Текст книги "Коллекционеры"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Глава 32

Позже в тот же день, приехав в библиотеку, Калеб отправил по электронной почте сообщение в административный отдел. Час спустя он уже знал название частной архитектурной фирмы, которая участвовала в реконструкции Джефферсон-билдинга. И передал эту информацию по телефону Милтону.

– Ну и как ты там с этой женщиной? – спросил он приглушенным голосом.

– Она только что купила мне черный костюм и жутко яркий галстук, – шепотом ответил Милтон. – И еще хочет поменять мне прическу. Ну, понимаешь, чтоб я смотрелся более современно.

– А она сказала зачем?

– Пока нет. – Он помолчал, потом добавил: – Калеб, она меня что-то пугает. Она такая… уверенная в себе… – Милтон и не подозревал, как он был близок к истине.

– Ну тогда держись, Милти. – И Калеб, посмеиваясь, повесил трубку.

Потом он позвонил Винсенту Перлу, зная, что услышит автоответчик, поскольку магазин редких книг открывался только вечером. Дело было в том, что он не хотел разговаривать с самим Перлом, так как еще не решил судьбу коллекции Джонатана, тем более «Книги псалмов». Когда о ее существовании станет известно широкой публике, это вызовет настоящую бурю среди коллекционеров редких книг. И он окажется в самом центре водоворота. Эта мысль одновременно и ужасала, и привлекала его. Побыть некоторое время в центре всеобщего внимания – совсем не плохо, особенно для ничем не примечательного человека.

Единственное, почему он никак не мог заняться наконец делом, так это мысль о том, что, возможно, Джонатан приобрел уникальную книгу каким-то незаконным образом. Поэтому и скрывал ее в своем сейфе. А Калебу вовсе не хотелось делать ничего такого, что могло бы бросить тень на память о друге.

Отрешившись от беспокойных мыслей, он отправился поговорить с Джуэлл Инглиш, которая, как и поклонник Хемингуэя Норман Дженклоу, была в последние несколько лет постоянным посетителем читального зала.

Когда он подошел к ней, Джуэлл сняла очки, засунула пачку аккуратно исписанных заметками листов в небольшую папку и пригласила его присесть рядом. Он сел, и она взяла его за руку и сообщила возбужденно:

– Калеб, я получила информацию об отлично сохранившемся экземпляре издания Бидла. «Малеска, индейская жена белого охотника». Здорово, правда?

– Кажется, у нас есть один экземпляр, – задумчиво ответил он. – Надо убедиться, что книга действительно в хорошем состоянии, Джуэлл. Бидл всегда выпускал дешевые издания, плохо сброшюрованные.

Джуэлл захлопала в ладоши.

– Ох, Калеб, но это же замечательно, не правда ли? Просто здорово!

– Да, замечательно. Если хотите, чтобы я на нее взглянул, буду рад.

– Ох, вы прямо душка! Надо как-нибудь пригласить вас вместе выпить. У нас так много общего! – Она погладила его по руке и вопросительно подняла свои выщипанные и подведенные брови.

Захваченный врасплох, Калеб торопливо ответил:

– Да-да, конечно, отличная идея. Как-нибудь, может быть… Потом. Возможно. – Он еле сдерживался, чтоб не броситься обратно к своему столу. Стать объектом внимания семидесятилетней старушенции вовсе не льстило его самолюбию. Но к нему быстро вернулось хорошее настроение и он оглядел зал. Это было успокаивающее зрелище – лицезреть библиофилов, таких как Джуэлл или Норман Дженклоу, углубившихся в старинные книги за красивыми столами. Весь окружающий мир начинал казаться более нормальным и разумным, чем он был на самом деле. Калеб любил предаваться подобным иллюзиям – пусть всего на несколько часов, но зато каждый день. Да-да, вернуться в мир пергамента и гусиных перьев, хотя бы ненадолго, – это замечательно.

