Текст книги "Давайте танцевать! (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Вебер Дэвид
Давайте танцевать!

1

Она ненавидела пиратов.

Она всегда ненавидела пиратов. Даже тогда, когда была маленькой девочкой, впервые открывающей историческую беллетристику, она никогда не путала их с веселыми пиратами некоторых особенно плохих романов (чему в немалой степени способствовал опыт ее отца за время его военной карьеры). Даже если она когда-либо была склонна их романтизировать, прохождение гардемаринского рейса здесь, в гостеприимной Силезской Конфедерации, излечило бы ее от этого искушения навсегда.

Сегодняшний опыт пока не смог изменить её мнение. А судя по уже полученным докладам, и вряд ли сможет.

– Как плохо, Эверетт?

Годы сохранили сфинксианский акцент офицера Королевы коммандера Хонор Харрингтон четким и ясным, неомраченным эмоциями, когда она задала вопрос. Но ее карие глаза были тверды и в них был гнев горького опыта, когда она смотрела на тактический дисплей и значок «грузовое судно», мигающий транспондером торгового судна Конфедерации «Эвита».

Она и не сомневалась, что это было настоящее имя корабля, но это нужно сделать.

– Плохо, мэм, – ответил с «Эвиты» через ком-связь в своей боевой броне лейтенант морской пехоты Эверетт Яначек, молодой – слишком молодой, на самом деле, – командир взвода морпехов КЕВ «Ястребиное Крыло».

Яначек, как и сама Хонор, был реципиентом пролонга третьего поколения, и провел на борту меньше трех стандартных месяцев, в качестве замены лейтенанта Шафики ибнат Мусайках, когда ибнат Мусайках отправилась домой для повышения и принятия командования ротой. Хонор была прежде знакома с ним, и она сочла необходимым несколько раз напомнить себе, что несмотря на то, что может иногда показаться, он аттестованный офицер морской пехоты, а не дружелюбный щенок, с непомерно большими лапами. В двадцать три года, он выглядел хорошо если на шестнадцать лет в эпоху до пролонга, и она часто чувствовала, что он казался столь же молодым как и выглядел. Внешней стороной третьего поколения пролонга являлось физическое созревание мозга и нервных процессов – и, напомнила она себе, продленные периоды беременности, – иначе рождались бы умственно отсталые (что, было реальным препятствием для назначения пролонга в середине или даже в раннем подростковом возрасте), он мог выглядеть молодым, но не сегодня. Сейчас он был больше похож на древнего Мафусаила и голос его был не по летам постаревшим и суровым.

– Не было никакого сопротивления, когда мы поднялись на борт, мэм, – продолжил он. – Эти… люди не настолько глупы, чтобы пытаться навязать что-то вроде боя против брони. Но мы нашли заключенных. Боюсь, многих заключенных.

Он сделал паузу, и Хонор почувствовала, что ее компаньон, древесный кот Нимиц, утешительно прижался к ее шее, когда она закрыла глаза.

– Позвольте мне угадать, – сказала она, и ее сопрано было спокойным, почти бесстрастным. – Эти люди, они все жили для технической поддержки. – Ее рот презрительно скривился. – Как и для других вещей.

– Вот как это выглядит, мэм. – Голос Яначека был гораздо мрачнее и жестче, чем у Хонор. Конечно, он в действительности стоял там, глядя на пленных пиратов. – Пара из них довольно сильно не в себе, – продолжил он. – Они даже не понимают, кто мы такие. Я полагаю, они думают, что мы являемся членами экипажа, с которыми они еще не встречались. Это… довольно плохо, мэм. – Он сглотнул, и она слышала его глубокий вдох перед тем как продолжить. – Некоторые пострадали намного больше, чем остальные. По их словам, им «повезло».

– Так, вероятно, и случилось, Эверетт.

На этот раз Хонор позволила себе вздох. Кроме того, она покачала головой, хотя у Яначека не было визуальной камеры на шлеме.

