Текст книги "Двенадцатое заклятие"

Автор книги: Дэвид Лисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

27

Байрон продолжал держать стул наклонно, удерживая руки Баклза одной рукой.

– Понимаю, вам это доставляет удовольствие, – сказал он, – но мы не знаем, сколько у нас времени до возвращения леди Харриет. Кроме того, держать стул в таком положении довольно утомительно. Спрашивайте, что вам надо, и пора убираться отсюда.

Байрон был прав: времени мало, а вопросов слишком много, но только один вопрос имел сейчас значение.

– Можете опустить стул, лорд Байрон. – Когда стул был опущен, она посмотрела мистеру Баклзу в глаза. – Где ваша дочь?

Он ответил не колеблясь:

– Не знаю.

– Выходит, леди Харриет ее не забирала и не связана с ее исчезновением?

– Нет.

– Но вы знали, что она исчезла, что ее подменили?

Он ответил не сразу:

– Естественно, знал.

– А Марта знает?

– Нет.

Люси затаила дыхание:

– Вы знаете, кто забрал Эмили?

– Один из соперников леди Харриет. Это все, что мне известно.

– Почему? Что этот соперник хочет?

– Чтобы леди Харриет не смогла сделать с ребенком то, что задумала.

– А что она задумала сделать?

Мистер Баклз пытался совладать со своей челюстью.

– Она хотела убить ее.

Люси не могла сдерживать гнев. Не могла делать вид, что это просто головоломка.

– Вашу родную дочь! Почему вы не остановили ее?

– Я здесь бессилен, – сказал мистер Баклз. – Она госпожа, которая позволяет служить ей. Как я мог ей отказать? К тому же это не мальчик.

– Вы знаете, как найти вашу дочь? – спросила Люси.

– Если бы я знал, леди Харриет давно бы ее нашла.

– Но почему она хочет убить вашу дочь?

– Потому что талант передается в семье не по прямой линии, а в особенности от тетки племяннице. Слишком велика вероятность, что у нее были бы такие же способности, как у вас. Леди Харриет не могла допустить появления еще одной такой же, как вы, соперницы.

– Еще одной, как я, – повторила Люси. – Я бы никогда не встала у нее на пути, если бы она не вмешалась в мою жизнь и не причинила вред моей племяннице.

Баклз фыркнул:

– Даже леди Харриет может встретить свою судьбу, убегая от нее.

– Нам пора, – сказал Байрон обеспокоенно.

– Еще минуту, – сказала Люси. – Кто такая леди Харриет? Кто она, если способна делать то, что она делает? Я должна знать.

Мистер Баклз цинично засмеялся:

– В жизни не встречал такую невежественную девицу. Вы бы никогда не посмели тягаться с ней, если бы знали, кто она.

– Тогда просветите меня, – сказала Люси.

– У нас нет на это времени! – воскликнул Байрон. – Надо бежать, пока это возможно. Спросите, как перехитрить стражу у ворот.

– Для этого мне не нужна его помощь. Кто такая леди Харриет?

– Если вам не нужна его помощь, пойдемте.

– Еще не пора! – резко сказала Люси. – Скажите, мистер Баклз, кто такая леди Харриет?

– Моя хозяйка, – ответил он, ухмыляясь.

– Кто она? – повторила Люси. – Откуда у нее такая власть?

– Бедная, глупая девчонка, – сказал мистер Баклз. – Вы и вправду не знаете. Леди Харриет из тех, кого вы по глупости называете эльфами. Они не похожи на существ из детских сказок, уверяю вас. Это мертвые, мисс Деррик. Выдающиеся, прославленные мертвые, которые вернулись на землю в бессмертном теле. Леди Харриет живет на этом острове, правит этим островом много веков. Таких, как она, немного, но они могущественны и не потерпят, чтобы все, что они построили, было уничтожено мерзавцем, который возомнил, что он умнее их.

– Луддом? – спросила Люси.

– Ну да, Луддом. Леди Харриет и подобные ей всегда правили мягко, сгибая, но не ломая. Лудд и его последователи этого не понимают и поэтому обречены на поражение. Вот вы тоже будете уничтожены за то, что устроили здесь.

