Текст книги "Волшебник Подземного города"

Автор книги: Дэвид Фарланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава девятая
БЕЛОЕ НА БЕЛОМ

Мне жалко тех, кто не изведал страха, чья кровь никогда не мчалась стремглав по жилам, кто день-деньской сидит в норе и хандрит. Жизнь без адреналина – не жизнь вовсе.

Бушмейстер

Белый мех на белом снегу… Горностай по имени Смертопродавец кинулся на добычу из-под длинных зеленых еловых лап, перепрыгивая через камни и легко скользя по сверкавшему на солнце белоснежному насту.

Мышонок даже не подозревал об опасности. Он упорно скакал на восток, как и многие другие этой зимой, – стеклянные глазки, уши неотрывно внимают навязчивой мелодии червиной песни.

Горностая он так и не услышал. Восемь унций живого хищного веса вмяли зверька в снег, а острые зубы пронзили горло.

Мышонок умер без борьбы, даже не пискнув. Некоторое время задние лапки еще бились, но вскоре он замер, и только кровь бежала из перекушенной шеи бездвижно свисавшего из горностаевой пасти тельца.

Смертопродавец слизнул соленую кровь маленьким розовым язычком, предвкушая пир. Вскоре на его подбородке, словно щегольская эспаньолка, уже красовалось ярко-алое пятно. Помимо красноты крови и черноты глазок, весь остальной Смертопродавец идеально сливался со снегом. Для горностая он был довольно-таки упитанным. Жизнь этой зимой была легка и приятна, куда легче, чем всегда.

– Спасибо Господину Охоты за эту маленькую жизнь, – прошептал горностай и изящно вспорол мышиную шкурку, чтобы добраться до спрятанного внутри мяса.

Но в это мгновение издалека донесся зов, и перед его мысленным взором предстал великий червь в темной пещере.

– Это меня ты должен благодарить, – прошипел червь, – а не Создателя.

– Я ничего не имею против поблагодарить вас обоих, – пробормотал горностай, не желая вовсе лишать Создателя признательности создания за изобилие этой дивной зимы.

– Ты – колдун, – сообщил ему червь. – Ты преподавал в САДИСТе.

– А ты сражался в Великой войне на стороне Темного Владыки, – парировал Смертопродавец, который за словом в карман никогда не лез. – Ты был его любимцем, Грозный Слизень, червь, грызущий сердце мира. Что за слово у тебя от него?

– Дух его до сих пор блуждает по земле и алчет крови. Но час возвращения близок.

– Да пробьет он скорее, – прошептал Смертопродавец.

– Ты был генералом в дни Великой войны, – сказал Грозный Слизень. – И твои труды так и не были должны образом вознаграждены.

– То было много лет назад, – вздохнул Смертопродавец. – Теперь я простой горностай, и притязания мои скромны.

– Мышеубийство? И безо всякой магии?

– Использованная сила есть сила потраченная, – заметил белый хищник.

– Значит, ты копишь силу? – одобрительно спросил Грозный. – Все последние сто лет? Да твои закрома должны теперь быть полны, а возможности – практически безграничны.

– Экономлю где могу, – согласился Смертопродавец. – Тем более что магия мне теперь не так уж нужна. Смекалки, зубов и когтей мне вполне хватает на жизнь.

– Но сердце все так же поет в азарте охоты, правда? – прошептал червь. – А кровь бежит быстрее при мысли об убийстве. Неужели достойная добыча не обрадует тебя?

Ах как хорошо его знал проклятый червь! При мысли об опасности и настоящем убийстве пульс Смертопродавца блаженно зачастил. Всю зиму добычей его были безвольные, оглушенные, зачарованные мыши – какой уж тут адреналин!

Бывали в прошлом времена, когда голод заставлял его брать более опасную добычу – кроликов, весом раз в десять больше него, с острыми зубами и мощными ногами, которым достаточно одного меткого удара…

– Что за добыча? – спросил Смертопродавец небрежно, фантазия его уже пустилась вскачь. Ушастые совы и лисы стройными рядами шли перед его глазами, заставляя трепетать сразу от страха и нетерпения. Однако всем мечтам суждено было пойти прахом.

