Текст книги "Двенадцатое заклятие"
Автор книги: Дэвид Лисс
Жанры:
Готический роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
23
Следующим утром от Норы Гилли пришло известие о том, что они отправляются в Лондон через два дня, и Люси начала готовиться к отъезду из дома дяди. Когда она упаковывала вещи, пришел посыльный с запиской от мистера Моррисона, умоляющего снова встретиться в кафе. Когда она прибыла на место, мистер Моррисон топтался у входа. Выглядел он возбужденным и особого интереса к шоколаду не проявлял.
– Я должен немедленно покинуть Ноттингем, – сказал он, и глаза его увлажнились – настолько то, что он сказал, его растрогало. Он взял обе ее руки в свои ладони и заглянул в глаза. – Меня уже не должно было быть здесь, но я не мог уехать, не повидавшись с вами.
– Я еду в Лондон через два дня с мисс Гилли. А вы куда направляетесь?
– Это секрет, и я дал клятву молчать. Могу только сказать, я покидаю Англию.
Люси обдумывала услышанное. Если части книги находятся за пределами Англии, она никогда не сможет найти их сама. Может, лучше не задавать слишком много вопросов? Пусть отправляется, ищет страницы, а потом, надо надеяться, ей удастся уговорить его отдать их ей. Люси совсем не хотела, чтобы он уезжал, когда любовный приворот продолжал действовать, но ради спасения племянницы она не могла его снять.
– Может быть, – сказала она, – когда вы выполните свое задание, приедете в Лондон и отыщете меня.
Он отпустил ее руки и принялся медленно ходить вперед-назад.
– Если это можно будет сделать, не ставя под угрозу безопасность нации, я найду вас, Люси. Как только смогу.
А потом начались объяснения в любви. Он говорил о том, как они будут вместе, когда этот темный час минует. Если он и заметил, что его излияния оставили ее равнодушной и она никак на них не реагирует, то не показывал этого. Наконец, растроганный собственной печалью, мистер Моррисон удалился. Люси не знала, увидит ли она его вновь. Но если она хочет получить утерянные страницы книги, ей придется это сделать.
* * *
Перед самым отъездом в Лондон к ней с визитом пришел мистер Олсон. Она хотела сослаться на нездоровье и не принимать его, но потом пожалела. Если он и причинил страдания, то и сам много страдал, и Люси не желала быть жестокой. Кроме того, он любил ее по-своему, и нельзя ненавидеть его за это. С другой стороны, он не говорил, что больше не собирается на ней жениться, а Люси не хотелось бы возвращаться к этой теме. Однако она знала, что ей придется сталкиваться со многими вещами и людьми, которые были ей неприятны. Надо учиться.
Она спустилась и нашла его в гостиной. Он сидел, плотно сжав ноги и держа руки на коленях. Он явно испытывал неловкость, но при этом казался если не счастливым, то, по крайней мере, довольным. Его пристально смотревшие глаза были широко открыты и блестели. Костюм новый, аккуратный и чистый. Волосы пострижены по последней моде и тщательно причесаны. Когда Люси вошла, он встал и поклонился. У него был вид человека, уверенного в своей значимости.
– Мисс Деррик, – сказал он, когда они сели, – насколько я понимаю, вы уезжаете в Лондон до конца сезона.
– Возможно, не до конца сезона. Возможно, и дольше, – ответила Люси. – Пока не знаю.
Мистер Олсон кивнул:
– Я подумал, что было бы неправильно, если бы я с вами не простился. Я знаю, наши отношения не сложились так, как бы мне хотелось, и что я говорил такие слова, о которых теперь сожалею. Тем не менее надеюсь, что, когда вы будете думать обо мне, будете думать хорошо.
Очевидно, мистер Олсон оставил затею со свадьбой, но просто забыл поставить об этом в известность невесту. В любом случае это была хорошая новость, от которой ей захотелось проявить благородство.
