Текст книги "Дело чести"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

"Адмирал Александр-Харрингтон," сказал Янгер с белозубой улыбкой.

"Представитель Янгер", ответила она, едва удержавшись от желания вытиреть ладонь о брюки, когда Янгер выпустил её. Несмотря на внешний лоск, он излучал столь высокомерные амбиции и хищный нарциссизм, что даже Макгвайр казался благородным филантропом.

"А это, адмирал Александр-Харрингтон," сказала Причарт, поворачиваясь к последнему из присутствующих представителей Хевена "Председатель Верховного Суда Джеффри Тилингхам. Он здесь в качестве консультанта, в отличие от остальных, но я подумала, что, вероятно, будет хорошей идеей попросить его о присутствии, на случай возникновения каких-либо правовых вопросов во время обсуждения"

"Это кажется мне прекрасной идеей, госпожа президент," ответила Хонор, по крайней мере отчасти, правдиво, протягивая руку к Тилингхаму. "Для меня большая честь встретиться с вами, председатель Верховного суда."

"Благодарю вас, адмирал."

Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, полностью осознавая, – хотя, возможно, он нет – что обе эти улыбки были одинаково ложными. Он вовсе не был рад видеть ее здесь. Что было справедливо, может быть, или по крайней мере взаимно, так как хотя Хонор согласилась с Причарт, что присутствие эксперта по правовым вопросам на переговорах было, вероятно, хорошей идеей, она хотела бы чтобы этот "эксперт по правовым вопросам" был как можно дальше от них. Технически, как старший член Верховного суда Хевена, Тилингхам должен был быть выше узкопартийных вопросов. На самом деле, хотя Мантикорская разведка еще мало знали о нём до его назначения судьей, его мыслесвет однозначно указывал, что он был еще более тесно связан с Новыми консерваторами Макгвайра и Янгера, чем предполагали аналитики. И, несмотря на тщательно культивируемый беспартийный образ, его личные амбиции – и ненадежность – резанули по чувствам Хонор, сильнее чем в случае Янгера.

Уместен ли он на посту главы суда, который имеет право судебного контроля над каждым законом, проходящим через их Конгресс? Ей удалось не начать трясти головой, но это было не легко. Судя по эмоциям Причарт, когда она представила его, она, очевидно, имеет довольно четкое представление, о том что происходит внутри него. Так сколько трупов он должен был угрожать эксгумировать – или лично ухлопать – чтобы получить первое место в Верховном суде?

Ну, его влияние на закон Хевена не ее проблема, слава Богу. С другой стороны, его воздействие на переговоры было вполне вероятно. Эх, если бы она смогла уговорить сенатора Берчер только на одно последнее маленькое убийство….

Она выкинула эту мысль из головы (хотя, судя по мыслесвету, исходящему от Борчер, когда она смотрела на Тилингхама, она, вероятно, согласится на убийство) и указала на трех других членов своей делегации.

"Как вы можете видеть, госпожа президент, министр иностранных дел Лэнгтри решил, что будет хорошей идеей послать, по крайней мере, несколько специалистов, чтобы держать меня подальше от неприятностей. Позвольте мне представить Заместителя министра сэра Варнаву Кью, Специального посланника Кариссу Малкахи, баронессу Селлек, и помощника Заместителя Министра достопочтенного Войто Туоминена. А это мой личный помощник, лейтенант Вальдемар Таммел".

Вежливый ропот признания вернулся с хевенитской стороны стола, хотя Хонор почувствовала несколько уколов раздражения, когда она использовала титул Малкахи. Действительно, это было нехорошо. Она не собиралась бросать им лицо, что в Мантикоре есть наследственная аристократия, получающая выгоды от своей принадлежности к высшему классу, но она не собирается тратить все свое время здесь расхаживая на цыпочках вокруг болезненных чувств хевов.

