Текст книги "Последнее Евангелие"

Автор книги: Дэвид Гиббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 14

Уже через сутки Костас шел следом за Джеком мимо величавого собора Святого Павла в Лондоне по запутанному лабиринту улочек и аллей, составляющих центр старого города. Прошлую ночь археологи провели на борту «Сиквеста II» в Средиземном море и прилетели в лондонский аэропорт рано утром. Джек первым делом встретился с Беном Кершоу – начальником безопасности ММУ. Необходимая мера после инцидента в Риме во время секретной археологической экспедиции, которая совершенно изменила ход дальнейших событий. Пока осуществлялись поиски, пока противник понимал, что в Риме археологи обнаружили всего лишь подсказку, Джек чувствовал, что они в безопасности. Судьба человека, целившегося в голову Джека под Палатинским холмом, так и осталась неизвестна. Хотя маловероятно, что ему удалось выжить в Большой Клоаке без кислородного баллона. Сложно поверить, что итальянцы продолжили преследование в Лондоне. Тем не менее Джек не отметал и такой возможности. Было решено не привлекать лишнего внимания. Бен с двумя подчиненными постарается постоянно находиться рядом, на случай если появится нежелательный гость, как тогда, в древней пещере под Римом.

– Добро пожаловать в солнечный Лондон! – пошутил Костас, не успев отскочить от спешащих мимо черных кебов – поток грязной воды обрушился ему прямо на брюки.

И Костас, и Джек оба были одеты в куртки с водонепроницаемым покрытием «Гортекс», на головы накинуты капюшоны. Костас к тому же неумело прикрывался зонтом.

День начался прекрасно – с утра светило солнце. А потом заморосил дождь и продолжался с перерывами до самого вечера.

Костас громко шмыгнул носом и чихнул.

– Так, значит, сюда Клавдий привез свою драгоценную тайну. Не близкий путь из Иудеи!

– Ты будешь удивлен, – Джек постарался перекричать гул уличного движения, – но первые христиане в римской Британии были уверены, что имеют прямую связь со Святой землей, не тронутой римлянами!

– Мы сейчас находимся на территории римского Лондона?

– Только что вступили. Лондонский Сити, современный финансовый район, – по сути, средневековый город, построенный на руинах римского Лондиниума. Границы римских стен можно до сих пор проследить по тому, как расположены улицы.

– Римлянам это место наверняка показалось болотом! – сказал Костас, шлепая по лужам за Джеком. – Неужели кому-то захотелось сюда перебраться?!

– Посмотри на лица вокруг, – продолжал Джек, пробираясь сквозь толпу людей, спешащих кто куда. – В римский период Лондон был таким же космополитическим городом. Основанный ради торговли, он стал центром притяжения купцов со всех уголков империи. – Повернув налево, Джек перешел через дорогу, маневрируя между еле ползущими машинами, и повел Костаса вверх по улице. – Правду говорят, что кельтское прошлое наложило на Великобританию определенный отпечаток, отличающий ее от остального римского мира и в определенной степени пугающий его. Римским торговцам, вольноотпущенникам и вышедшим на пенсию солдатам это место вовсе не казалось грязным болотом. Здесь они могли обрести богатство и социальный статус, о котором и не мечтали в Риме.

– И одним из них был Нарцисс – вольноотпущенник Клавдия. Ты к этому ведешь? – спросил Костас.

– Точно. Возможно, он никогда не жил здесь. Но британские свинцовые слитки с его именной печатью, которые мы обнаружили на месте крушения корабля святого Павла, доказывают, что Нарцисс проявил себя в новой провинции довольно прозорливым инвестором.

– Итак, Клавдий завоевал Британию. – Костас заморгал, задрав голову вверх – моросящий дождь все усиливался, – и натянул капюшон по самый нос. – Как можно было бросить Италию, ума не приложу!

Вытерев воду, струйками бежавшую по лицу, Джек перешел на другую сторону. Вот и Лоренс-лейн, ведущая к средневековой ратуше – Гилдхоллу.