– Это мышь, – сказал Слизень.

Смертопродавец сплюнул кровью на снег – алые капли на белом покрове зимы.

– Мышатина меня уже утомила, – сказал он устало. – Спасибо, такого убийства мне хватит в день по одному.

– А… – понимающе кивнул червь, – но эта мышь не так-то проста.

И перед мысленным взором Смертопродавца предстала мышь в бледно-золотой шубке, с ореховой скорлупкой на голове, под охраной других, вооруженных чем-то вроде сосновых иголок, но из сверкающего льда.

«Интересно!» – подумал он, представляя сладость ее крови.

– Этой смертью ты сможешь похваляться, – искушающее прошептал червь. – Слава твоя будет жить в веках. Это она, Золотая из легенд, что должна освободить весь мышиный род. Из миллионов и миллиардов мышей, приходивших в этот мир до сих пор, ни одна не обладала такой силой. Убей ее, и грядущие поколения восславят тебя. Ее имя Янтарка.

Жестокая улыбка обнажила острые, испятнанные кровью зубы горностая.

– С удовольствием, – мягко сказал он.

* * *

– Как нам быстрее всего добраться до черепного логова? – спросила Бена Янтарка, когда они были почти у его дома.

– Ну… – задумался он. – Ты могла бы перенести нас туда по воздуху, как уже делала в тот раз. Но тогда ты выпила из меня всю силу подчистую.

– Такие методы обычно не рекомендуются к использованию, – заявил Терн, словно какой-нибудь институтский профессор. И куда только девался неуклюжий туповатый мыш, которого они все знали? – Попасть туда – еще только полдела. Тебе понадобятся все твои силы на случай битвы.

– Мы можем полететь на птице, – сказала Янтарка. – В пещеру Ночекрыла меня принесла сова. Это гораздо медленнее, чем на волшебстве, но и куда проще.

– Тогда нам понадобится большая птица, – подытожил Терн. – Полагаю, цапля серая обыкновенная вполне подойдет, но можно взять и другой какой-нибудь подвид.

– Соколы гораздо быстрее, – возразил Бен. – Это вообще самые быстрые птицы… – Тут ему в голову пришла мысль: – А вот если бы мы знали, куда именно направляемся, можно было бы сесть на самолет.

– На что-что сесть? – переспросил тут же заинтересовавшийся Терн.

– Это такая машина для летания по воздуху, – пояснил Бен. – Вон там как раз один такой летит!

Он указал лапкой на «Боинг-474», величаво следовавший к северу. Он только что взлетел с салемского аэродрома и пока поднялся не больше чем на триста метров.

– Невероятно! – вскричал Терн. – Машина, которая летает! И ведь даже крыльями не машет! Я и раньше такое видел, но думал, это гигантский москит или что-то вроде того.

– Ну… они куда больше москитов, – скромно сказал Бен, как будто изобретение самолета было его личной заслугой. – Там внутри сидят сотни людей.

– Гм… – протянул Терн, на мордочке которого явственно отражалась работа нового могучего ума. – Возможно, мы могли бы построить машину, работающую на минимальном количестве магической энергии. Это вряд ли будет слишком сложно.

Десять минут спустя Янтарке пришлось потратить немного магической силы на то, чтобы кое-что кое с чем скрепить. Крышка от мусорного бака стала основой мышиного летательного аппарата. Под нею располагались мотор и пропеллер от газонокосилки миссис Пумперникель. Сверху приспособили небольшую подушечку, чтобы смягчить вибрацию, а перевернутый черепаший панцирь защищал седоков от ветра.

В итоге получилось вполне приличное летающее блюдце.

– Вуаля! – воскликнул Терн, когда все было готово. – Воздушный корабль, что и требовалось доказать. Уверен, он полетит. Но, конечно, нам понадобится немного магической энергии, чтобы запустить его.