– Конечно же. Я вам не говорила, как огорчилась, узнав, что случилось с вашей фабрикой, сколько страданий вам пришлось пережить. Мне такие предприятия не по душе из-за последствий, которые они оказывают на людей в Ноттингеме, но я никогда не желала вам неприятностей.
– Пусть это вас не заботит, – сказал мистер Олсон. – Мои станки были сломаны, и у меня не было денег, чтобы их заменить, но появились новые возможности, и сейчас я строю новую фабрику в новом месте. Нет худа без добра.
Он улыбнулся. Возможно, хотел показать, что она потеряла, но вряд ли. Люси была уверена, что он чувствует такое же облегчение, что избавился от нее, как и она оттого, что избавилась от него.
– Желаю вам процветания.
– Не вижу причин, которые бы препятствовали ему, – сказал мистер Олсон. – У леди Харриет, моей патронессы, талант на подобные дела – удивительное качество для женщины.
Люси вскочила, заломив руки. Он посмотрел на нее с удивлением, и она снова села. Она хотела сказать, чтобы он не брал денег у этой особы, не имел с ней никаких деловых отношений, но знала, как это будет выглядеть, а у нее не было доводов, чтобы его убедить. Он не поверил бы ни одному ее слову. Люси сложила руки на коленях и отвела глаза:
– Могу лишь пожелать, чтобы ваше предприятие принесло вам успех, к которому вы стремитесь.
– Благодарю вас, мисс Деррик, – ответил мистер Олсон. Казалось, он не заметил ничего странного в ее поведении. – Не сомневаюсь, что все будет хорошо. Видите, вам не пришлось бы страдать, выйди вы за меня замуж.
– И тем не менее, – сказала она. – Мне кажется, ваши чувства переменились.
Он кивнул:
– Это самое странное. Поймите, я знаю, что вы очень красивая девушка, но жена мне никогда не была нужна. Меня интересуют исключительно дела. Просто в один прекрасный день мне показалось, что я в вас влюблен, а в другой прекрасный день мне показалось, что я вас разлюбил. Любовь странная вещь.
Он встал, залился краской от смущения и объявил, что и так отнял у нее слишком много времени. Она проводила его до дверей и пожала ему руку. Они расстались, уверив друг друга в дружеских чувствах. Люси была озабочена, ибо ей стало очевидно, что кто-то наложил на мистера Олсона заклятие, заставив его влюбиться в нее. Она не знала, кто это мог быть. Любопытно, что леди Харриет не потеряла интереса к мистеру Олсону. Люси гадала, не использовала ли она мистера Олсона в своих целях с самого начала. Хотя какое это могло иметь значение. Совсем скоро Люси уедет отсюда, и все это перестанет ее заботить.
* * *
Два дня спустя к дому дяди Лоуэлла в нарядном экипаже, запряженном четырьмя рыжими лошадьми, подъехала Нора. Ее родители выехали раньше, и экипаж предназначался для двух юных леди и служанки Норы. С большим трудом Ангстон и кучер погрузили сундук Люси, вместивший немалое количество книг, среди которых, по всей видимости, был и поддельный экземпляр «Немой книги». Кроме книг, там были еще принадлежности для магии, травы и, конечно, одежда.
Дядя сидел у себя в кабинете и просматривал почту. Отъезд Люси он воспринял холодно.
– Вы меня разочаровали своим поведением с мистером Олсоном, – сказал он. – Надеюсь, в Лондоне вам повезет больше. Полагаю, в конце концов вы вернетесь сюда.
Люси присела в книксене:
– Я не задумывалась о будущем.
– Я знаю, что не задумывались, – сказал он и отвернулся.
Миссис Квинс поджидала ее у двери кабинета.
– Желаю приятного путешествия, – сказала она с язвительной улыбкой. – Постарайся снова не опозориться.
Люси внимательно на нее посмотрела:
– Не знаю, почему вы так ко мне относились, но я это выясню. Можете не сомневаться.
Миссис Квинс открыла рот от изумления. Она не моргала и не шевелилась, пока Люси не села в экипаж.