– Уверена, при иных обстоятельствах ваши угрозы были бы более действенны, – ответила Люси. Обращаясь к Байрону, она сказала: – Свяжите его, и уходим.

Люси осмотрела зал, увидела подвязку для штор, вырвала ее и бросила Байрону. Он быстро привязал мистера Баклза к стулу и заткнул ему рот салфеткой.

– Надолго не хватит, но какое-то время продержит, – сказал он. – Вы должны понимать, что нажили опасного врага.

– Это она сделала меня ее врагом, – сказала Люси, сама не веря в свою напускную храбрость, но от этого слова не теряли своей значимости.

Они приблизились к входным дверям с чувством тревоги. Люси извлекла из своего саквояжа мешочек, который держала наготове. Она остановилась и повернулась к Байрону:

– Попытайтесь открыть дверь.

Байрон поклонился и взялся за дверную ручку. Ничего. Выждал немного, вздрогнув, когда часы пробили десять. Потом задержал дыхание и повернул ручку.

Он вскрикнул от удивления и отдернул руку, почувствовав боль. Четыре струйки крови стекали по руке из ран, нанесенных невидимыми когтями.

Байрон смотрел на Люси испуганно и обескураженно:

– Что делать?

– Попробуйте еще раз, – сказала она и высыпала на дверь горсть трав, которые собрала из запасов, что были при ней, и того, что удалось найти в доме.

Люси почувствовала легкое движение в воздухе, будто то, что охраняло дверь, исчезло.

– Попробуйте снова, – повторила она более настойчиво.

С явным нежеланием Байрон взялся за дверную ручку и повернул. На этот раз дверь открылась. Свет хмурого, холодного, пасмурного дня показался им самым прекрасным в мире.

Люси бросила еще одну горсть трав перед собой, и они вышли из дома. Они прошли около десяти футов по дорожке и обернулись.

– Эти существа будут нас преследовать? – спросил Байрон.

– Мне кажется, им велели не выпускать нас из дома, но не приказывали вернуть нас назад, если мы выйдем. Кроме того, они не захотят пересекать границу из трав, что я высыпала на пороге. Подобные существа, вообще-то, не любят порогов, а я сделала порог еще более для них неприятным.

– А что это за смесь? – поинтересовался он.

– Сушеный фенхель, укроп, соль, шалфей и чеснок.

– После того как вы победите злых духов, – сказал Байрон, – можно будет огурцы мариновать.

Люси не удержалась и рассмеялась:

– Давайте отыщем ваш экипаж и вернемся в Лондон.

Они свернули на дорожку, но Люси застыла на месте и схватила Байрона за руку. Ей стоило немалых усилий не закричать. Какое-то существо бежало в их сторону стремительно и грозно. Черное, грязное и страшное. Огромный мастиф. Невероятно, неправдоподобно огромный. Она в жизни не видела такой крупной собаки, размером чуть не с пони, с лоснящейся черной шерстью. Пасть открыта, видны острые, блестящие от слюны клыки. В свете пасмурного дня яркие, горящие глаза.

– Назад в дом! – скомандовал Байрон.

Он схватил Люси за руку, и они побежали к открытой двери. Люси колебалась, но не больше секунды. Она не хотела возвращаться в заточение, но быть растерзанной на куски чудовищной собакой тоже не желала. Но если они уже выбрались раз, смогут сделать это опять. Когда Байрон снова потянул ее за руку, Люси позволила повести ее назад к дому.

Они были на полпути, когда дверь захлопнулась, и Люси почувствовала какое-то движение в воздухе. Она была уверена, что это был беззвучный, злобный смех. Фасад дома простирался на сотни ярдов, но спрятаться было негде. Если бежать, они продлят себе жизнь на несколько секунд, полных ужаса.

Люси лихорадочно думала, что делать. Собака выглядела вполне телесно, но это не означало, что это не призрак. Она слышала легенды о черной собаке баргесте – по слухам, призраке или демоне. Она не видела иного выхода, как вести себя с ней так, как если бы это был призрак, и надеяться на лучшее.

Люси набрала пригоршню смеси из трав:

– Будем надеяться, сработает. Больше у нас ничего нет.