– Он вряд ли особенно тяжелый, – прикинула Янтарка.

Все четверо мышей забрались на агрегат, и Янтарка применила чуть-чуть магии, чтобы включить зажигание и запустить мотор. Тарелка прянула в небо, отмахав сто метров в три секунды. По пути она с любопытством вертелась по сторонам, видимо озирая окрестности, потом повисела немного, раздумывая, и решительно устремилась обратно к земле – кажется, полет ее не впечатлил.

– Помогите! Мы разобьемся!! – заорал Бен.

Одним мановением пальца Янтарка выправила тарелку и задала ей такую скорость, что только ее и видели. Через мгновение они уже неслись на восток, к шоссе, и дальше, над зелеными холмами Орегона, к высоченным, поросшим ельником и все еще увенчанным снежными шапками Каскадным горам.

Бен глядел на пролетающие внизу дома и улицы, машину родителей он узнал даже с такой высоты. Мама медленно ехала через квартал, и ему показалось, что сквозь ветер и расстояние он слышит, как она его зовет.

* * *

Латония Пумперникель сделала все, что могла, чтобы предупредить мир о надвигающейся мышиной угрозе. За последние пару дней она позвонила в ЦРУ, в ФБР, президенту Соединенных Штатов, в штаб-квартиру ООН и даже в органы санитарного контроля штата.

Никто ей не внял.

Вот они попляшут, когда увидят, что у нее есть доказательства!

Латония Пумперникель заняла наблюдательный пост на чердаке. Теперь у нее была совершенно новая цифровая камера с приближением и даже возможностью делать снимки в полной темноте.

О, она сняла все! Она все видела и зафиксировала на пленке, как мыши разбирают ее газонокосилку и строят из ее деталей и крышки от мусорного бака – между прочим, совершенно нового! – что-то вроде космического корабля.

«Это же летающая тарелка!» – догадалась она, с пулеметной скоростью щелкая, как хитроумная штуковина взлетает и с громким «фрррррр» исчезает вдали, оставив за собой только тающий серебристый след.

И разумеется, никакие это на самом деле не мыши! Это пришельцы, которые просто выглядят как мыши. Они, наверное, потерпели крушение и теперь пытаются улететь обратно домой.

«Ну точно, инопланетяне всегда так делают», – сказала она себе.

И тут с Латонией случилось настоящее озарение. Ну конечно! До сих пор она звонила в совершенно неправильные организации! Ей нужно никакое не ФБР – ей нужны «Люди в черном».[6]6
  «Люди в черном» – в популярной западной культуре представители некой тайной организации, которая знает об инопланетянах все. О них было снято два популярных кинофильма с таким названием. Но на самом деле все куда таинственнее и страшнее.


[Закрыть]

Латония даже захихикала от избытка чувств.

– Я еще покажу этим инопланетным мышам! – кудахтала она, радостно потирая руки. – Я их всему миру покажу!

Глава десятая
ПАДШИЕ АНГЕЛЫ

Невозможно до конца постичь радость полета, не познав боли падения.

Серый Сов

Янтарка смотрела на проносившиеся внизу поля, деревья и дома. Их было не очень хорошо видно: солнце светило так ярко, что, отражаясь от алюминиевой крышки, слепило глаза.

– Это прямо как летать на гигантской фрисби![7]7
  Фрисби – детская игрушка или же спортивный снаряд, «летающая тарелка».


[Закрыть] – радостно прокричал ей Бен.

Янтарка была очень довольна собой. Мотор послушно ревел, отчего весь летательный аппарат непрерывно дрожал крупной дрожью. Это был крайне шумный способ передвижения, но и крайне волнующий. Она чувствовала себя серебристым ангелом, беспечно рассекающим ветра над ликом мира.