* * *
Когда Люси с Норой подошли к экипажу, Люси увидела Инсуорт, служанку Норы, которая склонилась над вязаньем и мрачно бормотала что-то себе под нос, в очередной раз пропуская петлю. Она служила семье Гилли много лет, и поэтому, несмотря на ее угрюмость и неумелость, ее не выгоняли. У Инсуорт было постоянно кислое выражение лица, и от нее так дурно пахло, что находиться с ней долго в тесном экипаже было тяжело. Но не она удивила Люси, а другая женщина, сидевшая напротив, – миссис Эмет.
Люси замешкалась, не зная, что сказать. Первой заговорила Нора.
– Ваша служанка уже здесь, – сказала она, скривив рот. – Я и не знала, что у вас есть служанка.
Девушки сели в экипаж, каждая расположившись по соседству со своей служанкой, и экипаж тронулся. Миссис Эмет смотрела в окно и время от времени улыбалась Норе блаженной улыбкой. Люси переполняли эмоции – гнев, недоумение, но более всего любопытство. Однако задавать вопросы в присутствии Норы она не могла и решила приберечь их до более благоприятного момента.
Терзаться любопытством пришлось до первой остановки на постоялом дворе в Лестере. Люси улучила минуту и отвела миссис Эмет в сторону.
– Что вы здесь делаете? – сердито спросила она.
– Вы не можете ехать в Лондон без служанки, – радостно ответила миссис Эмет.
– Это мисс Крофорд направила вас ко мне?
– Конечно. Давным-давно. Но теперь я ваша служанка. Разве я вам этого не говорила, мисс Деррик?
– Откуда Нора вас знает?
– Она меня знает, потому что я ваша служанка, – сказала миссис Эмет.
На другие свои вопросы Люси получила лишь уклончивые, ничего не значащие ответы. О местонахождении Мэри она ничего не узнала. Самое интересное, что ей удалось выяснить, – это то, что миссис Эмет всегдаслужила Люси. Просто Люси об этом не знала.
* * *
В остальном путешествие прошло скучно и гладко. Первую ночь они провели на постоялом дворе в Бедфорде, где девушки произвели заметное впечатление на трех офицеров. Если Нора и привлекла чуть больше внимания, то только оттого, что проявила к ним больший интерес. Мысли Люси были заняты более важными вещами, но Нору она не осуждала, так как помнила, что было время, когда ей самой было нечем занять себя. Она даже позавидовала подруге, которая могла себе позволить такие маленькие радости.
Они пустились в путь до рассвета. Миссис Эмет вскоре заснула и громко захрапела. Поначалу ее храп смешил, потом доводил до сумасшествия. Еще до наступления ночи Люси разглядела силуэт города, возвышающегося над горизонтом. Поля по обеим сторонам дороги становились меньше, люди менее неотесанными, а воздух не таким чистым. После обеда окна экипажа начали покрываться серой сажей, а воздух, которым они дышали, наполнился угольным дымом, который испускали лондонские трубы.
Когда они въехали в город, Люси схватила Нору за руку. То, что она увидела, вызвало не восхищение, а ужас. В Лондоне всегда были бедные кварталы, но новые фабрики, выросшие на берегах реки, выбрасывающие клубы черного дыма, напоминали ад, описанный Данте. Нищета, как в Ноттингеме, но тысячекратно умноженная. Мальчик шел без рубашки, а вечер был холодный. Такой худой, что были видны чуть ли не внутренние органы. Женщина, почти такая же неприкрытая, держала своего голого младенца за ноги вниз головой. Кричала что-то ухмыляющемуся, хорошо одетому мужчине. Двое джентльменов заливались хохотом, шлепая женщину по бесчувственному лицу. Молодой человек, без кистей рук, протягивал чашу для подаяний, зажав ее окровавленными культяпками.
