Текст книги "Когда корпорации правят миром"

Автор книги: Дэвид Кортен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

Меры по распространению патентной защиты на генетический материал принимаются на том основании, что они содействуют сельскохозяйственным исследованиям и улучшают глобальную продовольственную безопасность. Критики возражают, что подобные патенты душат исследования, препятствуя использованию генетического материала и методов любым исследователем, который не работает по конкретной лицензии, выданной держателем патента. Вандана Шива, лидер южной оппозиции патентованию жизненных форм, говорит: «Это лишь еще один способ утверждать, что глобальная монополия на сельское хозяйство и продовольственные системы должна быть отдана многонациональным корпорациям как их неотъемлемое право»  .

То, что мы наблюдаем, есть бесстыдное стремление нескольких корпораций установить монопольный контроль над общей биологической наследственностью планеты  .

Обзор достижений этих трех бреттоннудских институтов высвечивает их истинные функции. Всемирный банк служит экспортно-финансовым среством для крупных корпораций Севера. МВФ служит сборщиком долгов для финансовых институтов Севера. ГАТТ служил тому, чтобы создать и обеспечить закон о правах корпораций, защищающий права крупнейших корпорций мира от вмешательства частных лиц, гражданских организаций и демократически избранных правительств.

Всемирный банк и МВФ отпраздновали свой 50-летний юбилей в 1994 году Гражданские организации всего мира отметили это событие проведением глобальной кампании под лозунгом «Пятидесяти лет вполне достаточно». Пять-десят лет Бреттон Вудса и в самом деле более чем достаточно.

Вторая мировая война не покончила с доминированием сильных стран над слабыми. Она просто облекла колониализм в менее явные и более привлекательные одежды. Новый корпоративный колониализм отнюдь не является следствием неизбежных исторических сил, равно как и старый государственный колониализм. Это есть следствие целой серии сознательных предпочтений, основанных на преследовании интересов элиты. Эти элитные интересы тесно сблизились с интересами корпораций в том, чтобы добиваться дальнейшего ослабления правительственного контроля и продвижения экономической глобализации. В результате этого крупнейшие транснациональные корпорации и глобальная финансовая система захватили еще большую власть над делами человека, преследуя интересы, которые все больше расходятся с интересами человека. Невозможно иметь здоровое, равноправное и демократическое общество, когда политическая и экономическая власть сконцентрирована в руках немногих гигантских корпораций.

Мы создали систему, которая в настоящий момент неподконтрольна даже тем, кто ее создал и кого она щедро одаривает за служение своим целям. На самом деле эта система теперь обращается также и против них. В IV части книги мы исследуем природу и динамику этой системы.

Часть IV. Жульническая финансовая система

14. Игра в деньги

На этом, новом рынке... за какие-то секунду

в экономику могут вливаться или из нее уходить

миллиарды долларов. Деньги приобрели такую силу,

что некоторые наблюдатели сейчас отмечают,

как узкий круг людей, владеющих, горячими деньгами

превращается в своего рода всемирное теневое

правительство – правительство, непоправимо

разрушающее само понятие суверенных прав

национального государства.

Бизнес уик  

Каждый день с наступлением утра от полумиллиона до одного миллиона человек в разных частях света встают с постели и, включив свой компьютер, покидают реальный мир людей, вещей и природы, чтобы с головой пофузиться в самую прибыльную на свете компьютерную игру – игру в деньги  . Когда их компьютеры работают в режиме реального времени, они вступают в мир киберпространства, построенного из чисел, репрезентирующих деньги, и сложных правил, по которым деньги можно преобразовать в бесконечное по внешней видимости разнообразие форм, каждая из которых имеет свои характерные риски и репродуктивные свойства. Благодаря взаимодействию игроки занимаются сделками на конкурсной основе, а цель этих сделок заключается в том, чтобы перевести на свой счет деньги, принадлежащие другим игрокам. Участники могут выстраивать пирамиду из имеющихся в игре денег, занимая друг у друга и повышая цены. Они также могут приобрести самые разнообразные и экзотические финансовые инструменты, которые позволяютим влиять на свои фонды, не прибегая к фактическому займу. Все происходит, как в игре. Последствия, однако же, вполне реальны.

