Текст книги "Когда корпорации правят миром"

Автор книги: Дэвид Кортен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Эта система в принципе нестабильна, и она вырывается из-под контроля сея экономические, социальные и экологические разрушения, ставя под угрозу благосостояние всех людей на планете. Среди особых прегрешений финансовой системы-оборотня – превращение корпораций, когда-то действовавших как добропорядочные рядовые'граждане, в людоедов, что делает социально ответственное управление практически невозможным и принуждает производящую экономику избавляться от людей как от дорогостоящей помехи экономической эффективности.

16. Корпоративный каннибализм

Слияния, приобретения и насильственный выкуп

компаний, состоявшиеся в 1988 году, обошлись

в ошеломляющую сумму – 266 млрд. долл... Ни одного

доллара отсюда не было истрачено на один-единственный

болт новой машины... на унцию нового удобрения или

единственное семя новой культуры... Корпорации,

которая рассчитывает на доходы в долгосрочном плане,

а свою социальную ответственность рассматривает

в широком плане, грозит большая опасность оказаться

собственностью инвестиционной группы, которая

может получать большую финансовую прибыль,

приобретая такую корпорацию и используя ее для

скорейшего извлечения доходов.

Уильям М. Даггер

Найти способы создать новую стоимость в современной сложнейшей экономике совсем не легко. Найти способы создать новую стоимость, которая принесет доходы в размерах и со скоростью, которые требуются хищной финансовой системе, превосходящей по масштабам производительную экономику во много раз, в сущности, невозможно  . Самый быстрый способ получить прибыль, которой требует система, это захватить у более слабого участника рыночной игры и каннибализировать существующие ценности. На свободном рынке «более слабым» игроком часто оказывается компания, которая твердо стоит на позиции инвестирования в будущее, которая предоставляет служащим надежную, хорошо оплачиваемую работу, выплачивает справедливую долю местных налогов, производит выплаты в полностью фондируемый трастовый пенсионный фонд, ответственно управляет природными ресурсами и в целом управляет в долгосрочных интересах человека. Такие компании представляют собой ценное достояние любой местной общины и в здоровой экономике выплачивают акционерам основательные и надежные, хотя и не самые щедрые дивиденды на протяжении длительного периода. Однако они не дают держателям акций мгновенных прибылей, которых требуют компьютеризированные торговые портфели.

Как указывает Джоэл Курцман, по существующей рыночной логике, такие Фирмы обязаны продать свои активы и выплатить выручку держателям акций:

Компании, сами растаскивающие себя на части, хорошо выглядят на таблицах, которые инвестор видит на своем компьютерном мониторе. Они выплачивают богатое вознаграждение, цены на их акции остаются высокими, и у них нет фактически никакие инвестиций ни в будущее, ни в исследования, ни в развитие. Такая компания была бы сплощной находкой, и компьютеры стали бы биться друг с другом за право ее приобрести  .

Когда ответственные менеджеры не проявляют желания растаскивать собственные компании по частям, финансовая система проявляет готовность финансировать тех, кто хочет их выкупить. В результате хищная финансовая система «подыгрывает» хищному рынку, объявляя ответственных менеджеров «неквалифицированными» и выталкивая их из системы. Таким образом, социально ответственная корпорация оказывается под угрозой вымирания.

НАБЕГИ НА «НЕЭФФЕКТИВНУЮ» КОРПОРАЦИЮ

Особая категория инвестора-«извлекателя» – корпоративный налетчик специализируется на «охоте» за признанными компаниями. Механизм до элегантности прост, и сам процесс приносит большие выгоды, хотя детали его сложны, а приемы «охоты» иногда отвратительны. Налетчик выбирает компанию, чьи акции на фондовой бирже имеют ликвидационную стоимость, превышающую текущую рыночную стоимость ее акций. Иногда это неблагополучная компания. Чаще это хорошо управляемые, в финансовом отношении здоровые компании, исполняющие свои обязанности перед государством и рассчитывающие на долгосрочную перспективу. У них могут быть значительные запасы наличных средств для зашиты от экономического спада и природные ресурсы, которыми они управляют, получая устойчивый доход. Особенно часто налетчик ищет компании, обладающие резервами и долгосрочными активами, которые можно легко распродать, а издержки переложить на общество.