На самом деле, она знала, что «Ястребиному Крылу» повезло больше, чем обычно, когда они вообще нашли каких-либо пленных, – однако сильно рисковали – спасая их. Немало пиратов были склонны поступать как генетические работорговцы, когда понимали, что их корабль могут взять на абордаж. Неудобных свидетелей, брошенных в шлюз, вполне могут совсем не заметить, особенно столкнувшись с сенсорами Флота Силезской Конфедерации. Конечно, по мнению Хонор Харрингтон, большой разницы между пиратом и работорговцем не было; поцарапайте краску на одном из них, и вы найдете другие похожести. Это было одной из причин, почему она идентифицировала себя как Мантикору, когда вызывала «Эвиту» сдаться. Королевский Флот Мантикоры принял простую политику: если работорговцы и пираты выбросят рабов или пленных из шлюзового отсека, работорговцы и пираты после допроса последуют за ними.

«Полагаю, вы просто должны найти аргументы, которые они смогут понять», – подумала она холодно.

– Я полагаю, что, с нормальной эффективностью для морской пехоты Ее Величества, вы тщательно обыскали корабль? – Спустя некоторое время, продолжила она, более легким тоном.

– Да, мэм. KейKей – я имею в виду взводный сержант Киган, взяла на себя личную ответственность за это.

Хонор кивнула. Кайли Киган (также известная как «ганни Киган», или, неофициально, просто как «КейКей») была взводным сержантом Яначека, старшим нонкомом из приписанных к «Ястребиному Крылу» морпехов. Она служила в Королевской морской пехоте Мантикоры с тех пор как Эверетту Яначеку исполнилось десять лет, и ее опыт для молодого и очень юного лейтенанта морской пехоты был одной из причин, по которым она была назначена на корабль такой маленький (и старый), как «Ястребиное Крыло». Если ганни Киган сказала, что корабль был «тщательно обыскан», то корабль был действительно тщательно обыскан. Несколько бездомных микробов, возможно, избежали ее внимания, но Хонор не стала бы делать на это ставку.

– Мы нашли пару прячущихся, но сейчас все в наручниках и под охраной, мэм, – сказал Яначек.

– Хорошо. О скольких живых идет речь, Эверетт?

– Боюсь, что мы не имеем окончательных расчетов из-за пленных, мэм, – сказал лейтенант немного извиняющимся тоном. – Мы работаем над этим, но лучшее, что я могу сказать вам на данный момент это то, что у нас есть по крайней мере тридцать пять или сорок человек из них. Однако у меня есть точный расчет на пиратов. Мы получили их в количестве ста восьмидесяти одного – на мой взгляд это четверть их экипажа, а взводный сержант Киган считает, что они имеют людей по крайней мере в полтора раза больше, чем необходимо.

Хонор приподняла правую бровь. Это едва ли было полной неожиданностью, но сам факт такого размера экипажа другого судна был более чем достаточным доказательством и без пленных Яначека, найденных на борту, даже не принимая во внимание тот факт, что «Ястребиное Крыло» удивил «Эвиту», открыв огонь по андерманскому торговцу.

Собственная команда Хонор составляла в общей сложности менее трех сотен человек. Конечно, «Ястребиное Крыло» (известный среди экипажа как «Ястреб») не был цыпленком – на самом деле, он был единицей старого класса «Сокол» и ему было сорок восемь стандартных лет, что сделало его на тринадцать стандартных лет старше своего нынешнего командира. Но он был еще и военным кораблем, битком набитым оружием, сенсорными системами, средствами связи и малыми судами, и, подразумевая все это, с большим экипажем.