История глобализации в экономике – это лишь отчасти повесть о вымышленном мире обитателей Стратоса и мечтах строителей глобальной империи. Существует и другая история об игре безликих сил, глубоко укоренившихся в каких-то институциональных системах, – повесть о деньгах и о том каким образом их эволюция как института преобразует человеческие сообщества методами, которых никто не предлагал, в осуществление целей, враждебных человеку. Это повесть о разрушительной стороне деятельности невидимого рыночного механизма, о тенденции никем и ничем не контролируемого рынка переориентироваться с эффективного производства богатства к извлечению и концентрации богатства. Это трагическая повесть о том, как порядочные и мыслящие люди попадают вдовушку, занимаясь обслуживанием и даже созданием системы, ориентированной на безудержную погоню за наживой и , вызывая последствия, которых сами не желают и с которыми не могут примириться.

Хотя эти последствия носят глобальный характер, в данной главе, как и в предыдущих, внимание сосредоточено преимущественно на Соединенных Штатах, поскольку со времени Второй мировой войны США принадлежит ведущая роль в формировании мировой экономики и ее институтов. Таким образом, наблюдается тенденция к тому, что и сильные стороны, и недостатки мировой экономической системы сначала проявляются в США, а уже затем распространяются вширь.

ОТТОРЖЕНИЕ ДЕНЕГ ОТ СТОИМОСТИ

Для того чтобы понять, что же произошло с мировой финансовой системой, мы должны сначала разобраться в природе денег. Деньги – это одно из самых значительных изобретений человечества, порожденных его насущными потребностями.

Самые первые рыночные сделки основывались на прямом обмене равноценными изделиями, и это означало, что сделка возможна лишь тогда, когда встречаются два человека, каждый из которых обладает предметом, который он готов продать путем обмена на другой. Возможности полезного расширения рамок торговли были очень ограничены. Эти ограничения были частично устранены, когда люди стали пользоваться в качестве средства обмена некоторыми предметами, обладающими собственной, присущей им ценностью декоративными раковинами, солью, кусочками драгоценных металлов или драгоценными камнями. Со временем появились металлические монеты, ставшие стандартными единицами обмена, на основе содержащегося в них количества драгоценного металла, обычно серебра или золота. Позднее возникла идея, что драгоценные металлы удобнее хранить в сейфах, а выпускать бумажные деньги, которые можно обменять на металлические по требованию. В известном смысле банкнота была равноценна расписке, показывающей, что ее владелец обладает некоторым количеством драгоценного металла, но бумага была, несомненно, удобнее, чем металл, в частности при перевозке.

Однако каждое такое новшество было очередным шагом, отделяющим деньги от предметов, представляющих реальную ценность. Очередной такой шаг был сделан на исторической конференции, состоявшейся в Бреттон-Вудсе в 1944 году, где были созданы Всемирный банк и Международный валютный фонд. Страны-участницы договорились создать новую глобальную финансовую систему, в которой каждая из договаривающихся стран брала обязательство обменивать по требованию собственную валюту на доллары США по официально установленному курсу. В свою очередь, правительство США гарантировало обмен долларов на золото по первому требованию по цене 35 долл. за унцию. Это фактически ставило все мировые валюты в зависимость от золотого стандарта, поддерживаемого золотом США, хранящимся в Форт Ноксе. Многие правительства, таким образом, приняли доллар США как сертификат золотого депоита и решили держать свои валютные резервы в долларах, а не в золоте.

Эта система работала довольно хорошо более двадцати лет, пока не стаж очевидно, что Соединенные Штаты выпускают гораздо больше долларов дофинансирования своего широкомасштабного военного и коммерческого присутствия во всем мире, чем может быть подкреплено их золотым запасом. Eсли бы все страны, имеющие долларовый запас, решили обменять его на золото имеющийся запас истощился бы очень быстро, и те, кто поверил в надежность доллара, остался бы ни с чем, разве что с никчемными бумажками.