Он просидел за своим столом минут двадцать, погруженный в работу, когда услышал, как отворилась входная дверь читального зала. Он поднял взгляд и замер. К стойке выдачи книг направлялся Корнелиус Бин. Он спросил что-то у женщины, выдававшей книги, и та указала на Калеба. Когда Бин приблизился, Калеб встал из-за стола и протянул руку. Охранников с Бином не было – вероятно, служба безопасности не пропустила их внутрь с оружием.

– Мистер Бин? – спросил он и тут же вспомнил Бина голым, с женскими трусиками, повисшими на члене. Ему пришлось подавить приступ смеха. – Извините. Поперхнулся.

– Пожалуйста, зовите меня просто Си-Би. – Они пожали друг другу руки. Бин оглядел читальный зал. – А я и не подозревал о существовании такого места. Реклама бы вам не помешала.

– Мы могли бы шире информировать публику, – признал Калеб, – но при сокращении бюджетных ассигнований трудно найти на это средства.

– Верно, верно. Мне хорошо известно обо всех недостатках финансирования государственных учреждений.

– Ну вы-то с Вашингтоном сумели договориться, – заметил Калеб и тут же пожалел о сказанном, поскольку Бин непонимающе вытаращился на него.

– Похороны были отлично организованы, – сказал Бин, внезапно меняя тему разговора. – Насколько похороны вообще могут быть отличными.

– Да, вы правы. Я был рад познакомиться с вашей женой.

– Ага. Я тут, знаете, был в центре, встречался кое с кем на Холме, вот и решил заглянуть к вам. Столько лет был соседом Джонатана, а так никогда и не видел, где он работает.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда.

– Полагаю, Джонатану действительно нравилось работать здесь?

– Нравилось. И он всегда приходил на работу первым.

– У него, как я понял, здесь осталось множество друзей. Уверен, тут все его любили. – И он вопросительно уставился на Калеба.

– Думаю, что у Джонатана со всеми здесь были хорошие отношения.

– Я заметил, вы вчера приезжали в дом Джонатана с женщиной.

Калеб ничуть не растерялся от такого поворота.

– Вот и зашли бы к нам.

– Да нет, я был занят.

Ну еще бы, подумал Калеб.

– Но мои люди вас засекли. Они всегда наблюдают за окрестностями. Так кто она?

– Специалист по редким книгам. Я попросил ее взглянуть на некоторые книги Джонатана. Мы уже начали проводить оценку коллекции. – Калеб очень гордился, что так быстро придумал эту отмазку.

– А что будет с домом Джонатана?

– Полагаю, его тоже продадут. Но мне поручена только коллекция.

– Я вот подумываю, не купить ли мне его для гостей.

– А разве ваш недостаточно большой? – выпалил Калеб.

К счастью, Бин в ответ лишь рассмеялся.

– Да, я знаю. Все так думают. Но у меня бывает очень много гостей. Так вы не знаете, что станет с домом? Может, вы его весь успели осмотреть? – добавил он небрежно.

– Нет. Я ограничился только хранилищем для книг.

Бин долго изучающе смотрел на Калеба, потом сказал:

– Тогда мне придется позвонить своим адвокатам. Пусть отрабатывают гонорары. А вы мне можете все тут показать, раз уж я приехал? Насколько я знаю, здесь хранятся действительно редкие книги.

– Отсюда и название – читальный зал отдела редких книг. – Тут Калебу вдруг пришла в голову одна мысль. Это было, конечно, нарушением некоторых библиотечных правил, но какого черта! Вдруг окажется важным в выяснении личности убийцы Джонатана? И он предложил: – Хотите, я покажу вам хранилище?

– Да! – немедленно согласился Бин.

Калеб провел его по обычному экскурсионному маршруту, который закончился возле того места, где погиб Джонатан де Хейвн. То ли это была игра воображения Калеба, то ли взгляд Бина действительно чуть дольше ожидаемого задержался на распылителе системы пожаротушения, торчавшем из стены. Подозрения Калеба еще больше усилились, когда его гость ткнул пальцем в этот самый распылитель:

– А это что?

Калеб рассказал ему про систему тушения пожаров.