Судно, только что захваченное ею, с другой стороны, явно начало свою жизнь как стандартный корпус класса «Джей»3, произведенный одной из верфей Тиммермана в Солнечной Лиге. «Ястребиное Крыло» со своими семьюдесятью тысячами тонн казался карликом на фоне «Эвиты», имеющей вместимость в четыре миллиона тонн, но грузовики имели в основном только большие пустые трюмы для хранения грузов, а стандартный экипаж кораблей класса «Джей» был не более сорока-пятидесяти человек в абсолютных пределах, – несмотря на склонность соларианцев к конструкциям со значительными людскими ресурсами. Пиратам, с другой стороны, всегда были необходимы дополнительные места для персонала экипажей призов, каковые они могли с легкостью найти, не говоря уж о нужной рабочей силе для мелких хозяйственных работ, таких как абордаж призовых кораблей, убийство их экипажей, изнасилований и пыток пленных, или всех других найденных ими небольших развлечений.

Однако, самым непосредственным следствием чисел Яначека, выданные ей только что, было то, что не было никакого способа в мире разместить всех этих пиратов и их пленников на борту «Ястребиного Крыла». Эсминец просто не имел достаточного жизнеобеспечения, даже если можно было бы физически поселить людей. Это означало, что любая призовая команда, которую она пошлет на борт судна, должна была быть достаточно большой, чтобы одурачить стадо захваченных пиратов, как и обеспечить необходимую работу систем «Эвиты», а у нее просто не имелось большого количества людей, на которых она могла бы сэкономить.

«Во всяком случае не без перегрузки, хотя и с большим количеством», – подумала она, мысленно скривившись, потом пожала плечами.

«Это не так уж плохо, – сказала она себе. – По крайней мере, эти люди из „технической поддержки“ захотят оказаться так далеко от корабля, как это возможно. Так что, если я должна послать тридцать или сорок моих людей туда, чтобы завести и перегнать ее, по крайней мере, возможно мы сможем сократить время посадив их всех на борт „Ястреба“».

– Ладно, Эверетт, – сказала она. – Я пошлю еще несколько наших людей, чтобы помочь вам и взять под контроль системы корабля. Я не уверена точно сколько еще – я поговорю об этом со старпомом и мастером, – но это не должно занять слишком много времени. В то же время, пленных мы готовы принять на борт. Скажи им, что наш врач должен осмотреть их.

– Это точно, мэм, – сказал Яначек еще более мрачно. Она услышала его вдох снова, еще более глубокий. – Мэм, похоже, три четверти людей, которых они держали живыми, – женщины.

– Я полагаю, что это пациенты, Эверетт, – мягко сказала Хонор. – Поверьте мне, я понимаю, также, как и лейтенант Нойкирх.

– Да, мэм. – Тон Яначека, возможно, был немного менее мрачным, но улучшение было незначительным. Не то, чтобы Хонор обвиняла его. По какой-то причине, пиратские экипажи, как правило, большей частью состояли из мужчин. Как бы компенсируя это, меньшинство женщин, которые присоединялись к ним, были, по мнению Хонор, еще хуже, но гендерное неравенство могло объяснить, почему пиратские экипажи также предпочитали сохранение женщин-техников живыми, чтобы помогать справиться с их потребностями на борту корабля.

«В конце концов, – подумала Хонор жестко, – они также могли сохранить им жизнь и более чем для одной цели. – Ее ноздри раздулись, и она мысленно встряхнулась. – Есть моменты, когда я хотела бы иметь женщину-военврача на борту, но по крайней мере Маурисио сталкивался с этим препятствием достаточно много раз. Он видел более чем достаточно травм от изнасилований здесь, в Силезии».

– В то же время, – обратилась она к Яначеку, контролируя голос, чтобы не показать и следа своих мыслей, – я предполагаю, что предыдущие владельцы судна предприняли своего рода меры безопасности, чтобы держать своих… техников под контролем?

– Да, мэм. Можно так сказать.

По тону Яначека было очевидно, что условия содержания пленников были решительно недостаточными. Узнать это было приятно.

