Текст книги "Коллекционеры"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Лицо Дженклоу при этом сделалось багрового цвета, и Калеб был почти уверен, что старичок вот-вот свалится от сердечного приступа. Это был первый и единственный раз, насколько Калеб мог припомнить, когда ему пришлось разнимать посетителей читального зала отдела редких книг, причем обоим было далеко за семьдесят. Дело почти дошло до драки, и Калебу пришлось схватить редкие книги, лежавшие у них на столах, чтобы предотвратить попытку использовать их в качестве оружия. Он долго потом наставлял их обоих на предмет соблюдения правил поведения в библиотеке, своего рода этикета, и даже угрожал лишить их доступа в зал, если они не прекратят. У Дженклоу был такой вид, словно он вот-вот ударит Калеба, но он все же сдержался. Калебу не составило бы труда одолеть этого усохшего старичка.

Калеб то и дело поднимал глаза от своей работы, чтобы убедиться, что все спокойно. Но Дженклоу был вполне доволен, перечитывая свою книгу и лениво водя огромным карандашом по листу линованной бумаги, останавливаясь лишь иногда, чтобы протереть толстые линзы очков. Джуэлл Инглиш тоже погрузилась в свою книгу, но, подняв взгляд, заметила, что он смотрит на нее, закрыла книгу и поманила его к себе.

Когда он сел рядом, она прошептала:

– Помните, я говорила вам о том издании Билла?

– Да-да, которое в отличном состоянии.

– Я заполучила его! Заполучила! – И она тихонько захлопала в ладоши.

– Поздравляю, это просто здорово. Оно действительно в хорошем состоянии?

– О да, иначе я бы не стала вас звать. Я хочу сказать, вы же эксперт.

– Ну вы скажете, – скромно потупился Калеб.

Она ухватила его за руку своими скрюченными шишковатыми пальцами, которые оказались на удивление сильными.

– Вы не хотите как-нибудь ко мне заехать посмотреть?

Он попытался деликатно высвободиться из ее захвата, но Джуэлл держала его довольно крепко.

– Ну, понимаете, надо проверить, там у меня намечено… Вот что: в следующий раз, когда вы сюда придете, назовите конкретные дни, когда вы свободны, и я посмотрю, свободен ли я.

– Ох, Калеб, – кокетливо произнесла Джуэлл, – я всегда свободна! – Она состроила ему глазки, хлопая накладными ресницами.

– Ну что ж, отлично. – Калеб в ужасе попытался вырваться, но не тут-то было.

– Давайте назначим день прямо сейчас, – проворковала она.

Калеб в отчаянии обернулся в сторону Дженклоу, который уже подозрительно на них посматривал. Они с Джуэлл вечно конкурировали, кто завладеет вниманием Калеба – прямо как волки, сцепившиеся над тушей бычка. Ему придется провести несколько минут с Дженклоу, прежде чем тот уйдет, чтобы сохранить равновесие, иначе старикашка неделями потом будет жаловаться на несправедливость. И тут при взгляде на старого джентльмена Калеба осенило.

– Джуэлл, готов спорить, что, если вы попросите Нормана, он будет просто счастлив взглянуть на вашего нового Бидла. Уверен, он ужасно сожалеет о своей несдержанности.

Она немедленно выпустила его руку.

– Я не разговариваю с неандертальцами! – ядовито сказала она, открыла свою сумку для проверки и вышла из зала.

Калеб, улыбаясь, потер руки, а затем провел некоторое время с Дженклоу, словно вознося ему благодарности за идею, как отделаться от Джуэлл. Потом он вернулся к своей работе.

И все же его мысли продолжали перескакивать с «Книги псалмов» на смерть Джонатана, потом на так же внезапно погибшего спикера палаты Боба Брэдли и, наконец, на Корнелиуса Бина, богатого, склонного к адюльтеру подрядчика, который, судя по всему, убил своего соседа.

Подумать только, ведь он стал библиотекарем отчасти потому, что ненавидел стрессовые ситуации. Может, ему следует попробовать устроиться на службу в ЦРУ – просто чтобы сменить обстановку?