– Мы вообще-то собираемся заменить газ, который в ней сейчас используется, и пустить в дело другой, менее негативно воздействующий на озоновый слой.

Бин кивнул:

– Ладно. Спасибо за экскурсию.

После того как Бин уехал, Калеб позвонил Стоуну и рассказал об этой встрече.

– Окольный способ, с помощью которого он пытался узнать, были ли у Джонатана враги, вызывает любопытство, – заметил Стоун. – Если, конечно, он не ищет возможности пришить это убийство кому-то еще. А тот факт, что он пожелал узнать, все ли помещения в доме Джонатана ты осматривал, весьма показателен. Интересно, а он знал о вуайеристских наклонностях своего соседа?

Закончив разговор со Стоуном и положив трубку, Калеб взял книгу, которую принес из хранилища де Хейвна, и через сеть подземных тоннелей прошел в Медисон-билдинг, где располагался отдел реставрации. Отдел размещался в двух больших комнатах – одной для книг, а второй для всего остального. Здесь над восстановлением редких и не слишком предметов и доведением их до более-менее приличного состояния трудились около ста реставраторов. Калеб вошел в помещение для книг и направился к столу, за которым сидел тощий мужчина в зеленом фартуке и осторожно переворачивал страницы инкунабулы, поступившей из Германии. Перед ним лежали самые разнообразные инструменты и стояли приборы – и ультразвуковые сварочные аппараты, и тефлоновые шпатели, и старомодные винтовые прессы, и скальпели.

– Хелло, Монти, – поздоровался Калеб.

Монти Чемберс поднял глаза, прикрытые толстыми темными очками, и почесал лысую голову рукой в перчатке. Он был чисто выбрит, и его слабая нижняя челюсть как бы стекала под лицо. Он ничего не сказал, лишь кивнул Калебу. Перешагнувший порог шестидесятилетия, Монти давным-давно считался в библиотеке лучшим специалистом по консервации и реставрации книг. Ему доверяли самые сложные задания, и он никогда не подводил, всегда выполнял поставленную задачу. Говорили, что он может вернуть к жизни даже самую безнадежную книгу. Его ценили за точность движений и чувствительность пальцев, за ум и творческий подход к восстановлению старых книг и за огромные познания в области книжной реставрации и способов хранения старых изданий.

– У меня частный заказ, если у тебя есть время. – Калеб протянул книгу. – Фолкнер. «Шум и ярость». Обложка водой повреждена. Она принадлежала Джонатану де Хейвну. Мне поручили заниматься продажей его коллекции.

Монти осмотрел книгу и произнес высоким голосом:

– Насколько это срочно?

– Ох, у тебя масса времени. Мы еще только начали…

Реставраторы уровня Монти обычно работают над несколькими крупными и мелкими заказами одновременно. Они задерживаются допоздна, да еще и по выходным сюда приходят, чтобы им никто не мешал. Калеб также знал, что у Монти дома имеется полностью оборудованная мастерская, где он выполняет сторонние заказы, когда представляется такой случай.

– Вернуть оригинальный вид? – спросил Монти.

Стандартные требования сегодня гласят, чтобы любые восстановительные работы возвращали книгам их исходный вид, а в конце девятнадцатого – начале двадцатого века реставрация проводилась неизменно под девизом: «Лучше, чем прежде». К сожалению, из-за этого многие старые книги навсегда теряли свой первозданный вид, лишались оригинальных обложек и выходили из мастерских переплетенными в новую, блестящую и прекрасно выделанную кожу, иногда даже с роскошными, сделанными на заказ застежками. Выглядели они превосходно, но реставрация полностью разрушала историческую целостность вещи, а вернуть ее было уже невозможно.

– Да, – ответил Калеб. – И будь любезен, напиши, какие работы ты намерен проделать. Мы этот документ приложим к книге, когда будем ее продавать.

Монти кивнул и вернулся к прерванному занятию.

А Калеб пошел обратно в читальный зал. Проходя по тоннелю, он усмехнулся.

– Милти! – тихонько произнес он и фыркнул. – И новая прическа! – Он рассмеялся.