Ужасающие сцены, но это еще не все. Улицы наводняли бандиты. Род их занятий был настолько очевиден, что впору прикреплять соответствующий значок им на куртки. Проститутки тоже не скрывали своего ремесла. Самые нахальные подбегали к экипажу и обнажали груди. Увидев, что в экипаже сидят одни женщины, они плевались или бросались навозом. Люси в жизни не видела такой грязи – навозом и человеческими фекалиями были покрыты все улицы. Когда они проезжали мимо окон, из них выплескивались экскременты. Густая навозная жижа стекала по улице медленными ручьями. Повсюду валялись мертвые собаки, кошки и лошади. Толпы одичавших мальчишек разрезали трупы лошадей на мясо. И все вокруг было покрыто густой плотной гарью. Через несколько минут Люси почувствовала, что у нее забиты горло и нос. Ей нестерпимо захотелось умыться.
Увидев реакцию Люси, Нора рассмеялась:
– Это не настоящий Лондон. Мы будем посещать места, где подобного не существует. Просто не смотри, как делаю я.
Люси кивнула, не потому, что согласилась или считала благоразумным делать вид, что люди так не живут, но потому, что не решилась высказать свое мнение. Глядя на окружающее, она поняла, что луддиты правы, что Лудд, кем бы он ни был, прав. Разрушители станков, революционеры, те, кто восстал против того, что они не могли остановить, – все они были правы. И Мэри Крофорд, какой бы ни была роль, которую она сыграла в подмене ребенка сестры, тоже была права. Да и на какие бы ужасные поступки не пошла сама Люси, да и любой здравомыслящий человек, чтобы заткнуть извергающие дым трубы, стереть гарь, золу и грязь, которые падали с неба как снег.
Затем, как обещала Нора, все вокруг начало меняться. Улицы становились шире, чище и менее многолюдными. Стало попадаться меньше нищих попрошаек, воров и проституток. Неожиданно появились большие красивые дома, джентльмены, опирающиеся на богато украшенные трости, дамы в шикарных платьях, служанки, которые вели за руку аккуратно одетых детей или несли в корзинках веселых комнатных собачек. Появились грациозные лошади и великолепные экипажи. Показались парки и газоны, лужайки, на которых под присмотром нянек с лицами как у мастифов играли беззаботные дети. Воздух по-прежнему был тяжелым и грязным, время от времени на их пути все еще попадался бедняк или алчущая заработать монету проститутка, но, невзирая на это, это был другой мир, и Люси поймала себя на том, что делает вид, будто того страшного места не существует. Не оттого, что она этого хотела, просто, если бы было иначе, она бы не выжила.
Не прошло и часа, как Люси была в Лондоне, но уже становилась лондонкой.
* * *
Мистер Гилли снял большой шикарный дом на Краунстрит – возможно, не так близко от Гайд-парка, как хотелось бы Норе, но достаточно близко, чтобы считаться фешенебельным местом. Внутреннее убранство дома было даже более впечатляющим, чем можно было предположить, судя по его фасаду. Комнаты хорошо освещены и обставлены самой модной мебелью. На окнах красивые гардины, на стенах картины. Слуг было так много, что Люси не смогла сразу запомнить, как кого зовут. Ей было предложено выбрать одну из трех незанятых комнат, которую она могла назвать своей. Родители Норы были дома. Миссис Гилли приветствовала Люси с холодным безразличием, а вот мистер Гилли был в восторге оттого, что она приехала, и прочел ей длинную лекцию о том, как защититься от простуды, гуляя по Лондону. Он проявил чрезмерную заботу, попросил не стесняться, если она захочет переделать что-нибудь в своей комнате, поинтересовался, что она желает на ужин, и пообещал, что она получит удовольствие от Лондона, иначе он переделает город по ее вкусу. Для миссис Эмет была найдена каморка под лестницей, и вся суета, связанная с переездом, закончилась. Мистера Гилли не заботило, как долго Люси будет гостить, потому что она ему нравилась. Миссис Гилли это не заботило, потому что ее это никак не касалось. Люси не могла и просить большего. Может, она могла бы все это получить и не пуская в ход магию.