Даже с тремя помощниками, ее делегация была значительно меньше, чем у Причарт, но она должна быть достаточной. И это было чертовски хорошо, что они были здесь. Она провела большую часть рейса между Мантикорой и Хевеном осознавая, насколько она должна была благодарна за трёх опытных профессионалов, которых Лэнгтри послал вместе с ней.

Кью был старшим из трио – с серебряными волосами, острыми карими глазами, румяным лицом и носом, почти столь же мощным как у Макгвайра. Туоминен был невысокий, но весьма широкоплечий. Он уже давно был известен как нечто вроде диссидента в рядах Министерства Иностранных Дел, и он придерживался столь же агрессивной манеры поведения "простолюдина", как и Клаус Гауптман. Несмотря на то, что он был уроженцем Сфинкса, а не Грифона, его личность сильно напоминала ей Антона Зилвицкого, хотя он был значительно более управляемый, без гранита Зилвицкого, методичный и настойчивый. Графиня Селлек был младшей из трех. Светловолосая, голубоглазая, обладающая какий-то особой неброской красотой, она была специалистом по разведке в делегации Мантикоры. Она напоминала Элис Трумэн, и не только в физическом смысле.

К лейтенанту Таммелу ей было наиболее трудно привыкнуть, в чём даже отдаленно не было его вины. Темноволосый, кареглазый лейтенант был чрезвычайно компетентным молодым человеком, с огромным потенциалом, но она чувствовала, затяжную вину, принимая его в качестве замены Тимоти Майерсу. Даже сейчасо на продолжала держать на расстоянии вытянутой руки, как будто действительно принять его будет каким-то предательством памяти Майерса. Или, как будто боялась, что излишняя близость к ней также может привести к его смерти.

Она заметила, что никто не предложил представить сотрудников охраны Причарт или ее собственных. Не то, чтобы кто-нибудь не знал об их присутствии. Хонор немного забавляло то, что охрана Причарт была как бы незаметна для хевенитов, несмотря на долгое знакомство, и то же самое было верно для ее охраны со стороны Мантикорской делегации, но обе стороны остро реагировали на присутствие вооруженных охранников другой стороны.

И еще был Нимиц…, вполне возможно, самый опасный "вооруженных охранник" из всех. Конечно, он проигрывал при попытке сравнения килограм на килограмм! Но, по мыслесвету хевенитов было очевидно, что каждый из этих людей был проинформирован об интеллекте, телепатических возможностях и летальности древесных котов.

Было столь же очевидно, что некоторые из них – сторонники Макгвайра, Янгера, и Тилингхама – мечтали поместить его в бронированную клетку, расположенную не менее чем в километре от этого конференц-зала. В самом деле, Макгвайр была так несчастен, что Хонор было даже интересно, как Причарт удалось выкрутить ему руки для доставки сюда.

Покончив с официальными приветствиями и представлением, Причарт указала на стол переговоров, с аккуратно уложенными портами данных, старомодными промокашками, и графинами с ледяной водой. Стулья вокруг него, в соответствии с почтенными традициями Плаза Фолс, были без двигателей, но это не помешало им обеспечить почти греховный комфорт делегатам расположившимся в них.

Причарт усадила собственную делегации спиной к наружной стене аппартаментов, и Хонор почувствовала проблеск благодарности за заботу президента, как она усаживала Нимица на спинке своего кресла. Затем она села и посмотрела через кристаллопластовое окно за спиной у Причарт и её коллег в то время как другие члены ее команды подключили личные миникомпьютеры к портам данных и ненавязчиво проверили свои межсетевые экраны и системы защитны.

Новый Париж был построен в предгорьях гор Лимож, в прибрежной полосе, протянувшейся на юго-западном краю континента Рочембо, омываемом океаном Вейрет. Пастельных тонов башни города поднимались высоко в небо, но, несмотря на их рост – и, если на то пошло, на весь размер и население самого города – пики гор Лимож вздымались много выше. Чтобы напомнить людям, живущим в них, что планета была очень большим местом.