– Клавдий приехал сюда с определенной целью, – сказал Джек. – Вопрос чести семьи. Император действовал согласно принципам предков, продолжи их дело. Почти за сто лет до Клавдия его дядя Юлий Цезарь высадился со своими воинами на территории Британии в самом конце кампании по захвату Галлии. Скорее, это была простая демонстрация силы, а не завоевание в чистом виде. Своеобразный пример древней дипломатии канонерок, чтобы показать бриттам, что переходить на другую сторону Ла-Манша не стоит.

Костас хмуро глянул на друга из-под капюшона:

– Значит, Юлий Цезарь заглянул сюда, решил, что место неплохое, и ушел?

Джек усмехнулся:

– У него в тот момент голова была занята совсем другим. Но он открыл сюда путь торговцам. Еще до вторжения Клавдия здесь существовало римское поселение у столицы Камулодун, в пятидесяти милях от Лондона в северо-восточном направлении. Там сейчас Колчестер. Римляне импортировали в Британию вино в глиняных амфорах. Точно такого же, кстати, типа, какие мы видели возле корабля святого Павла и в Геркулануме. Оказалось, что бритты не равнодушны к алкоголю!

– С тех пор мало что изменилось, – пробурчал за спиной Джека Костас, остановившийся перед пабом.

Стянув капюшон, Костас многозначительно кивнул на дверь.

Джек покачал головой:

– Мы почти дошли. Выпивку оставим на потом.

– Ну вот, как всегда! – проворчал Костас и затопал по лужам. Некоторое время шли молча. Вдруг Костас остановил Джека, схватив за руку. – Один вопрос давно не дает мне покоя…

– Выкладывай, – отозвался Джек.

– Это связано с Элизабет и вашим разговором в Геркулануме. Она предостерегала тебя, просила быть начеку…

– Да, но я уловил всего пару фраз.

– Интересно, что за парень напал на нас в пещере под Римом и откуда ему стало известно, что мы там?

– Я тоже задумывался над этим. Полагаю, не сложно было увязаться за нами в Геркулануме, проводить до «Сиквеста II», а потом и в Рим. Вероятно, телефон прослушивали. Может быть, использовали спутниковую систему наблюдения. Мы, естественно, старались не создавать шумихи, но тот, кому надо, без труда заметил бы, как оборудование ММУ для погружения привезли в центр Рима, а затем опустили в Большую Клоаку.

– Думаешь, они применили ультрасовременные устройства слежения?

– А что, в средствах противник явно не стеснен!

– Похоже, им известно, что мы ищем. Помнишь слова нападавшего в пещере? «Отдай его мне».

– Так ты подозреваешь Элизабет? Думаешь, она тоже замешана?!

– Никого я не подозреваю! – воскликнул Костас.

Джек разволновался.

– Она сказала кое-что еще… Я думал, это личное, касается только нас с ней. Возможно, я ошибался.

– И?..

– Элизабет сказала, что знает.

– Знает что?

– Она ничего не добавила. Просто, что знает. Это ее последние слова.

– По-твоему, Элизабет знала о нашей находке в Геркулануме? Может, она сама обследовала тоннель до того, как пришли мы?

– Морис уверен кроме нас, никто не проходил через расщелину в стене, его мнению можно доверять. Он же спец по расхитителям гробниц! Хотя Элизабет могла ночью тайком пробраться в тоннель, увидеть скелет Нарцисса, обожженные свитки и, вполне вероятно, заглянуть в комнату через трещину. Скорее всего она знает о свитках!

– Почему тогда тебе не сказала?

– В ее глазах мелькнул страх. Неподдельный ужас. А она, знаешь ли, дамочка не изнеженная, выросла на задворках Неаполя. Я оставил ей несколько сообщений на рабочий телефон в инспекции. Ни на одно не ответила. Похоже, Элизабет сказала все, что могла!

– Думаешь, она на нашей стороне?

– Костас, я не думаю, я знаю! За этим стоит не Элизабет, а кто-то влиятельный. Тот, кто может заставить ее молчать. Вот это меня действительно пугает.

Вздохнув, Костас снова взглянул на небо, потом кивнул Джеку:

– Ну хорошо. В любом случае у нас нет выхода. Продолжаем поиски. Почему же у меня такое ощущение, что нас обложили со всех сторон?..