* * *
Люси знала, что будет делать дальше. Доехать до Кента из Лондона проще, чем из Ноттингема. Но, оказавшись в Лондоне, Люси поняла, насколько ее план несовершенен. Нужно было придумать, как в Кент добраться. Но самое главное, как проникнуть в дом леди Харриет незамеченной, как найти страницы «Немой книги» из библиотеки Байрона и выбраться обратно.
Ее очень огорчало, что она так и не приблизилась к спасению племянницы. Мистер Моррисон, помимо поиска страниц «Немой книги», без сомнения, лишает девственности девушек в какой-то иноземной стране. Если он даже найдет страницы, будет ли Люси от этого легче? Он вернется к ней, если сможет. Заклятие об этом позаботится. Но будут ли страницы при нем? Какой толк волноваться по поводу того, что от тебя не зависит. Она отыщет страницы, одну за другой, если придется. Она будет читать, и учиться, и экспериментировать, пока страницы не будут у нее.
Люси надеялась, что миссис Эмет может как-то ей помочь, но та пришла в замешательство, когда Люси попросила у нее совета.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, мисс Деррик, – ответила она. – Знаю только, когда настанет время ехать в Кент, вы поедете.
– Значит, вы знаете, что я туда попаду?
– Этого я сказать не могу, мисс Деррик, – ответила она. – Могу только сказать, что, если решили ехать, поедете, и тогда, когда будет нужно.
– Значит, вы знаете, что я туда доберусь?
– Этого я сказать не могу, мисс Деррик, – снова ответила она. – Могу только сказать, если вам предназначено добраться – доберетесь. Тогда, когда будет предназначено.
– Предназначено кем? – спросила Люси раздраженно.
Казалось, миссис Эмет не заметила раздраженности Люси. Она только улыбнулась и посмотрела вдаль, словно человек или сила, на которую она намекала, были за пределами ее видения.
– Теми, кто управляет подобными вещами.
Только по прибытии в Лондон Люси поняла, что каким-то образом рассчитывала, будто миссис Эмет поможет ей разобраться в новой обстановке, но оказалось, что ожидания были напрасны. Она была подготовлена к неразберихе огромного города не лучше, чем если бы была одна. Как именно можно попасть в Кент? Сколько это стоит? Люси получала десять фунтов раз в три месяца и должна была осмотрительно тратить деньги. Был, конечно, и другой путь, чтобы добыть деньги. Она это знала, но не хотела прибегать к колдовству, когда можно было обойтись без него. Для изготовления каждого заклятия требовались травы, бумага, перо и чернила – все это требовало денег. Но самое главное, Люси всегда претила мысль зарабатывать деньги с помощью магии. Прежде чем деньги попадут в ее кошелек, они должны покинуть кошелек другого человека. А как она может судить, кому они нужнее.
Она успокаивала себя, говоря, что сделала все, что было в ее силах. Научилась, чему могла научиться, планировала, как могла. Она была тем, кем была, – молодой девушкой с ограниченными средствами и ограниченной свободой. И с этим трудно было что-то поделать. Если бы она и вправду была в центре событий, о чем ей неоднократно говорили, разве удобный случай не возник бы сам по себе? Судьба отыскала ее в тихом Ноттингеме. Неужели ей теперь суждено прятаться в Лондоне?
Тем временем Люси зажила модной лондонской жизнью. Прошла неделя, а она этого даже не заметила. И это в то время, когда ее сестра Марта живет с подменышем, а ее племянница находится в плену у кого-то, о ком даже страшно подумать. Вместо того чтобы искать утерянные алхимические книги или бороться с силами из потустороннего мира, Люси мерила платья в магазинах, ходила на концерты и посещала модные дома, где осматривала картины и коллекции редкостей. Впереди ее ожидали опера, театр и кафе на открытом воздухе. Миссис Эмет сопровождала ее повсюду, а когда они не были в пути, удалялась на кухню или в комнату прислуги. Но слуги начали жаловаться. Они обратились к Норе, а Нора в свою очередь – к Люси.