Как только подходящая компания найдена, будущий налетчик может создать новую корпорацию, которая станет «вместилищем» для приобретаемой компании. Нередко принимающая компания финансируется почти полностью в долг и не имеет собственных средств или имеет небольшой собственный капитал. Заемный капитал используется для планомерной скупки акций компании-«жертвы» на фондовых биржах по преобладающей рыночной цене в максимальном количестве, разрешенном по закону. Далее совету директоров компании предлагается приобрести просроченные выпущенные в обращение не проданные акции из фонда компании по цене выше существующей рыночной, однако ниже ее ликвидационной стоимости. Если предложение о приобретении контрольного пакета акций принимается, приобретающая компания поглощает покупаемую компанию и тем самым перекладывает на нее долг, сделанный для того, чтобы приобрести компанию-«жертву». Таким образом, с помощью финансовой уловки приобретенная компания куплена на ее собственные активы, обеспечившие кредиты для ее покупки.

Организаторы сделки обеспечивают себе практически безрисковую прибыль, беря высокую плату за свои «услуги» поосуществлениюсделки. Поскольку эти сделки финансируются преимущественно за счет банков или инвестионных фондов, то риски в основном перекладываются на других, включая общественность, которая обеспечивает банковские депозиты и выплачивает налоговые поступления, субсидируя выплаты процентов по кредитам, а также на мелких вкладчиков и пенсионеров, чьи деньги поставлены на карту.

У «новой» компании теперь появился значительный дополнительный долг, для выплаты этого долга новое руководство компании может уменьшить кассовые резервы и пенсионные отчисления, распродать доходные подразделения для быстрого получения наличности, понизить заработную плату, перемести производственные мощности за границу, хищнически использовать принадлежащие компании природные ресурсы, а также сократить расходы на эксплуатацию и научные исследования для кратковременного повышения прибылей – и все это преимущественно в ущерб долгосрочному развитию компании. Зарегистрировано около 2000 случаев, когда новые владельцы фактически присвоили в общей сложности 21 млрд. долл. – как они часто заявляют, потраченных на «дополнительное» финансирование с пенсионных счетов компаний для погашения долговых обязательств  .

Как только долг выплачен и компания демонстрирует быстрый рост ежегодной прибыли от размещения ее активов и перемещения денежных средств на выплату процентов в фонд прибыли, компанию можно «вернуть» обществу, продавая на бирже новые акции со значительной надбавкой. Налетчик поздравляет себя с «повышением экономической эффективности» и «добавлением стоимости» в экономике, а затем начинает искать новую жертву. Такова суть выкупа акций за счет долгового финансирования, вид корпоративного каннибализма.

Залог успеха этой операции состоит в способности найти источники финансирования. Можно было бы предположить, что ответственные банкиры и брокеры по инвестициям будут избегать совершения сделок, в которые вовлечены громадные, ничем не обеспеченные кредиты, только что созданным фирмам, не имеющим активов. Однако в реальной жизни все происходит наоборот: банки и инвестиционные дома часто даже соревнуются за право участия в таких сделках, поскольку в качестве компенсации за недостаточное обеспечение предлагаются очень высокие проценты. В 80-е годы некоторые крупные банки, наводненные теми же самыми нефтедолларами, которые они щедро тратили на обремененные долгами страны Юга в 70-х годах, сами искали агентов, предлагая финансирование, чуть только появлялся слух о предполагаемом захвате компании. Как правило, окончательное финансирование сочетает в себе банковские кредиты и средства, полученные от продажи высокопроцентных облигаций, обычно называемых «бросовыми» (облигации с высокой степенью риска) из-за того, что их выпускают корпорации, не имеющие активов.