– Бен с ребятами круглые сутки начеку.

Костас кивнул, и они пошли дальше.

– Ладно. Давай поговорим о римском Лондоне. Много иностранцев, следовательно, много иностранных идей?

– Ты прав. – Археологи подошли к улице Грешам. Джек показал на здание напротив: – Сюда мы и шли.

Костас поднял взгляд на темный каменный фасад, который казался древнее возвышающихся на Лоренс-лейн бетонных и стеклянных конструкций. Фасад украшали пять высоких окон и круглые окошки поменьше с каждого края, а на восточной стороне – колонны и фронтон в неоклассическом стиле.

– Английское барокко, – прокомментировал Джек. – Не так потрясает воображение, как собор Святого Павла, но относится к тому же периоду. Да и архитектор тот же. В общем, Костас, перед тобой одна из церквей, восстановленных сэром Кристофером Реном после великого лондонского пожара 1666 года.

– Церковь Сент-Лоренс-Джюри. – Костас сверился с промокшей насквозь туристической картой, которую только что вытащил из кармана.

Джек подождал, пока мимо проедет такси, и добавил:

– Раньше на этом месте был еврейский квартал, пока в XIII веке всех евреев не изгнали из Лондона. Сент-Лоренс – англиканская протестантская церковь, а сразу за углом стоят католические, нонконформистские церкви, синагоги, мечети. Так же, как в римском Лондоне. Сегодня большинство людей верит в единого Бога. По сути, чем тебе не политеизм, и известный римлянам и, в частности, Клавдию? Множество различных храмов и ритуалов.

– У них же же был культ императора?

– Верно. Римляне воздвигли в честь Клавдия храм в Колчестере и еще один в Лондоне. По моему личному убеждению, Клавдий вряд ли серьезно отнесся бы к подобной лести, даже если бы дожил до времен, когда его стали боготворить. Уж слишком это отдает влиянием его безумного племянника Калигулы и его преемника Нерона. Здесь, в провинции, культ императора имел практическое значение. Боготворя конкретного императора, коренное население стало уважать Рим.

– Разве римляне не пытались уничтожить другие конкурирующие религии?

– Как правило, нет. В этом и состоит смысл политеизма. Как в политике. Если уже и так больше одного бога, несложно смириться еще с несколькими. По крайней мере проще, чем избавляться от них. Принятие иностранных богов лишь усиливало превосходство римских. Такой процесс как раз происходил в римской Британии. Кельтский бог войны превратился в Марса – римского бога войны, который, в свою очередь, возник на основе поклонения греческому богу Аресу. Кельтская богиня Андрасте по описанию очень напоминает Диану и Артемиду. Да что там говорить! Само христианство переняло языческие обряды поклонения. Я говорю о храмах и священниках. Почти все, что ты сейчас видишь в этой церкви, поставило бы первых христиан в тупик. Даже идея организованной религии с прописанными ритуалами поклонения. Для многих такое представление было равносильно анафеме.

– Возможно, и для самого Мессии тоже? – предположил Костас.

– Провокационная мысль!

– Неужели ты забыл, что меня воспитали в духе греческого православия? Мне дозволено говорить такое. В иерусалимском храме Гроба Господня греки считают себя наиболее приближенными к Иисусу смотрителями гробницы. И так же думают представители других религиозных конфессий: армяне, римские католики. Да кто угодно! Каждый настаивает на своем. Забавно, но так и есть. Не видят главного из-за мелочей.

Джек повел Костаса через дорогу, мимо церкви во двор Гилдхолла. В нескольких метрах позади оказалась западная церковная стена, а прямо перед глазами – широкая арка из темных камней на тротуарных плитах двора, будто часть огромных солнечных часов, лежащих под соседними зданиями. Зазвонил сотовый. Джек ответил, продолжая быстро шагать к художественной галерее ратуши, расположенной на западной стороне двора прямо за аркой.

– Джереми уже здесь, – сообщил он Костасу. – Запомни эту арку во дворе. Она Объясняет то, что мы скоро увидим.