К сожалению, что происходило на земле, разглядеть отсюда было трудновато. Бесхитростно взнуздав движущую силу корабля, она гнала его на восток, едва не задевая верхушки деревьев. И увы, даже понятия не имела, что за возмущение производит при этом в более низких слоях атмосферы.

* * *

Дона Шокли ехала себе на работу и одной из первых увидала летающую тарелку – ослепительно сверкающий серебряный диск со стеклянным куполом сверху.

Оказавшись морально не готовой к такому зрелищу, она разнервничалась, импульсивно свернула с шоссе в канаву, пропахала живую изгородь и практически кинулась на шею девятисоткилограммовому быку – профессионалу родео.

При скорости около ста километров в час ее машина сделала быку идеальную подсечку, так что большая его часть прошла через пассажирскую дверь, чтобы засвидетельствовать свое почтение хозяйке; голова при этом застряла рогами в люке, сквозь который открывался превосходный вид на проносившийся аккурат над ним летательный аппарат.

Наконец остановившаяся Дона смогла в полной мере оценить красоту этого редкого зрелища.

Бык тем временем не без труда встал на ноги, возмущенно помотал головой и вернулся к мирному щипанию травки, напоследок для острастки вырвав крышу у Дониного автомобиля.

Дона же на чистом автомате достала мобильный телефон, набрала службу спасения, поглубже вдохнула и истошно заорала в трубку:

– Помогите! Помогите!! Тут летающая тарелка, набитая пришельцами. Они только что попытались меня похитить!

Полицейское управление Далласа (штат Орегон) было бы и радо отмахнуться от этого звонка, но он оказался лишь первой ласточкой из обрушившейся на него через секунду невиданной лавины.

– У нас высадились инопланетяне! – кричал следующий респондент.

– Космический корабль летит в пяти километрах над землей, а сам он с километр в поперечнике, – выдавал удивительные по точности детали другой. – Он движется на восток со скоростью десять тысяч километров в час.

– Я только что видел, как они испустили лазерный луч и подняли в воздух целое стадо овец! – надрывался третий.

Машины на шоссе прибавляли скорость, в надежде рассмотреть летающую тарелку получше, но она летела слишком быстро и легко перегоняла их все.

Полиция кинулась в погоню на автомобилях, отчаянно завывая сиренами и сверкая мигалками, но инопланетяне почему-то не желали лететь над дорогами, как все нормальные люди, а злокозненно свернули на пересеченную местность.

В мгновение ока с полдюжины истребителей военно-воздушных сил поднялись в воздух и распороли небо над долиной со скоростью не менее трех тысяч километров в час.

Янтарке и иже с нею не было до всего этого никакого дела – они летели на восток, туда, где рождалась червиная песнь.

Именно Бену случилось все-таки посмотреть назад. Время от времени он бросал взгляд на исчезающий вдали дом, гадая, увидит ли его еще раз когда-нибудь, как вдруг его внимание отвлекли три истребителя F-18, совершенно очевидно направлявшиеся к ним, причем в боевом порядке.

– Чем-то мне это не нравится, – пробормотал он, чувствуя, как у него внезапно засосало под ложечкой, – ума не приложу чем.

Расстояние между ними и истребителями планомерно сокращалось.

– Янтарка, – сказал он каким-то очень тонким голосом, – у нас тут гости.

– Что? – всполошилась она. – Опять блохи?!!

– Да нет, – сказал Бен, показывая лапой на погоню. – Это истребители.

Янтарка с вежливым интересом посмотрела на приближающиеся самолеты. Бен вдруг понял, что она вряд ли отличит истребитель от машинки для стрижки волос в носу.

– Это воздушные корабли, – пояснил он. – Как наш. Только в отличие от нашего у них есть ракеты.

– О! – понимающе сказала Янтарка. – А что такое ракеты?

В это время от одного из истребителей и вправду отделилась пара ракет, из сопел у них вырвался огонь, и они, завывая и оставляя за собой дымный белый след, устремились к импровизированной летающей тарелке.

– В сложившихся обстоятельствах не могу не порекомендовать маневр уклонения, – прокричал Терн.