Глава 33

– Риджайна Коллинз, – коротко представилась Аннабель, протягивая секретарше визитную карточку. – Я вам звонила насчет встречи с мистером Келлером. – Они с Милтоном находились в приемной фирмы «Келлер энд Махони. Архитекторы», расположенной в высоком старом здании из красно-коричневого песчаника недалеко от Белого дома. Она была одета в блестящий черный брючный костюм, который чудесно оттенял ее теперь красновато-рыжие локоны. Милтон стоял позади нее, то и дело невольно поправляя узел оранжевого галстука и ощупывая аккуратный конский хвост, в который Аннабель убрала его длинные пряди.

Минуту спустя к ним вышел высокий человек с копной кудрявых седых волос. На нем была рубашка в полоску с монограммой. Рукава засучены. Брюки поддерживали зеленые подтяжки.

– Мисс Коллинз? – Они пожали друг другу руки, и она протянула ему еще одну визитную карточку.

– Мистер Келлер, я очень рада. Спасибо, что незамедлительно уделили нам время. Мой секретарь должен был позвонить вам до того, как мы вылетели из Франции. Ну, видимо, теперь мне придется взять нового помощника. – Она кивнула в сторону Милтона: – Мой партнер, Лесли Хэйнс.

Милтон пробубнил приветствие и пожал Келлеру руку. Чувствовал он себя при этом весьма неуютно.

– Извините его, это все из-за перелета, – объяснила Аннабель его странноватое поведение. – Мы обычно пользуемся дневным рейсом сюда, но не оказалось свободных мест. Так что пришлось нам в Париже вставать еще до рассвета. А это кошмар!

– Не беспокойтесь, я все понимаю, – улыбнулся Келлер. – Прошу вас, пойдемте.

В его кабинете они уселись у небольшого стола для совещаний.

– Знаю, вы человек занятой, так что сразу перейду к делу. Как я уже говорила по телефону, я ответственный секретарь архитектурного журнала, который мы начинаем издавать для продажи в Европе.

Келлер глянул на визитную карточку, одну из тех, что Аннабель напечатала утром:

– «La Balustrade.» Недурно.

– Спасибо. Рекламное агентство угробило кучу времени и наших денег, придумывая его. Уверена, что вам это хорошо знакомо.

Келлер рассмеялся:

– О да. Мы вначале тоже пошли по такому пути, но потом решили назвать фирму просто собственными фамилиями.

– Жаль, что у нас не было такой возможности.

– Но вы не француженка?

– Это старая история. Я американка, но влюбилась в Париж, когда еще училась в колледже и попала в программу студенческих обменов. По-французски могу лишь заказать обед, бутылку хорошего вина и, при случае, впутаться в неприятность. – И она произнесла несколько слов по-французски.

Келлер расхохотался.

– Боюсь, я и этого не могу, – признался он.

А она открыла кожаный портфель, с которым пришла, и достала блокнот.

– Итак, для пилотного номера мы хотели бы получить статью о реконструкции Джефферсон-билдинга, которую проводила ваша фирма при участии главного архитектора Капитолия.

Келлер кивнул:

– Это была для нас большая честь.

– И долгосрочная работа. С восемьдесят пятого по девяносто пятый, правильно?

– Вы отлично подготовились. Заказ включал в себя перестройку Адамс-билдинга через улицу, а также очистку и консервацию стенных росписей в Джефферсон-билдинге. Честно могу сказать: это отняло у меня десять лет жизни.

– И вы проделали отличную работу! Насколько я понимаю, это был настоящий подвиг Геракла – не только реконструировать все помещения для читателей, но и решить множество проблем с несущими конструкциями, особенно с куполом. Я слышала, что изначально установленные стропила и фермы оставляли желать лучшего, так? – Все это Милтон вытащил из Интернета сегодня утром. Она сумела извлечь главное из сотни страниц информации, и весьма эффективно, а теперь выдавала это столь гладко, что Милтону только оставалось на нее пораженно таращиться.