Глава 41

Аннабель заказала обед в номер, приняла душ, завернулась в полотенце и принялась расчесывать волосы. Сидя перед трюмо, она стала обдумывать сложившуюся ситуацию. Четвертый день уже настал, так что Джерри Бэггер теперь знает, что стал на сорок миллионов долларов беднее. Ей бы следовало сейчас находиться как можно дальше от этого человека, а она торчит всего в часе лёта от него. Раньше она никогда не позволяла себе отступать от намеченного плана, но ведь раньше у нее никогда не убивали мужа, пусть и бывшего.

Ее крайне заинтересовали Оливер и Милтон, Калеб казался несколько странным, а Робин забавлял своими щенячьими попытками ее подклеить. И еще Аннабель вроде как даже нравилось, что она связалась с этой чугунной компанией. Несмотря на склонность к одиночеству, Аннабель всегда была частью команды и даже нуждалась в этом. Сначала она была в команде с родителями, а потом повзрослела и начала собирать уже собственные. Оливер и его друзья помогли ей заполнить образовавшуюся в ее жизни пустоту, хотя и совершенно иным образом. И все же ей не следовало здесь оставаться.

Она перестала расчесывать волосы, сбросила полотенце и натянула длинную майку с короткими рукавами. Подошла к окну и выглянула вниз, на оживленную улицу. Глядя на потоки машин и спешащих пешеходов, она мысленно пробежалась по тому, что уже сделано: выступила в роли редактора журнала, со знанием дела помогла Оливеру проникнуть в библиотеку конгресса, совершила уголовно наказуемое преступление, представившись агентом ФБР, а теперь еще и намеревалась придумать для Калеба способ заполучить видеозаписи с камер слежения и попытаться выяснить, что произошло с Джонатаном. И если Оливер прав, против них могут сыграть люди, гораздо более опасные, чем Джерри Бэггер.

Она отошла от окна, села на постель и принялась мазать ноги кремом. «Это все сплошное сумасшествие, Аннабель, – твердила она себе. – Бэггер будет землю рыть, чтобы тебя найти и прикончить, а ты сидишь здесь, даже за границу не убралась». Но она ведь обещала помочь этим ребятам. Более того: сама напросилась к ним в компанию. «Стоит ли мне продолжать торчать здесь и надеяться, что радары Джерри не достанут до округа Колумбия?» Джонатана кто-то убил. И она желала отомстить, пусть даже по той единственной причине, что некто принял решение покончить с ним задолго до того, как его жизнь подошла к естественному концу.

Тут ей внезапно пришла в голову одна мысль, и она глянула на часы. Аннабель понятия не имела, в каком часовом поясе сейчас находится Лео, а ей нужно было кое-что знать. Она подбежала к столу и схватила мобильный телефон. Набрала номер и стала нетерпеливо ждать ответа. Она сама дала Лео свой номер и трубку с оплаченным международным роумингом, чтобы поддерживать связь еще некоторое время после их «панамы». Узнав что-то про Джерри, каждый из них должен был позвонить и сообщить другому.

– Ну? – в конце концов отозвался Лео.

– Что «ну»? Я уж думала, ты никогда трубку не возьмешь.

– Я в бассейне был.

– Ах, в бассейне! Здорово! И где находится этот бассейн?

– В глубоком месте.

– Да нет, я имела в виду, в какой части света?

– Не скажу. Что, если Бэггер стоит рядом с тобой?

– Понятно. От остальных что-нибудь слышно?

– Ни звука.

– А что насчет Бэггера?

– Ничего, – сухо ответил он. – Я его из своей записной книжки вычеркнул.

– Я хотела узнать, ты что-нибудь слышал про его ответные меры?

– Только слухи. Не хотелось слишком в это ввязываться, сама понимаешь. И так понятно, что наш приятель на взводе.

– Конечно. Сам знаешь, он не прекратит поиски, пока жив.

– Тогда будем молиться, чтоб его хватил инфаркт. – Лео немного помолчал, потом сказал: – Тут есть кое-что, о чем я тебе еще раньше должен был сказать, Аннабель. Ты только не заводись.

Аннабель резко выпрямилась:

– Что ты натворил?

– Я вроде как немного проболтался Фредди о твоей прошлой жизни.

Она встала:

– И много ты ему наболтал?

– Он знает твою фамилию. И про историю с Пэдди.

– Ты что, совсем с ума спятил?! – заорала она в трубку.

– Да знаю я, знаю. Глупость с моей стороны. Я просто хотел ему сказать, что ты не такая, как твой старик. Но Тони я ничего не рассказывал. Не настолько я туп.