Оставшуюся смесь она всыпала в ладонь Байрона. Они сжали кулаки, расставили ноги пошире и застыли на месте. Люси повидала много чудесного и фантастического, но никогда до конца не верила, что ее заклятия, амулеты или травы будут действенны, пока не убеждалась в этом воочию, а секунды спустя уже сомневалась, что так и было. Еще до того, как они увидели собаку, Люси начала сомневаться, что ей удалось освободиться из-под стражи злых духов. Она стояла с занесенной наготове рукой, ее непокрытые волосы развевались на ветру, но она не очень верила, что травы их защитят. Люси была почти убеждена, что скоро умрет и смерть ее будет жестокой и мучительной. И не останется никого, кто бы спас Эмили. В этот миг охватившие ее грусть, разочарование и гнев пересилили страх, как бы он ни был силен.

Собака прыгнула, готовая напасть, и Байрон скомандовал: «Пора!» – бросив горсть трав. Люси не надо было подгонять. Она выждала секунду и, когда собака была чуть ближе, бросила травы. Они рассеялись в воздухе, как облако. Собака с огромной открытой пастью, с языком, болтающимся, как гигантская волна, слегка наклонила голову, продолжая прыжок.

Люси приготовилась принять мучительную смерть, но послышался громкий удар – собака столкнулась с облаком. Она взвизгнула, взбрыкнула лапами в воздухе и завалилась на бок. Теперь она неслась прямо на них, как громадный снаряд. Люси схватила Байрона за руку и оттащила в сторону. Собака, весившая, должно быть, не меньше тридцати стоунов, врезалась в дверь, которая разлетелась в щепки. Мастиф шмякнулся на землю и замер, безжизненный и окровавленный.

– Бог мой, – вымолвил Байрон. – Я, конечно, надеялся на спасение, но полагаю, что даже вы не ожидали подобного результата.

Люси растерянно смотрела на собаку, не зная, что и подумать. Та вовсе не походила на призрака, а, наоборот, была создана из плоти и крови. Крови было в особенности много. Живот был вспорот, вокруг безжизненного тела образовалась лужа. Люси почувствовала едкий запах, будто стреляли из ружья. Она обернулась и увидела стоящую на дороге женщину с длинноствольным охотничьим ружьем в руке. Женщина как раз опускала ружье. Она находилась в двухстах футах от них, но ее высокую тонкую фигуру, бледное лицо и неземные светлые волосы, развевающиеся на ветру, нельзя было не узнать. Это была Мэри Крофорд.

28

Люси не знала, что сказать и как себя вести. Это была Мэри Крофорд, которая внезапно исчезла, бросила ее, возможно, даже похитила и подменила Эмили. И только что спасла Люси жизнь. В этом не могло быть никаких сомнений.

Ноги у нее стали как ватные, словно чужие, подгибались и были тяжелые, как гири, но она заставила себя пойти навстречу Мэри, которая стояла с грустной улыбкой на лице.

– Нам нужно спешить, – сказала Мэри. – Я не знаю, когда леди Харриет вернется.

– Кто вы? – резко спросила Люси. – Кто вы? Это вы похитили Эмили?

Мэри взяла Люси за руку:

– Я отвечу на все ваши вопросы, Люси, клянусь, но не сейчас. Если мы не уйдем сейчас,может быть слишком поздно.

– Мэри права, – сказал Байрон. – Надо спешить.

Люси повернулась к нему в удивлении:

– Так вы знакомы?

– Не понимаю, о чем вы, – сказала Мэри. – По-моему, вы здесь одна. Не вижу тут никакого, даже самого жалкого, подобия мужчины, который трусливо прячется, в то время как вы пытаетесь его спасти.

– Мэри, – сказал Байрон примирительно, – сейчас не время для обвинений.

– Если вы думаете, – резко ответила Мэри, – что я не выпущу вам пулю в колено, когда вы последуете за нами, то это лишь показывает, как плохо вы меня знаете. Мне безразлично, пострадаете вы или нет. Я забочусь только о подруге, которую люблю. Вам это чувство незнакомо, а если и знакомо, то только по отношению к самому себе.