– Как вы думаете, много ваших заключенных можно было бы втиснуть в то же пространство, если очень постараться?

– По крайней мере две трети… если мы очень постараемся, мэм. Если мы действительно постараемся, то мы могли бы даже поместить их всех.

– Понятно. – Было очевидно, что лейтенант подумал о том же, что и Хонор. – Я полагаю, что под «действительно постараемся», вы имеете в виду, что будут готовы только стоячие места, лейтенант?

– Да, мэм.

– Я так и думала. – Хонор помолчала, потом пожала плечами. – Ну что ж, жаль, но я боюсь, что аргументы за безопасность при содержании их в замкнутом пространстве, довольно подавляющи, лейтенант. Поэтому им просто придется смириться с этим, не так ли?

– Боюсь, что да, мэм, – согласился Яначек без особых признаков сожаления.

– Тогда давайте начнем. Я пришлю туда первые малые суда, чтобы снять эвакуированных как можно быстрее. Действуйте и начинайте их перемещение из области заключения сейчас.

– Есть, мэм.

– Впрочем пока можете отдохнуть, Эверетт. Мы отправим первое подкрепление вместе с эвакуационными судами. – Хонор остановилась на мгновение, затем слегка улыбнулась. – Сегодня вы проделали хорошую работу, лейтенант.

– Спасибо, мэм. – Удовлетворение в голосе Яначека было очевидным.

– Харрингтон, конец связи, – сказала она, а затем повернулась к двум офицерам, которые стояли позади нее, слушая ее разговор с Яначеком.

Лейтенант-коммандер Тейлор Найроби, ее старший помощник, был почти на четыре стандартных года старше, чем она. Он также был на семь сантиметров ниже, с каштановыми волосами, темными глазами, и в высшей степени забывающимися чертами лица. На самом деле, во многих отношениях, он имел мягкий, безобидный вид маленького файлового клерка-мышки, который не выбрался из такого вида человека, который был описан еще в древнем слове «гик». С другой стороны, эти темные глаза очень спокойно встречавшиеся с глазами других людей, были способны стать необычайно ледяными когда того требовали обстоятельства. Тот, кто когда-либо видел коммандера Найроби, когда «Ястребиное Крыло» отправился в поход со станции – или кому бывало повезти предстать перед старпомом с рапортом – вряд ли был запуган его немного мышиным видом. Если, конечно, не думал о том, что у мыши есть длинные острые клыки.

Лейтенант Алоизиус О" Нил, с другой стороны, был старейшим членом экипажа «Ястребиного Крыла», почти на тридцать стандартных лет старше, чем Хонор. На самом деле, он был реципиентом пролонга первого поколения, а его волосы и густые усы были щедро усыпаны прожилками серебра. Когда она впервые приняла командование эсминцем больше трех стандартных лет назад, она немного боялась абсурдной разницы в их возрастах, которая могла сделать неудобным отдачу ему приказов – или, что еще хуже, заставила бы его принимать ее приказы с обидой. Но ее проблемы исчезли быстро; О" Нил был очень обнадеживающим, сразу приняв свое подчиненное положение, и разницу в возрасте. На самом деле, она иногда спрашивала себя, если этот внешний вид удобной самодостаточности, который он носил, был результатом его усилий, то он давно стал считать, что ему просто не нужна «заинтересованность» в продвижении на более высокий ранг… или если это была причина, то он никогда не станет ловить своего шанса.

Одна вещь была положительной: если бы только он был моложе, начав свою карьеру, когда она начала свою собственную, он никогда не застрял бы простым лейтенантом. Худшим недостатком Королевского Флота Мантикоры, по ее мнению, была его всегдашняя восприимчивость к кумовству, благодаря традиции покровительства. Младшие офицеры с могущественными покровителями быстро продвигались вперед, и когда не было много мест, чтобы обойти вокруг, младшие офицеры без могущественных покровителей получали право на продвижение, чтобы освободить место для тех, кто их имел. Тот факт, что военный флот Звездного Королевства Мантикоры всегда был явно мал, особенно для звездной нации с таким огромным торговым флотом, только усугублял эту проблему. А введение пролонга первого поколения в Звездном Королевстве семьдесят стандартных лет назад, сделало ситуацию еще хуже, учитывая то, как долго вероятно теперь будут длиться флотские карьеры.