Через десять минут Джек с Костасом стояли почти в том же месте, что и во дворе, только восемью метрами ниже – под землей. Они очутились в просторном подземном зале, освещенном по краям. Посередине громоздились руины кирпичной и каменной кладки. Сняв куртку, Костас прочитал табличку с описанием.

– Римский амфитеатр, – прошептал он. – Фантастика! Кто бы мог подумать…

– Никто. Его случайно обнаружили всего несколько лет назад. Большая часть города во время Второй мировой войны. С тех пор благодаря расчистке и перестройке города проводилось много археологических раскопок. Однако до двора Гилдхолла руки дошли только в конце восьмидесятых годов XX века. И в результате вот такая потрясающая находка!

– Теперь понятно, зачем эллиптическая арка наверху, – еле слышно проговорил Костас.

– Арка обозначает границы арены – центрального углубления амфитеатра, – пояснил Джек.

– О каком периоде идет речь?

– Помнишь восстание Боудикки? 60 год нашей эры. Примерно тогда же затонул корабль святого Павла. Римский Лондон был основан пятнадцатью годами раньше, вскоре после завоевания Британии Клавдием в 43 году. Боудикка разрушила первое римское поселение, но его очень быстро восстановили, а через несколько лет организовали строительство крупных сооружений. Амфитеатр был деревянным. А стену перед тобой вокруг арены сделали из камня и кирпича, по-видимому, уже в семидесятых годах.

– Во время второго тайного приезда Клавдия.

– В общем, рабочая гипотеза такова: Клавдий прибывает сюда с секретной миссией на неопределенное время незадолго до наступления семьдесят девятого года. – Джек достал перевод замысловатой загадки с вощеного диптиха, найденного в Риме. – «Меж двух холмов», – тихо прочитал он. – Это описание ландшафта Лондона в те времена с рекой Уолбрук[28]28
  Приток Темзы, протекающий сейчас под Лондоном по подземному руслу.


[Закрыть] посередине. Так, дальше идет клятва гладиаторов. «Жечь, вязать, сечь, казнить мечом». Все сходиться. Это здесь!

– Где Андрасте лежит, – добавил Костас. – Храм? Гробница?

– Святое место, обитель богини.

– Но где конкретно?

– Здесь только в одном месте не проводились раскопки. Между амфитеатром и церковью Сент-Лоренс, – сказал Джек. – За стеной. – Вдруг сзади раздались шаги. Джек испуганно обернулся. – А вот и тот, кто может рассказать больше меня.

Глава 15

Высокий стройный парень в очках, с копной светлых волос, помахав рукой, подошел к Джеку с Костасом и улыбнулся. В намокшей куртке «Барбур»[29]29
  Куртка из вощеного египетского хлопка с массивными металлическими молниями и накладными карманами, популярная среди британских знаменитостей и членов королевской семьи.


[Закрыть] и светлых вельветовых брюках Джереми Хаверсток, если бы не американский акцент, выглядел как типичный английский сквайр.

– Привет, ребята! Я сюда прямо с электрички. Был в Оксфорде. Джек, хорошо, что ты позвонил вчера в институт. Я же собирался уехать на неделю в Херефорд[30]30
  Старинный город в графстве Херефорд-энд-Вустер.


[Закрыть], чтобы изучить недавно обнаруженную соборную библиотеку. Мария передала ее в мое ведение! Для меня это настоящий прорыв. Честно говоря, не хотелось отменять поездку. Да и до Марии не удалось дозвониться по мобильнику.

– Она вернулась в Неаполь, – сказал Джек. – Их с Морисом окончательно затянула бюрократическая машина. Не переживай, я замолвлю за тебя словечко.

– Вчера вечером я часа два просидел в библиотеке Бейллиол-колледжа Оксфордского университета, – сообщил Джереми. – Выяснилось, что церковь Сент-Лоренс принадлежала Бейллиолу с XIII по XIX век. У них даже сохранился архив. Я посмотрел, о чем ты просил, Джек. Думаю, информация достаточно, чтобы продолжить исследование. Но мне нужно будет съездить туда еще разок после осмотра церкви. Хотелось бы покумекать над одной очень интересной версией.