Подобно большинству городов спроектированных инженерам планетных цивилизаций, Новый Париж ббыл полон зеленых зон, парков, и тенистых деревьев на пешеходных площадях. Он также мог похвастаться чудесными пляжами вдоль его западного пригорода, но центр старого города был построен на месте слияния реки Гаронны и реки Роны, и со своего места за столом, она смотрела почти прямо туда, где эти два широких потока объединялись менее чем за полкилометра, прежде чем они превращались в восемьдесятиметровый, подковообразный водопад Фронтенак Фоллс в покрытый кипящей пеной, брызгами и туманом. Ниже водопад, который дал свое название Плаза Фолс, превращался в широкий эстуарий Фронтенак, воды которого спокойно катились в океан, усеянный прогулочными катерами, которые были еще одним символом возрождения Республики Хевен. Это было впечатляющее, даже с высоты двухсотого этажа.

Она смотрела на город и реки, и прошло несколько секунд, прежде чем она вежливо перенесла внимание на Причарт.

Президент оглядела стол, очевидно чтобы убедиться что все расселись, расправила плечи и посмотрела на Хонор.

"Мне приходит на ум, адмирал Александр-Харрингтон, что, в данном случае, чем меньше будет формальностей, тем лучше. Мы уже пробовали танцевать официальный дипломатический вальс, с декларациями и дипломатическими нотами, посылаемыми туда и обратно, прежде чем мы начали стрелять друг в друга снова, и мы все слишком хорошо знаем, что получилось в конечном итоге. Так как ваша Королева направила Вас к нам с такими… неограниченными полномочиями, я хотела бы сохранить как можно больше неформальных возможностей на этот раз, в надежде на достижение несколько более удовлетворительных результатов. У меня есть определенные идеи, но, с Вашего согласия, я бы предпочла, откровенное обсуждение среди всех участников, вместо стандартной процедуры, где вы и я – или вы и Лесли – просто будете повторять формальные позиции друг другу снова и снова, пока будут оставаться способные сидеть прямо, слушать, и мужественно пытаться не уснуть".

"Я думаю, что смогу выдержать это, госпожа президент," ответила Хонор с легкой улыбкой на губах, которую она не смогла полностью подавить.

"Хорошо. В таком случае, я полагаю, что так как Вы проделали весь этот путь, чтобы доставить сообщение королевы Елизаветы, я бы попросила Вас повторить его для всех нас. И, после того как Вы сделаете это, я был бы признательна, если бы Вы наметили для нас – крупными штрихами, разумеется, – предварительные соображения Звездного Королевства – я извиняюсь, Звездной Империи – что является условиями разумного мирного урегулирования."

"Это звучит разумно," согласилась Хонор, чувствуя, что бабочки у неё в животе перестают порхать. Странно, насколько больше нервирует её это все, чем перспектива встать перед стеной врагов для битвы.

Она откинулась в кресле, ощущая тепло Нимица затылком, и глубоко вздохнула.

"Госпожа Президент, уважаемые дамы и господа", начала она, "я начну прямолинейно и, я надеюсь, никто не будет обижаться на мою откровенность. Прошу вас помнить, что, несмотря на любые титулы, которые я приобрела, и право говорить от имени королевы Елизаветы, которое доверили мне, я морской офицер, родившийся в семье йоменов, а не обученный дипломат. Если я, окажусь излишне прямой, пожалуйста, не сочтите это за грубость".

Они смотрели на нее, бесстрастными взглядами опытных политиков, и она рассматривала их расслабленные лица опытных игроков в покер, похожие на дверь. Это было не так, все эти хорошо подготовленные выражения не давали им никаких шансов против того, кто способен читать их эмоции как любой древесный кот. И, даже если она что-нибудь пропустит, то Нимиц – нет, и они сверят свои впечатления позже.

Тем не менее, судя по их мыслесвету, Причарт, Тейсман и Монтро, по крайней мере – уже знали это, так же как Макгвайр и Тилингхам. Интересно, что ни один из них не поделился своим знанием с другими.