– Да, проблем было предостаточно – ведь мы имели дело со зданием, построенным больше ста лет назад. Но даже при всем при этом они тогда проделали черт знает какую работу!

– Да, и повторное золочение факела Знания в верхней части купола – двадцать три с половиной карата[14]14
  В некоторых странах, в том числе в США, проба золота ставится в каратах. Металлы стопроцентной чистоты соответствуют 24 каратам.


[Закрыть] – это весьма достойное завершение работы настоящего вдохновенного мастера!

– Ну, эту идею не следует приписывать мне, хотя на фоне покрытой патиной медной крыши он и впрямь смотрится потрясающе.

– Но именно вам принадлежат все идеи применения современных технологий и конструкций, которые сделали это здание еще лучше, – сказала она.

– Да, мы их широко использовали. И здание теперь простоит еще сто лет или даже больше. И немудрено: стоимость работ зашкалила за восемьдесят миллионов, так что оно просто обязано стоять и стоять.

– А мы можем переснять некоторые рабочие чертежи?

– Боюсь, что нет. Безопасность и все такое…

– Я понимаю, но все же решила спросить. Но можно нам по крайней мере взглянуть на них? Когда мы начнем готовить статью, я хотела бы отдать должное вашей фирме за потрясающие творческие решения, которые вы применили в ходе осуществления данного проекта. И еще – если вы будете сами давать при этом пояснения, это тоже окажет нам большую помощь. Наш журнал будет распространяться в восьми странах. Не то чтобы ваша фирма нуждалась в дополнительной рекламе, но это вам точно не повредит.

Келлер улыбнулся:

– Ну что же, все это, вероятно, будет неплохо для нашего бизнеса. По правде говоря, мы подумываем об открытии филиала за границей.

– Тогда, я думаю, наша встреча была предопределена на небесах, – развела руками Аннабель.

– Какой конкретно этап работ вас интересует?

– Все этапы. Но особенно цокольный этаж и второй, который, насколько мне известно, тоже был довольно проблематичным.

– Проблем хватало повсюду, мисс Коллинз.

– Пожалуйста, зовите меня просто Риджайна. А как насчет переделки системы вентиляции и кондиционирования воздуха?

– А вот это действительно было сложно!

– Я уверена, что у нас получится просто отличная статья! – продолжала наступление Аннабель.

Келлер поднял трубку телефона, и через несколько минут они уже изучали строительные чертежи. Милтон занял такую позицию, что ему был виден каждый квадратный дюйм синек, и принялся заполнять ячейки своей памяти, загоняя все детали и подробности в столь глубокие ее уголки, какие большинство человеческих существ совсем не используют. Келлер давал пространные пояснения по различным вопросам, а Аннабель быстро перебирала чертежи, обращая его внимание и на систему пожаротушения в цокольном этаже, и на шахты и короба системы вентиляции и кондиционирования, а также на книжные хранилища читального зала.

– Так, значит, все основное оборудование системы тушения пожара сосредоточено в одном месте и реагент поступает по трубкам через плиты перекрытий? – спрашивала она, проводя пальцем по этой части чертежа.

– Совершенно верно. Мы установили все в одном месте, поскольку имели в своем распоряжении разветвленную систему трубопроводов. Но они сейчас намерены поменять реагент.

– «Халон-1301», – вступил в беседу Милтон, и Аннабель благодарно ему улыбнулась. – Сущее чудовище, которое пожирает озон. Это глобальная проблема.

– Именно так, – согласно кивнул Келлер.

– Система трубопроводов тянется прямо в хранилища, размещенные вокруг читальных залов, верно? – уточнила Аннабель.

– Да, и это оказалось довольно сложной задачей по причине недостатка места, но мы сумели врезать основные трубопроводы прямо в несущие колонны.

– Что еще больше усилило их устойчивость к нагрузкам. Очень умное решение, – похвалила Аннабель.

Они еще полчаса изучали планы и чертежи, пока Аннабель наконец не сообщила, что теперь вполне удовлетворена.

– Лесли, – обратилась она к Милтону, – тебе еще что-нибудь нужно?