Но в эти дни все менялось. Наращивание военно-морских сил, которое король Роджер начал в ответ на угрозу империализма со стороны Народной Республики Хевен, продолжало набирать обороты и с королевой Елизаветой, и это создавало гораздо больше вакансий, чем когда-либо прежде. А еще одним приветствующимся побочным эффектом быстрого роста военного Флота было то, что офицеры, которые выступали против системы патронажа – и которых честно говоря, не всегда было больше, чем некоторых из тех – начали совать свои любопытные пальцы в дыхательное горло Службы.

«Не то, чтобы им удалось снять это полностью, – напомнила она себе мрачно, вспомнив некоторых собственных влиятельных врагов. – Но такие люди, как адмирал Курвуазье сделали достаточный прогресс, так что если бы Ал только начал сегодня, то кто-то настолько хороший, как он, не застрял бы в звании лейтенанта».

Были времена, когда она спрашивала (и беспокоилась), что будет с О" Нилом. Его многолетний опыт, в сочетании с относительно низким рангом, сделали лейтенанта идеально подходящим для парусного мастера «Ястребиного Крыла», но эта должность постепенно выводилась из Флота. Этот процесс займет больше времени на борту малых кораблей – в значительной степени потому, как пришла к выводу Хонор, что кто-то в Адмиралтействе признал, что офицеры-ветераны, такие как О" Нил, являются ценным ресурсом для обучения неопытных командиров кораблей, часто назначаемых на эсминцы. Тем не менее, это происходит даже там, и не продлится слишком долго, прежде чем парусных мастеров вообще не станет, так кем он собирался стать, когда будет завершен переходный период?

Конечно, она, вероятно, слишком беспокоилась – ее мать, конечно, поддразнивала ее за это достаточно часто! Шестьдесят один год не был даже средним возрастом реципиента пролонга, даже в первом поколении, как О" Нил. Многие люди по-прежнему вступали в конфликт с тем, как пролонг влиял на составность карьер, но с набором навыков О" Нила, он был бы бесценен для любой линии торгового судоходства. А если он не захочет переходить в торговую службу, у него было много времени, чтобы вернуться в школу и выучиться совершенно новой профессии, какую он бы выбрал.

«В то же время, – напомнила она себе еще раз, – почему бы тебе просто не сконцентрироваться на том, как повезло тебе и Тейлору иметь рядом Ала. Я не знаю, как Тейлор, но я знаю, что от него я узнала очень многое!»

– Вы слышали? – сказала она, и они оба кивнули в подтверждение.

– Ал, – продолжила она, обращаясь парусному мастеру, – я думаю, что это будет ваша работа. Я хочу, чтобы вы выбрали себе вахтенных и инженерную команду как можно скорее.

– Махалия будет скандалить, если я выберу тех, которых действительно хочу, мэм, – отметил О" Нил, улыбнувшись в усы.

– Я разберусь с Махалией, – сказала ему Хонор, скрывая свою улыбку, а затем ткнула указательным пальцем ему под нос. – Но для вас это не лицензия на охоту в Инженерном для сознательного выбора людей, о которых вы знаете, что они самостоятельно могут помочиться, понятно?

– Есть, мэм! – Улыбка О" Нила превратилась в ухмылку, которой мог позавидовать любой мальчишка, и Нимиц мявкнул смешок со своего места на плече Хонор, когда серые глаза парусного мастера смеялись на нее.