– Ну спасибо, Лео, чертовски тебе благодарна!

Она отключилась и встала посредине комнаты. Так. Фредди знает ее фамилию и что ее отцом был Пэдди, смертельный враг Джерри Бэггера. Если Джерри доберется до Фредди, то заставит его говорить. А потом доберется и до нее, и Аннабель легко могла предсказать свою дальнейшую судьбу: Джерри просто порвет ее на части.

И Аннабель принялась упаковывать вещи. «Прости, Джонатан».

Возвращаясь тем же вечером домой, Калеб обнаружил, что его ждут на автомобильной стоянке.

– Мистер Перл, что вы здесь делаете?

Нынче вечером Винсент уже ничем не напоминал профессора Дамблдора, главным образом потому, что на нем был не длинный лиловый халат: костюм-двойка, рубашка с открытым воротом и начищенные до блеска ботинки; длинные волосы и борода были тщательно причесаны. В костюме он выглядел стройнее, чем в халате. Склонный к полноте Калеб тут же принял решение никогда не носить халат. Очки Перла съехали на нос, и он смотрел на Калеба таким изучающим взглядом, что библиотекарь несколько заволновался.

– Ну? – снова спросил Калеб.

Перл ответил весьма обиженным тоном:

– Вы так и не перезвонили мне. Вот я и решил явиться лично, чтобы напомнить о своем интересе к «Книге псалмов».

– Да-да, понятно.

Перл оглянулся по сторонам:

– Автомобильная стоянка не самое подходящее место для беседы об одной из редчайших книг в мире.

Калеб вздохнул.

– Хорошо, идемте ко мне.

Они поднялись на лифте в квартиру Калеба и сели друг напротив друга в маленькой гостиной.

– Я опасался, что вы отправитесь прямо в «Сотбис» или «Кристи».

– Нет, ничего подобного. Я даже не возвращался в дом Джонатана с тех пор, как вы были там. А не звонил я потому, что пока еще не пришел ни к какому решению.

Услышав это, Перл явно испытал облегчение.

– По меньшей мере, нам бы следовало получить окончательное заключение по «Книге псалмов». Я знаю несколько фирм с исключительно высокой репутацией, которые могут это сделать. И не вижу необходимости откладывать это дело на потом.

– Ну-у-у… – неопределенно протянул Калеб.

– Чем дольше вы медлите, тем меньше у вас будет оставаться шансов не допустить, чтобы общественность узнала о существовании двенадцатого экземпляра «Книги псалмов».

– Что вы хотите этим сказать? – воскликнул Калеб, резко наклоняясь вперед.

– Я не уверен, что вы до конца осознаете значение этого открытия, Шоу.

– Напротив, я очень хорошо себе представляю его чрезвычайную важность.

– Я хочу сказать, что может произойти утечка информации.

– Каким образом? Я точно никому об этом не говорил.

– А ваши друзья?

– Им можно полностью доверять.

– Понимаю. Прошу простить, если я не разделяю вашей уверенности. Но если случится утечка, люди начнут выступать с обвинениями. И репутация Джонатана может серьезно пострадать.

– С какими обвинениями?

– Ох, Господи помилуй, да очень простыми: что книга была украдена.

Калеб тут же вспомнил собственную версию о том, что «Книга псалмов», хранящаяся в библиотеке, – подделка. И все же ответил, взяв себя в руки:

– Украдена? Да кто в это поверит?

Перл глубоко вздохнул.

– Ни один из владельцев этих сокровищ за всю многолетнюю и славную историю коллекционирования никогда не держал подобного в тайне. До сегодняшнего дня.

– И вы полагаете, это потому, что Джонатан ее украл? Абсурд! Из него такой же вор, как из меня.

Господи, хорошо бы это было так!

– Однако он мог приобрести ее у кого-то, кто ее украл, может быть и не зная об этом, а может, и наоборот. По крайней мере, у него должны были возникнуть подозрения, что объясняло бы тайну, в которой он держал факт обладания этой книгой.

– Да откуда ее могли украсть, такую книгу? Вы сами говорили, что проверили все организации, у которых имеется ее экземпляр.