Люси смотрела то на одного, то на другого. Она чувствовала себя ребенком, которого тащат в разные стороны незнакомые и непонятные взрослые. Похоже, Мэри близко знакома с Байроном и разочарована этим знакомством, хотя ничего об этом не сказала, когда они впервые встретились в доме дяди, где он лежал без сознания. Не надо было обладать богатым воображением, чтобы предположить, чт оБайрон сделал с Мэри, чтобы вызвать подобный гнев, или почему она хранила в тайне эту связь. Он был таким, каким был, и не притворялся другим, но он был красив и обаятелен, а Люси еще раз на себе убедилась, каким искусителем он мог быть.

– Я его не брошу, – сказала Люси. – Я попросила его привезти меня сюда, и он помогал мне, когда это требовалось. Я его не предам.

– Черт с ним! – сказала со злостью Мэри. – Я увезу его отсюда до постоялого двора. И все. Пусть только скажет одно неверное слово, и на второй щеке появится синяк, для симметрии.

* * *

Они ехали в экипаже Мэри до постоялого двора минут двадцать. Все хранили молчание, Люси украдкой бросала взгляды то на Мэри, то на Байрона. Мэри сидела с каменным лицом и смотрела в окно. Байрон выглядел пристыженным и напоминал Люси ребенка, которого застали, когда он шалил.

Люси хотелось что-нибудь сказать, помирить двух своих друзей, двух людей, благодаря которым она почувствовала себя особенной и сильной. Она испытывала симпатию к обоим, возможно, даже любила их, но не могла им доверять.

Когда они доехали до постоялого двора, Мэри сама открыла дверцу.

– Выходите, – сказала она.

Байрон не смотрел на нее. Он сказал, обращаясь к Люси:

– Вам не обязательно с ней оставаться. Я отвезу вас в Лондон.

– Сколько раз, – оборвала его Мэри, – вы были в моей власти, сколько раз я спасала вам жизнь! Вы принимаете меня за мягкосердечную, но, уверяю, вы ошибаетесь. Если вам дорога жизнь, уходите.

Байрон бросил взгляд на Люси и робко улыбнулся, а затем вышел из экипажа, осторожно закрыв за собой дверцу.

– Вы его не знаете, ему нельзя доверять, – сказала Мэри.

– Я знаю, чего он от меня хочет, – сказала Люси, – но он этого не получит.

– Ничего-то вы не знаете, – сказала Мэри. – Он добивается того, чего желает, делает это без раскаянья и сожаления и считает себя пупом вселенной, поскольку потакает своим желаниям.

Люси ахнула:

– Так было с вами? Он применил силу?

– Какое это имеет значение. Если он может быть полезен, используйте его, но никогда не попадайте в его власть. Он слаб и низок, но опасен, так как красив и верит, что законы общества для него не писаны. На самом деле он капризный сумасброд. Больше ничего о нем не скажу, поэтому не спрашивайте.

Люси знала совсем другого Байрона, но поняла, что спорить с Мэри бесполезно.

– Если не хотите говорить о Байроне, расскажите о моей племяннице. Вы знаете, где она? Это вы забрали ее, Мэри, и подменили?

– Да, – сказала она. – Я это сделала, и сделала из любви к вам.

– Потому что иначе ее убила бы леди Харриет?

– Да. – Мэри грустно улыбнулась. – Не знаю, как вам удалось так много узнать, но уверена, для этого потребовалось колдовство.

– Лорд Байрон удерживал мистера Баклза, а я с помощью знания об убеждении из «Немой книги» заставила того говорить правду.

Мэри взяла Люси за руку:

– Я вами горжусь, дорогая моя девочка. Вы должны это знать. Не напрасно я в вас верила.

Люси вырвала руку:

– Нет, вы не верите в меня. Вы украли мою племянницу и ничего мне не сказали.

– У меня не было выбора, Люси. Мне самой пришлось скрываться. Леди Харриет уничтожила бы меня, если бы у нее была такая возможность, силы у нее предостаточно, не сомневайтесь. Вы видели лишь толику из того, что у нее в распоряжении. Я рисковала всем, намного большим, чем моя жизнь, придя вам сегодня на помощь. Это совпадение, что вы там оказались, когда я пришла освободить человека, которого держат в заключении в ее доме.