Для того чтобы исключить такую возможность, президент Ричард Никсон заявил 15 августа 1971 года, что США больше не будут принимать доллары в обмен на золото. Доллар превратился в клочок высококачественной бумаги с номером и витиеватым украшением, выпускаемый правительством США.

Мировые валюты уже не были привязаны к чему-либо, имеющему ценность, кроме общей надежды, что остальные будут принимать национальные валюты в обмен на реальные товары и услуги.

С началом широкого применения компьютеров следующий шаг был достаточно очевиден – отказ от бумаги и простое хранение цифр в компьютере. Хотя монеты и бумажные деньги остаются в обращении, мировые денежные сделки все чаще и чаще осуществляются напрямую с помощью электронных переводов с компьютера на компьютер. Деньги уже почти превратились в чистую абстракцию, а их выпуск утратил связь с производством ценностей.

Основополагающими для такой трансформации финансовой системы стали четыре фактора.

1. Соединенные Штаты финансировали свою глобальную экспансию в долларах, и большая их часть теперь фигурирует в балансах иностранных банков и отделениях американских банков за границей. Эти доллары не подлежат контролю по правилам и требованиям к резервам Федеральной резервной системы США.

2. Компьютеризация и глобализация привели к слиянию финансовых рынков мира в единую глобальную систему, в которой пользователь, сидящий у терминала, может постоянно следить за движением цен на всех крупных рынках и почти мгновенно осуществлять торговые сделки на любом из них или на всех. Можно ввести в компьютер программу, и он будет выполнять те же операции без вмешательства человека, автоматически заключая сделки на миллиарды долларов за какие-то доли секунды.

3. Решения об инвестициях, которые раньше принимались множеством лиц, теперь сосредоточены в руках относительно небольшого числа профессиональных финансовых менеджеров. Пул инвестиционных фондов, контролируемый взаимными фондами, затри года удвоился и составлял в конце июня 1994 года 2 трлн. долл., поскольку индивидуальные инвесторы предпочитали помещать свои сбережения в инвестиционные пулы, управляемые профессионалами, а не покупать и держать индивидуальные акции  . Между тем происходит мощная концентрация банков только в периоде сентября 1992 по сентябрь 1993 года   закрылись или подверглись слиянию более 500 американских банков, что привело к сосредоточению громадных фондовых пулов в главных международных банковских «денежных центрах». Пенсионые фонды, активы которых оцениваются сейчас в 4 трлн. долл., в основном правляются трастовыми отделами этих гигантских банков, невероятно усиливая их финансовую мощь. Одни лишь пенсионные фонды владеют пример– но 1/3 всех корпоративных акций и 40% корпоративных облигаций  .

4. Инвестиционные горизонты резко сузились. Управляющие этими инвесиционными пулами борются за вкладчиков, привлекая их доходами, которые они способны дать. Итоги взаимных фондов ежедневно публикуются в ведущих газетах мира, и бесчисленные службы сравнивают деятельность фондов по месяцам и годам. Индивидуальные вкладчики обладают возможностью переводить деньги из одного взаимного фонда в другой, нажав кнопку на тоновом телефоне или с помощью своих персональных компьютеров на основе результатов этих сопоставлений. Для управляющего взаимным фондом краткосрочный период составляет один день или меньше, а долгосрочный может быть равен месяцу. У менеджеров пенсионных фондов оценочный цикл лишь немногим более продолжительный.

Индивидуальные сбережения сосредоточились в громадных инвестиционных пулах, управляемых профессионалами в условиях невероятно жесткой конкуренции за получение почти мгновенной финансовой выгоды. Имеющиеся временные рамки слишком узки для окупаемости капиталовложения в производство, объем денег, предназначенных для «вложения», значительно превышает количество имеющихся вариантов прибыльных проектов для инвестиций, а доход, который на рынке привыкли ожидать, превышает то, что инвестиции в производство могут принести даже по прошествии нескольких лет. В результате, финансовые рынки в основном перестали вкладывать деньги в производство, предпочтя вложение в систему извлечения прибыли, и действуют на автопилоте без учета последствий для человечества.