Он покачал головой и, улыбаясь, приложил палец к виску:

– У меня все уже вот тут.

Аннабель рассмеялась, Келлер тоже.

Потом она сфотографировала Келлера и его партнера Махони и пообещала им прислать экземпляр журнала, когда он выйдет. «Только не слишком надейтесь, ребята», – думала она при этом.

Когда они собрались уходить, Келлер сказал:

– Если у вас возникнут еще какие-то вопросы, не стесняйтесь, звоните.

– Вы были чрезвычайно любезны, даже представить себе не можете, как нам помогли! – вполне правдиво ответила Аннабель.

Когда они садились во взятый Аннабель напрокат «форд», Милтон заметил:

– Слава Богу, с этим покончено. У меня даже ладони вспотели, я едва дверь сумел открыть.

– Милтон, все прошло отлично. Твоя реплика про «халон» была очень вовремя и облегчила общение с этим лох… с Келлером.

– Вообще-то все прошло довольно легко. Хотя пару раз меня чуть не стошнило.

– Забудь, ты переволновался. А ты тоже показал высокий стиль работы – этим своим «У меня все уже вот тут».

Милтон просиял:

– Тебе и впрямь понравилось? Как-то само собой получилось…

– Должна признать, получилось просто здорово.

– Ты, кажется, тоже очень неплохо справляешься с подобной работой.

Она включила первую скорость.

– Новичкам, как известно, всегда везет.

Глава 34

Пока Аннабель с Милтоном были в архитектурной фирме, Стоун прогуливался по району, где раньше жил Брэдли. Он был одет в пальто огромных размеров, шляпу с обвисшими полями и в мешковатые штаны, а на поводке вел Гоффа, дворнягу Калеба. Этой уловкой он пользовался и раньше, а научился еще на государственной службе. Человек, выгуливающий домашнее животное, не вызывает никаких подозрений. Стоун, разумеется, не имел понятия о том, что Роджер Сигрейвз использовал точно такой же подход, когда уходил после убийства Брэдли.

Прогуливаясь по улице, он отлично видел, что осталось от дома Брэдли, – почерневшая груда обрушившихся балок да закопченная кирпичная труба камина. Два дома по соседству с резиденцией Брэдли тоже сильно пострадали. Стоун оглядел окрестности. Это была не самая зажиточная часть города. Конгрессмен вовсе не обязательно богач, как полагают некоторые. Член конгресса обязан содержать две резиденции: одну в родном штате и вторую в столице, – а стоимость жилья в округе Колумбия чертовски высока. Некоторые конгрессмены, в особенности новички, по этой причине частенько селились в Вашингтоне вместе или даже ночевали в своих кабинетах. Но ветеран парламента Брэдли жил один.

Милтон сумел раздобыть для Стоуна массу информации об этом человеке, а Стоун еще и перечитал журнальные статьи, которые держал у себя в тайнике. Все это вместе давало общее представление о Брэдли. Родился в Канзасе, сделал типичную политическую карьеру, если такое можно назвать типичным, двенадцать раз подряд избирался в палату представителей и поднялся по иерархической лестнице до поста председателя Комиссии по разведке, который занимал более десяти лет, прежде чем стать спикером. Погибнув в возрасте пятидесяти девяти лет, оставил после себя вдову и двоих взрослых детей – все они жили в Канзасе. Из этого Стоун сделал вывод, что Брэдли оставался всегда честен и в его карьере никогда не было никаких скандалов. Его заявления о намерении очистить конгресс от скверны вполне могли создать ему множество могущественных врагов и привести к смерти. Кое-кто может подумать, что убийство человека, стоящего на третьем месте в случае замены президента страны, дело слишком рискованное. Но Стоун-то знал, что это всего лишь заблуждение: уж если убить президента реально, кто тогда может считать себя в полной безопасности?