– Вы говорите о сумасшедшем, о мистере Беллингеме?

Мэри кивнула:

– Он сумасшедший, но может помочь в нашем деле. Леди Харриет знала об этом и поэтому прятала его, а я его освободила. Он нам еще послужит. Теперь ее планы нарушены, и она страшно зла на нас обеих. Может, вы думаете, она вздорная и тщеславная старая женщина. По сути, так и есть, но это не все.

– Она ревенант, – сказала Люси. – Эльф.

– Да, но это лишь слова. Большинство людей не знают, кто они такие и на что способны.

– Буду рада получить урок истории, – сказала Люси, – когда моя племянница будет в безопасности.

– Вы не можете спрятать свою племянницу, так же как и вы сами не можете никуда спрятаться, – сказала Мэри. – Но вы можете за себя постоять. Эмили беззащитна, и вы должны выдержать разлуку с ней, пока бушуют все эти страсти. Это единственный способ ее спасти.

– Можно ее увидеть?

– Вам туда нельзя.

– Куда?

– Я не могу сказать.

– Все это ерунда. А это существо, которое терзает мою сестру, оно опасно?

– Нет, – сказала Мэри. – Оно не может быть другим. Конечно, оно безобразно, но не опасно и предано мне. Оно будет делать то, что я прикажу, и не выдаст моих секретов. Да, оно питается молоком вашей сестры и довольно прожорливо, но для нее не опасно.

Люси покачала головой:

– Нет, так не пойдет. Не хочу, чтобы Марта кормила грудью этого урода. Скажите, почему она должна это делать. Я не верю в то, что говорит мистер Баклз, будто леди Харриет боится Эмили. Она боится меня, хотя не знаю почему.

– Вероятно, она не уверена, что может вас убить, – сказала Мэри, – но то, что говорит мистер Баклз, вздор. Он, конечно, в это верит, потому что она так ему сказала, но правда гораздо проще. Его жена, его ребенок имеют власть над мистером Баклзом, и леди Харриет это не дает покоя. Вероятно, она хочет принести Эмили в жертву из-за той силы, которой обладает действие, когда ее самый преданный слуга добровольно приносит в жертву собственного ребенка. Вот и все. Пока ребенок жив, она будет его искать. Вы не представляете, что она за чудовище.

– Тогда расскажите мне, – сказала Люси. – Но лучше по дороге в Лондон. Надо торопиться, я должна вернуться до заката.

Мэри не стала спрашивать почему и выяснять детали. Она поняла, что это важно для Люси, и этого было достаточно. Она дала распоряжения кучеру, и они тронулись в путь.

* * *

– Чтобы понять, с кем имеете дело, кто ваш враг и почему я борюсь с ней, вы должны понять ее природу, – начала Мэри. – Я вам уже немного рассказывала, и забудьте все, что вы знаете об эльфах. Не придавайте значения волшебным сказкам, Шекспиру и Спенсеру, а также остальным поэтам и легендам. Ничего, кроме лжи, предрассудков и глупости, в них нет. Они просто пытаются каким-то образом придать смысл странному и непознаваемому. Те, кого в древности стали называть эльфами, – это создания, которые находятся между двумя мирами, духи мертвых, которые вернулись, получили новые тела и бессмертие.

– С помощью «Немой книги»?

– Да, с помощью алхимии и философского камня. В «Немой книге» содержится описание этого метода – метода столь труднопостижимого, заметьте, я говорю, труднопостижимого, а не сложного, так как он и естественный, и легкий, что не умещается в голове у человека. То, что философский камень может дать человеку вечную жизнь, – это миф. Он может вернуть мертвого человека в тело, в котором тот останется вечно. Но за это есть плата.

– Какая плата?