Финансовая система все больше функционирует совершенно независимо и в масштабах, на несколько порядков превышающих масштаб производящего сектора экономики, которая, в свою очередь, все больше функционирует по воле мощных денежных волн, приводимых в движение по всему миру игроками в деньги молниеносно и с поразительной бесшабашностью.

Джоэл Курцман, ранее редактор «Нью-Йорк тайме» по отделу бизнеса, а в настоящее время редактор «Гарвард бизнес ревью», подсчитал, что на каждый доллар США, обращающийся в производящем секторе мировой экономики, приходится от 20 до 50 долларов, обращающихся в сфере чистых финансов, хотя точного соотношения не знает никто. Только на международных валютных рынках из рук в руки ежедневно переходят от 800 млрд. до 1 трлн. долл.  , что многократно превышает потребность ежедневной торговли товарами и услугами, составляющей 2 —25 млрд. По мнению Курцмана:

Большую часть этих 800 млрд долл., продаваемых на валютных рынках, составляют краткосрочные спекулятивные инвестиции, от нескольких часов до нескольких дней, максимально – нескольких недель... Эти деньги используются исключительно для того, чтобы делать деньги... Этих денег хватит, чтобы на сдачу купить девять самых больших японских корпораций, хотя они и чрезмерно высоко оценены, включая ««Ниппон телеграф на телефон», семь крупнейших японских банков и «Тойота моторе»... Они идут в торговлю опционами, в спекуляцию акциями и торговлю процентными ставками. Они также используются для краткосрочных финансовых арбитражных сделок, в которых инвестор покупает продукт, например облигации или валюты, на одной биржа надеется выгодно продать на другой, иногда осуществляя эти операции одновременно с помощью электроники  .

Эти деньги не связаны ни с какой реальной ценностью. Однако те, кто ими управляет, проводят миллионы высокоскоростных, краткосрочных сделок и ручаются своей репутацией и карьерой за то, что эти деньги будут расти с большей скоростью, чем преобладающая ставка процента. Этот рост определяется способностью системы бесконечно увеличивать количество денег, обращающихся в сфера финансов, независимо от какого-либо увеличения выпуска реальных товаров или услуг. По мере того как происходит этот рост, финансовая или покупательная способность тех, кто контролирует вновь созданные деньги, увеличивается по сравнению с другими членами общества, которые создают ценности, но у кого реальное и относительное вознаграждение за труд уменьшается  .

БОЛЬШАЯ ДЕНЕЖНАЯ МАШИНА

Существуют два распространенных способа создавать деньги, не создавая ценностей. Один способ – делать долги. Другой – набавлять стоимость активов Глобальная финансовая система умело использует оба эти приема, чтобы создавать деньги в отрыве от создания ценностей.

ДОЛГ

То, как банковская система создает деньги, строя пирамиду из долгов, хорошо знакомо всякому, кто проходил начальный курс экономики. Скажем, некто А, производитель пшеницы, продает зерно на сумму 1000 долл. и помещает деньги в банк М. Оставив 10% депозита в качестве резерва, банк М может одолжить 900 долл. некоему Б, который кладет эти деньги на свой счет в банк Н. Теперь лицо А имеет наличные активы в 1000 долл. в банке М, а лицо Б имеет наличный актив в размере 900 долл. в банке Н. Оставив 10%-ный резерв, банк Н может предоставить заем в 810 долл. некоему В, который помещает их в банк О, который затем ссужает 729 долл. некоему Г, и так далее. Депозит первоначальных 1000 долл., заработанных на производстве реального продукта для потребления реальными людьми, позволяет банковской системе в конечном итоге создать 9000 долл. в виде дополнительных новых депозитов, создавая соответственно 9000 долл. новых долгов – новых денег, созданных без необходимости произвести при этом хотя бы одну обладающую ценностью вещь.