– Нырок! – заорал Бен.

– Нырок? Где? – Янтарка в ужасе заозиралась в поисках утки-нырка, в которую они, видимо, вот-вот должны были врезаться.

Их маленький корабль неожиданно прянул вниз, одновременно закладывая вираж налево, – Янтарка инстинктивно попыталась избежать столкновения с уткой, которой, правда, нигде не было видно.

Маневр спас им жизнь. Ракета взорвалась практически рядом с ними. Крышку от бака прошило шрапнелью. Газонокосилочный мотор тут же заглох, а пропеллер превратился в клубок мятого металла, как будто с ним поиграла чудовищная кошка.

Верх конструкции – толстый черепаховый панцирь – разлетелся на куски, и мыши оказались как на ладони. Корабль решительно несся навстречу гибели.

Бен увидел деревья, и скалы, и небольшой пруд, призывно распахнувший им объятия, и завопил благим матом.

Метрах в трех от земли аппарат прекратил падение и мягко снизился, словно перышко на дуновении легчайшего ветерка.

Все три F-18 с ревом пронеслись мимо, развернулись и снова устремились к ним.

Коленки у Бена так дрожали от ужаса, что он едва мог стоять. Путешествие продолжалось всего ничего – каких-то двадцать минут, а он уже горько жалел, что решил сопровождать Янтарку.

– Кто это такие? – требовательно спросила она и, открыв рот, вперила взор в заходившие на новый круг самолеты. Страх смешался в ней с невольным уважением к тем, кто может причинить столько разрушений.

– Это военно-воздушные силы, – пояснил Бен. – Это вроде как армия, человеческая армия, которая патрулирует небо.

– И по пути стреляет в ни в чем не повинных мышей? – возмутился Терн. – Просто невероятно!

– Ну, – сказала Янтарка твердо, – это им с рук не сойдет.

Она подняла лапку и прицелилась пальцем, словно это был пистолет.

– Стой! – закричал Бен. – Ты же можешь убить людей!

– Почему нет? – саркастически осведомилась Янтарка. – Они же пытались убить меня.

– Но это была ошибка, они думали, что мы – вражеский летательный аппарат.

– Да ну? Припоминаю я один случай, когда человек пытался скормить меня ящерице. Было такое? Что ты на это скажешь?

Собственный Бенов поступок говорил против него. Янтарка была совершенно права. Люди злы. Они травят мышей, которые пытаются жить в их домах. Они покупают мышей, чтобы кормить ими змей.

Янтарка проводила взглядом самолет, промчавшийся над верхушками деревьев, и, видимо, решила, что забвения он недостоин.

– Я добавляю людей в список врагов мышей, – жестко сказала она. – И когда я завоюю мир, им придется крепко подумать над своим поведением.

– Я тебе не враг, – поспешно сказал Бен, жалея, что не может говорить от лица всего человечества.

* * *

Янтарка решительным шагом шла через подлесок; остальные мыши, дрожа, едва поспевали за ней. После взрыва ракеты мозги у нее в черепе потрескивали и стучали по стенкам, как дробь в погремушке; божественная уверенность в том, что она делает и куда идет, покинула ее.

Была ли она права в своем желании завоевать мир?

С младых ногтей другие мыши убеждали ее, что у нее в жизни совершенно особая миссия. Она – Золотая, Тринадцатая Мышь, которой суждено освободить весь мышиный род.

Именно для этого ей и была дана волшебная сила. Повелитель Лесов и Болот создал этот мир, и Янтарка свято верила, что талант к магии ей дан не просто так, а по какой-то причине. И если леди Чернопруд права, использование силы в своих эгоистических интересах есть безусловное зло.

Но разве зло – хотеть, чтобы твой народ жил без страха за свою жизнь?