"Как я уже сказала президенту Причарт, моя королева и я прекрасно понимаем, что мнения о том, кто действительно отвечает за конфликт между нашими двумя нациями, у Мантикоры и Хевена различаются. Я уже согласилась с Президентом Причарт, что Правительство Высокого Хребта должно нести свою долю вины за дипломатические неудачи, которые привели к возобновлению военных действий между нашими нациями. Я думаю, однако, что никто ни в Новом Париже, ни в Лэндинге, не станет отрицать, что, в этом раунде, Республика Хейвен открыла огонь первой, когда начала операцию Тандерболт. Я уверена, что решение об этом было не легким, и я не сомневаюсь ни на минуту, что вы чувствовали, справедливо или ошибочно, что вы правы, и что это был лучший из нескольких плохих вариантов, доступных для вас. Но факт остается фактом: Мантикора не начинала стрелять ни в одном из наших конфликтов с Хевеном.

"Тем не менее, дамы и господа, мы оказались на перекрестке. Я знаю, некоторые из вас винят Звездную Империю за все, что случилось. Уверяю вас, в Звездной Империи есть более чем достаточно людей, которые обвиняют Республику за все, что произошло. И разумеется, конечно, что обе стороны должны нести свою долю ответственности. Но в этот момент, военное преимущество Звездной Империи, откровенно говоря, подавляющее".

Им явно не понравилось то, что они услышали, что было абсолютно очевидно для ее эмпатических чувств, несмотря на впечатляющий контроль их лиц. Но она также почувствовала осознанием, что сказанное ею, было им очевидно. Сильнейшие отклики она получила от причарт и Тейсмана, но она почувствовала удивительно сильную вспышку такого же уровня осведомленности у Несбитта. Монтро и Борчер четко признавали неприятные истины, но было что-то другое, менее личное в их признании, чем Хонор почувствовала у Несбитта.

Янгер, с другой стороны, казалось, был один из тех людей, которые были органически неспособны воспринимать саму возможность неудачи. Это было так, как будто он был в состоянии интеллектуально признать, что Аполлон дал Мантикорскому Альянсу огромное военное преимущество, но не может осознать, в качестве последствия, что он отныне лишён возможности вести "игру" по-своему.

Макгвайр и Тиллингхам, в отличие от Янгера, явно признавали, насколько серьезно тектонический сдвиг в военной мощи ограничивает их варианты, но это не означало, что они были готовы сдаться. Она подозревала, что они будут готовы смириться с неизбежным, в конце концов, но только после того как получат для себя всё, что только смогут.

Ну, эти всегда смогут получить всё желаемое на внутриполитической арене, подумала она мрачно.

"Простая истина", продолжала она, "в том, что теперь Королевский флот Мантикоры в состоянии заняться систематическим превращением орбитальной инфраструктуры каждой звезды системы Республики в руины". Ее голос был тихим, но она чувствовала, что они вздрогнули от ее слов, как если бы они были кулаками. "Вы не сможете остановить нас, какими бы мужественными или непреклонными не были люда адмирала Тейсмана, даже с преимуществами системы противоракетной обороны – я полагаю, вы называете её Мориарти – разработанной адмиралом Форейкер перед битвой при Солоне, как мы продемонстрировали в системе Ловат".

От нового укола боли вздрогнула Причарт, и настала очередь Хонор внутренне вздрогнуть, одновременно сочувствуя и ощущая чувство вины. Вины не столько за убийство Хавьера Жискара, сколько за то, что его смерть ранила также Элоизу Причарт.

"В Звездной Империи есть те", продолжала она, никоим образом не позволяя осведомленности о боли Причарт повлиять на свой выбор выражений или тон, "кто предпочел бы сделать это. Кто считает, что пришло время использовать наше преимущество, чтобы полностью уничтожить ваш флот, невзирая на жертвы, которые повлечет за собой это решение, а затем превратить всю республику в одно огромное кладбище, если вы не согласитесь на безоговорочную капитуляцию перед Звездной Империей и Мантикорским альянсом. И, если вы решите сдаться, намерены потребовать таких внутренних изменений и наложить все ограничения, которые могут оказаться необходимыми, чтобы помешать вам когда-нибудь снова угрожать Звездной Империи или владениям королевы Елизаветы".