– Она их смущает, – сказала она однажды, когда они сидели днем в гостиной. Нора говорила, понизив голос, будто боялась, что миссис Эмет может ее услышать, хотя ту послали с поручением на другой конец города. – Они говорят, она никогда не ест и ни с кем не разговаривает, если к ней не обращаются непосредственно. Но и в таком случае отвечает уклончиво, хотя и вежливо.
– Судя по твоим словам, она идеальная служанка, – сказала Люси.
– Но, определенно, не такая, что подходит для фешенебельного дома. Боюсь, ей придется нас покинуть.
Люси не платила миссис Эмет и не знала, как ее уволить. Не знала даже, можно ли вообще это сделать. Ей представилось, как бедная женщина бродит у дома, как собака, или, того хуже, проникает в дом. Тогда не миновать констеблей, судебных приставов и мировых судей. Этого Люси позволить не могла.
– Я не могу обойтись без нее, – сказала Люси.
– Конечно же можешь, – сказала Нора. – В Лондоне сотня женщин, которые будут в тысячу раз лучше, чем эта деревенская тупица.
– Я не могу с ней расстаться, – сказала Люси и, поскольку у нее не было аргументов, покинула гостиную и сбежала в свою комнату.
На следующее утро, когда Люси спускалась по лестнице, ее увидел мистер Гилли. Он взял ее за локоть и завел в пустую комнату, сказав, что они должны кое-что обсудить. Люси не понравилось, как он вольно до нее дотронулся. Она чувствовала, что он получает от этого несоразмерно сильное удовольствие. Когда мистер Гилли вел ее в комнату, Люси осознала, что до этого никогда еще не оставалась с отцом подруги наедине, и хотела, чтобы этого не случалось и впредь.
– Насколько я понимаю, возникли некоторые трудности с вашей служанкой, – сказал он.
– Нора говорит, другие слуги ее не любят. Знаю, она со странностями, но я не могу ее выгнать.
Люси говорила, потупив глаза. Она хотела вызвать жалость, но ей также было невыносимо, как мистер Гилли на нее смотрит. Она ощущала, как горит ее кожа под его взглядом.
– Если дело в деньгах, – сказал мистер Гилли, – могу помочь отослать ее. Она возражать не станет.
– Нет, дело не в деньгах, – сказала Люси. – Я не могу без нее обойтись. Если она не может остаться, мне придется вернуться домой.
Мистер Гилли молчал. Люси ощутила тишину комнаты и жар, исходивший от пламени в камине и стоящего рядом и наблюдавшего за ней мистера Гилли.
Мистер Гилли взглянул на нее и сложил губы в подобие улыбки:
– Этого делать не придется. Мои слуги будут более терпимы. Впредь не сомневайтесь, что я позабочусь о вас, мисс Деррик.
– Благодарю вас, сэр, – сказала Люси и присела в книксене.
Ничего более сухого и более сдержанного она придумать не могла и слишком поздно поняла, что совершила ошибку. Она отдала себя в руки человеку, который твердо решил добиться от нее того, чего хотел. Люси знала, что, находясь под его крышей, она должна оставаться начеку.
* * *
Пока назревал и разрешался конфликт с миссис Эмет, всех домочадцев интересовала только одна тема – бал в клубе «Альмак», куда мистер Гилли с большим трудом достал пригласительные билеты. Балы по средам были самым большим событием в Лондоне, куда приглашались только сливки общества. Если бы стало известно, что Люси не была представлена ко двору, вход ей был бы запрещен, но Люси предпочла не поднимать этот вопрос, а Нора решила не говорить родителям, но не из сочувствия к Люси, а чтобы избежать неминуемых трудностей, которые бы последовали.
Люси радовалась предстоящему событию, но радость ее была неполной. Вскоре после переезда в дом Гилли она получила письмо от Марты, в котором за радостным тоном та тщательно скрывала свои страдания. Люси не сомневалась, что Марту беспокоили перемены, которые произошли с ее, как она полагала, ребенком. У Марты даже почерк изменился, стал неровным и неразборчивым.