Все это разыгрывается с леденящим душу забвением морали. Вот что рассказал Деннис Левин, спекулянт с Уолл-стрит, осужденный за незаконные сделки с ценными бумагами:

Мы вели на Уолл-стрит грандиозное дело, и было очень легко забыть, что миллиарды долларов, которые мы швырялись, имеют какое-то реальное отношение к рабочим местам и, таким образом, мы влияем на повседневную жизнь миллионов американце. Уолл-стрит очень часто напоминала гигантскую доску для игры в «монопольку», и лекомысленная атмосфера игры проявлялась в нашем языке. Когда мы находили компанию, подходящую как объект приобретения, мы объявляли, что она участвует «в игре, игровые фишки и стратегии мы называли причудливо: «белый конь». «мишень», «репелент от акул», «защита Пак-Мана», «ядовитая пилюля», «зеленая почта», «золотой парашют». Вести карточку участника игры было легко: победителем считался тот кто совершил наибольшее число сделок и заработал больше всех денег  .

Иллюстрацией того, что чаше всего случается после завершения такого «выкупа», служит приобретение корпоративным налетчиком Чарльзом Хервитцем Тихоокеанской деревообрабатывающей компании и ее калифорнийских владений на побережье – древних секвойных лесов. До враждебного захвата Хервитцем это семейное предприятие считалось одним из наиболее экономически эффективных и вместе с тем безопасных для окружающей среды в США. Предприятие находилось в авангарде новейших разработок и использования щадящих технологий заготовки древесины на крупных участках с секвойными деревьями, сотрудникам выплачивалось щедрое вознаграждение, в пенсионный фонд делались значительные отчисления, благодаря которым фонд всегда был в состоянии выполнить свои обязательства. Кроме того, компания не увольняла своих работников даже во время экономического спада в этом секторе рынка  . Все эти достижения и сделали компанию отличной мишенью для захвата.

Установив контроль над компанией, Хервитц немедленно в два раза увеличил добычу тысячелетних секвойных деревьев. Вот выдержка из журнала «Тайм»; «В 1990 году в гуще реликтового леса компанией была прорублена широкая просека длиной около 1,5 миль, цинично названная «тропой для изучения живой природы  ».

При посещении одного из своих предприятий Хервитц заявил работникам, что в своей деятельности он придерживается «золотого правила»: «Тот, кто владеет золотом, правит». Сделав это заявление, Хервитц изъял 55 млн. долл. из 93-миллионного пенсионного фонда компании  . Оставшиеся 38 млн. были вложены в аннуитеты страховой компании «Экзекьютивлайф иншуранс компани», финансировавшую в свое время покупку «бросовых облигаций» для совершения сделки. Эта компания впоследствии обанкротилась  .

Лицемерие некоторых корпоративных налетчиков заходит еще дальше. Для того чтобы оправдать свою роль в массовых увольнениях и снижении заработной платы, последовавших за присоединением сети супермаркетов «Сейфвэй инвестор Джордж Роберте заявил газете «Уолл стрит джорнал», что сотрудников этой сети супермаркетов «сейчас считают ответственными». Они обязаны работать в соответствии с планом, если хотят быть конкурентоспособными. Пришло время этим заняться»  .

Роберте и его основной компаньон (каждый из них имеет состояние более 450 млн. долл. вместе с еще тремя партнерами завладели компанией «Сейфвэй». Чтобы заключить эту сделку, все они вместе вложили приблизительно 2 млн. долл. своих личных денег. В заголовках журнала «Форбс» эта сделка провозглашалась «выкупом, спасшим компанию «Сейфвэй». По мнению журнала компания получила избавление от не способных к конкуренции магазинов и сговорчивых профсоюзов  . Зарплату работникам компании в Денвере снизили на 15%, а от водителей грузовиков поступали жалобы на увеличение рабочей смены до 16 часов. Примерно 500 млн. долл. было истрачено вместо налогов на выплаты процентов по кредитам, а сотни миллионов долларов налогов, которые могли бы заплатить десятки тысяч бывших сотрудников «сэйфвэй» просто «испарились». За свой вклад в дело укрепления конкурентоспособности Соединенных Штатов путем подавления эгоистических порывов служащих компании «Сэйфвэй», пятеро компаньонов получили прибыль в сумме более 200 млн долл.  .