Она помедлила, позволяя своим словам улечься в их головах, ощущая их гнев, их опасения, их негодование и разочарование. И всё же даже сейчас в них продолжала мерцать надежда, во многом только усиленная простым отчаянием. Тем, что должен был быть какой-то выход, менее ужасный, чем полное разрушение всего, за что они сражались, что изо всех сил старались построить и осуществить.

– Я бы солгала вам, дамы и господа, – продолжила она наконец, – если бы не признала, что мантикорцы, которые предпочли бы лицезреть окончательное и бесповоротное уничтожение Республики Хевен, вероятно, превосходят числом тех, кто бы выбрали бы иной выход. И я уверена, что можно найти сколько угодно хевенитов, которые питают те же чувства к Звёздной Империи после стольких лет войны и разрушений.

"Но месть порождает месть." Ее голос был мягким, ее карие, миндалевидные глаза, излучавшие спокойствие, всматривались в лица хевенитов. "Уничтожение может быть "окончательным решением" только тогда, когда оно является полным и окончательным. Когда на другой стороне не осталось никого, способного мстить. Несомненно, история предлагает бесконечное число примеров, этой простой, неприятной истины. На Старой Земле "мир" Рима с Карфагеном, в конце концов, был установлен, но только тогда, когда Карфаген был не просто побежден, а полностью разрушен. В Звездной Империи нет глупцов, способных поверить, что мы способны "полностью уничтожить" Республику Хевен. Что бы мы ни сделали, куда бы Звездная Империя и Республики ни пошли от этой точки, по-прежнему будут оставаться люди с обеих сторон, считающие себя мантикорцами или хевенитами и помнящие, что сделала с ними другая сторона, а военное преимущество не длится вечно. Адмирал Тейсман и адмирал Форейкер показали, это совершенно ясно два или три года назад, и я заверяю вас, что мы в Звездной Империи усвоили урок хорошо. "

Что-то похожее на эхо безрадостного удовлетворения, всколыхнулось на хевенитской стороне стола при этом признании, и она слегка кивнула Тейсману, встретив его пристальный взгляд.

– Таким образом, позиция Звёздной империи, дамы и господа, – сказала она им, – заключается в том, разрешение этого вопроса находится в конечном итоге в насущных интересах и Матикоры, и Хевена. Разрешение немедленное, которое повлечёт за собой как можно меньшее дальнейшее кровопролитие, как можно меньшие разрушения, даст нам как можно меньше новых причин ненавидеть друг друга и искать возмездия. Моя королева не ждёт, что это будет легко. Она не ждёт, что это произойдёт быстро. Но истина в том, что это простая проблема. Решить её может быть не так просто, но если мы сможем согласиться, что неудача неприемлема, то сможем достичь решения. Должны достичь. Потому что если мы потерпим неудачу, то останутся лишь те "плохие варианты", которые уже привели нас к нынешнему положению. И если всё, что останется – плохие варианты, то правительство её Величества и военные силы выберут тот, который с наибольшей вероятностью не позволит Хевену снова угрожать Звёздной Империи настолько много десятилетий, насколько возможно.

Она снова оглядела стол переговоров, пробуя ураган эмоций, скрывавшихся за этими внешне спокойными и внимательными лицами, и медленно покачала головой.

– Лично я полагаю, и как офицер на службе её Величества, и как частное лицо, что это было бы катастрофой. Что это лишь посеет ростки, которые со временем вырастут в новый цикл кровопролития и убийств. Это не означает, однако, что подобного не произойдёт, если нам не удастся найти другое решение. Что я не выполню свои приказы, чтобы это произошло. Поэтому нам – всем нам, мантикорцам и хевенитам – надлежит решить, какого результата мы хотим достичь. И лично я верю, дамы и господа, что мы в долгу не только перед теми людьми, которые могут погибнуть в будущем, но и перед теми, кто уже расстался с жизнью – всеми нашими погибшими, мантикорцами, грейсонцами, андерманцами и хевенитами – и должны сделать правильный выбор.