– Сама вечность, – сказала Мэри. – Никто, даже сами ревенанты, которые были мертвецами, не знает, что лежит за смертью. Там что-то есть, мы это знаем, иначе не было бы душ, которые можно вернуть. Но мы также знаем, что, как только душа соединяется с этим бессмертным телом, потусторонний мир навсегда для нее закрыт. Если ревенант погибает здесь, в этом мире, его душа перестает существовать. Если существует ад или рай или воссоединение с великим и любящим богом, для них они утеряны. Вечная жизнь, по «Немой книге», – страшное проклятье. Оно лишает этих существ человечности и делает их по-настоящему уязвимыми, поскольку их можно вернуть в исходное состояние, а это означает их уничтожение. Можно бояться неизвестного после смерти, но этот страх смягчается надеждой. У ревенантов нет надежды, есть только страх.

– А Лудд? Он тоже один из них?

Мэри покачала головой:

– Нет, он другой. Давным-давно был король, которого звали Луд – с одним «д». Он жил при римлянах. Мало что известно, но Гальфрид Монмутский пишет, что Луд построил несколько укреплений на Темзе, одним из которых был его любимый Форт-Луд. Вы, конечно, знаете, чем со временем стал этот форт.

– Лондоном, – чуть слышно ответила Люси.

– Да. Между прочим, Лудгейт назван в его честь. Но король этот был больше чем обычный человек, он был воплощением кельтского божества, почитаемого как Луг или Луд.

– Вы хотите сказать, что человек, которого я встретила и с которым разговаривала, бог?

– Он – существо, которое почитается как один из богов, а это не одно и то же. Но он – воплощение духа нашей земли. Его не раз призывали во времена опасности и кризиса, чтобы он возглавил народ и привел его к победе.

Люси внимательно посмотрела в лицо своей подруги:

– Это ведь вы, да? Вы вызвали Лудда?

– Да, – ответила Мэри. – Использовала темную и опасную магию, ту, которой я просила вас остерегаться. Вызывать демонов – глупая игра, которая может вас уничтожить, но у меня есть цель, которая выше личных интересов. Ревенанты давно расхаживают среди людей. Они пользуются своей властью иногда во имя добра, иногда во имя зла. Часто суждение о подобных вещах зависит от ваших политических взглядов или от того, какого претендента на трон вы поддерживаете. Их влияние, если это рассматривать в рамках большой системы, распространялось на маловажные политические вопросы – они всего лишь сильная фракция в системе, которую следует назвать олигархией.

– И сколько их таких?

– Немного, – сказала Мэри. – На важных позициях, возможно, с десяток. Есть еще несколько отделившихся от группы. Они сами по себе.

– И леди Харриет их возглавляет?

– Леди Харриет может производить впечатление пожилой женщины, но она самая из них молодая и поэтому самая энергичная. Оттого она их лидер. Остальные живут так долго, что потеряли связь с собственной жизнью, связь с окружающим миром. Они зависят от леди Харриет. Она их направляет и защищает. Нельзя ее недооценивать. Мы серьезно рискуем, вступая в борьбу с ней.

Люси нисколько в этом не сомневалась.

– И народ их поддерживает, – сказала она, вспомнив свой разговор с премьер-министром.

– Поддерживает, потому что люди, которые принимают решения, не догадываются, какую совершают сделку, – сказала Мэри. – Они верят, что эра машин принесет процветание и обеспечит безопасность, но не понимают, каким холодным будет этот мир. И они не понимают, что ревенанты насаждают станки, потому что эра машин неминуемо почти уничтожит магию. Борясь с Луддом, эти люди совершают зло несознательно, но все равно совершают. Если магия исчезнет, ревенантам будет нечего бояться. Исчезнет угроза, что с помощью алхимии их можно вернуть в исходное состояние, и тогда они останутся в их бессмертных телах навечно. Их волнует только собственная безопасность. Их темные умы не придут в смятение, когда машина заменит человека, когда ремесленники потеряют человеческое достоинство, вынужденные жить в крайней нужде, когда дети будут голодать и просить подаяния. Они не понимают, что мир, который они строят, будет подобен аду. Их легкие забьются гарью и пеплом от фабричных труб. Их умы атрофируются от праздности и лености. Я была готова рисковать собой, своей жизнью, попытаться остановить этот кошмар, который они уготовили человечеству, и поэтому я вызвала Лудда.

– Но при чем здесь я?