– А какого еще ответа, черт побери, можно было от них ожидать? – возразил Перл. – Вы что же, думаете, они так сразу мне и признались бы, что их «Книга псалмов» украдена? А может, они об этом еще и не знают. Что, если на ее месте теперь очень хорошая, подделка? В этих организациях вовсе не в порядке вещей ежедневно проверять наличие своих литературных сокровищ, чтобы убедиться в их подлинности. – Он помолчал, потом добавил: – Вы никаких документов, относящихся к этой книге, там не обнаружили? Может, квитанция или счет? Что-нибудь, что указывало бы, откуда она у него взялась?

– Нет, – признался Калеб, и у него упало сердце. – Но я не просматривал личные бумаги Джонатана. Моя работа связана исключительно с коллекцией книг.

– Ну нет. Ваша работа включает в себя также и все свидетельства на право владения книгами. Неужели вы полагаете, что «Кристи» или «Сотбис» выставят «Книгу псалмов» на аукцион, не будучи полностью уверенными как в ее подлинности, так и в подлинности юридических документов, на основании которых наследники де Хейвна продают эту книгу?

– Конечно, я знаю, что они потребуют такие документы.

– Так вот, Шоу, на вашем месте я бы немедленно занялся их поиском. И если вы их не обнаружите, это будет явным свидетельством того, что Джонатан вступил во владение ею путем, который невозможно проверить. А в мире редких книг это означает, что он либо сам ее украл, либо сознательно приобрел ее у вора.

– Полагаю, следует узнать у его адвокатов, имею ли я право рыться в бумагах. Или, возможно, они могли бы сделать это сами, если сказать им, что мы ищем.

– В таком случае они захотят знать, зачем вам это. А когда вы им сообщите, то почти наверняка ситуация выйдет из-под контроля.

– Вы полагаете, я сам должен поискать?

– Да! Вы его литературный поверенный, вот и действуйте в этом качестве.

– Мне не нравится, когда со мной разговаривают в таком тоне! – недовольно буркнул Калеб.

– Вам должны выплатить процент от общей стоимости продажи книг на аукционе?

– Я не стану отвечать на подобные вопросы, – резко сказал Калеб.

– Это надо понимать как «да». Так знайте, если попытаетесь выставить «Книгу псалмов» на аукцион, не обнаружив железных доказательств приобретения ее честным путем, а впоследствии обнаружится, что это не так, это не только репутацию де Хейвна пустит коту под хвост, не так ли? Когда в деле замешаны деньги, люди всегда верят самому худшему.

Калеб ничего не ответил, медленно переваривая полученную информацию. И хотя утверждения Перла казались ему отвратительными, в них несомненно содержалась доля истины. Ему было неприятно даже думать о том, что репутация его покойного друга может рассыпаться в прах, но сам Калеб уж точно не собирался идти на дно вместе с ней.

– Хорошо, я, наверное, займусь просмотром личных бумаг Джонатана. – Он понимал, что Оливер и остальные уже осмотрели дом, но они не искали документы на владение книгами из коллекции.

– Сегодня займетесь?

– Сегодня уже поздно. – Калеб вспомнил, что отдал ключи Робину.

– Значит, завтра?

– Да, завтра.

– Очень хорошо. Пожалуйста, дайте мне знать, если что-то обнаружите. Или не обнаружите.

Когда Перл уехал, Калеб налил себе стакан шерри и открыл пакет с картофельными чипсами, своей любимой закуской. Он сейчас был в слишком большом напряжении, чтобы беспокоиться о диетическом питании. Потягивая шерри, он пробегал взглядом по собственной маленькой коллекции книг, которую хранил на полках в своей берлоге.

И кто бы мог подумать, что коллекционирование книг может быть связано с такими дьявольскими сложностями?!

Глава 42

Ранним утром Робин доложил Стоуну, что за прошедшую ночь в доме де Хейвна ничего не произошло. Рапорт был точно такой же, как и за предыдущую ночь.

– Совсем ничего? – скептически спросил Стоун.

– Никакой активности в спальне напротив, если ты это имеешь в виду. Я видел, как Бин с женой вернулись домой около полуночи. Но они, кажется, не пользуются этой спальней, потому что там ни разу не включали свет. Может, он зарезервировал это помещение специально для своих стриптизерок.

– А еще что-нибудь ты заметил? Белый микроавтобус, к примеру?

– Нет, и думаю, никто меня не видел. Оба раза. Ведь вокруг всей задней части владения тянется живая изгородь футов десять высотой. Там есть кодовый замок на задней двери, так что мне это было нетрудно.