Глава одиннадцать.

"Доброе утро, Майкл", сказала женщина с очень темной кожей с экрана кома контр-адмиралу Майклу Оверстейгену.

– Доброе утро, миледи, – протянул Оверстейген и слегка улыбнулся, когда её глаза сузились. Выбранная им форма обращения была уместной, даже учтивой… как бы, и ему было известно, как она раздражала вице-адмирала Глорию Мишель Саманту Эвелину Хенке, графиню Золотого Пика. Особенно с этим тягучим аристократическим произношением. Конечно, то, что она знала, что он знал, что это её раздражает, делало происходящее ещё более забавным.

"Поделом", – подумал он. – "Все эти годы ей удавалось избегать признания того, что она всего в паре шагов от трона. Это больше не повторится, миледи графиня."

Дело не в том, что у Оверстейгена не было ничего, кроме глубокого уважения к Мишель Хенке. Дело в том, что она всегда крайне агрессивно реагировала на все, что могло быть расценено как попытка протекции в отнощении нее. Ох, если бы она была некомпетентной, или даже недостаточно компетентной, он бы с ней согласился. Использование влияния семьи для поддержки собственных интересов и некомпетентности (или хуже) был самой крупной слабостью аристократической системы, и Оверстейген более чем достаточно изучал историю, чтобы в этом признаться. Но каждая социальная система имеет те или иные слабые стороны, и одной из них в Мантикорской системе была аристократия. Для того, чтобы эта система заработала, требуется признание социальной ответственности со стороны тех, кто находится на ее вершине, и Оверстейген не обладал терпением в отношении тех, кто, подобно его собственному дяде Мишелю Жанвье, барону Высокого Хребта, видел свое высокое положение исключительно с точки зрения своих собственных интересов. Но это также требует эффективного использования преимуществ рождения и положения для продвижения тех, кто этого заслуживает. Для того чтобы следить за тем, что те, кто были способны выполнять свои обязанности, и готовы были это сделать, получили поддержку и могли продолжать развиваться.

Он был готов признать, что вся система не справедливо помогала тем, кто наслаждался патронажем и семейным влиянием, и это было не правильно. Это одна из тех слабостей, которую имела каждая система. Но он не собирался притворяться, что он не рассматривал тех преимуществ, которые давало его аристократическое происхождение, но оно же влекло огромную ответственность… включая, особенно, огромное обязательство проследить, чтобы те преимущества использовались от имени других, в поддержку всего общества, которое обеспечило их, не просто для их личной выгоды или близорукого эгоизма, в котором аристократы как его дядя (или, в этом отношении, его собственный отец) были в целом слишком часто грешны. В частности одной из обязанностей любого флотского офицера состояла в том, чтобы находить и готовить себе достойных приемников, и Оверстигейн не видел причины, по которой он не должен использовать свое влияние, чтобы лелеять карьеры способных подчиненных, вне зависимости от их происхождения. Было бы не правдой сказать, что титул волшебно гарантировал своего рода врожденное превосходство, и одним из больших преимуществ системы Мантикоры с самого начала была в относительной легкости, с которой способный простолюдин мог подняться к самым вершинам аристократии.

Майкл должен признать, что кто-то уже сделал это, учитывая, что ее лучший друг в галактике является наиболее ярким примером, по которому можно судить, как система работает. Когда работает, конечно. Честно говоря, делает это не всегда, и все это знают, и он это знает.

"Что я могу для вас сделать в это прекрасное утро?" – добродушно спросил он, и она вскинкла голову.