Быть мышью совершенно ужасно. Кругом так много опасностей – звери, которые могут тебя съесть; звери, которые могут на тебя наступить. Бен до сих пор не вполне все это понимал. У него было тело мыши, но не мышиное, замирающее от каждого шороха сердце. Он родился человеком, а для тех, кто на вершине пищевой цепи, мир – довольно приятное и уютное место.

Ведь чего хотела Янтарка? Она всего лишь хотела, чтобы стрессов в ее жизни было поменьше, чтобы уровень обычного повседневного ужаса прекратил зашкаливать.

Разве это так уж много?

Они вышли на заросшую ежевичником полянку. Большинство кустов были уже мертвы – серые, засохшие, старые лозы, но отовсюду, дрожа от нетерпения, взвивались новые зеленые побеги. Влажные опавшие листья под ногами приятно пружинили. Кругом были шипы, целый лес шипов, и за несколько шагов Янтарка успела не единожды уколоться.

Теперь отряд вел Бушмейстер. Внезапно он вскричал: «Ого!» – и, поскользнувшись, съехал по грязи к основанию пологого холма. Там обнаружилось что-то вроде озера, куда он благополучно и угодил, но тут же выбежал обратно на сухую землю… прямо по воде, если зрение Бена не обмануло.

– Как ты это сделал? – подозрительно спросил он Бушмейстера.

– Сделал что?

– Пробежал по воде.

Бушмейстер показал ему мохнатую заднюю лапу:

– Все, что тебе нужно, – это немного шерсти между пальцами.

Янтарка удивленно уставилась на нее, но ничего не сказала.

«Все-таки хорошо, когда в команде есть полевка, – подумала она. – Иногда полезно бывает уметь бегать по воде».

Перед ними и вправду открылась большая вода, коричневая и довольно противная на вид. Затенявшие ее дубовые и ольховые деревья тянули голые ветви к серому небу.

Бушмейстер безнадежно посмотрел на воду.

– Нам придется ее обойти, – сказал он. – Тут наверняка есть окуни. Мы никогда не доберемся до того берега, если решим пуститься вплавь.

Янтарка поежилась, вспомнив последнюю встречу с окунем – гигантской рыбой, с пастью, куда мышь могла без проблем поместиться целиком, и тушей аж в сорок сантиметров длиной.

На том берегу пруда она заметила красивую разноцветную птицу, мирно кормившуюся за зарослями камыша. То был селезень, с изумрудными перьями на голове, мерцающими пурпуром грудкой и боками и щегольской черно-белой оторочкой по шее и крыльям. Он переваливаясь бродил в подлеске, выискивая желуди под покровом прошлогодних листьев.

– Нет, мы не пойдем, – отрезала Янтарка. – В любом случае, через горы нам пешком не перебраться.

С этими словами она навела чары, и утка тут же снялась с места и устремилась к ним, только крылья засвистели. В паре метров от берега она плюхнулась в воду, после чего послушно приковыляла на берег.

Когда мыши вскарабкались ей на спину, Бен с сомнением покачал головой.

– Эти утиные перья слишком скользкие и жирные, они их чем-то специально смазывают, чтобы не промокать в воде, – сказал он, пытаясь вцепиться в них когтями. – Нам лучше бы как-то привязаться.

Бен снял с себя свернутую кольцами рыболовную леску, сделал маленькое лассо и накинул оглушенной заклинанием утке на шею, после чего крепко обвязал вокруг пояса себя и остальных мышей. Когда все угнездились на новом летательном аппарате, Янтарка дала команду, и они снова устремились к Каскадным горам.

Много часов они летели, потеснее прижавшись друг к другу, чтобы не растерять тепло.

Когда настала ночь, они приземлились на склоне, где несколько сосен склоняли головы под тяжелыми снежными шапками. Янтарка отпустила усталую утку, и та несколько ошарашенно усвиристела в сторону реки Макензи.

Мыши хорошенько прочесали местность под снегом на предмет пищи, но все казалось бесполезно. Холодный воздух тек с гор, укрывая склон словно ледяным покрывалом, и если в долине уже стояла теплая весна, здесь зима еще крепко держала год за горло.