– Ты уверен, что не заметил ничего такого, что могло бы нам помочь?

Робин заколебался:

– Знаешь, возможно, это пустяки, но около часу ночи мне показалось, что я видел какой-то отблеск в окне дома напротив, через улицу.

– Может, владелец рано поднялся?

– В том-то и дело. У дома такой вид, словно в нем давно никто не живет. Ни машин перед ним, ни мусорных баков. А нынче как раз день вывоза мусора, потому что у всех других домов баки вечером были выставлены на тротуар.

Стоун удивился:

– Как интересно! Может, это отблеск оптического прицела?

– Нет, это было не оружие, мне кажется. Может, бинокль.

– Тогда держи и его под наблюдением. Как насчет звонка в полицию?

– Я им позвонил, из автомата, как ты велел. Но мне ответили, чтобы я перестал звонить в полицию по всяким идиотским поводам.

– О'кей, позвони мне завтра утром. Расскажешь, что было потом.

– Вот здорово! А когда это, интересно, я буду спать? Прямо сейчас мне надо на работу, а я всю ночь провел на ногах.

– Когда ты освободишься?

– В два.

– Вот тогда и поспишь. До десяти вечера тебе у де Хейвна делать нечего.

– Ну спасибо! А могу я по крайней мере попользоваться его запасами?

– Можешь, если только потом все восполнишь.

Робин недовольно засопел:

– Черт возьми, оказывается, жить в роскошном особняке вовсе не так и здорово, как об этом болтают.

– Смотри ничего там не проворонь.

– А пока я там отсиживаю себе задницу, чем, интересно, занимается ваше высочество?

– Наше высочество все еще думает.

– От Сьюзен что-нибудь было?

– Ни слова.

Полчаса спустя, когда Стоун уже работал на кладбище, к воротам подъехало такси и из него вылез Милтон. Стоун выпрямился, отряхнул руки, и они вместе пошли в коттедж. Пока хозяин наливал по стакану лимонада, Милтон раскрыл ноутбук и картонную папку, которую принес с собой.

– Я довольно много накопал по Корнелиусу Бину и Роберту Брэдли, – сообщил он. – Не знаю, правда, насколько это окажется полезным.

Стоун сел за письменный стол и взял папку. Через двадцать минут он поднял глаза.

– Такое впечатление, что Бин и Брэдли вовсе не были друзьями.

– Лучше сказать, они были врагами. Хотя компания Бина выиграла эти два тендера на крупные госзаказы, Брэдли не дал ему заполучить три других, отчасти на основании обвинений, что Бин прокладывает себе дорогу взятками. Эту информацию сообщили двое моих знакомых, которые работают на Холме. Они, конечно, не станут утверждать это публично, но было совершенно ясно, что Брэдли просто лез из кожи, нападая на Бина. И еще понятно, что он считал Бина насквозь коррумпированным типом. Так что, выходит, они не были членами этой шпионской группы.

– Да, видимо, не были; если, конечно, это не прикрытие. Но я готов согласиться с покойным спикером. Я тоже считаю, что Бин погряз в коррупции. Но достаточно ли глубоко, чтобы дойти до убийства? В случае с де Хейвном я бы сказал, что слишком глубоко.

– Значит, вполне возможно, Брэдли убили по приказу Бина. У него был серьезный мотив, если тот действительно мешал его бизнесу.

– Мы установили, – сказал Стоун, – что де Хейвн был убит с помощью CO₂ и что баллон с этим газом поступил из одной из компаний Бина. Вчера звонил Калеб. Он был в хранилище, проверил шахту за вентиляционной решеткой и обнаружил небольшое отверстие от винта в стене шахты, которое могло быть использовано для крепления камеры. Еще он сообщил, что шурупы вывинчивались очень легко, словно их недавно уже вынимали. Но этого недостаточно, чтобы утверждать, что там была камера.

– Значит, если Брэдли и Бин не были связаны никаким заговором, Джонатан не мог их видеть в доме Бина. Тогда зачем было его убивать?

Стоун покачал головой:

– Я просто не знаю, Милтон.

После того как Милтон уехал, Стоун вернулся к работе на кладбище. Вытащил из небольшого сарая газонокосилку, запустил и подстриг траву слева от коттеджа. Когда он закончил работу и выключил мотор, то повернулся и обнаружил, что невдалеке стоит Аннабель и наблюдает за ним. На ней была широкополая шляпа, темные очки и коричневое кожаное полупальто, из-под которого виднелась короткая юбка. Позади нее он заметил машину, припаркованную у самых ворот.