Такая практика становится возможной благодаря тому, что выплаты процентов по кредитам не облагаются налогами. Из-за того что операционная прибыль, с которой должны быть заплачены налоги, переводится в выплаты процентов, налогами не облагаемые, общество оплачивает «каннибализацию» национальных производственных корпоративных активов. Ситуацию с выплатой налогов американскими налогоплательщиками нельзя назвать тривиальной. В 50-е годы американские корпорации платили 4 долл. налогов на каждый доллар выплаченных процентов. В 80-е годы рост финансирования за счет займов привел к изменению этого соотношения: корпорации стали выплачивать 1 долл. налогов на 3 долл. выплачиваемых процентов. По некоторым оценкам, вместо налоговых выплат на обслуживание кредитов ежегодно переводилось 92 млрд. долл. Если в 50-е годы корпорациями выплачивалось 39% всех собираемых в США налогов, то в 80-е годы эта цифра составляла всего 17%. При этом доля, выплачиваемая физическими лицами, возросла с 61 % до 83%. Многие корпорации даже получали возвраты по налогам за годы, предшествующие выкупу  .

Приходится констатировать тот факт, что «захват» и другие формы хищнического и паразитического инвестирования стали источником значительной прибыли для лиц, имеющих склонность к бизнесу такого рода. Для того чтобы войти в список 400 самых богатых американцев, публикуемый журналом «Форбс», в 1982 году требовалось обладать состоянием в 100 млн. долл. Всего 19 человек из этого списка составили свое состояние в финансовой сфере. Всего пятью годами позже, в 1987 году, для того чтобы войти в тот же список, требовалось обладать состоянием уже в 225 млн долларов. При этом уже 69 человек, входящих в список, пришли из финансовой сферы, и большинство из них сделали себе состояние на волне корпоративных «захватов»  .

Корпоративные налетчики самоуверенно заявляют, что они играют важную роль в деле искоренения неэффективности в экономике и восстановления конкурентоспособности Соединенных Штатов в мировом масштабе. Подушная пресса услужливо тиражирует эти заявления, почти не ставя их под сомнение. «Если следовать логике воротил рейгановской эпохи, – пишет финансовый обозреватель Джонатан Гринберг, – то получается, что американскую экономику подрывает не что иное, как уровень жизни среднего класса».

Далее Гринберг продолжает: «Подлинной целью слияния компаний является совсем не повышение экономической конкурентоспособности страны. На самом деле нас просто грабят».

ИСКОРЕНЕНИЕ ЧУВСТВ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Сторонники доктрины корпоративного либертарианства постоянно говорят, что стоящие перед мировым сообществом глобальные проблемы можно решить только при условии применения в управлении методов разумного использования ресурсов окружающей среды. Однако в ситуации, когда финансовые рынки требуют максимальной сиюминутной отдачи, а корпоративные налетчики подвергают критике любую компанию, не перекладывающую на плечи других свои затраты, решать проблему, призывая менеджеров к чувству социальной сознательности, не представляется возможным. Надо отметить, что существует громадное число менеджеров с развитым чувством социальной ответственности. Корень зла заключается в грабительской системе, метающей им выжить. Все это ставит перед трудной дилеммой менеджеров, прекрасно осознающих роль корпораций в обществе. Они должны или смириться с системой, или они рискуют быть ею отторгнуты.

В качестве примера можно привести компанию «Страйд райт», занимающуюся производством обуви  . Помимо щедрых взносов на благотворительные цели, эта компания стала известной благодаря своей политике размещения производств в районах с большим уровнем безработицы – в городских гетто и поселках. Компания ставила перед собой цель вернуть их к жизни, а также обеспечить этнические меньшинства гарантированной, хорошо оплачиваемой работой. Такой политики придерживался Арнольд Хайатт, главный исполнительный директор компании, считавший, что может и должен дать обществу нечто большее, чем просто прибыль держателям акций. Находясь на своем высоком посту, Хайатт смог направлять совет директоров именно по такому пути вплоть до 1984 года.