В десятый раз копаясь под сугробами, они нашли беличью кладовую, где владелица всю осень запасала еду. Докопавшись до нее сквозь залежи снега и мерзлой грязи, они были вознаграждены несколькими сосновыми орешками. Янтарка в жизни не ела ничего экзотичнее мышиных крокетов и решила, что сырые орехи, все еще покрытые смолой, чувствуют себя у нее в желудке как-то неуютно.

Чувствуя себя не менее неуютно, мыши свернулись под еловым лапником на ночлег. Они нагребли себе сухих листьев и сбились в кучку, чтобы хоть как-то согреться, глядя наружу, во тьму, на снег, припорошенный звездным светом. Картина была прекрасной и мирной, но вдалеке, над горами, бесплотно плыла ночная песнь койотов. Никогда еще Янтарка не чувствовала себя такой замерзшей и несчастной.

– У меня отмерзли передние лапы, – сообщил Бен, хлопая ими, чтобы восстановить кровообращение.

– Это потому, что они такие маленькие, – объяснил ему Терн. – Они быстрее теряют тепло.

– Не волнуйся, – успокоил его Бушмейстер. – Через несколько недель ты привыкнешь к холоду.

– Через несколько недель? – ужаснулся Бен.

– Через четыре, если быть точным, – авторитетно заявил Терн. – Именно столько нужно мышиному метаболизму, чтобы приспособиться к резкому понижению температуры окружающей среды.

– Неудивительно, что мыши зимой пытаются проникнуть в человеческие жилища, – проворчал Бен. – Может, мы хотя бы костер разожжем, чтобы согреться?

– А что такое костер? – заинтересовалась Янтарка.

– Если достаточно сильно нагреть дерево и траву, – объяснил Бен, – они дадут свет и тепло, много-много тепла. Это и есть огонь.

Мыши радостно натаскали веточек и листьев, а Янтарка заставила их нагреться. Вскоре перед ними плясал славный маленький огонек. Он был не особенно больше свечи, но мыши сгрудились вокруг него и наконец-то смогли согреть лапки.

Придя в себя, Бен исподтишка бросил вокруг хитрый взгляд, причудливо переплел пальцы и, внезапно обернувшись к снежному сугробу у себя за спиной, вскричал:

– Смотрите, кошка!!!

Бушмейстер издал ужасный крик, а Терн подскочил так высоко, что сделал бы честь любой блохе. Развернувшись в прыжке, Янтарка увидала на снегу тень гигантской кошки. Она уже лихорадочно соображала, каким бы заклинанием ее отпугнуть, когда, присмотревшись повнимательнее к тени, поняла, что это всего лишь Беновы забавы.

«Разве ж это кошка? – подумала про себя Янтарка. – Я могу сделать кошку и получше».

И вдруг в сугробах из тени и звука возникла черная кошка. Она шипела и мяукала, и глаза ее сверкали зеленым. Бен остолбенел.

Словно во сне, он смотрел, как чудовище взвилось в воздух. Терн и Бушмейстер кинулись прочь, пища от ужаса. Кошка с выпущенными когтями приземлилась прямиком на Бена… и исчезла.

Янтарка, хихикая, каталась по земле, пока не вернулись Бушмейстер с Терном. Все снова расселись у огня и стали поджаривать бока, наслаждаясь непривычным, острым запахом дыма и золы. Бен показывал, как делать из пальцев тени кошек, собак и всяких странных тварей, которых называл аллигаторами и динозаврами.

Когда все снова загнездились, Терн спросил у Янтарки страшным шепотом:

– Так ты правда собираешься внести людей в список мышиных врагов?

– Да, – ответила та с мрачной решимостью. – Я больше не потерплю, чтобы они убивали мышей. Отныне разговор у меня с ними будет короткий: поднял руку или еще чего-нибудь на мышь – пожалуйста, одним человеком меньше.

– Но я не уверен, – попытался было возразить Бен, – что они понимают, что делают. Они не думают, что у мышей тоже могут быть чувства.