Он вытер платком лицо и подтолкнул косилку к дверям коттеджа, где стояла Аннабель. Она сняла очки.

– Как дела, Оливер?

Он некоторое время ничего не отвечал, потом сказал:

– Вы выглядите так, словно куда-то собрались.

– Именно поэтому я и заехала. Чтобы сказать, что у меня изменились планы. Мне нужно срочно уехать. Самолет через два часа. И я не вернусь.

– Вот так?

– Именно так, – подтвердила она.

– Что ж, не могу вас винить: обстановка и впрямь становится несколько опасной.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Если вы полагаете, что я сматываюсь именно по этой причине, то не так уж умны, как мне казалось.

Он некоторое время смотрел на нее изучающим взглядом.

– Тот, кто за вами охотится, видимо, тоже достаточно опасен.

– Вы тоже производите впечатление человека, у которого хватает врагов.

– Я их не ищу. Они сами меня находят.

– Жаль, что со мной все не так. Я склонна лично наживать себе врагов.

– Остальным сами скажете?

Она покачала головой:

– Полагаю, вы могли бы это сделать за меня.

– Они будут расстроены. Особенно Робин. Да и Милтона я таким счастливым уже много лет не видел. Что до Калеба, то он, конечно, никогда не признается, как ему нравится, когда вы с нами, но он еще долго будет дуться.

– А как насчет вас? – спросила она, опуская глаза.

Он ботинком сбросил остатки травы с колес газонокосилки.

– У вас, несомненно, есть кое-какие выдающиеся способности.

– Кстати, о способностях. Вы прихватили меня, когда я залезла в ваш карман. Такого не случалось с тех пор, как мне исполнилось восемь…

– Уверен, что вы были весьма развитым для своих лет ребенком, – заметил он.

Она усмехнулась:

– Как бы то ни было, а мне с вами было весело. Вы, ребята, уж соблюдайте осторожность. Вы сами говорили, что враг не дремлет.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Сьюзен, если мы тут действительно все раскопаем, вы не хотите, чтобы мы связались с вами и сообщили про Джонатана?

Она обернулась:

– Думаю, мне следует забыть о прошлом. Пусть себе остается там, где пребывает. В прошлом.

– А я было подумал, что вы захотите узнать… Когда теряешь мужа таким вот образом, это обычно трудно забыть.

– Вы говорите так, словно у вас тоже было нечто подобное.

– Было. С моей женой, много лет назад.

– Вы были в разводе?

– Нет.

– А у нас с Джонатаном все иначе. Он решил покончить с нашим браком. И я даже не совсем понимаю, зачем теперь сюда приехала.

– Понимаю. Тогда, может, вы мне вернете ту фотографию?

– Что? – спросила она, явно пораженная.

– Фото Джонатана. Я хотел вернуть ее в дом.

– Ох… у меня ее с собой нет.

– Что ж, когда доберетесь туда, куда направляетесь, можете переслать ее сюда.

– Вы слишком доверчивы, Оливер. Что может меня заставить вернуть ее вам?

– Вы правы. Ничто.

Она некоторое время с любопытством его рассматривала.

– Вы один из самых необыкновенных людей, какие мне когда-либо встречались. Должна заметить, это кое-что значит.

– Вам, наверное, пора ехать. Мне бы не хотелось, чтобы вы опоздали на свой рейс.

Она посмотрела на ближайшие надгробия.

– Вас тут одна смерть окружает. Такое должно подавляюще действовать на человека. Вам, наверное, не мешало бы подумать о другом месте работы.

– Вы в этих просевших могильных холмиках видите смерть и грусть, я же вижу в них жизни, прожитые на полную катушку, и добрые дела прошлых поколений, что оказывают влияние на поколения будущие.

– Ну, это для меня чересчур альтруистично.

– Когда-то я тоже так считал.

– Ладно, желаю вам удачи. – И она пошла к выходу.

– Если вам понадобится помощь друга, вы знаете, как меня найти.

Ее плечи на секунду напряглись, когда она это услышала. Но она не обернулась.

Стоун убрал газонокосилку и сел на ступеньку крыльца, грустно глядя на могилы, по которым гулял холодный ветер.