– Рад снова встретиться с тобой, Джереми! – воскликнул Костас. – Кто бы мог подумать, что свидимся так скоро!

– Ага, все как во сне, – ответил Джереми. – Наша экспедиция, поиски сокровища иудеев, Харальд Суровый[31]31
  Харальд Суровый – король Норвегии (1046–1066).


[Закрыть], викинги, юкатанские подземные пещеры… Книгу можно написать. Только вряд ли кто-то поверит, что сюжет не вымышлен!

– Так позиционируй как фантастику! – предложил Костас. – И не упоминай наших имен. Мы сейчас стремимся к анонимности во всем. На днях в римском подземелье произошел не очень приятный случай.

– Джек рассказал, – прошептал Джереми. – А вы, ребята, похоже, не можете без опасных приключений! Я сейчас наверху, в художественной галерее, встретил технарей с «Сиквеста II».

– Отлично! – воскликнул Джек. – Значит, они уже здесь.

– У нас еще полчаса перед тем, как сможем пойти в склеп.

– Склеп?! – ужаснулся Костас.

– Не бойся, – успокоил его Джереми. – Он пуст. По крайней мере первый.

Бросив на него недоверчивый взгляд, Костас расположился на стуле, вытянув ноги.

– Хорошо. Тогда есть время обсудить некоторые вопросы. Введите меня в курс дела. Каким было это место до появления римлян, до Клавдия? – попросил грек.

Джек ехидно поглядев на него:

– Доисторический Лондон покажется тебе странным местечком. Не поселение в привычном понимании, а так, пространство, на котором происходили определенные события. Скорее всего священное место. К сожалению, доподлинно неизвестно, какая религия была распространена здесь в железном веке. Никаких храмов, никаких идолов, единственный источник информации – римские историки. Однако мнение большинства из них предвзято и сформировано под влиянием третьих лиц.

– Скорее всего религия друидов, – пояснил Джереми, присаживаясь на край разрушенной стены амфитеатра. – Загадочные обряды, принесение в жертву людей…

Джек кивнул:

– Когда римский военачальник Светоний Паулин узнал о восстании Боудикки, он выступил на отдаленный остров Мона – современный Англси – севернее Уэльса. Последний бастион бриттов, не смирившихся с римским гнетом, и священная цитадель друидов.

– Странные парни в белых мантиях, – пробормотал Костас.

– Этот образ сложился в Викторианскую эпоху. Гэндальф, Мерлин… омела, перемещение из одного враждующего королевства в другое. Еще их считали жрецами-посредниками. Возможно, это единственный достоверный факт, все остальное вымысел.

– Тацит создал довольно отталкивающее описание, – сказал Джереми.

Джек вытащил из сумки книгу и добавил:

– Тацит, зять Юлия Агриколы, в свое время правил Британией. Его можно считать надежным источником информации. Римляне на Моне держали оборону перед плотной стеной врагов, подступивших к береговой линии. Среди защищавшихся были и друиды, которые, по словам Тацита, «простирали руки к небесам и выкрикивали страшные проклятия». После победы римляне уничтожили священные рощи друидов, места, где «алтари питались кровью пленных и где через человеческие внутренности жрецы общались с богами».

– Прямо как некоторые современные священники, – усмехнувшись, прокомментировал Костас. – Сила через страх.

– Можно провести множество исторических параллелей.

– Средневековая церковь, например, – добавил Джереми. – Повиновение, послушание, покаяние, воздаяние, кара.

– Все, к чему первые христиане питали отвращение, – сказал Джек.

– Причем Тацит говорил не только о друидах мужского пола, – прошептал Джереми.

Джек снова открыл книгу.

– Римлян ужаснуло поведение женщин.

– Час от часу не легче! – воскликнул Костас.