– Имейте это в виду, Ал! – сказала она предостерегающе, несмотря на очевидное веселье древесного кота-эмпата, которое он получал зондируя О" Нила. На самом деле, учитывая чувство юмора Нимица, это веселье сделало ее еще осторожней.

– Я знаю, мэм. И я буду хорошим – обещаю.

Хонор смотрела на него со следами томительного подозрения. Лейтенант Махалия Розенберг, инженер «Ястребиного Крыла», была темноволоса, темноглаза, с большим носом на худощавом, старательном лице. Она была в том же возрасте, что и Хонор, и также, как и Хонор, с планеты Сфинкс. На самом деле, она была из города Явата Кроссинг, расположенном не так далеко от места рождения Хонор в Медностенных Горах, также она была одной из тех немногих граждан города, которые не были даже отдаленно связаны с кланом Харрингтон.

По большей части, Хонор одобряла лейтенанта Розенберг. Она была хороша в своей работе, трудолюбива, умна, отлично играла в шахматы, и, как правило, была хорошей компанией. Но было что-то в Алоизиусе О" Ниле, что просто сбивало ее на враждебность. Несмотря на спокойную личность парусного мастера, он и Розенберг, казалось, постоянно были на грани какой-то небольшой ссоры. Они были как масло и вода – или, возможно, больше похожи на кремень и огниво, учитывая легкость способов высекать искры друг из друга.

Она одарила его еще одним умеренно подозрительным взглядом, затем перенесла свое внимание на Найроби.

– В дополнение к тем, кто по мнению Ала ему понадобится, чтобы запустить корабль, мы должны оставить хотя бы пару отделений морской пехоты Эверетта на борту в качестве защитного элемента, Тейлор. Это проделает несколько дыр в ваших вахтенных списках.

На этот раз старший помощник кивнул, казалось, чуть менее весело. Королевский Корпус Мантикорской Морской Пехоты был больше, чем аналогичные службы во многих звездных нациях, но это было отчасти потому, что перед его персоналом была поставлена задача не просто являться компонентом сухопутных боевых сил Флота и абордажных команд, но и составлять неотъемлемую часть членов экипажей судов. Никто не собирался путать морпеха со специально обученным флотским специалистом рядового или старшинского состава, но они служили в орудийных расчетах, в командах борьбы за живучесть и выполняли поисково-спасательные работы на борту корабля. В сочетании с флотским персоналом, который понадобится О" Нилу, отправка половины из них на другой корабль будет стоить Найроби более пятнадцати процентов от его общего числа наличного состава.

– Подумайте о том, от каких отделений мы можем отказаться с наименьшими последствиями для нашей судовой организации, – сказала она ему. – И я думаю, что мы оставим там Эверетта или KейKей, чтобы помочь Алу держать дела под контролем. На самом деле, – ее глаза вдруг блеснули, – если мы сможем найти тактичный способ сделать это, то не будет плохой идеей оставить там их обоих. Таким образом KейKей сможет также проследить и за Эвереттом.

– Да, мэм, – ответил Найроби, и, несмотря на любые проблемы, которые он мог предвидеть, в его глазах был намек на огонек… и меньше грусти в его голосе, чем она ожидала.

– В то время как двое из вас будут над этим работать, я поручу Аньелле, – Хонор кивнула головой в сторону лейтенанта Аньеллы Мацакис, астрогатора «Ястребиного Крыла», – начать прокладывать наш курс до Сагинау.

Найроби и О" Нил посмотрели на нее. Старпом лучше скрыл свою реакцию (вероятно, потому что О" Нил, казалось, не особо потрудился попытаться скрыть свою), но было очевидно, что никто из них не испытал никакого внезапного восторга, услышав ее объявление. Что было достаточно справедливо; она сама была не в восторге от него. К сожалению, ее приказы не оставляли ей иного выбора.