Мэри покачала головой:

– Не знаю. Простите. Знаю только, что все дороги на этом пути начинаются и заканчиваются Люси Деррик. Вы главное действующее лицо. Вы не желаете этого, я вас за это не осуждаю, но ничего с этим сделать нельзя. Если хотите вернуть племянницу, вам необходимо одолеть леди Харриет.

– Найдя «Немую книгу»?

– Да. Вы уже сделали большое дело, выкрав страницы у нее под самым носом.

Люси вспомнила о страницах:

– Она сказала, что ее дом охраняется и что магия там действовать не будет, но она подействовала. Это из-за «Немой книги»?

– Отчасти. Эти страницы вас звали, да?

Люси кивнула.

– Вы уже обнаружили, что находите их не по одной и каждая серия страниц передает важный компонент всего учения, которое содержит книга. Но каждая страница обладает своей магией и притягивается к другим страницам, а также к человеку, который ими обладает. Двенадцать страниц, двенадцать заклятий. Достаточно иметь их на руках и знать, что они собой представляют, чтобы сделать вас могущественной и опасной. Собрать не все страницы, а только часть – хуже, но у вас все равно будет преимущество. Чем больше страниц, тем больше власти и удачи.

– Разве леди Харриет этого не знает? – спросила Люси. – Разве она не будет защищаться?

– Несмотря на свой возраст, – сказала Мэри, – она так и не понимает магии. По большому счету. Когда вы были маленькой, Люси, была у вас подруга, которая очень быстро бегала?

– Была, – сказала Люси. – У нас была подруга Элиза, она всегда побеждала, когда мы бегали наперегонки.

– Так уж и всегда? Она никогда не проигрывала?

– Ну, иногда, конечно, проигрывала. Но какое это имеет отношение к защите?

– Допустим, Элиза бегала быстрее всех, – сказала Мэри, – допустим, это действительно так, но это не означает, что она будет всегда побеждать. Она наверняка может победить ваших друзей и даже незнакомого человека, и почти всегда так и будет. Но иногда кто-то другой может бегать быстрее, или у нее устанут ноги, или она будет голодна.

– Обереги могут устать?

– Они растягиваются и изнашиваются, как старая веревка, или могут усиливаться или слабеть, как ветер. Ее обереги действуют почти всегда, но в этот раз они не подействовали, потому что вы сильная, а она старая. Она сильна, Люси. Очень сильна. Сильнее, чем вы можете представить, но не так сильна, как она сама думает, и это – наше единственное преимущество.

– Путешествие продолжается, – сказала Люси, выглядывая из окна. Вдруг ее охватил ужас. – Где мы? Я не узнаю дорогу. Разве это дорога в Лондон?

– Нет, – сказала Мэри. – Мы возвращаемся в Ноттингемшир.

Люси в панике схватилась за край сиденья:

– Только не это! Разве вы не поняли меня? Я должна вернуться в Лондон. Если не вернусь до заката, мое отсутствие будет обнаружено. Они узнают, как долго меня не было. Почему вы меня обманули?

– Потому что знала, вы меня не послушаетесь, – сказала Мэри. – Знала, что вы все равно вернетесь, потому что вас слишком заботит, что о вас думают другие.

– Вы говорите совсем как Байрон.

– Не говорите так! – резко сказала Мэри.

Гнев был внезапным и страшным. Она была похожа на камышовую кошку, приготовившуюся к прыжку. Лицо покраснело, глаза расширились, зрачки сузились. Сквозь приоткрытые губы были видны зубы.

– Я совершенно на него не похожа, и вы никогда не будете мне говорить подобного. И вообще не называйте его имя при мне. Иначе… – И тут она заплакала. Прижала Люси к груди. – Простите меня. Ваши слова невинны, а мой гнев неоправдан.

Люси отодвинулась:

– Вам не нравится, когда вас с ним сравнивают, но вас, как и его, не заботит мое честное имя и репутация. Кто вам дал право решать, что они не стоят того, чтобы ими дорожить? Это моя репутация, Мэри. И я не собираюсь так легко ее портить. У меня нет средств, нет имени, нет положения. Я не могу жить как блудница в глазах общества. Я не так глупа, чтобы не понимать, что то, о чем думает общество, в конце концов станет правдой. Я буду противиться, но мне нужен хлеб, и в конце концов я стану той, о ком говорят люди.