– Толпы фанатичных «женщин в черных одеяниях, словно фурии, с растрепанными волосами, размахивали факелами». – Джек положил книгу. – Для римлян это зрелище показалось страшнее любого кошмара. Образ Амазонки, королевы-воительницы, явно не давал покоя римским солдатам по ночам. И речь не о похоти. Возможно, Тацит преувеличивал роль Британии, которую она сыграла в формировании представления римлян о мире варваров: мире, неподвластном контролю, мире, где не существуют привычные методы и нет места логике. По всем имеющимся данным, оказавшись в Британии, они попали в ад, каким его представляли – мир амазонок и привидений, предвещающих душераздирающими воплями смерть.

– А Боудикка? – спросил Костас. – Она тоже была своего рода друидом?

– Известно еще об одной древней королеве – королеве бригантов Картимандуи, – ответил Джек. – Титул королевы обычно подразумевал, что обладательница является верховной жрицей. И в этом нет ничего странного. Римский император был Верховным понтификом, египетские фараоны – главными жрецами, английские королевы и короли – защитниками веры.

– Рижеволосая жрица друидов, королева-воительница. Да уж, представляю, – еле слышно проговорил Костас. – Не дай Бог оказаться среди ее врагов.

– А при чем здесь Лондон? – спросил Джереми.

– Ах да, вот теперь стоит поговорить об археологических раскопках, вернее, об их отсутствии. – Джек вытащил из сумки карту и разложил ее на полу. Джереми, опустившись на колени, придержал края. – Здесь обозначена территория Лондона в железном веке. Как видите, нет никакого указания, что место, где мы сейчас находимся – древний Лондиниум, – было обитаемым. Глиняные изделия, горстка серебряных монет, которые племена начали изготавливать за несколько десятилетий до римского завоевания, – вот и все, что удалось найти археологам. Не густо, верно?

– А это что? – Костас ткнул пальцем в значок на карте посередине Темзы чуть западнее римского города. – Доспехи?

– Баттерсийский щит. Прекрасный пример античных металлических изделий. По-моему, единственный щит, который может соперничать с доспехами, изготовленными римлянами. Хранится в Британском музее и датируется веком до появления римлян в Британии. Благодаря этой находке можно предположить, что здесь происходило.

– Продолжай.

Джек сел на пол по-турецки.

– Почти все основные города римской Британии строились там, где раньше стояли столицы племен в железном веке, зачастую рядом с земляными укреплениями. Камулодун – где воздвигли храм Клавдию – колония римских ветеранов, построенная вместо столицы племени, жившего в железном веке, Тринованты. Веруламий – рядом со старой столицей Катувеллауни. Оригинальное решение. Таким образом, римляне будто ставили клеймо римской власти на груди языческого мира и в то же время поддерживали авторитет прежних вождей племени, которые получали должности в новой системе городского управления. Осуществился постепенный переход власти, причем номинально правители остались прежними. Позже британцы использовали такой же прием в Индии.

– Но Лондон стал исключением, – добавил Джереми.

– Совершенно точно. Небольшой речной порт превратился в столицу провинции вскоре после перестройки вслед за восстанием Боудикки. Но на этом месте явно что-то происходило до появления римлян. Нечто поистине удивительное! Баттерсийский щит наверняка связан с ритуалом принесения присяги – ценный предмет, который специально бросили в реку как жертву. В Темзе и ее притоках часто находят мечи, щиты, копья. Похоже, существовала традиция бросать в воду оружие, которая берет начало еще в железном веке. И ее соблюдали до конца Средневековья.

– Вспомните Экскалибур и Даму с Озера – Вивиану, – прошептал Джереми.

– Похоже, подобные жертвы приносили на границе территорий разных племен, – продолжал Джек. – Возможно, так древние люди хотели вооружить богов племени, чтобы те смогли защитить их. Наподобие средневекового ритуала, когда в молебственные дни обходили границы прихода. Под Лондоном соседствовало несколько племен. По меньшей мере пять территорий сходились на берегах Темзы. Далекий остров Англси, вероятно, считался краем мира бриттов в железном веке, а Лондон – обрядовым центом.

– Тем не менее, судя по карте, поселений, относящихся к железному веку, не обнаружено, – сказал Костас.

– Помнишь слова Тацита о священных рощах на Англси? Территория Лондона во времена римского вторжения была густо покрыта лесами, прямо до кромки воды. На берегу Темзы и ее притоков встречались прогалины, рощи, сегодня оказавшиеся под улицами современного Лондона.