Люси должна найти способ добраться до Кента и разыскать страницы «Немой книги», даже если это вызовет отвратительные слухи и сплетни. Она дала себе слово поехать на следующий день после бала. Она найдет выход, чего бы ей это ни стоило. До бала за ней будут следить, но после бала, когда все будут усталыми и довольными, она улучит удобный момент и сбежит.
Нора настаивала, что им обеим нужны новые платья. Когда Люси сказала, что у нее нет денег, мистер Гилли предложил заплатить за ее платье, объяснив, что больше всего остального ему хотелось бы видеть Люси в новом платье. Ей совсем не нравилось быть его должницей, но отказываться было неловко, и она приняла подарок, рассыпавшись в благодарностях. Люси выбрала платье красивого кораллового цвета, без шлейфа и с суживающимся книзу корсажем. Оно выгодно подчеркивало ее фигуру и было ей к лицу. Платье дополняла очаровательная шаль цвета слоновой кости. Волосы были завиты и уложены по последней моде. На голове строгая маленькая шляпка с пикантными полями. Люси осталась чрезвычайно довольна собой. Когда Нора, которая выглядела неплохо в свободном платье слишком яркого красного цвета – платье ей сразу понравилось в магазине, но теперь она постоянно требовала подтверждения, что этот выбор не был ошибкой, – сказала Люси, что та выглядит «достаточно хорошо», Люси была готова ликовать.
Люси относилась к предстоящему балу без особого восторга, но ее апатия тотчас исчезла, едва они вошли в бальный зал клуба «Альмак», освещенный ярко, как днем, который заполняли самые модные дамы и самые хорошо одетые кавалеры. Ничего подобного ни она, ни Нора раньше не видели. Зал превосходил размером ноттингемский и вмещал раз в десять больше гостей. В отличие от Ноттингема, где гостями были фермеры, мелкие землевладельцы и купцы средней руки, здесь присутствовали сказочно богатые по рождению лорды и леди, каждый шаг которых становился достоянием газет, знатные люди, только что вернувшиеся из Индии с огромным состоянием, актеры и актрисы, блиставшие на лондонской сцене, поэты и прозаики, художники и известные музыканты.
– Не ошибусь, если скажу, – произнесла Нора, – что, если человек знаменит и находится в Лондоне, он здесь, в этом зале.
Дамам ничего не оставалось, как следовать за мистером Гилли. Нора сгорала от желания, чтобы ее пригласил на танец какой-нибудь светский лев, в то время как Люси была довольна тем, что может наблюдать, оставаясь незамеченной, так как боялась, что, если с ней заговорят, станет очевидна ее провинциальность. После представления бесконечной череды пэров, важных иностранцев и совсем небольшого числа морских офицеров мистер Гилли увлекся беседой с приятным мужчиной лет шестидесяти. Люси понравилось, как он был одет. Его изысканный темный строгий костюм одновременно и следовал последней лондонской моде, и бросал ей вызов. Волосы у него были редкими, лицо покрывали морщины. Сам он был низкорослым, худощавым и бледным. Но что-то в его наружности привлекало и завораживало. Люси не сомневалась, что в юности он был неотразим. Постарев, он не потерял обаяния.
Обменявшись приветствиями с мистером и миссис Гилли, он потребовал, чтобы его представили дамам.
Мистер Гилли прочистил горло и повернулся к Норе:
– Дорогая дочь, мисс Нора Гилли, позволь мне представить тебе мистера Спенсера Персиваля.
Нора проявила чудеса изящества и сделала низкий книксен. Люси откровенно растерялась и только открыла рот от удивления. Она позабыла о хороших манерах, но до нее дошло, что ее представляют премьер-министру.
Когда мистер Гилли обернулся к Люси, премьер-министр, спешащий покончить с представлениями, которые для него мало что значили, уже пожимал руку Люси.
– А это, – сказал мистер Гилли, – лучшая подруга моей дочери – мисс Деррик.
Мистер Персиваль так сильно сжал ладонь Люси, что она ойкнула. Он тотчас отпустил ее руку.
– Простите, – сказал он. – Я знаком с вашим дядей, мисс. Позвольте несколько слов наедине.