Что касается беспокойства Хонор, то в Силезской Конфедерации было больше постоянных, текущих кризисов, приводящих к анархии, чем в другом месте, достойном по ее мнению названия «звездная нация». Местные элиты держали мертвой хваткой политическую и экономическую власть, а они были еще более коррумпированы, чем большинство закрытых олигархий, которые слишком часто находятся в Пограничье – огромной, расползающейся солянке из независимых звездных систем и крошечных звездных наций, разбросанных за пределами Солнечной Лиги. Технически, Звездное Королевство было частью самого Пограничья, хотя Мантикорская Туннельная Сеть давала прямое соединение с самым сердцем Лиги, несмотря на ее физическое расположение. Но Мантикора была также процветающим, хорошо образованным и политически стабильным обществом, в котором вертикаль власти была правилом, а не исключением, что сделало ее очень отличающейся от типичной звездной нации Пограничья.

Конфедерация тоже отличалась от большинства других звездных наций, но не точно таким же образом. Или чем-нибудь подобным, когда дело доходило до этого. Например, Силезия была намного больше, чем Мантикора, со многими системами и обитаемыми планетами. Она также имела большое население, достойное образование (для детей олигархов, по крайней мере), довольно современную (если сравнивать со вторым эшелоном) техническую базу, и полу-достойное здравоохранение. Учитывая все эти факторы, Конфедерация должна была бы преуспевать, но этого не было.

Как и еще большая Народная Республика Хевен, хотя и по очень разным причинам, Силезия сама превратила то, что должно было сделать ее процветающей, состоятельной звездной нацией в руины. Многие из ее отдельных планет или звездных систем, были по крайней мере достаточно стабильны (если не особенно процветающи, по мантикорским стандартам), и Конфедерация в целом предлагала огромный прибыльный рынок для Звездного Королевства, учитывая тот факт, что местная промышленность была весьма слаборазвита. Но одной из главных причин отсутствия местного развития было то, что олигархи выкачивали все возможные доллары из Силезской экономики посредством подкупа, взяточничества, казнокрадства и прямого воровства. Они стали хищниками, сконцентрировав колоссальный процент от общего богатства Конфедерации в нескольких взаимных карманах, и это подходило им просто отлично. В конце концов, не они страдали.

Это, вероятно, было бы терпимо, если бы они были готовы ограничить свои грабежи экономикой. К сожалению, политика, личная власть и деньги были перемешаны в Силезской Конфедерации даже более тщательно – и гораздо более беспощадно – чем в большинстве других мест. Политическая власть была сосредоточена также полно (и в одних и тех же руках), как экономическая мощь, а управляющая клептократия4 видела их только в качестве инструмента для своих привилегированных членов, который можно использовать для улучшения своих позиций в отношении друг друга. Взятки, коррупция и откаты были достаточно плохи сами по себе, но процветающее пиратство было давней традицией в Силезии… в основном из-за Первых Семей Силезии, которые всегда были в постели с вышесказанными пиратами. Они были достаточно подготовлены, чтобы охотиться на отечественных грузоотправителей, но они были еще счастливее разграбить торговые суда других звездных наций, которые отваживались появиться в Силезском пространстве.

И, чтобы создать полный беспорядок, кто-то в Силезии всегда готов был сделать то, что при злоупотреблениях рано или поздно всегда делал нищий, эксплуатируемый народ: восстать. Хонор сомневалась, что в последнее стандартное столетие был какой-нибудь один год, в котором по крайней мере одно «независимое» движение не вело вооруженного восстания против центрального правительства Конфедерации. Они редко были многочисленны, но это не сохраняло многих людей, которые были убиты в процессе. И, как Хонор обнаружила в своем гардемаринском рейсе, одной из причин такого количества убитых людей, была та, что очень многие олигархи восставали потому, что находили способ воспользоваться ситуацией и сделать на ней деньги, пока ситуация наконец, не ухудшалась настолько, что для подавления мятежников вызывался Флот Конфедерации.