Банки, участвующие в этой серии сделок, сейчас имеют 9000 долл. в форме новых непогашенных ссуд и 10 000 долл. в виде новых депозитов на основе первоначального депозита в 1000 долл., вырученных от продажи пшеницы. Они рассчитывают получить существующую ставку процента, скажем, 6%. Это означает, что банковская система рассчитывает получить годовой доход минимум в 540 долл. от денег, которые данная система, по сути, создала из ничего. И это только часть того, что превращает банковское дело в мощный и выгодный бизнес.

В данном случае мы использовали классический хрестоматийный пример того, как банки создают деньги, с учетом 10%-ного резерва (фактически, средняя величина несколько ниже), который по существующему закону должен быть помещен в Федеральную резервную систему США  . При отсутствии такого резервного требования банковская система могла бы теоретически, строить пирамиду из одной ссуды бесконечно.

Поскольку США тратили больше, чем могли себе позволить, растущая доля обшего количества долларов, обращающихся в мире, оседала на счетах иностранных банков или филиалов американских банков за границей. Известные род названием евро долларов, эти деньги не подчиняются нормативным требованиям Федеральной резервной системы США. В случаях, когда правительства, в чью юрисдикцию входят банки, держащие эти счета, не устанавливают резервных требований, банки при желании могут ссужать весь объем этих депозитов, давая возможность глобальной банковской системе увеличивать общее количество долларов безгранично.

С расширением глобальной финансовой системы многие другие небанковские финансовые институты были вовлечены в широкомасштабные операции по кредитованию. Каждое из них делает свой вклад в процесс создания денег тем же способом, что и банки, но часто при более слабом контроле и ослабленном требовании к резервам, по сравнению с банками, расположенными на территории США.

СТОИМОСТЬ АКТИВОВ

Цена акции или осязаемого актива, например земли или произведения искусства, определяется и рыночным спросом. В экономике, где деньги льются рекой, а инвесторы ищут быстрых доходов, значительное влияние на рыночный спрос оказывает ожидание спекулянтов, что все остальные спекулянты будут продолжать поднимать цены. Николас Ф. Брейди, занимавший во времена президента Дж. Буша пост министра финансов, как-то заметил: «Если бы активом были золото и нефть, это явление называлось бы инфляцией. В случае с акциями его называют созданием богатства»  . Этот процесс питает сам себя. Повышение цены актива привлекает новых спекулянтов, и цена продолжает расти, привлекая еще большее число спекулянтов, пока наконец мыльный пузырь не лопается, как в 1995 году, когда крах раздутого мексиканского фондового рынка вызвал кризис песо.

Сильные изменения покупательной способности людей, владеющих такими активами, могут происходить очень быстро без каких-либо изменений в реальной стоимости данных активов, или способности общества производить реальные товары и услуги. Мы настолько приучены к мысли, что изменения в покупательной способности связаны с изменениями в реальном богатстве, что даже те, кто хорошо знает разницу, часто об этом забывают. Вдумайтесь в следующие высказывания Джоэла Курцмана из его книги «Смерть денег», специально посвященной теме, как создание денег было оторвано от процесса создания ценностей. Курцман описывает то, что произошло 19 октября 1987 года, когда средний промышленный индекс Доу Джонса на Нью Йоркской фондовой бирже упал за один день на 22,6%:

Если измерять с высоты полного рынка в августе 1987 года, то вкладчики потеряли на Нью-Йоркской фондовой бирже несколько больше одного триллиона долларов за два, небольшим месяца. Эта потеря была равна одной восьмой ценности всего, что создал человеческим трудом в Соединенных Штатах, включая все дома, заводы, офисы, дороги и улучшенную недвижимость. Это потеря такого гигантского масштаба, что прост, уму непостижимо. Одного триллиона долларов хватило бы. чтобы кормить весь мир течение двух лет, поднять страны «третьего мира» из крайней нищеты до уровни среднего класса. На эти деньги можно было бы купить одну тысячу ядерных авианосцев  .