– Нельзя навязать судьбу, которую ты не принимаешь, – сказала Мэри и широко улыбнулась, как гордая мать.

– Я благодарна вам за доверие, но я должна вернуться в Лондон. Поверните назад, пока еще есть время.

– Вам нельзя в Лондон, – сказала Мэри. – Там вскоре начнутся события, на которые даже вы не сможете повлиять. В Лондоне вскоре начнется хаос.

– Мои друзья в Лондоне, – сказала Люси.

– В Лондоне много людей, но ничего не поделаешь, – сказала Мэри. – Настало время для начала перемен. Это неминуемо, а революции не бывают мирными, спокойными и легкими. Хотелось бы, чтобы это было не так, но это невозможно. Революции должны быть кровавыми. Можете обвинять меня в жестокости, но люди, которые вступили в союз с ревенантами, готовы страдать за то, что считают благим делом, поэтому другого выхода нет. Я привела механизм в действие, и теперь мы бессильны остановить то, что начали. Остается только бежать от смерти и разрушения.

До какой степени это было метафорой, домыслом или чистым вздором? Люси не знала. Мэри не лгала ей, Люси была в этом уверена, но часто недоговаривала, когда ей это было выгодно, и Люси устала оттого, что ею манипулируют, переставляют, как фигурку на доске. Настало время принимать решения самой.

Не раздумывая, поддавшись импульсу, Люси вскочила, открыла дверцу экипажа и бросилась на траву. Приземление оказалось более жестким, чем она ожидала, и Люси почувствовала, что что-то острое впилось ей в щеку. Она ударилась рукой обо что-то твердое и закричала от боли, а потом покатилась по траве. Она катилась, и мир закружился, перед глазами мелькали зеленая трава, деревья и камни. Люси поняла, что выпрыгнула из экипажа на вершине холма. Где-то далеко был слышен крик Мэри, а затем жалобно заржали лошади. Люси все катилась и катилась с пугающей скоростью. Перед глазами мелькало серое небо, она скатывалась все быстрее и быстрее, и вдруг на нее снизошло странное спокойствие. Ей казалось, что она – центр вселенной, что все пути начинаются с нее и заканчиваются ею, но еще мгновенье, и ее голова расколется от удара о камень или дерево.

И тут она упала в ручей с ледяной водой. Хотела крикнуть, но легкие заполнила вода. Она била руками и ногами, не понимая, где верх, где низ, и только потому, что ручей оказался мелкий, ей удалось выставить голову из-под воды и с жадностью вдохнуть холодный воздух. Она закричала от радости и замешательства. Ее голова была всего в нескольких дюймах от копыта лошади.

Люси подняла голову и увидела крупного черно-коричневого жеребца, верхом на нем сидел и невесело улыбался мистер Олсон. У Люси потемнело в глазах.

* * *

Люси проснулась оттого, что ей было тепло. Во сне была холодная вода и грязь. Сейчас было сухо. Болели рука, спина и обе ноги. Лицо горело. Люси вспомнила, как выпрыгнула из экипажа Мэри. И вспомнила про мистера Олсона.

Она открыла глаза.

Возможно, у Люси и было какое-то представление о том, что она увидит, открыв глаза, но то, что она увидела, оказалось неожиданным. Она сидела на грубом самодельном деревянном стуле у огня в простом сельском доме с грязным полом и голыми стенами. Через окно она увидела, что на улице по-прежнему пасмурно. В доме свет был тусклым и призрачным. Платье просохло и стояло колом, все в пятнах и в засохшей грязи. Как и ее кожа. Руки сплошь покрыты грязью, так что трудно пошевелить. Более того, они были связаны у нее за спиной.

В другом конце дома за длинным столом сидел мистер Олсон, в забрызганной грязью куртке для верховой езды. Он что-то вырезал ножом из дерева, но почувствовал на себе ее взгляд. Он отложил деревянный чурбан и, держа нож в руке, посмотрел на нее. Даже в тусклом свете было видно, что на его лице отразился гнев. У него покраснели глаза, и он осунулся. На щеках – многодневная щетина.