесят – семьдесят короблей стены."

"Я думала, что мы и есть Управление Разведки Флота," заметила Тиагуе.

"Нет, мы Управления Оперативного Анализа," исправил Аль-Фанудэхи с упреком в голосе. "Адмирал Кингсфорд был достаточно любезен, чтобы указать, мне на это. Судя по всему, дополнительные отчеты разведки, к которым у нас не было доступа, решительно поддерживают, отчеты Адмирала Тимара о потерях Мантикорцев".

"Очаровательно".

"Я тоже так подумал. Но после того как я, в течение нескольких минут, переварил эту информацию, я указал, что даже шестидесяти или семидесяти их короблей стены, будет более чем достаточно, для наших трех-четырех сотен, учитывая их преимущество в ракетной войне. И это, даже без учета стационарных средств защиты, которые они могли бы развернуть в своей столичной системе за пару десятилетий активных боевых действий с Республикой Хевен.

"Адмирал Бернар согласился, что, это безусловно достаточные основания для беспокойства, но, это видимо совместное мнение Адмирала Раджампета и Адмирал Кингсфорд, никто не смог бы разнести верфи и космические станции Манти не унечтожив по пути, в первую очередь, стационарную оборону. Другими словами, кем бы напавший ни был, он должно быть, уже уничтожил большую часть боевых возможностей, которые Манти, возможно, использовали бы против нас. С учетом ущерба полученного их промышленным сектором, не говоря уже о потери подготовленных военных кадров, они не смогли сделать достаточно, чтобы заменить потерянные возможности."

Тиагуе поняла, что качала головой, медленно, снова и снова, и заставила себя остановится.

"Они безумны," сказала она категорически.

"Скорее, сошли с ума," мрачно согласился он.

"Разве они даже не рассматривать последствия того, что произошло с Манти?" требовательно спросила она.

"Они интересуются только теми последствиями которые оставили Мантикору уязвимой", ответил Аль-Фанудэхи категорически. "Я отметил, что мы не имеем понятия, кто это сделал, и что, он черт возми, сделал. Боже мой, все, что у нас до сих пор есть – новости! Очевидно, что кто-то пришел и выдул дерьмо из инфраструктуры Мантикоры, но это все, что мы знаем".

"Дерьмо, это все, что мы знаем!" подитожила Тиагуе. "Мы чертовски хорошо знаем, что у нас нет ничего, чем мы могли бы сделать подобное! Случай с Крендалл у Шпинделя достаточно это доказывает. Я гарантирую, у Шпинделя не было ничего подобного той глубине охвата датчиков как в их домашней системе, и их Домашний Флот намного более мощный, черт возми, чем несколько крейсеров и линейных крейсеров. Так что если кто-то прошел через все это и попал достаточно близко, чтобы нанести повреждения о которых сообщают журналисты – или что-нибудь отдаленно напоминающее повреждения в их отчетности – они должны были сделать это с помощью какого-то оборудования о котором мы даже никогда не слышали. Другой вид оборудования, о котором мы даже никогда не слышали!"

"Я думаю точно также," согласился в большей степени Аль-Фанудэхи.

Оба сидели, смотря на друг друга в тишине в течение, по крайней мере, нескольких минут. Затем Тиагуе наклонилась назад и глубоко вдохнула.

"Вы, конечно же, понимаете, кто это был," сказала она тихо.

"Ну, мы только что согласились, что это не мы", ответил он. "И если Хевен имел бы нечто подобное – и даже если они были близки к получению того-то что было развернуто – они никогда бы не запустили атаку в стиле сделай-или-умри.

Таким образом, на мой взгляд, исключается большинство обычных подозреваемых. А с учетом того, что происходило в Тэлботте, и убийство посола Манти прямо здесь, в старом Чикаго, и очевидные глупости о спонсировании Манти нападения на Грин Паинс, и нападение на Конго, имя, с которого начинается мой список начинается на букву 'М'."