Люси чувствовала себя не в своей тарелке.
– Конечно, – сказала она.
Мистер Персиваль взял ее под руку и повел прочь от Гилли.
– На самом деле я не знаком с вашим дядей, – сказал он довольно дружелюбно. – Однако я знаю о вас из отчетов моего агента, мистера Моррисона.
– Вы хотите сказать, что мистер Моррисон – тори? – удивленно спросила Люси.
Премьер-министр громко рассмеялся.
– Нет, моей партии не так повезло. Мистер Моррисон – член братства Розы и Креста, а я возглавляю не только наше правительство.
Люси наконец поняла. Спенсер Персиваль, премьер-министр Англии, был также главой братства розенкрейцеров, членом которого состоял мистер Моррисон. Это от Спенсера Персиваля исходили приказы.
– Мистер Моррисон обязан обо всем меня информировать, как вам известно, и поэтому доложил мне о вас. Надеюсь, вас это не шокирует. Вам повезло, что вы работали с ним вместе.
Люси так не считала:
– Почему вы так думаете?
– Потому что, – сказал премьер-министр, – мистер Моррисон – герой нашей страны. Буквально говоря, он сделал для Англии больше, чем кто-либо из живущих.
Люси фыркнула, вспомнив его глупые фокусы, дешевое обаяние и как он обманул ее четыре года назад.
– Мне в это трудно поверить.
– По большей части молодые девушки падки на него. В любом случае он писал, какое участие вы приняли в событиях и как помогали ему в поисках страниц книги, которую мы ищем. У него, вероятно, не было другого выхода, как прибегнуть к вашим услугам, но теперь знайте, что ваша роль сыграна.
– Я и не знала, что мне выпало играть какую-то роль.
– Это так, – сказал он. Его голос был ласков, но тверд. – Каждый играет свою роль, милая. И пожалуйста, не думайте, что мы великие ученые, а вы неразумное дитя, – это вовсе не так. Вы послужили своей стране и сделали больше, чем мы могли бы у вас просить, но теперь мы хотим, чтобы вы отступили. Сама земля пришла в движение, мисс Деррик, и я был бы опечален, если бы она вас раздавила.
Люси не нравилось, что незнакомый человек говорит, что ей следует делать, даже если этот человек премьер-министр.
– Я учту ваш совет, – сказала она.
– Это было бы благоразумно с вашей стороны, – ответил премьер-министр. – Вы знаете, кто играет в эту игру? Знаете, кто этот Нед Лудд?
– Нет, мистер Моррисон мне об этом не говорил.
– Естественно, не говорил. Такие сведения для вас не предназначены. Смею предположить, что ваша неосведомленность – подарок судьбы. Цените его и не пытайтесь узнать больше. Я так говорю, потому что беспокоюсь за вас.
Люси застыла на месте, утеряв способность двигаться или говорить. Неужели это правда? Неужели она в самом деле рискует жизнью, если станет продолжать? И что ей теперь делать? Разве она имеет право сжиматься от страха, когда Эмили томится в ужасном заточении? Но и отвернуться от событий глобального масштаба, когда ей предназначено сыграть в них роль, Люси тоже не могла. Мистер Моррисон и премьер-министр самонадеянно решили, что будущее Британии зависит от порабощения рабочих, но Люси в это не верила. Она действительно не знала, чего именно хочет Лудд. Но имело ли это значение? Если Лудд прав, а розенкрейцеры не правы, разве не обязана она поддерживать Лудда?
– Бог мой, Спенс, вы ведь не собираетесь утомлять разговорами бедную девушку весь вечер?
Люси подняла глаза и увидела, что к ним приближается – в этом не могло быть ошибки, хотя раньше она видела это лицо только на эстампах и гравюрах, – принц-регент, указывая прямо на нее винным бокалом. Люси предстояло познакомиться с принцем Уэльским. Но не он смутил Люси. По одну руку от принца стоял невероятно красивый и хорошо одетый незнакомый джентльмен, а по другую – Джордж Гордон лорд Байрон.