Костас внимательно изучал карту.

– А что скажете о такой версии? В 60 году, когда Боудикка подняла восстание, единственным местом, которое бритты ни за что не хотели отдавать под новое римское поселение, был Лондон. Святыня. Чтобы отомстить за него, они подготовили самое страшное возмездие.

– После того как повстанцы уничтожили Камулодун, а выживших римлян собрали в храме Клавдия, кельтские воины, по утверждению Тацита, получили предзнаменование. В устье Темзы показалось призрачное поселение. В руинах. Вода окрасилась в кроваво-красный цвет. Отлив оставлял на берегу сотни человеческих трупов. Для Боудикки это пророчество стало сигналом, куда двигаться дальше.

– Что произошло, когда Боудикка напала на Лондон?

– Никто не выжил. Тацит говорит, что римский военачальник Светоний отправился со своей армией в Лондон с острова Англси и опередил Боудикку. Но Светоний решил, что его силы слишком слабы для защиты. Древний Лондиниум наполнился плачем и стенаниями. В конце концов жителям позволили покинуть город вместе с солдатами. Те, кто остался – старики, женщины и дети, – были жестоко убиты бриттами.

– Кассий Дион подробнее описывает это событие. – Джереми взял в руки вторую книгу, которую Джек вытащил из сумки. – если не ошибаюсь, его можно считать вторым и последним достоверным источником информации о Боудикке. Дион писал спустя сотню лет после восстания, наверное, опираясь на утерянные ныне первоисточники. – Джереми нашел нужную страницу. – Послушайте, что бритты сделали с пленными: «Самым страшным, жестоким зверством, совершенным захватчиками, стало следующее. Они вешали знатных женщин голыми, отрезали их груди и пришивали к ртам так, что казалось, они едят сами себя, затем бритты сажали женщин на острые колы, пронзающие их тела по всей длине. Все действо совершалось одновременно с жертвоприношениями, пирами и распутством на священных для бриттов местах, в том числе и в роще Андрасте – так они называли богиню победы».

– Настоящий «Апокалипсис сегодня», – пробормотал себе под нос Костас.

– По-моему, звучит правдоподобно, – тихо сказал Джек. – Имя Боудикки переводится как «победа». Вероятно, ее священная роща тоже находилась на берегу реки. Ее собственная святая святых…

– Ее собственный ад, ты хотел сказать, – прервал его Костас.

– Гальфрид Монмутский[32]32
  Гальфрид Монмутский (ок. 1100 – ок. 1155) – священник и писатель, заложивший основы артуровской традиции в известном сегодня виде.


[Закрыть] считает, что бритты совершили массовое обезглавливание, – еле слышно добавил Джереми. – Они написал об этом в XII веке, когда на берегу Уолбрука начали находить человеческие черепа всего в нескольких ярдах отсюда. Человеческие останки обнаруживали и после во время изучения дна реки. Сотни черепов, принесенные откуда-то течением, остались на речной гальке в сердце Лондона – там, где Уолбрук впадает в Темзу. Гальфрид Монмутский первым связал страшную находку с восстанием Боудикки.

– Не понимаю. – Костас, взяв книгу Тацита у Джека, начал листать страницы, останавливаясь и перечитывая вновь. – Жертвоприношения, оргии захватчиков-душегубов. Целые города вырезаны, ни одного выжившего. Мужчины, женщины, дети… Поправьте меня, если ошибаюсь, но на благотворительность это совсем не похоже. Почему же Клавдий привез самый ценный для него документ со словами Христа сюда, доверил языческой богине охранять его?

– Мы не знаем точно, как там обстояло дело, – проговорил Джек. – Бритты, слышавшие об Иисусе, возможно, даже сама Боудикка, считали Клавдия соратником, восставшим против римских законов. Видимо, по этой причине они сочувствовали первым христианам. Если Тацит и Дион Кассий правы насчет изнасилования дочерей Боудикки римлянами, у нее была веская причина для мести по-варварски. Ведь только так – и она это прекрасно понимала – можно вселить больший ужас в сердца римлян.