По официальным данным, убийство Брэдли все еще находилось на стадии расследования, хотя средства массовой информации, выдав целый поток статей по этому поводу, вдруг одновременно замолчали, что было для них крайне нехарактерно. Может быть, полиция решила наконец, что эта террористическая группа на самом деле просто не существует, а смерть Брэдли явилась результатом чего-то гораздо более сложного, нежели заговор фанатичных и склонных к насилию идиотов.

Стоун остановился возле дерева, чтобы Гофф имел возможность задрать лапу. Вокруг почти физически ощущалось присутствие власти. Он достаточно долго занимался шпионскими делами, чтобы понимать, что вон тот грузовик, припаркованный в дальнем конце улицы, на самом деле убежище для наблюдателей, а двое сидящих в нем людей обязаны высматривать и вынюхивать все, что может оказаться полезным, наблюдая за домом погибшего. Один из домов поблизости, по всей вероятности, был оккупирован следователями из ФБР, функционирующими круглые сутки семь дней в неделю. Несомненно, на дом нацелены и бинокли, и видеокамеры, и на него сейчас тоже. Он натянул шляпу еще ниже, словно защищаясь от ветра.

Оглядываясь по сторонам, Стоун вдруг заметил то, что заставило его развернулся и пойти в обратном направлении, увлекая за собой Гоффа. Белый микроавтобус Департамента общественных работ округа Колумбия вывернул из-за угла и направился в его сторону. Ему вовсе не хотелось выяснять, кто в этой машине – представители департамента или люди, специализирующиеся на причинении другим чудовищной боли.

Он свернул направо на следующем углу и помолился про себя, чтобы погони не было. Хотя район кишел представителями федеральных служб, он не мог рассчитывать на их защиту. Фэбээровцы вполне могут просто зашвырнуть его в машину к преследователям, да еще сердечно помахать им вслед. Он прошел два квартала, прежде чем замедлил шаг и позволил Гоффу обнюхать куст, а сам осторожно оглянулся. Никого. Тем не менее, это мог быть просто хитрый маневр, отвлекающий внимание Стоуна, чтобы перехватить его с другой стороны. Он позвонил Робину по сотовому телефону. Его друг как раз закончил смену.

– Я подъеду через пять минут, Оливер, – сообщил он. – Там есть полицейский участок, в двух кварталах от того места, где ты находишься. Иди туда. Если эти уроды станут приставать, ори во всю глотку, словно тебя режут.

Стоун пошел в указанном направлении. Робин, при всех его недостатках, был преданным и смелым другом, и он сейчас очень был нужен Стоуну.

Робин подъехал в пикапе через пять минут, и Стоун с Гоффом забрались внутрь.

– А где мотоцикл? – спросил Стоун.

– Эти паскуды его видели. И я решил его пока спрятать.

Когда они отъехали достаточно далеко, Робин сбавил скорость, а затем остановился:

– Оливер, я все время проверялся в боковое зеркало, – доложил он. – И ничего не заметил.

Но Стоуна это ничуть не успокоило:

– Они, должно быть, видели меня там, на улице.

– Да ты так замаскировался – любого обманешь.

Стоун покачал головой:

– Таких людей сложно обмануть.

– Ну, может быть, они просто держат тебя на коротком поводке, рассчитывая, что ты их приведешь к горшку с золотом.

– Боюсь, им в таком случае придется долго ждать.

– Да, вот что я тебе хотел сообщить. Этот мой приятель из Пентагона наконец позвонил. Он не слишком много нарыл по поводу Бина и военных контрактов, но кое-что интересное все же сообщил. Я помню, в прессе писали, что кто-то раскрывает государственные тайны и про утечку секретной информации. Но дело, оказывается, обстоит гораздо хуже. Из того, что сообщил мой приятель, ясно: у нас действуют «кроты», которые распродают страну направо и налево, в частности нашим врагам на Ближнем Востоке и в Азии.

Стоун повертел поводок Гоффа и сказал:

– А твои приятели из уголовного отдела округа и из ФБР тебе не отзвонили?

– Понимаешь, какая странная штука… Ни один из них не звонил. Ничего не понимаю.

«Зато я понимаю, – подумал Стоун. – Очень даже хорошо понимаю».