"Я собиралась пригласить Вас на пару дней на борт Арти, чтобы понаблюдать небольшое командное учение," сказала она, использовав прозвище, которым окрестила КЕВ Артемида команда ее флагмана. "Но из-за своей зловредности, я изменила свое решение. Вместо этого"-она ехидно улыбнулась-"Я думаю Вы присоединетесь ко мне за обедом и мы сможем обсудить ваше участие в учениях в качестве защитников. Вы просто вдохновили меня, так что вы возглавите системные силы обороны в нашем небольшом упражнении вместо Шуламит."

"Я не хотел бы быть указывать на это, миледи, но это звучит как-то мелочно… Я не знаю… Мстительно, что ли?"

Ну да, я считаю, что так и есть, адмирал Оверстигейн. И, говоря как один декадентский, слабый аристократ с другим, не мстительность ли одна из черт нашего класса?"

"Я пологаю, что да"-согласился он с усмешкой.

"Я рада, что это развлекает вас, адмирал," сказала она бодро. "И я надеюсь, что вы будете чуствовать себя так же радостно, когда узнаете, что в этот раз другая сторона имеет Марк 23С."

"Почему у меня складывается впечатление, что вы сию минуту решили добавить мне проблем, Миледи?"

"Потому что у вас испорченный, подозрительный склад ума и вы знаете меня слишком хорошо. Но взгляните на это таким образом. Этот опыт бутет очень полезным для вас." Она сладко улыбнулась. "Я буду ждать вас в ноль-один-тридцать, адмирал. Не опоздывайте!"

Мишель оключила связь и откинулась на спинку кресла на флагманском мостике, криво усмехнулась встряхнув головой.

"Вы действительно собираетесь дать нападающим ракеты Марк 23, мэм?" услышав голос, Мишель просмотрела через плечо на Капитана Синтию Лектер, начальникпа штаба Десятого Флота.

"Я не только собираюсь дать Марк 23, Синди," сказала она со свирепой улыбкой. "Я, скорее всего, дам им и Аполлон."

Лектер вздрогнула. Современные многодвигательные ракеты Марк 23 оснащены более разрушительными боеголовками, чем любые аналоги, состоящие на вооружении любого другого флота, и они обладали большей дальнобойностью и скоростью, чем любые ракеты на вооружении любого флота за пределами того, что все еще назвали Сектором Хевена. Уже это довало достаточно существенное преимущество большинству людей для поражения цели, подумала она, но когда была добавлена сверх-световая связь для наведения и управления системами Аполлона, комбинация получилась убийственная.

"Вы не думаете, что это похоже на массовое убийство, мэм?" – быстро спросила начальник штаба.

"Я, конечно, надеюсь, что будет!" едко ответила Мишель. "Он заслуживает ещё чего-то похуже, на самом деле. Ну, может, не заслуживает, но я не могу придумать выражение, которое приходит лучше. Кроме того, это будет хороший урок для него. Пора добавить немного затруднений, что бы непрерывная цепочка из четырех победных учений завершилась. В конце концов," закончила она, едва слышно вздохнув," это одна из обязанностей командира, напомнать время от времени подчиненным об их собственной смертности".

"Вам удается звучать так добродетельно, когда вы это говорите, мэм," заметила Лектер. "И вы сохраняете такой безмятежный вид. Я думаю, что это еще более замечательно."

Ну спасибо, Капитан Лектер!" Мишель широко улыбнулась и подняла руку в жесте благословения, который мог заставить гордиться ее дальнего родственника Роберта Телемакхи, архиепископа Мантикорского. "А теперь, почему вы не садитесь, Доминика, Макс, Билл, чтобы обсудить всем вместе, насколько коварно вы можете применить все те незаслуженные преимущеста?"

"Да, да, мэм", согласилась Лектер, и отправилась в тактическую секцию, где что-то обсуждали коммандер Доминика Аденауэра и лейтенант-коммандер Максвелл Терстег, офицеры РЭП Мишель.