– По-моему, она знала, что потом будет вынуждена совершить самоубийство. Билет в один конец… – прошептал Костас. – Помните «Апокалипсис сегодня»? У полковника Курца тоже была благородная цель, и он также применял жестокие методы. Может быть, Боудикка утонула в черноте собственного сердца.

– Кстати говоря, нам пора в эту черноту-темноту! – Джереми вскочил с места. – Приходской священник специально для нас открыл гробницу, пока в церкви идет обеденный концерт. Пошли!

Через несколько минут археологи стояли в художественной галерее Гилдхолла, выходящей окнами на двор с ареной римского амфитеатра, обозначенной эллиптической линией. Справа располагался средневековый фасад самой ратуши, а слева – Сент-Лоренс, реконструированная после Второй мировой войны так, чтобы с максимальной точностью приблизиться к первоначальному виду, созданному сэром Кристофером Реном после великого лондонского пожара 1666 года.

– Какая чистота и непорочность! Не верится, что это место прошло три круга ада, – прошептал Джек, глядя в окно на моросящий дождь. – Восстание Боудикки в 60 году. Кровавая резня… Возможно, принесение в жертву людей. Затем великий лондонский пожар в 1666 году. Из всех зданий в округе только ратуша не была уничтожена полностью, потому что стоявшие рядом вековые дубы не горели. По свидетельству очевидцев, охваченные огнем строения напоминали Золотой дворец или огромное здание из отполированной латуни. И наконец, почти три столетия спустя ад наступает здесь снова. На этот раз Гилдхолл атаковали с неба.

– Двадцать девятое декабря 1940 года, – продолжил Джереми.

– Ратушу бомбили только одну ночь, – добавил Джек. – Но в ту ночь люфтваффе сосредоточились на лондонском Сити – территории в одну квадратную милю. Моя бабушка жила в то время в Лондоне, работала диспетчером в главном штабе военно-воздушных сил. По ее словам, звук падающих зажигательных снарядов напоминал шум дождя, а фугасные бомбы проносились с пронзительным визгом. Сотни человек погибли или были ранены. Женщины, мужчины, дети… Известная картина, изображающая собор Святого Павла, охваченный пламенем, но чудесным образом не поврежденный, создана на основе событий той ночи. Церкви Сент-Лоренс не повезло. Она вспыхнула как римская свеча, с высоты озарив город. Рядом с бабушкой на крыше стоял и наблюдал за тем, как горели церкви, вице-маршал авиации Великобритании Артур Харрис, по прозвищу Бомбер, разработчик бомбардировки Германии со стороны Великобритании. Он сказал, что именно той ночью начались полномасштабные боевые действия.

– Еще один круг ада, – прошептал Джереми.

– Тогда же бабушка услышала страшный, словно вопли привидения-плакальщицы стон, – тихо сказал Джек. – До конца жизни она вспоминала об этом с дрожью в голосе.

– Кошмар! – воскликнул Костас.

– Плач доносился из церкви, – продолжил Джек. – Огонь охватил орган. Горячий воздух, поднимавшийся по трубам, заставлял его издавать странные звуки, будто смертельная агония охватила церковь.

– Вот черт!

– Покажи такое в фильме ужасов, никто бы не поверил, что оно бывает на самом деле!

– Что-то у меня колени подгибаются! – заявил Костас.

– Вся история Гилдхолла под нашими ногами, – сказал Джек. – Слой, оставшийся после разрушения Боудиккой, обожженная земля, разбитые глиняные изделия, человеческие кости. Затем слой разломанной каменной кладки, оставшейся от средневековой церкви, сгоревшей в 1666 году, расчищенный и выровненный под строительство сэра Кристофера Рена. И еще один слой – руины после бомбежки сорокового года. Восстановительные работы продолжаются до сих пор.

– Наверное, и неразорвавшиеся снаряды остались? – спросил с надеждой в голосе Костас. – Вот было бы здорово. Джек, за тобой как раз должок. Возле Сицилии ты не разрешил мне ни на шаг приблизиться к затонувшим орудиям.