– Ну у меня они быстро разберутся что к чему.

– Ты должна предупредить их, – вмешался Терн. – Было бы нечестно просто начать убивать их.

– В том-то и проблема, – вздохнул Бен. – Люди никогда до сих пор не разговаривали с животными.

– Уверена, мы ее решим, – сказала Янтарка. – Я могу использовать свою магическую силу, чтобы поговорить с ними.

– Гм… Они не поверят ничему, что ты им скажешь. Они просто решат, что сошли с ума. Что у них галлю… ну, в общем, фантазии. И потом, что именно ты намерена им сказать?

– Я просто скажу: «Освободите мышей. НЕМЕДЛЕННО!» И разумеется, для большей убедительности при мне будет тысяча солдат с копьями.

– Понимаешь, – снова вмешался Терн, – есть ведь и куча других питающихся мышами существ, которых тебе тоже нужно будет добавить в список врагов. Рыб, например: окуней, форелей и прочих… много кто из них ест мышей. А ведь есть еще и свиньи.

– А предупредить стоит не только тех, кто ест мышей, – сделал свой вклад Бушмейстер. – Какая разница, съела тебя лиса или на тебя наступила корова – умерла, так умерла. Давайте не будем забывать о крупных животных, которые не смотрят себе под ноги, – лошадях, овцах, коровах. Я уже не говорю о преступно беспечных кроликах и стадах бурундуков, которые вообще ломятся куда попало, не разбирая дороги.

В костре треснула веточка, и сноп искр взлетел в ночное небо, словно принципиально не желающий падать вниз звездный дождь.

– А стихийные бедствия? – продолжал Терн. – Наводнения, грады, торнадо, удары молнии. А ведь есть еще болезни и старость. Так много о чем нужно подумать. Всему этому ты тоже положишь конец в твоем мышином раю?

Янтарка скорбно посмотрела на Терна. Она чувствовала себя очень усталой. Вот только решишь завоевать мир, и на тебе – кто-нибудь обязательно испортит все удовольствие!

– Я подумаю обо всем этом, – пообещала она.

– И вот еще что… – Бушмейстер прочистил горло. – Неплохо было бы, если бы ты пересмотрела правила допуска землероек в наш новый мировой порядок. Потому что как ни крути, а они все-таки самые злобные хищники на земле. Леди Чернопруд, конечно, довольно мила, но… короче, мою бабушку сожрала именно землеройка.

– Я добавила их в список мышиных друзей, – объяснила Янтарка, – чтобы не было такого, что какой-нибудь ястреб или сова бьет с лета бедную беззащитную мышь, а потом – «Ой, извините, я думал это землеройка – на них ведь охотиться не запрещали».

– Мне по душе этот образ мыслей, – вставил Бен. – Но есть и другие животные, которые мне нравятся. Ты кротов собираешься защищать?

– Кто такие кроты? – спросила Янтарка.

– Это что-то вроде землеройки, – ответил Бушмейстер, – но живут они под землей и все время рыщут там в поисках червей и жуков. Славные парни эти кроты. Совершенно слепые, кстати.

– О'кей, их мы тоже примем в клуб, – вздохнула Янтарка.

– А мне нравятся кролики, – добавил Бен, – и белки. Они мяса вообще не едят. И их эти метания табунами меня не особенно волнуют. Можно будет их попросить не метаться.

– Ага, – сказала Янтарка, слишком усталая, чтобы спорить.

– И еще птицы, – не унимался Бен. – Малиновки – они такие хорошенькие. И жаворонки, и колибри. Их можно было бы использовать как стражу и шпионов.

– Ага, – сказала Янтарка.

– Погодите-ка, – сказал Терн. – Тут еще такое дело. Хищникам все равно надо кого-то есть. И лисы, и ястребы должны как-то питаться. Если им будет не на кого охотиться, ты не оставишь им иного выбора, кроме как развязать настоящую войну!