А в 1984 году снижение доходов на 68%, первое за 13 лет, убедило директоров, что спасти фирму может лишь перевод производства за границу. Помимо всего, они опасались, что, если эти меры не будут приняты, компания станет мишенью для налетчиков. Хайатт, как мог, боролся с принятием этого решения, но в конце концов был вынужден уйти в отставку. По словам Майлса Слосберга, директора и бывшего вице-президента компании «Страйд райт», поиски дешевой рабочей силы стали с этого времени для компании чем-то вроде поисков чаши Грааля.

Опыт компании «Страйд райт» иллюстрирует собой грабительский характер всей глобальной экономической системы. Путем уменьшения своего налогового бремени и передачи рабочих мест хорошо оплачиваемых работников низкооплачиваемым руководство фирмы участвует в широкомасштабной кампании по перераспределению богатства в ущерб людям со скромными доходами и в пользу держателей акций, перемещению средств от тех, кто производит блага своим трудом, к тем, кто лишь участвует в перераспределении сверхдоходов. Тем не менее за подобные действия руководство «Страйд райт» винить нельзя.

Если бы Хайатт, оставаясь генеральным директором компании, настоял на своем, убедил руководство в необходимости продолжать прежнюю политику и отказаться от идеи перевода производства за границу, го какая -нибудь группа заинтересованных инвестиционных банкиров почти наверняка заметила бы это «нарушение доверенной ответственности» по отношению к держателям акций фирмы. Они бы осуществили насильственное слияние компании, избавились от социально ответственного руководства «Страйд райт», перевели производство за границу еше более жесткими методами, с тяжелыми последствиями для работников компании и для общества.

Некоторые инвестиционные фонды специализируются на приобретении и продаже компаний в отраслях, требующих значительных трудовых ресурсов, которые до сих пор сопротивлялись переводу в бедные страны. Так, фонд «АмериМекс Макиладора», группа инвесторов из США и Мексики, первоначально поддерживаемых крупнейшим в Мексике национальным банком развития «Нафинса», был создан специально для «охоты» за американскими компаниями, не желающими переводить производство за границу. Вот выдержки из рекламного проспекта фонда:

Фонд приобретет известные американские компании с тем, чтобы воспользоваться преимуществом дешевой рабочей силы Мексики и полностью или частично перевести туда производства этих компаний. Фонд предполагает, что в течение 6-18 месяцев со дня приобретения компании обозначенная часть мощностей компании будет переведена в Мексику для уменьшения затрат на оплату труда.

По нашим расчетам, компании, чьи затраты на оплату труда в Соединенных Штатах составляют —10 долл. в час при полной загрузке, могут снизить эти затраты на мексиканском предприятии до 1,15-1,50 долл. в час. Хотя ситуация может меняты по нашим оценкам, эта экономия может составить в год до 10 000-17 000 долл. на каждого работника. Ожидается, что большая часть затрат окупится в течение 3—8 лет  .

Возможная прибыль от перепродажи таких компаний весьма значительна. Экономия в 17 000 долл. на каждом сотруднике, умноженная на 1000 перемещенных в Мексику рабочих мест, составляет повышение ежегодных доходов на 17 млн. долл. Учитывая тот факт, что имущество компании обычно продается по цене десятикратной годовой прибыли, это увеличивает рыночную стоимость имущества компании на сумму в 170 млн. дол.  . Понятно, что лица, участвующие в подобного рода сделках, осуществляют их не ради предоставления стабильной, хорошо оплачиваемой работы нуждающимся мексиканским рабочим.

Таким образом, жульническая финансовая система энергично уничтожает производительный корпоративный сектор. Во имя экономической эффективности она еще больше осложняет ответственное управление. Те, кто призывают корпоративных менеджеров к большей социальной ответственности, упускают этот крайне важный момент. Корпоративные менеджеры живут и работают в системе, которая буквально паразитирует на чувствах тех, кто сохраняет социальную ответственность. Эта система преобразуется в некую двууровневую структуру, создающую все более поляризованный мир. На одном полюсе находятся привилегированные слои, поставившие себя над рыночными силами, на другом – те, кто принесен в жертву на алтарь глобальной конкуренции.