Мишель смотрела ей вслед и подумала, что Синди не спросила о другой причине почему она предоставила оперативной группе систему "Аполлон". Она не могла найти более выдающегося командующего системных сил обороны, чем Майкл Оверстеген, и ей очень хотелось посмотреть, что Аполлон Королевского флота Мантикоры – в руках одного вице-адмирала Золотого Пика и ее подчинённых – могли бы сделать против того кто обладал всеми боевыми технологиями Королевского флота Мантикоры кроме Аполлона и как он выстоит против нее.

Ее безрадосная улыбка исчезла при мысли. Ни у одного из ее судов в настоящее время не было Аполлона, и при этом у них не было Замочной скважины Два чтобы использовать телеметрию быстрее скорости света, даже если у них были системы Аполлона. Но она предполагала, что ситуация вскоре изменится кардинальным образом.

Я надеюсь к черту, что так или иначе это случится, подумала она мрачно. И когда это произойдёт, мы обязаны понять, будь мы прокляты, как использовать это настолько эффективно насколько возможно. Этот ублюдок Бинг, был абсолютной, черезвычайно некомпетентной задницей – но не может быть чтобы все Солли такие идиоты.

Она откинулась назад, уставившись в главный дисплей и не видя его, размышляя над прошедшими тремя стандартными месяцами.

Так или иначе, когда она только начинала свою флотскую карьеру, ей никогда не приходило в голову, что она может оказаться в ситуации, подобной этой. Даже сейчас, это казалось невозможным, что так много могло произойти в столь короткий срок, и она очень хотела больше знать о том, что происходит дома.

Радуйтесь, тому что вы знаете, девушка, сказала она себе строго. По крайней мере, Бет одобрила твои действия. Кузина или нет, но она может использовать тебя как козла отпущения. В самом деле, я уверена, что многие люди думают, что это именно то, что она должна сделать.

Четырехнедельная коммуникационная задержка между Системой Шпиндель, столицей недавно организованного Сектора Талбот Звездной Империи Мантикора, и Двойной системой Мантикора была видом коммуникационной задержки, с которой любой межзвездный флотский офицер должен был учиться жить. Это была также причина, почему большинство успешных флотов просто предполагало, что адмиралы на отдаленных станциях оказывались перед необходимостью принимать свои собственные решения. У них порой не было времини, чтобы связаться со своими правительствами, даже при том, что все признавали, что у решений, которые они приняли, могли бы быть существенные последствия для внешней политики их государств. Но однако теперь положение дел могло иметь, потенциальные последствия для Мишель Хенке и на этот раз гораздо более значительные, чем обычно.

"Более значительные, чем обычно." Мой бог, какой прекрасный эвфемистический оборот речи, Мика! подумала она кисло.

Это казалось невозможным, что меньше двух месяцев назад в один из дней она уничтожила собственными руками линейный крейсер Солнечной Лиги со всем экипажем. Она не хотела этого делать, но Адмирал Иосиф Бинг не оставил ей много вариантов. И, если честно говоря, часть ее была полностью удовлетворена, что пускающий слюни идиот умер. Если бы он был разумен, если бы у него была единственная функционирующая клетка головного мозга, и он сдал свои корабли, как она потребовала, пока события так называемой первой битвы при Новой Тоскане не были тщательно исследованы, и он и весь экипаж его крейсера все еще были бы живы, и это бы удовлетворило ее, часть ее будет полагать что это бы был квазиоптимальный результат. Высокомерный ублюдок убил каждую мужчину и женщину на борту трех из эсминцев Мишель без того, чтобы сначала обратиться к ним с требованием сдаться, и она не собиралась притворяться, особенно себе, что она сожалела, что он заплатил цену за все те убийства. Дисциплинированный, профессиональный адмирал в ней предпочел бы для него (и экипажа его флагмана) чтобы они остались живы, и она очень старалась достигнуть такого результата, не только потому, что никакой нормальной офицер Королевы не хотел рассмотреть перспективу подлинной войны против Солнечной Лиги. Особенно не в то время как война против Хевена была все еще не завершена.