Те, чьи деньги были вложены на фондовом рынке, и в самом деле понесли потери в индивидуальной покупательной способности, однако дома, заводу офисы, дороги и улучшенная недвижимость, которую упоминает Курцман, никак не изменились. По существу, этот триллион не мог бы кормить мир даже в течение пяти минут по той простой причине, что люди не едят деньги. Они едят пищу, и падение цен на фондовом рынке само по себе не увеличило и не уменьшило мировые запасы продовольствия ни на одно рисовое зернышко. Изменились только цены, по которым можно было купить или продать акции отдельных компаний. Не произошло никаких изменений и в производительной способности какой-либо из этих компаний или даже в наличности, имеющейся на их банковских счетах.

Кроме того, хотя стоимость акций представляет потенциальную покупательную способность отдельного инвестора, она не отражает точно совокупную покупательную способность всех инвесторов на рынке по той простой причине, что вы не можете много купить на сертификат акции. Например, вы не можете вручить такой сертификат кассиру вашего местного бакалейного магазина в уплату за покупки. Вам сначала нужно превратить акцию в наличные деньги путем ее продажи. Так вот, хотя любой индивидуум может продать сертификат акции по существующей цене и потратить деньги на покупку продуктов, если каждый, кто вложил деньги на фондовом рынке, решил бы превратить свои акции в деньги, чтобы купить продукты, произошло бы примерно то же, что и 19 октября 1987 года. Совокупная стоимость их вкладов в акции лопнула бы, как проколотый воздушный шар. «Деньги» – покупательная способность – мгновенно бы испарились. Мы имеем дело, собственно говоря, с ситуацией, когда рыночная спекуляция создает иллюзию богатства. Она дает реальную власть тем, кто ее поддерживает, – но только до тех пор, пока воздушный шар остается надутым.

Весь характер торговли такими громадными суммами на мировых финансовых рынках круто меняется. Наблюдается тенденция к замене финансовых аналитиков и торговцев математиками теоретиками, «квантами», которые занимаются сложным вероятностным анализом и теорией хаоса, для того чтобы структурировать портфель ценных бумаг на основе математических уравнений. Поскольку люди не могут производить расчеты и принимать решения с оптимальной скоростью, которой требуют новые стратегии управления портфелем, торговля на мировых финансовых рынках сейчас ведется непосредственно компьютерами на основе абстракций, не имеющих отношения к самому бизнесу. По словам Курцмана:

Эти компьютерные программы не торгуют акциями, по крайней мере в старом смысле слова, потому что их не интересует сама компания, выпускающая ценные бумаги. И они не торгуют облигациями, потому что их не волнует, ссужают ли они деньги Вашингтону, Лондону или Парижу. Они не торгуют валютами, поскольку те валюты, которые программы покупают и продают, это просто деньги, которые должны быть запущены в оборот, чтобы обеспечить определенный уровень дохода. И они не торгуют фьючерсными продуктами. Рынки фьючерсов – это лишь удобные места, где можно делать покупки. Компьютеры – это просто ... торговля математически точными описаниями финансовых продуктов (акций, валют, облигаций, опционов, фьючерсов). Какой именно продукт соответствует описаниям, это едва ли имеет значение, если только параметры строго соответствуют описанию, содержащемуся в компьютерной программе. Для акций сгодится любое, если ее изменчивость, цена, правила обмена, доход и бета (коэффициент риска) соответствуют описанию компьютера. Компьютер вряд ли заинтересуется, чьи это акции – компании «Ай-би-эм», «Дисней» или «Эм-си-ай». Компьютер не интересуется тем, выпускает ли компания ядерные бомбы, реакторы или лекарства. Его не интересует, имеет ли она заводы в Северной Каролине или Южной Африке  .

Решения в финансовой системе все чаще принимаются компьютерами на основе эзотерических математических формул с единственной целью воспроизвести деньги как чистую абстракцию. Это уже совсем не та невидимая рука рынка , которую имел в виду Адам Смит, когда в 1776 году вышла в свет книга «Богатство народов». Это реалия мира, управляем о госилами «свободного рынка» 1990-х годов. Глобальная финансовая система превратилась в паразитирующего хищника, питающегося плотью своего хозяина – производительной экономики .