Каковое подавление, казалось, всегда осуществлялось с максимально возможной твердостью (и кровопролитием). Официально, это делалось для сдерживания будущих восстаний. Если так происходило, то уничтожалось большинство людей, которые могли бы указать пальцем на определенных чрезвычайно богатых олигархов в качестве основных поставщиков оружия, что без сомнений было чисто интуитивной прозорливостью.

По мнению Хонор, лучшее, что Звездное Королевство могло бы сделать для народа Силезии, это поставить несколько миллионов бесплатных пульсеров – или, еще лучше, несколько миллиардов – и боеприпасы к ним.

К сожалению, министерство иностранных дел не было заинтересовано в глубоком понимании коммандером Харрингтон природы внутренней динамики Силезии перед тем, как «Ястребиное Крыло» ушел к месту его нынешней дислокации. Это означало, что ей было приказано поддерживать официальную внешнюю политику Звездного Королевства по отношению к Конфедерации. И чтобы сделать это совершенно ясным, коммандеру Харрингтон, как части Флота, надлежало бодро и охотно способствовать внешней политике Правительства Ее Величества, сотрудничая с местными органами власти. В частности, она должна была взаимодействовать с достопочтенной Леокадией Чарновска, губернатором сектора Сагинау, которая была (по мнению министерства иностранных дел) ведущей представительницей Силезско-Мантикорского сотрудничества и ей случилось быть тесно связанной с нынешним главой Конфедерации. Чарновска, как коммандер Харрингтон была проинформирована в недвусмысленных выражениях, была очень важной – и очень большой – рыбой, которая делала значительные преобразования в своем секторе. Она была твердо привержена поддержанию общественного порядка, поддержке и защите межзвездной коммерции и торговли. Таким образом, коммандер Харрингтон должна была сделать все, что в ее силах, чтобы поддержать реформы губернатора сектора и поощрить и укрепить промантикорские наклонности Чарновска.

Хонор намеревалась как можно лучше выполнить свои приказы, но она раньше бывала в Силезии. Из-за этого она собрала в своей точке нахождения так много сведениий из первых рук, побеседовав с торговцами и шкиперами, которые были знакомы с Сагинау, как могла, а их сообщения были окрашены в совсем другие тона, нежели розовая картинка министерства иностранных дел.

После двух с половиной стандартных месяцев пребывания на станции, все, что она видела, наводило на мысль, что они были правы. Губернатор сектора Чарновска могла быть промантикорски настроена, но в секторе Сагинау все еще было такое же множество пиратов – и столько же местных коррупционеров – как и в любом другом секторе Конфедерации. Это не наполняло ее оптимизмом, хотя сама Чарновска была обеспокоена. Во Флоте, капитан корабля был морально и юридически ответственным за выполнение своих команд. Хонор было хорошо известно, что гражданские – и особенно политические – иерархии редко работают на такой довольно черно-белой основе. Даже учитывая это, она, однако, подозревала, что любой незаинтересованный наблюдатель мог бы сделать вывод, что по крайней мере часть ответственности за состояние сектора должна была бы лежать в ногах хорошего друга Мантикоры, губернатора сектора.

– Вы знаете, мэм, – сказал Найроби тщательно нейтральным тоном, – мы поймали их с поличным. – Он кивнул головой на мастер-схему, показывавшую значок андерманского грузовика «Сиван Оберкирх», по-прежнему близкого к борту. – У нас есть свидетельства людей «Оберкирха», а также наши собственные тактические записи. А еще есть пленные, которых лейтенант Яначек нашел на борту пиратов. Это довольно убедительные доказательства того, что «Оберкирх» не первый корабль, на который они напали.

– Я знаю это, Тейлор, – сказала Хонор чуть более холодно, чем было в ее привычке.

– Я думаю, что Тейлор хочет сказать, мэм, – стал разъяснять О'Нил, – что по межзвездному праву, это…